Реванш у смерти

18 С ног на голову

(Огни)

— Не думал, что козырь пригодится так быстро, — покачал головой Беарн, продолжая хмуриться, — Но уж больно гладко все вышло. Зная характер Тарелла, настырность… С трудом верится, что этот головорез сдался без боя. — Медведь на несколько секунд умолк, задумчиво уставившись в пол.

— Да, не похоже на Тарелла, — согласился Ал, — Он будто нарочно искал повод отдать Стеллу… Ухватился за первую возможность и даже не особо настаивал… Хотя какая разница? Главное — твоя в безопасности.

— И то верно, — кивнул вербер, расслабившись. — Неприятности канов — не наше дело.

Лишь теперь, немного придя в себя, обратила внимание — Беарн в новенькой, свежей красно-коричневой рубахе в клетку.

Стоп! Как он умудрился настолько вовремя добраться до Ала, чтобы совместно дать отпор вождю людоедов? Остался ночевать у Камулов, подоспела информация. Напрашивалась догадка — для друзей у ледяного хранилась сменная одежда. Либо вербер нередко задерживался до утра и держал гардероб.

Перекликаясь с темно-серой футболкой, глаза Ала изменили цвет, засияв глубокой синевой.

— Ты чего? — ледяной медленно подошел и осторожно провел рукой по плечу.

Ох-х-х… В ошалевшем мозгу промелькнула картинка ауры вампира. Так вот где собака зарыта! Думала проблема в массовых убийствах, насилии, «кровавом» питании… нет… У немертвых поврежденная энергооболочка! Раньше не обращала внимания, не изучала энергетику нежити специальным зрением. Возле сердца и чакры «третий глаз» поле новоиспеченного суженного истончалось почти до нуля… Оболочка же головы и вовсе напоминала очень мелкое сито, с дырочками не больше острия иглы.

Значит, мои эмоции преодолимы! Уже доводилось встречать существ с неполноценной аурой — людей, из-за болезни, сглаза или порчи утративших большую ее часть. Есть специальные техники… Однако результат требовалось периодически обновлять.

Плюс открытия — свести ощущения до едва заметных нетрудно. Минус — привыкнуть невозможно. Через каждые недели две-три, а то и меньше буду вынуждена настраиваться заново.

— Огни? — новое касание, от которого все внутри съеживается, морозные острия вонзаются в кожу, аж искры из глаз. Ступор отступает. Осознаю, что по-прежнему стою посреди лестницы, во вчерашнем спортивном костюме и кедах на босу ногу. На голове наверняка птичье гнездо — пряди беспорядочно сползли на плечи и лоб.

— А… все нормально, схожу переоденусь, — бросаю друзьям-сверхам и устремляюсь вверх по лестнице.

Спиной чувствую взгляды двух пар удивленных глаз.

…

Забегаю в свою временную комнату и плюхаюсь на кровать, стараясь перевести дыхание. Слишком много для одного утра! Для одного дня, черт побери! Для первых суток в чужом мире!

Фуф… спокойно… у меня есть задача. Я все ближе. Да, пока цель недостижима. Но рядом… Я тут. Где надо. В доме ледяного, наверняка знающего тех, кого ищу.

Жадно глотнула воздуха и поспешно закрыла глаза. Мне необходима медитация! Вызвала образ Тарелла. Для верности покрыла его розовым пухом… Получился гигантский птенец с пронзительными черными зрачками. Взгляд помимо воли оставлял чувствительный след по всему телу, обжигал, рождал знакомое, но от этого не менее непривычное оцепенение. Тоже решаемо! Представила, будто на кане темные очки, в центре каждого стекла женский глаз с подводкой, тенями, ресницы завиты и накрашены…

Ужас сменился непонятной истерикой. Я беззвучно хихикала, едва сдерживаясь от громкого смеха. Не дай бог Ал с Беарном наведаются убедиться — все ли в порядке. Мне еще с поврежденной аурой ледяного разбираться.

Хохот стих, оставив… симпатию. К Тареллу? Да я спятила! Впрочем… когда-то читала про обычаи первобытных племен — жестокие, но оправданные. Выживание народа зависело от верности и беспрекословного подчинения вождю, четкого соблюдения веками отработанных законов. Каны… звери. Но веками соседствуя с себе подобными, только так и можно не кануть в Лету.

Противоречиво. Человеку, ну или почти человеку, воспитанному в современном гуманном обществе сложно принять такие нормы. Изнасилование и побои шокируют всякого нормального смертного, как любят выражаться здешние сверхи… Но понять обычаи канов… О да, можно.

Теперь самое сложное. Неспешно сняла с Тарелла перья… Фуф. Массивная фигура вождя больше не парализовала ужасом. Момент истины — очки…. Взгляд глубоких угольных глаз… Он больше не приковывал к месту… Но продолжал смущать, вызывать желание одновременно сорвать одежду и укутаться в нее поплотнее. Тем не менее, уже не так страшно.

Ал…

С ним попроще. Медленно придала собственной ауре очертания, словно заполняющие пустоты биополя ледяного. Для верности прошлась по шершавой поверхности измененной оболочки энергетической рукой. Нащупала выступ на месте третьего глаза и возле сердца. Хорошо.

Теперь готова к новой встрече со здешними монстрами.

Практически.

Быстро приняла душ, почистила зубы — щетка и паста лежали на полочке в ванной. Полезла в шкаф. Вечером схватила первое, попавшееся под руку. Сегодня удалось разглядеть стопки трикотажных спортивных костюмов. Вчера не прогадала — особого разнообразия не наблюдалось, разве только в палитре и размерах. Подобрала толстовку с капюшоном и штаны, цвета топленого молока. Носки бы еще… У моей расы очень нежная кожа на ногах. Слово «мозоли» для нишати приобретает особый, трагический смыл. Натирает абсолютно любая обувь. Отыскать ту, в которой стопы не покроются кровавыми волдырями, почти невыполнимая задача.

Утром с перепугу и второпях нацепила кроссовки на босу ногу. Несколько вздувшихся пузырей с красной окантовкой, пульсирующей болью напоминающих о себе при каждом шаге, подстегивали в поисках носок.

Нашла! В самом углу, под горой очередных трико и курток. Правда, размер — хоть на лыжи надевай. Ладно, будут гольфами. Замаскировав топорщащиеся на голенях пятки под трико, осталась довольна. Расчесалась, собрав тяжелые волосы в низкий хвост — от высокого через некоторое время жутко болела голова. Вот и ладушки.

…

В холле ждали Беарн и Ал. Вербер приветливо кивнул, ледяной оценил. Не так как Тарелл — меньше животного, больше ну даже не знаю… позитивного, что ли… Во взгляде альфы канов сквозила дикая чувственность, с какой звери ласкают друг друга, в глазах вампира — нежность, вперемежку с хозяйским покровительством. Мужской шовинизм в действии? Проглотив возмущенную реплику, рысцой преодолела лестницу.

— Мы в город, — сообщил ледяной, — Покормлю тебя, одежды прикупим. Беарн к себе в поселение… Дела беты. К тому же, праздник на носу.

— А Стелла?

Неужели девушку бросят одну в таком-то состоянии?

— Братья приглядят, оставил записку, — Ал дружелюбно улыбнулся. — Днем познакомлю.

Я в общем и не просила… Ну, ладно.

— Виргору можно доверять, — добавил Беарн, забыв пояснить, что речь о старшем Камуле, — Полностью, — шагнул к двери, бросив через плечо: — Ночь прошла спокойно, Стелле лучше. Думаю, она вне опасности.

— Радует, — ответил ледяной в спину другу.

— Стоп! — вербер обернулся уже на пороге. — Вы на гулянье придете?

Ал пожал плечами, едва заметно кивнув в мою сторону.

— Посмотрим.

— Так бери невесту с собой, — на слове «невеста» Беарн сделал акцент, — Заодно официально представишь.

Этого еще не хватало! Неприятие волной прошло по телу, возмущение нарастало. Хм… удивительно. Вчера, когда ледяной презентовал меня Нате в качестве будущей жены, новость не вызвала ни малейшего отторжения. Что же изменилось за столь короткое время? Хотя, какая разница? Не отвлекайся, Огни! У тебя есть дела поважнее, чем флиртовать с малоизвестными расами!

— Подумаю, — уклончиво ответил Ал, и медведь ушел восвояси.

— Ну, поехали? — вампир мгновенно приблизился, осторожно приобняв за талию. Ура! Ощущения самые обычные! Прохладная ладонь скользнула чуть ниже, не вызывав никакого отторжения, разве только легкое замешательство от чересчур интимного касания! Сработало!

Вернув Алу улыбку, пропустила его вперед. Покинув свое временное пристанище, обнаружила ледяного уже за рулем машины, определенно сделанной на заказ. Насыщенно-травяной гигант — нечто среднее между внедорожником и микроавтобусом — был оборудован тремя рядами кресел.

Спутник быстро занял водительское сидение и открыл мне дверцу. Ничего себе! Псевдожених определенно родился не в галантные века, однако культурное обращение с дамой за столетья освоил весьма недурно! Почти… Еще бы не позволял себе гладить мои бедра, вообще цены бы ему не было!

Комфортно устроилась в мягком кресле, пристегнулась, и машина сорвалась с места.

…

Сегодня мы ехали достаточно медленно для обстоятельного изучения достопримечательностей. Точно уловив мое желание поглазеть вокруг, Ал опустил тонированные стекла авто. Усталость не тяжелила веки, заставляя клевать носом, чувства обострились и впечатления полились рекой.

Аура вампирского квартала резанула электрически-фиолетовым, насыщенно-сливовым и черным, сигнализирующих о мощнейшем негативе. Пока отключала специальное зрение, накрыли впечатления. Резкий отзвук опасности, привкус чего-то мрачного… оборотной стороны жизни что ли… Ощущение животных инстинктов, приправленное хладнокровным наслаждением ими. Жуть! Пробирало до костей… Каскады студеных мурашек рассыпались по коже, как после случайного попадания жидкого азота. Одновременно меня точно без устали жалили даже не пчелы, а шмели. Передергивалась, ежилась, тряслась, чувствуя себя все хуже и хуже.

— Ты в порядке? — на лице Ала читалось недоумение и беспокойство.

— Да, просто не выспалась, — соврала, не моргнув глазом. Не объяснять же действие энергетики вампирского квартала на любого чтеца энергооболочек. Обижать гостеприимного ледяного совсем не хотелось. Поделать он все равно ничего не мог. В таких случаях проще держать лишнюю информацию при себе, не тревожа окружающих. Едва расслабилась, размышляя об этом, настигла вторая холодная атака. Впечатления очень напоминали то, как трескается кожа на скрипучем морозе, слезает засохшими чешуйками, обнажив множество мелких саднящих ранок.

Не мудрено! Тысячи существ с поврежденной аурой, отягощенной следами убийств, зверств, насилия! Надо срочно отключиться от здешней энергетики, никогда больше не читать и не разглядывать ее. Так и заболеть не долго.

Другое дело, архитектура города немертвых! Она рождала не менее сильные, но абсолютно противоположные чувства!

Казалось, большинство особняков, каким-то невероятным способом переброшены в современность из прошлых эпох. Перед наблюдателем представал истинный парад всевозможных архитектурных стилей.

Дворцы в стиле барокко с завитушками, барельефами, статуями, узорами, соседствовали с угловатыми готическими замками, устремившими в небо копья башен. Утилитарно-грубоватые постройки в стиле конструктивизма изумляли корпусами в форме сложнейших геометрических фигур, оттеняя элегантные классические резиденции, со стройными колоннами и богатыми куполами. Каменные плиты, кирпич, бетон, металл, витражи, тонированные стекла смешивались в невероятный коктейль материалов и технологий.

Любители истории, строительного дизайна, наверное, ощущали бы себя тут как дети в кондитерской. Все стили, когда-либо существовавшие на планете, нашли место в вампирском квартале.

Однако ничего причудливей жилища Ала, объединявшего в себе несколько контрастных архитектурных направлений, я так и не обнаружила.

Когда поселок немертвых остался позади, невольный вздох облегчения нарушил воцарившуюся в салоне тишину. Спутник окатил новым обеспокоенным взглядом. Не без усилия растянув губы в улыбке, заверила:

— Все хорошо, хорошо.

Ал качнул головой, но промолчал, вернувшись к созерцанию дороги.

Джип выехал на трассу, со всех сторон окруженную густой порослью колючего кустарника.

Нейтральная зона начиналась рукотворным парком, разрезанным вдоль несколькими дорогами. Каждая делилась на три части: пешеходную, автомобильную и велосипедную. Цивилизованно до ужаса! Машина неспешно двигалась по средней трассе, давая простор любованию.

На огромной площади, с узкими песчаными тропками и зелеными беседками, уживались самые диковинные представители флоры. Массивные исполины-деревья обступили небольшие ветвистые растения, чудного сизого цвета. Рядом раскинулись короны цветов, напоминающих калы, величиной практически с человека. Покрытые странным пушистым ворсом, они казались сшитыми из плотного бархата.

Чуть поодаль развернули разлапистые веера листьев пальмы. Под ними приютились малюсенькие кустики, усыпанные белыми и оранжевыми цветами, размером с булавочную головку.

Невероятно! Сказочно! Восхитительно!

Я высунула голову из окна машины, стремясь разглядеть как можно больше и детальней.

Ароматы смешивались, теснились, спорили.

Будто очутилась на кухне, где готовились сотни экзотических блюд. Море специй! Дичайшее сочетание горечи и приторной сладости, кислоты и солености, уксусной резкости и огуречно-дынной свежести. Поначалу даже голова слегка закружилась.

Стрекот, шуршание насекомых смешивались с гулом мотора, провоцируя невольно искать виновников шума. Больших пестрых бабочек, стрекоз, точно сошедших со страниц книг о доисторических лесах, жуков всех видов, размеров и расцветок. Один из них, размером с пятирублевую монету, опустился на стекло и пополз вверх, быстро перебирая ворсистыми лапками. Завороженно разглядывая незваного гостя, отметила мелкие розоватые узоры на черном тельце. Хотелось увидеть и панцирь, однако непоседа раскрыл прозрачные крылья, радугой переливающиеся на солнце, и унесся прочь.

— Сад мира! — усмехнулся Ал, наблюдавший за мной с понимающей улыбкой.

— То есть?

— Возделан агрономами всех рас. Нечто вроде символа дружеского сосуществования. Сколько денег и сил угробили на то, чтобы растения с разных уголков Земли прижились рядом! А после мы десятки раз воевали! — ледяной расхохотался, впервые за наше знакомство.

Мне почему-то казалось, вампиры смеются хищно. Но Ал больше походил на веселящегося юношу, чем на ухмыляющегося зверя.

Парк венчался широкими, оживленными улицами, похожими на те, где побывала вчера. Мостовые, выложенные разноцветной плиткой, витрины, длинные ряды фонарей и устремлявшиеся ввысь небоскребы офисных центров.

На электрических проводах, высоко над землей, приютились сотни птиц, комфортно устроившихся рядком…

Пейзаж болезненно напомнил Родину. Однако ностальгия перешла в тоску и какую-то щемящую безысходность отторжения чужого мира.

Иноземное солнце, щедро освещающее улицы, атакующее гигантские тонированные окна высоток стрелами лучей. Ясно-бирюзовое небо, кристально чистое сегодня. Облака, скучковавшиеся у горизонта пухлыми комками ваты. В транспортном потоке затесались мерцающие золотые такси с надписями на дверцах: «Только для людей». Все не наше.

Даже сверхи в толпе больше не вызывали удивления, жажды разглядеть, прочитать ауру, информацию.

Ал затормозил возле приземистого торгового центра, со всех сторон увешанного цветной рекламой. Баннеры пестрели зазывными предложениями купить лучшую технику в жизни, белье, соблазняющее даже коматозников, бытовую химию, справляющуюся абсолютно со всеми микробами, включая несуществующих.

После болезненного отвержения неродной планеты ностальгия вновь болью отозвалась в груди.

Спутник шустро выскочил из авто и снова подал руку. Начинаю привыкать! Осторожно Огни! В твоем мире галантных мужчин по пальцам пересчитать, найдешь ли такого — бабушка надвое сказала.

Выйдя наружу, привычно ощутила, как пружинит ярко-кофейная плитка под ногами.

Ал распахнул двери в торговый центр, и мы влились в разношерстную толпу людей и прочих рас.

Любопытно… До обеда далеко, откуда столько народу, не работающего в самый разгар дня? Плевать! Какое дело до здешнего распорядка жизни? Я же тут проездом!

В трехъярусном здании бутики размещались кольцами, вокруг пяти центральных эскалаторов и четырех лифтов.

Магазины «для всех» перемежались с зазывавшими конкретных сверхов, декорированными самобытно, с ассортиментом в том же духе.

Те, на чьих вывесках значилось «Все для верберов», антуражем напоминали «Пещеру Валькирий» и изобиловали рубахами с джинсами, вроде беарновских. Оформление бутиков для канов не сильно отличалось, зато богатейший выбор трикотажа, тончайшего хлопка, льна, кожаной обуви поражал воображение. От одного вида «лисьих» рябило в глазах — все цвета радуги и миллионы оттенков, самые причудливые фасоны.

Брюки в форме шара, чем-то сродни клоунским, ало-оранжевые платья, на манекенах, напоминавшие ленты, узорно обвитые вокруг фигуры и свободно свисающие вместо подола. Сумасшедше-розовые сапожки на платформе с задником в форме лисьих ушек и прозрачным каблуком, под ярким светом ламп бликующим перламутром.

Отделы с надписями «рекомендуем ледяным» восхищали элегантными, изысканными и ладно сшитыми вещами. В человеческих было всего понемногу, точно разные смертные обладали вкусами абсолютно разных народов. Или стремились подражать сверхам?

— Ну и как тебе? — Ал коснулся руки, вырвав из размышлений. Вздрогнув от неожиданности, открыла рот, чтобы ответить. Но слова застыли в горле, мышцы одряблели, ноги подкосились, мгновенно вспыхнувшая мигрень сменилась путанным сознанием. Я начала плавно оседать, и чьи-то сильные руки ловко подхватили сзади. Последнее воспоминание — дезориентированный Ал, с искренним удивлением на лице заваливающийся навзничь без каких-либо видимых травм или ран.

Хрип ледяного и мой стон теряются в гуле торгового центра.

Мир опрокидывается, люминесцентные светильники и яркие вещи режут глаза, слезы боли льют по лицу. Силюсь закричать, взмолиться о помощи, но язык окаменел, горло чужое, веки не закрываются. Беззвучный вопль звенит в одурманенном мозгу.

Ненавижу этот проклятый мир! Домой! Как же хочется домой!