Реки Судьбы

Река избранников

Не разделить нам слившиеся реки

— они в любви сливаются навеки.

Влад Пак

Королева, которая едва дождалась, пока Тарив вышел, покрыла лицо короля поцелуями, шепча: «Люблю, люблю», и замерла, когда Рэй засмеялся.

— Что?

— Я, наконец, узнал, что это значит в твоих устах.

— А что такого? — Вера сердито надулась.

— Ты всё любишь и мир, и поесть, и меня…

— Ой! — она вспыхнула. — А как? Как вы говорите о своей любви, тому, кого ждал всю свою жизнь?

— У нас говорят, что ты мой выбор.

— Выбор?! И всё?

— А разве ещё что-то надо?

— Надо… Вот я сейчас расскажу, что я люблю у тебя больше всего, — организм радостно взвыл «наконец-то!».

Она лукаво взглянула на него и замерла от его рычания.

— Мрр-а. Посмотрим, как ты это скажешь, когда твои губы — мои.

Вера задрожала и, подчиняясь его воле и страсти, выдохнула.

— Да, — больше ничего сказать не могла, так как дыхание перехватило.

— Ты. Моя! — голос его стал совсем низким. — Я теперь буду смаковать тебя, как дорогое вино.

Новоявленная королева проснулась, когда было ещё темно. Рэй был одет и ждал её пробуждения. Мягкий свет, рождающегося утра, освещал могучую фигуру её избранника, смотревшего в окно. (Какая я счастливая! Он мой). Король резко повернулся к ней, и его лицо осветилось нежной улыбкой.

— Иди ко мне! — позвала она.

— Повремените! Не хватало потерять короля с королевой! — воскликнула стоявшая рядом с кроватью незнакомая реза и повисла на руках рванувшегося к королеве Рэя.

На помощь женщине подошли ещё несколько старух.

— Мы — целители! — проговорила одна из них. — Мы должны вас накормить. Немного повремените.

— Не хочу я есть! Я хочу только его, — прошептала Вера и смутилась.

— Не смущайся, дитя. Это такое счастье! — Реза всплеснула руками и умилилась. — Какая ты юная, королева!

Рэй улыбнулся, услышав, как его Вир прошептала:

— Причём тут возраст.

Целительница улыбнулась ей.

— Понимаешь, последние пять тысяч лет не было ни одного «Притяжения». Все перестали в это верить, никого не обучают. Твой король хоть чему-то обучен, к тому же он дорим, но не ты. Королева, вы можете погибнуть в созданном вами мире. Вы должны приготовиться.

— Это, как это в созданном нами? — удивилась Вир. — У нас что, галлюцинации намечаются? Прикольно!

Реза расстроено покачала головой, королева совсем девочка. Как она выдержит всё «Притяжение»?

— Это виртуальный мир, который королева и король создают во время «Притяжения».

— Не понятно! Это очень похоже на галлюцинации, — Вера никак не могла понять, чем это опасно.

Целительница вздохнула:

— Если создадите мир, то можете из него не выйти.

— Глупости, мы что, маньяки какие-то? — отмахнулась Вир.

— Вир, вы уже неделю не выходите из дома, — напомнила реза.

— Господи, мы неделю… — прошептала Вир, но сердито нахмурилась. — Нет! Мы купались в бассейне, танцевали. Мне Рэй пел.

— Да, это начало «Притяжения», — прошептала реза, — но только начало. Вы будете звать и звать. Для этого вы создадите свой мир.

Глаза королевы загорелись. (Неужели такое возможно? Наш мир…). Рэй прерывисто вздохнул (Котёнок, мы его сделаем).

— Я не боюсь, — заявила она и взглянула на своего избранника, тот, не отрываясь, наблюдал за ней.

Целительницы переглянулись и улыбнулись ей.

— Так и должно быть! Ты — королева, поэтому ничего не боишься, — проговорила одна из женщин.

— Ещё как боится. Она даже говорить о желании боится, — дорим коварно улыбнулся. — Сколько меня терзала, пока сказала!

— Ничего я не боюсь, — взволнованно просипела она, — просто у меня организм, совсем осатанел. Я даже не представляла, что такое возможно.

В комнату вошёл мастер Тарив, который, услышав её последние слова, проворчал:

— Король, почему, ты ничего не объясняешь девочке? Она же ничего не знает о физиологии королев во время… э-э… Послушай, она должна знать. Ты обязан ей рассказать.

— Мастер, а вы все уходите, и я объясню. Вы же сами мне не даёте, — пророкотал Рэй.

В отличие от Вир, Рэй знал, что «Притяжение» для королевы и короля может быть последним, что они переживают в жизни, но уже ничего не мог изменить и желал только одного, чтобы она пережила с ним это величайшее в их мире наслаждение, и чтобы она увидела Реку.

Он знал, что его королева, единственная на Рентане, не знала о Реке, но не было на Рентане этана, который не мечтал бы сплавать по ней. Только в самых древних сказаниях рассказывали о Реке. Река — это было нечто, прекраснее чего нельзя даже вообразить. Король хотел, чтобы его королева получила Реку от него в подарок.

Мастер угрюмо кивнул головой, призванные им специалисты решили спасти короля и королеву, они был уверены, что в древние, это умели это делать. Неужели вся мощь современной науки не поможет им сейчас?

— Потом объяснишь, но сначала мы покормим вас. Резы, влепите-ка ему несколько уколов, он уже слетел с катушек, — мастер подошёл к Вир, которая изо всех сил старалась, не бросится в объятия Рэя, пытающегося смирить свой организм, и поэтому смотревший в сторону.

Она его понимала, не при всех же заниматься сексом. Вера нервно подумала, что ещё мгновение, и она заорёт «Хочу тебя!». Это что же, здесь все так любят? Почему в этих дурацких учебниках не написано, сколько у них длится секс. Вера расстроилась, вспомнив, что и в земных учебниках физиологии, тоже не распространялись на этот счёт.

Рэй, услышав её размышления, нервно хохотнул. Вера сердито отвернулась от него, ну что, смешного она сказала? Организм немедленно повернул её голову к окну. Из чистого хулиганства дорим, сел на подоконник так, чтобы его узкие штаны ясно обрисовывали, как он хочет её, и призывно облизал губы. Сердце королевы немедленно ухнуло в желудок, низ живота скрутило от жара. (Рэй, не ты, а я заставлю тебя кричать от наслаждения!). Вера прикусила губу, в надежде, что боль заставит организм пересмотреть свои желания. На Рэя это подействовало так, что он встал, плотоядно осмотрел Веру с ног до головы, и метнулся взглядом в сторону целителей. Он ждал, когда же они уйдут.

Мастер Тарив с сомнением в голосе спросил:

— Король, я думаю, ты сможешь обуздать себя, пока мы не накормим вас. Уверен, что ты справишься. Ты же дорим!

— Конечно, — пробурчал Рэй, он был готов завыть, организм закрутил его в тиски дикого, как лавина, желания. — Тащите свои уколы!

Мастер подозрительно посмотрел на них и пробурчал:

— Ну-ну… Резы, идёмте за уколами и системами.

Как только закрылась дверь, Рэй, изнемогая от того, что делал с ним организм, не проговорил, а прохрипел:

— Ты ведь не боишься и хочешь отправиться со мной?!

— Да, а куда? — Вера трогательно улыбнулась ему.

— В наш мир, — Рэй читал о «Притяжении», но даже тренированный дорим не мог справиться с тем, что они вступили в последнюю стадию

— Мир любви?! Он прекрасен! — и Вир представила розовые облака и полёт в них.

Король одним движением оказался рядом с ней и содрал с неё одежду. Когда через десять минут мастер Тарив и целители вошли в комнату с уколами, то стеснительно охнули, а через секунду задохнулись от восторга, потому что всё уже увидели всё иначе — не сплетённые в страсти тела, а розовые облака и две фигуры, танцующие в облаках.

Тариву потребовалось много времени, почти сутки, чтобы сбросить наваждение и рявкнуть:

— Все, кто пришёл в себя, сюда! Стимуляторы! Вы что, не видите?! Они ушли в созданный мир. Девочку надо спасти, она ничего не знает.

Целитель лихорадочно вызывал по инфу всех, кто может помочь, и кто очнулся от наваждения. Команда «Притяжение» начала операцию по спасению королевы и короля.

В это время Вир танцевала в облаках Рэй, танцевал вместе с ней. Облака медленно меняли цвет от нежно-розового до насыщенного карминного, полыхающего красками костра.

— Ведь это не реальный мир? Почему же так хорошо?

Рэй усмехнулся, кружа её в танце.

— Видеть реальный мир, не подгоняя под свои стандарты, дано не многим. Мы просто пошли дальше. Как ты думаешь — это облачная Река?

— Река? — Вир фыркнула. — Нет, это облака, причём тут река?! Почему мы не видим остальных?

— О! Тебе нравится такое? Хочешь утешу? — он мгновение молчал, вглядываясь в её глаза, потом выпалил. — Нас видят.

Сказать, что она стала красной, это ничего не сказать, королева пискнула и прижалась к нему. Подняла глаза и увидела, в его взгляде тень когда-то пережитой боли, она ей не понравилась. Почему? Он сомневается в ней? Она смело открыла своё сознание для него, в котором не было ничего кроме любви и жажды своего короля. Рэй замурлыкал.

— Моя королева, моя, — он был изыскано нежен, и пробормотал. — Знаешь, а ведь это облака над Рекой. Понимаешь? Рекой!

Она чуть подняла брови, услышав скрытое волнение. Что же он имел в виду, когда говорил о реке?

— Знаешь, тогда эта река необыкновенная, если облака такие.

— Хочешь её увидеть?

Теперь в его голосе прозвучало нетерпение.

— Да! Но не сразу! Рэй! Каждая река начинается с ручейка. Я не знаю, о чем ты говоришь, но если наша жизнь — это река, то у каждого из нас был свой ручей. Мы учились видеть, фантазировать, переживать и ручей стал речкой. Нам с тобой повезло.

— Повезло? — он замер, не зная, что от неё ждать, ведь он столько раз ошибался на её счёт, считал слабой, а она поражала своим упорством и силой, боялся рассказать о Реке, а она заставила его иначе взглянуть на то, что он считал знакомым до боли.

Вир мечтательно улыбнулась.

— Конечно, повезло! Ведь наши речки скоро сольются, и будет река.

— Сольются? — король покрывал её лицо поцелуями.

— Да, но… Рэй, ты видел, как я думала раньше о любви, поэтому облака розовые. Я не плавала никогда в этой речке, а летала над ней, — сказала и съежилась, а вдруг она его обидит. — Я… я хочу увидеть твои мечты!

Рэй удивлённо взглянул на неё, почувствовав её испуг. Увы, читать её мысли, он был не в состоянии, Рэй пристально взглянул ей в глаза и… догадался… она боялась его огорчить. Облака над рекой чуть посинели, Рэй обнял её.

— У меня речка бурная, имеет много подводных камней скрытых желаний. Не испугаешься?

— Ещё чего! — возмутилась она.

— Тогда… — он расцеловал её. — Сначала к тебе, королева?! Готова показать твою речку?

— Да!

Неожиданно мир изменился. Она была среди звёзд, вокруг темнота, только с пальцев рук стекали брызги тепла. Вера в ошеломлении огляделась. Розовые облака её представлений, клубились над звенящей прозрачной речкой, усеянной островками сомнений, по реке плыли какие-то золотистые листики фантазий.

— Нравится? — прошептала она.

Рэй замер, потому что она, волнуясь, очень крепко обняла его. Он осмотрелся и улыбнулся: в глубине речки плыли святящиеся цветы её представлений о страсти. Самое забавное, что все лепестки были покрыты напечатанным тестом, незнакомого ему языка. Вера заметила, что он рассматривает эти записи и густо покраснела.

— Это… это стихи.

Рэй широко улыбнулся.

— Мне очень понравилась твоя речка. Ты что, сомневаешься? — он смело нырнул в её речку и поманил её к себе.

Она взвизгнула и нырнула к нему, разбрызгивая радость и веселье. Он помогал ей плыть в её мечтах и фантазиях. Вера покусывала его плечо.

— Не останавливайся! — ей надоела изысканная нежность, она хотела его истинного — свирепого и неистового. Где же твой ручей? Твоя речка?!

— Уверена? Не забыла, что нас видят? — Рэй секунду настороженно рассматривал её, но она только фыркнула, он счастливо засмеялся. — Моя! Моя королева!

Ручей стал лазурной и глубокой речкой. Рэй засмеялся — цвет этой реки говорил, что она всю жизнь мечтала об единственном мужчине и ждала его. Он потянул её на глубину, растущие на дне зелёные водоросли смутных желаний, цепляли их ноги. Течение их выбросило на раскалённую от вожделения песчаную отмель. Обнажённая страсть, изнемогающее опустошение.

Она слизнула пот с его лба. Рэй засмеялся, она ни на кого не похожа. Теперь любое прикосновение Вера ощущала с такой остротой, как будто на открытую рану сыпали соль. Она обессиленно собирала себя по кусочкам. Его нос посопел в её шею, и организм королевы принял решение продолжить, король, увидев, как загорелись её глаза, нетерпеливо спросил:

— Готова? Твоя река приведёт нас к моей.

— Да, — согласилась Вир.

Время стало абстрактным, реальным остались его жажда и его гортанный стон, его тело, разряжающееся в наслаждении.

— Моя, Вир, моя!

Его руки сжали её тело, а язык стал облизывать грудь, потом пошли в ход зубы.

— Просто искры из глаз! — ахнула она.

Вир зажмурила глаза, а когда их открыла, то обнаружила, что они плывут в кристально чистой бурлящей воде, мерцающей серебристыми звёздами, пронизывающие тело острыми иглами разрядов наслаждения.

— Ещё бы, — простонала она, — ты же сам звезда!

— Королева, как тебе моя речка? — проворковал он ей. — Она скоро станет очень быстрой, а будет много порогов. Каждый порог это то, о чём я мечтал и никогда не смог получить, но ты со мной, и мы пройдём эти пороги.

Вир вертела головой, захлёбываясь от брызг его юношеских желаний, но вскоре поняла, что они почти такие же, как и её и смело поплыла на середину речки. Рэй ахнул, потому что её руки смело проделали то, о чём он боялся попросить. Вир, вертясь в воде, чуть не захлебнулась, но его руки помогли ей держаться на плаву. Она с восторгом осматривалась. Свирепо бурлящая речка между розовых облаков неслась по чёрному небу.

— Это… Рэй, это так красиво… как горная река на Кавказе.

— Плохо! — прошептал он. — Я плохо тебя люблю, ты про что-то помнишь кроме меня.

Она засмеялась, но Рэй выпил её смех, и вскоре она могла только стонать. Вир переживала нечто невероятное, всё, что она читала в любовных романах, оказалось полной фигнёй, тело просто плавилось, кипело в упоении. Иногда ей удавалось не кричать, но если она кусала губы, то Рэй сходил с ума, и тогда она начинала тонуть в эмоциях.

Розовые облака над рекой стали синеть, горная река свирепо рычала на перекатах скрытых и до конца не понимаемых ими самими желаний. Именно поэтому камни желаний выглядели опасными и мрачно мерцали под водой. Рэй на секунду замер, вглядываясь в её лицо, но она закричала от восторга.

— Красотища какая!

Рэй отчаянно потянул её на стремнину самых ярких эмоций.

— Рискнёшь?

— С тобой, да! Мы слили речки! — закричала она, задыхаясь от его губ и рук.

Удалось выплыть и оказалось, что она и Рэй плывут в звёздной реке. Обычной воды не было, только поток звёзд.

— Это наша река?! — воскликнула она, разбрызгивая звёзды. — Как красиво! Боже!

Рэй кружился с ней в звёздной воде и счастливо смеялся, потом закричал:

— Мы увидели её! Котёнок! Это — Река избранников.

— Река избранников, — она закрыла глаза, и легла на его грудь, уверенная, что он не даст ей утонуть. — Как ты красиво сказал! Река любви. Рэй, но ведь мы её сами создали. О ней мечтают все. Я думаю, что её создают все, кто любит.

Рэй удивлённо посмотрел на неё и осторожно опустил в воду, которая была пронизана любопытством и нежностью.

— Ты ничего не говорила.

— Ну её придумывают и описывают в некоторых стихах. В моем мире часто судьбу описывают, как реку, наверное, поэтому и любовь тоже, — Вир лежала на спине рядом с ним и, едва шевеля пальцами, смотрела, как звёзды любопытства Реки искорками скользят между пальцами. — Я думала, что — это художественный образ… и знаешь, я потрясена, что она действительно Река. Как такое возможно? Она есть! Я её вижу, ощущаю.

— Она реальна только в нашем мире. Её могут создать, только король и королева, — Рэй улыбнулся и признался ей. — Я мечтал всю жизнь сплавать по ней, и счастлив, что мы в ней.

Она окунулась с головой в звёздную реку и потянула его за собой. Поцелуи, короткие укусы, и восхищение от невероятности того, как они любили друг друга в этой Реке.

— Так вот про что ты тогда спрашивал! Любить друг друга в воде… нет, в наслаждении…

Рэй упал на спину, и затащил её к себе на грудь, они плыли и плыли… в звёздах, которые изменили цвет и стали серебряными. Когда Вир очнулась, от пережитого и тихо спросила:

— А в этой Реке можно утонуть? — она лежала на его груди.

— Можно… в ней часто гибнут, — хрипло признался он, и его глаза полыхнули отчаянием. (Что я наделал, мой котёнок ничего не знает?!)

Вера насторожилась. Почему он так сказал? Она опять заметила тень в его глазах, и, наверное, поэтому нахально отмахнулась:

— Фигня, я умею плавать! Что нам реки? — она переливала между ладонями звёздочки, из которых состояла Река. — Ну не верю я, что в такой Реке можно утонуть.

— А если не хватит сил? — он сжал её лицо в своих руках, однако хмель от её слов уже кружил голову, наполнял страстью.

Его королева смело заявила:

— Я с тобой ничего не боюсь!

Его огненный взгляд, хриплый восторженный стон. Вир так и не поняла, что она сказала, но после этого Рэй почему-то стал с ней обращаться с благоговением. Однако его нежные прикосновения будили самые тёмные и порочные, доселе скрываемые её организмом, желания. Она с упоением ласкала его, содрогаясь от удовольствия, что её губы и руки управляют его страстью, Рэй изнывал от истомы. Вир счастливо улыбнулась, король, задыхаясь, расслабленно прохрипел:

— Ты выполнила своё обещание, теперь моя очередь.

— Какое обещание? — удивилась она.

— А ты обещала заставить меня кричать от наслаждения, когда я тебя у окна соблазнял, — Вир засмеялась, а он, полыхнул глазами. — Готовься!

Он подбросил её, и королева, отфыркиваясь, выплыла из глубин дурмана и легла на поверхность Реки из звёзд — наслаждений.

— Значит, говоришь, хорошо умеешь плавать?! — прохрипел Рэй.

— Да! А что?

— Тогда нырнули?!

Губы и руки Рэя посетили почти все уголки её тела, а потом он начал растягивать её удовольствие, как будто изымал из неё бесконечный шёлковый шарф. Звёзды Реки стали горячими и изменили цвет с серебристого на золотой. Она прорыдала, боясь, что не переживёт.

— Умираю! — и завизжала изо всех сил.

— Я не дам, что ты хочешь, котёнок? — он ворковал, не давая ей захлебнуться в переживаниях. — Говори, я чуть-чуть сниму напряжение.

— Я покажу.

Она поплыла сильными гребками в соседний проток, разбрызгивая звёзды, те превратились в изумрудные капли, и спустя минуту они плыли по Реке из капель томительной неги. Эта река была похожа на маленькую ласковую речку её детства, которая бормотала на мелких местах и пыталась заснуть между кустами ивы. Вода Реки томилась от жара солнца, но дарила свежесть. Ласки Вир были лёгкими, как прикосновение лепестков. Рэй мурлыкал и нежился в них.

— Это наша Река теперь такая! — шептала она, осматриаясь.

Тягучая, зеленоватая вода искрилась золотыми бликами его поцелуев. Высокое голубое небо. Ветер чуть касался разгорячённых тел, пахло какими-то цветами, лёгкие яркие бабочки запорхали вокруг них, скрывая берега речки. Нега, истома, пронзительное ощущение мимолётности.

Чей-то голос прохрипел:

— Небеса, какая красота! Мы теряем связь с реальностью. Всем стимуляторы! Включите, наконец, эти приборы, иначе они нас вырубят.

Стон и рычание короля, тело, содрогающееся от немыслимого восторга.

— Я понял, моя ласковая.

Нежное покачивание, и блеск волн. Она отдыхала на волнах изысканных ласк, его могучие руки не давали ей утонуть. Королева стонала от нежных и неторопливых движений короля. Она, как и он, млела от любого прикосновения. Подул ветерок, разгоняя золотистый туман утончённой чувственности.

Плавание по тёплой речке заканчивалось. Река неслась между высоких холмов, окутанных туманом. Вир уже слышала рычание воды на перекатах.

— Перекаты, — прошептала она.

— Ты же отдохнула! — пророкотал король.

— Поплыли! — она смело направилась к стремнине.

— Я рядом, — подбодрил он её.

Высокие утёсы вокруг Реки блестели медью невысказанных желаний в брызгах воды. Вода потемнела, приобретя цвет малахита, и стала почти горячей. Вир ахнула, потому что тело короля стало незнакомо жёстким.

— Мамочки, ты железный, — и её тело забилось в конвульсиях от его страсти.

Она беспомощная от пережитой страсти лежала рядом с ним, и только его руки не давали ей утонуть в переживаниях. Рэй неожиданно влетел в её сознание и застонал от сопереживания:

— Ты меня с ума сводишь. Королева, давай узнаем, что в самой глубине этой Реки!

— Знаешь, я думаю, что лучше и не будет, — просипела Вир, она почему-то побаивалась нырнуть в глубину. — Смотри там какой-то туман, или ил. Неужели это тоже придумали мы? Там что-то о-очень древнее, очень тайное.

— Это наша Река! Наша, — он плохо соображал, что-то отключило его сознание и Рэй рявкнул, — а ты моя!

Он сорвал черные водоросли, растущие из темного ила, хранившего страсть издревле, и связал её. Вир не могла пошевелиться, а Рэй, гортанно засмеявшись, наслаждался ей. Королева не понимала, что происходит, он не давал ей насладиться, она отчаянно закричала и вдруг пережила это. Наслаждение от полного бездумного подчинения! Их затягивали мрачные глубины реки, где скрывались животные инстинкты, и не было места любви. Они тонули, забыв о том, кто они, уже не хватало дыхания, но в последний момент он услышал:

— Дорим, на помощь! Если умрёшь ты, умрёт она. Рэй!!

В этот миг ему на помощь пришло то, как его учили. Он дорим и должен спасти тех, кто мог погибнуть. Вынырнув из глубин тёмных страстей, которые нашептывали, что теперь можно и умереть, Рэй прорычал:

— Наверх! — он свирепо укусил её, приводя в сознание, и рвал на ней черные ленты глубин Реки. — Там впереди ещё более ярко и прекрасно.

Вир, прижавшись к нему, заплакала от того, что он спас их.

— Мы были на грани… Как ты смог?

— Глупости! — он нежился в её поцелуях. — Мы оба смогли. Не ныряй слишком глубоко, там слишком просто. Мы достойны большего! Всё только начинается.

— Я согласна. Это же Река любви, а не река голого секса, — она удивлённо рассматривала заводь, заросшую камышом, в которой они оказались, и чёрную тучу над ней. — Мне нужен хотя бы лучик солнца!

Рэй взмахом руки уничтожил тучу и лукаво улыбнулся.

— А мне нравится секс!

Солнце щедро облило золотом его могучее тело.

— Со мной! — агрессивно рявкнула Вир и укусила его живот. Рэй ойкнул, и в ответ легко укусил её за плечо. Это было так весело, что они просто стали щекотать друг друга, целуя и смеясь. Именно поэтому они, смогли услышать странный голос.

— Так, начнём с аминокислотных гелей на их ноги.

Рэй растерянно огляделся.

— Слышала? По воде цвета бутылочного стекла поплыли прозрачные лепестки их недоумения. Вир, болтая ногами в воде, поморщилась.

— А Река-то в глубине холодная, чувствуешь? Ногам холодно.

Он целовал её ноги и бормотал:

— Сейчас будет тепло.

Вир нежилась в его ласках полных намёков и обещаний, не выдержав, она выдохнула:

— Хочу жёстко, как ты любишь!

Мир взорвался раскатами грома. Тёмные, облака закрыли всё, их раздирали багровые молнии. По Реке неслись почти чёрные волны с барашками пены, обещая опасные столкновения с подводными камнями первобытных инстинктов. Об эти камни можно было больно удариться, но при удаче скользить на их гладких гранях. Он зубами с силой впился ей в плечо, молнии пронзили их тела, она обвилась вокруг его тела.

— Ненасытная моя! — проурчал он. — Подготовимся к этому. Расслабься, а если не можешь — покусай меня.

— Ещё как могу и хочу! — возмущённо зашипела она. — Шаш-ша!

— Мой райз, — прорычал он.

Королева так и не поняла, сколько прошло времени, когда она очнулась от него и его свирепых ласк. Её голова — на плече Рэя.

— Другие стимуляторы! — раздался чей-то голос.

Королева, нежась на груди короля, поёжилась — возникло ощущение, как будто её кто-то колол или кусал.

— Рэй, мы придумали мир с комарами. Подумать только! А знаешь, это бодрит!

— Забудь, это уколы. Ты моя, никому не отдам! — прорычал король, его руки стали жёсткими, а он нетерпеливым и неистовым. — Как ты посмела, думать о ком-то кроме меня?! Как?! Ты. Моя!

Вир в конвульсиях сжалась вокруг него. Общий крик-выдох.

— Боже! Я даже не представляла, что такое возможно, — проговорила она с трудом, так как очень хотелось выть.

Они лежали на горячей отмели, куда их выбросила Река. Сухая трава, была похожа на золотой мех. Солнце слепило глаза, король наклонился и требовательно посмотрел на неё, Вир наслаждалась его лицом и синими глазами. Он полиловел от удовольствия, но всё-таки решил спросить, это для него было так важно, что он не мог даже дышать без этого знания.

— Скажи, королева, — он покусал её плечи, — кто я для тебя?

— Ты… — от его укусов, она немного поскулила, чтобы опять научиться говорить. — Ты любовь, нет больше… ты моя жизнь.

— В Реке не лгут, за что же это мне?! — он прохрипел это. Его сердце замерло, и он стал проваливаться в бездну.

Откуда-то издалека кто-то крикнул:

— Сердечные стимуляторы, обоим.

Вир прикоснулась губами к его губам и прошептала

— А как же любить долго? Ну же, единственный!

Рэй потрясённо смотрел на неё.

— Котёнок, ты… моя мечта, — и его пальцы начали танцевать в самых потаённых уголках её тела.

Очнулась Вир, от того, что течение в Реке изменилось. Она с потрясением рассматривала воду почти золотистого цвета, которая мерцала бликами мимолётных, не высказанных желаний.

— Как мы не тонем, непонятно! — удивилась Вир, нежась в огне его ласк, в голове рассыпались искры от его языка.

Она, покричав и повизжав, приняла решение, что надо стать той, кем называл её король, стать королевой, чтобы не только у неё крышу снесло, но и у него. Рэй захохотал.

— Уже, снесло! Мне кажется или похолодало?

Чей-то голос.

— Электрокамины сюда, и готовьте системы!

Потеплело. Вир опять отправилась в путешествие губами по телу своего короля, но теперь периодически пуская в ход зубы. Неповторимое сочетание укусов и уколов.

Река внезапно стала очень широкой, изменила цвет на чёрно-зелёный. Какие-то багровые полосы, пахнущие пряностями и кровью, поплыли по реке, Рэй застонал и чуть не захлебнулся в Реке от переживаемого им, но выплыл.

— М-м-м, я тоже так могу, — прошептал он.

Он стал делать это так, что королева, чуть не потеряла сознание. Спасло, то, что Рэй пожалел её, и его когти прочертили кровавый след по плечу, а язык, вылизывающий рану, помог спастись от безумия. Изощрённое сочетание наслаждения и боли. Только эти багровые и алые водовороты боли в их чёрно-зелёной Реке, не дали им утонуть.

— Господи! Рэй, я слышу музыку! — прохрипела Вир.

Король прислушался, и удивился, он тоже слышал эту музыку. Его королева так блаженствовала, что извлекла из памяти, эту музыку. Ощущения были почти запредельно выносимыми, и его когти опять прочертили кровавую полосу, чтобы она чуть отвлеклась.

Багровые полосы на воде стали сливаться, и Река опять изменила цвет. Они почти не двигались, а вода чуть покрывала то, на чём они лежали. Вир никак не могла понять, где находятся. Неожиданно поняла, что это маленькая набережная на берегу ароматной пахнущей пряностями сине-багровой Реки.

— Нравится Река? — пророкотал он.

— Схожу с ума от восторга! — выдохнула она и чуть не утонула в его ласках чёрных, как небо ночью, поцелуи сверкали, как звёзды. Холодный мрамор облицовки берега, упоение от него и ритм музыки заставили её пережить катарсис. Очнувшись и решив, что он тоже должен испытать это, она свирепо цапнула его зубами и завопила.

— Вместе! Давай, жёстко!

Рэй смело вошёл в её сознание и зарычал от удовольствия. Они оказались на покрытой аквамариновым мохом лужайке, туман позволял видеть только друг друга, рядом текла шоколадная Река с багровыми полосами. Вир практически забыла слова и мурлыкала, как райз. Он на секунду отстранился и хищно прищурился.

— Вкусно, — и стал слизывать её кровь со спины.

— Мало! Шаш-ша! — зашипела она, постанывая от боли и эйфории.

И они скатились в алую Реку, по ней плыли огненные листья запредельных эмоций, на один из листов Рэй выбросил её и, зарычав, попытался её вколотить своим телом в этот лист. Переживая катарсис, она закричала:

— Да-а-а!

Его зубы на груди, боль, переходящая в экстаз, его рык-стон. От переживания организм пребывал в исступлении

— Невозможно, это невозможно перенести! Ррау! — взвыла она, как райз.

— Громче, котёнок, громче!

Очухалась от того, что кто-то её колол.

— Рэй, опять колют.

— А-а, не обращай внимания. Это наш мир, нам не могут сделать плохо, — он нежился от её пальцев, перебиравших перья на его голове.

— Знаешь, в нашем мире так мало тепла. Всем нужно лето.

— Ты замёрзла? Я расстроен! — он заглянул ей в глазах и стал проваливаться в омут, куда его манило её вожделение.

— Исправь!

Его горячее тело вдавило её в тёплый мех. Она удивилась и осмотрелась, всю поверхность Реке покрывал нежный серебристый мех.

— Это ты придумал, такую Реку? — она, поджав ноги, уселась на синий почти прозрачный листик недоумения, гладя рукой нежный ворс меха.

— Понравилось? — он упал в Реку на спину и поманил её. — Смотри, как мягко!

Его руки соперничали по нежности с этим мехом.

— Твои руки… они, как этот мех…. - прошептала она, говорить было трудно, язык мог только ласкать его губы, тело вспыхнуло, наплыла обволакивающая нежность.

— Котёнок, не торопись… это так прекрасно!

— Рэй, я хочу…

— Знаю, и я хочу.

— М-м-м… — простонала она, собирая растекающееся сознание. — Ты мне такую Реку подарил! Я тоже хочу сделать тебе подарок. Я даже знаю какой.

— Ты сама подарок.

— Не отвлекайся и… бери! — она нырнула в глубины памяти.

Они лежали на мелководье широкой аквамариновой Реки, лениво текущей между зелёными берегами. Вода несла их мимо полян, покрытых цветами, и золотых пляжей. Иногда вплотную к воде подбирались кудрявые кусты и могучие деревья. Сияло солнце, над рекой мелькали быстрые стрижи. Зной! Лёгкий ветерок принёс с берега запах мёда и сохнущей от зноя травы.

— Ух ты, красиво! Где мы, королева? — жар этого мира обволакивал, но дарил не негу, а страсть и обещание ещё большей страсти. Он поднял её над собой на вытянутых руках. — Ну же, где мы?

Она засмеялась. Смех был русалочьим, погибельным, у короля гулко забилось сердце, а колдунья на его руках жарко шептала:

— На Земле. Рэй, я дарю тебе… моё лето. Пусть все увидят, каким и жарким и нежным может быть лето! Это ты… я… мы… — мгновение, и они оказались в яркой синеве Реки, текущей по тёмному небу. Она закричала. — Это для всех!

Чей-то восхищённый голос.

— Небеса. Я не понимаю! Я очнулся или всё ещё в том мире? А вот эти пирамидки из сухой травы, что это? Кто знает, мы очнулись? Проклятье! Опасность у нас совмещение сознание. Мы в двух реальностях. Скорее сигнал, всем. Ну же! Витамины им. Небеса! Как красиво!

Ночь, небо, усыпанное звёздами, и синяя Река, лениво несущая свои воды. Высокий берег, горит костёр, они греются около него. Огонь, бушевавший в них, заставил их забыть обо всем. Наслаждение разбилось на брызги осколков, и это было так остро, что Вера решила, что она пьяна, хотя пила один раз в своей жизни, Шампанское. Рэй лежавший на её груди, услышав её мысленное сравнение его с игристым вином, сам захмелел.

— Поплыли дальше, у меня тоже есть подарок для тебя. Она огляделась. Карминная Река из общих представлениях об эросе неслась по перекатам, закованная в блестящие янтарём скалы, внутри которых застыли тела тех, кто отдал себя страсти и не смог очнуться. Она, завопив от наслаждения и красоты этой Реки и его могучего тела, стала кусать его грудь, облизывая укусы.

— Люблю тебя.

Багровая вода сводила с ума, и Вир, заголосив по-кошачьи, стала драть его грудь когтями, сжимая и разжимая кисти рук, как это делают кошки, а потом упала на грудь, захлёбываясь слезами от восторга и целуя его, не позволяя ему двигаться.

— Мой! Мой! — шептала она, зажимая его в своём теле.

— Мало! Мало! — мурлыкал он.

— Скорее, подкачайте их углеводами, ему адаптогены. Эй, кто там слышит меня? Ну, кто-то же есть? Эх, только на стариков и надежда!

Вир сердито присушилась, не понимая, откуда звучат голоса, потом ойкнула.

— Я на что-то налетела.

— Дай мне ножку я посмотрю! — он самозабвенно покрыл поцелуями ногу. Вир застонала, каждый поцелуй зажигал в ней маленький пожар. Король проурчал. — Хочешь острее?

Она в сомнении посмотрела на него, но поплыла на стремнину. Река стала тягучей, тёмно-вишнёвого цвета, на ней крутились коралловые водовороты смутных желаний тела, никогда не осознаваемых в реальности.

Рэй несколькими гребками догнал её и вцепился зубами в её шею. Почувствовав, что она забывается от переживаемого, он вспомнил, как любят друг друга свирепые снеты и превратился в снета. Свирепость, мощь и резкие движения довели королеву до того, что она обезумела и искусала свои губы до крови, потом искусала его губы и провалилась в полуобмороке. Рэй нежными поцелуями привёл её в сознание и порадовался, что она не утонула в этой Реке.

— А говорила, что хочешь любить долго! — проворчал он, и его руки затанцевали на её теле. — Что-то ты остыла, пора нам с тобой согреться.

Она кивнула и закричала от восторга:

— Не может быть! — они плыли в Реке расплавленной лавы самых отчаянных преставлений. Немыслимый жар желания сконцентрировался ниже живота. — Что происходит? Не могу насытиться. Хочу тебя!

Тяжесть его тела, его страсть.

— Возьми меня, — проворковал он.

— Я сейчас взорвусь! — взвыла она и ласкала руками его спину, а языком грудь, а в результате взорвался он. Вир вопила от восторга, он рычал.

Они, очнувшись, осмотрелись, страсть выбросила их на отмель, покрытую полыхающим огнём мхом. Вир села, король немедленно сел рядом и прижал её к своей груди. Организм сделал перерыв и вернул способность разговаривать, она, прижавшись к нему простонала:

— Слушай, а ты говорить ещё не разучился? — взглянула на него и удивилась — в его глазах танцевал смех. — Э-э, а который час?

Его густой смех заставил засмеяться и её.

— Марф, чего только я не наслышался из твоего ротика! Час? — он захохотал, а потом принялся щекотать её.

Вир отбивалась от него, а мох становился всё горячей, она встала и подошла к текущей почти чёрной Реке, мерцающей багровыми вспышками желаний подсознания, и вспыхнула от его зовущего взгляда.

— Смотри, она потемнела!

— Ох! Давайте стимуляторы тем, кто очнулся, — прозвучал незнакомый голос.

Вир поднялась на цепочки и закружилась на мелководье.

— Как здесь хорошо!

— Поплыли? Не передумала? — глаза короля полыхнули.

— А ты?

— Даже так, — с угрозой произнёс он, — я дал повод, так думать?

— Вот думать-то ты мне как раз и не даёшь, — вздохнула она и охнула, потому что он прыгнул в Реку и сдёрнул её в медленно текущую чёрную, переливающуюся пурпурными огнями воду. Это плавание, сочетало нежность и укусы, потом его руки стиснули её так, что она охнула. — Пользуешься сило-о-ой!

Он схватил её на руки, подбросил, как пушинку, потом закружился с ней.

— Ага, пользуюсь, — он, задыхаясь, спросил, — нырнём?

Что-то багровое подхватило сознание, его язык облизывает её спину, всё ниже, ниже.

— Ай, куда ты-ы-ы… — и она, всхлипывая от неожиданности, и оттого, что он с ней проделывал, тонула в тёмных, ранее не испытываемых ощущениях. Организм в очередной отключил способность мыслить, заполнив всё истомой. Очнувшись, она вывернулась, но его рот закрыл её.

— Испугал? Только правду! — прошептал он, по его лицу промелькнула тень.

По чёрной Реке плыли ленты синих переживаний её короля.

— Класс! — она коварно улыбнулась. — Давно хотелось разнообразия, а то всё как-то….

Вир знала, что её король верит тому, что она сказала. Значит, эта тень из его прошлого, и это тень страданий. У неё нет ничего кроме страсти, чтобы прогнать эту тень, и она потёрлась об него.

— Тебе понравилось? Ты хочешь так ещё раз? — он кусал губы. (Марф, она родилась для меня).

Проваливаясь в чёрные воды невероятных ощущений, она заскользила под его руками, соблазняя его и подбадривая.

— Много раз. Ну же… хочу-хочу, очень хочу!

Рэй был нежен и острожен. Из памяти не выходило сказанное однажды Лилдах о его грязных и порочных желаниях, но его котёнок отчаянно поцеловала его бедро и расположилась так хитро, чтобы его и рукам и губам было доступно всё одновременно. (Марф, она действительно этого хочет!). Сердце стыло от восторга, Вир стала задыхаться. Рэй стонал от переживаемого и проваливался в небытие. Их тела, пережив немыслимое наслаждение, застывали, попав в янтарь забвения.

Откуда-то донёсся голос.

— Кислород в комнату, повысить температуру. Всем стимуляторы.

Янтарь стёк с них подобно мёду, и Вир, очнувшись, мурлыкала, а потом, протянув цепочку поцелуев по его животу, принялась за более решительные действия. У него закружилась голова, когда она потребовала!

— Вместе! — и утянула его в тёмный омут, наполненный вожделением.

Он через несколько минут в полном смысле забился в конвульсиях, потому что пока его пальцы вытанцовывали, во всех предложенных ему пространствах, она изогнулась и проделала то же самое с ним. Она застонала, услышав его изумлённо-восторженный рык, а потом отрубилась. Очнулась оттого, что он покрывал её поцелуями бормоча:

— Ты ничего не боишься.

— С тобой, ничего. Боже! Рэй посмотри, какая чудесная эта Река!

Белая Река кипела от пузырьков воды, которые щекотали и ласкали их тело. Он перевернул её на спину и пророкотал:

— Котёнок, ты можешь делать что угодно со мной.

— Рэй! Рэй! — кричала она не в силах сдерживаться.

— Знаешь, что это за пузырьки, не дающие нам утонуть? — он лежал рядом с ней, тяжело дыша. — Это твоё доверие.

Она внимательно посмотрела ему в глаза. Слава Богу, той тени нет. Можно расслабиться и пошалить.

— Зря ты мне доверяешь, — она, понежившись в пузырьках, принялась шалить, ведь он разрешил ей это. Сердце громко напомнило о себе, и она, задохнувшись от восторга, притопила Рэя в кипящей воздухом воде. — Зря! Ты даже не заешь, что я сейчас сотворю!

Её пылающий страстью взгляд, его резкий смех, а потом она застыла от того, что он ей что-то пел о счастье.

Истома. Она устала и заснула на его груди, он наслаждался её абсолютной верой в него. Неожиданно он увидел, что тёмное небо с одной стороны посветлело.

— Рассвет! — выдохнул он ей, прижимая её к себе. — Королева, я понял что делать. Давай взлетим? Наша Река опять течёт по небу. Полетаем?

Она с восхищением посмотрела на его огромные крылья.

— Ах вот зачем эти складки на спине?! Там у тебя крылья, а у меня?

— А у тебя есть я.

Они полетели к светлеющей кромке неба. Он нырнул в облако, состоящее из забытых запахов, Рэй рванулся из него, яркий свет чуть не ослепил его, король зажмурился.

Когда он открыл глаза и застыл в ошеломлении. Они там же, где и были. Кровать, лёгкие меха, в которых они были завёрнуты. Вокруг бесшумно суетятся целители.

— Марф, неужели мы выжили? — счастливо прошептал он, прижимая к себе спящую королеву.

Знакомый ему целитель попросил:

— Король отпусти её! Нам надо помочь ей прийти в себя.

— Не могу, — виновато прошептал король. — Не могу!

— Рэй, уже всё хорошо! Вы выжили, — уговаривал его знакомый целитель. — Всё хорошо! Позволь нам позаботится о вас. Отпусти её! Мы же не отнимаем её.

Король зарычал, для него отдать, то, что была частью его немыслимо. Над ним склонился мастер Тарив.

— Жив, дорим? Надо её привести в чувство, мне-то ты доверяешь?! — Король кивнул, двое целителей унесли королеву. — Всё хорошо. Тобой сейчас займутся.

Рэй улыбнулся ему и просипел:

— Всё кружится. Мастер я… просто поверить не могу, что мы выжили!

— Выжили? Да уж, это точно. Вы выжили. Король, это не наша заслуга, а твоя! Видимо только в полёте происходит полное слияние. Как ты себя чувствуешь?

— Не передать, — Рэй хмыкнул, посмотрев на капельницы и шприцы, лежавшие на полках вдоль стены. — Вы нас кормили?

Рядом появился знакомый мастер целитель.

— Мы коллегиально решили на четвертые сутки «Притяжения» покормить вас, но кормили только её, — в руках целителя был шприц-пистолет. — Это поддержит тебя, пока мы возьмём у тебя анализы.

Рэй, вздрагивая от одного укола за другим, укоризненно посмотрел на Целителя.

— Не дуйся, я по показателям, — покачал тот головвой.

— Спасибо, родичи! — полиловел Рэй. — А почему меня не кормили? Мне просто интересно. Это вы нашли в документах?

Тарив поворошил перья на его голове.

— Нет, это мы, исходя из физиологии доримов, решили. Хотя сначала вводили и тебе аминокислоты, но… Пойми! Мы только позже поняли, что ты бы не остановился и не стал завершать «Притяжение». Тебе только адаптогены и немного стимуляторов сердечной деятельности. Пару раз вы… Ох! Ты нас так перепугал!

— Вир чувствовала уколы, но если честно, то я вообще реагировал только на неё, — признался Рэй и, чтобы никто не видел его переживаний, закрыл перьями бровей глаза, это позволило ему спросить. — А что…э-э… вы видели?

Целитель переглянулся с мастером Таривом, который смущённо засопев, пробасил:

— Мы были в вашем мире и видели ваш полет.

— А что, раньше король с королевой не летали? — король уставился на них. — Я даже не понял, почему решил, что надо взлететь!

— Никто не знает, и записей об этом нет. Но ведь ты — король и твой организм это вспомнил! Хорошо, что ты дорим и доверяешь своему телу.

Рэй впился взглядом в смущённого мастера и хрипло спросил:

— Мастер, тебе понравился наш мир? А Реки? Правда, они великолепны?!

— Ещё бы! Ваши Реки это…это… До конца дней своих буду помнить ваши Реки. А этот знойный мир? А зелёные берега? А запах сухой травы? А эти пирамидки из сухой травы? — Тарив полиловел. — Я видел танец королевы, чуть не спятил.

— Повезло, так как я точно спятил. Надо разбудить Вир, что-то она заспалась, — засмеялся Рэй

— Не волнуйся, это уже делают, — проворчал целитель, облепив его датчиками.

Повернув голову, Рэй оторопел от количества приборов, стоящих вдоль стены.

— Это что, вы все физиологические лаборатории обобрали? Зачем ещё и это? Почему не стандартные анализы?

Целитель возмущённо фыркнул:

— Думаешь, мы их не провели?! Но этого мало, надо же знать ваше состояние! Я ведь с самого начала почувствовал ваше «Притяжение»… Эх, вы не видели себя… потом подробно опишу… Короче, сейчас все целители изучают ваше «Притяжение». Мы всё записываем. Постараемся сохранить. Нельзя так, как это было раньше.

— Как? — встопорщил брови Рэй.

— Ну, ведь есть только старый учебник, формулы без описания параметров, да древние саги… Так нельзя, надо знать всё. В конце концов, мы развиваемся! Мы оставим полный отчёт-наблюдение, — Целитель смущённо хрюкнул, — и некоторые рисунки. Один художник их непрерывно посылает нам.

— Что?! Вы обалдели? Какие рисунки?

— Не кричи, пожалуйста. Это для дела.