Ренни

Глава 7

Ренни

Лазарус просто не ушел.

После встречи с ребятами и разговоре о происшествии в спортзале и что это значит, а затем противостояния с Миной, которая решила стать трусихой и убежать, мы спустились и сняли с него наручники. Мы не извинились, так как не сожалели о том, что пытались защитить своих, но он, казалось, не беспокоился обо всем этом испытании в любом случае.

Рейн предложил ему выпить, так как мы все выпили по одной из-за дерьмового дня. Он отказался, показывая, что чист, но все равно остался. Репо и Дюк, казалось, мгновенно прониклись к нему симпатией, и я должен был признать, что его несколько непринужденная непринужденность по поводу пребывания в байкерском комплексе в разгар подпольной войны была интригующей и нужной, учитывая, что никто другой не осмелился бы ступить рядом с нами прямо сейчас — даже близкие друзья. Мы тоже не могли их винить. У них были женщины и дети, о которых нужно было беспокоиться.

Когда все были готовы ложиться спать, а он, казалось, не понял намека на то, чтобы уйти, Рейн пожал плечами и решил пустить его в дополнительную комнату, которая была построена во время ремонта с единственной целью размещения новых потенциальных кандидатов. Численность клуба уменьшилась, и Рейн знал, что мы не сможем и не выживем в следующем году, даже если война закончится, с такой низкой численностью, какой она была. И хотя это было слишком рано, наши братья еще даже не остыли в земле, это было необходимое зло.

Начиная с утра, все детские вещи должны были переместиться в подвал, и мы приступили к строительству коек в новой казарменной комнате. Причина, по которой они будут там, а не в подвале, где спали все потенциальные кандидаты, включая меня, заключалась в том, что в казарме были стены из контейнеров для перевозки грузов и сильно запираемая дверь безопасности. Рейн буквально планировал запирать парней, когда все будут спать и никого не будет рядом, чтобы присмотреть за ними.

Он не хотел рисковать.

А потом, блядь клянусь, черт возьми, это было прямо как из Поля его мечты (прим. перев.: «Поле его мечты» («Поле чудес») (1989) — мистическая семейная драма, экранизация романа Уильяма Патрика Кинселла «Босоногий Джо» (Shoeless Joe) 1982 года). На следующий вечер ребята у ворот пришли сказать нам, когда мы сидели и болтали с Лазом, что у ворот было два парня… с вещевыми сумками.

— Какого хрена ты имеешь в виду, говоря, что у них есть вещевые мешки? — Рейн усмехнулся.

— У каждого из них есть сумка, набитая одеждой и личным дерьмом, — добавил Митч. — Мы обыскали их. Оружия нет. У каждого из них есть складной нож, но они с готовностью рассказали нам о них, в своих ботинках.

— Что? У нас что, теперь гребаный отель? — Кэш рассмеялся.

— Они сказали, что ты захочешь их увидеть.

Рейн оглядел нас, зная, что каждый из нас несет, и зная, что мы на взводе и настороже. Затем он кивнул. — Хорошо. Пришлите их сюда.

Потом он это сделал.

И вошли двое парней. Оба были блондинами. У одного были длинные волосы и густая светлая борода. Другой был чисто выбрит. Бородатый был худее, но сильный. Чисто выбритый был более солидным. У обоих были голубые глаза и такие же широкие плечи, ленивая походка.

— И какого хрена мне хотеть вас видеть, ребята? Никогда в жизни вас не видел.

— Вот видишь, — ухмыльнулся бородатый, — вот тут ты ошибаешься. Ты нас видел. На самом деле, ты научил меня, как сделать кривую в моем фастболе (прим. перев.: разновидность броска в бейсболе).

Все, казалось, разом выпрямились, охваченные любопытством.

Брови Рейна сошлись на переносице. — Кто вы, черт возьми, такие, ребята?

— Сайрус, — сказал бородатый, имея в виду себя. — И Рив Харрис. Наш папа был…

— Гас, — сказал Рейн, внезапно вспомнив, хотя остальные из нас были в неведение.

— Ага, — кивнул Сайрус. — Погиб в той дерьмовой сделке с ирландцами лет десять назад.

— И после этого твоя мама не хотела иметь с нами ничего общего. Отказалась от денег вдовы и всего остального, — кивнул Кэш.

— Так какого хрена ты здесь делаешь? — спросил Рейн, как всегда прямо.

— Знаешь это дерьмо, когда ты должен идти в колледж, чтобы учится, и они должны взять тебя, потому что ты наследник? — спросил Сайрус, подергивая губами.

— Ты хочешь, чтобы я позволил тебе быть проспектом, потому что твой отец был членом клуба, — понимающе кивнул Рейн. — Зачем?

— Папа всегда хотел, чтобы мы присоединились. Он все твердил и твердил о братстве и верности, — впервые вмешался Рив.

— Мы видели все дерьмо, происходящее в последние несколько месяцев. А потом услышали, что ты потерял почти всех своих людей. Папаша перевернулся бы в своей гребаной могиле, если бы узнал, что мы сидели сложа руки и поступали неправильно, в память о нем.

— А как насчет твоей матери? — спросил я.

— Инсульт пять лет назад, — ответил Рив так же прямо, как я спросил, вызвав мой интерес. Он был старшим братом — более серьезным, если судить по его манерам. Его брат казался немного более открытым и общительным.

— Профессии? — спросил Репо.

— Рив — электрик. А я разочаровал свою семью, играя на гитаре в том новом кафе, которое они открыли дальше по улице.

Рейн оглядел нас, пытаясь прочесть наше мнение. Дело в том, что нам нужны были люди. Конечно, эти парни не были закоренелыми преступниками, но они выросли среди Приспешников. Они понимали, как все работает. Их можно было бы закалить.

Найдя взаимопонимание между всеми нами, Рейн оглянулся на братьев. — На этот раз все немного по-другому. Сейчас мы должны быть осторожны. Поэтому, когда вы, ребята, не на работе или рядом нет никого, кто мог бы присмотреть за вами, вы будете заперты в казарменной комнате с Лазом, — сказал он, махнув рукой в сторону парня, сидящего рядом с Дюком, которому оба мужчины кивнули, — и любыми другими новыми кандидатами, которых мы сможем привлечь. Это проблема?

— Чего бы это ни стоило, — пожал плечами Рив.

Рейн кивнул. — Те же правила, которые всегда были при моем руководстве, все еще остались. Пей, трахайся, дерись, мне все равно. Но в этом здании нет наркотиков, и вы проявляете уважение к нашим женщинам и детям. Ты принимаешь любой приказ, который передается тебе от нас, и делаешь это, черт возьми, без жалоб. Даже если это означает, что ты натираешь наши гребаные байки воском, снятой футболкой со спины.

— Так ты хочешь сказать, что я должен все время быть без футболки? — спросил Сайрус, заставив только что вошедшую Ло рассмеяться.

— Не могу сказать, что это ужасная идея, — согласилась она, улыбнувшись ему, проходя мимо него и садясь на колени Кэша.

— Это Ло, — сказал Рейн, кивнув подбородком в ее сторону. — Она руководит Хейлштормом. Это некоторые из ее людей, которых вы видите вокруг, они помогают держать периметр, пока мы не сможем нейтрализовать угрозу, и вы, ребята, потом сделаете это для нас. Женщина Волка тоже из Хейлшторма. Джейни. Она с Волком в больнице, но в конце концов вернется и попытается командовать вами. На самом деле, — продолжал он, глядя на Ло взглядом, который, казалось, говорил «подыграй». — Женщина Ренни тоже из Хейлшторма, — сказал он, скользнув взглядом по мне, когда я почувствовал, как у меня свело живот.

Тогда я это понял. Я знал, в чем заключался план. И я не могу сказать, что это меня отпугнуло. Нет, на самом деле, внутри я танцевал гребаный танец победы. Она возвращалась. Она не только вернется, но и будет играть роль моей женщины? Да, черт возьми. Не будет никакого бегства назад в Хейлшторм, никакого возведения профессионального барьера. На самом деле, ей придется позволить мне прикоснуться к ней, и ей придется притвориться, что ей это нравится. На самом деле, не будет никакого чертова притворства. Это будет искренняя реакция.

Потому что эта женщина хотела меня, черт возьми.

Она была слишком напугана, чтобы почувствовать это.

Я имею в виду, конечно, тут будет какая-то работа, но по большей части это доказывало, что у нас будут отношения. И, ну, я планировал устроить убедительное шоу.

Знаете, для приличия.

Мои глаза переместились на Ло, обнаружив, что она уже наблюдает за мной, вероятно, принимая во внимание мое волнение и веселье, а может быть, даже решимость.

Почему я был так чертовски одержим Миной? Да, это был хороший вопрос. И у меня не было ответа, который показался бы мне удовлетворительным. Может быть, это было потому, что она была похожа на меня — она могла анализировать себя, свои поступки и мотивы, стоящие за ними, до посинения, и все же она все еще не могла себя исправить. Точно так же, как я тоже не мог себя исправить. Или, может быть, это было потому, что я хотел увидеть ее настоящую, ту, которую она скрывала под внешним видом холодной, спокойной, собранной и способной. Под этой непринужденностью.

Я хотел снять слои и найти то, что было внутри.

Судя по взгляду, который бросила на меня Ло, она точно знала, что я планировал. И, может быть, потому, что Ло была безнадежным романтиком, а может быть, потому, что она знала, что ее девочке нужна какая-то неразбериха в ее жизни, казалось, полностью поддерживала план.

— Значит, они союзники, — кивнул Сайрус.

— На самом деле у нас нет никаких врагов, кроме нынешней угрозы. Так что не начинайте никакого дерьма в свое личное время с любой из местных групп от 3-й улицы до Шотера, Грасси и Лионе. Последнее, что нам нужно, это еще один враг, потому что некоторые гребаные новички не могли держать рот на замке или руки при себе.

— У меня нет врагов, чувак, — сказал Сайрус, одарив его веселой улыбкой. — Никто не захочет испортить такое милое лицо, как у меня.

— Ло, Ренни, — сказал Рейн, вставая и кивнув головой в сторону двери в гараж.

Ло хлопнула рукой по бедру Кэша, затем встал с его колен, чтобы последовать за ним. Войдя в гараж, я услышал, как Ло разговаривает.

— Согласна, — кивнула она.

— Просто чтобы прикрыть базы.

— Вот именно.

— Они видят вещи по-другому, — добавил он.

— И это единственный способ объяснить ее присутствие здесь, — добавила Ло. — Теперь ты, — сказала она, когда дверь за мной закрылась.

— Я? — спросил я, покачиваясь на каблуках. — А что я?

— Ты не будешь с ней придурком, — сказала она мне, бросив на меня тяжелый взгляд. — Я знаю, что ты хочешь ее, и я знаю, что это прекрасная возможность для тебя сделать шаг, но ты должен иметь в виду, что она не подписывается на это. Это ее работа. Она должна это сделать. Не заставляй ее чувствовать себя неловко. Не загоняй ее в угол. Не заставляй ее…

— Ло, — оборвал я ее, качая головой. — Я знаю, ты хочешь защитить свою девушку, но не оскорбляй меня. У меня нет никаких намерений пытаться заставить ее трахаться с кем-либо.

— Хорошо, — кивнула Ло. — Я знаю, что ты хороший парень, Ренни. Но я также знаю, что у тебя есть стремление проникнуть кому-то под кожу. Я просто хочу убедиться, что ты не сдерешь с нее шкуру, ладно?

— Понял, — согласился я.

— Сейчас меня больше всего интересует Рив, — сказал Рейн. — Сайрус довольно откровенен. Мы уже провели некоторое время с Лазом, так что у нас есть немного доверия к нему. Рив молчалив, поэтому я хочу сосредоточиться на нем. Но все они в приоритете. Ты можешь трахаться с Миной, пока твое сердце не остановится, но это должно быть твоим главным приоритетом.

— Понял, — сказал я, кивая. — А теперь, если вы меня извините, мне нужно кое-что привести в порядок в номере для новобрачных, — усмехнулся я, поворачиваясь и направляясь обратно в клуб, а затем по коридору в свою комнату.

Это было не совсем уютное пространство. Ни в одной из комнат его не было. Но это был дом. У меня было четыре темно-зеленых стены и отдельная ванная комната с душем, ванной и двойным туалетным столиком. Моя кровать была королевской, потому что мне нравилось иметь немного места по бокам, как и у большинства других парней. Простыни были сброшены, и все нуждалось в свежей стирке, если она собиралась остаться, поэтому я разобрал кровать.

Затем я сделал то, что сделал бы любой член МК.

Я вызвал кандидатов и заставил их постирать белье, вымыть ванную, подмести полы и протереть все поверхности.

Я забыл, как приятно, когда рядом есть кандидаты. Конечно, не так давно я забыл, каково это — быть самым низким человеком на тотемном столбе. Но я сделал это еще тогда, когда вокруг было с полдюжины гребаных придурков еще со времен отца Рейна в качестве президента, которые придумывали самые дерьмовые, самые унизительные задачи, чтобы попытаться сломить нас. Эти новые ребята, им было легче. И трудная работа напомнила бы им, что у них есть люди, перед которыми они должны отчитываться, что они больше не являются личностями, полностью ответственными за свою собственную жизнь. Они были частью братства, и существовала иерархия, и они должны были уважать это. Нет лучшего способа узнать это, чем стирать гребаное нижнее белье своего начальника.

Через пару минут в мою дверь негромко постучали. — Заходи, блондиночка, — позвал я, зная, что во всем комплексе был только один человек, который стучал в дверь, как родитель, знающий, что у их дочери-подростка есть мальчик без разрешения. Или, так же часто, входил вообще без стука.

— Привет, Ренни, — сказала Пенни, одарив меня улыбкой, когда заглянула в ванную и увидела Сайруса, стоящего в моей душевой кабинке с бутылкой отбеливателя и щеткой. — Ты уже заставил их работать? — спросила она, качая головой. — Знаешь, я могла бы помочь тебе привести комнату в порядок…

— Это их работа, — пожал я плечами, присаживаясь в изножье кровати.

— Им за это не платят, — возразила она. — И с ними обращаются как с собаками, которые не могут перестать грызть мебель, будучи запертыми, когда хозяев нет дома.

— Они знали, на что подписываются, Пен. Кроме того, мы с Дюком и Мейз прошли через гораздо худшее, чем им предстоит. Все хорошо. Что привело тебя в мою глушь?

Она направилась к ванной, закрыв дверь. — Мне нравится Мина, — странно начала она.

— Мне тоже нравится Мина, — согласился я, улыбаясь, похлопывая по кровати, чтобы она села, и мы могли поговорить более спокойно.

— Итак, я хотела сказать — не отпугивай ее.

— Стараюсь этого не делать. Учитывая, что это работает против моей конечной цели, дорогая.

— А какая у тебя конечная цель? — спросила она. — Только переспать с ней? Или просто посмотреть, что заводит ее, а затем выбросить ее в мусорное ведро, разорванную на части? Ты хочешь, чтобы из этого вышло что-то серьезное?

Это были хорошие вопросы. Особенно учитывая, что в прошлом я точно не был Мистером Отношения. Что я мог сказать? Я был моложе большинства парней в клубе, и мне все еще нравилось выходить и сеять свой овес. Я не был придурком и не давал обещаний, но мне нравилось общество многих женщин на временной основе.

Но большинство женщин просто не вызывали у меня интереса. Я обнаружил, что их легко читать, понимать, указывать пальцем. И, честно говоря, мне слишком быстро стало скучно, чтобы думать о чем-то большем, чем короткая интрижка.

Мина не была скучной. Она была далека от реальности. И крошечные кусочки, которые я выудил из нее, только заставили меня захотеть узнать больше. Но настанет день, когда искать будет нечего. Что тогда? Будет ли мне скучно и захочется ли двигаться дальше? Или к тому времени я так глубоко увязну, что пути назад уже не будет?

Я был не из тех, кого пугает эта идея. Отношения могут и должны быть здоровой частью опыта большинства людей. Они были важны. Вы узнавали кое-что о себе в отношениях. Значит, идея отказаться от блуда и наслаждаться возвращением домой к одной и той же женщине? Да, это было привлекательно во многих отношениях. Но это должна быть правильная женщина.

— Не могу сказать, что у меня есть кольцо на депозите и я собираюсь жениться на ней, Пенни. Но и поиметь ее я тоже не собираюсь.

— Хорошо. Это лучшее, что ты можешь предложить прямо сейчас, — сказала она, улыбнувшись мне. — О, освободи для нее ящик и примерно две трети своего шкафа, — сказала она мне, направляясь к двери. — И ящика, три или четыре в ванной. Поверь мне, — добавила она, выходя.

И тогда я так и сделал.

И я пошел спать.

А потом я стал ждать, когда приедет моя старушка.

Улыбаясь все это гребаное время.