Рейнхард Шрёдер, как исправить реальность

Глава 8. Утро у звезды

— Подъем, солдат! Хватит там любоваться на свою белокурую подружку!

Данное воззвание сопроводилось приличным тычком в плечо.

Саша нехотя разлепил глаза, потянулся, припоминая, где это он, собственно. Лаура сидела рядом в футболке, которая сразу вызвала массу неприятных воспоминаний.

— Это что, по-твоему, и называется — проснуться с утра в романтических объятьях? — пробурчал Саша, натягивая одеяло на голову.

— Вставай, давай, уже девять! Сейчас Реми припрется. Мы поедем готовиться к приему в музее искусств. Неужели не выспался? В России-то уже середина дня.

— Выходные созданы, чтобы отоспаться, Лаура, какого черта? Езжай со своим негром, а я посплю себе дальше. Сана меня потом заберет.

— Нельзя так говорить, даже про Реми. Их называют черными.

— Мне можно, я из России.

— А ну вставай, я что, думаешь, цацкаться с тобой буду?! Я уеду, а ты, значит, будешь валяться в моей кровати?! Да еще изменять мне во сне?!

— Какие измены? У нас с тобой еще не было брачной ночи, по твоей милости.

Саша, сел на кровати, почесывая голую грудь, и вдруг, что-то навело его на подозрение.

— Постой-ка! — воскликнул он, оглядывая себя. — А почему я раздет? Где мои штаны и рубашка? Я же вырубился, не успев раздеться! Я все точно помню! Я лишь подумал, что надо бы снять одежду, а этот гремлин меня уже отключил!

Лаура пожала плечами:

— Ну, я тебя раздела.

— Что?

— А что? Ты у меня в кровати, мальчик, и тебя беспокоит, что я тебя раздела, пока ты спал?

Саша моргал, разглядывая ее, ничего не понимая.

— А зачем? — только и спросил он.

— Ну… Я не могла уснуть, мне было скучно, вот я и…

— Что, прости?

— Я не хотела, чтобы ты у меня в кровати в одежде валялся!

— Вас, иностранок, хрен поймешь! Не дала мне вчера и пальцем себя тронуть, а сама меня раздевала, пока я спал? Лаура, солнышко, признавайся, я надеюсь, ты только раздевала, и ничего больше?!

Он быстро глянул под одеяло, чтобы определить, на месте ли трусы. Трусы были на месте.

— Я тебе что, извращенка какая-то? Просто стянула с тебя рубашку, штаны, кинула вон туда на пол, да и все. Ну… полюбовалась немного. Хотя, тебе бы слегка подкачаться…

— Это совершенно возмутительно… — проворчал Саша, вставая с кровати и отыскивая одежду на полу.

Пока он одевался, он вспоминал увиденный сон, Сесилию, Сану.

Сана. Она там была какой-то другой. Конечно, это иная реальность и там те первые дни их знакомства. Но она там такая… почти обычная девчонка. Еще не прожившая свои тысячи жизни, как здесь.

— Черт, так мне же нравится Сана… — прошептал он, рассеяно.

— Что, твою мать?! — вскрикнула Лаура.

Саша вмиг вспомнил, где находится и что ляпнул, поспешив пояснить:

— Да нет! Лаура, не здесь. В том мире, сны про который я вижу. Тому мне, похоже нравится Сана.

— Так ты же там увиваешься за какой-то сиськастой блондинкой!

— Увиваюсь. Блондинкой увлекся не на шутку, но Сана там тоже вызывает какой-то интерес.

— Ну зашибись! — воскликнула Лаура. — Впрочем, мне-то какое дело, это в другом мире, которого, к тому же, уже не существует. Натянул штаны? Пошли скорее, посмотрим, не передрались ли там эти двое за ночь и не сломали ли чего.

Когда они вышли из спальни, то увидели несколько странную картину. Во-первых, Ричард сидел на диване в позе лотоса, закрыв глаза, совершенно не шевелился и, как будто, даже не дышал. По всему было видно, что он провел так не один час. Во-вторых, на кухне крутилась какая-то девица в короткой рубашке, едва прикрывающей голую задницу, она там что-то готовила. Очевидно, завтрак.

— Какого хрена! — воскликнула Лаура.

— Это там кто? — не понял Саша.

— Это твой сраный демон, опять превратился в девку! — воскликнула Лаура.

Саша присмотрелся, и вспомнил, что да, это та, которую зубастый называет Марией.

Лаура решительно двинулась к Стикки-Ти, чтобы как минимум хорошенько ему навалять.

— Яичницу, ребятки? — радушно улыбнулась Мария, оборачиваясь с лопаточкой и дымящейся сковородкой в руках.

Лаура накинулась на нее:

— Я тебе сейчас эту лопатку в жопу засуну! Почему ты ходишь по моей квартире в таком виде? Да еще продукты мне переводишь! — певица отобрала у нее кухонные принадлежности.

— Не реагируй так эмоционально, я же хотела как лучше, накормить вас с утрица!

— А почему ты тут босиком и в одних трусах?! А рубашку ты где такую взяла?! Это моя, что ли? Ричарда?! Вы чем тут занимались?!

Ричард на этом открыл один глаз, но не шевельнулся.

Мария со смехом отбежала от рыжей и поспешила оправдаться:

— Да наколдовала я, на фиг мне его рубашки? Мы с ним всю ночь играли в го, вот и все.

— Во что, во что вы играли? — угрожающе стала надвигаться Лаура, похлопывая лопаточкой по ладони.

— Это китайская игра такая, типа шахмат, — сказал Саша, положив ей руку на плечо, чтобы подруга так не горячилась.

Лаура дернула плечом, сбрасывая, руку:

— Откуда у меня здесь ваше сраное го?

— Мы создали доску и камни из атомов, Лаура, — подал голос Ричард, вставая с дивана. — Впрочем, они стали лишь символом, основная игра проходила виртуально, мы просчитывали вероятности, кто больше ходов предскажет, и возьмет верх.

— И что, кто победил? — заинтересовалась Лаура, опуская лопатку.

— Я не смог бы победить демона Саны Серебряковой, он видит миллионы вариантов.

Словно в подтверждение его слов, Мария улыбнулась и показала глазами в сторону коридора:

— Открывай дверь, Реми пришел.

Тут же раздался звонок.

— Черт! — воскликнула Лаура. Кинула лопатку на диван и выскочила в коридор.

Саша даже не успел ей напомнить, что она, как бы немного неодета! Что за несносная девчонка?

Клацнул замок, послышались голоса.

— Лаура, любимая, в каком виде ты меня встречаешь, ах! Но, лапочка, нам же уже надо быть там, а ты в трусах!

Саша вспомнил, что и сам не совсем еще оделся, и стал быстро застегивать рубашку.

Реми и Лаура вошли в комнату. Рэпер так и замер с полуоткрытым ртом. Еще бы, зрелище ему представилось занимательное. Посреди комнаты незнакомая почти раздетая красивая девушка, рядом Ричард, который обычно наряжен с иголочки в какие-нибудь костюмы и безупречен, сейчас же без пиджака, с таким видом, как будто не выходил отсюда со вчерашнего дня, как, собственно, и было. Саша же стоит весь растрепанный, лохматый, пытаясь справится с пуговицами рубашки, сильно торопясь. Учитывая, что и сама Лаура открыла дверь в одних трусах и футболке, Реми мог сделать только один вывод.

— У вас тут что, групповушка?

— Нет, Реми, просто была небольшая вечеринка, засиделись допоздна, — поправила его Лаура.

— А почему я не вижу ни одной бутылки? — не понял Реми.

— А мы играли в китайские шахматы, малыш, — проворковала Мария, подойдя к рэперу, и провела пальцем по его щеке.

— Вау, а кто эта сногсшибательная девушка? Почему я ее раньше не видел?

— Меня зовут, Мария, пупсик.

— Ты тоже из России? Вы русские такие чокнутые…

— Я не совсем из России, — промурлыкала Мария, крутясь около чернокожего, — я космополитная личность. Имя Мария, встречается во многих странах на всех концах Земли.

— Во мне тоже течет много разной крови, малышка, нам обязательно надо подружится! — воскликнул Рэпер.

— Чертов демон! Хватит совращать моего продюсера! — вскричала Лаура.

Реми остановил ее:

— Остынь, Лаура, я взрослый мужик, разберусь сам. Иди лучше оденься. Черт, ты же звезда, не ходи с голой задницей.

— Но ты сейчас обнял демона в обличье девушки! — нарушила всю секретность Лаура.

— Да будь она хоть суккубом с другой планеты, такой милашке я согласен продать душу со всеми потрохами! Ну не стой, здесь, мы же опаздываем!

Рыжая посмотрела на Реми, на улыбающуюся Марию, позволившую себя приобнять, длинно матюгнулась и удалилась в спальню одеваться.

А Реми пожирал глазами свою новую знакомую:

— У тебя были черные, лапуля? Ты знаешь, что я крутейший продюсер Реддинга?!

— У меня были и черные, и белые, и даже фиолетовые, мой дружок.

— Я абсолютно в этом не сомневаюсь, — сказал ей Реми.

Саша, наконец, обрел дар речи, и выдохнул:

— Ты что творишь, Стикки-Ти?

— Я? Просто развлекаюсь, — улыбнулась ему Мария. — Я люблю новые места и знакомства! Возьмешь меня с собой, пупсик?

— Да я с тобой даже жить могу, лапуля! — отозвался рэпер.

— Мужик, ты разочаруешься, если увидишь ее истинное обличье, — вставил Саша.

Реми взглянул на него, проговорив:

— После того сюрприза, который мне устроила одна девчонка по утру в отеле Тайланда, мне уже ничего не страшно, пацан. Пойдем лапуля, только тебе тоже неплохо бы одеться. А то у нас полиция, все дела, ну и прохладно на улице. Откуда ты все-таки? А, я знаю, наверное, из Польши, я слышал, что только там, самые отвязнные девчонки!

Менее через десять минут Лаура и Мария были уже одеты, выходили с Реми во дверь и чуть не столкнулись с Саной Серебряковой, собственной персоной.

Она одарила скептическим взглядом Лауру, потом Реми, обнимающего за талию Марию в вечернем платье, и сказала:

— Понятно.

— О, и ты здесь, красавица! — отреагировал Реми. — Почему вы вечно прячете от меня это сокровище? Из такой неземной красавицы просто обязательно надо сделать звезду! Ты не хочешь прийти на прослушивание? У тебя должен быть ангельский голос!

— Вы так милы, Реми, но я полагаю, вы только что уже нашли новое дарование, а у меня несколько иная стезя, — ответила Сана, проходя в квартиру.

Реми поспешно сказал, как будто в оправдание:

— Девушка просто хотела новых знакомств. Я делаю певиц только из тех, кто действительно умеет петь! — Он покосился на Марию добавив: — Без обид, лапуля, у меня свои принципы. Но, думаю, у тебя найдутся какие-нибудь еще таланты.

Мария фыркнула:

— Кто тебе сказал, что я собираюсь быть звездой? Я лишь хотела бесплатно пожрать и прокатится на твоей машине, мой шоколадный друг.

— Да? — заморгал Реми.

— Держите крепче, свою подружку, мистер, а то она может растаять, когда ударит полночь, — с улыбкой проговорила Сана.

— Ой, идемте уже, вы, кажется, опаздывали? — подтолкнула их к выходу Мария.

Лаура проворчала:

— Я надеюсь, вы все покинете мою квартиру, а Сана? Саша, заправь ты уже рубашку в штаны! Ричард, проследи, чтобы эти двое ничего не сломали, не задерживались здесь и закрой потом дверь.

— Хорошо, Лаура, — отозвался маг.

Лаура, Реми и Мария, наконец, вышли, но еще доносились голоса:

— Черт, Лаура, ты дала Ричарду ключи от квартиры, а своему парню из России нет? Я никогда не пойму ваши отношения. Я думал Ричард твой типа папочка, но ты помыкаешь им как мальчиком, при том, что он самый грамотный бизнесмен, каких я видел!

— Заткнись, Реми. Ричард мне не папочка.

— И я в толк не возьму, какая роль в вашей семье у этой красавицы, от одного взгляда которой, кровь останавливается в венах?

— А она у них мамочка, пупсик, — хохотнула Мария.

Сана покачала головой:

— Такова благодарность звезды, за то, что ее спасли от жизни на улице. Нам нельзя даже посидеть у нее в квартире!

— Да брось, мне бы тоже не понравилась сходка у меня дома, когда меня нет.

— Может быть, — проговорила Сана, оглядывая комнату.

Саша заметил, что ее взгляд задержался на спальне. Видела ли она то, что там вчера происходило? Скорее всего…

— Как ты подгадала момент, когда появиться? Почувствовала? — спросил Саша.

Она взглянула на него с чем-то насмешливым во взгляде:

— Да, я заметила, что ты проснулся, и здесь что-то происходит, поэтому покинула Лондон, благоразумно появившись в коридоре, а не в квартире, чтобы не пугать этого продюсера.

— Твой демон спятил! Ты почему за ним не смотришь?!

— Если бы мы могли контролировать своих демонов, Саша, в мире совсем не было бы проблем, — улыбнулась Сана. — А Стикки просто развлекается и хулиганит — все как всегда.

— Мне жаль прерывать вашу праздную болтовню, но мне надо закрыть квартиру, — напомнил Ричард, до сих пор удачно изображавший хмурую статую.

Сана проговорила:

— Да, пойдем, Саша, поговорим где-то еще. Здесь, хм, не та энергетика.

Через несколько минут они находились на озелененной террасе жилого комплекса Лауры. Здесь был разбит целый парк с тропинками, лавочками и пышными кустами. В темном небе собирался дождь, и может быть, поэтому здесь практически никого не было.

Ребята выбрали лавочку у стеклянных перил, откуда можно было смотреть на город.

— Ну как провела время? — спросил Саша, положив локти на спинку. — Ты торчала там до сих пор, как вчера туда улетела? Серьезно? Встретила Шрёдера?

— Нет, не встретила. Мне он что-то постеснялся явиться.

— Видать подозревает, что ты к нему неровно дышишь, — усмехнулся Саша.

Сана одарила его мрачным взглядом, потом отвернулась проговорив:

— Что ты вообще знаешь, о Рейнхарде Шрёдере?

— Довольно общую информацию, ведь обе стороны пытались подтереть его из истории, уж больно он всем не угодил. Фашисты — потому, что он оказался не таким уж фашистом, плевал на их идеалы и вдобавок ко всему пристрелил фюрера. Победившая же Коалиция не могла питать нежных чувств к человеку, который завоевал для Гитлера пол мира. России вообще от него досталось, так что в школьной программе про этого типчика не так много и, в основном, не слишком положительное.

— Но что-то ты ведь знаешь? — наклонила голову Сана.

— То же что и все. Рейнхард Шрёдер — лучший полководец Гитлера. Страшный мужик, сильно не уравновешенный и склонный к вспышкам гнева. При этом, конечно, гениальный стратег, жестокий к врагам, непримиримый в войне, не признающий никаких полумер и компромиссов. Он жаждал войны, побед и завоеваний. Мир серьезно хапнул от него, особенно Россия. Он взорвал в Санкт-Петербурге урановую бомбу, сорок тысяч человек погибли, причем несколько тысяч из них это сами же немцы, чьи позиции накрыло облаком на следующее утро. Предполагается, именно после этого утра фельдмаршал совсем поехал. Москву он предпочел сжечь традиционным способом, поняв, что ядерное оружие слишком страшная и непредсказуемая вещь. Но жег с особенным фанатизмом, применив новую разработку немецких ученых: бомбы с зажигательной смесью, ставшей потом прообразом напалма. К счастью, там не было жителей. С чем не справился огонь, уничтожали команды взрывотехников, от Москвы осталось только пепелище. Немецкое командование потом долго отпиралось, что все это личная инициатива фельдмаршала, никто ему такого не приказывал. С Гитлером он постоянно ссорился, выказывал неповиновение, оспаривал приказы, часто делал просто по-своему. В какой-то момент фюрер ему уже совсем надоел, поэтому генерал-фельдмаршал прилетел в Берлин и вышиб ему мозги из револьвера.

— Почему же ты настаиваешь на помощи такому человеку? — поинтересовалась Сана.

— Ну… История о нем всегда писала непоследовательно. Как будто историки никогда не знали восхищаться им, или ужасаться.

— Так и есть, — согласилась Сана.

Саша пожал плечами:

— Он не кажется таким уж абсолютным злом. Ведь перед тем, как сжечь Москву, он уведомил российское командование о своих намерениях, порекомендовал эвакуацию, и терпеливо дождался, когда последний грузовик покинет город. После Петербурга, он как будто изменился, и стал более критичным к своим действиям. Кроме того, многие страны Северной Африки, после его завоевания и игр в цивилизатора, вполне с теплотой о нем вспоминают, и обязаны ему собственной государственностью, полезными реформами и экономическим подъемом после войны. Однако, Саночка, я далек от чувств обожания к этому типчику. Он нарушил все мыслимые правила войны, применив ядерное оружие против мирных жителей, и, если бы выжил, был бы судим за свои преступления.

— Так почему ты собираешься помочь ему? — спросила Сана.

— Черт, потому что он хочет все изменить. Я тоже, — ответил Саша.

— А какое решение, по-твоему, он хочет изменить? Что сделать по-другому?

— Откуда я знаю? Он что-то не догадался пояснить. Но был уверен, что именно ты поможешь ему в этом.

Сана посмотрела на Реддинг, проговорив:

— Рейнхард Шрёдер, хочет изменить решение применить урановую бомбу в Санкт-Петербурге. Это действительно ужаснуло его, хотя поначалу он считал, что у него не было выбора. Но сейчас, кажется, он что-то осознал. Понял, что мог бы поступить по-другому и тогда, все, может быть, сложилось бы иначе.

— Так ты что-то нашла в Лондоне? — спросил Саша.

— Ты был прав, в Зоне Лондонского Взрыва происходит процесс пробоя иной вероятности в нашу реальность. И началось это, судя по всему, недавно. Хотелось бы мне знать, почему вас с Лаурой потянуло туда. Какие причинно-следственные связи этим руководили?

— Ха, спроси, что полегче.

— Скажи-ка, Саша, насколько в тебе сильно желание что-то изменить в этом мире? Как давно это у тебя появилось?

Саша покосился на нее:

— Да вот как с тобой начал проводить много времени, так и появилось. О чем это ты? Я здесь вообще сбоку. Я не рвусь спасать мир, тем более, раз это невозможно.

— Не невозможно. Бессмысленно.

— Да-да. Но я вижу, какие-то силы вокруг, что можно что-то сделать. Вот ты тут слоняешься — богиня со сверхспособностями, еще зубастый монстр, а в мире есть проблемы, есть аномалия. Почему бы не свести одно с другим?

Сана над чем-то забавлялась, разглядывая его.

— И ты свел одно с другим? — спросила она, с улыбкой.

— Лаура просто предложила туда слетать, вот и слетали. Я не рассчитывал на тот результат, который получился. Откуда там взялся этот мужик? Он что, типа призрака, привязанного к замку? Так ему тогда надо быть в развалинах Санкт-Петербурга, а не в Лондоне. Какого черта он там забыл?

— Он не призрак, он жил другие жизни после этого. Почему Лондон? Я полагаю, потому что там, в силу описанных мною ранее причин, ткань реальности истончена, и он винил себя за то, что мог предотвратить это, но не смог. А Петербург… в нем не было стольких жертв, нет того ореола и слишком много туристов.

— Демон заверял, что не Шрёдер сделал аномалию, это так? — уточнил Саша.

— Он не создавал аномалию, он ее использовал. Ему хватило ума, пытаться спроецировать вероятность другого исхода через этот разрыв в наш мир.

— Но у мужика получается, вероятность прорывается.

Сана посмотрела на него:

— Получается. Но это все светопредставления и фокусы. Я бы тоже могла создать где-нибудь аномалию, если бы мне того очень захотелось. Я не вижу в этом никакого смысла. Ни Лондон, ни Санкт-Петербург не восстанут вновь, история не перепишется.

— А вдруг? Что там прорывается Саночка? Надо ему помочь.

— Блин, Москва и Лондон еще куда ни шло, но на фиг нам сдался Санкт-Петербург? Как и Рейнхарду, он мне никогда не нравился.

— Что? Ты же не видела этот город!

— Видела, в другой реальности. Промозглое серое место, плюнуть некуда одни дворцы, и климат дурацкий. Бррр. Да и без Москвы как-то тоже вроде неплохо.

— Сана не капризничай. Что ты переживаешь, Москве появляться негде, на ее месте построили несколько других городов, и всех это устраивает, а Санкт-Петербург по первый этаж в болоте, кому он теперь сдался?

— О да, дедушка Петр знал, где строить города, — усмехнулась Сана. Она поднялась со скамейки и протянула ему руку: — Пошли, посмотрим на Рейнхарда, как он принял это фатальное решение.

— А? Каким образом? — удивился Саша.

— Отправимся в прошлое, — пожала плечами волшебница.

— В смысле — отправимся в прошлое? Ты что, хочешь окончательно убить во мне физика? Ты же сама говорила, что нельзя отправится в прошлое! Обсмеяла беднягу Ричарда! Как?

— Успокойся Саша, мы отправимся не в настоящее прошлое во плоти, а в его слепок, оставшийся в пространстве Всего Сущего. Это как запись на пленке. Так же как мы были в твоих прошлых жизнях. Мы ничего не сможем там поменять, это будет как сон, только и всего.

Саша поднялся, проворчав:

— Ладно, пошли, поглядим на твою любовь, хотя за последние сутки количество будоражащих событий превысило все нормы.

— Это будет лишь небольшая прогулка в прошлое, вот и все, — улыбнулась ему Сана, беря за руку. И прошептала, глядя в глаза: — А теперь, давай подумаем о Берлине. Итак, лето, сорок первый год, накануне объявления войны России…