Ревизор: возвращение в СССР 16

Глава 17

г. Москва

Меня, в основном, интересовал способ связи с Эль Хажжами. Мало ли что? Как им позвонить в экстренном случае?

Фирдаус дал мне номер родительской квартиры в Бейруте с кодом страны, и загородного дома.

– Ну, вот теперь я могу вас спокойно отпустить, – пошутил я.

– Пошли, поговорим, – позвал он меня.

Мы ушли в спальню и прикрыли за собой дверь. Галия и Диана даже не заметили нашего ухода. Увлеченно болтали между собой.

– Хотел еще раз подтвердить, что все наши договоренности в силе, – торжественно сказал Фирдаус, – и по чемоданам, и по товарам, и по акциям. Часть акций мой брат уже приобрел по твоему списку с разрешения отца. Пока на двадцать тысяч долларов, но, думаю, когда отец увидит твой чемодан, сумма резко увеличится.

– Хорошо, будем сотрудничать!

Вернулись к нашим женщинам.

Эль Хажжи посидели у нас ещё недолго и засобирались.

– Вы заедете ещё перед отъездом? – спросил я.

– Обязательно, – пообещал Фирдаус.

– Когда планируете лететь? Мы тридцатого вечером уезжаем в Прибалтику. Чтоб нам не разминуться.

– А у нас на первое июля билеты, – ответила Диана. – Давайте, мы тридцатого утром и заедем к вам, – предложила сестра.

– Тогда мы вас ждём, – обняла на прощанье Диану Галия.

Эль Хажжи уехали.

– Жаль, что они уезжают, – задумчиво проговорила Галия, вставая к раковине. – Диана так изменилась, после того как Фирдауса встретила… К лучшему. Нормальная подружка стала.

– Ну да, теперь у нее полно своей колбасы, – пошутил я, – нашу делить больше нет никакой необходимости. И жадной перестала быть, совершенно искренне радуется, когда Фирдаус нам дорогие подарки дарит.

– Вот и поэтому тоже обидно, – вздохнула Галия, – подарки у них, действительно, здоровские…

– Это жизнь, – ответил я, убирая посуду со стола. – Но ничего страшного. Будут прилетать раз в полгода, пока Диана институт не закончит. И что-то мне подсказывает, что новые подарки тоже будут. Я буду Фирдаусу помогать в его бизнесе, а он о нас не будет забывать. Только молчок, об этом никому нельзя говорить.

Галия посмотрела с обожанием на новенький телевизор, и ответила:

– Что я, дура, что ли, болтать?

Освободив стол, Галия заняла его шитьём. Они с Ксюшей уже не знаю какое по счёту летнее платье с запасом по талии начали шить.

Мне до следующей среды надо сдать записки для Межуева, решил посидеть в библиотеке остаток дня, пока время есть.

Несколько часов просидел в спецхране и не зря, нашёл сверхпроводящий композитный проводник, CCD-матрицу, которой будут оснащены, в дальнейшем, все сканеры и цифровые фотоаппараты.

Заинтересовала меня противоблокировочная система на всех четырёх колёсах автомобиля, это уже в начале семидесятых она, оказывается, появилась!

В IT-сфере: LAN адаптер для соединения компьютеров в сеть и территориальная компьютерная сеть, соединившая четыре компьютера в разных учреждениях США.

Вернулся домой со своей добычей и сел за записки в большой комнате, чтобы девчонкам на кухне не мешать. Галия с Ксюшей перетащили на кухню нашу ручную швейную машинку и увлечённо строчили очередное платье для ее сегодняшних нужд. Посмотрел на фасоны, эти платья нужны только на больших сроках беременности, чувствую, переходить они будут из рук в руки.

Ближе к вечеру ко мне в комнату вошла Галия в новом голубом платьице с широким белым воротником из вологодского кружева и покружилась передо мной.

– Ого! – поразился я. – Это вы сами сшили?

– Ну, воротник купили, конечно, – улыбаясь, ответила Ксюша, стоя на пороге комнаты.

– Я на свадьбу так пойду, – заявила жена.

– Очень красиво, – одобрил я, искренне восхищаясь, как сейчас выглядит округлившаяся жена.

– Мы закончили, пошли ужинать, – позвала она и пошла переодеваться, пока я швейную машинку под стол на кухне прятал. Ксюша попросила её далеко не убирать, она им ещё будет нужна.

Мы сели втроём ужинать, вскоре вернулся с работы Иван и пошёл по соседям искать подругу. Галия и его ужинать у нас усадила. Болтали, смеялись, обсуждали планы на лето. Конечно же, он заценил и наш новый телевизор.

В разгар наших посиделок раздался стук в дверь, пошёл открывать. На пороге стоял Костян Брагин с тортом в руке и со своей Женькой за спиной, которая смущалась и явно нервничала. Распахнул перед ними дверь, не закрывать же перед носом. Познакомил их с соседями.

Женьку посадил на свою табуретку, а нам с Костяном принёс пуфик из спальни, и мы уселись на него вдвоём. Не очень удобно, но деваться некуда, табуреток у нас всего четыре.

Галия тут же поставила перед новыми гостями тарелки с едой. Они после работы смолотили всё, что им предложили. Женька пришла в белых перчатках и не снимала их, даже, во время еды.

– Завтра мама с бабушкой приезжают, – напомнил Костя.

– Кстати, во сколько? – уточнил я.

– В шестом часу вечера поезд, пойдём их встречать, – взглянул Костян на Женьку, она кивнула едва заметно.

– Хорошо. А на стройке как дела? – многозначительно посмотрел я на Брагина.

– Нормально, мы приспособились, на один ряд всего отстаём, – ответил он и доложил, на каком этапе, вообще, у них сейчас работы.

Женька всё больше помалкивала. Вскоре Иван с Костяном ушли на балкон курить, а Галия с Ксюшей поменяли тарелки, выставили чашки и нарезали тортик.

Вернулись парни, они зацепились языками на балконе. Ваня рассказывал Косте про свою длительную командировку. Косте было интересно абсолютно всё, он засыпал Ивана вопросами, а тот рассказывал про жизнь в Египте. Женя тоже с интересом слушала и, даже, задала пару вопросов.

– Мы тоже в морской круиз собираемся в августе по нескольким странам, – поделилась она. – Я вот всё думаю, как мы там будем без знания языков?

– Не волнуйся, – улыбнулся я. – Вы же группой везде перемещаться будете, и на экскурсиях у вас русскоязычные гиды будут. И вообще, ты удивишься, как много народу за границей знает русский язык. Особенно, в соцстранах.

– Правда? – удивилась Женя. – Откуда ты знаешь?

– Ездил в ГДР недавно в командировку, – улыбнулся я.

– Ого...

– Ну, что, – обратился тут Костян к невесте, – поедем? Столько дел ещё.

Она встала, улыбаясь, поблагодарила нас и попрощалась.

– А что, это сейчас мода такая? – посмотрела Галия на Ксюшу. – В перчатках даже дома ходить?

– Да нет, – ответила та. – Я сама удивилась.

Иван с Ксюшей тоже вскоре ушли. Наконец, мы получили возможность обсудить визит Брагина с невестой.

– Ну, хоть, разговаривать начала, – удовлетворённо отметил я. – А то как дикая кошка на всех в стройотряде шипела.

– Ага, сегодня никаких глупостей не говорила с надменным видом. Словно сильно обожглась на чем-то, сидела, как пришибленная. Может, еще и получится из нее человека сделать, – согласилась супруга.

В пятницу отвёз записки Пархоменко и копии Воронцову. Секретарша Пархоменко сунула мне талон в «Детский мир» на двадцать пять рублей. Я пытался ей сказать, что у меня ещё нет детей, но она посмотрела на меня, как на умалишённого. Поспешил взять талон и расписаться за него, понял, что я, видимо, ещё чего-то не знаю.

Такой же клочок бумаги с несколькими штампульками, ничего особенного. Сзади карандашом Валерия Николаевна подписала номер секции, в которую мне надо обратиться.

Сам ехать отоваривать талон не решился. «Детский мир», как я понимаю, это детские вещи. Без жены нет смысла ехать, вдруг, там выбирать надо будет, а с мобильного не позвонишь, не посоветуешься. Лучше вместе съездим на следующей неделе.

Вернувшись домой, рассказал жене за обедом про этот талон и что надо будет выбрать время и доехать до магазина. Галия с загоревшимися глазами потребовала сразу и поехать. Оказывается, она уже несколько дней ищет по всем магазинам белые босоножки на низком каблуке под платье с кружевным воротником, и не может нигде найти.

Пришлось ехать. Где искать нужную секцию, я понятия не имел. И увидев милиционера, дежурившего у входа, спросил, куда мне идти? Он моментально подтянулся, проводил нас с женой к лифту и нажал кнопку вызова. Вскоре приехал большой грузовой лифт с пожилой лифтёршей, они обменялись взглядами с милиционером, и, ни слова не говоря, нас с женой подняли на самый верх, где не было покупателей. Зато там был ещё один милиционер. Он попросил у меня талон и, увидев его, открыл нам дверь на склад. Система была такая: мы должны были набрать товаров в пределах номинала талона и оплатить их.

У Галии разбежались глаза. Вещи были и детские, и взрослые. И обувь, и постельное бельё. Почти всё импортное и, судя по ценникам на образцах, недорогое.

Галия начала накладывать мне в руки всё подряд. Пришлось тормознуть её.

– Ты же босоножки белые хотела, давай спросим про них сначала, вдруг, найдут. Вычтем из двадцати пяти рублей их стоимость и на остаток наберёшь, что захочешь. Вернее, на что хватит.

Жена кивнула, и я пошёл к прилавку, где рассчитывали и упаковывали покупки.

– Прошу прощения, дамы, вы нам не поможете? – вежливо обратился я к сотрудницам секции. – Жене босоножки нужны белые на низком каблуке.

– Размер какой? – тут же спросила одна из сотрудниц.

– Тридцать седьмой, – ответила подошедшая следом жена.

– Ждите, – ответила та и вышла из секции мимо милиционера.

Ждать пришлось минут двадцать пять. Вернулась она аж с четырьмя коробками. Тут уж я Галию пустил вперёд. Нам принесли белые, и босоножки, и туфли в нескольких размерах. Всё импортное. Жена, естественно, выбрать не смогла. Ей хотелось не одну пару, а больше. Предложил взять югославские модельные туфли с маленьким каблучком рюмочкой, что стоили шестьдесят пять рублей, и босоножки на почти плоской подошве за тридцать пять. Сотня в совокупности…

Посмотрел вопросительно на сотрудницу – общая сумма совсем не соответствует принесенному талону… Была надежда на то, что это не очень важно – на это намекал житейский опыт. Ну а зачем они иначе принесли обувь, которая стоит намного больше двадцати пяти рублей? Поиздеваться и обратно унести, что ли?

Сотрудница, поняв, что я имею в виду, махнула рукой и сказала:

– Ничего страшного. Можете взять еще других вещей на сумму в талоне.

Хорошо, догадался денег с собой взять побольше. И мы ещё на двадцать пять рублей набрали детских костюмчиков нейтральных цветов, чтоб ни на мальчика, ни на девочку, один мужской джемпер, один женский, две однотонных мужских рубашки и всяких мелочей типа женских колготок. Ещё я попросил жену купить что-то, что мы оставим сотрудницам секции в благодарность за обувь. Она взяла им набор ярких полотенец для кухни. Их там несколько, разделят.

Выложил всё, что мы отобрали. Одна сотрудница начала перекладывать товары и одновременно на счётах считать, какая сумма получилась, записала на клочке бумаги итог и отправила в кассу платить. Дал Галие деньги, и она пошла в кассу. А я наблюдал, как другая сотрудница, которая ходила нам за босоножками, складывала наши покупки так, чтобы более-менее компактный свёрток получился. Когда я отложил из кучи подарок со словами «А это вам за помощь с босоножками», женщина испуганно уставилась на меня и застыла в нерешительности.

– Мы вам очень благодарны, – настойчиво проговорил я и улыбнулся.

Она переглянулась с коллегой и коротким движением молча спрятала подарок под прилавок.

До этого они работали как машины, на автомате, совершенно бездушно, не глядя на покупателей. А тут я выбил их из колеи подарком. Они начали удивлённо переглядываться между собой, и когда мы с женой уже уходили и прощались, они, даже, улыбнулись нам.

Если талоны будут давать регулярно, то пусть они меня запомнят. Мало ли, что ещё понадобится в следующий раз. С душой будут искать!

Приехали домой уставшие, но очень довольные. Особенно жена. Она тут же нарядилась в своё платье с кружевным воротником и обулась сначала в туфли, потом в босоножки. Однозначно, туфли смотрелись торжественней. Сумочка белая у неё есть. Короче, она надела туфли, по моему совету, на тёплый носок и собралась их весь вечер разнашивать. Я их ещё, перед этим, руками как следует помял, чтобы кожу размягчить.

Где-то через час приехали Брагины. Костя еле припёр два десятилитровых ведра, прикрытых марлей.

– Это вам, – тяжело выдохнул он, ставя их передо мной.

– Что это? – удивлённо приподнял я их.

– Это клубника, – пробралась мимо вёдер невысокая, худенькая, седая бабулька с лицом в мелких морщинках, которые сразу углубились все разом, стоило ей улыбнуться. – Мы специально во Дворец заехали.

– Куда заехали? – не поняла Галия.

– Есть у нас деревня такая – Дворец, – пояснила такая же невысокая и худенькая женщина, вошедшая следом за бабулькой. – Там у местных всё клубникой засажено, она там лучше всего растёт.

– Это Павел и его жена Галия. Это моя бабушка, это мама, – представил нас друг другу Костян.

– Клавдия Ивановна, – улыбнулась бабулька.

– А я Татьяна Петровна, – улыбнулась мама.

– Проходите, пожалуйста, в комнату, чемоданы туда же, – пригласила их Галия. – Пса нашего не бойтесь, он женщин любит. Диван я вам уже постелила. Полотенца тоже положила. Там ванна, там туалет.

– Можно я первый? – рванул в указанном направлении Костян.

Последней зашла в квартиру Женя с полной авоськой в руках.

– Женечка, продукты хозяйке отдай, – попросила её Татьяна Петровна.

– Привет, – разулась у дверей Женька. – Она тяжёлая. Давай, я сама поставлю. Куда?

– Проходи на кухню, – пригласила её Галия.

– А вёдра куда? – спросил я. – Что с ними делать?

– Обжирайтесь, – подошёл вернувшийся Костян, взял одно ведро и потащил на кухню. Я взял второе и потащил следом.

– А беременным много нельзя, – вышла к нам Татьяна Петровна. – Диатез у ребёночка будет.

– Варенья можно наварить, – подсказала Клавдия Ивановна.

– Куда нам столько варенья? – растерянно проговорила Галия, снимая марлю с одного из вёдер.

– Клубничного варенья много не бывает, – глубокомысленно заметил Костян.

– Может, вы одно ведро, тогда, заберёте? – предложила Галия. – Варенья Косте наварите.

– Нет, нет! Мы ему трёхлитровую банку, и так, привезли, – улыбнулась всеми своими морщинками Клавдия Ивановна. – Это всё вам, за хлопоты, что принимаете нас. Спасибо вам огромное.

Галия растерянно улыбнулась, глядя на меня.

– Паш, сходи, пожалуйста, за сахаром, – попросила она.

– Сколько купить?

– Килограмм пять. Два ведра… Может, бабушкам в деревню часть отвезём? Аришка поест. И варенья тоже наварят. И с Кирой надо поделиться. Куда нам столько?

– Понял. Тогда я сейчас за сахаром. Потом за машиной в гараж.

– А я ягоды перебирать начну, – добавила жена. – Сколько успею.

– Деточка, мы поможем, – подорвалась Клавдия Ивановна.

– Да-да, сейчас. Только давайте продукты сначала разберём, – попросила Татьяна Петровна. – А то там колбаса, яйца варёные, курицы нажарили…

– Мы с Женей пойдём, ладно? Дел ещё полно. – с мольбой взглянул на меня Костян, я кивнул. – Завтра к девяти все будьте готовы. Поедем невесту выкупать! – громко сказал он, чтобы все услышали.

– Ленту Паше оставь, – остановила его Женя.

– О, да, чуть не забыл, – вытащил он из кармана много раз сложенную ленту с надписью «Свидетель».

– Ой, какая она жёванная! – смутилась Женька.

– Да, я поглажу, поглажу, идите, – отпустил их я и сам стал собираться в магазин.

Костины мама и бабушка вместе с Галиёй сели перебирать ягоды. Вся квартира сразу наполнилась ароматом клубники. Попросил у жены банку под сметану. Со сметаной и сахаром клубника вообще вкуснятина!

Пришёл из магазина и поспешил в гараж. Пока пригнал машину, бабоньки уже две трети ведра клубники втроём перебрали, сахаром во всех свободных кастрюлях засыпали и в холодильник поставили. Сметану приткнуть некуда было.

– Давайте разделим остатки клубники поровну, – предложил я, – как раз по две трети ведра отцу и бабушкам получится. Мы так и сделали.

Позвонил отцу, предупредил батю, что мы скоро подъедем. Он заволновался было, но я его успокоил, что везу гостинцы, а то завтра некогда будет, а они скоропортящиеся.

Специально не стал ему говорить, что именно мы привезем. Хотелось сюрприз им сделать. И оно того стоило.

Когда я позвонил в дверь, они встречали нас всей семьёй, сгорая от любопытства. А при виде на две трети заполненного клубникой ведра у них у всех одинаково округлились глаза. Люблю такие моменты. Попросил их пересыпать куда-нибудь побыстрее, а то мы очень торопимся. Они засуетились, пересыпая ягоды в кастрюли. Столько восторженных возгласов от них услышали, стояли с женой, улыбаясь. Кира нам ведро обмыла и вытерла.

– Пустое отдавать – плохая примета, – заявила она и положила в него пачку печенья.

Мы попрощались с ними и поехали сразу в деревню.

– Надо медный таз купить, – сказала Галия по дороге. – Варенье буду варить.

– Эх, поздно уже, магазины закрыты, – с досадой проговорил я. – А завтра свадьба, не до тазов будет.

В деревню приехали уже после восьми часов вечера. Нас никто не ждал, но, увидев в окно машину, сразу вышли встречать, только Инна малого укладывала. Долго объясняли нашим, откуда у нас столько клубники и почему мы не можем у них сегодня остаться.

Все были настолько ошарашены, что, когда я спросил, нет ли лишнего медного таза, меня не сразу поняли.

– Есть, есть, – наконец, сообразил Трофим. – Сейчас посмотрю, – и он ушёл к себе.

– Давайте, пересыплем ягоды куда-нибудь, – попросил я и поволок ведро к нам домой. – Ведро вернуть надо.

Только тут мама с бабушками опомнились, засуетились, подставили мне новый эмалированный таз. Сразу запахло клубникой на весь дом. Аришка была в восторге, она никогда не видела столько ягод сразу.

– Смотрите за ней, чтоб не объелась, – посмотрел я, как она запихала в рот немытую ещё ягоду.

– Клубнику привёз, а сахар не привёз, – подначивала меня оживившаяся Никифоровна. – Придётся последний мешок вскрывать.

– А где он? Давайте, принесу, – предложил Ахмад. – Тут сахара много надо будет.

На шутки и смех вышла Инна и ахнула.

– Откуда столько?

– Из Дворца, – улыбнулась Галия. – Деревня такая в Белоруссии.

Пришёл Трофим с большим медным тазом, и с длинной деревянной ручкой в придачу, и вручил мне.

– Дарю, – заявил он.

– Ого, – растерялся я.

– Бери, бери, – велела бабушка. – У нас ещё два есть. Купили недавно сразу три. Новенький, долго служить будет.

– Спасибо! Это мы удачно заехали! – улыбнулся я. – Ну, на всю ночь вам развлекуху привезли. Поедем домой, а то у нас самих дома такое же развлечение.

Мы попрощались со всеми и уехали.

Вернувшись домой, Галия, первым делом, намыла тот таз, что нам подарил Трофим, ссыпала туда половину ягод из холодильника и засыпала сахаром. Клубника уже дала сок, и жена решила прокипятить её разок. Она довела клубнику до кипения, накрыла и оставила на плите.

– И это всё? – удивился я.

– Нет. Она за ночь даст ещё больше сока, – объяснила жена. – Завтра утром ещё раз доведу до кипения и оставлю на день. А вечером опять доведу до кипения и разолью по банкам.

– Хитрая какая методика, – заметил я.

– Тебе понравится, – улыбнулась она. – Надеюсь, со второй половиной ягод до завтрашнего вечера ничего в холодильнике не случится.

– Давай их сахаром побольше пересыплем, – предложил я.

А тем временем наши гости накрыли у нас на кухне стол из привезенных ими же продуктов. На сковороде разогрели курочку, запеченную с чесночком. Мама с бабушкой Костяна усадили нас с женой и хлопотали над нами как две наседки. Ну, теперь понятно, в каких условиях он вырос. Избаловали бабоньки, то-то он вначале такой дикий был и весь из себя пуп земли…

Выставил из своего бара бутылочку грузинского вина. Посидели очень душевно. Оказывается, наш Костян родом из города Лунинец в Белоруссии. Они пригласили нас в гости. У них свой дом, места полно.

– Отдыхайте, сколько хотите. У нас река Припять рядом, – говорила Татьяна Петровна.

– Да, и нам будет веселей, – поддакивала ей Клавдия Ивановна. – А то как Костик уехал, скучно стало.

– С удовольствием приедем когда-нибудь, – пообещал я и предложил идти спать. – Завтра у нас с вами будет длинный и хоть и приятный, но тяжелый день.

А сам подумал, что через четырнадцать лет приглашение искупаться в Припяти станет звучать очень специфически. Там на ее большой части сложится чернобыльская зона с жесткой радиацией… И кажется, если правильно помню карту, и Лунинец радиация мимо не обойдет.