Аполлон Николаевич Майков родился недалеко от Москвы, в селе Никольском. Мать у него была писательница, отец— художник. Мать учила его грамоте, отец учил рисованию — способности к рисованию у мальчика были большие. Детей в семье было трое. Детство у них было вольное, радостное: летом ходили они с отцом на рыбную ловлю, смотрели, как убирают на лугу душистое сено; осенью бегали в лесу по золотым листьям; зимой слушали нянины сказки и ждали весны, когда можно будет снова бежать в лес, в поле.
На двенадцатом году Майкова увезли в Петербург — готовиться к поступлению в университет. Трудно было ему привыкать к городской жизни. Он грустил, чувствовал себя одиноким: но знал, что учиться нужно, — в три года прошел весь гимназический курс и прекрасно выдержал экзамен в университет. К этому времени в Петербург переехала и вся семья Майковых.
У родителей было много друзей среди писателей, художников, музыкантов. Вечерами они собирались у Майковых, пели, читали свои стихи, рассказы. Майковы издавали домашний рукописный журнал «Подснежник»; в этом журнале помещал свои первые стихи и молодой Майков.
Ему было двадцать два года, когда вышла первая книга его стихов. Он продолжал учиться, изучал русскую историю и написал несколько стихотворений о войне 1812 года, стихотворение «Кто он?» — о Петре Первом; перевёл с древнерусского языка «Слово о полку Игореве».
Майков очень много путешествовал, много видел и в своих стихах часто рассказывал о разных странах и народах — об итальянцах, испанцах, неграх.
Хорошие стихи писал Майков о русской природе. Читаешь их — и за каждой строкой встаёт яркая картина. Вот всем знакомое стихотворение «Ласточка примчалась». В нём всего семь строк, а мы так ясно видим и снег, и дождь, и хмурый март, и весну-победительницу!..
«Сенокос», «Нива», «Осень», «Летний дождь» — всё это небольшие стихотворения, но написаны они так, что кажется, будто сам идёшь по ниве узкою межою и вокруг тебя звенят колосья, чувствуешь запах сена над лугами или бежишь под золотым летним дождём.
Писал Майков также стихи о детях, об их жизни. Его стихотворение «Мать» каждому из нас напомнит раннее-раннее детство, и ласковые руки матери, и ее сказки, и «Колыбельную песню» об орле, ветре и солнце, которую она, может быть, не раз напевала.
Спи, дитя моё, усни!
Сладкий сон к себе мани:
В няньки я тебе взяла
Ветер, солнце и орла.
Улетел орёл домой;
Солнце скрылось под водой;
Ветер, после трёх ночей,
Мчится к матери своей.
Ветра спрашивает мать:
«Где изволил пропадать?
Али звёзды воевал?
Али волны всё гонял?» —
«Не гонял я волн морских,
Звёзд не трогал золотых;
Я дитя оберегал,
Колыбелечку качал!»
«Бедный мальчик! весь в огне,
Всё ему неловко! —
Ляг на плечико ко мне,
Прислонись головкой!
Я с тобою похожу...
Подремли, мой мальчик…
Хочешь, сказочку скажу:
Жил-был мальчик с пальчик...
Нет! не хочешь? Сказки — вздор!
Песня лучше будет...
Зашумел сыр-тёмен бор,
Лис лисичку будит;
Во сыром-темнбм бору...
Задремал мой крошка!..
...Я малинки наберу
Полное лукошко...
Во сыром-темном бору...
Тише! засыпает...
Словно птенчик, всё в жару
Губки открывает...»
«Во сыром бору» поёт
Мать и ходит, ходит...
Тихо, долго ночь идёт...
Ночь уж день выводит-
Мать поёт... рука у ней
Затекла, устала,
И не раз слезу с очей
Бедная роняла...
И едва дитя, в жару,
Вздрогнув, встрепенётся
«Во темном-сыром бору»
Снова раздаётся...
Отклони удар, уйди,
Смерть с своей косою!
Мать дитя с своей груди
Не отдаст без бою!
«Золото, золото падает с неба!» -
Дети кричат и бегут за дождём...
Полноте, дети, его мы сберём,
Только сберём золотистым зерном
В полных амбарах душистого хлеба
Пахнет сеном над лугами...
В песне душу веселя,
Бабы с граблями рядами
Ходят, сено шевеля.
Там — сухое убирают:
Мужички его кругом
На воз вилами кидают...
Воз растёт, растёт, как дом...
В ожиданье конь убогий,
Точно вкопанный, стоит...
Уши врозь, дугою ноги
И как будто стоя спит...
Только жучка удалая
В рыхлом сене, как в волнах,
То взлетая, то ныряя,
Скачет, лая впопыхах.
Мой сад с каждым днём увядает;
Помят он, поломан и пуст,
Хоть пышно ещё доцветает
Настурций в нём огненный куст...
Мне грустно! меня раздражает
И солнца осеннего блеск,
И лист, что с берёзы спадает,
И поздних кузнечиков треск.
Взгляну ль по привычке под крышу
Пустое гнездо над окном;
В нём ласточек речи не слышу;
Солома обветрилась в нём...
А помню я, как хлопотали
Две ласточки, строя его!
Как прутики глиной скрепляли
И пуху таскали в него!
Как весел был труд их, как ловок,
Как любо им было, когда
Пять маленьких, быстрых головок
Выглядывать стали с гнезда!
И целый-то день говоруньи,
Как дети, вели разговор...
Потом полетели, летуньи!
Я мало их видел с тех пор!
И вот — их гнездо одиноко!
Они уж в иной стороне —
Далёко, далёко, далёко...
О, если бы крылья и мне!
Кроет уж лист золотой
Влажную землю в лесу...
Смело топчу я ногой
Вешнюю леса красу,
С холоду щёки горят:
Любо в лесу мне бежать,
Слышать, как сучья трещат,
Листья ногой загребать!
Нет мне здесь прежних утех!
Лес с себя тайну совлёк:
Сорван последний орех,
Свянул последний цветок;
Мох не приподнят, не взрыт
Грудой кудрявых груздей;
Около пня не висит
Пурпур брусничных кистей
Долго на листьях лежит
Ночи мороз, и сквозь лес
Холодно как-то глядит
Ясность прозрачных небес...
Ласточка примчалась
Из-за бела моря,
Села и запела:
Как февраль ни злися,
Как ты, март, ни хмурься,
Будь хоть снег, хоть дождик
Всё весною пахнет!