Римские вакации

Глава 2

В которой новоявленные туристы экипируются надлежащим образом — как своими силами, так и при помощи интересного ящика.

Не забыв погасить свет в странном помещении, выбрались наружу; коллеги, не мешкая, заспешили по домам. Остались лишь мы с Лёликом, поскольку мои предки только что убыли на пару месяцев к родственникам в дальние края, и оповещать о своём убытии мне было некого, ну а Лёлик и без того был самостоятельный домовладелец и сам себе голова.

Время тянулось медленно и нудно, как на приеме у зубного врача. Скрипучие ходики с намалёванными медведями тикали с возмутительной неторопливостью, словно изнутри были забиты ватой. Я прошёлся по комнате туда-сюда, поглазел в низкие окошки на двор, не увидев там ровным счетом ничего интересного.

На подоконнике стояла жестяная коробка с намалёванными на крышке аляповатыми розами неестественной расцветки. От нечего делать я взял её и потряс. Из коробки раздался сухой стук.

— Угощайся, печенье там, — кисло молвил Лелик.

— Не дождёшься, все равно угощусь, — пробормотал я, но обещания своего выполнять не стал.

Лёлик загремел призывно доской с шашками, предложил сразиться в поддавки. Вяло подвигали по клеткам пластмассовые кругляши. Лёлик стал проигрывать и от этого хмуриться, ёрзать и обижаться; затем он вдруг вскочил со стула озабоченно, словно вспомнил о чём-то до крайности важном, подскочил к этажерке, вытащил том энциклопедии, начал рыться в нём усердно, бормоча под нос. Я подождал, пока энциклопедист удовлетворит свою любознательность и вернётся к доске коротать время, но не дождался. Дверь с треском распахнулась, и залетел в комнату запыхавшийся Раис.

Впрочем, мне не сразу удалось узнать его — настолько неописуемым был его вид. Перво-наперво бросалась в глаза начищенная до парадного блистания медная каска из тех самых, которыми в стародавние времена бравые брандмейстеры сводили с ума сентиментальных кухарок. Каска была велика и постоянно норовила сползти хозяину на брызгавшие самодовольством молодецкие взоры. Ниже имелась рваная майка сеточкой, как следует обтягивавшая налитой колобок живота, за плечами помещался полупустой рюкзак. Штопаные галифе образца военного коммунизма предусмотрительно поддерживались брезентовым поясом, за которым грозно красовался пожарный топорик, крашеный в ярко-красный цвет. Тем же колером отличалась и обувка удальца — резиновые короткие боты, по виду бывшие подозрительно женскими. Ко всему на шее у Раиса болтался старомодный фотоаппарат с кургузым объективом, бывший достижением народного хозяйства в годы Карибского кризиса. Этим механизмом наш друг гордился и дорожил, наотрез отказываясь поменять его на автоматическую "мыльницу".

— Ну чо? — с горделивым достоинством вопросил Раис из-под каски, приподнимая её пальцем, но услышать ответ не успел.

Грохнула пинком распахнутая дверь, и на пороге возник Серёга, одетый не менее экстравагантно и впечатляюще. Облачение его состояло из промасленных как бутерброд джинсов и потёртой десантной жилетки защитного цвета со множеством карманов, клапанов, пистончиков и даже газырей. Военного вида кепка с неимоверно длинным, словно клюв пеликана, козырьком придавала Серёге образ вызывающий и грозный; тем более, за солдатским ремнем, перепоясывавшим его чресла, торчала громадная рогатка, которая, пожалуй, и взаправду смогла бы нанести существенный урон рядам динозавров, последуй мы вслед за Серёгиными мечтами в Мезозой. Ну а наиболее подходящей для дорог Рима обувью друг наш избрал те самые монументальные сооружения из пуленепробиваемой кирзы с бетонной подошвою, которые в народе кличут в том смысле, что ими крайне удобно давить кое-какие продукты жизнедеятельности. Впрочем, начищены они были до стеклянного блеска, что несколько скрадывало их тоталитарную сущность.

Серёга вышел на середину комнаты, уничижительно хехекнул в адрес Раиса и кокетливо повернулся на каблуках.

— Однако, бутик "Пьер Карден и Софи Лорен", — уважительно произнёс я и, почесав затылок, вслух подумал: — Так, пожалуй, и мне не помешает домой сгонять, приодеться, как подобает джентльмену для прогулки, а то на вашем благородном фоне я буду выглядеть форменным замарашкой…

— Ничего, сойдёт, — высокомерно бросил Раис, снял каску и принялся любовно натирать её об штаны.

Серёга снял со спины обшарпанный рюкзак и с важным видом выудил оттуда промасленный пергаментный свёрток.

Раис зыркнул и тут же заинтересованно спросил:

— Чего тут у тебя, никак пирожки?

— Да нет, не пирожки… Автомат у меня тут всамделишный, — храня театральное спокойствие, ответил Серёга и, помедлив обстоятельно, не спеша развернул свёрток, откуда и в самом деле явился нашим взорам тупоносый автомат времён вермахта, покрытый точками ржавчины и переводными картинками: — "Шмайссер" называется!…

— Ну, даёшь!… — восхищённо протянул Раис.

— Не шмайссер, а пистолет-пулемёт МП-40, — резонно поправил начитанный Лёлик и незамедлительно потянулся к оружию лапать. — Где взял-то? Ещё есть?

— Нету больше, — строго заявил Серёга и поторопился сунуть автомат за спину. — Дедуля это мне давно на именины подарил… А сам ещё с войны привёз… Дай, думаю, прихвачу с собой…

За окнами послышались оживлённые речи Бобы и Джона, и через пару секунд в комнате появились ещё два очаровательно одетых гражданина, имевших на себе такую немыслимую рвань, какую особенно обожают владельцы садовых участков. Боба к тому же напялил на макушку полотняную жёваную кепочку с целлулоидным сиреневым козырьком, отчего стал походить на полоумного. В руках он держал оранжевый нейлоновый рюкзак, дно которого что-то оттягивало.

— Это вы что, сговорились насчёт туалетов парадных? — осведомился я у новоприбывших. — Однако, я начинаю себя чувствовать дурацким обсосом.

— Ничего, на вторых ролях будешь, — успокоил Джон и заботливо поправил булавку, скреплявшую прореху на футболке "Адидас", пошитой на просторах Великой Китайской равнины.

— Ага! — воскликнул вдруг навроде "эврики" замолчавший было Лёлик и кинулся в чулан.

В течение времени, потребного для сгорания спички, происходила там бурная возня со скрипением, шуршанием, сопением и чертыханиями, после чего Лёлик вновь объявился — скачущем на одной ножке, ибо завязывал он шнурок на дряхлой кеде. Одет он уже был по тому же направлению, что и остальные коллеги. Естественно, за исключением меня. Но мне не впервой приходилось оставаться в дураках, и я смирился.

Серёга, задетый тем, что Боба с Джоном не обратили внимания на его огнестрельный раритет, картинно прошёлся перед ними, небрежно помахивая автоматом.

Джон посмотрел внимательно и предположил:

— Муляж что ли?

— Сам ты муляж! — обиженно воскликнул Серёга. — Знаешь, как мы с дедулей из него на уток охотились! Одной очередью всю стаю!…

Джон недоверчиво усмехнулся, отвернулся от новоявленного снайпера и начал было молодцевато:

— Ну что же, господа туристы, надо бы присесть… — но закончить не успел, ибо за дверями загремело всё то же ведро и кто-то тонко заойкал.

— Кого ещё!… — заскрипел зубами Лёлик и бросился к двери.

Дверь плавно отворилась, и предстала на пороге в картинной позе журнальной дивы соседская девчонка — голенастый недоросток лет пятнадцати с дощатыми формами, веснушчатой физиономией и тайными мечтами о скорейшем замужестве. Лёлика она рассматривала в качестве достойного претендента на матримониальные таинства, в связи с чем и посещала его частенько, отчего все мы состояли с нею в знакомстве.

Потенциальная невеста оглядела нас царственно, потом хлопнула белесыми ресницами, сморщила нос и смешливо фыркнула:

— Ой, да вы чо это оборванцы такие?…

— Не твоего ума дело! — мрачно отрезал Лёлик и, уперев руки в бока, встал неприступно прямо перед гостьей, отрезая ей путь в комнату.

Девчонка было скорчила плаксивую гримасу из тех, которые имеются на вооружении всякой мал-мальски сообразительной барышни, но по насупленной угрюмости Лёлика быстро поняла, что капризы не помогут, и в любом случае её не далее как через минуту вышибут вон.

— Да я, вообще-то, Лёличек, насчет газетки… — с неизъяснимой лаской забормотала она. — Ты ж меня сам звал… Про эротику почитать…

Лёлик коршуном метнулся к этажерке, схватил охапку газет, впихнул их под мышку девчонке наподобие градусника и стал настойчиво выталкивать незваную гостью за порог.

— Ну, прямо вообще, я же дама!… — успела пискнуть та и скрылась из глаз, теснимая Лёликом.

— Канай, пацанка!… — с отвращением бросил вслед Серёга.

В прихожей вновь загремело ведро, послышалась возня с невнятными возгласами, хрястнула с размаху входная дверь. Вошёл в комнату Лёлик — отчего-то донельзя довольный — пробормотал, потирая руки:

— Так, о чём это я…

— Всё о том же! — суровым командором бросил Джон. — Присядем на дорожку.

Мы расселись где придётся, молча поглазели в окна на знакомые до оскомины виды.

И всё-таки загадочна душа человеческая! Вроде бы совершенно невероятное событие должно было вот-вот развернуться во всей своей красе, а в голову вместо патетических рассуждений на высокие темы лезла всякая чушь навроде оставленного на столе кефира и намеченного на завтра рандеву.

Коллеги сидели дисциплинированно и даже с некоторой сонливостью, будто мухи в холодке, и лишь один Лёлик озабоченно ёрзал и тёр макушку.

— Ну, всё!… — Джон хлопнул себя по ляжкам и резко встал.

— Погодь!… — воскликнул Лёлик, в унисон хлопнув себя по лбу, кинулся к этажерке и, пошуровав среди книг, выудил томик среднего формата в потёртой обложке.

— Ну ты, Лёлик, даёшь! — удивился Серёга, не обременённый уважением к печатному слову. — Прямо без этой ерунды жить не можешь.

Лёлик важно хмыкнул и, продемонстрировав нам книжку, пояснил:

— Называется "Римские древности". Тут как раз про древний Рим написано. Типа справочника.

— Пригодится! — лаконично одобрил Джон.

В молчании, подчёркивавшем важность момента, мы слезли в подпол и протиснулись в загадочное помещение.

Там мы приблизились к заветной двери и остановились нерешительно.

— Только на минуточку!… — с назревающей паникой пробормотал Лёлик.

— Как получится! — хехекнул Серёга и было полез вертеть диск.

Джон ловко его отпихнул, примерился и сам уже решительно набрал нужный номер. Замигала синяя лампочка, запиликало, дверь гостеприимно отъехала, открыв всё тот же интерьер.

— А влезем все?… — тихонько спросил Раис, озабоченно трогая свое солидное пузо.

— Попробуем… — ещё тише ответил Боба.

Джон глубоко вздохнул, помедлил и бдительно потрогал ногою пол кабины, словно изнеженная купальщица воду в пруду. Ничего не произошло. Джон крякнул и осторожно вошёл.

Внезапно раздалось шипение как от заезженной пластинки, и мелодичный голос произнёс:

— Вниманию отъезжающих. Не забудьте получить инвентарь.

— Чего это? — придурковато спросил Серёга.

Мы недоумённо завертели головами.

— А, может, это про тот ящик, с компьютером, — предположил Боба.

Мы с ним согласились и гурьбой подошли к железному шкафу с экраном, на котором всё также горела приглашающе надпись "Пуск".

— Ну что, пускаем?… — неуверенно спросил Джон, медля и сомневаясь.

— А-а-а! — зачем-то взвопил Раис и ткнул пальцем в виртуальную кнопку.

Кнопка тут же рассыпалась разноцветными сполохами, которые закружились густо, а потом растаяли, явив несколько сиреневых прямоугольников с разными ярко-красными надписями. Надписи дублировали те названия экскурсий, с которыми мы уже ознакомились по прочтении справочного листка.

— Ага, меню, — с видом знатока заявил Лёлик, поправил очки, пролез поближе к экрану и нажал на "Римские каникулы".

Изображение красиво рассыпалось на очередные радужные сполохи, и на золотистом фоне возникли новые прямоугольники, на которых было написано: "Вооружение", "Обмундирование", "Походный инвентарь", "Вспомогательный инвентарь".

Джон отпихнул Лёлика от экрана и ткнул в надпись "Вооружение". Экран снова украсился красивыми переливами, и возникли во множестве расположенные рядами квадратики с мелкими, но чёткими рисунками на них. Рисунки изображали мечи, топоры, копья, кинжалы, луки, пращи и прочие причиндалы, применяемые в древние времена миролюбивым человечеством для решения спорных вопросов.

Джон, кривя рот и хмурясь, внимательно изучил предлагаемый ассортимент и саркастически спросил:

— Фехтовальщики, копьеметатели, лучники есть?

— Нет! — за всех твёрдо ответил Боба.

— А чего? — сварливо пробубнил сбоку Лёлик. — Мне бы меч или там ятаган какой не помешал бы…

— Ага, нарвёшься вот так на какого-нибудь местного, который с малолетства обучен мечом махать, он тебя враз и истыкает, — наставительно предостерёг Джон.

— Точно, — поддержал Раис. — Нам этого не надо. Всё должно быть чинно, благородно, по справедливости. У них мечи, у нас автоматы.

— Так это, вроде, не по справедливости, — усомнился Боба.

— Зато надёжно! — отрезал Раис.

— Ну и где же нам эти автоматы взять? — спросил Джон, внимательно изучая экран.

— Слушай, — пришла мне в голову мысль. — А ну-ка, вернись в главное меню.

Джон недоверчиво хмыкнул, но дотронулся до самого нижнего прямоугольника, на котором было написано " В главное меню".

Вновь на экране возник список возможных экскурсий.

— Ну и чего? — спросил Джон.

— Жми на беспредельную перестройку, — посоветовал я.

— Точно! — озарённо воскликнул Боба.

Джон нажал. Появился экран с кнопками "Вооружение", "Обмундирование", "Походный инвентарь", "Вспомогательный инвентарь", но уже с малиновым фоном. Джон нажал на "Вооружение".

Высыпали на экран очередные квадратики с рисунками. Мы вгляделись и с удовлетворением обнаружили на них искомое огнестрельное оружие всевозможных моделей. Были тут и пистолеты: от дамского карликового браунинга до револьвера с длиннющим дулом шикарного калибра, были и всевозможные винтовки, карабины, дробовики, были и автоматы разнообразных конструкций, и даже имелся переносной ракетно-зенитный комплекс.

— Опа! — воскликнул Раис. — Живём!…

— Смотри-ка и "калашников" есть, — обрадованно сказал Боба и ткнул пальцем в квадратик, показывая.

Квадратик от Бобиного тычка развернулся на весь экран и превратился в новое изображение. Слева красовался трёхмерно выполненный АКС-74 со складывающимся металлическим прикладом, справа чёрным чётким шрифтом описывались его характеристики. Снизу имелись очередные прямоугольники с надписями "Выполнить заказ", "Боеприпасы снаряжённые" и "Боеприпасы неснаряжённые".

— А ну, покажь спецу! — больно и предерзко толкаясь, пропихнулся вперёд Лёлик и, недолго думая, ткнул пальцем в "Выполнить заказ".

Экран полыхнул радужно, мелодично пиликнуло, замигали снизу разноцветные лампочки, металлические створки разъехались, и из чёрного нутра лихо выехал зеркальный металлический поднос с преспокойно красовавшимся на нём тем самым автоматом.

— Ого! — восторженно рявкнул Лёлик и, подняв с пола щепочку, осторожно дотронулся до свежеиспёченного вооружения.

Ничего гадкого не случилось.

Тогда Лёлик по-хозяйски попытался автомат сцапать, но Джон ловко его отпихнул и завладел оружием сам.

— Чего ты?! — заныл Лёлик, обиженно сопя. — Я на кнопку жал, давай сюда!…

— Тебе дай, начнёшь жать, всех перепуляешь, — пробормотал Джон, вертя автомат и щёлкая предохранителем. — В армию надо было ходить…

— В армию пускай дураки ходят, — мрачно заявил Лёлик, нервно зачесавшись. — А я и так пулять куда знаю.

— Кажись, настоящий, — тем временем доложил Джон, окончив осмотр, потом отстегнул магазин, заглянул в него и показал всем.

В горловине изогнутого пенала маслянисто блестел патрон.

— Как есть полнёхонек! — нежно молвил Раис и добавил восторженно, зажмурившись: — Ух, погуляем!…

— Ну чего? — спросил Боба. — Значит, вооружаемся и айда?…

— А как же! — довольно подтвердил Серёга.

— Значит так, — деловито произнёс Джон. — Я сейчас нажимать буду, а вы инвентарь принимайте.

Джон повернулся к экрану, замер на мгновение как пианист перед рапсодией, нервно покашлял и начал нажимать. Замигали скорострельными переливами лампочки, загудело полнозвучно внутри, и створки стали то и дело разъезжаться, выпуская на подносе всё новые и новые необходимые для назревающего путешествия аксессуары.

Перво-наперво выпорхнул на подносе ещё один "Калашников". Его цапнул сноровисто Раис, прижал к груди и закричал восторженно:

— Ещё давай! Чтоб каждому!

— Чур, мне американскую, М-16! — ещё громче закричал Лёлик и скрючил воинственно руки, будто сжимал уже в них оружие заклятых наших стратегических партнеров, но вылез всё такой же доморощенный АКС.

— Нечего за заграницами гоняться. Небось, все прогрессивные силы только наши "калачи" и уважают, — наставительно пробурчал Джон.

Лёлик заворчал недовольно, но прогрессивный автомат принял.

— А мне вообще не надо! — гордо сказал Серёга, помахивая изделием немецких оружейников. — Мой шпалер лучше всех.

— Как хочешь, — пожал плечами Джон.

Выполз АКС и по мою душу. Я снял его с подноса, ощущая благородную тяжесть, вдохнул волнующий запах боевого металла, и некоторый трепет сладкой волной пробежал по жилам и заставил расправить плечи наподобие крыльев. Видно, в мужских генах накрепко успела засесть за века отсутствия гуманизма страсть к тем самым цацкам, посредством которых можно наиболее действенно указать конкуренту на его место.

— Эй, погодь, — Боба хватанием за локти притормозил Джона. — Давай-ка мне пулемёт. Я ведь как раз на службе пулемётчиком был.

— А который? — озадаченно спросил Джон, возвращаясь в экран с квадратиками.

Боба, прищурившись, всмотрелся и обрадовано ткнул пальцем в одну из картинок.

На экране появился пулемёт, походивший на сильно вытянутый АКС, с длинным стволом, с сошками, с откидным деревянным прикладом, с более большим, чем у автомата магазином. Ко всему сверху имелся громоздкий оптический прицел.

— РПКС-74! — со вкусом выговорил Боба. — У меня такой и был. Только без оптики. Как раз и калибр такой же, как и у АКСов. Так что с боезапасом путаться не будем.

— Кстати! — поднял палец Джон. — Надо ведь и патронов набрать.

— Наберём… — рассеянно сказал Боба, нажал на кнопку и принял народившуюся штуковину как опытный акушер младенца.

— Ну, кажись, вооружились, — довольно молвил Джон. — У всех личное оружие имеется?

— Боезапас давай, — напористо посоветовал Раис.

Джон кивнул согласно и начал пихать нужные кнопки.

Начали вылазить магазины — для автоматов покороче, для Бобиного пулемёта подлиннее — потом цинки с патронами.

— Куда столько? Хорош! — всполошился Лёлик. — Кто потащит?

— Патронов в нужном деле никогда не много, — наставительно сказал Боба.

— Эй, эй! — озабоченно воскликнул Серёга. — А мне тоже патронов надо!

Джон перестал выдавать боезапас для "калашниковых", вернулся в меню оружия, присмотрелся и покровительственно заявил:

— Повезло! Есть тут такой агрегат.

Джон ткнул пальцем в картинку. Появилось на экране виртуальное изображение Серёгиного автомата.

— А, может, тебе новый справить? — спросил Джон.

— Не надо. У меня пристрелянный, — гордо отказался Серёга. — Ты давай, патрончиков сообрази.

Джон выполнил заказ. Серёга с довольным видом начал хватать с подноса плоские прямые магазины, распихивать их по накладным карманам, засовывать за голенища и просто складывать на бетонный пол.

— А ну-ка, не запастись ли нам гранатомётом, — мечтательно произнёс Боба. — На всякий пожарный…

— Не помешает, — солидно ответил Джон.

— Ну давай тогда РПГ-7. Я из него в армии пулял, — заказал Боба.

— Ну прям, универсальный солдат, — несколько завистливо пробурчал Лёлик.

Джон нажал куда надо. Выполз на подносе гранатомёт, а за ним и набор зарядов в деревянном ящичке.

В этот раз поднос вытянулся так, что труба базуки полностью на нём помещалась. При этом длина подноса явно превышала глубину шкафа-самобранки. Лёлик даже подозрительно посмотрел на шкаф сбоку и начал чесать затылок.

— Давай-ка и простых гранаток! — требовательно заказал Серёга.

Джон согласно кивнул и организовал выполнение. Вылезли гладкие чушки оборонительных гранат и ребристые Ф-1.

— Не у всех рюкзаки имеются, — резонно заметил Боба.

Джон, напевая себе под нос что-то весёленькое, залез в "Походный инвентарь", и споро организовал потребное количество брезентовых рюкзаков защитного цвета. Затем счастливо засмеялся и выдал: солдатские дерматиновые ремни с начищенными звездастыми бляхами, сувенирный набор штопоров, школьный компас, который Лёлик тут же нацепил на руку, географический атлас, нитки с иголками, ножницы, моток капроновой бечевки, пять штык-ножей и один морской кортик в белых с золотом парадного исполнения ножнах, несколько рулончиков пипифакса, зубные щетки, тюбики зубной пасты, станки для бритья, пару баллонов пены для бритья, флакон лосьона после бритья, расчёски, большой коробок спичек и ещё некоторые нужные и полезные вещи.

Шкаф, следуя Джонову рукоприкладству, урчал утробно и переливался разноцветно; Раис с Лёликом трудолюбивыми пчёлками суетились вокруг него, торопливо снимая с выезжавшего подноса предметы туристического скарба и складывая их в живописную кучу.

Наконец Джон сыто отвалился от пульта и, утерев размашисто лоб, устало молвил:

— Кажись, хватит…

— А чего там в обмундировании? — спросил Боба.

Джон влез в нужное меню и стал разглядывать открывшиеся картинки различных одёжек, одни из которых явно были достойны модных бутиков, а другие не пригодились бы и в самом унылом секонд-хенде.

— А с размерами как?… — поинтересовался Боба.

— Да ну! — проворчал Раис. — Чай, не на месяц собрались… Своя одёжа привычнее.

— Точно, в своём походим, — сказал решительно Серёга.

— И вообще, чего столько набрали? — капризно заворчал Лёлик. — Кто потащит?

— Все и потащим, — миролюбиво сказал Боба.

— Ну вот дудки! — язвительно воскликнул Лёлик. — Кто заказал, тот и тащит!

— Разговорчики! — строго сказал Джон, подошел к куче амуниции, небрежно попинал её и предложил: — Начнем, пожалуй? — после чего зацепил из кучи парадный кортик с дерматиновым ремнем и стал этот кортик к ремню прилаживать, посвистывая довольно.

Коллеги полезли разбирать имущество, прилаживая его по рюкзакам.

— А чего это ты ножичек этот залапал? — с интонациями идейного правдоискателя осведомился у свистуна Лёлик. — Почему другим таких ножиков не наделал?

— Потому что! — коротко и аргументировано ответствовал Джон и, спортивно подтянув живот, застегнул ремень с болтавшимся на нем плодом раздора.

— Да ладно тебе, — примирительно обратился к гневно задышавшему Лёлику Боба. — Вон же нормальные штык-ножи, уставные.

— А я, может, не желаю уставные, — зашипел Лёлик. — В командиры, вишь, метит, нацепил ножичек. А вот шиш, у нас демократия.

Дальнейшие наши деяния по пакованию багажа происходили при сосредоточенном молчании; лишь изредка раздавались в адрес Лёлика, пытавшегося набить свой мешок более воздухом, чем поклажей, короткие, но энергичные замечания.

Наконец, дело было завершено, упитанные рюкзаки переместились за спины. Можно было отправляться.