Римские вакации

Глава 25

В которой наконец-то войско подступает к населенному пункту Мемфис.

Утренний подъём состоялся безо всяких скидок на бурный вчерашний день — то есть, ни свет, ни заря. Тяжелораненных в сопровождении пары манипулов отправили на повозках обратно в Александрию. Остальное войско потопало вперёд. Антоний носился на вороном жеребце по всей растянутой колбасе войска, торопил передних, подгонял задних, суетился как мог. Впрочем, легионы и сами не стремились задерживаться — все горели желанием поскорее очутиться под стенами Мемфиса, чудные планы по ограблению коего были первой темой вчерашнего банкета.

Никаких враждебных выпадов более не происходило. Места были обжитые. Почти вся земля была занята возделанными полями и деревеньками. Случались и островки деревьев: в основном, всё тех же финиковых пальм. Поодиночке росли акации, широко раскидывая зонтики своих крон. Попадались у дороги кусты роз, росшие здесь как какие-нибудь ромашки в средней полосе. Часто встречались громоздкие строения с пузатыми колоннами, с обелисками перед входом, со статуями древнеегипетского дизайна.

Под вечер показался какой-то населённый пункт, но тоже неубедительных размеров. Оказалось, это ещё один провинциальный городок по названию Летополис. Городские ворота были наглухо закрыты. На стенах никого не было. Из-за стен не доносилось ни одного звука, словно там все повымерли. Лишь после долгих криков, призывного нытья труб и громогласных угроз всё и всех изничтожить вылезла какая-то бледная личность и промямлила на плохой латыни, что местное войско с утра проследовало к Мемфису.

Мы отправились дальше. Через пару километров войско остановилось на ночлег, также состоявшийся в чистом поле.

И снова с рассветом заорали центурионы как сержанты в казарме, объявляя незамедлительный подъём, снова мы с трудом проснулись, кляня тяготы воинской службы, снова умылись двумя горстями воды и торопливо позавтракали сухарями и финиками, снова навьючили на себя снаряжение и уселись на своих аргамаков. Теперь уже, после многодневной практики, езда верхом стала для нас привычной, и мы вполне убедительно восседали на конских спинах.

Дорога проходила по дамбе и была вымощена стёртыми каменными плитами. Слева радовали глаз зелёные поля, рощи, соломенно-глиняные деревеньки, а справа за пыльным кустарником начиналась красноватая растрескавшаяся почва с лохматыми островками высоких репейников и бурьяна; вдалеке виднелись овраги и гряды голых холмов.

Вскоре впереди справа показались над горизонтом три каких-то треугольных холмика слишком правильной для природных явлений формы. Один из них, самый высокий, поблескивал золотисто.

По мере нашего движения они, дрожа в разогретом воздухе, всё вырастали и вырастали в размерах, делаясь неприлично большими.

— Так это ж пирамиды! — воскликнул Серёга и в восторге хлопнул себя по ляжкам.

Мы покинули общий строй и отъехали вбок для лучшего обзора.

Перед нами расстилалось обширное неровное каменистое постепенно поднимавшееся плато бледно-оранжевых цветов, на котором располагался целый выводок пирамид и прочих сооружений.

Многие пирамиды особыми размерами не отличались. И лишь три из них внушали уважение своим циклопическим величием. Тем более у подножия самой большой пирамиды, которая располагалась ближе всего к нам, копошилась группа аборигенов, в сравнении напоминавших не столько даже муравьев, сколько микробов — тем самым, позволяя представить истинные масштабы фараоновых могилок.

— Глянь, а вон этот… свинкс! — воскликнул Серёга и затыкал пальцем.

Действительно, ближе к дороге присутствовал известный по многочисленным изображениям Большой Сфинкс. Был он как новый, с целой физиономией и бородой. От него к средней пирамиде вела вымощенная каменными плитами дорога. Такие же дороги вели и к двум остальным большим пирамидам. Вокруг них в изобилии имелись мелкие кубики каких-то пристроек, разнообразные обелиски и статуи.

Лёлик полистал свой справочник и забубнил:

— Однако, налицо Великая пирамида Хеопса, он же Хуфу… Прошу любить и жаловать… Высота 147 метров. Потрачено более двух миллионов каменных блоков. Общий вес свыше шести миллионов тонн. Строили двадцать лет…

Грани трёх гигантских пирамид были гладкими, словно полированными. Причём пирамида Хеопса явно была когда-то раскрашена в шесть цветов горизонтальными полосами, на что указывали локально сохранившиеся островки красочного слоя. Нижняя полоса была густо-охряного цвета; далее вверх шли красная полоса, зелёная, густо-синяя, голубая и белая. На самой же оконечности пирамиды виднелись следы золотой облицовки.

— Ну ничего себе, сколько же тут маляров понадобилось, — уважительно покачал головой Боба.

— Позвольте… — пробормотал Лёлик, поправляя очки. — Ничего про окраску не сказано… — потом вчитался и воскликнул: — Ан нет! Древние греческие писатели про то и утверждали…

Лёлик перелистнул страницу, почитал, весело ухмыльнулся и воскликнул:

— А вот что ещё Геродот писал! Оказывается, пирамиду вовсе не рабы строили, а наёмные рабочие. Денег уйму потратили. А все денежки заработала… не поверите… дочка фараонова. Принцесса, то бишь. И как?!… Телом торговала!

— Чьим? — не понял Боба.

— Своим собственным! — торжествующе припечатал Лёлик. — Путанствовала не по-маленькому! За раз брала по камню. Так на всю пирамиду и заработала!

Джон окинул взором громадное сооружение и пробормотал:

— Уважаю…

Боба также посмотрел на пирамиду, с сомнением покачал головой и не поверил:

— Не… Не смогла бы.

— Почему это не смогла бы? — возмутился Джон, словно защищал собственное выдающееся и сугубо положительное достижение.

Боба скроил гримасу профессионального скептика и начал размышлять логически:

— Пирамиду, значит, строили двадцать лет. А состоит она, ну пусть для родного счёта, из двух миллионов блоков. Значит, в год уходило сто тысяч блоков. Пусть они все там пыряли без выходных. Значит, в день вырабатывали что-то примерно… — Боба прикинул в уме, — … двести пятьдесят блоков. Пусть принцесса… э-э… трудилась пятнадцать часов в сутки. Получается, что она должна была в час зарабатывать где-то семнадцать блоков. То есть, в час обслуживать семнадцать клиентов. На каждого по три минуты. И так все двадцать лет. Прямо конвейерное производство какое-то! — покачал головой Боба.

— А, может, она многостаночница! — упорно не сдавался Джон.

— Точняк! — хохотнул Серёга. — За раз пятерых на матрас!…

Боба с превосходством хмыкнул, а потом обратился к Лёлику:

— А этот Геродот, вообще, откуда такие подробности знает? Он что, прямо при строительстве пирамиды присутствовал?

— Да нет, он только через две тысячи лет родился, — ответил Лёлик.

— Так откуда же он узнал про принцессу? — с видом дотошного дознавателя строго спросил Боба.

— Записал со слов египетского жреца, — пояснил Лёлик.

— Ну так, может, жрец попался хохмач. Наплёл байку, а Геродот уши развесил! — заключил Боба.

Лёлик поморщился, недовольный критикой в адрес древнегреческого историка, вновь обратился к письменному источнику, а затем привёл новую подробность:

— А ещё принцесса клянчила у клиентуры камни лично для себя. И из них потом построили маленькую пирамиду рядом с большими.

— Точно! Вон целая куча маленьких пирамидок! — воскликнул Джон и строго резюмировал: — Так что исторический факт! Против Геродота не попрёшь!…

Насмотревшись вдоволь и сфотографировавшись на фоне исторических сооружений, мы догнали войско и снова влились в его ряды.

Через километра четыре на плато нарисовалась ещё одна группа пирамид — уже не столь впечатляющих размеров. Когда мы поравнялись с ними, на горизонте показались ещё пирамиды.

— Ну, понастроили… — сварливо сказал Раис, мужественно не снимавший свою каску на солнцепеке и оттого пребывавший в мрачном настроении.

Дорога теперь была образцовой: вымощенной ровными плитами, подогнанными друг к дружке без изъяна. Деревни стали попадаться одна за другой; поодаль в пальмовых рощах за каменными стенами виднелись усадьбы. Аборигены издали поглядывали на наше войско, хоронясь за деревьями.

Наконец, миновали мы третью группу пирамид и уже не удивились, когда впереди замаячили новые пирамиды, среди которых выделялась одна огромная ступенчатой формы. Лёлик покопался в справочнике и назвал её пирамидой фараона Джосера.

— Опа! — воскликнул Серёга, глядя из-под ладошки вперёд. — А это что за городок?!

— А это и есть Мемфис, — пояснил квестор.

— Ну наконец-то!… — облегчённо выдохнул вконец упарившийся Раис.

Трубачи задудели отрывисто, разнося команды по войску. Легионеры стали складывать свой походный багаж на телеги, споро облачаться по полной боевой готовности и вновь строиться — уже в боевом порядке.

Антоний, пустив коня в галоп, в окружении трибунов, адъютантов и преторианцев выехал далеко вперёд. Мы увязались следом.

Мемфис выглядел солидно и впечатляюще. Город был опоясан мощной стеной с внушительными квадратными башнями, сложенными из блоков огромных размеров. На стене густо толпились люди. Доносились до нас неясные крики с не самыми приветливыми интонациями.

Мы остановились на безопасном расстоянии и со всем вниманием обозрели городские укрепления.

Слева стена подходила к берегу Нила и завершалась башней, чьё основание уходило в реку. Вдоль стены тянулся начинавшийся из реки широкий и неуютный ров, заполненный водой. Дорога наша упиралась в разрушенный мост. За ним высилась самая здоровенная башня, меж квадратных выступов которой имелись наглухо захлопнутые ворота, покрытые рядами бронзовых защитных блямб.

На реке перед Мемфисом болталось множество посудин.

— Чего у них там, порт? — поинтересовался Боба.

— Да уж… — пробурчал Антоний, углублённый в собственные мысли. — Измором не возьмёшь. Так что штурмовать придётся.

— Как бы Пофин по воде не сбежал, — озаботился Лёлик, изучая город в свой бинокль.

— Ну и пусть бежит, — легкомысленно заявил Боба.

— Ну так он Клеопатру с собой утащит! — воскликнул несогласно Лёлик. — А мне на неё посмотреть охота!

— Кому посмотреть, а кому и… хе-хе!… — высказал свое кредо Джон и медово заухмылялся.

— Так, может, их и так уже в Мемфисе нет, — предположил я.

— Типун тебе на зипун! — возмутился Раис. — Чего же мы тогда столько пёрлись да по пеклу?!

Антоний, наконец, насмотревшийся на вражеские фортификации, подозвал трибунов и адъютантов и раздал через них команды подразделениям. Те торопливо поскакали к войску.

Вскоре несколько когорт расходившимися потоками охватили город, растянулись широкой дугой, остановились, красуясь стройными шеренгами.

Под их прикрытием подтянулось остальное войско. Трибуны выбрали место для лагеря. Легионеры, а с ними и рабы на подхвате стали копать ров, насыпать вал, вбивать в мягкую землю колья, вязать из тростника фашины, устанавливать палатки. Группа умельцев занялась артиллерией: сняли с телег таран и катапульты, стали их налаживать. Команду рабов отрядили собирать камни нужных размеров и форм в качестве боеприпасов.

— Однако, осадных орудий совсем мало! — сокрушенно сказал Антоний, потом посмотрел на нас и провозгласил многозначительно: — Вся надежда на вас!

— Да ерунда, начальник! — самоуверенно пообещал Серёга. — Да мы их на раз-два покоцаем!

— Лишь бы до Клеопатры добраться!… — мечтательно произнёс Джон.