Иван Захарович Суриков

1841—1880

Иван Захарович Суриков родился и провёл раннее детство в деревне Новосёлово, Ярославской губернии. Отец его был крепостным крестьянином. Помещик, которому он принадлежал, отпустил его в Москву на заработки. За это отец Сурикова должен был ежегодно платить барину оброк — большую часть своего заработка. Суриков-отец занялся торговлей. Когда сыну пошёл девятый год, он перевёз его с матерью к себе — отец хотел, чтобы сын также стал торговцем.

Для Сурикова началась тяжёлая жизнь. С утра до вечера он работал в лавке, убирал её, разносил покупателям товар, приучался к торговле. Живой, талантливый мальчик, он как-то незаметно выучился грамоте, полюбил чтение, узнал стихи Пушкина, Лермонтова и других русских писателей, стал и сам понемногу сочинять. Над ним смеялись, отец сердился и говорил, что «купцу лишняя книжность дохода не даст». Но Суриков не сдавался: урывками, часто ночью, потихоньку от всех, он продолжал писать стихи и всё больше убеждался в том, что его призвание — быть поэтом.

Чем старше становился Суриков, тем чаще думал о том, как бы бросить ненавистную торговлю, серьёзно учиться, писать стихи. Но найти какой-нибудь другой заработок он не мог, и всю жизнь ему пришлось заниматься мелкой торговлей — он скупал и продавал железный лом, всякое тряпьё, угли.

Когда Сурикову был двадцать один год, он познакомился с поэтом Плещеевым и показал ему свои стихи. Стихи Плещееву понравились, и он помог Сурикову напечатать одно из стихотворений в журнале,

Суриков хорошо знал, что ему, бедняку, самоучке, бывшему крепостному, предстоит трудный путь, что много надо сил, выдержки, чтобы заниматься любимой поэзией.


Поэт! трудна твоя дорога, —

На ней ты радости не жди:

Тебе страдать придётся много

И много слёз скопить в груди... —


так писал он позднее в одном из своих стихотворений.

В 1871 году вышел первый сборник стихов Сурикова. С этого времени стихи его стали появляться в печати, их часто перекладывали на музыку и пели. И до сих пор поют его стихи — песню о казни Степана Разина, о ямщике в степи, и многие другие. Суриков писал больше всего о тяжёлой доле бедняков в царской России.

Постепенно вокруг Сурикова образовался кружок таких же писателей-самоучек, в который входили крестьяне, ремесленники, рабочие не только из Москвы, но и приезжие, из провинции. Многие из них писали стихи, и Суриков организовал сборник этих стихотворений, который назвал «Рассвет».

Много стихотворений написал Суриков для детей и, вероятно, когда писал их, вспоминал своё детство в деревне: и весёлое катание с гор, и поездки в ночное, и милые, всегда родные и любимые картины русской природы.



Детство

Вот моя деревня;

Вот мой дом родной;

Вот качусь я в санках

По горе крутой;

Вот свернулись санки,

И я на бок — хлоп!

Кубарем качуся

Под гору, в сугроб.

И друзья-мальчишки,

Стоя надо мной,

Весело хохочут

Над моей бедой.

Всё лицо и руки

Залепил мне снег...

Мне в сугробе горе,

А ребятам смех!

Но меж тем уж село

Солнышко давно;

Поднялася вьюга,

На небе темно.

Весь ты перезябнешь,

Руки не согнёшь

И домой тихонько,

Нехотя бредёшь.

Ветхую шубёнку

Скинешь с плеч долой;

Заберёшься на печь

К бабушке седой.

И сидишь, ни слова...

Тихо всё кругом;

Только слышишь — воет

Вьюга за окном..

В уголке, согнувшись,

Лапти дед плетёт;

Матушка за прялкой

Молча лён прядёт.

Избу освещает

Огонёк светца[102];

Зимний вечер длится,

Длится без конца...



И начну у бабки

Сказки я просить;

И начнёт мне бабка

Сказку говорить:

Как Иван-царевич

Птицу-жар поймал;

Как ему невесту

Серый волк достал.

Слушаю я сказку, —

Сердце так и мрёт;

А в трубе сердито

Ветер злой поёт.

Я прижмусь к старушке...

Тихо речь журчит,—

И глаза мне крепко

Сладкий сон смежит.



И во сне мне снятся

Чудные края.

И Иван-царевич —

Это будто я.

Вот передо мною

Чудный сад цветёт;

В том саду большое

Дерево растёт.

Золотая клетка

На сучке висит;

В этой клетке птица

Точно жар горит;

Прыгает в той клетке,

Весело поёт;

Ярким, чудным светом

Сад весь обдаёт.



Вот я к ней подкрался

И за клетку — хвать!

И хотел из сада

С птицею бежать.

Но не тут-то было!

Поднялся шум, звон;

Набежала стража

В сад со всех сторон.

Руки мне скрутили

И ведут меня...

И, дрожа от страха.

Просыпаюсь я.

Весело текли вы,

Детские года!

Вас не омрачали

Горе и беда.



Горе

Получил письмо от внука

Дедушка Федот;

Внук на фабрике прядильной

В Питере живёт.

Что в письме том пишет внучек,

Нужно деду знать, —

Да письма-то не умеет

Сам он прочитать.

И выходит на крылечко

Дедушка Федот, —

Сел с письмом и грамотея

С нетерпеньем ждёт.

Время к вечеру подходит,

Скот идёт с полей.

Вот пред дедом показался

Жданный грамотей.

Мальчик в беленькой рубашке

По селу идёт.

Дед кричит ему: «Ванюша!

На, прочти-ка вот!

Что тут пишет милый внучек,

Нужно мне узнать».

Мальчик взял письмо и бойко

Принялся читать.

Дед нагнулся к грамотею,

Слушает его.

Пишет внук, чтобы не ждали

Денег от него.

Знает он, что деньги нужны,

Что оброк стоит, —

Где же взять их? Он в больнице

В Питере лежит.

И едва ли скоро выйдет;

Боль-то не легка:

У него по самый локоть

Отнята рука.

Раздавило на работе

Руку шестернёй;

И теперь семье помощник

Будет он плохой.

Хоть и выйдет из больницы, —

Так опять беда:

Искалеченный, безрукий, —

Годен он куда?

Много в том письме для деда

Горя и забот!

И заплакал горько-горько

Дедушка Федот.

И глядит тоскливо мальчик,—

Тяжело ему;

Горе старого понятно

И его уму.

Он поник головкой русой,

Опустил глаза,

И по личику ребёнка

Катится слеза.



Степь

Едешь, едешь, — степь да небо,

Точно нет им края.

И стоит вверху над степью,

Тишина немая.

Нестерпимою жарою

Воздух так и пышет;

Как шумит трава густая,

Только ухо слышит.

Едешь, едешь — как шальные

Кони мчатся степью;

Вдаль курганы, зеленея,

Убегают цепью.

Промелькнут перед глазами

Две — три старых ивы, —

И опять в траве волнами

Ветра переливы.

Едешь, едешь, — степь да небо,

Степь, всё степь, как море;

И взгрустнётся поневоле

На таком просторе.



В ночном

Летний вечер. За лесами

Солнышко уж село;

На краю далёком неба

Зорька заалела;

Но и та потухла. Топот

В поле раздаётся:

То табун коней в ночное

По лугам несётся.

Ухватя. коней за гриву,

Скачут дети в поле.

То-то радость и веселье,

То-то детям воля!

По траве высокой кони

На просторе бродят;

Собралися дети в кучку,

Разговор заводят.

Мужички сторожевые

Улеглись под лесом

И заснули... Не шелохнет

Лес густым навесом.

Всё темней, темней и тише...

Смолкли к ночи птицы;

Только на небе сверкают

Дальние зарницы.

Кой-где звякнет колокольчик,

Фыркнет конь на воле,

Хрупнет ветка, куст, — и снова

Всё смолкает в поле.



И на ум приходят детям

Бабушкины сказки:

Вот с метлой несётся ведьма

На ночные пляски;

Вот над лесом мчится леший

С головой косматой,

А по небу, сыпля искры,

Змей летит крылатый.

И какие-то все в белом

Тени в поле ходят...

Детям боязно — и дети

Огонёк разводят.

И трещат сухие сучья,

Разгораясь жарко,

Освещая тьму ночную

Далеко и ярко...



Заря

Занялася заря —

Скоро солнце взойдёт.

Слышишь... чу... соловей

Щёлкнул где-то, поёт.

И всё ярче, светлей

Переливы зари;

Словно пар над рекой

Поднялся, посмотри.

От цветов на полях

Льётся запах кругом,

И сияет роса

На траве серебром.

Над рекой, наклонясь,

Что-то шепчет камыш;

А кругом, на полях,

Непробудная тишь.


Загрузка...