Рейд, дающий надежду 2.2

Глава 4. Говядина тушеная. Сорт высший

Старый трухлявый пень от срубленной давным-давно сосны, основательно заросший травой, давно не видел такой суеты вокруг себя. Сперва, неподалеку остановилась машина, высадились люди и принялись активно поливать рядом стоящие деревья из встроенных в организмы шлангов.

Один из них, высокий и тощий тип, незаметно отошел в сторону и прилепил на молодую сосенку, растущую неподалеку от пня, какой-то небольшой шарик. Шарик не остался просто висеть на стволе, а шустро взобрался повыше и затих почти у самой верхушки. Тощий огляделся по сторонам, не обращая внимания на наблюдающую за ним ворону с опаленным хвостом, и двинулся обратно. Вскоре люди уехали, оставив после себя окурки сигарет, мокрые стволы деревьев и непонятный шарик на дереве. Ворона каркнула им вслед, подлетела к прячущемуся между ветвей шарику и попыталась его клюнуть. Раздался короткий треск разряда. С шумом ломая тонкие ветки, стукаясь о толстые и оставляя повсюду перья, ворона шлепнулась на землю. Потрясла взъерошенной головой и решила больше не связываться со странной штуковиной. Доковыляла до замшелого пня неподалеку, устроилась на нем и принялась приводить себя в порядок. Нужно пожаловаться знакомым железным монстрам на этот странный шарик. А вот, кстати, и они! Ворона скинула балласт на пень, каркнула и полетела навстречу показавшимся из-за деревьев танкам. Вслед ей огорченно глядел обосранный пень.

— Внимание! Всем стоп. Бурят, двигай на разведку, — скомандовал Леха.

— Да, капитан, — весело ответил Бурят. Его танк вырвался вперед и уверенно подкатил к поселку. Остальные танки притормозили и разошлись широким строем.

Зипка, пользуясь паузой решил выглянуть наружу и посмотреть, как там его пассажиры на башне. Открыл замок и попытался поднять люк. Люк не открывался. Что-то тяжелое лежало на нем, не давая его распахнуть. Зипка принялся долбить по люку.

— Занято, — послышался сверху недовольный сонный голос Пашки.

— Открывай, мля, — рассердился Зипка.

— Отъебитесь, дайте поспать, — сверху донесся смачный зевок и невнятное бормотание.

— Ну и ракету вам в голову, — проворчал Зипка и уселся поудобнее. Рота, наконец, добралась до посёлка, и измученных приключениями этого идиотского дня танкистов ожидал какой-никакой отдых.

— Бурят, доклад, — нетерпеливый Леха похоже тоже мечтал об отдыхе.

— Вроде чисто, но что-то мне не нравится, — после паузы ответил Семён, чей медленно катившийся танк углубился по единственной дороге, идущей сквозь посёлок метров, на пятьдесят.

— Так чисто или нет? — переспросил Леха.

— Поверни прицел обратно на тот дом, — вдруг сказал Семену Егор сидевший рядом. Тот послушно перевел прицел обратно.

— Что там? — спросил он у прилипшего к экрану Егора. Ответа не последовало. Вместо этого Егор включил ЛС: — Зипка, ты или Таня возвращались в дом, где труп вскрывали?

— Нет, — ответил Зипка: — Че мы там забыли. Таня так вообще оттуда еле вышла.

— Ясно, — ответил Егор: — В поселке были посторонние. Или сейчас есть. В доме, где труп потрошили, дверь не до конца закрыта. А я ее плотно прикрывал.

— Может, сквозняк? — предположил Семён. Ему до последнего хотелось надеяться, что все в порядке и можно вытянуть кости на каком-нибудь горизонтальном лежбище.

— Она тугая была. Еле закрыл, — обломил его Егор.

— Блин. Что делаем? Живчик, прием, — Семён мгновенно переключился в боевой режим. Прицел скакал во все стороны, разыскивая врагов. Олег без команды остановил танк и начал сдавать задним ходом.

— Славка к Семёну. Работаете двойкой. Зипа, за мной. Обходим огородами справа, — скомандовал Леха: — Парни, нам нужен наш КамАЗ.

— Если он еще тут, — возразил Зипка.

— Выясним, — деловито ответил Славка.

Танки двинулись, расходясь на позиции. Славка быстро догнал Семёна, и они вдвоем рванули вперед на максимальной скорости, почти в самый конец поселка, где был спрятан их грузовик. Тем временем Леха и Зипка, везший на крыше свой хрупкий груз в непонятном состоянии обошли поселок справа и пытались нагнать своих.

— Бурят, Филя, мы отстаем, сбавьте скорость, — скомандовал Леха.

— Никак нет, вдруг расчет с гранатометом, — возразил Славка и через несколько секунд добавил: — Мы на месте, грузовик тоже.

Леха облегченно вздохнул. Все-таки, скорее всего, Егору показалось. Вряд ли побывавшие здесь поисковые отряды пропустили, и тем более оставили стоять тут грузовик, набитый ценным барахлом. Стоп. А вдруг это засада?

— Зипа, внимательно идем дальше, ищем следы засады, — скомандовал он ведомому.

— Принял. Идем дальше, — подтвердил Зипка.

— Ворч, давай не спеша дальше вдоль домов. Кеша, доверни пушку на здания, — распорядился Леха.

— Да, капитан, — ответил Ворчун и прибавил газу, заставляя танк проломить очередной забор с наложенной вдоль него поленницей. Диана молча довернула башню навстречу вероятным выстрелам.

— Кто живет на дне океана? — вдруг спросил Славка.

— Спанч Боб, — нехотя ответил Леха. Где они подцепили эту заразу? Сегодня полдня уже то капитаном обзовут, то спросят, кто на дне живет. Достали. Папы на них не хватает. Хотя, возможно, это его заброс. Он может.

Обойдя весь поселок кругом, и не обнаружив следов засады, Леха поспешил успокоить игравших роль наживки танкистов: — Филя, Бурят, все чисто. Идем к вам, — сообщил он.

— Принял, можно уже парковаться? — спросил Бурят.

— Да, осмотрите грузовик, — разрешил Леха.

— Идем? — Бурят нетерпеливо посмотрел на Егора. Тот до сих пор пребывал в напряженной задумчивости.

— Иди, я догоню, — ответил тот.

Семён скомандовал глушить двигатель, открыл люк и, захватив на всякий случай автомат, вылез наружу. Егор высунулся из люка и огляделся. Все было спокойно. Вот беседка, в которой они принимали пищу. Вот двор, где взорвался майор. Все на первый взгляд было так же, как и два дня назад, но что-то не давало покоя. Открытая дверь? Возможно. А вдруг он ошибается? Нужно найти еще следы, чтобы подтвердить подозрения. Егор захватил фотоаппарат, вооружился автоматом и последовал за Семёном. Тот уже запрыгнул в грузовик и осматривался в кузове.

— Что там, Сема? — крикнул ему Егор.

— Все в порядке, — ответил тот.

— Иду к тебе, не спеши, давай вместе глянем, — решил он начать с самого перспективного объекта.

— Жду, — коротко ответил Семён.

— Дед, вылези, глянь что там, на башне, я люк не могу открыть, — вызвал Зипка своего мехвода.

— Щас, — ответил Дед. Послышался лязг открываемого люка, звук шагов. Затем открылся незапертый люк наводчика, и в проеме возникла голова Сереги.

— Тебе лучше самому посмотреть, — ухмыляясь, сказал Дед.

Заинтригованный Зипка с матами перелез на место наводчика, умудрившись всего два раза зацепиться раненой спиной за разнообразные железяки. Выглянул в никем не заблокированный люк и восхищенно замер. Пашка нагло дрых, навалившись телом на командирский люк. При этом он нежно и крепко обнимал Таню, чье бледное лицо с бескровными губами едва виднелось из-под брезента, в который, словно в пеленку, была завернута девушка. Почувствовав, что танк остановился, Пашка принялся тихонько покачивать Таню.

— Бля, Папа, папулечка, — пробормотал Зипка и осторожно, стараясь не шуметь, вылез наружу. Они, объехав весь посёлок кругом, ничего подозрительного не заметили, и припарковались прямо на дороге, неподалеку от танков Семена и Славки.

— Пойдем, пускай дрыхнут, — сказал он Деду.

— Пошли, нужно КамАЗа заводить, да валить отсюда, — согласился тот.

— Как Таня? — спросила подошедшая Кристина.

— Спят, — коротко ответил Зипка.

— И Пашка? — уточнила девушка.

— И Папуля, — подтвердил Максим.

— Помогите тогда Диане с танка слезть, — попросила Кристина, показывая пальцем на сидящую на башне соседнего танка девушку.

— Пошли, Дедуля, нам тоже лялечку потискать дают, — согласился Зипка и спрыгнул с танка. Видимо, он забыл про свою рану, потому что тут же со стоном повалился на землю.

— Бля, — только и сказал Дед, спрыгивая следом. Кристина подлетела к Зипке. — Идиот? — спросила она.

— Клинический, — прокомментировал Дед, помогая охающему Зипке подняться.

— Так точно, — согласился с ними Максим и с трудом залез на броню. Пристроился поудобнее и замер: — Я тут посижу пока. Без меня, ладно?

— Сиди уже, паратрупер хренов, — улыбнулся Дед и хлопнул по плечу Кристину. — Пошли рыжую спасать, пока тоже не спрыгнула.

— Не надо меня спасать, — сказала Диана, когда они залезли к ней на танк.

— Диана, ты чего? — удивилась Кристина.

— Все нормально, все отлично, — сказала Диана.

— Ты чего надулась? — спросила Кристина.

— Ничего.

— Так, Сережа, уйди, пожалуйста, — попросила Кристина.

— Ладно, — Дед пожал плечами и свалил. В бабские истерики он ни ногой.

— Что случилось? — спросила Кристина, усаживаясь рядом.

— Я не могу больше, — всхлипнула Диана: — Я устала. Я хочу в туалет. Я хочу спать. И есть. И мне страшно. — Она окончательно разревелась, повиснув на плече Кристины. Та, недоумевая, уставилась на ревущую подругу. Подругу? Да. Конечно подругу. Пусть они познакомились не так давно, когда Кристину отправили на стажировку и назначили рыжую ей в наставники, но за это недолгое время они столько прошли. И здесь, в роте они без году неделя, но испытаний им перепало, на всю жизнь хватит. И да, Диана её подруга. Она за нее глотку перегрызет. И убьет. Да убьет без колебаний. Как тех…. И за Таню убьет. Они свои. Она за любого из роты убьет, не раздумывая. Они для нее родные, новая семья, новая любовь, новый смысл жизни. Кристина закрыла глаза и покрепче обняла плачущую Диану.

Славка стоял возле танка и, замерев, смотрел в лицо Кристины. Она, казалось, его не замечала, погруженная в свои мысли. Её глаза! Глаза вдруг потемнели и стали черными, словно из них выглянула сама Смерть. Лицо заострилось. Черты стали резкими и пугающими. Это продолжалось от силы десять секунд. Затем она снова стала собой, закрыла глаза и прижалась к Диане.

— Почудится же, — пробормотал Славка и пошел дальше, размышляя над увиденным преображением девушки. Открыл дверь покосившегося сортира и спрятался в нем. Ну их, он тут пока посидит.

— Олег, ты вроде в кузове был, когда танки заправляли? — спросил Егор.

— Да, я и Зипка, — ответил Олег.

— Внимательно посмотри, все на месте или что-то изменилось?

— Иду, — Олег подошел к грузовику и залез в кузов. Залез на стоящую возле борта бочку с топливом и принялся разглядывать плотно утрамбованную кучу добра.

— Вроде все на месте. Как и было, — сказал он через несколько минут.

— Уверен? — уточнил Егор.

— Да.

— Хорошо, спасибо.

— БК пополнять будем, или просто дозаправляемся? — спросил Олег.

— Подожди пока. Мы еще не закончили.

— Ладно, пойду вату покатаю, — ответил Олег, спрыгнул на землю и утопал по своим делам.

— Что думаешь? — спросил молчаливо наблюдавший за процессом Семён.

— Зови Зипку, — сказал Егор, недолго подумав.

— Зипа, пойдем, нужно груз осмотреть, — подошел Семён к замершему на танке Максиму.

— Нахуй, можно мне больничный? — нехотя ответил Зипка.

— Надо, Зипа, — надавил Семён.

— Есть, помоги слезть, — Зипка не стал сопротивляться, понимая, что просто так его бы звать не стали.

Семен помог ему спуститься с танка и даже подсадил, когда Зипка лез через высокий борт КамАЗа.

— Ну и что тут? — спросил Зипка, замерев среди кучи барахла.

— Смотри, все ли на своих местах лежит, — дал указания Егор.

— Нет, — сразу ответил Зипка.

— Что? — тут же насторожился Егор.

— Вот этот ящик с тушенкой тут явно лишний, — показал Зипка пальцем на стоящий на бочках с топливом ящик.

— Уверен?

— Конечно. Вся жратва в том углу кузова стоит. И какой дебил поставил ящик на бочку? Он же на ходу слетит и развалится.

— Ладно, разберемся и накажем, распиздяя, — с облегчением в голосе сказал Егор: — Парни, пошли, поможете дров притащить. Костерок запалим, ужин сготовим. Я вот лично без еды, как корова без седла. Потом танки поближе подгоним, заправим.

— Корова, говоришь, без седла? — переспросил Семён, подавая руку начавшему спускаться Зипке: — Ну, пошли, поможем.

Они втроём отошли от машины и направились к соседнему участку. Возле хлипкой поленницы Егор остановился и принялся набирать дрова.

— Что? — негромко спросил его подошедший Семён.

— Жопа, парни, — шепотом ответил Егор.

— Уверен? — необычно серьезный Семён, не прекращая накладывать дрова себе в согнутую в локте руку, покосился на контрразведчика.

— Да, это скорее всего бомба. Раз не взорвалась, когда мы туда залезли, значит за нами наблюдают и ждут когда или мы все поближе соберемся, или танки к грузовику подгоним для заправки.

— Пиздец, — отреагировал на новость Зипка.

— Что делаем? — спросил Семён.

— Главное дергаться не начинаем. Я не знаю, видят нас или слышат, но они как-то должны определить момент взрыва. Всё, дров набрали? Возвращаемся. Максим, лицо попроще сделай. Не напрягайся.

— Тебе легко сказать. Ты то хрен ученый, не то что мы, солдафоны, — проворчал Зипка, открыл рот, вытащил язык и принялся пускать слюни.

— Вот так и ходи, еще улыбаться можешь, — сказал Семён.

— Да ну вас, — Зипка поковылял прочь, унося с собой дрова и ощущение нависнувшей над ними волосатой задницы, которая то ли сядет на них, то ли газ пустит.

— Сема, попытайся Пашку по-тихому поднять, а я остальных предупрежу, — сказал Егор.

— Может, поменяемся? — Семену явно не улыбалась задача будить командира.

— Слушай, Семён, ты же умный парень. Придумай что-нибудь, — похлопал его по плечу Егор, чуть не уронив дрова, обогнал задумавшегося Сему и исчез за углом дома.

— Ну и ладно, — печально сказал Семён и понес дрова и свои невеселые думы следом за хитрым чекистом.

Изматывающая душу тряска, наконец, прекратилась, сменившись мягким покачиванием, как будто она куда-то плыла. Таня, пребывающая на сводящем с ума пороге яви и сна, замерла без сил. Дикая слабость, сковавшая все тело, никак не отступала. Но, радовало то, что она все-таки пришла в себя. Значит, операция прошла успешно. Или нет? Вдруг она сейчас медленно умирает, теряя последние остатки крови, неспешно вытекающей из порванной вены? Таня открыла глаза и уставилась на эмблему на груди прижавшего её к себе Пашки. Тот лежал рядом и укачивал её, как маленькую девочку.

— Паш, — еле слышно прошептала она. Укачивание мгновенно прекратилось.

— Всё хорошо, — прошептал ей на ухо Пашка.

— Зашил? — задала Таня волнующий её вопрос.

— Угу.

— Спасибо.

— Отдыхай. Набирайся сил, — прошептал Пашка.

Успокоенная Таня закрыла глаза, прижалась к Пашке и мгновенно уснула, теперь уже решительно перешагнув порог в мир снов. Она будет жить.

Пашка медленно погладил ладошкой растрепанную голову прижавшейся к нему девушки. Та, наконец, спокойно уснула, дыхание стало медленным и ровным. Сам он, давно отлежал и отбил себе всё, что было можно, всю дорогу удерживая её на башне несущегося по лесам и полям танка. Он смотрел на тихо сопящую Таню и не мог оторвать глаз. Аккуратное маленькое ушко, торчавшее из под волос, испачканная чем-то черным щека, застывшие в умиротворенной улыбке губы и смешно сморщившийся об его нагрудный карман носик.

— Красивая, — подумал Пашка, заполняясь изнутри какой-то светлой нежностью. — Эй, ты куда собрался? — спросил он самого себя. Туда нельзя! Нельзя влюбляться! Он с усилием отвел глаза и уставился на открытый люк наводчика. Холодный с местами поцарапанной краской металл, покрытый тонким слоем пыли, с кровавым отпечатком чьей-то ладошки, возможно и его. Вот его судьба. Дорога и бой. И смерть в одном из них. Не опускай глаза вниз. Не смотри. Догадался же. Да, да. Она твой ангел. Она являлась тебе все это время. И не трогай своими грязными лапами чистое и светлое существо с грязной щекой.

Осторожно приподняв голову девушки, Пашка вытащил из-под нее руку и осторожно поднялся. Уселся на башне и принялся оглядываться по сторонам. Они стояли в поселке, из которого отправились в город за долбаным лейтенантом. Неподалеку стоял родной КамАЗ.

— А, привет, Папа, — раздался снизу голос. Пашка повернул голову и увидел стоящего возле танка Семёна. На его лице светилась непритворная радость. Он что, так рад его видеть? Пашка подозрительно уставился на хитрого Бурята.

— Привет, — шепотом ответил он. Семён мигом взлетел на танк и уселся рядом.

— Тут такое дело, — негромко сказал Семён и осекся: — Рад, что ты проснулся. Думал, будить тебя придется, черт побери.

— Не пришлось, — хмуро посмотрел на него Пашка и сообразил: — Сема, спустись в танк, там, по-моему, Зипка что-то выключить забыл.

Семён кивнул и аккуратно, чтобы не шуметь, залез в люк. Пашка тут же улегся рядом.

— Папа, Егор считает, что грузовик заминирован. Там лишний ящик тушенки, прямо на бочках с топливом стоит. И другие следы есть, указывающие, что в поселке кто-то был после нас, — тихо доложил Семён. Пашка кивнул.

— За нами наблюдают? — спросил он.

— Раз не стали сразу взрывать грузовик, возможно, ждут, когда или мы, или танки возле него окажутся, чтобы сразу всех прикончить.

— Принял, где белобрысый?

— Пошел остальных оповещать.

— Ладно. Сиди тут сторожи Таню, — Пашка поднялся, оглянулся на спящую девушку и начал спускаться с танка.

— Ты куда? — спросил Семён.

— Сейчас вернусь, — ответил Пашка. Он оглянулся на копошащийся лагерь. Вот Егор что-то рассказывает, Славке. Вот Кристина с Дианой о чем-то секретничают на башне. Ворчун задумчиво сидит на броне и грызет травинку. Из открытого люка торчит тощая задница Лехи. Мохер неторопливо тащит канистру.

Пашка дошагал до одинокого КамАЗа, возле которого обнаружился Олег, внимательно разглядывающий задний мост.

— Олег, там Егор тебя зовет, — сказал ему Пашка.

— О, проснулся! — удивился Олег.

— Ага.

— Ладно, ушел, — Олег вылез из-под грузовика и зашагал к танкам.

Пашка, проводив его взглядом, одним движением запрыгнул в кузов, поморщился от протеста задубевших мышц и принялся разглядывать груз.

— Действительно, тушенка, — пробормотал он.

— Ну ладно, пошли, пожрем, что ли, — Пашка взял в руки коробку и вместе с ней спрыгнул на землю. С трудом удержав равновесие, он бегом рванул подальше от лагеря.

— Один, два, три, четыре, — принялся он считать на бегу. На счет тридцать он оказался на берегу рукотворного пруда, что располагался на краю поселка. Раскачал коробку и изо всех сил запустил ей в воду.

— Хорошо пошла, — проводил её взглядом Пашка и рванул обратно. Почти успел. С громким свистом с неба в пруд свалилась ракета. В спину ударила упругая волна, подхватившая Пашку и изо всех сил швырнувшая его вперед. Громкий звук взрыва разошелся по округе. Последней мыслью, что мелькнула в голове перед тем, как врезаться ею в дверь сарая было: — Заебись, рыбы наглушил….

— Егор, чего звал? — спросил Олег, подходя к беседующей парочке.

— Я? — удивился Егор: — Я не звал.

— Папа сказал, ты что-то хотел от меня.

— А где ты его встретил? — перебил Славка.

— Я мост у КамАЗа осматривал, показалось что течет, — ответил Олег.

— Бегом! — сорвался с места Егор. Олег и Славка рванули за ним к грузовику, но добежать не успели. Громкий взрыв неподалеку заставил их упасть на землю. Вокруг засвистели обломки чего-то, поднялась куча пыли.

В наступившей тишине было слышно как с тихими хлопками падали на землю задержавшиеся в воздухе обломки досок, со стоном обрушивалось какое-то деревянное строение, с чувством матерился кто-то невидимый.

— Все целы!? — закричал Егор, поднимаясь на ноги и оглядываясь кругом. В ушах звенело и плыло перед глазами.

— Вроде бы, — рядом уселся на задницу покрытый пылью Славка. Олег, отплевываясь от попавшей в рот земли, стоял на четвереньках и мотал головой.

Из-за танка вышел очумело мотающий головой Дед.

— Че за хуйня! — раздался голос Зипки.

— Мне голову пробило.

— Помогите Диану достать.

Понемногу все приходило в порядок. Достали съехавшую задницей в люк и застрявшую в сложенном виде Диану, перевязали разбитую голову Ворчуна и отряхнулись от пыли.

— Похоже, Пашка разминировал грузовик, — сказал Егор: — Леха, поднимай роту, готовьтесь рвать когти. Мы Пашку искать. — Он толкнул в бок стоявшего рядом Зипку: — Пошли.

— Славка, Сема, выходите из поселка. Славка, на вас наблюдение север и восток. Сёма — юг и запад. Ворчун, Дед, проверьте грузовик, — принялся раздавать указания Леха.

— Туда, — Егор помчался в направлении взрыва. Зипка рванул следом.

— И где его искать? — спросил Максим, остановившись на берегу пруда с ближнего края принявшего форму пятнадцатиметрового круга. То тут, то там в него стекали ручьи выплеснутой взрывом воды. Все ближайшие постройки были сметены взрывом и превратились в груды обломков. Вывороченные заборы с местами исчезнувшими пролетами. Переломанные поваленные деревья и ободранные до голых палок кусты. Кое-где поднимался дымок.

— Орбитальная ракета, — оценил повреждения Егор.

— Не пожалели, — одобрил основательный подход Чужих в деле уничтожения роты Зипка.

— Хрен его знает, — ответил на вопрос Зипки Егор, оглядываясь по сторонам: — Если он донес ящик досюда и кинул в воду, то должен был побежать назад.

— А если он с ящиком прыгнул в воду? — спросил Зипка.

— Я смотрю, ты Пашкины умственные способности высоко оцениваешь, — осклабился Егор.

— Ну, дак, был бы умный, не упорол бы такую хуйню, — ответил Зипка.

— Это точно. Хотя, может и не хуйню, — задумался Егор: — Пошли искать.

Они направились в обратную сторону, внимательно разглядывая груды обломков и обшаривая все закоулки.

— Да это бесполезно, — сказал Зипка после двух часов рысканья по развалинам. Они с присоединившимися к ним Ворчуном и Дедом осмотрели всё. Раскидывали доски, поднимали упавшие пролеты заборов, резали в кровь пальцы о гнутое кровельное железо. Под ногами хлопал лопающийся шифер и крупные осколки стекла. Пашки не было.

— Пошли сначала, ещё раз всё перероем, — сказал Дед.

— А может, он не успел, или в озеро нырнул? — предположил Ворчун.

— Да хрен его знает, — задумался Егор и посмотрел на небо. Уже начинало темнеть и перспективы поисков в темноте не радовали. Тем более, кто его знает, может сюда уже мчится тревожная группа из Ленинск-Кузнецкого, или, что еще хуже, отряд Чужих.

— Нужно уходить, — сказал Егор: — Мы не можем рисковать всей ротой.

— Я останусь, — сказал Зипка и с отчаянием посмотрел по сторонам. Ну же, Папа, ты не мог просто так сдохнуть. Только не ты. Сколько раз нас подбивали, сколько раз мы смотрели в упор на превосходящие силы противника. Всегда что-то не давало нам умереть. Везение или судьба. Хрен его знает.

Зипка развернулся к остальным и сказал: — Оставляйте наш танк, скажите, где будете, и мы догоним.

— Там же Таня, — напомнил о раненой девушке Ворчун.

— Я присмотрю, — твердо сказал Зипка.

— А если…?

— Никаких если, мы догоним. С Папой или без него, мы вас догоним, — уперся Зипка.

— Тогда и я останусь, — сказал Дед.

— А кто КамАЗ поведет? — задал вопрос Егор.

— Валите все! — заорал вдруг Зипка: — Мне никто не нужен тут!

— Макс, ты чего? — Дед попытался взять Зипку за плечо, но тот сделал шаг назад.

— Нихуя! Нас когда подбили на озере. Танк горел. Пашка меня не бросил. Он люк заклинивший сломал. Понимаешь? Сломал и вытащил меня! — Зипка орал не сдерживаясь: — И я не брошу. Живого или мертвого найду.

Зипка отвернулся и зашагал обратно к пруду. Вслед ему угрюмо смотрели его товарищи.

— Да. Хуйня получилась, — сказал Дед.

— Идём, — тихо сказал Егор: — Мы не можем подставить весь анклав. Если суждено было Пашке погибнуть, то ему уже не помочь. Если он живой, то Зипка его найдет. Мы не нашли, а он найдет.

Они развернулись и молча побрели прочь. Дед с опаской завел грузовик. Ничего больше не взорвалось. Егор уселся вместе с ним в кабину. Леха, остававшийся на лагере, вместе с Ворчуном загрузили в танк тихо грустившую неходячую Диану и заняли свои места. Они уходили, оставляя в быстро приближающихся сумерках одинокий танк, с башни которого, с рвущей сердце тоской, за ними наблюдала безмолвно плачущая Таня.

— Что с Папой? — спросил Леха у Ворчуна.

— Не нашли, — тихо ответил Ворчун.

— Значит, хуево искали!

— Лёха, мы все перевернули, каждую развалюху перекопали, каждый лист железа перевернули. Его нигде нет! — голос обычно сдержанного и немногословного Ворчуна дрожал.

— Как же так? — растерянно произнесла Диана: — Он не мог погибнуть. Только не Пашка. Он же…. — Она умолкла не в силах больше говорить. В горле стоял ком.

— А одежда, кровь? Что-нибудь находили? — спросил Леха.

— Нет. Ничего.

— Значит, все будет хорошо, — заключил Леха и включил ЛС. — Егор, куда маршрут строить? — спросил он, открывая карту на тактическом компьютере.

— Планируй кратчайший до Города, — ответил Егор.

— Так точно, — подтвердил Леха: — Предварительно следуем курсом 280. Позже скину маршрут. Привязку на Поречье сделал.

Танки собрались за поселком и, выстраиваясь в походную колонну, рванули по заросшим полям. Следом за ними, подпрыгивая на кочках, несся КамАЗ.

Славка грустно вздохнул и покосился на притихшую Кристину. Новость о пропавшем командире выбила её из колеи, и она сидела и хлюпала носом.

— Крис, не реви. Еще ничего точно не известно, — попытался он успокоить девушку.

— Да? А может он там раненый лежит? А мы его бросили! Предали! Если он вернется, как ты ему будешь в глаза смотреть? — взорвалась Кристина.

— Успокойся. Он вернется. И сама у него спросишь, правильно мы поступили, или нет, — сказал Славка: — Я не хочу уезжать, но мы не должны рисковать всей ротой. Мы обязаны добраться до Новосибирска.

— Да пошёл ты! Максим, останови танк. Я пойду его искать, — зло ответила Кристина.

— Филя? — осторожно поинтересовался Мохер.

— Продолжай движение, — сказал Славка: — Крис, давай здраво рассуждать. Шансов найти мало. Парни там все обыскали. Остается только на чудо надеяться,

— Останови! — закричала Кристина. Сорвала с креплений автомат, передернула затвор и направила оружие на Славку.

— Рота. У нас остановка, — произнес в ЛС Славка, смотря прямо в сверкающие знакомым черным пламенем глаза девушки.

— Что случилось? — спросил Леха.

— Крис бунтует. Требует её выпустить. Хочет вернуться, — ответил Славка.

— Кристина, не сходи с ума, — вышел на связь Семён.

— Я? С ума? Да. Я сошла с ума, — захохотала Кристина: — Нет! Это вы все сошли с ума! Останавливай танк, Мохер, или я пристрелю Славку, а потом тебя, — неожиданно жестким и серьезным голосом сказала она.

— Я торможу, — сказал Мохер.

Танк замедлился, вывалился из строя левее и остановился. Остальная колонна, пролетев пару десятков метров вперёд также встала.

— Пока, мальчики, — Кристина сорвала с головы шлем, распахнула люк, схватила свой рюкзак и выскочила наружу. Славка оказался наверху спустя несколько секунд, потребовавшихся, чтобы преодолеть ступор. Её наверху уже не было.

— Блядь! — громко выругался Славка.

— Сам такой! — раздался откуда-то из высокой травы голос.

— Крис, не дури! Вернись! — заорал Славка.

— Со щитом, или на щите, — голос девушки уже порядочно отдалился.

Рядом с беспомощно опустившим руки Славкой возникла фигура Мохера: — Отпусти её. Ты же сам чувствуешь, что мы поступаем не сердцем, а умом. А она, наоборот. Действует так, как велит сердце. Она молодец.

— Пошли по местам, философ хренов, — Славке очень сильно захотелось выпить. И не пива.

— Что там? — вызвал их по ЛС Егор, когда они вернулись в танк.

— Ушла, — грустно ответил Славка. На душе было погано.

— Мы неправильно поступили, — сказал он.

— Возможно, — ответил Егор: — Но оцени альтернативу. Мы остаемся, ищем Пашку. Нас прихватывают парни из гарнизона, или Чужие. Всё. Мы выбываем из игры. И всё, что мы до этого сделали, становится напрасным. Все, кто уже погиб, становятся напрасными жертвами. Парни, мне самому хуево на душе, но есть понятие долга, и этот долг говорит, что мы должны немедленно возвращаться. Информация, которой мы обладаем, слишком важна для выживания анклава. Если на нас открыли охоту всеми средствами, я боюсь, что путь до дома окажется нихрена не легкой прогулкой. Поэтому, я прошу вас. Прошу всех вас. Соберите булки и погнали вперед. Не дайте пропасть тому, за что уже отдала жизни половина роты.

Егор замолчал, мертвая тишина, нарушаема лишь легким рокотом моторов, стояла пару минут.

— Кого стоим? — нарушил молчание Леха: — Егор прав. А Пашка…, я верю, что все будет хорошо.

— А если не будет, то мы помянем его рюмкой горькой и пизды дадим его убийцам, — добавил Семён: — Мы с Олегом за. Продолжаем маршрут.

— Поехали, — наконец согласился Славка и посмотрел влево, на пустое кресло. Горечь в душе ушла, оставив место пустоте.

— Пустое кресло, — пробормотал Славка, встряхнулся и бодро крикнул: — Мохер, вперёд. Пошли, дадим пизды кому-нибудь.

— Маршрут построен, — сообщил Леха: — Предлагаю встать на ночевку километрах в двадцати отсюда. Там лесок подходящий есть.

— Принимается, — ответил Егор и покосился на молчаливого Деда. Тот невозмутимо включил передачу, и КамАЗ тронулся вслед за танками.

— Ну почему ты такой мудак! — в сердцах сказал Зипка, без сил опускаясь на чудом уцелевшую лавочку около развалин небольшого домика. Добротно сколоченная неизвестным хозяином, чтобы сидеть в теньке возле дома, она пережила этот самый дом. Зипка потрогал лавку рукой. Крепкая! На века сколоченная. Уже совсем стемнело. Он последний час бесцельно бродил по развалинам, пиная попадающиеся под ноги обломки. Нужно идти назад к танку. Там Таня, ей, наверное, нужна помощь. Да и оставлять беспомощную раненую девушку одну, в темноте. Но идти не хотелось. Зипке было страшно сказать ей, что Пашки нет. Что он его не нашел.

Максим достал из кармана смятую пачку сигарет и жадно закурил. Закашлялся. Пересохшее, забитое пылью горло безжалостно запершило. Выкинул сигарету и решительно поднялся на ноги. Всё, хватит. На сегодня.

— Таня, ты здесь? — Зипка осторожно вскарабкался на танк. Включил фонарик и осветил башню. Она была здесь. Окаменевшее мертвенно бледное лицо, с дорожками засохших слез из зажмуренных глаз. В свете фонарика она казалась неживой.

— Убери свет, — тихо сказала Таня. Зипка тут же выключил фонарик и кинулся к ней.

— Напугала, блин. Лежишь, как неживая, — притворно весело сказал Зипка: — Замерзла?

— Я и есть неживая, — прошептала Таня.

— Да брось, ты. Сейчас костер разожгу, погреемся, поужинаем. А завтра с утра Пашку найдем и поедем наших догонять.

— Что случилось? — спросила Таня. Она догадывалась из услышанных разговоров, что произошло что-то страшное, да и вырвавший ее из сна взрыв ничем хорошим порадовать не мог.

— В грузовике была бомба, или не бомба. Не поймёшь короче. Мы думаем, что Пашка ее схватил и выкинул в пруд за деревней. А следом туда ракета Чужих прилетела. Там все разнесло. И он где-то там, скорее всего. Может обломками завалило. Может, ранило. Мы искали весь вечер. Остальные ушли, а мы остались. Вот.

Таня молча слушала Максима, и с каждым его словом внутри нее разрасталась высасывающая и так невеликие силы пустота. Она промолчала с минуту, словно собираясь с силами.

— Спасибо, что рассказал, Максим, — тихим спокойным голосом сказала Таня: — Займёшься ужином? Нам нужны силы. Только дай попить. Я встать не могу.

— Сейчас, — тут же подскочил Зипка. Метнулся к вещевому ящику и достал пару бутылок воды. Открыл одну и, осторожно придерживая бутылку, напоил девушку.

— Спасибо. Максим, руки обработай, все ободранные, — обратила внимание на его изрезанные все в ссадинах ладони Таня.

— Хорошо, — кивнул Зипка: — Лежи, пока. Сейчас все организую.

Он слез вниз и принялся при свете фонарика собирать разбросанные повсюду обломки дерева. Через несколько минут в укромном уголке между танком, густыми кустами сирени и стеной деревянного гаража принялся разгораться небольшой костерок. Максим достал из вещевого ящика все необходимое и принялся готовить. Повесил на треногу котелок, высыпал туда две пачки лапши и банку тушенки. Во втором котелке принялся кипятить воду. Пока все закипало, умылся, достал аптечку и аккуратно промыл ссадины и порезы, измазал зеленкой и заклеил их клеем. Закончив махать руками от жгучего клея, высыпал в закипевшую воду полпачки чая.

— М-да, не индийский, — прокомментировал Зипка надпись «Чай таежный». Чай с родины слонов в страшном дефиците. Но смесь родных сибирских трав и сушеных ягод даже больше в тему пойдет.

За этими мирными бытовыми хлопотами как-то забылось плохое, и, когда всё было готово, Зипка поднялся, чтобы позвать Таню, уже почти в своем обычном настроении.

— Таня, давай ужинать, — Максим залез к девушке на танк. Она по-прежнему лежала на боку, как он её и оставил. Он осторожно тронул её: — Тань…. — Она не реагировала. Зипка решительно перекатил её на спину. Вгляделся в крепко зажмуренные глаза, из которых снова текли слезы. Сказал: — Хватит реветь. Пошли ужинать. Завтра нужны будут силы. Слышишь. Пошли. Ну. Таня! Таня….

— Попались, — раздался сзади голос. Зипка подскочил, развернулся и уставился на неслышно подошедшую Кристину. Она стояла недалеко от костра. Растрепанные волосы с застрявшими в них стеблями травы, испачканная одежда и грязное лицо с вымученной улыбкой.

— Ты как здесь? — спросил Зипка.

— Сбежала от них, — ответила Кристина: — Я, похоже, как раз к ужину.

— Ага, только умойся, а то, как поросенок, — ответил Максим.

— Я бежала, падала и опять бежала. А потом не туда прибежала и искала дорогу. Хорошо следы от танков нашла. По ним и пришла сюда. Там трава с меня ростом на поле, — сбивчиво объяснила она, доковыляла до костра и плюхнулась прямо на землю.

— Пиздец, — выругался Максим. Одна в истерике, вторая, похоже, сейчас отрубится, вон башка уже к земле пошла.

— Э-э, не спи, — Зипка рванулся с танка, не обращая внимания на прострелившую болью спину, и еле успел подхватить падающую прямо в костер Кристину. Хрен с ней, ну сгорят волосы — новые отрастут. Но там булькает в котелках их ужин! Да ладно, кому ты врешь. Её ты ловил, а не котелки спасал.

— Лежи, — уложил он девушку на землю. Та не сопротивлялась. Зипка почесал голову и осторожно потрогал спину. Зашитая рана пульсировала острой болью, отдающей глубоко внутрь. Тяжко вздохнув, он опять залез на танк и принялся выгружать из ящика спальники. Раскатав их возле костра, он перекатил на один из них Кристину, затем залез на танк и истратил, наверное, последние силы, физические и душевные, чтобы спустить вниз Таню. Устроив и её на спальнике возле костра, он без сил растянулся рядом, желая лишь, чтобы его никто не трогал. Глаза закрылись сами собой.

— Максим, ешь скорее, — вырвал его из забытья голос Кристины. Он открыл глаза и уставился на дымящуюся тарелку, которую она держала в руках перед ним. Резко сел, схватил тарелку, и дальше руки и рот заработали сами без его участия. Пусть еда немного подгорела, но это была еда. Измученный, порядком замерзший организм обрадовался поступившей внутрь горячей пище. Опустошив тарелку, Зипка поднял глаза на Кристину, наблюдающую за ним со странным выражением лица. Перевел взгляд на сидящую рядом Таню. Она, сидела с пустой тарелкой в руках и смотрела на огонь.

— Спасибо, — сказал Зипка.

— Тебе спасибо, — ответила Кристина: — Ты готовил, я только не дала сгореть.

— Я уснул нечаянно.

— Ага. Таня, чай будешь? — спросила Кристина и, не дожидаясь ответа, принялась разливать чай из котелка в три стоящие на земле кружки. Отобрав у Тани тарелку и всучив вместо нее кружку с чаем, Кристина выдала кружку и Зипке, уселась рядом и прямо спросила: — Она из-за Пашки такая? — Зипка кивнул в ответ.

— Ясно, — сказала она: — Будем лечить.

— Не надо меня лечить, — тихо сказала Таня: — Я в порядке.

— Что-то не похоже. Ты сейчас на Царевну-Несмеяну похожа.

— Так повода для радости вроде нет, — ответила Таня.

— И для грусти тоже вроде нет, — парировала Кристина: — Подумаешь, Пашка потерялся. Ему в пошлом рейде вообще ракета на голову свалилась — и ничего. Стряхнул мозги, подлечился и снова в бой.

— Ничего? — вдруг завелась Таня: — Ты знаешь, что ещё чуть-чуть, и он бы в овощ превратился? Я ему эту гематому 4 часа убирала! Его по-хорошему списывать нужно было. Из армии. Напрочь! Но мне категорически запретили делать такое заключение. С вами отправили, присматривать. Много присмотрела? Колола вам эти сраные стимуляторы, а следом за ними обезболивающие и витамины, чтобы вы не свалились во время учебы. Ты хоть в курсе, что с вашими организмами эти уколы сделали? Да ты на себя посмотри. Щеки ввалились, глаза черные. И у Зипки такие же. Здоровые бойцы? Спасают мир? Да мы сами себя спасти не можем.

— А мы, может, не хотим себя спасать? — спросила Кристина: — Или не заслуживаем спасения?

— Таня, вот тут ты не права. Мы сами выбрали свой путь. Пусть тяжело, пусть приходится терять друзей и здоровье, но мы сами по нему идем. И никто не жалуется, — сказал Зипка.

— Мне вас жалко и мне не надо жаловаться, я и так всё вижу, — всхлипнула Таня: — Вы все убиваете себя. Мы все убиваем себя. Думаете, Пашка от большого ума схватил эту бомбу и понес ее выкидывать? Он просто плохо соображал в тот момент. Мы все плохо соображаем из-за переутомления. И делаем ошибки. Если бы он был отдохнувший и бодрый, он бы придумал какой-то другой способ обезвредить бомбу.

— Не придумал бы, — раздался позади Тани хриплый голос. Она резко обернулась и уставилась на вышедшего из-за кустов Пашку. Он был весь грязный и пыльный. Покрытый многочисленными ссадинами и царапинами. Порванная в хлам куртка каким-то чудом еще висела на нем. Пашка, хромая, сделал три шага до костра и уселся рядом с Таней.

— Драсти, — прохрипел он. Отобрал у Тани кружку с чаем и мгновенно её выпил.

— Не ждали? А мы приперлись, — сказал он уже почти нормальным голосом, прокашлялся и пропел: — Не спешите нас хоронить, а у нас еще здесь дела…. — И снова зашёлся в кашле.

— Папа? — не веря своим глазам, сказал Зипка. На всякий случай протер их руками. Папа не исчезал.

— Ну вот, а ты ревела, — опять повесела загрустившая было после Таниных слов Кристина: — Я же говорила, что ничего с ним не случится.

А ты не ревела? — Кристина мгновенно смутилась. — Ревела, — призналась она: — И чуть Славку не застрелила. Они меня не отпускали. — Она вдруг вскочила на ноги, бросилась к Пашке и принялась лупить его по голове. — Скотина! Ты зачем там делаешь! Из-за тебя чуть вся рота не пересралась. Осёл!

Пашка, закрыв голову руками, спокойно сидел и не сопротивлялся, словно принимая наказание. Таня не выдержала и изо всех сил оттолкнула Кристину. Та, не ожидая резкого толчка в бедро, потеряла равновесие и свалилась на землю. Попыталась было вскочить, но запал иссяк и она, тяжело дыша, осталась лежать.

— Прости, — сказала Кристина.

— Истеричка долбаная, — сказала Таня.

— Сама истеричка, — огрызнулась Кристина.

— Интересно, вы подеретесь сейчас или попозже? — спросил Пашка.

— Иди ты, — Кристина поднялась на ноги и отвернулась. Украдкой вытерла мокрые глаза и молча уставилась на огонь.

— Ты где был? — спросил, наконец, Зипка.

— Откапывался, — ответил Пашка и принялся рассказывать.

Темнота. А нет. Вон что-то светится. Значит, не ослеп. Уже позитивно. Пашка попытался пошевелиться. В грудь что-то давило Левая рука была зажата какими-то обломками. Хоть ноги были относительно свободными, если не считать шуршания мелкого мусора, когда он пытался сдвинуть ими что-то прижимающее их к полу. Полу чего? Пашка скосил глаза влево и вправо, пытаясь сориентироваться, где он находится. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он стал различать неясные контуры предметов. Он лежал в каком-то кирпичном, судя по неясным силуэтам стенок, гробу. — Это меня что, живьем в Кремлевскую стену замуровали? — подумал Пашка. Скосил глаза вниз. — И кол осиновый из бруса воткнули, чтобы не выбрался. — На грудь ему давил какой-то немаленького размера брус, или доска. Причем давил так, что и дышать приходилось мелко и неглубоко. Попытку организма запаниковать Пашка пресек в зародыше. Раз не задохнулся до сих пор, значит дышать можно. Правой рукой Пашка осторожно ощупал давивший на грудь кол. Действительно — доска. Шершавая и в занозах. Он аккуратно вытащил вторую руку из-под невидимого из текущего положения предмета. Готово. Взялся двумя руками за доску и попытался поднять. Фиг там. Стоит намертво. Но хоть не на нем. Если выдохнуть воздух, то давит не так нестерпимо. Значит, доска на чем-то держится. Главное, чтобы это что-то было надежным, а то вдруг она захочет на нем постоять. А Пашка ни разу не фундамент. На нем стоять не надо. Тогда лежи и жди. Сейчас тебя найдут и откопают. Не могли же парни такой фейерверк пропустить.

При мысли о своих бойцах нахлынула паника. А если, не добившись цели, неведомые недоброжелатели отправят отряд, чтобы разобраться с все никак не подыхающей ротой и найдут занятых раскопками парней. Блин. Пашка изо всех сил рванул доску. Сверху зашуршал мусор. На лицо принялись падать мелкие камушки. Где-то рядом шлепнулось на пол что-то увесистое. Пашка замер. Не хватало еще обвал устроить, который его тут и похоронит и даже прошуршит напоследок молитву за упокой.

Нужно выбираться. А как. Никак. Только ждать. Ждать парней. С трудом успокоив в себе жажду действий, Пашка притих и принялся ждать, прислушиваясь к окружающей тишине.

Пару раз он слышал разговоры ищущих его ребят. Пытался кричать им, но проклятая доска не давала вдохнуть, и вместо крика выходил невнятный шепот. Один раз над ним что-то загрохотало. Сверху усиленно посыпались обломки. Пашка замер, прикрывая руками лицо. Кто-то раскидывал мусор над ним. До него не добрались. Шум прекратился, голоса удалились. Обидно. Не могли еще покопать чуток, лентяи. Ну, хоть светлее немного стало. Откидали часть обломков парни. Спасибо им, честь и хвала.

Больше никто к его могилке не приходил. Начало темнеть, судя по наступившей темноте. — Во дебил, — прохрипел Пашка, засучил рукав и взглянул на выжившие часы. Десятый час вечера. Ну да. Будем ждать до завтра, скорее всего. Какой до завтра. Уебывайте отсюда скорее. Иначе рядом все ляжете. Пашка чувствовал, как утекает время отпущенное роте, чтобы уйти. Не зря же они запустили ракету. Они точно наблюдали. И никакая это не бомба была. Это был передатчик. Гениально. Изящно и логично. Несешь ящик, чтобы кормить голодных бойцов — на тебе ракету прямо в толпу. Собралась толпа возле грузовика — снова ракета. План был хорош. И это прямо указывает на Чужих. Но с толикой людского коварства. Стоп. Ты вот сейчас понял же, да? Холодная логика Чужих и коварство людей. Вместе. Вот оно. Всё сходится. Изменившаяся тактика, странные взрывающиеся шпионы-диверсанты Чужих. Засада в городе, шпионская камера. Ловушка здесь.

Пашка схватился за доску, прижимающую его к полу, и принялся изо всех сил ее расшатывать, не обращая внимания на боль от сдираемой на груди кожи. Ему показалось, что доска начала немного шевелиться и даже чуть-чуть ушла вбок. Он удвоил усилия. Задыхаясь от нехватки кислорода, ощущая шум в ушах и помутнение в глазах, он толкал влево и вправо доску. Наверху что-то громыхнуло, и наконец-то доска сдвинулась влево и, мстительно ободрав напоследок бок, воткнулась в пол, придавив рукав куртки. Небольшая лавина обломков рухнула на ноги.

Свобода! Он лежал и не мог надышаться мутным от пыли воздухом. Постепенно в голове прояснилось и Пашка принялся исследовать изменившуюся обстановку. Попробовал вытащить рукав куртки из-под доски. Не получилось. Придавило душевно. Рванул руку вверх, чувствуя, как трещит ткань. Есть. Рука свободна, рукав до свидания. Хотя нет, что-то вроде осталось. Поднял руки вверх, ощупывая препятствие над головой. Вот тут вроде что-то поддается. Толкая и сдвигая вбок какую-то железную фиговину, удалось сесть в тесном закутке между кирпичной стенкой и гребаной доской. Теперь он принялся толкать ей вверх, пробивая путь на свободу. На голову безжалостно сыпался мусор и обломки кирпичей. Вот получилось сесть на корточки. Теперь помогали толкать еще и ноги. Блин. Лист железа, так удачно расположившийся у него над головой и служивший своеобразным тараном, во что-то уперся. Пашка завис в полусидячем положении, из последних сил удерживая его над головой. Потом резко отпустил лист и упал вперед. Позади него с шумом и шелестом на пол бухнулась здоровенная куча обломков, придавив ноги. Зато из открывшейся дыры над головой потянуло свежим воздухом. Когда пыль немного улеглась, Пашка вывернул голову и с идиотской счастливой улыбкой уставился в ночное звездное небо в небольшом отверстии над головой.

— А я сам себе шахтер, — прошептал он и зашелся кашлем. Прокашлявшись, Пашка откидал крупные обломки и освободил ноги. Перевернулся и замер, тяжело дыша. В голове было пусто. Передохнув, Пашка решительно уселся и принялся расширять дыру. Наконец, он поднялся на ноги и полез наверх, осторожно хватаясь за норовящие обвалиться вниз огрызки досок. Обдирая кожу и оставляя лоскуты от одежды на торчащих острых щепках, он все же выполз на волю и без сил застыл на куче мусора, бывшей когда-то чьим-то гаражом.

— Вот нахуй тебе смотровая яма, мужик? — спросил он у неведомого хозяина гаража, сообразив, куда он свалился в момент взрыва. Хотя, может быть и хорошо, что она здесь оказалась. Судя по разнесенному в щепки гаражу, взрыв был неслабый.

Переведя дух, Пашка с трудом поднялся на ноги и поплелся к месту стоянки роты, искренне надеясь, что навстречу ему попадется кто-нибудь из бойцов.

— Вот так я и нашелся, — закончил Пашка свой рассказ.

— Блин, это тот гараж, что возле пруда прямо был? — спросил Зипка. Пашка кивнул. — Так мы его в самом начале раскапывали. Докопали до пола и дальше пошли. А то, что там еще и яма была, как-то не сообразили.

— Хрен с ним. Остальные ушли?

— Да. Я остался с Таней, думал тебя искать, и вот, неугомонная наша ещё прискакала.

— Ты весь в крови, — сказала Таня, до этого неподвижно сидящая и изучающая Пашку: — Снимай одежду, я посмотрю.

— Ты же ранена! — сказала прекратившая дуться Кристина. В конце концов, самое плохое позади. Пашка нашелся, живой, почти здоровый, а остальное… Остальное тоже получится. Она подошла к Тане и протянула ей руку с оттопыренным мизинцем: — Давай мириться.

— Давай, — не стала отказываться Таня. Протянула в ответ мизинец.

— Мирись, мирись и больше не дерись, — хором сказали девушки и тихо и грустно засмеялись.

— Если будешь драться, я буду кусаться, — добавила Кристина.

— А кусаться нам нельзя, — начала Таня. — Потому что мы друзья, — закончили обе вместе.

Кристина уселась рядом с Таней, девушки обнялись и замерли, глядя на ярко горящий огонь. Зипка посмотрел на Пашку, со странным выражением лица разглядывающего девчонок и спросил: — Есть будешь?

— Можно я сперва в подобие человека хоть превращусь, — сказал Пашка, поднялся и принялся, скидывать с себя грязную одежду.

— Да уж, — присвистнул Зипка, глядя на командира. Тот пытался аккуратно снять всю разодранную на груди футболку, обильно залитую кровью.

— Крис, аптечку притащи, пожалуйста, — попросила Таня.

— Лечу, — Кристина нехотя поднялась и поплелась до танка. Вскоре она вернулась, таща увесистую Танину боевую аптечку. За это время Зипка уже помог Пашке стащить футболку, отмочив присохшую кровь, обильно поливая его водой из канистры. Пашка молча терпел.

— Ого! — сказал она, увидев, во что превратилась его грудь. Глубокие царапины с лоскутами содранной кожи украшенные красными и темно-синими пятнами синяков. Да уж, борьба с придавившей его доской дорого далась Пашке.

— А что с ногой? — спросила Таня, так же как и Кристина изучающая Пашку.

— Не знаю, но болит, — ответил Пашка.

— Штаны снимай, — скомандовала Таня.

— Так вот сразу? — попытался пошутить Пашка, но наткнулся на внимательный серьезный взгляд и молча расстегнул штаны.

— Еще интереснее, — сказал Таня, разглядев здоровенную деревянную щепку, воткнувшуюся в ногу в задней части бедра.

— Что там? — спросил Пашка.

— Занозу засадил, сейчас вытащим, — ответила Таня.

— Можно я? — обрадовалась Кристина.

— Только тебе и можно, — ответила Таня: — Мне что-то нехорошо, так что придется тебе всё делать.

— Больной, иди-ка сюда, — поманила его пальчиком Кристина, открывая аптечку. Пашка обреченно вздохнул, с тоской оглянулся на невозмутимо сидящего возле костра Зипку и подошел к девушке.

— Готов? — спросила та.

— Нет, но что это изменит. А-а-й!

— Ну, вот и всё. Почти, — произнесла Кристина, держа в руке выдернутую десятисантиметровую занозу.

— Теперь внимательно осмотри, могло что-нибудь отломиться и остаться в ране, — подсказала Таня. Зипка поймал тоскливый Пашкин взгляд, молча достал из рюкзака фляжку и протянул ему. Пашка открутил крышку и глотнул. Суровый самогон от Деда обжег горло, заставляя закашляться.

— Теперь готов, — сказал Пашка.

— На живот ложись, — скомандовала Кристина. Пашка послушно улегся на согнутые в локтях руки, чтобы не касаться грудью земли. Кристина достала пинцет и фонарик и полезла в рану. Пашка зашипел от боли.

— Терпи, или укол поставить?

— Поздно уже, — простонал сквозь стиснутые зубы Пашка.

— Тут грязь какая-то, — озабоченно сказал Кристина.

— Плохо, — сказала Таня: — Нужно чистить, иначе заражение будет. Обкалывай рану, я посмотрю.

Кристина с большой сноровкой обколола дырку в ноге новокаином. Таня подползла к Пашке и принялась изучать рану. Заноза воткнулась под небольшим углом и прошла практически под кожей. В ране действительно было много грязи. Хорошо, хоть не кровила сильно.

— Хирургический набор достань, — попросила она. Кристина шустро подала требуемое и Таня, устало улыбнувшись повернувшему на нее голову Пашке, решительно рассекла кожу скальпелем, открывая рану.

— Вот теперь все в доступе, — сказала она и принялась очищать рану от грязи. Тщательно очистив и промыв рану, она аккуратно, несмотря на дрожащие от слабости руки зашила и, поручив Кристине замотать ногу, тут же повалилась на спину. Крис оперативно измазала Пашку зеленкой и замотала бинтом. Скидала инструменты в чемодан и улеглась рядышком.

— Всё, я никуда не пойду, — простонала она.

— Еще грудь ему нужно посмотреть, — напомнила Таня.

— Товарищ пациент, у вас еще где-нибудь повреждения имеются? — спросила Кристина.

— Никак нет, — ответил Пашка.

— Тогда переворачивайся.

Пашка перевернулся, и девушки принялись осматривать повреждения.

— Сейчас промоем и скобками лоскуты скрепить, — определила план лечения Таня.

— Колоть? — с готовностью спросила Кристина.

— Да, глубоко только не нужно.

Кристина повторила манипуляции с новокаином и, решительно отобрав у Тани зажим с тампоном, принялась промывать и очищать раны. Затем протянула Тане упаковку со скобками и принялась наблюдать, как та ловко распрямляла и соединяла содранные куски кожи. Кое-где пришлось зашить.

— Ужас, — сказала Кристина, когда они закончили.

— Да, вроде повреждения и не глубокие, но выглядят страшновато, — ответила Таня. Затем она вздохнула, скинула со своих ног кусок брезента и посмотрела на бинт, закрывавший рану.

— Вроде все в норме, — удовлетворенно кивнула она головой: — Крис, вколи и мне обезболивающее. Дергает ногу — сил нет.

Получив укол, Таня блаженно замерла, ожидая, когда он подействует, затем попросила Кристину и Зипку проводить её «до кустиков». Когда они притащили её обратно, Таня забралась в спальник и затихла.

Кристина уселась рядом, разглядывая затихшую троицу. Зипка, нахохлившись, сидел возле костра с кружкой чая в руках, Пашка так и лежал неподвижно и, казалось, даже не дышал. Таня отрубилась с блаженной улыбкой на измученном лице. Чувствуя, как и у неё непреодолимо закрываются глаза, Кристина улеглась рядом с Таней, прижалась к ней и мгновенно уснула с ощущением какой-то правильности происходящего. — Всё будет, хорошо, — только и успела подумать она.