Реликт вне зоны обитания

3-2

Само определение «мой корабль», конечно, звучало очень гордо. Сразу представлялась какая-нибудь новомодная блестящая красавица-яхта, только-только сошедшая со стапелей.

Вот только пройдя по ветвящимся коридорам здания и выйдя во внутренний двор, заваленный всяким хламом, я обнаружила на привычном месте нечто несуразное, но уже вполне привычное, можно сказать, родное.

На фоне остального хлама это нечто выглядело как что-то вполне логичное, что могло родиться только в этом месте.

Сам Кирик за то, что его сокровища или творения обозвали хламом, мог и в глаз дать, а его жена Мирра, которая была спецом-механиком и вообще-то насилие не одобряла, конкретно в этом случае его бы точно поддержала.

Я, конечно, проявляла такт и вежливость, но понимала, что из песни слов не выкинешь.

Кораблик, явно собранный из элементов, относящихся к разным моделям от разных производителей, впечатление производил не совсем благоприятное, но стараниями Кирика и Мирры этот грузовой Франкенштейн не только очень даже резво летал, но и выдержал несколько устроенных ему аварийных тестов.

А еще в отличие от всяких понтовых яхт, я точно знала, где какие функциональные узлы здесь располагались, за что отвечали, во всяком случае, основные. Более того, я за последний год даже научилась проводить на них диагностику и несложный ремонт.

Конечно, речь шла о весьма примитивных и часто повторяющихся вещах, но, тем не менее, учитывая мои стартовые умения и навыки, для меня это был существенный прогресс. А некоторые части этого дикобраза вообще были мне знакомы вплоть до винтика, точнее до магнитного шва. Ибо сама с отверткой наперевес там все облазила. Произошло это на спор, но не суть.

Наши взаимоотношения с Кириком и Миррой давно переросли чисто партнерские, и превратились во вполне дружеские, но иногда вот без пререканий не обходилось.

Когда год назад я поняла, что мне все-таки очень-очень необходим свой корабль, я рассматривала разные варианты.

Новый стоил вдвое дороже тех пяти миллионов, которые озвучил Юрген, поэтому отпадал сразу. Правда с остальными вариантами ситуация была не сильно лучше. Подержанный как раз и стоил от трех до пяти, но у меня не было понимания, по каким параметрам этот подержанный корабль выбирать.

Выбрать новый по заводским характеристикам я бы смогла. А вот как определить, насколько сильно завышена стоимость на то барахло, которое продавец пытался сбыть с рук, и как определить его реальное состояние, когда ты вообще бесконечно от этой темы далека?

Да и по наличности у меня на руках, с учетом моих накоплений с премий, тогда было лишь процентов двадцать от нужной суммы, которую просили за приличный с виду корабль на ходу.

Мне пришлось бы брать заем на черном рынке, под уже достаточно нехилый процент, и лучше было бы его вернуть до отлета. Ибо ребята там орудовали серьезные, ссориться с такими не хотелось от слова совсем. Увеличивать количество тех, кто жаждал бы до меня добраться после побега не слишком умное поведение. Потому влипать в абы что, чтобы еще потом за это расплачиваться, не хотелось вдвойне.

Но иногда бывает так, что живешь ты, пусть и не идеально, но, уже вполне вписавшись в текущую действительность. И что-то в этой действительности менять, уже не кажется таким уж необходимым. Ведь и так все не плохо!

Ну и пусть, что над тобой дамоклов меч болтается, не факт же, что он упадет, верно?

А потом происходит что-то, что снова переворачивает твой мир верх тормашками.

Вот так и я. Первый год здесь я действительно осваивалась. Было слишком много нового к изучению и осмыслению, чтобы реально что-то серьезное предпринимать для того, чтобы продвинуться в своем желании вернуться домой, или хотя бы выбраться из корпоративной зоны.

Тревога о том, что однажды я на чем-то дурацком все же попадусь, и для меня это плохо закончится, конечно, меня не отпускала. Но на фоне остальных проблем постепенно ушла на второй план и стала чем-то абстрактным.

Я еще в самом начале выяснила, что улететь обычным коммерческим рейсом нельзя. Ведь обремененным долгами сотрудникам на внешний перелет нужно было получать разрешение от блока управления персоналом.

Лже-профиль, даже очень качественный, мне бы не помог. Перед посадкой, насколько я смогла выяснить, на контроле сканировали не браслет, а параметрические данные напрямую, то есть голову и руки. В таких вот важных ситуациях, как и при посещении банка, или совершении юридически значимых действий, опирались на них, а не на браслеты.

А параметрические данные включали в себя не только внешний рисунок лица и ладоней, а полный слепок головы от черепа до мягких тканей и сосудов. Как и слепок ладоней. Изменить или подделать такое вроде как было практически невозможно.

Даже если бы удалось изменить внешность со сложной пластической операцией, где отрезали или наращивали часть черепа, внутренние изменения все равно не были настолько существенными, чтобы машина, которой поставили цель найти беглеца, тебя не опознала.

Так что этот вариант я исключила практически сразу.

А после повышения я вообще воспряла, подумав, что может все не так уж все и плохо в этой жизни. Ведь меня выделили, доказав, что ничем я местных спецов не хуже! А вот в чем-то даже лучше оказалась.

И все равно эта фоновая тревога заставила меня периодически хоть что-то в ленивом режиме искать и предпринимать. Вот стартовую летную лицензию получить, например, чтобы хотя бы освоить азы в этом нелегком деле. Деньги откладывать, ибо сбережения можно было в любой момент конвертировать во что-то, что сможет меня спасти. Ну, и успокаивать себя, что вот же я, какая молодец, хотя бы лежу в направлении цели.

И все же еще почти через год случились события, которые заставили меня все-таки начать шевелиться куда более интенсивно.

А случился тогда массовый побег не откуда-нибудь, а из питомника. Так здесь называли место содержания людей с базовым генотипом, которые считались собственностью корпорации.

Не то, чтоб прямо массовый. Сбежали всего трое, двое мужчин и одна женщина. Кроме их изображений и особых примет никакой информации о них я так и не узнала. Почему и как они решились на этот отчаянный поступок, подробностей выяснить тоже не удалось.

А вот технические подробности, как их поймали, хотя они даже браслеты нужные сумели раздобыть, любители сплетен смаковали очень долго. И да, все угорали над тупостью всяких привилегированных, которые только для одного и годятся.

Хотя вот мне ничего глупого в их поведении не увиделось. Их просто загнали в угол, предварительно накрыв всех сообщников, которые им обещали помощь в побеге с планеты. Последних вроде как службе безопасности за вознаграждение кто-то из своих же знакомых и сдал.

Учитывая стартовые условия данного побега, и то, что, не имея представления об устройстве города-планеты, они в нем целых три дня умудрились скрываться, у меня эти люди, наоборот, вызвали уважение. Я была уверена, что их найдут раньше. Но все видели только то, что желали видеть.

А еще я наглядно пронаблюдала, на что похожа ситуация, когда корпорация кого-то ищет и очень-очень хочет найти. Пока их не поймали, вся планета в блокаде сидела не много ни мало, а целых три дня. Далеко не ради каждого беглеца такой треш устраивали.

И да, я потом даже по долгу службы вместе с подчиненными потери от простоя считала. И только по одному моему маленькому сегменту бизнеса астрономическая сумма получилась от одних только штрафов за нарушения сроков отправки готовой продукции.

Причем руководство посчитало эти убытки чем-то незначительным на фоне возможных репутационных потерь. И вот глядя на всю эту ситуацию, я очень-очень сильно напряглась. Можно сказать, очнулась от такой уютной зоны комфорта, которая невольно у меня тут, но все же сформировалась.

Параллельно, я тогда осмелела и даже попыталась задружиться с поведенщиком-исследователем из блока перспективных разработок, который работал как раз с питомником. Мне хотелось понять, что именно там произошло, почему они вдруг решились бежать. Хотя раньше таких вот провокационных поступков за мной не водилось.

Тот спец дружить, ну, вообще в первую очередь не только дружить, был очень даже не против. Но вот все, что касалось инцидента, обсуждать категорически отказывался. Так что я, так ничего не узнав, отстала, решив не испытывать судьбу. В конце концов, важнее было сосредоточиться на поиске вариантов, чтобы выбраться самой.

Изучив возможности улететь рейсами нелегальными, поняла, что там вообще можно было еще хуже попасть, чем сейчас. Например, на работорговцев нарваться, поэтому эти варианты мне не понравились.

И вот тогда начались мои безуспешные поиски, как все же приобрести собственный корабль, и при этом не привлечь к себе внимание. И это все при том, что настоящей космической летной лицензии у меня не было, и не предвиделось. Так что мои намерения взять судьбу в собственные руки, были, мягко говоря, самонадеянными.

Но бездействовать стало выше моих сил! Так что искала я как раз в подобных местах, в анклавах, где контроль в отличие от космопортов был не такой жесткий.

Правда, подходящих мне вариантов не было вообще. И в момент, когда я уже почти опустила руки, мне совершенно разные люди из разных мест посоветовали пообщаться со Стариком, мол, он умеет находить компромиссные варианты.

Но когда я вышла на него, мне предложили всего лишь готовый, но весьма дорогой подержанный корабль. Даже дороже, чем подобные предложения у других, хоть и с заверениями, что в отличие от остальных, вот с ним точно проблем не будет. На что я сразу честно сказала, что не по карману.

И вот тогда Кирик предложил как раз компромиссный вариант. Купить какое-нибудь полностью убитое корыто и потихоньку его восстановить. Работа и запчасти по предварительному расчету вроде как получались дешевле. Нюанс был в том, что легально зарегистрировать такое будет потом невозможно, хотя это меня как раз вообще не волновало.

Если б после побега мне пришлось бы столкнуться с официалами, нелегальный корабль стал бы наименьшей из моих проблем. Даже меньшей, чем управление им без нормальной космической летной лицензии.

Если подумать, я вся с некоторых пор нелегальная, а сбежав, не расплатившись с корпорацией, стану еще и разыскиваемым преступником.

Плюс во втором варианте, предложенном Кириком, был в том, что с меня требовалась не вся сумма сразу, а небольшими частями по мере необходимости. Первоначальный взнос сожрал бы все мои накопления, но связываться с ростовщиками с черного рынка не пришлось бы.

Правда я и этой идеей, если честно, поначалу не вдохновилась. Более того, впечатление, которое осталось после нашего первого с Кириком общения, у меня получилось противоречивое.

Были у меня подозрения, что я ввязываюсь в махинацию, где я трачу все накопления на что-то совсем непотребное. А потом из меня тянут средства на постоянной основе на что-то, что никогда не будет иметь финального воплощения.

Кирик говорил, что при желании можно собрать готовый корабль за три месяца, но это будет дороже, чем взять уже готовый.

Нормальный срок был около полугода, но и он был не точным. Все зависело от наличия в доступе нужных запчастей, ну, или тех, кто их может вырастить или напечатать, и моей платежеспособности, конечно же.

И честно, я тогда не понимала, в чем его личный резон возиться с этим, если можно заработать быстрее и больше.

И да, расчет затрат был предварительный. Финальная сумма могла отличаться существенно, ну если, например, стоимость материалов и запчастей на рынке поменяется. Мне все это тоже не понравилось, так что я даже не стала рассматривать этот вариант всерьез.

Но вот так получилось, что уже после общения с Кириком, мое внимание решил завоевать мой новый знакомый спец по питомникам. Он расстроился, что я к нему охладела, и решил меня заинтересовать весьма оригинальным способом.

Нет, про происшествие он по-прежнему отказывался что-либо говорить, правда, извинился, что это распоряжение сверху, и ему реально нельзя распространяться. Зато он начал щедро делиться подробностями про рутинную часть своей работы с подопечными.

Про условия их содержания были стандартные дифирамбы и возмущение, что они такой роскоши просто не заслуживают. Хотя и признал, что это необходимо, ибо они практически никогда не покидают своей тюрьмы, и для этого им нужна хоть какая-то мотивация.

Чем они живут, тоже рассказал. В очередной раз подтвердив общее мнение, для чего именно они только и годятся.

Я уже знала и до его откровений, что базовых из заповедников здесь не только завозят, но и размножают между собой, и не всегда с помощью внешнего оборудования. И да, кого с кем, как и технические вариации, далеко не всегда согласовывались с обитателями этих питомников.

Знала, что на постоянной основе в этих учреждениях на различных планетах только в Ашуас сотни тысяч людей вроде как обитало. Хотя точное количество активов, разумеется, было коммерческой тайной. В моем ведении этой информации тоже не было, ведь я отвечала за совершенно другой сегмент бизнеса.

Еще знала, что, несмотря на скрытность и недоверие корпораций между собой иногда производились обмены подобными активами на аналогичные, в целях повышения разнообразия. Правда, в таких обменах участвовали не завезенные из заповедников в силу контрактных ограничений, а их потомство.

Меня и раньше данные факты мотивировали держать голову ниже травы, но вот новые подробности о «селекции», обменах, мотивации подопечных к сотрудничеству очень сильно взбодрили, чтобы вдохновиться и получить новое ускорение на поиск выхода отсюда.

Но вот когда мой новый «друг» начал про исследовательскую часть своей работы рассказывать, вот тут я выпала в осадок окончательно.

Его работа касалась области управления человеческим поведением, разумеется. И он с упоением рассказывал про поставленные эксперименты, полученный результаты, открывающиеся перспективы, а мне хотелось дать ему в глаз. Правда, рассказывал он только потому, что я вроде как проявляла интерес, активно задавая «глупые» вопросы.

Но вот тогда же и я в первый раз выпала из образа, уточнив, а мы сейчас точно об экспериментах на людях говорим. Меня тогда правда даже не поняли, в чем причина моего недовольства. И тут же заметили, что он вот вообще только поведением занимается в отличие от некоторых коллег.

Правда, увидев выражение моего лица, тут же уточнил, что не нужно быть такой впечатлительной. Ничего предполагающего серьезного ущерба с дорогостоящими активами делать не могут по определению.

И вот тогда я поняла, что для того, чтобы отсюда выбраться, готова на любые сомнительные варианты!

Правда между попыткой вылететь нелегальным рейсом, и предложением Кирика выбрала последнее. В этом случае, если оправдались бы худшие ожидания, я бы теряла всего лишь деньги, причем только те, что уже были заработаны.

Но к счастью, опасения насчет механика-конструктора не подтвердились. Наоборот, встреча с ним и его семьей оказалась одним из моим самых крупных везений тут.

Кстати, с тем спецом по питомникам я общение прекратила достаточно быстро. Пришлось познакомить его с подругой из смежного блока. И когда у них что-то завязалось, и он вроде как отстал от меня, я выдохнула с облегчением.

Информация, которой он делился, с одной стороны была полезной, ибо давала более четкую картину происходящего. Но с другой стороны, я просто не была уверена, что, если продолжу слушать его радостные рассуждения о достаточно мерзких вещах, не сделаю какую-нибудь глупость.

Поведенщик-исследователь повторял много раз, что все, кого туда привезли из заповедников, на это согласились добровольно, причем согласились со всеми нюансами. Продали себя в обмен на роскошную и сытую жизнь в полной безопасности. Так что едва ли им есть повод жаловаться.

Замечание, про рожденных уже внутри, он, правда, старательно игнорировал. Заметил лишь, что едва ли они способны выжить самостоятельно вне тепличных условий.

Но учитывая, как я сама оказалась в этих краях, нюансы своего устройства на работу даже в качестве спеца, насчет его заявления, что все точно добровольно, у меня все же были вопросы.

И совесть мою насчет того, что даже не рассматриваю вариант, чтобы хоть как-то помочь этим людям, конечно тяготило. Правда, ехидный здравый смысл очень быстро приводил в чувство.

Ведь в чем я реально могла им помочь, если смотреть на вещи объективно? Этот разговорчивый спец был моим максимумом, который я смогла осилить, чтобы к этим питомникам подобраться за все время нахождения тут. Ибо они были одним из самых закрытых и охраняемых учреждений. И я не считала себя самой умной и прозорливой, которая способна всех спасти.

И вообще, как узнать, кто из них реально хочет, чтобы его спасали, а кого действительно все устраивает?

Если смотреть на ситуацию максимально цинично, единственное, что я могла сделать, это попробовать пробраться внутрь питомника на разведку.

Вот только было у меня обоснованное подозрение, что даже если бы у меня это получилось, обратно выйти мне бы уже, скорее всего, не дали.