Ректор академии и противная адептка

Глава 27. Секрет, который может разрушить всё.

Следующие два дня Лира прожила в состоянии приостановленная анимация. Она ходила на лекции, отвечала на вопросы, даже улыбалась — но всё это делал кто-то другой, автомат с её лицом. Внутри же всё было сжато в тугой, болезненный комок ожидания и страха. И осознания той пропасти, в которую она шагнула.

Она ловила на себе его взгляд — во время собрания курса, в столовой, в библиотеке. Взгляд Теора был теперь другим. Не колким, не оценивающим, а... владеющим. Присутствующим. Он не искал её, но когда их глаза встречались, в его взгляде читалось молчаливое напоминание: “Я здесь. Я вижу тебя. Ты моя.”

Это одновременно успокаивало и сводило с ума.

Но больше всего её грызла необходимость молчать. Держать в себе этот взрывоопасный секрет, который грозился разорвать её изнутри. Особенно когда Эльза смотрела на неё с немым укором и подозрением.

И тогда Лира поняла, что не выдержит. Ей нужен был хоть один человек, хоть одна живая душа, которая знала бы правду. Кто-то, кто мог бы остановить её, если она окончательно сорвётся с катушек, или просто быть рядом.

Элла.

Её подруга. Прагматичная, язвительная и до безумия преданная. Та, кто знала все её глупости и всегда была на её стороне.

Лира подкараулила её вечером в оранжерее, где Элла поливала свои ядовитые кактусы, бормоча себе под нос что-то об их капризном нраве.

— Мне нужно поговорить, — без предисловий выпалила Лира, перекрывая ей доступ к лейке. — Наедине. Прямо сейчас.

Элла подняла на неё удивлённые глаза, сразу считывая её состояние.

Она потянула Эллу за рукав в самый дальний угол оранжереи, за гигантские папоротники, где их точно никто не услышит. Воздух здесь был густым и сладким, почти одурманивающим.

— Ну? — Элла скрестила руки на груди, готовая к любой исповеди. — Что ты натворила? Подожгла кабинет алхимии? Подменила экзаменационные билеты?

Лира закрыла глаза, собираясь с духом. Слова, которые она собиралась произнести, казались невозможными, абсурдными.

— Теор, — выдохнула она одно только имя.

Элла помолчала пару секунд, переваривая.

— Нет! — Лира почти крикнула, а затем понизила голос до шёпота, полного отчаяния. — Нет, Элл. Всё не так. Он... Я... Мы...

Она сделала глубокий вдох, глотая воздух, как утопающий.

Последние слова повисли в воздухе, смешиваясь с ароматом цветов. Элла несколько секунд просто смотрела на неё, лицо её было совершенно бесстрастным. Потом она медленно, очень медленно прислонилась спиной к стеклянной стене оранжереи.

— Повтори, — тихо попросила она. — Только очень медленно. И с самого начала.

И Лира рассказала. Всё. Про ночную встречу. Про его слова. Про её страх и её выбор. Про то, как теперь каждый его взгляд жжёт её кожу, а каждое слово Эльзы кажется намёком на то, что они всё знают. Она говорила сбивчиво, путано, и слёзы снова текли по её лицу, но она не пыталась их смахнуть.

Когда она закончила, в оранжерее воцарилась гробовая тишина. Элла не двигалась, уставившись в пространство перед собой.

— Боги, — наконец выдохнула она, и это было не восклицание, а констатация ужасающего факта. — Лира. Ты понимаешь, что ты наделала?

— Я понимаю, что это безумие! — вспыхнула Лира. — Понимаю, что это самоубийство! Но я не могла иначе! Ты не слышала, как он это говорил... Это было...

— Это было правдой, — закончила за неё Элла, и её голос suddenly стал усталым. — В этом и есть вся проблема. Он не играл. Он сказал тебе правду, какую только может сказать такой человек, как он. И ты, глупая, идеалистичная дура, поверила в неё.

Она оттолкнулась от стены и схватила Лиру за плечи.

— Нет! — крикнула Лира, вырываясь. — Я не готова! Я боюсь! Мне страшно каждую секунду! Но я... я не могу отменить это. Я не хочу.

Элла смотрела на неё, и в её глазах боролись злость, страх и неизбывная, преданная любовь.

— Чёрт возьми, Лира, — прошептала она, и её руки разжали хватку. — Чёрт возьми.

Она отвернулась, провела рукой по лицу.

Лира почувствовала, как по её спине разливается слабое, но настоящее облегчение. Элла не отвернулась. Не назвала её сумасшедшей. Она просто... приняла это. Приняла её катастрофу.

— Просто... будь рядом, — тихо попросила Лира. — И если я... если я начну слишком глубоко тонуть в этом, вытащи меня. Обещай.

Элла тяжко вздохнула, словно на её плечи взгромоздили неподъёмный груз.

— Что?

— Быть чертовски осторожной. Думать головой, а не... чем ты там думала, когда соглашалась. И говорить мне всё. Абсолютно всё. Поняла? Никаких секретов.

Лира кивнула, чувствуя, как комок в горле наконец начинает рассасываться. Она не одна. У неё есть Элла. Это не делало ситуацию менее опасной, но делало её чуть более выносимой.

— И, Лира? — Элла посмотрела на неё с внезапной серьёзностью. — Если он причинит тебе боль... если он воспользуется тобой и бросит... мы его убьём. Я серьёзно. У меня есть доступ к ядам.

И несмотря на весь ужас, на всю серьёзность ситуации, Лира тихо рассмеялась — горько, но искренне. Это была её Элла. Всегда готовая и к исповеди, и к убийству.

— Договорились, — прошептала она.

И впервые за эти дни она почувствовала, что земля под ногами снова стала твёрдой. Хрупкой, опасной, но твёрдой.

Облегчение от разговора с Эллой длилось ровно до утра следующего дня. Теперь груз тайны не давил на Лиру в одиночку, но появился новый страх — страх за подругу. Что, если из-за её признания опасность перекинется и на Эллу? Эта мысль была невыносимой.

Она старалась вести себя как обычно, но теперь каждое движение, каждое слово было продумано. Она словно играла роль самой себя — старательной, немного отстранённой студентки, которую волнуют только лекции и предстоящие экзамены.

На общей лекции по истории магических династий она сидела в третьем ряду, стараясь не смотреть в сторону кафедры, где Теор, невозмутимый и холодный, излагал материал о политических союзах, скреплённых браками. Его голос был ровным, профессорским, без намёка на ту страсть, что кипела под поверхностью всего два дня назад.

Но иногда... иногда его взгляд скользил по аудитории и на долю секунды задерживался на ней. И в эти мгновения воздух вокруг Лиры становился гуще, а сердце начинало биться чаще. Это было почти незаметно, но она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Это было его молчаливое «я здесь», «я вижу тебя».

После лекции её остановил Рейман, его правая рука и, как все знали, главный сборщик сплетен и информации в академии.

Лира почувствовала, как по спине пробежал холодок. Эссе было ни при чём. Она знала.

Она шла за ним по коридору, чувствуя себя мышью, которую ведут к сове. Кабинет Реймана был маленьким и до тошноты опрятным. Ни одной лишней бумаги.

— Садись, — он указал на стул напротив своего стола. Сам устроился напротив, сложив руки и изучая её своим пронзительным взглядом. — Как твои дела? Не слишком ли напряжённый выдался семестр? Замечаю, ты стала выглядеть... уставшей.

— Экзамены, — пожала плечами Лира, опуская глаза. — Всем тяжело.

— Да, конечно, — он кивнул, но его глаза говорили, что он не верит ни слову. — Просто я также заметил, что ты стала проводить много времени в одиночестве. Исчезаешь по вечерам. Это не похоже на тебя. Может, что-то беспокоит? Может, кто-то беспокоит?

Он произнёс это с притворный заботой, но Лира слышала подтекст. Он знает. Или догадывается. Эльза что-то сказала? Или он сам что-то увидел?

— Мне просто нравится гулять одной, — ответила она, поднимая на него ясный, ничего не выражающий взгляд. — Это помогает привести мысли в порядок. Разве это против правил?

— Конечно нет, — улыбка Реймана стала ещё уже. — Просто в наше время... не самое безопасное. Особенно для таких ярких студенток, как ты. Стоит быть осторожнее. И... избирательнее в своих... увлечениях.

Он сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе.

— Не сомневаюсь, — он откинулся на спинку стула. — На этом всё. Можешь идти. И... удачи на экзаменах.

Она вышла из кабинета, чувствуя, как дрожат её колени. Это было предупреждение. Чистое и ясное. Они следят за ней.

Вернувшись в свою комнату, она обнаружила на столе маленький, сложенный вчетверо листок бумаги. Ничего не было написано на внешней стороне. Сердце её упало. Она оглянулась — никого. Затем, дрожащими пальцами, развернула его.

Почерк был твёрдым, угловатым, без подписи.

«Твоя осторожность — твоя броня. Никому не доверяй. Даже стенам. Особенно стенам.

Она скомкала записку, прижимая её к груди. Он знал. Знает, что за ней следят. Знает, что она напугана. Он видел её разговор с Рейманом? Или просто... знал, что так будет?

Она сожгла записку в пламени свечи, наблюдая, как бумага чернеет и превращается в пепел. Его слова отпечатались у неё в мозгу. Перестань бояться.

Легко сказать. Но как перестать бояться, когда каждый твой шаг может быть последним? Когда твой единственный союзник — сам источник опасности?

Она подошла к окну. На площади студенты смеялись и болтали, беззаботные и легкомысленные. Их biggest worry были предстоящие экзамены. Как же ей не хватало этой простоты.

Внезапно она заметила Эллу внизу. Та шла через площадь, неся стопку книг, и на секунду подняла голову. Их взгляды встретились. Элла почти незаметно кивнула — короткий, ободряющий жест. Я здесь.

И в этот момент Лира поняла. Страх никуда не денется. Он будет её вечным спутником. Но теперь у неё есть не только страх. Есть причина. Есть запретная, опасная, ошеломляющая правда, которая грела её изнутри, даже когда снаружи было холодно. И есть подруга, которая готова за неё убить.

Она выпрямила плечи, откинула голову назад и сделала глубокий вдох.

Хорошо, — подумала она, глядя на исчезающую в толпе фигуру Эллы. Игра началась. Я научусь не бояться. Или, по крайней мере, делать вид.

Едва успела Лира сесть за стол и собраться с мыслями, как услышала стук в дверь. Сердце её замерло, когда она открыла. На пороге стоял Теор. Он выглядел так же, как и на лекции — невозмутимый, с холодным блеском в глазах, но в этот раз его присутствие ощущалось иначе. В нем было что-то неуловимо напряженное, что мгновенно заставило её насторожиться.

— Лира, — произнес он с невозмутимой спокойностью, словно это не было неожиданностью. — Мне нужно поговорить с тобой.

Она смогла лишь кивнуть, пропуская его в комнату. Он быстро огляделся, и ей показалось, что его взгляд задерживается на месте, где она сожгла записку.

— Не бойся, — сказал он, как будто читая её мысли. — Я здесь не для того, чтобы причинить вред.

Его слова не успокаивали, однако Лира решила не проявлять слабость. Она села на стул, стараясь скрыть дрожь в руках.

— О чем ты хочешь поговорить? — спросила она.

Теор подошел ближе, и Лира заметила, как его лицо чуть изменилось, когда он приблизился. Он напоминал хищника, готового к атаке, но его манера движения была грациозной и уверенной.

— Я знаю, что произошло, — проговорил он тихо, почти шёпотом. — Рейман следит за тобой. Более того, он уже знает о наших отношениях.

Эти слова стали для Лиры ударом в живот — её сердце забилось быстрее, в ушах зашумело. Она не знала, что отвечать, и лишь уставилась на него с открытым ртом.

— Как ты... — начала она, но он перебил её.

— Я знаю, как работает академия. Рейман не может устоять перед возможностью разузнать чужие тайны, особенно когда речь идет о таком чувствительном вопросе, как мы с тобой.

Глаза Лиры наполнились волнением. Страх вновь накрыл её, но она попыталась взять себя в руки.

— Что нам делать? — прошептала она.

Теор сделав шаг ближе, его рука мягко коснулась её запястья. Нежный жест, но от его касания ткань её решимости начала рваться. Она всё ещё не могла поверить, что оказалась в этой ситуации, в круговороте страха и ожидания.

— Я буду ждать тебя в библиотеке сегодня ночью, — тихо сказал он. — Нам нужно обсудить, как действовать дальше.

— Но если Рейман... — начала она.

— Я сам позабочусь о Реймоне, — безапелляционно произнес Теор. — Ты просто следуй за мной. Помни: осторожность — твоя броня.

Его голос звучал уверенно, и это наполняло Лиру ободряющей надеждой. Но вместе с тем в ней нарастал внутренний конфликт. Как можно доверять тому, кто связан с опасностями, от которых она пытается убежать?

— Хорошо, — сказали она наконец, её голос стал крепче. — Я буду там.

— Умница, — он мягко улыбнулся, прежде чем выйти из комнаты, оставляя Лиру в полном замешательстве.

Она снова осталась одна с мыслями, свергающимися в пустоту. Ночь будет длинной, и её страх не укроется под покровом тьмы. Но теперь у неё есть Теор, и это придавало ей сил. Она вспомнила глаза Эллы и тот кивок, который означал, что, несмотря на весь ужас, у неё есть те, кто готов сражаться за неё. И, возможно, это была её истинная сила.

Она глубоко вздохнула, почувствовала запах чернил и бумаги и встала, собрав на столе свои вещи. Ночь уже близко, и она готова сыграть свою роль в этой опасной игре.