Римлянин. Книга третья

Глава XXIII. Новый порядок

//Российская империя, г. Саратов, 8 февраля 1748 года//

*Тень*

Человек сидел в глубоком кресле и молча слушал, как Бирон льёт елей в уши Воронежской администрации.

Переговоры об объединении — тренд сезона, несмотря на лютые морозы. Тайная часть переговоров освещала истинную сущность и мотивацию объединения городов. Император жив, деятелен и не намерен оставлять Россию на произвол судьбы.

Но враги сильны и готовы к бою. Поэтому главам городов лучше помалкивать о всём услышанном и быть готовыми к жесткой ответной реакции.

Агентура аф Лингрена оперативно покинула Саратов, потому что… Человек не знал, в чём дело. Вероятно, аф Лингрен не верил в то, что его шпионы, в задачи которых точно не входило противостояние с Ликвидатором, смогут показать что-то убедительное.

Есть риск, что из-за происходящего в Нижнем Новгороде, Саратове и Воронеже, случится объединение Временного правительства и Иоанна III, читай аф Лингрена.

Любопытным оказалось узнать, что в Саратове, где заседает правительство Астраханской губернии, прекрасно знали, кто стоит за Временным правительством.

«Акционерное общество братьев Демидовых», — подумал человек.

Это было очевидно, что братья Воронцовы ничего собой не представляют. Они хотели власти, но ресурсов для её обретения взять было неоткуда. Поэтому логично, что Воронцовы сразу ухватились за предложение Демидовых, которые хотели «всего лишь» торжества буржуазного строя. Чтобы сословные ограничения и всяческие препоны на пути к истинному могуществу капитала были устранены, а царь или император сидел у себя в Петербурге, принимал парады или как там ещё развлекаются благородия, и не мешал деловым людям делать деньги.

Амбициозно, революционно, но совершенно не укладывается в планы человека.

Общий замысел заговора, затеянного аф Лингреном, в голове человека выглядел следующим образом: интересы английского короля включали в себя уничтожение Петра III, слишком опасного для статус-кво в европейской политике. Аф Лингрен хотел уничтожить Петра III по своим, весьма объективным причинам. Русская аристократия хотела уничтожить Петра III ради того, чтобы в России не стало как в Шлезвиге, что совпало с интересами купечества. В итоге получалось, что Пётр III, то есть в каком-то смысле человек, был невыгоден никому. Даже Мария Терезия «выиграла» от смерти Петра III, хоть и не ставила. «Выиграла» она Священную Римскую империю, ставшую настоящей империей без каких-либо усилий с её стороны. Также она получила в своё распоряжение, через детей, шлезвигские легионы, этакий долгосрочный депозит без права досрочного снятия. Человек хорошо знал механизм подчинения легионов и прямые приказы кого-либо вообще, кроме курфюрста Карла Петера II, там не котируются. Присягу легионеры должны были дать прямому наследнику курфюрста Карла Петера I, и что-то подсказывало человеку, что так оно и случилось. Поэтому Россия всё ещё не под оккупацией шлезвигских легионов и это вряд ли случится до совершеннолетия курфюрста Карла Петера II.

Заговор был очень хорош, причём непосредственно убийство Петра III было лишь малой его частью. Малой, но очень важной частью. И из-за провала этой малой части, весь остальной заговор сейчас находится под угрозой провала. Человеку нужно не умирать и оперативно присоединять к «Триумвирату городов» остальные регионы.

Что может сделать аф Лингрен в ответ на эти наглые поползновения никак не желающего умирать императора? Как бы поступил человек на его месте?

Во-первых, договорился бы с Временным правительством. Воронцовых и Демидовых можно использовать, более того, нужно. Сами они не до конца понимают, во что впутались. Когда дилетанты играют в политику, появляется слишком много неопределённости. Конечно, это в духе Хаоса, но когда такие вещи возникают без его участия, всё становится слишком непредсказуемым. Договор аф Лингрена с Временным правительством может быть попыткой обуздать это стихийное образование. И использовать против человека и всех его начинаний.

Во-вторых, человек отказался от траты ресурсов на Скандинавию. Там ловить абсолютно нечего, карлица Зозим полностью нивелировала возможные успехи агентуры Хаоса военными действиями. И пусть первоначально атака Дании была успешной попыткой отвлечь Марию Терезию от России, но прямо сейчас эта провальная война — обуза на плечах аф Лингрена. Дании уже нет, а усилившийся от этого противник есть…

В-третьих, человек бы сфокусировал всех агентов, орудующих в России, в одном регионе, то есть в Нижегородской губернии, чтобы избавить себя от надоедливого императора. Человек трезво смотрел на свои возможности: достаточно провалиться в отражении одной из ста атак, чтобы потерять всё. К тому же фокусировка агентов может послужить в деле пресечения попыток императора покинуть Россию и добраться до Шлезвига, где его силы и возможности возрастают стократно и он превращается из пока ещё разрешимой проблемы в неразрешимый геморрой терминальной стадии.

И в контексте последнего вывода становится логичным уход шпионской ячейки Хаоса из Саратова. Человек же не дурак, он умеет находить людей. Тщательный опрос городских шлюх вывел его на дом, где обитали хаоситы, но все следы там были зачищены и никакой пользы от этого получить не удалось. Единственное — хаоситы сбежали в неизвестном направлении. Поехали куда-то в сторону Москвы.

Человек мог ошибаться насчёт концентрации агентуры, это возможно. Но то, что аф Лингрен развёл какую-то активность, сорвав с места агентов, работавших на местах десятилетиями, было очевидно.

Жди беды.

—… Итак, господа, — продолжил вещать Бирон. — Нужно подвести итоги нашего совещания. Благодаря объединению наших усилий, мы можем выставить на поле тридцать пять тысяч боеспособных мужчин. С вооружением нам поможет, как это ни прискорбно, османский султан.

Полномочный представитель султана прибыл в Нижний Новгород полгода назад, предлагая массовый сбыт устаревших мушкетов, снятых с вооружения полков нового строя. Низам-и Джедид (1) — это пехота, пришедшая на смену внезапно устаревшим и расформированным янычарам.

Позор поражений на Балканах и в Крыму заставил султана Махмуда I пересмотреть своё отношение к потерявшим эффективность янычарам. Да, в Персии они показали себя хорошо, но победа там была во многом заслугой современной европейской артиллерии. Там, где не было покупных шлезвигских пушек, янычары проигрывали Надир-шаху в шести случаях из десяти.

Капыкулу, то есть личный административный ресурс султана, остались нетронутыми, но янычар, так называемое «новое войско», из капыкулу больше не набирали. Действующие полки янычар реформировали, снабдили новой формой, передовым вооружением и прогрессивной организационной структурой. Больше нет пожизненной службы, но есть двадцатипятилетний контракт. Больше нет никаких привилегий и запретов, но есть карьерный рост и существенно возросшая оплата службы по мере роста в званиях. Больше никакого набора из христианских детей, но взамен появилась всеобщая воинская повинность, нагло украденная у Шведского королевства. Женщин, разумеется, султан призывать на службу не мог, его бы не поняли, но мужчин с 16 до 45 лет — сколько угодно.

Уже сейчас, за два года со старта целенаправленных реформ, султан официально имел 250 тысяч новых солдат. И пусть реально к бою готовы лишь 70–80 тысяч — это устраняется временем.

Янычары были недовольны, подняли восстание, но их успешно кончили формирования башибузуков. (2)

Башибузуков в свою очередь кончили верные султану полки янычарского корпуса, согласные на военно-экономическую реформу. Они-то и стали костяком нарождающегося Низам-и Джедид.

Человек бы на месте султана полностью покончил с янычарским корпусом, потому что отказаться от былых привилегий очень тяжело и саботаж однозначно будет. Такие вещи как «армия нового порядка» лучше начинать с чистого листа. К счастью для янычарского корпуса, человек не был на месте султана. Иначе Константинополь был бы опоясан несколькими рядами новых крестов…

Так или иначе, когда будет решена проблема с кризисом власти в Российской империи, следующим противником станут османы. Они готовятся к войне и возвращению утраченных территорий. Султан прекрасно понимает, что вечного мира с Россией не будет никогда, и кто-то должен навсегда исчезнуть с политической карты.

С Низам-и Джедид султан не стал изобретать колесо: ввёл новое тактическое подразделение сентири — сто человек, на манер шлезвигской центурии. Цвет штандартов — красный. Орты достигли номинальной численности пятисот человек, как манипула шлезвигского легиона. Цвет штандартов — синий. Две манипулы — это кёкорта — то есть когорта. Цвет штандартов — зелёный. Десять когорт — лежюн, то есть легион. Цвет штандартов — полосатые из красного, синего и зелёного. Знамёна такого цвета стали символом Низам-и Джедид.

Внаглую содрав организационную структуру шлезвигских легионов, султан не был первым. Французская и испанская армии уже давно оперируют тактическими соединениями, гордо именуемыми легионами. Король Пруссии Фридрих II тоже реформировал отцовскую армию в нечто новое, имеющее шлезвигский хвост.

И в этом не было ничего нового. Король Швеции Густав II Адольф наиболее полно развил идею линейной тактики и в Тридцатилетнюю войну безнаказанно громил своих врагов, вынужденных приспосабливаться. В итоге линейная тактика заняла доминирующее положение и без особых изменений просуществовала два века.

Но появился альтер эго человека и дал миру скорострельные винтовки, дальнобойную артиллерию и организационную структуру с крупными полуавтономными подразделениями. То есть всё то, с чем не может ужиться линейная тактика.

И теперь, ни на секунду не забывая об угрозе, передовые страны Европы и не только начали интенсивную модернизацию своих армий. Чтобы не исчезнуть в грядущей войне.

Но человек вспомнил обо всём этом только из-за необходимости закупа устаревшего оружия османского производства. Дульнозарядное дерьмо, стоящее по весу стремительно дешевеющего металла, станет на вооружение новой русской армии, которую «Триумвират городов» начнёт готовить в Царицыне.

С Царицыным удалось установить связь, точнее он сам вышел на связь с Саратовым менее месяца назад. Администрация небольшого города не видела перспектив сотрудничества с Временным правительством, предпочтя остаться верной убывшей из России императрице.

Тренировочный лагерь «Vanitas» сохранился в приемлемом состоянии, так как имперские функционеры не позволили его разграбить, использовав в качестве опорного пункта для поддержки «кавказских» частей. Штаб-капитан Карлсон решал вопросы со снабжением жёсткими методами, навязав свои условия ближайшим городам. Никто не знал, может ли штаб-капитан выделить силы для карательных акций в отношении «несознательных городов», поэтому вся цепочка снабжения держалась на этой самой угрозе. Все понимали, что даже пары когорт прошедших через ожесточённую войну легионеров хватит, чтобы разметать все их силы самообороны.

Человек в чём-то даже гордился штаб-капитаном Карлсоном. Хоть и понимал, что за его подготовку отвечал не совсем он.

— Это всё хорошо, что у нас есть тридцать пять тысяч потенциальных солдат… — заговорил бургомистр Воронежа, Павлов Борис Борисович. — Только откуда деньги на всё это? У меня бюджет трещит по швам, скоро стельки есть будем.

— Вот тут-то и начинается самое «интересное», — заулыбался Бирон.

Он оглядел всех присутствующих пристальным взглядом.

— Как мы видим, на нашем совете аристократию представляю только я, — продолжил посол Нижнего Новгорода. — Значит аристократия против нас. А если она против, то мы вынуждены рассматривать её как врага. Помещики и так большей частью мертвы, их землю незаконно занимают крестьяне, что, конечно неправильно, но с другой стороны, прав на неё никто не предъявлял. Крестьяне не виноваты в том, что хотят жить. Я предлагаю учредить Комитет по землеуправлению, а также организовать продажу земли. Юридическая сторона будет улажена после минования кризиса, а пока я считаю подобные отчаянные меры вполне оправданными.

— И чем будут платить крестьяне? У них же нет денег! — вступил в разговор какой-то заместитель бургомистра Павлова.

— Зерном, — ответил Бирон. — Скотом. Зерно и скот хорошо продаются, а ещё ими можно накормить армию. К тому же, вы зря недооцениваете крестьян. У некоторых из них есть деньги, поэтому энную сумму мы сможем получить в первые же месяцы. Когда крестьянство поймёт, что теперь обрабатывает свою землю, а не господскую, можно ожидать роста сознательности…

Человек считал, что нельзя. Он-то понимал, что у крестьян, с обретением свободы, начнётся своя война. Наделы начнут тем или иным образом укрупняться, появятся крупные землевладельцы из обычных крестьян, человек пока не придумал им отдельного названия. Укрупнение = монополизация. Сельскохозяйственные монополисты в целом склонны диктовать свои условия государству. Потому что стоит им прекратить продавать государству зерно, государство не будет знать, чем кормить города в этом году. В этом альтер эго был прав.

Но человек пошёл на этот ход ввиду общей отчаянности их положения. Денег нет, взять их неоткуда. Армия нужна буквально сегодня до вечера. Выходов из ситуации, кроме такого необдуманного шага, он не видел.

Потом, когда крестьяне обнаглеют окончательно, их можно будет раздавить той же армией, созданной за счёт их денег. Главное — суметь обосновать оправданность войны против крестьян. Но это дело будущего, пока можно даже не думать о последствиях.

Сейчас важнее сколотить армию и отразить возможные атаки Временного правительства.

И тут у человека появилась идея…

«А что если ускоренно подготовить тысяч двадцать солдат и направить их на Кавказ?» — подумал он. — «Османы, пока не закончат формирование армий, на мощные крепости кинуться не рискнут, а двадцати тысяч солдат с лихвой хватит для подавления любых волнений коренных жителей».

Полноценный легион, ещё и под командованием штаб-капитана Карлсона — это сила. С артиллерией придётся обращаться экономно, но легион сам по себе позволит расправиться с любыми силами Временного правительства.

«Возьмём Москву — обеспечим легитимность власти», — подумал человек. — «А там уже можно в открытую объявлять о выживании императора».

Это было похоже на отличный план.

//Российская империя, г. Санкт-Петербург, 8 февраля 1748 года//

Осип Иванович Долгов, в прошлом сын крепкого купца, легионер, а теперь… младший кассир булочной «На Выборгской».

Устроиться работать в эту булочную было очень непросто. Пришлось заплатить паре лихих хлопчиков, чтобы они избили действующего младшего кассира.

Операция прошла успешно, вакансия появилась, а затем появился и Осип, отлично владеющий латынью, латинской грамотой и превосходно считающий. Кандидата лучше не найти во всём Петербурге.

Только вот…

Только вот аф Лингрен всё не появлялся.

Работа тут тяжёлая, но поставлена хорошо: первую часть смены Осип месил разные типы теста, чему его обучили за неделю стажировки, благо, с передовыми механизмами это было нетрудно, а вторую часть стоял на кассе, упаковывая сладкие булочки в бумажные коробки и внося деньги в кассовый аппарат.

Булочную, как говорят коллеги Осипа, основал сам Михаил Васильевич Ломоносов, ныне канцлер Шведского королевства. Светоч русской науки, последние годы пребывающий за границей, действительно наладил гениальную систему управления булочной. Не зря «На Выборгской» является официальным поставщиком царского двора.

А Осип ведь вычислил, где обитает аф Лингрен. Не так далеко от булочной, в охраняемом тремя сотнями солдат особняке. Прорваться туда нереально. Нужен был особый подход.

Команда авантюристов, в которой состоял Осип, покинула Петербург две недели назад. Он уверял их, что знает, где сидит аф Лингрен, но ему никто не поверил. Слухи в их среде расходятся быстро, поэтому когда до Санкт-Петербурга дошли сведения о якобы точном обнаружении аф Лингрена в Лондоне, авантюристы рванули туда на первом же корабле.

Осип же остался. Раз ему не верят, значит, он не будет ни с кем делиться баснословной наградой. Он ведь уговаривал, он ведь просил…

Даже если аф Лингрен никогда больше не появится в этой булочной, Осип как минимум нашёл для себя новое увлечение: пекарское дело. Было что-то магическое в изготовлении этих булочек с начинкой. К тому же, он уже узнал несколько секретов, которые помогут ему засесть где-нибудь в Испании и открыть своё дело. Сложного тут ничего нет, надо просто тщательно заучить документированные процедуры и воссоздать их в Мадриде, поставив пекарню поближе к королевскому дворцу.

Санкт-Петербург, после возвращения Иоанна III, зацвёл новыми красками. Малолетний царь начал проводить реформы, возвращающие привилегии дворянам, в ущерб остальным. Но теперь у него была армия, уже подавившая городской мятеж.

«У кого в руках винтовка — тот и прав», — подумал Осип, проверяя положение тайников под кассой.

Тайники — это то, на что он потратил остаток своих сбережений. Мастера по дереву удалось найти сравнительно легко, но вот переделку стойки кассира пришлось осуществлять самостоятельно и под покровом ночи. Теперь он мог разбить относительно тонкое дерево и достать спрятанное оружие, чтобы положить конец существованию аф Лингрена.

«Десять миллионов рейхсталеров…» — от мысли о близости такого состояния у Осипа задрожали руки.

Нужно только дождаться. Проявить выдержку и не сплоховать в нужный момент…

//Курфюршество Шлезвиг, дворец Эйрис, 8 февраля 1748 года //

В торжественном зале, освещённом сотнями керосиновых ламп, стоял многоголосый гул.

Мирные переговоры решено было проводить именно в Шлезвиге. Ломоносов предполагал, что это сделали, чтобы побитые датчане чувствовали себя ещё хуже.

Кристиан VI, король Дании, умер от сердечного приступа шесть суток назад, на престол вступил Фредерик V. Новый король не видел никаких перспектив от проходящей совершенно не по сценарию войны, поэтому попросил мирных переговоров.

Копенгаген в руках женских легионов Шлезвига, что ещё больше унижает датчан, поэтому Фредерику V лучше было поскорее прекратить этот фарс и поскорее забыть о нём.

Только вот не получалось ничего.

Карл Фридрих, брат императора Карла Петера I или императора Петра III, хотел Данию себе. Это условие было совершенно неприемлемо для Фредерика V, имеющего некую армию в Норвегии и осуществившего успешные наступательные действия в Швеции. Датчанам было чем поторговаться, поэтому они юлили на переговорах, затянувшихся уже на трое суток.

Михаилу Васильевичу же было всё предельно ясно: датчане проиграли в пух и прах, не нужно никаких условий, никаких переговоров — только тотальный захват территории и присоединение их к Шлезвигу. Швецию тоже в одну кучу со Шлезвигом. А сам Шлезвиг будет лучше официально объявить королевством. У Ломоносова даже было новое название для этого государства: Римская Республика.

«А чего, если выражаться по-легионерски, сиськи мять?» — подумал Ломоносов. — «Мы и так де-факто одно государство со Шлезвигом».

Была ещё и Священная Римская империя, которой подобные кульбиты могут не понравиться, но с другой стороны это может стать радикальным решением северного вопроса. Ломоносов мог бы гарантировать, что в отсутствии всяких королей причин для войны с кем-либо у Швеции не будет. Тут бы технический разрыв с Шлезвигом хоть как-то сократить…

—… я не согласен! — возмущённо воскликнул Фредерик V. — Вы предлагаете мне самоубийство!

— Ваше Величество, вы не в тех условиях, чтобы что-то требовать, — нарушила протокол графиня Зозим.

Эта маленькая женщина обращалась с целым датским королём очень жёстко, вынуждая его идти на уступки.

Вчера вечером, во время ужина, Ломоносов обсуждал с ней интересы Швеции в Шлезвигском мирном договоре. Зозим хочет отнять континентальную часть Дании и передать её маленькому Карлу Фридриху, пусть делает с ней, что захочет и как захочет. Но остров Лесё она хочет отдать Швеции. И тогда Фредерику V останутся его острова и Норвегия. Формально он будет королём Дании и Норвегии, но фактически только острова Зеландия.

«А не надо было вторгаться в Шлезвиг», — подумал Ломоносов, вытирая лоб платком. — «Когда закончится этот балаган?»

— Но нельзя так! Я король! Я не потерплю… — продолжал тем временем Фредерик V. — Не я начал эту войну!

Зозим устало вздохнула. Ломоносов понимал её. С одной стороны было жалко датского короля, но с другой — финансовые потери от мобилизации такой прорвы дев-легионеров и использования сотен тысяч артиллерийских бомб нужно было возмещать. Фредерик V должен быть благодарен за то, что ему не собираются навязывать многомиллионную контрибуцию.

Примечания:

1 — Низам-и Джедид — арабск. An-Niẓāmu-l-Jadīd — "Новый порядок" — серия военно-административных реформ в Османской империи XIX–XX веков (хотя первые подвижки были уже во второй половине XVIII века), направленная на модернизацию и вестернизацию вооружённых сил с целью успешного противостояния европейским странам (прежде всего, Российской империи). В этой реальности всё началось гораздо раньше, так как насущная потребность в обновлении не отвечающих современным требовании войск. В нашей с вами истории Низам-и Джедид можно было назвать не "Новый порядок", а "Слишком поздно", так как Османская империя в XIX являла собой жалкую тень того, что было раньше.

2 — Башибузук — тур. başıbozuk — безбашенный — иррегулярные формирования, набираемые из самых дебильных типов Албании и мелких народов Малой Азии. Тупые и недисциплинированные, башибузуки причиняли больше вреда не врагам, а самому султану. Логично, что в свете многообещающих реформ, султан счёл лучшим избавиться от них самым радикальным из способов.