Рибуф хаби

Даже нет такой собаки, чтобы

Эдак вот выбрасывали в ливень.

Даже нет такого белого. Особо —

Только яблонь белое в наливе.

И ведь даже нечему промокнуть,

И ослепнуть нечему, и сам я —

То, чем если боковое йокнет,

То не зренье — только описанье.

Видишь, дом родной каменотёсы

Обошли и обликами машут.

Так уж вышло. Вышло и ведётся:

Дом — родной, а я — не настоящий.

Может, облик сломанный достался

Мастерам тесания по камню,

Или камень — высосан из пальца,

Или мы — им высосаны станем,

Только нет такого мира, где бы

Эта дрянь сошла за соки-воды,

Где бы зрелищ, зрелищ или хлеба, —

А ни к хлебу чёрного чего-то.

Камни, камни. Видишь, обступили

Дом родной, оправили рубахи,

С головами топчутся такими,

Будто шапки — мусорные баки,

Будто нет другого выхода щетине,

Кроме как — реликтовые поры,

А всё то, куда нас очутили —

Очутится тоже где-то скоро:

В допотопном, белокаменном. До-чёрном,

И до-дырном. До-каменотёсном,

До-родном, до-домном. До-смещённом

Из «рыдать» до-состояньи слёзном.

Из рыдать, что нет такой собаки.

Даже нет по ней такого ливня.

Что не те оправлены рубахи.

Что занятья не было наивней:

Обладать хоть чем-нибудь, помимо —

Умоститься в камне поудобней,

Знать, что твердь его непроронима,

Кто б в неё не вслушивался, кто б не.