Река жизни

Глава 17

Выйдя из автобуса, они оказались под струями проливного дождя. Пришедший с северо-востока шторм превратил море в пенящуюся бушующую стихию, а дорогу, на которой они стояли,- в непроходимое грязное месиво. Они медленно шли вверх по Тридцать пятой улице, пытаясь в пелене дождя разыскать свой новый дом.

Дом стоял на песчаном холме на южной стороне улицы; его окна выходили к пустырю, за которым иногда проглядывало море. Не было никакой дорожки или тропинки, которые вели бы к дому. Из-за шторма в нем не было света. Обойдя все комнаты, Эдгар доложил, что отсутствует также печка. Это был летний дом, для прохладных ночей предназначался камин.

Шторм продолжался три дня. Когда он утих, семейство отправилось осматривать Вирджинию-Бич. Дощатый настил рядом с берегом был полностью разрушен штормом, его останки были разбросаны по песку. Новая бетонная дамба, которую начали было строить, оставалась незавершенной.

Большинство гостиниц было закрыто, магазины, за исключением лавочки на Семнадцатой улице, не работали. Почти все дома были заколочены. Стоял сентябрь; купальный сезон уже закончился.

Дома постоянных жителей находились далеко друг от друга, каждый из них был окружен несколькими пустующими летними домиками. В ближайших трех кварталах Тридцать пятой улицы не было ни одного заселенного дома. В лавочку на Семнадцатой улице товар, по-видимому, доставляли раз в день.

Когда быт наладился, они стали проводить вечера у камина, обсуждая одну и ту же тему: почему “чтения” называли именно Вирджинию-Бич?

За последние пятьдесят лет Вирджиния-Бич стала превращаться в модный курорт для жителей Вирджинии и Северной Каролины. Городок постепенно разрастался, но в нем мало что менялось. В двадцатые годы с появлением автомашин начался его расцвет. Благодаря автомобилям жители Вирджинии и Северной Каролины могли теперь приезжать сюда на выходные и город наполнялся туристами. Некоторые жители расположенного неподалеку Норфолка стали строить здесь дома для постоянного жительства. Вскоре должно было начаться строительство гигантского отеля “Кэвелир”, по планам местной торговой палаты отель должен был стать центром торговых связей с Нью-Йорком. При отеле собирались создать школу верховой езды, построить два поля для игры в гольф и открыть элитарный танцевальный клуб.

Все только начиналось. Они видели, как закладывается фундамент отеля “Кэвелир”; они бродили по побережью и наблюдали, как сооружается дамба; открывая “Ньюз”, еженедельную газету Вирджинии-Бич, они узнавали о том, что покупается земля и приобретаются здания. Но у них не было ни друзей, ни соседей, и время тянулось мучительно медленно. Океан был их лучшим другом.

Однажды, бродя в дюнах, Гертруда обнаружила кучу кирпичей. По-видимому, их кто-то выбросил. Вся семья с радостью принялась за работу. Погрузив кирпичи на тележку, они привезли их к дому и сделали дорожку. Мальчик, служивший на посылках в лавке, рассказал об этом своему хозяину, и вскоре весь город только и говорил что о “предприимчивых янки” с Тридцать пятой улицы, которые соорудили мощеную дорожку.

В основном “чтения” проводили для Мортона. Его интересовало все, он хотел знать обо всем досконально. Он присылал длинные письма, в которых описывал свою реакцию на ответы, полученные им после “чтений”, и задавал новые вопросы относительно этой реакции. Его энтузиазм с каждым днем возрастал. По вечерам он посещал лекции по философии, и проблемы, возникавшие в процессе обучения, разрешались при помощи “чтений”. Анализу подвергались его мысли, сны, чувства, предчувствия и планы. Он звонил раз, а иногда и два раза в день. При первой же возможности Мортон приезжал на побережье.

Он упорно пытался создать законченную философскую систему. Сложность проблем, которые он пытался разрешить, представляла основную проблему. Иногда на его вопросы давались такие ответы, которые он был не в состоянии понять. Иногда “чтения” сообщали, что ответ стоит за гранью человеческого понимания. Часто речь шла о том, что если в своей жизни он не будет следовать истинам, которые он искал, то это принесет ему много вреда.

Однажды, когда Мортон узнал, что Арктур является местом остановки для душ, покидающих Солнечную систему, и что на этой звезде душа выбирает для себя следующий жизненный опыт, он спросил, на каком этапе своего развития душа может достичь этой звезды.

“Об этом нельзя говорить”- таков был ответ.

Мортон начал писать книгу под названием “Рай на Земле”. Она начиналась такими словами: “Душа человека тоскует о мире. Дух протестует, возвышая жизненный опыт до эмоциональных высот, с которых мы неизбежно бываем низвергнуты в пучину разочарований. Волнение, но не реальное и длительное счастье, есть результат нервного возбуждения. Это чувство нельзя сделать постоянным, другими словами, счастье нельзя обрести, живя так, как будто данный момент будет длиться вечность”.

Шла унылая зима. Их занятия состояли в проведении “чтений” для Мортона, в сидении у камина и долгих прогулках по берегу и дюнам. Хью Линн целыми днями пропадал в школе бизнеса в Норфолке. Экен ходил в местную школу.

Весна наступила рано, и Эдгар сразу же принялся за работу. Он разбил сад и построил курятник. Он засеял лужайку и сделал цветочные ящики для крыльца. Мортон аккуратно платил за каждый сеанс, и теперь у них были деньги в банке. Семья купила “форд” и печь. Хью Линну сказали, что осенью он может поступать в колледж. Он безрезультатно перерыл кучу каталогов, затем для него провели “чтение”, чтобы узнать, что ему делать.

Ему был дан совет поступать в Университет Вашингтона и Ли в Лексингтоне, штат Вирджиния, так как там он мог встретить многих сверстников, с которыми уже общался в прошлой жизни. У него появилась возможность на практике проверить учение о реинкарнации, к которому он по-прежнему относился скептически.

“Я поеду туда и либо докажу, либо опровергну эту теорию”,- решил он.

Лето на побережье было просто божественным. Пустовавшие зимой дома заполнились людьми; по всей Атлантик-авеню, от отеля “Кэвелир” до Семнадцатой улицы, открылись гостиницы и магазины. Население выросло с двухсот человек до тридцати тысяч. Хью Линн встречал на улицах так много красивых девушек, что перестал их бояться. Он уехал в университет в середине сентября.

20 октября Эдгар получил телеграмму от своей сестры из Хопкинсвилла. Его матери, которая уже долгое время болела, стало хуже. Сестра просила провести для нее диагностирование.

Когда он проснулся после сеанса, Гертруда и Глэдис плакали.

– Ты должен немедленно ехать домой, Эдгар; она долго не проживет,- сказала Гертруда.

Он приехал в Хопкинсвилл 22 октября. Мать встретила его у двери. Она была бледна и, очевидно, плохо себя чувствовала, но все-таки она улыбалась.

– Я так рада, что ты приехал,- сказала она.- Ты мне сейчас нужен.

Утром сквайр отвел Эдгара в сторону и попросил провести диагностирование. Его провели, пока мать отдыхала, но результат был тот же: “Душа готова покинуть землю; не печальтесь”.

В тот вечер матери стало хуже; она легла в постель и больше уже не вставала. Она умерла вечером 26 октября. Эдгар сидел подле нее. Она была в сознании до последнего момента и, улыбаясь, разговаривала с ним.

– Сынок, ты долгое время поддерживал свою больную мать,- сказала она,- но теперь я умираю… Мы были верными друзьями. Ты был мне хорошим сыном… Не оставляй своего отца и сестер. Ты – их опора. Бог наделил тебя даром, которого нет ни у кого… Оправдай это доверие.. Не забывай молиться. Не проводи “чтения”, если чувствуешь, что этого не хочет Всевышний… Тяжело уходить, но твои молитвы были услышаны: ты нашел то самое место на берегу. Я знаю, ты там останешься и добьешься своего… А меня ждут…

6 мая 1927 года в штате Вирджиния была основана Ассоциация национальных исследователей. У нее был следующий девиз: “То, что мы в силах сделать,- свидетельство нашей любви к Богу и Человеку”. В задачу Ассоциации входило “проведение исследований в области психики и практическое применение знаний, полученных с помощью психического феномена”.

“Хотя Ассоциация основывается на психической деятельности мистера Эдгара Кейси и непосредственной ее целью является оказание физической, умственной и духовной поддержки, которую тысячи людей получили и получают от мистера Кейси, основная ее задача – это образование: просвещение личности, с тем чтобы она могла достичь более тесной связи с высшими силами разума, чтобы она своими силами могла подняться на более высокий уровень развития разума, а также получила материальное благосостояние для своего физического благополучия в материальной среде. Выполнение этой задачи позволит человеческой расе использовать во благо интроспективный метод получения знаний, который можно применять как в физической, так и в духовной сферах жизни. С его помощью индивиды смогут развить свою интуицию до таких высот, что ими будет управлять разум высших измерений. Это всеобъемлющая цель и идеал данной Ассоциации”.

Эдгар все это не совсем понимал (это было дело рук Мортона), но он уловил главное – будет построена больница и “чтения” будут научно изучаться. Мортон стал президентом Ассоциации. Его брат Эдвин, Дейв Кан, Вирик и Томас Браун, Хью Лин и владелец недвижимости в Вирджинии-Бич Ф.А. Ван Паттен стали вице-президентами. Эдгару определили должность секретаря и казначея, Глэдис- помощника секретаря. Было создано учредительное правление, в которое вошли Дейв, Эдвин и бизнесмен из Чикаго Франклин Ф. Бредли. Попечительский совет состоял из членов правления, а также Гертруды и жен Дейва и Мортона.

В соответствии с уставом каждый обращающийся за “чтением” сначала должен был стать членом Ассоциации, тем самым выразив свое согласие участвовав в психологических исследованиях. Это должно было защитить Эдгара от каких-либо нападок со стороны закона. До сих пор подобного не случалось, но с ростом известности такая возможность увеличивалась.

Члены Ассоциации имели доступ к ее собственности: они могли пользоваться больницей, библиотекой, записями сеансов, данными исследований и прочим. Все “чтения” считались собственностью того, для кого они проводились, но Ассоциация должна была хранить копии записей, а студенты могли изучать их при условии, что личность их владельца сохранялась в тайне. Владельцы могли дать разрешение на исследование записей своих диагнозов, они также могли обратиться с просьбой разрешить своим друзьям воспользоваться ими. Особого внимания требовали “чтения жизни”, так как они носили более личностный характер, нежели медицинские диагнозы.

– Никого не интересуют ваши почки,- заметил как-то Эдгар – а вот ваша прошлая жизнь может заинтересовать многих.

Неожиданно для себя он осознал, что ранняя церковь приняла мудрое решение, отказавшись от идеи переселения душ как от опасного и ненужного учения. Почти всегда у людей складывалось ошибочное представление о том, что они узнавали из “чтений жизни”.

Если человеку сообщали, что когда-то, в одной из своих прежних жизней, он был богат и обладал большой властью, то он сразу же мирился с нынешним незавидным положением и рассматривал свое прошлое как только что полученное наследство. Если женщина узнавала, что когда-то была неотразима и блистала в обществе, то это моментально успокаивало ее, и больше она уже не обращала внимания на свою чрезмерную полноту и непривлекательность.

Эдгар обнаружил, что люди отказывались понимать смысл сказанного, что как раз и являлось свидетельством низкого душевного развития человека в данный момент. “Чтение жизни” представляло собой анализ душевных ценностей, и, если одно из душевных качеств, когда-то существовавших, теперь отсутствовало, это должно было вызвать беспокойство. Неизвестно по каким причинам, в предыдущих жизнях большинство душ обладало большей добродетелью, чем в нынешней жизни, но то была добродетель неведения. Путь развития души неизменно вел вниз до тех пор, пока по воле сознательного выбора не устремлялся опять вверх. Следовательно, не было никаких оснований гордиться добропорядочной жизнью десять или пятнадцать тысяч лет тому назад. Гордиться следовало только тогда, когда личность вновь приобретала благородство и интеллект, но на этот раз ценой сознательных усилий.

Существовала и другая тенденция – рассматривать душу в качестве постоянной личности. Люди обычно говорили: “Значит, я был тем-то и тем-то. Свою предыдущую жизнь я прожил в Англии”. Если же Эдгар пытался разубедить собеседника, объясняя, что каждое воплощение души представляет собой отдельный жизненный опыт, связанный с другими жизненными опытами души только тем, что они являются частичками одного большого целого, то он очень часто сталкивался с нежеланием это понять, особенно если ему приходилось иметь дело с женщинами.

– Но ведь вы сами сказали, что я была рабыней, и меня освободил мой господин, потому что полюбил меня! – возражала одна из них.

– Из того, что вы сказали обо мне, получается, что я была куртизанкой,- замечала другая посетительница с внешностью старой девы.

Эдгар испытывал чувство благодарности к отцам ранней церкви, которые подвергли гонениям гностиков. После ухода посетительниц он обычно отправлялся кормить кур.

Теперь в доме ни на секунду не замолкали голоса. Сквайр переехал жить к сыну, а летом 1927 года Хью Линна навестил Томми Хауз и остался на осень, чтобы посещать местную среднюю школу. На побережье часто приезжали Мортон и Дейв Кан, который к тому времени уже женился и стал президентом мебельной компании. Мортон собирался приобрести землю для строительства больницы и университета. Ничто не могло поколебать его решимости продолжать начатое дело. И теперь, когда его богатство, благодаря продажам скота, приумножалось, он не видел никаких причин для дальнейших отсрочек.

Однажды в начале 1928 года к дому подъехал невысокий плотный мужчина с большим количеством ключей на цепочке для часов. Он представился как доктор Уильям Мосли Браун, заведующий кафедрой психологии в Университете Вашингтона и Ли.

– Ваш сын Хью Линн учится у меня,- сказал он.- Я заявил как-то, что могу вывести на чистую воду любого медиума. Тогда ваш сын попросил меня приехать сюда, чтобы вывести на чистую воду его отца.

Он улыбнулся. Эдгар улыбнулся в ответ. Они пожали друг другу руки, и доктор Браун начал задавать вопросы. Он изучал записи “чтений”, присутствовал на нескольких сеансах и, наконец, растерянно приглаживая свои седеющие волосы, признался, что зашел в тупик.

– Я не в состоянии вас разоблачить,- сказал он.- Но и проигнорировать тоже не могу. Это явление существует, и я вынужден в него поверить.

Он стал членом Ассоциации и попросил провести “чтения” для него и для членов его семьи. Эдгар в растерянности покачал головой.

– Золотой век, кажется, наступил,- сказал он.