Реликт вне зоны обитания

Глава 12

Блокада Синеллы несколькими днями не ограничилась. А следующие недели я реально провела в заточении. Но учитывая то, что творилось снаружи, я не жаловалась.

Служба безопасности корпорации не хотела успокаиваться, ну, или те, кто приказы ей отдавал, не могли смириться, что добыча ускользнула.

С тотальным обыском по анклаву проходились еще несколько раз. Хорошо хоть штраф за нелегальные модификации моему кораблю повторно не выписывали. Ну, и меня обнаружить тут, к счастью, тоже так и не смогли.

В прошлый раз, когда я наблюдала подобное со стороны, все казалось куда мягче. Но и поймали цели в течение трех суток!

Хотя как мне Кирик пояснил, когда в прошлый раз искали беглецов из питомника, сюда тоже приходили, просто мы на тот момент еще не были знакомы. Точнее, в прошлый раз моему блоку родной комплекс запрещали покидать в течение всех трех дней, пока длилась блокада, так что я и не могла этого знать.

Как мне уже рассказывал Нил, раз в год полтора, такой шухер устраивали по разным причинам. И в процессе таких розыскных мероприятий не церемонились ни с кем, даже с детьми, если они не находились внутри специальных образовательных учреждений корпорации.

К началу второй недели, как мне рассказали, народ в Нижнем городе начал бухтеть о беспределе. Никто не помнил, чтобы такое на Синелле происходило ранее.

Меня ехидно поздравляли со статусом «уникального реликта», как меня, оказывается, уже прозвали снаружи, а вот мне вообще не до смеха было.

Я как-то раз мрачно вспомнила, как в прошлый раз убытки от простоя с подчиненными подсчитывала. И, учитывая, что начальство этими цифрами не заинтересовалось вовсе, мне вдруг стало интересно, а для чего мы тогда их вообще собирали? Неужели для того, чтобы беглецам в долг включить?

Эти мысли позитива тоже не прибавляли, особенно когда вторая неделя стала подходить к концу, а ничего не менялось.

Кирик призывал к спокойствию, мол, рано или поздно им придется признать поражение, а до этого момента суетиться не стоит, необходимо выждать, пока все не утрясётся, а уже потом спокойно улетать.

Я себя тоже именно этим и утешала. Упаднические мысли меня хоть и накрывали, но как уверял меня Кирик, если буду острожной после отлета и научусь не привлекать к себе излишнего внимания, то за пределами корпоративной зоны руки Ашуас не настолько длинные, чтобы достать меня где-нибудь в Пограничной зоне.

Так что я старалась все же соблюдать спокойствие и дождаться окончания этого бедлама.

Но были и положительные стороны. Если раньше у меня вечно времени ни на что не хватало, то сейчас появился его явный избыток.

Я выспалась, прочла множество отложенных в дальний ящик книг, нарисовала кучу картин на планшете. Несколько ин-новел прошла, которых у меня про запас было установлено на планшете очень много. Все что угодно делала, только бы не думать о том, что твориться снаружи!

В сеть я все же выходила, но только новости почитать, причем с нового устройства, к которому был привязан простой лже-идентификатор, которым раньше я ни разу не пользовалась. Но там я не задерживалась, ибо от такого времяпровождения меня наоборот начинала тревога накрывать.

Помимо новостей, кто и куда не полетел или наоборот не прилетел из-за блокады, там, через раз вместо рекламы постоянно моя физиономия с надписью «Разыскивается» мелькала, что меня дико нервировало.

Так что я предпочитала отвлекаться чем-то нейтральным. Спортом даже начала заниматься, пока мышцы окончательно не атрофировались от нахождения в замкнутом пространстве.

Даже предприняла новую попытку с теорией подпространства разобраться! Правда получилось это непроизвольно, когда увидела процесс обучения Нила, который тут даже днем частенько со мной зависал.

Сверстников-друзей у него здесь, в анклаве было совсем не много. И сейчас их тоже особо из дома не отпускали, так как снаружи творилось черти что, потому со мной он общался с удовольствием.

Разбиралась я в этот раз по «Пособию по Астрофизике для начального курса второй ступени обучения», ну, то есть для двенадцатилеток. Его мне Нил и порекомендовал, дав скопировать себе на планшет.

Впрочем, оно оказалось самым полезным из всех, что я пыталась штудировать. Нил кстати сидел рядом, пока я решала задачи, и подсказывал там, где я особенно сильно тупила, и прямо, гордостью пылал, что помогает взрослой тете. Ну, а я ему была благодарна, за реально ценные указания.

Он, кстати, Астрофизику любил, правда не только ее и пока не мог определиться, что интереснее летать в неизведанные дали, то есть стать профессиональным пилотом, или конструировать, как родители и старший брат.

Про то, что можно комбинировать, как это делал его отец, я ему говорить не стала. Не хватало, чтобы меня потом Мирра придушила за то, что научила ребенка плохому. Впрочем, едва ли парень сам до этой гениальной мысли рано или поздно не дойдет, с таким-то удивительным примером перед глазами.

Отдельно интересно было наблюдать Мирру в амплуа матери. Ведь у нее, считай, своих родителей не было никогда, только няни-роботы и спецы-воспитатели. И живые примеры, как это все должно происходить, у нее были весьма специфические.

Но видимо воспитатели все же ей какой-то пример тоже подали. Ну, если учесть, насколько строгая и дотошная из нее получилась мать.

А может, сказывалось то, что это был ее третий ребенок, а двое старших были уже совсем взрослые. Но, судя по наблюдению за ней со стороны, ей возиться с мелким явно нравилось. Так что его появление на свет было явно желанным.

Сына она вроде и воспитывала, когда тот бедокурил, и жалела, когда ему требовалась ласка, и дурачиться с ним не стеснялась, когда у всех было на то настроение. А еще, в прежние времена, ну до того, как меня вынуждено не заперли внизу, я перед уходом из мастерской часто наблюдала, как они вместе с младшим что-то мастерили.

Но когда дело касалось дисциплины и обучения, она вообще жандарма напоминала. У Кирика к этому делу был более мягкий подход. Хотя вот «вносить свой вклад», встречая клиентов, он его очень даже активно заставлял. Хотя реальной необходимости в этом не было.

***

К середине третьей недели я уже даже сроднилась с убежищем. Днем мы общались с младшим, ну, или я развлекала себя самостоятельно. Вечером же у меня тут большая компания собиралась. Помимо Кирика, Мирры и Нила, сюда стали часто заезжать и старшие дети семейства.

В первый раз я напряглась, аккуратно спросив, не получится ли так, что они более преданы корпорации, чем родителям. На что, Кирик как-то горько заметил, что он хоть уже и не молод, но если его дети в первую очередь были бы преданы кому-то другому, то давно упекли бы в первую очередь его самого.

Мне даже стало стыдно за свое предположение!

Впрочем, мои опасения действительно оказались напрасны, и мы неплохо пообщались и с Диной, и с Алексисом, даже подружились. Они мне рассказали о себе. Я же, как и обещала Кирику, пересказала им свою историю.

И не то, чтобы мое повествование их сильно впечатлило, ведь они были в курсе не менее драматичной истории отца. Но им было очень интересно, из-за чего весь сыр бор, который вся планета сейчас переживала.

Им самим только недавно из комплексов проживания хоть выходить разрешили. И для всех окружающих все это выглядело слишком неадекватно!

О событиях на той площади им было, конечно, известно, хотя по приказу сверху ту историю как раз пытались замять. По данным Дины, серьезно там все же никто не пострадал, даже тот подбитый гравилет с группой захвата почти без проблем приземлился.

Но вот сам факт произошедшего руководство взбесил. Потому в итоге все так и затянулось!

Хотя куда сильнее их всех задело то, как долго мое инкогнито продержалось, ведь реально только после запроса на сторону и всплыло несоответствие.

Именно Дина как медик имеющий доступ к более узкому виду слухов внутри корпорации, прояснила много деталей, который мне были изначально неясны.

Например, про то, что сначала все всполошились, что имеют дело со шпионом от правительства Конфедерации или от другой корпорации, которого нужно было срочно поймать, и понять, какую информацию и кому, я передавала. Готовили срочно операционную для глубокого сканирования памяти.

А потом концепция резко изменилась, пришел приказ сделать генетический анализ по образцам, которые остались от моих последних медицинских осмотров и анализов, и выяснили невероятное. Причем заморочились, и выяснили, что я точно не базовый плюс. На этот счет тоже было отдельное распоряжение.

Мне снова подумалось, что сама мысль проводить подобные изыскания, возникла как раз после допроса Кая, оперативника Конфедерации, предложившего мне помощь. Он ведь тоже вряд ли успел улететь, после того, как я его вырубила.

Версию со шпионажем, может, до конца и не задвинули, но ориентировку дали на поиск сбежавшего из питомника. Видимо руководство на тот момент решило, что так менее унизительно. Ну, или не считало, что меня будет сложно поймать. Ведь, если б не вмешательство Кирика, все реально бы быстро закончилось.

Кстати по той же причине, что никто не смог определить подлог, меня и восприняли каким-то уникумом, невероятно ценным, которого вот просто обязательно нужно было получить для изучения.

Видимо потому мне Милош и сказал тогда, что я уникальна, правда, замечание про «правильный уход» впечатление смазало.

Я же, когда услышала, что меня исключительной объявили, долго истерически ржала. Если честно, самой умной и талантливой я себя точно никогда не считала.

В детстве в моем окружении выделяли кого угодно, но не меня. Я в лучшем случае была на вторых или третьих ролях. И это при том, что учителя постоянно настаивали, что «я» это последняя буква в алфавите. А потом гладили по голове «самых-самых», ну тех, кто этого заслуживал по какому-то их личному разумению.

Сама я при этом не видела в тех «избранных» ничего особенного, хоть и отчаянно пыталась разглядеть. Ведь взрослые для меня тогда были непререкаемым авторитетом. Правда, уже к средней школе, я многие вещи куда критичнее стала воспринимать.

И моей личной заслугой было упорство, ну, или даже упрямство. Если наметила себе цель и сама решила, что она достижима, то шла к ней, независимо ни от чьего мнения, на что мне стоит рассчитывать или нет, чем мне положено заниматься, или не очень.

Хотя такое поведение тоже не сразу сформировалось. Предварительных шишек, падений и сомнений было много. Но вот постепенно оказалось, что если не получилось с первого раза, но вполне может получиться со второго, и даже с десятого. Но ведь в итоге получалось же!

И, разумеется, мнение близких для меня было очень даже важно. И в тех вещах, где они меня поддерживали, результат был лучше.

Но в том, что не особо поддерживали, но мне все равно интересно было, даже их мнение становилось вторично. Продолжила бы исподтишка, даже если б даже запретить что-то решили, как это и бывало обычно в подобных ситуациях.

Хотя открыто идти против желаний родителей при выборе профессии мне тогда все же пороху не хватило. Наверно, пару или тройку лет спустя я б настояла, но в семнадцать лет не смогла.

Осознала, что качественное обучение в той сфере, где реально интересно, сама за свой счет в том возрасте организовать не смогла бы. А помогать мне в этом никто не собирался. Так что просто не решилась на столь отвязную авантюру, решив ее немного отложить.

Так что пошла по пути наименьшего сопротивления, решив, что после того, как добьюсь успеха в одном, начну достаточно зарабатывать, уже потом, имея полную независимость, смогу корректировать курс туда, куда мне захочется!

Это было очень самоуверенно, конечно. Но в семнадцать — восемнадцать лет тебе кажется, что ты будешь жить вечно, а твои силы и бодрость духа навсегда с тобой, и хватит их на все твои начинания, как и времени.

А после окончания института вообще начало казаться, что моря и океаны по колено, а все горы рано или поздно обязательно обратятся в пыль под твоим напором. И все рано или поздно будет именно так, как я захочу!

Но как раз это заблуждение и говорило, что я вполне себе обычный человек, который время от времени творит дичь и ошибается. И далеко не все у меня замечательно получалось. Но вот если не получалось, а мне того очень хотелось, я просто шла и пробовала снова, и снова.

И постепенно с удивлением обнаружила, что начав работать по обретенной специальности чисто в режиме «а, посмотрю-ка я, как тут и что работает», пошла значительно дальше, чем мои более «перспективные» сверстники. Причем, вовсе не имея намерений расталкивать кого-то локтями. Наоборот, предпочитала дружить с окружающими и помогать.

И все же, просто так мне ничего не доставалось. Даже если был в чем-то элемент везения, то за возможность приходилось цепляться зубами и лезть грудью на амбразуру.

Но даже имея уже опыт успеха, все равно уникальной себя никогда не считала. Так получилось, что в профессиональной среде вокруг меня всегда было достаточно много талантливых и целеустремленных людей, которых уже я считала таковыми не из-за чьих-то там ожиданий, или их происхождения, а их реальных достижений. Многие из них были куда упорнее и умнее меня. Так что мне было на кого равняться и куда расти.

Дину, кстати, такая постановка вопроса задевала. Ну, про уникальность.

Она ведь не спец, хоть и имела приставку плюс. И, похоже, с каким-то видом дискриминации по этому поводу ей все же приходилось внутри корпорации сталкиваться.

Я ведь даже в анклаве наблюдала ситуацию, что плюсы свою сущность предпочитали не афишировать. А если приходилось открываться, то они, как будто, извинялись за это.

Но вот Дине сам факт, что никто подлога не заметил, в отличие от Мирры не казался чем-то удивительным. И с одной стороны, за то, что я их всех провела, она на меня смотрела почти с восхищением, с другой, хуже других она себя точно не считала, как и Алексис.

Но местным управленцам, очевидно, было проще отнести меня к исключению из правил, чем признать свои общие суждения ошибочными.

И вот этот факт младшую Ларигоссе возмущал! Потому инсайдерской информацией со мной делились весьма охотно.

Например, у нее я поинтересовались про образцы, которые хранились после моих предыдущих мед. осмотров и анализов.

— То есть материал у них остался? Исследуй, не хочу! Ну и зачем тогда столько шума? — скривилась я.

— Ну, такие образцы где-то полгода — год хранят, не больше, то есть их мало, — пояснила она. — Для общей оценки остались, а вот для серьезных исследований и воспроизведения нужно сильно больше, а лучше тебя всю. К тому же, ты им интересна не только с медицинской, но поведенческой точки зрения.

— Зачем? — удивилась я.

— Вопросы масштабной репродукции не моя специализация, — пожала она плечами, — но, насколько я знаю, когда речь идет об успешной модели, им нужны и генетические, и подробные личностные характеристики, точнее им интересны внешние факторы их формирования.

А глядя на скривившуюся меня добавила со смешком:

— К тому же никто не отменял вопросы безопасности. Ты ведь реально их в неудобное положение поставила!

— Ну, допустим, но объявив блокаду, они сами раздули ситуацию до неадекватных масштабов.

— Объявили, но к тому моменту они уже точно были уверены, что улететь ты не успела. Плюс папа их реально разозлил! А еще они, наверняка, думали, что при жестком сценарии поиск не займет много времени.

Ситуация ее явно забавляла. Не похоже, чтобы она разделяла солидарность с работодателем, с которым еще недавно хотела остаться навсегда.

Я лишь тяжело вздохнула, понимая, что она права. Даже после спасения на той площади, если б меня не приютили и не спрятали в данном убежище, при тотальном поиске не факт, что у меня получилось бы самой спрятаться.

А еще Дина рассказала, что решили провести генетические тесты на всякий случай всем пришедшим из Вигграно, так что на ушах их мед. отделение две недели без перерыва стояло.

В этом я ей посочувствовала, но она только посмеялась, сказав, что пошли слухи, что такие же меры в других корпорациях предприняли, ну, в тех, кто беженцев с Фракса принимал, включая Нарвину. Надеялись, а вдруг кого ценного случайно выловить удастся!

Пока мы смеялись, а с грустью подумала, что отныне мой маневр вряд ли кто-то другой сможет провернуть, но тут я уже ничего не могла поделать.

Дину, судя по нашему общению, вся эта история действительно вывела из равновесия. Во всяком случае, если Алексис еще как-то более сдержанно реагировал, то она заявила, что покинет этот дурдом сразу после завершения практического минимума.

Завершить его все же стоило, чтобы потом проще работу было искать где-то еще. Ей до этого пары месяцев не хватало, и она заявила, что вопрос решенный.

Я лишь понадеялась, что она не остынет и не передумает.

Алексис со вздохом признался, что тоже разные возможности за пределами корпорации стал рассматривать, но уйти бы хотел со своей парой, а та категорически отказывалась даже обсуждать подобное.

Но раз он об этом заговорил, значит, шанс на то, что это случится, все же был. Ведь раньше Кирик говорил, что он даже разговоры на эту тему резко негативно воспринимал.

В случае Алексиса, если какие-то неприятные вещи и происходили по поводу того, что он изначально не спец, то, видимо, это осталось в прошлом. На текущий момент его как профессионала очень ценили.

Уважаемые читатели,

У меня есть объявление касательно продолжения этой истории.

Добро пожаловать в мой блог: https://author.today/post/463734