Ревизор: возвращение в СССР 16

Глава 13

Подмосковная деревня Коростово.

Когда мы все собрались за столом, радуясь друг другу, воспринимая успехи и радость отдельных членов семьи как общие, как свои собственные, воцарилась неповторимая атмосфера семейного единения, когда один за всех и все за одного. Понятно, что пацан, почувствовав это, захотел поделиться этим ощущением с самым близким человеком.

Нахлынули воспоминания о давно минувших днях. Мои родители из первой жизни часто собирались с родственниками и друзьями. К нам постоянно приходили, мы часто ходили в гости. Вместе радовались успехам друг друга, вместе решали проблемы. Стоило кому-то попасть в беду, сразу мобилизовывался весь круг его общения. Этакая система коллективной безопасности.

Сколько не старался потом, не мог вспомнить момент, когда меня стал тяготить «этот колхоз», как я по молодости выражался. Тогда такой образ жизни казался мне анахронизмом, мы стали единоличниками и, лично я, неплохо себя чувствовал до поры до времени.

Но прошло время и всё чаще я стал скучать по тому ощущению защищённости, которое бывает, когда тебя окружает большой коллектив неравнодушных к тебе людей.

– Кстати, о папе! – поспешил я разрядить обстановку и обратился к Родьке. – Он же билеты на поезд для тебя принёс на море и обратно. Меньше двух недель до поездки осталось! Все, кстати, собрались? – посмотрел я на бабушку с Трофимом.

Все переключились на разговоры про отпуск и море, атмосфера за столом опять стала непринуждённой. Постепенно мы все занялись своими делами. Встали из-за стола и пошли на экскурсию. Ахмад с Трофимом и Егорычем похвастались своими достижениями в строительстве перед нами с Петром. Теперь у бабушек был полноценный санузел с туалетом, ванной и раковиной. На кухне тоже появилась мойка. Никифоровна с нескрываемым удовольствием продемонстрировала мне два крана с холодной и горячей водой.

– Ну, программа минимум выполнена. Теперь можно подумать и о строительстве бани на следующий год. Да? – оглядел я всех.

– А что так растягивать? – спросил Трофим. – Фундамент надо этим летом заливать.

– Да и сруб можно поставить, – добавил Ахмад. – Ему, всё равно, год выстаиваться надо. Как раз следующим летом уже отделку внутри можно будет делать.

Мы обсудили с мужиками, сколько денег надо, сколько осталось, и что мы можем, исходя из этих данных, себе позволить. На фундамент, по нашим прикидкам, оставшихся денег вполне хватает.

– Может, кто сруб готовый продаёт? – спросил Егорыч. – Разобрать, да перевезти к нам. Только фундамент, тогда, надо именно под него делать.

– У нас точно никто не продаёт, – задумался Трофим. – Поспрашать надо. Значит, с фундаментом, пока, не спешим.

Ну, вот и хорошо. И мне легче, и старые при деле. Главное, деньжат им подкидывать.

***

Пётр перетаскал из машины оставшиеся вещи в комнату, которую ему указала тёща. Кроватку даже где-то раздобыли, – удовлетворённо отметил он.

– Коляску я на мотоцикле сам привезу, – пообещал он вошедшей следом жене.

– Пашку попроси, что он, не привезёт на машине? – устало села она на кровать.

– Да неудобно из-за каждого пустяка занятого человека дёргать, – ответил ей муж. – Он сейчас знаешь, где работает? В Верховном Совете СССР. Это я ещё про учёбу не говорю в МГУ.

– Да, ладно тебе, – отмахнулась Инна, – какой Верховный Совет? О чём ты говоришь? Кто Пашку туда пустит?

Пашку и не только туда пустят, – подумал Пётр. – Не только пустят, но и с руками оторвут. Но спорить с женой он не стал. Она ещё не отошла от тяжёлых родов и ей сейчас не до брата и его карьеры.

***

Галия собралась идти смотреть, что с курами стало. Взяли с собой Аришку. А Инна пошла знакомиться с новой кормилицей в сопровождении Никифоровны. К моему огромному облегчению, это оказалась не дочь Михайловых, а соседка Трофима.

– А где у нас курочки? – спросил я малую. – Ты нам покажешь?

Аришка с серьёзным видом взяла меня за палец и повела из дома. Цыплятки наши переросли стадию безобразных индюшат, превратились во вполне себе приличных куриц и петухов и вольно гуляли по двору, пашне с картошкой и окрестным кустам.

Осмотрев хозяйство, мы вернулись в дом.

***

Караганда.

Иван Викторович привёз жену из аэропорта домой, дал ей переодеться и умыться с дороги и потребовал отчёта, как там у детей дела. По телефону на переговорном пункте далеко не всё можно рассказать.

Супруги сели на кухне за столом. Инна Викторовна подробно рассказала о своих впечатлениях о пребывании в Москве. Жалела сына, ей казалось, что Инна не настолько плохо себя чувствует, как демонстрирует.

– Представляешь, – делилась Инна Викторовна с мужем, – только Петя переступает порог своего дома, как тут же превращается в домашнюю прислугу. Инна всё время просит его что-то сделать, что-то подать. Ни секунды покоя бедному мальчику.

– Ну, какой же он мальчик, дорогая, он уже отец двоих детей, – возразил ей муж.

– Ну и что? Он со службы пришёл, может он отдохнуть?

– Он же не в действующих войсках по полигону носится, он в институте жопа-часы высиживает, – опять возразил ей муж, – а жена у него после операции. Ещё месяца не прошло, пусть помогает, ничего с ним не случится. Дорогая, представь себя на её месте.

Инна Викторовна поняла, что у мужа её беспокойство сочувствия не вызывает и переключилась на другую тему.

– Была дома у Павла, брата нашей Инны, – сказала она. – Ох, скажу я тебе, квартирка у него шикарная. И в Москве, а не в Подмосковье.

Иван Викторович недовольно хмыкнул.

– Далеко пойдёт парень, – продолжала Инна Викторовна. – Только на второй курс перешёл, а уже в Совете Министров СССР работает, представляешь?

– Да что ты придумываешь, – изумленно возразил он ей. – Кто его туда возьмёт без образования?

– Мне Петя сказал, – возмущённо взглянула на него жена из-за того, что он ей не поверил. – Мы в аэропорту стояли, он мне говорил, что сам только узнал, когда меня к ним привёз. Знал бы, не дёргал бы ночью человека, у него и так голова пухнет: и учёба, и работа, и жена беременная. Ещё и поспать не дают.

– Ерунда какая-то, – недовольно сказал Иван Викторович. – Что-то ты явно перепутала.

– Ну, хочешь, сам Пете позвони, – обиженно ответила ему жена.

***

Инна вернулась от кормилицы довольная, соседка ей понравилась, сестра сразу написала Петру список, что привезти вместе с коляской. Это были, в основном, продукты, как я понял, она хотела ими отблагодарить новую кормилицу.

– Ну, и хорошо, – сказал я с облегчением. – А то, как сказали про соседку с грудным ребёнком, я, грешным делом, про дочку Михайловскую подумал.

– Мы бы не стали так рисковать, – усмехаясь, ответил Трофим под согласные возгласы бабушек.

Выбрал время и поговорил с мамой и Ахмадом насчёт Эммы Либкинд. Просил помочь с трудоустройством. Объяснил, что для заочного надо.

– О чём речь, сынок, – воскликнула мама. – Что она сама-то не подошла ко мне? Всё-таки, чай, не чужие люди.

– Ну что не подошла – понятное дело. Стесняется, мам!

Переглянувшись с Ахмадом, и увидев, что тот кивнул, мама пообещала, что всё будет нормально. Я так понял, они уже и прикинули, куда её пристроить можно. Видимо, есть незаполненная вакансия.

Немного передохнули и поехали втроём с Галиёй и Петром обратно в Москву. Машину сразу поставили в гараж. Пётр от души поблагодарил нас и пошёл на электричку, а мы с женой домой.

***

Москва. Квартира прокурора Томилина.

Женя хотела сегодня встретиться со своей подругой, однокурсницей и свидетельницей, но той не оказалось дома, а Риткина бабушка сказала ей, что та встречается сегодня с мальчиком в парке Горького.

С каким ещё мальчиком? – в растерянности думала Женя, положив трубку. – Откуда у Ритки мальчик вдруг нарисовался?

Устав теряться в догадках, Женя набрала другую их однокурсницу, Леру.

– Привет, Лерусик, – поздоровалась с подругой Женя. – Не знаешь, случайно, что за мальчик у Ритки появился?

– Как же не знаю, – озорно хохотнула та. – Странно только, что ты не знаешь! Сама же его и прислала! Это друг твоего Кости, насчёт выкупа невесты приехал поговорить.

– Как? – потрясённо переспросила Женя.

– Вот так! Он её как увидел, так сразу и вцепился, – продолжала веселиться Лера и хотела ещё что-то сказать, но у Жени голова закружилась и в ушах зазвенело от ужаса. Она извинилась, сказала, что надо бежать и свернула разговор.

Как же так?! Что теперь делать? У этого гада Пашки жена беременна, а он в Ритку вцепился. Что же теперь будет?! Надо же её предупредить... Или не надо? Но как тогда с его женой встречаться? Как в глаза ей смотреть? А вдруг и Костя такой же? Говорят же, вроде, что похожее тянется к похожему? И он тоже гулять будет? И какую-нибудь заразу ей принесет?

Женя так разнервничалась и распаниковалась, что разревелась и стукнула кулаком о подоконник с досадой и отчаянием.

***

Вернулись домой с женой не очень поздно и остаток воскресного вечера провели вдвоём. Галия собиралась на море. Предвкушая скорую поездку, выложила на кровать всю одежду, что хотела бы взять с собой, а рядом на полу расставила и обувь. Глядя на все это имущество, предложил ей складывать всё сразу в чемоданы и смотреть, помещается или не помещается.

У бабушки же с Трофимом ещё будет, как минимум, чемодан, у Родьки чемодан. Два чемодана наших, правда, они на колёсах. Можно дать их везти Родьке и Трофиму. А я потащу бабушкин и Родькин. Мне мышцы качать полезно…

У Галии в чемоданы уместилась только часть вещей. Предложил ей пересмотреть, всё ли обязательно с собой везти, но если всё же нужно, то пообещал привезти ещё рюкзак из деревни.

***

Москва. Квартира прокурора Томилина.

Марина Геннадьевна заметила, что у дочери вид болезненный и, присмотревшись внимательнее, она поняла, что она недавно плакала.

– Женя, что случилось? – требовательно спросила мать.

– Ничего, – спрятала та глаза.

– С Костей поругались?

– Нет.

– Так, иди сюда, рассказывай, девочка моя.

– Костин свидетель за моей Риткой приударил. А он женат! И у него жена беременная.

– Ничего себе, – растерянно плюхнулась на табурет Марина Геннадьевна.

– Да! И что мне теперь делать?! – опять начала всхлипывать Женя.

– Ничего, – резко ответила мать. – Доченька, это не твое дело. Кто, где, с кем... Они все взрослые люди, сами разберутся.

– Но, разве, так можно? – удивилась Женя.

– Можно и нужно, – тяжело вздохнув, ответила ей мать. – А вмешаешься, ещё и виноватой останешься. За своим мужем надо смотреть, а чужие – не твоя забота.

– Но как можно об этом молчать? – сопротивлялась Женя.

– Доченька, если Рита придёт к тебе и спросит: что за парень этот Костин друг? Вот, тогда ты всё и расскажешь, как будто не знаешь ничего об их отношениях.

– А может, Лерке сказать, чтобы она Ритке передала?

– Это уже какие-то сплетни получатся, – с сомнением ответила Марина Геннадьевна.

– Но что тогда делать?

– Ждать. Всё, так или иначе, само решится. Если Рита умная девушка, она не станет кидаться в омут с головой.

– А если кинется?

– Доченька, если кинется, то и тебя слушать не станет. Только подругу потеряешь.

Женя шмыгнув носом, согласно кивнула головой.

***

Святославль. Квартира Якубовых.

Марат пришёл домой с вокзала рано с утра. Благо идти недалеко. Родители ещё спали, но проснулись, когда он в дом вошёл. Сразу вышли из своей спальни, обступили обрадованно.

– Докладывай, – шутливо потребовал отец, обнимая сына.

– Здорово все прошло! Мои два призовых места взяли! – улыбаясь, заявил Марат и пошёл в ванную приводить себя в порядок перед работой.

– А у сестры как дела? – обеспокоенно спросила мать, стоя под дверью.

– Тоже всё отлично!

– Как ей мои подарки? Глянулись?

– Вроде нормально, довольна. Так она же сама тебе сразу и звонила!

Мать оставила его в покое и пошла готовить завтрак.

Вскоре они все вместе сидели за столом, и Марат начал оживлённо пересказывать впечатления Галии от кремлёвской поликлиники, куда её Паша прикрепил.

– Как он умудрился-то? – спросил пораженный отец.

– Не поверишь, он в Кремль на работу устроился, – улыбаясь, ответил Марат. – У него такое удостоверение солидное, вы бы видели! Такой муж сестрёнке достался! Это что-то с чем-то. Помяните мое слово: скоро по телевизору его увидим!

Загит удивился еще сильнее, и тут же покосился насмешливо на жену. Мол, ну и что там плела твоя гадалка, что Пашка Галие не подходит? Та тоже удивилась, но сейчас, конечно, сделала вид, что ничего особенного и не произошло.

– Он Галию куда-то на работу устроил, – продолжал докладывать Марат, – в ГСК впихнул, будет гараж строить. На машине его проехался, ну классная! С виду «Победа», а на самом деле новенькая иномарка дизельная, представляешь? – посмотрел Марат на отца. – Я решил тоже в Москву перебираться, – заявил он вдруг. – Никогда таких возможностей в нашем городке не будет, что есть в Москве. Вон как Пашка развернулся! А и года не прошло, как уехал.

***

Москва. Камвольная фабрика на реке Яуза.

– Ну, сколько вас в наличии? – оглядывал выстроившихся студентов главный инженер Воздвиженский. – Четырнадцать парней и восемь девчат. Отлично. Сегодня мы с вами будем разбирать на кирпичи вот эти два строения. Разбирать будем аккуратно, отбивая по швам, а не по кирпичам. Понятно?

– Понятно! – отозвался разноголосый хор.

– Вот и отлично! Разбирай инструмент!

Студенты с гиканьем бросились к ящикам с кирками и молотками.

– Девчата! Зачем вам молотки? – тут же закричал Воздвиженский. – Вы отколотые кирпичи в стопки складывайте! Да много не хватайте за раз, а то надорветесь! Не больше четырех кирпичей!

Девчонки, что успели похватать кирки или молотки начали придуриваться и менять их парням на что-нибудь, например, на стихотворение или танец в присядку.

Женя Томилина наблюдала за всем этим цирком отстранённо, пытаясь понять, у кого из этих клоунов отец может быть министром?

***

Проснулись с женой от телефонного звонка. Звонил межгород. Пока я проснулся, пока сообразил, что происходит, пока дошёл до аппарата, звонки прекратились. Галия тоже встала, больше ложиться не стали, занялись обычными делами. Когда телефон зазвонил следующий раз, Галия оказалась ближе и сняла трубку. По разговору я понял, что это Марат, отзванивается, что добрался до дома. Думал, быстренько поговорят и всё, но они беседовали минут десять.

– Ну, что там? – поинтересовался я, когда Галия вышла в кухню, закончив разговор.

– Родители в шоке, – сделала жена большие круглые глаза.

– Почему? – удивился я.

– Марат им сказал, что в Москву хочет.

– Ну, вы даёте. Надо ж было как-то подготовить их сперва.

***

Караганда.

Придя на работу Иван Викторович всё поглядывал на часы, выжидая время, когда сын Пётр в Москве придёт на работу. Жена вчера ошарашила, так ошарашила. И не верилось, и любопытство распирало.

Наконец, можно было звонить в Москву.

– Привет, сынок, – поздоровался он, дождавшись, пока его позовут. – Маму встретил, всё нормально, долетела. Как у вас дела? Жену перевёз в деревню?

– Перевёз, пап, всё хорошо, она под присмотром. И новую кормилицу в деревне нашли, не хуже прежней.

– Что-то мать про шурина твоего Павла рассказывает какие-то небылицы?

– Какие?

– Будто он в Совете Министров работает?

– А, ну это попутала. Он там точно не работает.

– Ну я ей и говорю, что-то перепутала, старая, – с облегчением сказал Иван Викторович, мир снова стал понятным.

– Верно, перепутала. Не в Совете Министров он работает. А в Верховном Совете!

– Да что же снова за небылицы!

– Какие же это небылицы? Я сам корочки в руках держал. Подпись, печать солидная!

– Не может быть…

– Может, пап. Видел бы ты, как мы с ним мотоцикл мне покупали, так не говорил бы. Он думает по-другому, не как все. А в Кремле умные люди сидят. Они это поняли.

– Как можно думать по-другому? – проворчал Иван Викторович. – Что-то я совсем перестал хоть что-то в этой жизни понимать.

– С ним пообщаться надо подольше, тогда поймёшь. Так это не объяснить. Ты бы и сам понял, что к чему, если бы не подначивал его, принимая за обычного студента, а как с равным поговорил бы.

– Хорошо, сын, я понял, – сказал Иван Викторович и попрощался.

Понял, что ничего не понял, – подумал он, положив трубку и стал прокручивать в голове свой последний разговор с этим Павлом. Что он там говорил?

Теперь Иван Викторович совсем по-другому бы к его словам отнёсся. Вот только, вспомнить, толком, не мог, о чём тогда речь шла. Ага, тот советовал перебираться всей семьёй в Москву. Иван Викторович припомнил, что подумал тогда: «Ага, сейчас, всё брошу и уеду». Что тот ещё говорил? Что он, как специалист, Караганду перерос. Ну, это может быть и верно... Больше ничего конкретного вспомнить не получалось.

Ну, ладно, не последний раз виделись. Следующий раз внимательней буду слушать, – решил Иван Викторович. Надо же, какая нынче молодежь пошла! Рассказать, что в таком возрасте можно в Верховном Совете работать – так не поверит же никто.

***

Отвёз Румянцеву свой доклад на согласование. Он напомнил, что завтра в 10-00 у меня выступление. Добавил сразу время в ежедневник.

– На память, смотрю, уже совсем не надеешься? – подколол меня Олег Петрович.

– И не надеюсь, и привычка, – улыбнулся я и мысленно добавил: старческая.

Потом заехал в Кремль, оставил записки Пархоменко и копии Воронцову. Заглянул на первый этаж в Комитет по миру. В этот раз Марк Анатольевич был один. Узнал у него, как там война у Ильдара с Пархоменко?

– Пока у них временное затишье на период отпусков, – доверительно сообщил он мне. – Но Ильдар хочет, пока Пархоменко будет в отпуске, протащить твоих ребят через все согласования.

– Ну, звоните, как что-то прояснится, – улыбнулся я и попрощался.

Вот у них тут игры подковёрные. Хотя, что я удивляюсь, обычные дворцовые интриги. Игра престолов в советском антураже.

И кстати, Румянцев подкалывал меня насчёт ежедневника, а я в нём заметил, кроме всего прочего, что в среду у Прошки батиного день рождения. Надо будет съездить, поздравить.

Решил сразу съездить за подарком. Купил в ГУМе проверенную Родькой сборную модель самолёта.

Вернулся к обеду, Галия сообщила, что звонил Лёха Сандалов, обещал перезвонить. А у этого что стряслось? Долго теряться в догадках не пришлось, друг перезвонил буквально через десять минут.

– Здорово, – обрадовался он, что застал меня. – Мы решили выйти на работу на камвольную фабрику сегодня, чтоб время не терять.

– Молодцы, – одобрил я.

– Сараи нормально разбираются, мы на следующей неделе будет готовы идти на молокозавод, – заявил он. – Дай телефончик, надо тамошнего инженера предупредить.

– А, конечно, – полез я за записной книжкой и продиктовал ему нужный контакт. – Как у вас там, вообще, дела? – поинтересовался я. – Все на работу вышли? Никто не филонит?

– Никто, только невеста Брагинская тут такое вытворяет…