Родственные связи

Глава 18

Человек держит меня на вытянутой руке, и взгляд его ярко-синих глаз проникает в самую душу. Бью его тесаком по руке и голове, но тот даже ран не наносит. Пинаю ногой в лицо — тоже не помогает. Под моими ударами крошится даже бетон и мнётся сталь, но тело противника многократно прочнее бетона и стали. Чувствую дикое напряжение во всём теле, а в мозгу непрерывно звучит голос: «Ты умрёшь». Существо пытается меня поглотить, мой организм сопротивляется, но на долго ли хватит сил?

Что-то невидимое бьёт существо, и мы оба оказываемся на полу.

Поднимаюсь, противник — тоже, но тут же падает от следующего удара. Ясмин стоит среди светящихся синих тел мелких иных и целится в монстра. Тот вскакивает и тут же исчезает, а выстрел обрушивает часть стены.

Существо каким-то неведомым образом оказывается возле Ясмин, набрасывается на неё, завязывается борьба. На меня же нападают два мелких иных и один покрупнее. Пока я дрался с сильной тварью, эти залезли в руины.

Мелких раскидываю ударами кулаков, а того, что покрупнее, хватаю за руку и отбрасываю прочь. Ружьё лежит на земле, поднимаю, кручу регулятор мощность чуть ли не на максимум и целюсь в человекоподобное существо, которое пытается задушить Ясмин. Она дубасит его кулаками и одновременно старается свалить. Затем они оба падают и катаются по земле. Хочу выстрелить, но не могу: жду удобного момента, чтобы не задеть напарницу.

На меня опять бросается высокий иной. Стреляю в упор, и ударный импульс разносит синюю тварь на куски.

Ясмин, наконец, отталкивает противника, тот подает на бок, перекатывается и вскакивает. Я жму на спуск. Импульс бьёт в верхнюю часть тела монстра, и он, перевернувшись в воздухе, плюхается на живот.

Приподнимается. В левой части груди существа зияет дыра. Мы с Ясмин стреляем одновременно, и монстр с разорванной головой отлетает к лестнице.

— Не стреляй! Он мой! — кричит Ясмин и бросается к поверженному противнику.

Одной рукой она придавливает его к земле, второй долбит по голове, пока та не превращается в лепёшку. Энергия мощным потоком вливается в мою спутницу через руки, через закрытое маской лицо, через всё тело.

А в здание продолжает лезть мелочь. Стреляю в одного — его разносит на мелкие кусочки, второго хватаю и поглощаю, ещё двух поднимаю в воздух силой мысли, а когда первый испаряется, притягиваю их и тоже поглощаю.

Ещё один иной поднимается с земли, мгновение смотрит на меня, стоя на четвереньках и бросается к окну, прежде чем успеваю выстрелить. Выпущенный ему вдогонку импульс откалывает кусок стены. Перевожу ствол на следующего — тот тоже хочет удрать, но не успевает и разлетается синими ошмётками.

Иные, которые не успели добраться до руин, бросаются во все стороны. Их мало и они больше не хотят нападать.

Пока Ясмин поглощает сильного иного — а делает она это долго — я собираю энергию с валяющихся повсюду трупов мелких существ. В воздухе стоит синяя дымка от испаряющейся энергии.

Мне становится плохо от огромного количества поступающей энергии. Голова кружится, перед глазами рябит. Но трупы существ оставлять жалко, поэтому продолжаю поглощать их.

Осталось ещё пяток тел, но у меня уже нет сил. Присев возле стены, перевожу дух. Смотрю показатели. Энергии 12401. До нового уровня ещё далеко, но ДЦНС уже переваливает за сотку. Дела плохи. Похоже, пришло время остановиться. С другой стороны, полторы тысячи единиц за двое суток — для меня это феноменальный результат.

Ясмин тоже заканчивает поглощать энергию. Труп существа медленно превращается в прах, который улетучивается в черноту ночного неба.

— Гибрид, что ли? — спрашиваю.

— Да, — отвечает Ясмин.

— Я поглотил всех твоих. Извини, если что. Ты была занята.

— Не проблема, — напарница подходит к окну и выглядывает наружу. — Они убежали. Здесь больше никого нет. Возвращаемся.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы подняться на ноги. Ясмин направилась к стоянке, я поплёлся за ней.

— Сколько дестабилизация? — спросила она.

— За сотку перевалила.

— Сегодня никуда не пойдёшь. Будешь ждать в машине. Тебе нельзя.

— Ага, это и так понятно.

Продолжать охоту с таким показателем ДЦНС действительно было чревато плохими последствиями. Придётся потратить день на то, чтобы немного восстановиться, хоть и жаль терять время.

Иных вокруг до сих пор было много. Мелкие синие существа то и дело попадались нам на пути, и Ясмин несколько раз останавливалась, чтобы прикончить одного-двух «светлячков», забредших в руины.

Вернувшись на стоянку, мы ещё долго отстреливали иных, которые продолжали переться откуда-то с северо-запада. Сейчас они шли не целенаправленно к нам, а бесцельно брели мимо. Я рискнул поглотить ещё пятерых, энергии у них оказалось совсем мало, и хуже мне не стало.

Тем временем на улице светало, и ночная тьма сменилась угрюмыми дневными сумерками. Луч солнца лишь ненадолго пробился сквозь пепельно-серую пелену туч и снова скрылся.

Ясмин засела за радар, а я забрался в свой вездеход, стянул с себя доспехи и лёг спать. На этот раз отключился быстро: сказывались и дикая усталость от нехватки сна, и перегруз нервной системы.

Проснулся от того, что Ясмин вновь трясла меня за плечо. Она сказала, что уже поела и собирается идти на охоту, мне же предстояло сторожить вездеходы и наблюдать за радаром.

Я надел броню и вылез из машины. Ветер поутих, пыль уже не стояла вокруг такой плотной пеленой, как раньше, видимость стала гораздо лучше.

Однако иных поблизости не было. Вдали мелькали синие огоньки, но я не пошёл туда. Впрочем, без дела тоже сидеть не стал: отправился в руины, собрал кристаллы, коих валялось там великое множество, и один из подсумков оказался забит под завязку.

Про радар тоже не забывал. Несколько раз подходил к ноутбуку и наблюдал за местностью, но ничего необычного в радиусе двух километров не обнаружил. Всех сильных иных, какие были поблизости, Ясмин уже истребила в предыдущий день, да и сама свалила куда-то далеко.

Она вернулась лишь под вечер, мы поужинали питательными батончиками, я вскипятил на походной горелке чайник.

— Будешь чай? — спросил я у Ясмин, которая забралась в свой вездеход и не демонстрировала никакого желание общаться.

— Ладно. Давай, — она вылезла и мы уселись на расстеленном коврике прямо на земле.

Я налил в кружки кипяток, мы кинули в него пакетики чая. Тут же лежала пачка с печеньем. У меня было кое-что из еды, поскольку питаться все четыре дня только желеобразной массой не хотелось. На улице тем временем совсем стемнело, но ни мне, ни Ясмин это не мешало. Даже фонарики не стали включать.

— Печенья бери. Не одной же массой питаться, — предложил я.

Ясмин, не говоря ни слова, взяла печенье.

— Прокачала уровень? — спросил я.

— Да.

— Какой?

— Сорок второй.

— Молодец. Прогресс есть.

— Этого мало.

— У моего папаши и то меньше. Тридцать седьмой, кажется. Часто здесь бываешь?

— Иногда выезжаю. Здесь моё место. Не думала, что Марина тебя отправит сюда да ещё так рано.

— Мрачновато тут, — я посмотрел по сторонам. — Не тяжело здесь подолгу находиться?

— Нет, — покачала головой Ясмин. — Нормально.

— Таких сильных тварей ты уже встречала?

— Нет. Первый раз.

— А с большим количеством мелких сталкивалась?

— Бывало. Они копятся в «штормовых секторах» здесь неподалёку, а потом идут куда-нибудь. А я их убиваю. Иногда волны, вероятно, направляются волей сильного, как сегодня. Я же говорила, что они телепаты?

— Да-да, говорила. Но не говорила, что они толпами светлячков умеют «управлять».

— Мы точно не знаем этого.

— Знаешь, когда в башке чей-то голос угрожает тебя убит, это… мягко говоря, тревожно. Только не говори, что ты сама ни капли не испугалась.

Ясмин помолчала.

— Немного было страшно, — призналась она. — Но я знала, что такое может случиться.

— А меня не предупредила.

— Я же не знала, что это произойдёт сейчас. Я часто сюда езжу, и ни разу не встречала таких.

— Телепаты, значит… Ну зашибись, — я отхлебнул чай и задумался. — Получается, они могут с нами общаться? А мы с ними можем?

— Не думаю.

— Почему? Неужели никто больше не вступал с ними в контакт? Я имею ввиду, старших агентов. Может быть, у иных тоже есть свои командиры или что-то вроде этого? Это же разумные твари, по крайней мере, те кто посильнее.

— Естественно, в червоточинах агенты постоянно слышат голоса и уже привыкли к этому. Но у нас нет телепатических способностей, мы не можем им отвечать, — Ясмин неожиданно оживилась, и в её больших карих глазах появился огонёк. — Видишь ли, они не говорят с нами. Это твой и мой мозги так интерпретируют сигналы, которые поступают через внешнее энергетическое поле. Поэтому ты слышишь слова. Но на самом деле, никаких слов нет. Иные общаются друг с другом, если это можно назвать общением, с помощью сигналов.

— Кажется, у них там целая цивилизация.

— Не знаю, можно ли это так назвать. Скорее — единый организм.

— Единый организм? В котором одни пожирают других?

— Нет-нет, это просто переход энергии из одной формы в другу. Она же никуда не пропадает. С точки зрения единого организма никакого поглощения нет, как и смерти. Это как биосфера, только устроена проще. Она существует не в виде материальных объектов, а в виде чистой энергии. Понимаешь?

Я усмехнулся и покачал головой:

— Кажется, я уже ничего не понимаю. Слишком всё… необычно.

— Никто не понимает. Изучение иных началось только в двадцатом веке. Раньше их просто уничтожали. Но даже сейчас мы не способны наблюдать за их миром. Агенты могут изредка заходить туда, убивать этих тварей и забирать мега кристаллы.

— Не густо.

Ясмин замолчала. Я ждал, что она скажет ещё что-то, но этого не произошло. Девушка снова замкнулась в себе.

— В любом случае, хорошо, что мы справились с этой тварью, — подытожил я. — Завтра, значит, домой?

— Да. Выезжаем утром, как проснёмся. Охотиться не будем, — как обычно, отрывисто ответила Ясмин.

— Ладно, мне всё равно придётся теперь полмесяца отдыхать. Опять вернусь к учёбе. А ты тоже в пятнадцатой училась, да?

— Да.

Разговор опять не клеился, но я сейчас даже такой компании был рад в этом тоскливом месте. Болтовня хоть немного отвлекала от окружающей действительности и от воспоминаний о существе, сумевшем забраться мне в мозг. До сих пор мурашки по коже бегали, когда думал об этом.

— А в месте силы ты была? — спросил я, спустя минуту.

— Да.

— Каково там?

Ясмин снова ответила не сразу:

— Надо самому там побывать, чтобы понять. Это сложно описать. В целом, ничего особенного.

Когда мы допили чай, Ясмин сказала:

— Ты сегодня будешь первым дежурить. Я спать хочу, а ты выспался утром. Пойду.

Она ушла в «Кочевник», а я залез в «Каму», открыл ноутбук и стал наблюдать за программами, слушая завывания ветра. Часа в два ночи Ясмин проснулась и сменила меня.

Утром мы позавтракали и двинулись в обратный путь. Моё четырёхдневное путешествие подошло к концу. Опять пришлось преодолеть огромное расстояния по полям и бездорожью. А когда мы были где-то в приграничной области, начался дождь, которые ещё сильнее размыл извилистую грязевую дорогу.

С Ясмин мы расстались в Царицыно. Она поехала дальше, а я отправился на базу выгрузить оборудование. Мой «Кочевник» был забрызгана грязью до самой крыши, а в моторе слышалось какое-то подозрительное постукивание. Время до вечера оставалось ещё много, и я подумал, почему бы не заскочить на мойку и в автомастерскую, чтобы двигатель посмотрели? Будет совсем не весело, если вездеход заглохнет в диких землях.

Из дома позвонил Марине.

— Всё, мы вернулись, — сказал я. — Мне удалось много кристаллов собрать. Сможешь, подъехать?

— Давай на следующей неделе, в воскресенье, — решила Марина. — Сейчас мне некогда. Как всё прошло? Какие показатели?

— Энергия — 1235, ДЦНС сейчас девяносто с чем-то. Немного понизилась за сегодняшний день. В общем, всё нормально. Правда, нам встретился иной одиннадцатого уровня с телепатическими способностями. Доставил хлопот. Ты не говорила, что там такие водятся.

— Одиннадцатого уровня?

— Или десятого, точно не знаю. Даже Ясмин его еле завалила. Он нам обоим пытался мозги промывать, а ночью волны мелких отправил к нам. В общем, потом расскажу, при встрече, если интересно будет.

— Так. Ладно, я поговорю с Ясмин, — в тоне Марины послышались угрожающие нотки, словно моя напарница чем-то провинилась. — Рада, что справились. Восстановишься за две-три недели и поедешь снова.

— Не вопрос. Слушай, у меня движок стучит странно, надо в мастерскую съездить. Не знаешь, какую-нибудь нормальную поблизости? И хорошо бы, чтоб мойка рядом была.

Марина назвала адрес неплохой, по её мнению, мастерской, которая находилась в заречной промзоне, недалеко от Царицыно. Выгрузив вещи и повесив костюм в зарядную рамку, я погнал «Кочевника» вначале на мойку, где он избавился от грязевой коросты и обрёл нормальный вид, а затем — чинить двигатель.

В итоге вездеход в мастерской пришлось оставить. Механик сказал, шатунные вкладыши надо менять, и хорошо бы диагностику провести, поскольку мотор сильно изношен. А когда узнал, что вездеход арендованный, только рукой махнул. Обычное дело, говорит, там один хлам держат, который на ходу разваливается.

Был вариант обратиться в фирму, чтобы сами ремонт сделали, но мне не хотелось мотаться туда-сюда, да и Марина сказала, что здесь хорошие мастера, а потому своё транспортное средство я оставил им, а в спецшколу поехал на такси, надеясь успеть к ужину.

И только когда я оказался в нашей комнате, в спокойной обстановке, почувствовал в полной мере, как же хреново мне было из-за дестабилизации. Голова слегка кружилась, сердце билось сильнее обычного, ноги подкашивались, а всё вокруг казалось каким-то нереальным, словно во сне. Не хотелось делать ничего: ни с друзьями разговаривать, ни прибираться, ни даже одежду в стиралку тащить.

К счастью, на следующее утро самочувствие было уже нормальным.

В следующее воскресенье мне удалось опять получить увольнение, и я устроил себе самый настоящий выходной. Надо было продать кристаллы, забрать вездеход из мастерской, да и просто не мешало побыть наедине с самим собой.

После завтрака первым делом отправился на Осиновую шестнадцать, чтобы встретиться с Мариной.

Она подъехала чуть позже вместе с ноутбуком, целый час измеряла энергию в кристаллах, затем посчитала сумму и через интернет перевела деньги на мой банковский счёт. Среди собранных кристаллов обнаружился «каменный цветок». Я не стал его отдавать, решив, либо оставить на память, либо продать подороже какому-нибудь ювелиру.

В итоге за одну поездку в дикие земли мой доход составил шесть с небольшим тысяч рублей. Такая прибыль даже по меркам легальных охотников считался весьма солидной.

Люди редко ездили в дикие земли. Бывало, что какие-нибудь новички, влекомые возможностью быстро заработать, отправлялись туда, но такие, чаще всего, там и исчезали. Опытные же охотники, если не имели достаточно высокого уровня, просто не лезли за пределы досягаемости энергоразведывательных станций. Всё это Марина рассказала, пока перебирала и учитывала камешки.

Теперь у меня на счету лежали девять тысяч рублей. На них можно было бы купить подержанное авто или квартирку в каком-нибудь захудалом посёлке вроде того же Царицыно. Состояние постепенно копилось, но пока прямо скажем, не разгуляешься.

Я по-прежнему мечтал о том, что однажды получу отцовское наследство, которое измеряется десятками миллионов рублей, если не сотнями, но иногда приходили мысли, что этого может и не случиться. Порой я и вовсе подумывал плюнуть и на своего папашу и на мою бывшую семейку и начать жизнь с чистого листа. Аристократическая фамилия у меня уже есть, скоплю состояние на добыче кристаллов, собственное дело открою, а прошлое забуду, как страшный сон.

Вот и сейчас задумался об этом.

Закончив с кристаллами, Марина решила подбросить меня до мастерской. По пути мы разговорились, и я поделился с ней своими мыслями насчёт новой жизни.

— Что думаешь? — спросил я. — Может быть, и правда, забить болт на своих родственничков?

Марина пожала плечами.

— Это твоя жизнь, я не буду ничего тебе советовать. Заработать ты в любом случае заработаешь. Мега кристаллы приносят хорошие деньги. А свои семейные вопросы решай сам.

— Но с другой стороны, если я унаследую отцовское состояние, мы все от этого только выиграем, — напомнил я.

— Возможно, и так. Я передала твою просьбу наверх, как ты и просил, но не думаю, что стоит ждать ответа в ближайшее время. Вопрос этот весьма щепетильный.

— А в чём трудность?

— В чём? Ты ещё спрашиваешь, в чём? Ну вот представь, если высшая аристократия вдруг узнает, что в государстве есть организация, которая способна убрать с дороги любого князя или боярина, каким бы богатым и влиятельным он ни был, и которая творит, что пожелает, наплевав на все законы и неписанные правила. Многие обрадуются? И что они тогда сделают? Скорее всего, они захотят, чтобы СКИФ не существовало. Они наверняка выступят против нас, что закончится ещё больше трагедией. Империя погрузится в хаос и кровопролитие. А это никому не нужно.

— Ха, могу себе представить. Вашим агентам любой аристократ — плюнуть и растереть. У вас огромная сила.

— Но ты представляешь, к чему это может привести?

— Ты преувеличиваешь. Князья сами друг друга терпеть не могут. Один сдохнет — остальные даже не почешутся. У моего отца полно конкурентов. Если однажды его кто-то шлёпнет, они все только порадуются.

— Императору приходится сохранять хрупкий баланс между родами и государственными структурами. Один неверный шаг — и всё рухнет. Вот почему большая сила требует очень осторожного обращения. Вот почему принцип невмешательства в дела людей — одно из основных наших правил.

Я мало интересовался политикой, и над подобными вопросами не задумывался. А сейчас мне вдруг представилось, что будет, если в один прекрасный день агенты СКИФ решат забрать власть себе. Да они же всю нашу аристократию в порошок сотрут вместе с императором и его семейством. Но занимались они совсем другими вещами.

— Погоди… — у меня в голове вдруг мелькнула неприятная мысль. — Так значит, если я стану вашим агентом, не смогу с отцом решить вопрос? Ты же понимаешь, он не обрадуется моему появлению, может всякое случиться…

— Кирилл, пока что твоя семья — это твоё личное дело. Я предупрежу, если появятся какие-то особые инструкции.

— Понял, — проговорил я, удовлетворённый таким ответом. — Не вопрос.

— Но сейчас тебе надо сосредоточиться на другом.

В мастерской меня ждал обновлённый «Кочевник». Механики поменяли вкладыши, повреждённый каток гусеницы и масло в двигателе. Заплатила за всё Марина.

— Тебе надо приобрести собственный вездеход, — сказала она.

— На какие шиши? — спросил я. — Пока я не настолько богатый.

— Попрошу какой-нибудь списанный с базы. Бывает техника перестаёт отвечать современным требованиям, но всё ещё в хорошем состоянии. Найдётся такой вездеход — отдадим тебе.

Обратно ехали каждый на свой машине, и в Царицыно разделись. Я отправился к дому на Осиновой улице, чтобы провести вечер в одиночестве и тишине, которые после казарменной жизни стали цениться мной куда больше, чем раньше. В общаге ещё и интернета не было, а я уже давно не читал новостей.

Затормозил перед домом, выпрыгнул из кабины вездехода и отправился к воротам гаража, доставая на ходу из кармана ключ.

На улице в это время показались старый внедорожник и минивен, но я не обратил на них внимания. Стал открывать ворота.

Поравнявшись со мной, обе машины резко затормозили. Двери открылись, и я увидел стволы модуляционных винтовок. Сразу сообразил, в чём дело. Мои старые знакомые всё же нашли меня.

Едва эта мысль пронеслась в голове, как раздался треск выстрелов. Я почувствовал сильные тычки в живот, грудь и шею. Импульсы заколотили по железу и кирпичной кладке рядом.

Единственное, где можно укрыться — это гаража. Заскакиваю туда и прячусь за не до конца открыто створкой ворот, которую с лёгкостью прошивают волновые импульсы. Мне не остаётся ничего другого, кроме как принять бой.