Ревизор: возвращение в СССР 26

Глава 8

Святославль.

Попрощались со Славой до завтра, и я решил заглянуть к Николаевым, предупредить Ивана, что нас вечером Шанцев у себя ждёт. К сожалению, дома никого не оказалось, все на работе и на службе. Зашёл в булочную. Сразу увидел тётю Машу за кассой и за одним из прилавком Веронику. Она сидела, а как меня увидела, так сразу и поднялась, удивлённо глядя на меня. Подошёл к тёте Маше, поздоровался, не глядя на покупателей, а потом подошёл к Веронике, пока рядом с ней никого не было.

— Привет! — улыбнулась она, глядя на меня с внимательным ожиданием.

Похоже, Иван с ней поделился чем-то из нашего вчерашнего разговора… Про какие-то надежды на изменение к лучшему в их судьбе. Потому что иначе такой взгляд на меня не понять…

— Передай, пожалуйста, Ивану, что я зайду к нему сегодня после шести, — попросил я. — Пусть дома будет.

— Хорошо. Конечно, — с готовностью вымуштрованного солдата перед офицером ответила она. Разве что честь не отдала…

Ну, точно, что-то рассказал. Надеюсь, он знает, что именно стоило рассказывать. Хотя есть мужики, которые все женам растрёпывают, не думая даже, надо им это знать или не надо… Как бы Иван к таким вот не относился…

Про поход к Шанцеву не решился рассказать. Многовато народу. И ясно, что, едва я выйду, тетя Маша потребует от Вероники рассказать, о чем она со мной шушукалась. Та ответит, люди услышат, и скоро весь город будет обсуждать, что молодой лейтенант милиции будет ужинать у первого лица города. Не удивлюсь, если слухи и до самого Шанцева дойдут. Вряд ли он обрадуется такому началу «тайного сотрудничества» против Вагановича. Ладно, вечером самому Ивану скажу.

Решил зайти к Тимуру, прикинуть с ним наши дальнейшие планы. Он оказался дома, но собирался уходить.

— Вчера встречались с моими друзьями, — поделился он. — Сегодня пойдём к Ветиной родне.

— Когда в Москву едем? — спросил я.

— Да чем быстрее, тем лучше. У меня-то каникулы целый месяц, а вот Вета восьмого должна уже на учёбе быть.

— Завтра мы со Славой Комарцевым у его невесты полы будем в сенях перекрывать, — начал прикидывать я. — Выпросили у него в части увольнительную ему на субботу-воскресенье. Надеюсь, за два дня всё сделаем. Тогда можно на вечер воскресенья брать обратные билеты.

— Давайте, я вам помогу, чтобы уже наверняка успеть, — предложил брат. — А что вы там, вдруг, полы перекрывать затеяли?

Я ему рассказал, в каком они там плачевном состоянии, и чем это грозит Эмме. Он озабоченно покачал головой, сказал то, что и я сам подумал — что девчонке и так уже от жизни досталось. Договорились, что он завтра с утра подтянется к Либкиндам. Втроём, точно, уложимся в два дня.

Пока ещё до шести оставалось время, пошёл навестить Аристарха. Купил по дороге в гастрономе на площади Ленина конфет шоколадных разных и отправился в сторону вокзала. По дороге размышлял, что Эмма Славина, конечно, молодец. Крутится, как может. И работает, и учится, и дом на ней, и дети, и старики. Конечно, пенсия есть у бабушки с дедом, и зарплата Эммина, и выплаты какие-то на младшего братишку, если, конечно, ему инвалидность не сняли. Но всё равно, они очень скромно живут. Пальто Эммы с каракулевым воротником, протёртым на сгибе, это что-то с чем-то. Небось, ещё бабушка в молодости его носила…

Похоже, надо придумать ей какую-то подработку необременительную. Пусть мне, типа, материалы для статей собирает… Скажу, что у меня за каждую статью в «Труде» хороший гонорар… Надо подумать, какое ей задание дать, чтоб и не трудное, и на реальную помощь мне похоже было. Будет раз в две недели мне письмо присылать, а я ей перевод рублей пятьдесят в месяц, как зарплату. Только надо все обставить так, чтобы она не догадалась, что я просто помочь ей хочу. Это СССР, тут люди гордые, милостыню принимать не захотят. Ладно, время еще есть, прикину, что да как.

Пока рассуждал, дошёл до дома Аристарха, прошёл во двор, не заметив особых изменений и постучал в ближайшее к крыльцу окно, в котором горел свет. Он выглянул и увидев меня, потрясённо замер на мгновение, а потом засуетился. Тут же выскочил, стал приглашать в гости… Он стал ещё худее и, как будто, ниже ростом. Или я вырос за два прошедших года… Пока он разжигал примус и ставил чайник, то что-то быстро-быстро говорил возбуждённо о том, что и не думал, что про него, старого, ещё кто-то помнит. А потом сел напротив меня и, улыбаясь, проговорил:

— Паша… Я поверить не могу, что это ты. Ты же теперь в газетах… в Москве живешь…

— Да я сам поверить не могу, что добрался, наконец, до вас, — вздохнул я с таким чувством, словно наконец-то выполнил важнейшую миссию своей жизни.

Мы часа полтора с ним говорили обо всём, рассказал, что бабушка замуж на новом месте вышла. Вот уж он удивился.

— Эльвира-то? Никогда бы не поверил… Думал, она уже все, никаких отношений ей уже не надо.

А я вспомнил, как прикидывал их с Аристархом года полтора назад свести… Забегался, не до того стало. Помолчали неловко.

— Мама с отчимом окончательно в Москву перебрались, — продолжил я, лишь бы не молчать. — Ахмад дом свой продал, вот, переезжаем. Это не страшно переезжать, оказывается. Бабушка рассказывала, как ей не по себе было, думала, к новому месту никогда не привыкнет, а через полгода, говорит, уже у нее такое чувство, как будто всю жизнь там прожила.

Специально рассказывал это всё Аристарху. Ведь, если Николаевы из Святославля уедут в Городню, деда им надо будет с собой забирать, у него тут никого не осталось. Игнат с Юлькой в Набережных Челнах, а больше у Аристарха здесь и нет никого. Нельзя его тут бросать.

Расставались с сожалением, и он, и я. Вот, жизнь дурацкая, вечно не хватает времени… По дороге к Николаевым заглянул к Руслану, как раз, мимо бывшего дома Ахмада проходил. Смотрю, Руслан во дворе стоит возле ГАЗона с тентом.

Поговорили. Оказывается, мои сегодня приезжают! Завтра будут оставшиеся вещи вывозить. Вот так новости. Руслан грузовую машину на работе взял, сам в Москву поедет. Вот это я проинтуичил, всем про переезд рассказывал!.. Хотя, чего удивляться? У Алироевых теперь своя квартира, понятно, что им хочется обустроиться в ней побыстрее.

— Так… И во сколько у вас надо завтра быть? — поинтересовался я.

— Утром часов в семь начнём грузиться, чтобы пораньше выехать. Надо будет в Москве разгрузиться завтра-послезавтра, чтобы мне в воскресенье домой вернуться.

— Ну, там Загит с Маратом помогут, я надеюсь, — задумчиво сказал я. — Мы завтра полы перекрывать собрались тут в одном месте… Так, короче, я пошёл. Часов до десяти погрузимся завтра, как думаешь?

— Надеюсь, раньше управимся, — ответил Руслан. — Я ещё приятелей попросил помочь.

— Отлично! Тогда, до завтра! — протянул я ему руку, мы попрощались, и я пошёл за Иваном.

Своим звонил только вчера, сообщить, что нормально добрался. Сегодня не планировал, неудобно по межгороду за чужой счёт названивать. Алироевы сегодня приедут, надо будет обсудить с Ахмадом, кто будет им помогать разгрузиться. Я не могу с ними возвращаться, уже пообещал Славке помочь…

Свернув на Островского, зашёл к Славе, предупредил, что немного опоздаю завтра с утра, чтоб он не волновался.

— Тимур Полянский тоже обещал помочь, — сообщил я, — вы начните с ним, пока без меня, старые полы снимать.

Слава заметно оживился, услышав, что ещё Тимур подключится.

— Отец фуганок дал, с боков доски ровнять, — поделился он. — Ты, кстати, умеешь им работать?

— Ну, как тебе сказать? Держал, конечно, в руках, — честно ответил я, но было это давно. И только что и держал.

— А медведкой работал?

— Это что такое?

— Ну, это рубанок такой, с двумя парами ручек, вдвоём доски сверху строгать.

— Даже не слышал про такой инструмент, — признался я. — Простым рубанком много орудовал, а вот такой вот хитрой штукой — точно не приходилось.

— Ну, может, Тимур умеет, — с надеждой проговорил друг. — С медведкой одному тяжело будет… А вдвоём надо умеючи.

— Ладно, покажите, как это делается, что я, не справлюсь, что ли? — уверенно ответил я, не сложнее же, чем машину водить или лекции читать. — Разберусь.

Мы попрощались, и я пошёл за Иваном. Тот меня ждал во дворе. Курил. Много он что-то курит, а еще жалуется, что денег мало. Всегда меня это поражало в людях. Денег хотят, а для начала в собственных финансах разобраться не могут. Как вспомню некоторых из прежней жизни — на отдых в кредит у них нашлось в Турции. Жене на шубу кредит тоже взяли. На стаканчик кофе в руках из кофейни нашлось. На пачку дорогих сигарет есть денежка. А на то, чтобы свою квалификацию повысить, второе высшее получить, курсы хоть какие пройти, чтобы основания их повысить на работе у директора появились и поднять зарплату — нет денег… Нет, и все тут!

Одет Иван был не очень уж хорошо. Как и вчера примерно. В сильно поношенную форму со службы.

— Слушай, нам сейчас к Шанцеву зайти надо. Он просил нас познакомить с тобой.

Иван тут же засуетился:

— Черт! Надеюсь, он тогда меня не видел, когда его к нам в наручниках привезли. А то еще узнает сейчас! Вот будет хорошее начало для знакомства на перспективу…

— А ты его там видел?

— Видел, конечно. Но издалека. Не каждый день к нам директора завода в наручниках привозят…

— Ну, авось, ему не до тебя совсем тогда было…

— Надо переодеться в штатское… Тогда меньше шансов, что узнает, если и видел. Форма или ее отсутствие сильно меняет внешность человека.

Вероника и тётя Маша быстро взялись за него, едва он озвучил, что к первому человеку в городе в гости идет. Пятнадцать минут, и он уже при полном параде — синий костюм, белая рубашка, полосатый красный галстук. Ну, для него посещение Шанцева, конечно, большое событие. Ладно, при параде, так при параде. Не стал ему ничего говорить по этому поводу.

Вероника и тётя Маша провожали нас, глядя с надеждой и неприкрытым восхищением. Иван, похоже, резко вырос в их глазах. Теперь, похоже, ему придётся землю рыть, чтобы оправдать их надежды. Это, на самом деле, неплохо, очень хороший стимул, чтобы стараться. Лучше, чем в депрессии курить одну сигарету за другой и на судьбу жаловаться.

Сказал женщинам на прощанье:

— Очень важно, чтобы вы никому ни слова про этот поход Ивана к Шанцеву не говорили. А то если слухи разойдутся, первый секретарь точно обидится, и вместо перспектив получатся у Ивана только новые проблемы…

Авось, поняли всю важность моих слов. Кивали, по крайней мере, так, что казалось, будто голова вот-вот оторвется. Я бы и вовсе не говорил, что мы к Шанцеву пойдем, но по утренней беседе с женой Ивана понял, что он от нее особых тайн не имеет. Все равно, значит, разболтал бы.

Иван заметно волновался, и я пытался отвлечь его. Рассказал, что завтра будем менять полы в сенях у Либкиндов. Уже купили половые доски. Батя Славкин инструмент дал.

— А с утра будем грузить вещи Алироевых, — рассказывал я.

У Шанцевых ждали приезда Алироевых, они зачем-то решили ехать на своей машине. Наталья Кирилловна на кухне занималась приготовлениями к приему гостей, и Александр Викторович, после символического знакомства с Иваном, пригласил нас в гостиную, чтобы спокойно поговорить. Там уже накрыт был для нас стол, за который он нас и усадил.

— Павел рассказал, в чём суть дела? — спросил Ивана Александр Викторович, разливая нам всем по пятьдесят капель. Словно у него могли быть хоть малейшие сомнения.

— Да, и я уже пробил имущество Вагановича, — поспешно доложил Иван. — Есть у него и гараж, и дачный участок. Прописан и живёт он в квартире на Ленина.

— Молодец, — одобрительно взглянул на него Шанцев. — Ещё есть у меня сведения, что у него тесть в Шамордино, он к нему дорогу специально за счёт города сделал… Имей тоже в виду.

— Понял, — кивнул Иван.

— Не смотрели ещё за прошлые года те же работы? — поинтересовался я.

— Начал сегодня, но времени свободного мало было, — развёл руками Шанцев. — Сам понимаешь, не хочется никого к этому подключать, а то пропадёт ещё самое интересное.

— А исполнителя по тем работам, что у нас уже есть, нашли?

— Пока нет. Никто не смог мне сказать, кто это такой, — с недоумением развёл руками Шанцев.

— Как это? — удивился я. — Там же паспортные данные есть… Вань!..

— Понял, пробью, — с готовностью кивнул он, и Шанцев тут же поднялся и принёс папку с теми документами.

Иван переписал себе всё, что нужно, и мы уселись опять вокруг стола и взялись-таки за стопки.

— Ну, за знакомство, — предложил первый тост Шанцев.

Мы выпили, он лично нам с Иваном салатика в тарелки подложил. Обсудили возможные варианты поиска никому неизвестного исполнителя.

— А если этот паспорт не пробьётся? — уточнил Иван.

— Если акт подписал несуществующий человек, — ответил я, — то нам это только на руку. Будет ещё один аргумент в разговоре с Вагановичем.

Второго тоста Иван дожидаться не стал, попрощался с нами и ушёл. Не в своей тарелке он ещё в такой компании…

— С женой сегодня разговаривали про детский спорт, — начал вдруг Шанцев, — она в первой школе медсестрой работает. У нас все детские спортивные секции привязаны или к школьному спортивному залу, или к школьному стадиону. А зимой от стадиона толку немного, только на лыжах кататься можно. Беговые дорожки никто не чистит, про сам стадион я, вообще, молчу… Что, если нам не в какой-то детский дом деньги отправить, а на развитие детского спорта у нас пустить?

— На детский спорткомплекс, так, чтобы с бассейном, боюсь, денег Вагановича не хватит, хотя я понятия не имею, конечно, сколько он наворовал, — скептически произнёс я. — Не говоря уже о том, что еще бабушка надвое сказала, получится ли у Ивана их найти. Это надо за счёт городских средств строить полноценный комплекс, выбивать рабочие места… Но дело нужное, — согласился я. — И вообще… Как вспомню, как руководитель детского кружка судомоделирования комнатку для занятий с детьми выбивал и сам ремонт там делал… Тут бы, Александр Викторович, не только спортом озаботиться, а полноценный Дворец пионеров ещё построить.

— И музыкальная школа давно ремонт просит, — задумчиво проговорил Шанцев. — Где на всё денег взять?..

— Да… Всё упирается в бюджет… Тут бы не помешала поддержка на уровне области или, вообще… Вам бы, Александр Викторович, в какую-нибудь всесоюзную программу влезть.

— Какую, например?

— Если будут подбирать место для строительства какого-нибудь производства нового, к примеру. Это большие бюджетные капиталовложения, рабочие места…

— Город у нас маленький, на очень большое производство можем народу не набрать.

— Может, тогда зернохранилище какое-то построить современное, большое, — задумчиво проговорил я. — Со всей округи зерно на хранение принимать и поставлять потом на мукомольные комбинаты… А то у колхозов сгнивает половина урожая… Можно, кстати, и свой мукомольный комбинат замутить. Если будем у близлежащих совхозов и колхозов зерно сразу выкупать и сами хранить, то и они богаче станут.

— Выбивать строительство мукомольного комбината с зернохранилищем? — озадаченно проговорил Шанцев. — Ты уверен?

— Ну а почему нет? Лишним не будет, — пожал я плечами. — Но сначала я бы откровенно поговорил с председателями колхозов и совхозов. Сколько у них пропадает зерна? По какой цене они сейчас сдают уцелевшее? Надо узнать, и по какой цене мукомольный комбинат будет его у них принимать… Короче, изучить надо всесторонне вопрос.

— Я в этой сфере профан полный, — признался Шанцев.

— Посоветоваться с кем-то придётся… А ещё можно сделать в городе филиал какого-нибудь столичного института, а лучше университета. Выделят финансирование. Построить на бюджетные деньги целый комплекс, учебный городок, с учебными корпусами, общежитиями, домом для преподавателей и так далее. Под него и всю инфраструктуру надо будет параллельно развивать, в том числе транспортную, электрички из Брянска пускать… Жителей в городе прибавится за счёт студентов и преподавателей… Но это всё мечты, конечно… Вкладывать такие средства в провинциальный городишко? Маловероятно, что кто-то будет этим заниматься…

— А что же делать? — с досадой спросил Шанцев.

— Как говорится, проси больше, всё равно, дадут меньше. Во все министерства заявки подавайте. В министерство образования — на ремонт музыкальной школы и строительство Дворца пионеров. В министерство здравоохранения на строительство новой больницы и так далее. Везде пишите заявки, мол, очень надо, город нуждается. Там что-то дали, тут что-то дали, глядишь, и город преобразится… А можно мне список предприятий города? — вдруг осенила меня мысль.

— Ну, можно, конечно, — ответил Шанцев. — А что ты придумал?

— Сам ещё, толком, не знаю, — ответил я. — Появилась одна мысль, проверить надо. Вы мне завтра-послезавтра сможете дать этот список?

— Да зачем завтра? Прямо сейчас перепишу с телефонного справочника, — озадаченно ответил он и пошёл за ним в прихожую к телефону.

Мы вместе с ним выписали предприятия с какой-никакой производственной базой. На разного рода мастерских, расположенных в зданиях наподобие бывшей дореволюционной конюшни, я пока не стал останавливаться. Всего у нас получилось более-менее приличных девятнадцать производств во главе с Механическим заводом. Рядом с каждым пометил, к какому министерству они относятся, что производят, сколько человек работает. С крупными предприятиями города Шанцев был хорошо знаком и предоставил мне исчерпывающую информацию, включая контакты директоров.

Он смотрел на меня выжидающе, но я не мог ему сейчас ничего рассказать. Все думал, хорошая ли идея мне пришла в голову. Задумал поговорить с Захаровым и Бортко, может, они захотят присоединить какой-то из местных заводов к нашей группировке. Проведем модернизацию, увеличим выпуск продукции, как официальной, так и теневой, рабочие больше зарабатывать станут, построим баню, путевки начнем на Юга раздавать, подарки крутые по праздникам. Жилье строить, в том числе и кооперативное. Но это если сработает. А если мои коллеги не заинтересуются Святославлем, то лучше Шанцеву, вообще, ничего не знать о таком формате работы. Хотя… глупость мне в голову пришла. Это же Шанцев, идейный коммунист. Плевать ему будет, что захудалое предприятие расцветет, если он узнает про наши схемы… Он нас сам в ОБХСС тут же сдаст. Нет, надо что-то другое придумать. А если?

— Есть одна мыслишка, — сказал я. — Значит так, мне бы к отъезду какую-то интересную историю о достижениях какого-то из ваших производств. Чтобы ее в «Труде» можно было опубликовать.

— Ага, — с пониманием кивнул Шанцев.

— Да, статья выйдет, а вы тогда с ней уже и в министерство соответствующее сможете пойти. Вот, смотрите, какое у нас интересное предприятие, о нем вот даже в «Труде» написали. Помогите с его модернизацией, строительством жилья для рабочих — в общем, с тем, что вам нужнее.

— Спасибо, завтра же сделаем, — пообещал глава города.

— Они приедут не раньше двух часов ночи, — заглянула к нам Наталья Кирилловна. — Я пойду спать.

— Может, и нам тоже пока прилечь? — предложил Александр Викторович.

— Не откажусь, а то завтра день будет тяжёлый, — охотно согласился я.

Проснулись от лая Винтика. Тая носилась по двору и радостно скулила, узнала Ахмада с мамой. Ахмад загнал машину во двор, и они с мамой вошли в дом. Первая радость от встречи быстро прошла и мама обессиленно села за стол на кухне, опустив руки на колени, даже аппетита не было от усталости. Целый день отработали и сразу в дорогу.

— Давайте, быстренько кушать и спать, — скомандовала Наталья Кирилловна.

— С кем там Галия осталась? — с беспокойством спросил я.

— С Загитом и Аннушкой, — ответила мама. — Правда, Загиту в воскресенье на дежурство, но мы уже вернёмся завтра. Ты с нами поедешь?

— Нет, мы с Тимуром Полянским и Ветой в воскресенье хотим отсюда уехать. Ещё не брали билеты. Завтра у Либкиндов будем со Славой и Тимуром полы перекрывать в сенях. Прогнили совсем, уже проваливаться начали.

— А Славик разве не в армии? — удивилась мама.

— Увольнительную ему на выходные выпросили у командования, — похвастался я.

— Интересно, как там Руслан, насчёт машины договорился? — спросил Ахмад.

— Уже во дворе стоит, — ответил я.

— Отлично, — улыбнулся он, и сел за стол с уставшим, но удовлетворённым видом.

Они хлопнули с Шанцевым по стопочке, и мы разошлись по койкам.

Рано утром мы все, даже Шанцев с Натальей Кирилловной, отправились к бывшему дому Алироевых на их машине.

Руслан с Настей уже не спали, и мы начали грузить мебель и вещи. Шкаф пришлось разобрать, придётся Ахмаду потом повозиться, собирая его. Посуду и хрусталь женщины паковали сами и укладывали в «копейку» Ахмада. Вскоре подошёл приятель Руслана и у нас работа вообще пошла быстро. Один принимал вещи и мебель в кузове, двое выносили из дома, двое таскали к машине. К девяти часам обе машины были загружены. Настя потребовала, чтобы мы все сели за стол позавтракать на дорожку.

Уже перед самым отъездом подсказал Ахмаду, чтобы он пригласил, хотя бы, Гришу Гончарова на помощь при разгрузке и Ивана Алдонина. Или Костяна позвал.

— Да, ладно, справимся. Загит будет, Марат приедет, — ответил Ахмад, а у самого от недосыпа уже круги вокруг глаз тёмные на половину лица.

Вот не могли меня подождать…

Проводили их с Настей и Натальей Кирилловной, и я поспешил к Либкиндам. Там, к моему огромному удивлению, уже стояло полно народа. Слава, его отец, дядя Володя, Тимур и Иван Николаев.

Перед домом уже была навалена куча старых прогнивших половых досок, а все присутствующие стояли рядом и что-то обсуждали. Перекур, похоже.

— Всем привет! — радостно крикнул я от калитки, подошёл к ним и поздоровался со всеми за руку, обратив внимание, что они какие-то все притихшие и обескураженные. — Что у нас плохого? — спросил я и сам напрягшись.

— Вон, сам посмотри, — кивнул Тимур в сторону дверного проёма в сени. Сразу же подошёл и заглянул внутрь.

— Твою мать! — вырвалось у меня.