Рейнхард Шрёдер, как исправить реальность

Глава 16. Свидание Саны

Сане снился сон — обычный, такое иногда случалось, она позволяла своему сознанию отдохнуть, видя простые грезы. Ей снилось, что она в космическом пространстве создает структуры новой жизни, играет с молекулами и системами из клеток, пронизывает их энергией и наблюдает, как распускаются причудливые спирали, рождаются сказочные организмы.

Как вдруг она почувствовала подключение извне — какое-то иное мощное сознание мягко тянулось к ней сквозь облака иных реальностей. Ее собственное сознание мгновенно включилось, и она позволила этой внешней силе подойти и создать окружение сна.

Девушка очутилась в пустом вечернем ресторанном зале, сидящей за столиком. Мягко горели люстры под потолком, интерьер был в стиле помпезного барокко.

Кто-то стоял в тенях у дальней стены, угадывалась только фигура, черты которой расплывались. Она, казалось, излучала мощь колоссальной энергии и таила неведомую угрозу.

Девушка только улыбнулась и проговорила:

— Я знала, что ты придешь. Значит, мои подозрения насчет Лауры оказались верны. Ты получил мое сообщение.

Черная фигура заклубилась, словно в подтверждение.

— Выходи на свет, хватит стесняться и пытаться нагнать жути, эти попытки выглядят довольно комично.

Тени расступились, тот, кто таился в них, мерцнув, очутился прямо рядом со столом. Крупный рыжий мужчина в белом парадном мундире — вот же забавно. Насколько могла видеть Сана, это была не форма фашистских войск, а что-то иное, генерал намеревался подчеркнуть свою обособленность от тех сил, которым служил в том веке.

— Рейнхард Шрёдер, собственной персоной, я польщена, — проговорила Сана с улыбкой. — Я долго тебя ждала.

— И я пришел, девочка. Лучше поздно, чем никогда, верно?

Он извлек руку из-за спины и протянул ей букет с красивейшими розами и тюльпанами.

Сана недоверчиво стрельнула глазами на его лицо, на цветы и едва сдерживала смех.

— Ты хотела этого, а я не гордый, — проговорил он.

— Спасибо, — ответила Сана, принимая цветы.

Она создала вазу, и поставила букет в нее.

В другой руке Рейнхарда возникла бутылка с шампанским и он поставил ее на стол.

Тут волшебница уже не выдержала и прыснула в кулачок.

Немецкий генерал опустился на стул с другой стороны столика и, откинувшись на спинку, самодовольно и тоже насмешливо разглядывал ее, склонив голову.

— Что, не нравится мой выбор? — поинтересовался он.

— Вообще-то, про шампанское я пошутила, — отсмеявшись, сказала Сана. — Это просто фигура речи — цветы и шампанское. Мне бы хватило цветов и шоколадки.

— А ты красивая девушка. Я любуюсь тобой, — произнес генерал, ощупывая ее холодными заинтересованным глазами.

Всякая девушка под таким взглядом должна была или испытать ужас, или растаять от желания быть навсегда его — этого сильного человека, страшного, пугающего, но от того притягательного.

Сана мотнула головой, сбрасывая наваждение и проговорила:

— Расскажите же мне, наконец, господин Шрёдер, чем вдруг вас привлекла моя скромная персона?

— До меня дошли слухи, что одна обворожительная волшебница может решить все мои проблемы, если просто прийти к ней, преклонится и вручить несколько цветочков.

— Что-то не помню, чтобы ты приклонялся.

— С тебя хватит и цветов, девочка, не надо нахальничать. Ты, кажется, ничуть не надменна и претендуешь на звание богини.

— Я не богиня и совершенно скромна. Как великий Рейнхард Шрёдер поумерил гордость, чтобы явится ко мне и признать, что не так велик и нуждается в помощи?

— Девочка, когда у меня есть цель, ничто меня не остановит, чтобы достичь ее. Если для того, чтобы спасти свою душу, изменить ход мировой истории, мне надо явиться к какой-то девчонке и попросить, я это сделаю! Я могу, даже, сделать тебе ребенка или двух, если ты захочешь.

— Ну это, кхм, пожалуй, было бы излишне. А учитывая некоторые обстоятельства, я имею в виду, что тебя нет в мире живых, это было бы немного хлопотным занятием.

— Зевсу никогда не мешали такие мелочи, почему должны помешать мне? Для любви хватит и сна. Подумай, таких, как наши дети, еще не видел мир!

— Пожалуй, лучше пусть и не увидит. Благодарю за лестное предложение, но мои запросы куда проще, мне хватит и этого маленького романтического ужина, хотя еды тут нет…

— А нам нужна еда? Это лишь сон.

— Это тоже фигура речи. Ты всегда был таким — понимаешь все буквально. Как ты правил странами, полководец? — рассмеялась волшебница.

— Я их завоевывал, правили другие, а я отправлялся завоевывать следующие. Достаточно собрать талантливых людей и не мешать им работать, вот и весь секрет.

— Но еще, не дурно бы наметить общие направления, иначе, талантливые люди могут увлечься, — заметила Сана.

— Конечно, но направление нам дала история и ошибки прочих правителей. Как известно Византия под твоим руководством немого облажалась, усердствуя в насаждении своей веры соседям, читая об этом, я понял, надо оставлять людям то, во что они верят. Не вера должна связывать государство, а люди его населяющие.

— Я рада, что на моих ошибках учатся даже отъявленные завоеватели.

— В устах мудрой девочки завоеватель, звучит как оскорбление, — буркнул Рейнхард.

— Я бы сказала, в двадцатом веке быть завоевателем, это оскорбить себя самому.

— Двадцатый век — век войн, еще более ужасных, чем девятнадцатый, — возразил генерал.

— Конечно, если таким как ты дать ядерное оружие, — ответила Сана.

— Я понял, что был не прав, а это оружие слишком страшное, чтобы использовать в войне, поэтому я хочу все изменить.

— Как остановится война, если все пойдет по-другому? На этот раз, ты сам ее остановишь? Написать приказы и пустить себе пулю — это довольно удобно, не так ли?

— Я все равно должен умереть, — изрек полководец.

— Ты мог бы властвовать над половиной света, если бы устранил Гитлера и занял его место, — проговорила Сана, изучая его лицо.

— Я не хочу ничем править. Я устал. В той жизни мне уже все надоело и войны и государства, и особенно сраные правители. Я никогда не хотел быть одним из них, я генерал, я полководец, я солдат.

— Хорошо, — кивнула Сана. — А Гитлер?

— Пристрелить его, было не лучшим решением. Кто я, чтобы вершить суд над человеком? Даже Создатель не осуществляет этот суд, только сам человек может осудить себя, поняв, что сделал, а я лишил Гитлера такой приятной возможности. Это было неправильно. Я должен посадить его под замок и заставить подумать.

— Наконец какие-то здравые мысли, дорогой мой, Рейнхард, продолжай, я слушаю, это интересней, чем предложение наградить меня детьми.

— Это была фигура речи, девочка, ты все принимаешь буквально, — вернул он ей шутку.

— Почему ты сказал Саше, что я могу тебя спасти? — спросила девушка.

— А кто может спасти меня в мире, где есть Сана Серебрякова?

— Ну, например, ты сам. Мы оба знаем, что ты такое и частью каких сил являешься. На мой взгляд, ты довольно забавная проекция и личность, но что ж, видимо мой мир в начале двадцатого века был достаточно дик для того, чтобы родился такой человек и, вероятно, такой и правда был нужен. Это тоже вопрос, зачем все исправлять, если то, что случилось органично легло в наш исторический процесс? Но все-таки, главный вопрос — почему тебя должна спасать я, а не ты, и твои высшие надличности?

— Потому что этот мир твой, Сана Серебрякова, ты в нем вершительница судеб, — развел руками Рейнхард, с улыбкой.

— По-моему, когда ты творил все свои великие и страшные дела, ты не знал о моем существовании, и тебе не было до этого дела.

Генерал усмехнулся:

— А была ли ты, Сана, когда я творил свои дела? Или ты появилась позже и создала свою инкарнацию в том временном промежутке уже потом? Постфактум?

— Может быть. Но я не стала бы тебя останавливать. Это не моя задача.

— А какая твоя задача, Сана Серебрякова? Ты знаешь? Или полагаешь, что знаешь?

— Я существую, этим исчерпывается моя задача. Я живу, я развиваюсь, я постигаю мир. Я не меняю его.

— А я меняю, и подчас неправильно. Ответ на твой первый вопрос таков. Что я совершил ошибку в Санкт-Петербурге. Первоначально я не придал этому значения. Да, ядерное оружие оказалось ужасным, но это война, а я солдат — зачем оружие, если не убивать им врагов? Чем я и занимался. Но что-то меня беспокоило с самого начала, я обдумывал это и стал понимать, что нужно было избрать другой путь, зачем все случилось именно так? Нужно ли это мне? Нужно ли пятнать подобным все мое существо? Та глобальная сила, проекцией которой в этот мир я являюсь, решила, что это слишком.

— Так это было не твое решение, а той сверхсущности? — уточнила Сана.

— А что есть я? Сана Серебрякова? Что есть ты? Да, мы некие самостоятельные личности, но в то же время, мы часть других наших инкарнаций в других веках, в других мирах, и мы нечто большее, чем обычный человек. Обычный человек не осознает себя в других мирах и жизнях, Сана, а я осознаю и чувствую эту связь. Я Рейнхард Шрёдер, но я и что-то большее, чем он. И это что-то решило, что Рейнхард Шрёдер должен измениться и принять другое решение. Люди Санкт-Петербурга не должны быть уничтожены мной.

— Но ты бы хотел уничтожить город, — констатировала Сана.

— Да, но не таким способом. Я бы мог сжечь его, как Москву, но зачем жечь людей, и тем более убивать их этим ужасным радиоактивным излучением? Когда я делал это, я не знал, что это такое, а когда сделал, я ужаснулся.

— Но при жизни, тебя это не очень беспокоило.

— Меня это беспокоило всегда, но я не меняю решений и не скулю о содеянном… Таким я был. Но сейчас все изменилось. Я уже многое поменял и хочу, чтобы изменения стали настоящим. Новым будущим для всех, кто в него поверит.

— А Москва? — поинтересовалась Сана.

— Москва сожжена — так и останется. Москву я сожгу в любом из миров. Оставьте мне мой маленький каприз.

Сана проговорила:

— Что ж, теперь я понимаю, почему наше прошлое столь вариативно и не устойчиво. Потому что ты все меняешь и силишься исправить, перекроить, чтобы мир забыл о твоих преступлениях, и чтобы самих преступлений никогда не свершалось! Так зачем тебе я, Рейнхард, если сила, стоящая за тобой так велика, что уже переделала этот мир совершенно незаметно для всех в нем проживающих, включая меня?

— Ты бы заметила, что что-то поменялось, если бы не прыгала из одной вероятности в другую, божественная малышка. Ты много играла с собой и своими возможностями, совсем не замечая, что творится вокруг.

— Оставим меня и мои увлечения, речь о тебе.

— Ты нужна мне, потому что Рейнхард Шрёдер все лишь человек. Он еще не понял то решение, которое уже созрело в нашей общей сверхсушности. Он должен измениться и в тот роковой день, в литовском лесу, принять другое решение. Сам. Он должен понять, какую страшную ответственность он водружает на свою душу. Ты понимаешь меня? Тогда все изменится по-настоящему. Тогда этот груз, наконец, спадет со всех меня, во всех мирах. Пока этого не случилось, то и нового прошлого пока как бы нет, и я не стою перед тобой, такой посветлевший. А кто здесь лучше всего перевоспитывает заблудших? Ты живешь в этом мире, ты Сана Серебрякова, и ты можешь явиться к Рейнхарду Шрёдеру, сказать ему, что он ошибается, и показать, что будет, если он выберет не тот путь.

— Что ж, я понимаю тебя, старший братец, — кивнула Сана. — Я сделаю, как ты просишь. Мне это ничего не стоит, и как мы знаем, все мы часть одного целого. Развивая части, я развиваю целое, не так ли?

— Все так, смазливая малышка.

— Но почему ты не явился ко мне раньше и не сказал это? Почему ты возюкался сам, неизвестно сколько веков, а потом использовал желание Саши менять этот мир к лучшему, чтобы втянуть, наконец, меня в эту историю и исправить прошлое? Причем тут вообще Саша?

— А кто он? Ты думаешь, что знаешь?

— Я уже ни в чем не уверена. Я новая ветвь того сверхсознания, что продило тебя, а он, вторая новая ветвь, связанная со мной.

— Он может быть так же велик, как ты или я, когда научится. Ты нашла его, подтолкнула и раскрыла ему двери. Теперь он учится проходить сквозь них, а я для него возможность раскрыть еще одну дверь. Он нужен мне, я нужен ему, а ты нужна нам обоим, чтобы совершить это изменение.

— Это ответ на второй вопрос, но не на первый.

— Тебя не заболтаешь, богиня, — с усмешкой проворчал немецкий генерал. — Я не являлся к тебе, потому что ты должна была все и так понимать. Что, почему и зачем.

— Я подозревала, но тебе трудно было прийти и сказать? Ты мне нравился в детстве — я была тогда маленькой, глупой, увлекающейся. Меня бы порадовало такое посещение.

— Девочка, тебе что, не купили в свое время медвежонка? Зачем тебе старый умерший генерал?

— И тем не менее, мне бы хотелось, чтобы великий Рейнхард Шрёдер, гроза, ну по крайней мере маленького двадцатого века, явился ко мне, просить перевоспитать его.

— Вот я и здесь, с цветами и шампанским, как ты просила!

— Что ж, я рада, что это, наконец, случилось, ты все рассказал мне сам, и сам попросил, изменить тебя — это важно. Теперь я могу заняться работой.

— Что мне еще сделать для тебя сегодня, забавная малышка? Погуляем под звездами?

— Пошли, — кивнула Сана с улыбкой. — Хотя меня такие вещи уже мало интересуют, но во мне еще живет та маленькая девочка, которая мечтала о подобном.

— Мечтала? Боги! Тебе бы хватило власти достать меня с того света, чтобы я почитал тебе сказки на ночь! Что тебя останавливало?

— Вероятно, здравый смысл.

— Судя по всему, он тебя покинул, как и меня, — проворчал Рейнхард, поднимаясь со стула.

Сана добавила:

— И еще мысль, что маленькой девочке, не стоит донимать душу старого генерала своими глупостями.

— Что же изменилось?

— Ты решил измениться, а я та, кто может тебя изменить? Разве нет? — она одарила его своей лучшей улыбкой.

Он протянул ей руку:

— Пойдемте, фрейлейн, там с наружи удивительное небо. Я сам не делал этого тысячу лет.

— Ты не мог бы сменить свой белый мундир, на что-то почернее?

— Почему?

— Прости, Рейнхард, но белый тебе как-то не идет.

****

Саша проснулся, мощно выдохнув и даже сев на кровати, хотя ранее считал, что такая реакция на кошмарный сон, бывает только в фильмах.

— Опа, пацан, судя по всему, ты добрался до кульминации, — отозвался Стикки-Ти, сидящий на полу его комнаты.

— Какого черта, меня же похитили! — воскликнул Саша.

— Да, была такая неприятность.

— Когда Сана меня спасла? Я там изрядно наглотался ниток из этого мешка, а еще не очень-то удобно лежать на металлическом полу фургона, когда он едет. И почему-то, я не мог, как вчера, вмешаться в происходящее, видать переволновался… У меня такое впечатление, что у меня сейчас даже наяву проступят синяки!

Он обеспокоенно оглядел ребра.

Демон произнес:

— Мне неловко тебе об этом говорить. Но у Саны возникла там маленькая накладочка с твоим спасением.

— Что?! Так меня надо спасти, срочно! Это же другой мир. Мы можем перенестись туда и…

— Нет-нет, пацан, те события свершились, и они прекрасны, так сказать в своей нетронутости. Ну, немножко похитили тебя и повозили в кузове, как мешок картошки, что такого? Ты тут мнишь себя героем, а как чуть настоящие приключения, так сразу заныл?

— Миры спасать — пожалуйста, а терпеть лишения и неудобства в плену у чокнутых Стражей Галактики, это как-то не про меня. Зачем мне Сана, если не за тем, чтобы оберегать от таких вот казусов во время приключений?

— Думаю, она видит свое предназначение немного иначе, — пространно отозвался демон. — И они Корпус Стражей.

— Да какая, на фиг, разница? Все равно звучит как фильм из семидесятых.

— Ну что я могу сказать, в том мире, ты хотел встретить прекрасную спецагентшу с другой планеты, и, возможно, романтическое похищение тоже входило в твои фантазии.

— Да иди ты! Так, где мой телефон? Я должен себя спасти. Я позвоню Сане, пусть вступает в связь со своей инкарнацией оттуда и предупредит ее.

— О, это плохая идея. Тем более, сейчас наша малышка пребывает в небольшой романтической эйфории и вряд ли способна связно мыслить.

— В каком это смысле в романтической эйфории? Ты что несешь, зубастый?

Но тут он нащупал, наконец, телефон, уползший под подушку, и ничего больше не слушая, набрал номер волшебницы.

— Да, Саша? — ответила она и правда каким-то подозрительно довольным тоном.

— Я смотрел сон про Сесилию, и там со мной случилось нечто! — выпалил Саша.

— Ах, я тоже видела сегодня удивительный сон, и хорошо, что ты позвонил, девушке во мне не терпится этим с кем-нибудь поделиться, а ты один из тех не многих, кто не убежит с криками, выслушав это…

— А? Что? Я думал, только сны с моим участием у тебя насыщенны какими-то волнующими событиями!

— Ну-ну, на тебе клином свет не сошелся, Саша. Во сне меня посетил Рейнхард Шрёдер, у нас состоялось что-то типа романтического ужина, а потом мы гуляли по вечернему Берлину и любовались на звезды.

— Что?! — Саша чуть не выронил телефон и даже на минуту забыл о своих проблемах в другом мире. — Ты уверена, что это не твое разыгравшееся воображение?

— Я, Саша, уверена, — веско заметила Сана.

— И он пришел с цветами и шампанским?!

— Конечно, он же джентльмен. Хотя я изрядно над ним повеселилась.

— Как это возможно?! — ошарашенно выпалил Саша.

— Я над тобой удивляюсь, ты видел чудеса, выходящие за грань вообразимого, и они стали для тебя нормальными, а то, что ко мне могла явится сущность умершего генерала, вызывает у тебя недоверие? — в голосе богини уже начало сквозить раздражение.

— И чем вы там занимались, весь сон?

— Очаровательно, Саша, в тебе теплится ревность. Хотя она слегка проистекает из собственнических чувств, но все равно приятно.

— Сана, ты еще не проспалась, после возлияний спиртного во сне! Какая ревность?! Я обеспокоен, что плохой страшный мужик испортит мне возвышенную сестренку, только и всего. С кем мне потом спасать мир?

— Я не пила это шампанское, зачем оно мне сдалось?

— А цветы ты взяла?

— Должна признаться, что они были так милы, что, проснувшись, я воссоздала их во плоти, и они стоят у меня на столе в вазе.

— Мама не спросила, что это?

— Я сказала, что это от кавалера, и, конечно, пояснила, что не от тебя. У мамы больше не было вопросов.

— Тьфу, на тебя, Сана! Воплощение в виде двадцатилетней девчонки сказывается на тебе отрицательно!

— Я так не думаю.

— И что, вы там просто говорили или сон плавно перетек в эротический?

— Ну-ну, Саша, не выдумывай. Он прояснил для меня кое-какие вещи, и объяснил, что по-настоящему прошлое не изменится, пока он в той жизни сам не изменится. В этом, я, безусловно, могу ему помочь.

— Черт, а мне он что не явился с цветами, чтобы можно было перетереть организационные вопросы? — возмутился Саша.

— Ты и без того действуешь в верном направлении. Ты задумал нечто невозможное, но вот, плавно, это становится вероятным.

— Мы что, реально изменим прошлое? В том смысле, что изменения отразятся на нашей действительности?

— Ничего не могу обещать, но какие-то изменения проступят. Но я не стала бы называть это мероприятие спасением мира. Мы просто помогаем человеку переосмыслить себя и стать другим — давай назовем это так. А то, что некоторые города окажутся не уничтожены или остановятся войны, всего лишь маленький побочный эффект.

— Ну ничего себе, маленький… Впрочем, называй, как хочешь, если тебе чем-то претит спасение миров.

— Ах, все это так чудодейственно оказалось связано и с нашей затеей по спасению Африки, что я уже и не знаю, что и думать. Лаура действительно должна написать песню, нам надо ее попроведать. Но не сейчас.

— Черт, Сана, кстати о звездах на небе! — хлопнул себя по лбу Саша. — Меня похитила Сесилия в том мире!

— Ах, какая неожиданность, — проговорила Сана.

— Я именно за этим тебе и позвонил, а не для того, чтобы выслушивать твои восторги о свидании со Шрёдером! Мы должны меня спасти, Сана!

— Я не собираюсь тебя спасать и вообще как-либо вмешиваться в ту нелепую историю.

— Что? Как ты так можешь говорить?!

— Я сдвинула реальность с Сесилией подальше и ничуть не собираюсь доставать это оттуда. Та реальность уже случилась, все пошло совершенно не туда, и это стоит все вычеркнуть. У моего демона возникли какие-то дурацкие идеи рассказать тебе, настроить на тот мир, и что-то там изменить — вот с ним и обсуждай это. Это ваша с ним затея, меня сюда не впутывайте. Все, хватит об этом. Позвони своей рыжей подружке, предлагаю встретиться в моем любимом кафе в Руане, нам надо согласовать действия.

— Где? В Руане? Сана, а поближе-то что, никак, что ли?

— Поближе к кому? Руан как раз примерно посередине между Реддингом и Солнечным Городом. У тебя есть мой демон, у Лауры Ричард, мы все достаточно мобильны, так что какая разница? А там прекрасные круассаны.

Волшебница положила трубку.

Ворча себе под нос, Саша поднялся с кровати, оделся, и уставился на Стикки-Ти, все так же сидящим на полу.

— Ты что тут прирос что ли? — спросил Саша.

— Я думаю, ты хочешь поговорить о ситуации в том мире.

— Я хочу, чтобы меня там спасли, а ты этого делать не собираешься, и о чем тогда разговаривать? — пробурчал Саша.

— Местная Сана тебя там спасет, что ты переживаешь? Вот только нужно ли подводить к этому итогу? Ведь именно в тот момент, когда она явится тебя спасти, события начнут развиваться катастрофически.

Саша сел, на стул и посмотрел на монстрика мрачно:

— Зачем вообще мне вспоминать тот мир? Эту девушку? Я теперь не вижу, что это была хорошая идея. Я только расстраиваюсь от тех видений. И я так и не понял, куда это все идет.

— Оно идет не туда, а тот ты, хотел, чтобы оно пришло туда, куда надо. Поэтому и попросил меня о помощи.

— А куда оно должно прийти? Почему там все так неправильно? Почему Сесилия навыдумывала про Сану таких глупостей, почему так боялась ее, почему Сана перепугала их своими попытками выяснить, как Сесилия от нее срывается? Как все дошло до такого?

Пушистый монстр улыбнулся во весь свой зубастый рот:

— Вот, ты начал задаваться верными вопросами!

— Я себя странно ощущаю, — проворчал Саша. — Девушка, которую я вижу во сне, мне нравится, она красивая, умная, поистине интригует, однако здешний я ничего к ней не чувствую. Но во сне, я как будто начал влюбляться в нее не на шутку. И когда она сделала с ним это…

Демон воскликнул:

— Скажи, она любит тебя? Ну того тебя?

— Хм, я не знаю. Тот я, лежа там в фургоне уверен, что девка с ним просто играла и предала. Но так вот с расстояния, трезвым взглядом, вспоминая ее фразы, как она смотрела… Ты знаешь, демон, а по-моему, у нее тоже есть какие-то чувства. Нельзя настолько притворятся. Я ей реально нравился. Хотя зачастую она намеренно пыталась вызвать у меня симпатию, следуя своему плану. Она взаправду из-за меня вернулась?

— Ничего не знаю и не скажу.

— Да что б тебя, плюшевый! К чему этот разговор, если ты все равно ничего не хочешь раскрывать?!

— Я хочу, чтобы ты подумал и нашел решение ребуса.

— Какого ребуса?

— Как избежать в том мире катастрофы, как вам с Сесилией не стать врагами, и остаться с ней.

Саша удивленно его разглядывал.

— А это возможно?

— Возможно, кивнул, демон. Как и наш кирпично-мордый приятель из Германии, твое «Я» переосмыслило ситуацию. Ты не хочешь, чтобы Сана вычеркнула эту историю и эту девушку, ты хочешь остаться с ней в той другой реальности. Вот так то, паренек!

— За этим то, другое, «Я» нашло тебя и попросило передать инфу здешнему мне?

— Да.

— А тебе-то это все зачем?

Зверек раскинул лапки:

— Так я же демон привеликой Саны, забыл? Я исправляю за ней косячки, восстанавливаю равновесие. В этом моя суть и природа. Я появляюсь там, где надо что-то подправить. Другой ты должен быть с Сесилией, а тот мир не должен быть уничтожен.

— А он что, был уничтожен?

— Сложно сказать. Сана остановила развитие ситуации и сделала так, что этого никогда не было. Но фактически да, там все пошло примерно по тому сценарию, что расписала тебе Сесилия. Не справившись с Саной, она вызвала подкрепление, явился целый флот, который затеял с богиней войну на уничтожение.

— Она стала с ними воевать?

— Давай не будем говорить терминами «стала» или «сделала», ситуация была остановлена в ключевой точке, и мы не знаем, что там «стало». Но мы можем рассуждать о вероятностях. А вероятности, пацан, говорят нам, что та Сана была не такой выдержанной научившейся многому мудрой богиней. Ты же видел, какая она там еще неумеха, взбалмошная девчонка, которая только начала учится…

Саша прервал его, задумчиво проятнув:

— А ведь точно. Наша Сана уже так изменилась…

Стикки-Ти довольно захрюкал:

— Да-да! Открою тебе маленькую тайну. Это тоже нуждается в маленьком уравновешивании.

— Но ты не договорил, что там, в том мире?

— Не знаю я что там! Богиня нажала на паузу и удалила файл. А вот что было бы, если такая незрелая еще волшебница нарвалась бы на Корпус Стражей, вознамерившийся исправить ее как аномалию, угрожающую миру? Может она там их игнорировала, а они поработили Землю, может они эту Землю случайно взорвали. Может она стала им отвечать, и в результате магической войны спалили оба мира? Мы ничего этого не знаем, этого всего не было. И вот надо, чтобы это так и не случилось, Сашка, но чтобы ты и Сесилия были вместе. По-моему, задачка вполне ясная.

— Да ты издеваешься что ли? Вообще не представляю, как это сделать! Я же в этих снах не помню ничего и вижу все как другую свою жизнь, не влияя никак на происходящее.

— Но ты же пробовал

— Что?

— Влиять. Просыпался в этом сне и вспоминал, что ты другой Саша. Правда, отвлекся на постороннее, но ты вот попробуй еще.

— Хмм… надо попробовать.

****

— Как, вот, так, мне же завидно, Саша побывал у тебя дома и познакомился с твоими родителями. А меня ты что им не показывала? Я старательно отрабатываю роль твоей единственной подруги, а меня как будто нет в твоей жизни! Обо мне даже не знают твои родаки! — возмущалась Лаура, жуая круассан.

Вся их компания, включая Стикки-Ти в образе амбала Джованни, собралась во Франции, в том маленьком кафе города Руан, где Сана работала до Второй Мировой Войны. Лаура и Сана, в очередной раз придавались пикировке друг с другом, на этот раз по довольно странному поводу.

— Ты не единственная подруга, у меня есть еще Нина, — невозмутимо ответила Сана.

— Это еще кто?! — воскликнула певица, уставившись на Сашу.

— А, не бери в голову, — ответил он. — Сана просто подобрала ничего не подозревающую девушку, чтобы немного подучить, ходит с ней по музеям и на странные фильмы.

— Нет, я ее не только учу, а получаю опыт дружбы, у нас взаимовыгодный обмен, — возразила Сана.

Саша только покачал головой:

— Дружат для того, чтобы просто дружить, Сана, а не для взаимовыгодного обмена.

— Согласна, но я слишком далеко ушла, чтобы стать для Нины настоящей подругой.

Лаура ткнула в нее круассаном, с жаром продолжив:

— Вот поэтому, здесь только я достаточно подготовлена, чтобы быть твоей более-менее равной подругой, а ты меня ни во что не ставишь! Я сотни лет рвала задницу, служила тебе верой и правдой! Ты помнишь, как тебя ранили стрелой, а я тащила тебя под дождем по дороге, превратившейся в жижу в какой-то двухколесной телеге?! Причем нашу лошадь убили, и мне пришлось ее заменить!

— Ну ничего себе, Сана! Тащить тебя вместо лошади! — ахнул Саша. — Ты ей теперь точно должна!

— Не драматизируй, она была в той жизни весьма крепким мужчиной, причем он служил в охране моего отца, главы богатого дома. У парня была такая работа, — сказала Сана.

— Что?! Нет, вы представляете? Спасти эту сволочную девку от верной смерти, и слышать потом, через сотни лет, что это, видите ли, моя работа! — возмутилась Лаура.

— В одной из жизней я перевязывала твои раны и выхаживала неделю, не припоминаешь? — сказала Сана.

— Когда это?

— Ты много чего не помнишь, Лаура, так что не наговаривай. Чтобы ты не умер, я даже позволила себе одарить тебя поцелуем.

— Что?! — выронила круассан Лаура.

— Так, девочки-девочки, давайте вы не будете смущать нас воспоминаниями своих поцелуев, — вмешался Саша. — Мы пытаемся завтракать.

Лаура, немного успокоившись, проговорила:

— Я просто хотела сказать, что Сана, должна и меня показать своим родителям. Об этой Нине, ты, небось, им рассказывала?

— Да. Но Лаура, мне что, вместе с тобой, притащить и Ричарда? Познакомьтесь, это моя лучшая подруга, Лаура, а этот сорокалетний мужик…

— Я выгляжу на тридцать пять, — поправил Ричард.

— Пусть так, — согласилась Сана. — Но как я его представлю? А этот мужик, ее комнатный маг? Надо будет много пояснять.

— А зачем нам Ричард? — не поняла Лаура.

— Так ты же без него уже не ходишь. Вдруг шнурок на кроссовке развяжется, или еще что, как без Ричарда?

— Я сама себе шнурки завязываю!

— А кто тебя сегодня одевал?

— Что? А как ты узнала?! — вскричала Лаура.

Саша уставился на свою девушку весьма недовольно:

— Ну-ка, подробней, кто тебя сегодня одевал, и главное — зачем? Не раздевал ли он тебя перед этим?!

— Нет! А одевал… ну разве не затем нужны слуги, чтобы помогать в быту? У этой блузки пуговицы сзади — неудобно, а чулки…

— Чулки?! — чуть не подпрыгнул Саша.

— Ну я читала свою ленту сообщений на телефоне, лежа на кровати, мне было некогда, а Ричард выглядел таким несчастным и желающим оказаться полезным…

— Сана, да это что такое-то вообще?! — воскликнул Саша.

— А я тут причем? Это твоя же девушка, вот и воспитывай.

— Парень, не дело, что твоя девчонка живет с каким-то мужиком, и он помогает ей надевать чулки, — кивнул Джованни, набивая рот яичницей с беконом.

— Лаура! Какого черта! Я, конечно, человек современный, на многое могу закрывать глаза, в конце концов, я сам тебе подарил Ричарда. Но черт бы все побрал! Еще куда ни шло, что он трет тебе спину в ванной, но чулки!

— А что? Это же Ричард! — непонимающе воскликнула Лаура. — Как можно ревновать к Ричарду, Саша? Это же что-то типа торшера в комнате, просто с некоторыми дополнительными функциями! Ричард мне еще изумительно делает массаж на ночь…

— Что?! — Саша уже действительно вскочил.

— Сядь Саша, устраивайте сцены где-нибудь без нас, — сказала ему Сана. — Тем более, Лаура его не любит, а то, что позволяет себе со своей игрушкой лишнего, так это дурное воспитание.

— Чего лишнего?! Да что вы пристали все?! Что я сделала? Просто сказала ему натянуть чулок, пока была занята с телефоном… Ну ладно, чертов извращенец, делал это, пожалуй, медленнее, чем надо, и с крайне довольной рожей… Блин, что-то я не то несу.

— Действительно, Лаура, лучше помолчи, — сказала Сана. — Сядь, Саша, говорю же, и так на нашу компанию хозяин кафе посматривает. Сам выбрал такую ветреную дурочку, да и ты не ангел.

Лысоватый мужик, очевидно, вылитый клон того самого Рудольфа, что заправлял этим кафе в тридцатых, действительно поглядывал на них недобро, стоя за стойкой и протирая стаканы.

Саша сел, но также недобро стал поглядывать на Лауру. А она — подумать только — показала ему язык!

— Расскажи нам, Лаура, как твоя песня? — поинтересовалась Сана.

Девушка неуверенно проговорила:

— Я вчера что-то написала, но не знаю, то ли это, и как вообще получилось. Сказала ли я те слова, что надо было сказать?

— Ты не дашь нам послушать? — спросил Саша.

— Я… Сегодня будет мировая премьера. Я стесняюсь. Вы что-нибудь наговорите. Давайте вы услышите это после, думаю как раз сейчас песню запускают на радио.

— А что там такое? — не понял Саша. — Что сказал твой продюсер? — тут он покосился на Ричарда и добавил: — Я имею в виду, твой второй продюсер, который, скажем так, больше по музыке, а не по чулкам.

— Ты теперь так и будешь цепляться? — вскинулась Лаура.

— Детишки, успокойтесь, — подняла руку Сана.

— Я дала послушать Реми, — продолжила Лаура. — Поначалу он, конечно, был против, когда узнал, о чем песня, но когда начал слушать… Он разрыдался.

— Капец Лаура. Реми разрыдался? Серьезно? Я даже боюсь представить, что там.

— Нет, песня не грустная, я же обещала, и ритм бодрый. Я не знаю, что у него за реакция. По-моему это он от радости. Песня проняла его за живое. Он сказал, что это прекрасно, и что бит «качает» и это будет бомба, побежав немедленно проталкивать на радио, не смотря на поздний час.

— Даже без Ричарда, обошлись? Он больше пригодился, чтобы сделать массаж на ночь? — спросил Саша будничным тоном.

Лаура мрачно на него посмотрела, а Сана опять приподняла ладонь.

— Что? Я просто общаюсь, — воскликнул Саша. — А ты что, молчишь, хрен очкастый, делая вид, как будто ты тут не причем?

Ричард отпил кофе из маленькой чашечки, пространно проговорив:

— Я воздержусь от комментариев. Лаура рассматривала это как еще одно издевательство надо мной, если тебе от этого легче.

— Господи, Саша, я не собираюсь с ним спать, это же гребаный Ричард! Сколько раз повторять? Ты мне дал его унижать и издеваться, я этим и занимаюсь!

— Вообще-то, мы его сюда притащили, чтобы он помог сделать тебя звездой в кратчайшие сроки, а не для того чтобы делать тебе массаж и штопать штанишки! — возразил Саша.

— Ну, надо же было наполнить его никчемную жизнь, каким-то смыслом! — парировала Лаура.

— Зачем я только это сказала? — покачала головой Сана.

— Я вот тоже думаю — зачем? — пробуравила ее взглядом Лаура. — Хотела подколоть соперницу, да, богиня?

— Полагаю, что так, — безмятежно улыбнулась ей Сана.

Лаура смерила ее взглядом и продолжила есть круассан.

— Как там принял мир то, что мы вчера сотворили в Центральной Африке? Кто-нибудь смотрел новости? — спросил Саша.

— До мира медленно доходит, что, конкретно, произошло, к тому же Египетская разведка пытается разобраться и не спешит делиться выводами, но скрывать это все долго не получится, думаю, сегодня все окончательно раскроется. Особенно когда песня нашей рыжей подружки попадет в эфир. Боюсь, Лаура, с этого момента, твоя популярность вмиг повысится на куда большую величину, чем ты того хотела.

— Черт, я об этом совсем не подумала… Что ж, пусть так, когда-то надо было отправляться в мировое турне.

— Отлично, несносная рыжая при деле, займется проблемой Африки, а с тобой, Сана, когда мы спасем душу Рейнхарда? — спросил Саша.

— Не сейчас. Куда торопиться? Всему есть свое время. А днем, думаю, ты будешь немного занят, — выдала Сана что-то пространное. — Займемся его душой, вечером.

— Что вы сделаете?! Вы хотите его перевоспитать, что ли? — воскликнула Лаура.

— А что ты так заволновалась, Лаура? — спросила Сана, разглядывая ее с полуулыбкой.

— У Саны сегодня ночью, состоялся романтический ужин с генералом, они там что-то порешали про судьбу мира и договорились, — пояснил Саша. — Так что сегодня мы переносимся в прошлое и… а что мы там будем делать, Сана?

— Просто встретимся с ним и поговорим, — ответила волшебница.

— И все?

— Не рассчитывай на блокбастер, я такими глупостями не занимаюсь.

— Я в этом не участвую, — сказала Лаура.

— А тебя никто и не приглашал. Тебе совсем не пошло бы на пользу лишний раз сталкиваться с сущностью тебя породившей, — сообщила богиня.

— Что? Ты опять несешь эту чушь? У меня нет ничего общего с этим типом! — воскликнула Лаура.

— Конечно, ты личность более чистая, самостоятельное отражение, пошедшее совсем другим путем, — согласилась Сана.

— Но кое-что я бы хотела сделать, — произнесла Лаура. — Саша рассказал мне недавно, что нам нужно раскрыть тайну Лондона миру. Эта идея мне понравилась, я всегда не понимала, что они там скрывают от людей и зачем. Зачем врут? Я была там и не увидела ничего такого, что необходимо скрывать. Я хочу рассказать людям о чудесах Лондона.

— Но девчонка, ты слышала, что мы там обсуждали? — напомнил Джованни. — Они оградили все заборами в первую очередь потому, чтобы туда никто не лазил. Люди же гибнуть будут!

— Это не мои проблемы. Я хочу раскрыть тайну. Они могут потом оставить заборы, они могут делать после этого, что угодно. Но хватит секретов. Опасность не в том, чтобы узнать, что там, а лишь место. Вот пусть потом правительство выпускает обучающие фильмы, почему не стоит ходить в аномальную зону и искать погибшую там когда-то бабушку. Вы понимаете, проступающий из другой реальности живой и целый Лондон — это чудо, которое дано нашему миру, а они скрывают его! Это неправильно!

— Типичные речи бунтарской молодежи, — пробурчал Джованни.

— Саша, зачем ты увлек ее этой идеей? — спросила Сана. — Зона Лондонского Взрыва действительно опасное место и нет ничего плохого, что ее охраняют и держат людей от нее подальше.

Саша несогласно покачал головой:

— Сана. Глупость, что английское правительство с самого начала стало скрывать то, что в лондонской аномалии проступает вероятная реальность с неуничтоженным городом. Я думаю, Рейнхард Шрёдер сделал этот феномен как раз за тем, чтобы, вероятный мир, в котором Вторая Мировая война пошла по другому сценарию — без ядерного оружия, станет видим для всех, пусть фантомным отголоском. И это, как мне кажется, что-то изменит в нас всех, в этом мире. Может, не сотрет катастрофу, но заставит всех на планете задуматься, так ли неизменно наше прошлое, так ли оно стабильно и незыблемо или возможны варианты? Если все на Земле подумают — а была ли война, может ее, как бы, не станет?

— Война должна остаться, Саша, это урок, — сказала Сана.

— Ну, так она же останется, но должна ли война быть столь катастрофичной? Должны ли Санкт-Петербург и Лондон быть уничтожены ядерным оружием? Пусть эти города останутся жить в какой-то вероятной реальности, которая станет частью и нашего мира тоже, до сих пор страдающего от того, что случилось. Боль людей уменьшиться.

Все молчали, уставившись на него.

— Глубокомысленно, — брякнул Джованни.

— Глупый мечтатель и идеалист, — сказал Ричард.

— Это так… Это так прекрасно звучит! И это мой парень? — проговорила Лаура, и вдруг кинулась ему на шею со слезами на глазах. — Я люблю тебя!

— Эй-эй, терпеть не могу нежности на людях! Тем более мы в ссоре! — засопротивлялся Саша.

— В какой еще ссоре? Ничего не знаю, я с тобой не ссорилась, — объявила Лаура. — Ну-ка, поцелуй меня.

Саша поразмыслил и решил, что ему этого и самому хочется. Он ответил на поцелуй. На чертову девчонку даже невозможно злиться!

Лаура продолжила:

— И я знаю, как рассказать людям, и как сделать реальность Лондона более явственной. Я сегодня устрою там концерт, который будет транслироваться через мой видео-канал в интернете!

Все уставились на нее.

— Это же будет круто, — продолжила девушка. — Реми наверняка понравится идея. Но, честно говоря, я не представляю, как это сделать, это же чертова охраняемая аномальная зона.

— У тебя есть маг, Лаура, он может не только массаж делать и спинку тереть, — обронил Саша.

— Да не тер он спинку, я же сказала, что просто принимала ванну в его присутствии! — выпалила Лаура. — Не порти прекрасный момент, Саша!

— У него просто язык вперед мозга работает, — прокомментировала Сана.

— Ну, прости, меня за Ричарда. Но не могу обещать, что откажусь от его массажа, чертов говнюк знает в этом толк, а после трехчасового концерта я обычно вообще согнуться не могу, только его руки помогают!

— Он же магией это делает, наивная, — отмахнулся Саша. — Но твоя идея с концертом в аномальной зоне мне нравится. Это то, что надо! Оборудование туда можно телепортировать, какие проблемы? Главное создать событие. Представь, восходящая звезда поет на фоне проступающего из небытия города, и тут же рушатся все эти заборы и кордоны. За спецэффекты у нас маги будут отвечать, что-нибудь придумают. Все увидят и охренеют. А как там это сделать — вопрос третий.

— Какие это маги у вас будут за спецэффекты отвечать? — сложила руки на груди Сана.

— Если не хочешь, можешь в этом не участвовать, у нас есть очкастый совратитель и мохнатый гремлин, я думаю, они справятся с маленьким светопреставлением.

— Я верю, что когда миллионы людей увидят мерцающий город, и поверят в его существование, что-то произойдет. Я чувствую! — поддержала Лаура.

— Конечно, чувствуешь, Рейнхарду не нравится, что англичане скрывают его вероятный Лондон, — хмыкнула Сана.

— Я сама хочу! Надоела ты, Сана! — вскрикнула Лаура. — Саша рвется сделать так, чтобы этой войны никогда не было! А я хотела бы, чтобы Лондон никогда не уничтожали! Саша спасет мир, а я помогу.

— Ну, если, все-таки, называть вещи своими именами, — проговорила богиня. — Саша лишь придумал показать вероятность другого прошлого всему миру. А другое прошлое создаст Рейнхард, причем с моей помощью. И это все не спасение мира.

— Но я тот, кто заставил вас всех подсуетится и заняться этими вопросами, — проговорил Саша. — Без этого ничего бы не началось.

— Что ж, пожалуй, в этом есть доля правды. Ты герой. Доволен? Я вот только сама удивляюсь, это я на тебя так положительно повлияла, или просто на тебя где-то кирпич упал, когда я не видела?

— Не ворчи, Саночка. Без тебя я продолжал бы шляться с Дэном, Машкой и Игорем по кино и зависать на вечеринках. Должен признать, ты заметно подрегулировала мою жизнь и показала мне более интересные вещи.

— А кто будет заниматься физикой, Александр? Я тоже мечтал о глобальных делах, и ты знаешь, куда меня это привело, — вставил Ричард.

Саша воззрился на него:

— Мужик, ты хотел стать богом и властвовать над миром, а я просто делаю в нем лучше то, что могу. Физикой же я занимаюсь в поте лица и, как ты заметил, особо не пропускаю. Вот сегодня честно пойду на пары к двум часам. Я не хочу, чтобы меня выперли из Академии, пока я делаю этот самый мир лучше.

— Давайте обсудим детали, — напомнила Лаура. — Любое дело, как и хорошую битву, надо тщательно спланировать.