Рожденный диким

Глава 4

Сестина

Что происходит?

Что происходит? Я повторяю это несколько раз, думая о том, в какой неразберихе я нахожусь. Я привязана здесь, в его хижине, как… бродячая собака, а он бог знает где. И более того, я не так зла, как должна была бы быть. Потому что казалось, что он пытался позаботиться обо мне каким-то странным, извращенным способом, как будто это его способ защитить меня. И я ценю это, видя, что еще скрывается в этих лесах.

Но это заставляет меня злиться на себя. Потому что я должна была бы злиться, как коробка с осами прямо сейчас, но вместо этого меня больше раздражает, что веревки на моих запястьях не используются с большей пользой. Я спятила.

Прошло минут десять, а я уже пытаюсь вывернуться из этих узлов. Хотела бы я уделять больше внимания своему дяде, когда он учил нас навыкам выживания. Узлы были одной из тех вещей, которые я знаю, он мне показывал, но будь я проклята, если хоть что-то помню. Я имею в виду, он учил нас, как их завязывать, а не развязывать, но эта информация в любом случае будет полезна прямо сейчас.

С визгом и гримасой я опускаю плечи и пинаю нижнюю часть стола, издавая удовлетворительный глухой удар, когда боль пронзает мою ногу. Стол смеется над моим усилием. Это четырехдюймовый ломтик дуба, которому должно быть сто лет.

Я делаю вдох, позволяя столу победить в этом раунде, и замечаю грубые деревянные стены, балки на потолке, и на секунду задаюсь вопросом, построил ли он это место своими руками, своими очень талантливыми руками.

Это был день контрастов и путаницы. Во-первых, я узнала, что есть существа, называемые волвенами. Это должно беспокоить меня. Монстры не должны быть настоящими, и он настолько похож на оборотня, насколько это возможно. В прошлый раз, когда я проверяла, девицу в беде — меня — не должны привлекать монстры. Монстр. Единственное число. Каллэн.

Это имя сексуально. Или оно сексуально лишь потому, что это его имя?

У них есть когти, они огромные. Кажется, они заживают сверхбыстро. Я слышала, как однажды кто-то упомянул волвена в сериале, одном из тех городских легенд, о сделках с исследователями паранормальных явлений, которые, как вы предполагаете, все инсценированы. Уверена, они решили, что это было выдумано. Я задремала, прежде чем увидела, нашли ли они что-нибудь.

Но, если это не кошмарный сон, который мне снится, они реальны, потому что один пытался напасть на меня, а другой… Мои щеки краснеют, когда я вспоминаю чудесные мокрые вещи, которые Каллэн делал со мной у дерева.

И что касается Каллэна? Наверное, мне следует бояться его, но он рисковал собой, чтобы спасти меня. Меня. Обычную маленькую Сестину, которая так отчаянно нуждается в друзьях, что позволяет популярным девушкам уговорить ее отправиться в лес, явно патрулируемый Волвеном, и да, он один из них. Гигантский… великолепный… парень-мечта и… Он боролся за меня. И он…

На самом деле довольно удивительно, что я позволяю себе думать о нем.

Эти желтые глаза, для начала. Одна только мысль о них заставляет меня дрожать от предвкушения того, как они будут смотреть на меня сверху, когда эта штука у него между ног толкнется у меня между ног. Не в первый раз мои трусики страдают от одной только мысли о том, как они должны выглядеть, даже более мокрыми, чем они уже были после нашего общего момента в лесу.

Или… он сделал бы это по-собачьи? Врезался бы в меня сзади, когда я стою перед ним на коленях? Может это фишка Волков? Они как животные? Готова ли я узнать?

Опыт, который у меня есть с мужчинами, можно было бы написать на обратной стороне почтовой марки, но даже я смотрела порно под одеялом с выключенным звуком, пока мои родители спали в соседней комнате. Возможно, они были выживальщиками, полагаясь на свой собственный ум, но, как всегда говорил дядя Джордж: «Мир может катиться хрен знает куда, но это не значит, что мы не можем взять то, что можем, пока оно еще живо».

Так или иначе, у нас был интернет.

Честно говоря, порно мне ничего не дало, если не считать хихиканья и изрядной дозы подержанного смущения, но я узнала об эякуляция на лицо партнера, собачьем стиле и разнице между плевками и глотанием. Кроме того, в первую неделю в колледже был парень, которого я считала своим другом, пока не узнала, что он просто пытался напоить меня, чтобы я переспала с ним. Этого не произошло, потому что я не люблю пить и не имела к нему никакого интереса.

И это общий итог моего опыта с подобными вещами — до дерева. И теперь меня похитил монстр, который не должен существовать вне сказок, и я привязана в его хижине в лесу. И одному Богу известно, что он собирается со мной сделать, когда вернется.

Бог знает, и я хочу знать.

Меня снова охватывает дрожь, и я уверена, что пропитываю стул, на который он меня усадил, когда тепло наполняет мое лоно. Возбуждение, охватившее меня, выходит из-под контроля.

Сестина, ты точно знаешь, как устраивать приключения.

Я выглядываю из окна на последние слабеющие щупальца солнечного света, освещающие отступающие облака мягким пурпуром, когда он скользит ближе к горизонту, луна уже видна в темном небе. Здесь красиво.

Стоя, я проверяю пределы своей веревки, направляясь к окну и выглядывая наружу. Посередине озеро, не огромное, но и не маленькое, отражающее краски заката. Интересно, оно принадлежит Каллэну или… он сказал, что это что-то вроде сообщества. Какая часть этой земли принадлежит им?

— Каллэн, ты здесь? — глубокий, хриплый голос со слабым восточноевропейским акцентом раздается из-за двери, затем следует громкий стук, и, не желая, чтобы меня видели, я прислонилась спиной к стене, присев на корточки, и мое сердце бьется в груди. Страх становится вторым непреодолимым чувством дня, уступающим только… Мне нужно сосредоточиться. — Арт говорит, ты привел с собой женщину, это правда? — он произносит слово «женщина» так, как будто оно пишется через букву «ш». — Каллэн, открой.

Снова стук в дверь, затем любопытство заставляет меня повернуться и выглянуть из-за края окна.

Один из них прямо здесь, огромный на фоне темнеющего неба, его глаза сияют серебристо-серым, как луна. Я ныряю вниз с визгом страха, но уже слишком поздно.

— Блядь, это правда! Арт был прав. Варгр, я только что видел ее. Она там, прямо сейчас. Но я не думаю, что Каллэн такой.

Они не кажутся такими дикими, как тот, что в лесу, но быть привязанной к балке без помощи рук — не тот способ, которым я хочу это понять.

— Оставил ее там одну? Она выйдет и… блять. Может быть плохо. Помоги мне с этой дверью.

— Но она связана, чувак, очень хорошо, судя по всему.

— Не важно. Может развязаться. Может быть опасна. Мы ничего не знаем об этой женщине. Ну давай же.

Вся хижина содрогается, когда что-то тяжелое ударяет в дверь, и я вздрагиваю, жалея, что не могу освободить руки, чтобы прикрыть уши и глаза. Каждый удар вибрирует во мне, а хижина вокруг меня трясется. Где Каллэн? Он сказал, что защитит меня. Что, если они… что, если они…

Нет пожалуйста.

— Уходите! — я кричу. — Каллэн вернется, и он…

Что, Сестина? Что он будет делать? Он победил того в лесу, но это был только один. Здесь как минимум двое, и оба выглядят выше Каллэна.

Раздается треск, похожий на гром, и дверь рассыпается по краю, когда я прячусь за балкой. Затем еще один удар, и она распахивается, и внутрь входят два огромных Волка. Я знаю, что они должны быть такими, учитывая их внушительный рост и поразительный цвет глаз. У одного ярко-голубые глаза, у другого серебристо-серые, оба без рубашки видно, что их волосы не заканчиваются на шее, а спускаются вниз по спине. Я смотрю на переднюю часть их штанов — к счастью, они в штанах, — но там нет огромной выпуклости, которую я видела каждый раз, когда смотрела между ног Каллэна. Волна тошноты накатывает на меня, когда я думаю о ком угодно, кроме Каллэна. Это ново.

— Пожалуйста, не делайте мне больно, — умоляю я, дрожа от страха. Голубоглазый смотрит вверх, туда, где веревка привязана к балке.

— Не причиню тебе вреда, — рассеянно отвечает он с легким акцентом, дергая за веревку. Кажется, он даже не прилагает особых усилий, но балка скрипит от напряжения, когда он проверяет ее. Мой мозг регистрирует, что эта балка намного прочнее, чем мое маленькое тельце. Он такой высокий, что ему приходится пригибаться, чтобы передвигаться.

— Просто нужно убедиться, что ты не причинишь нам вреда. Я отведу тебя к Роарку.

Причинить им вред? Как, черт возьми, я могу причинить им вред? Что, по их мнению, я собираюсь делать, отращивать клыки и когти? Не то чтобы это имело большое значение, когда я знаю, что это те, у кого есть когти, и они знают, как ими пользоваться.

— Пожалуйста, просто… Ой! — я смотрю, как очень высокий, Варгр, я думаю, его назвал другой, дергает за веревку, обжигающую мои запястья.

Он поворачивается ко мне.

— Прости, женщина. Каллэн знает, как завязать узел. Я воспользуюсь своим ножом, но не причиню тебе вреда, обещаю. Хорошо? Никаких криков.

— Меня зовут Сестина, — говорю я ему, фыркая. — Не женщина.

«Так ты собираешься себя вести? Что насчет ножа, Сестина?»

Он достает короткий клинок из ножен на поясе, затем отвечает, перерезая веревку.

— Я Варгр, а это Лобо.

Серебристоглазый смотрит на меня подозрительно, как будто все еще ожидает, что я нападу или что-то в этом роде.

— Привет, — говорит он. Когда я замечаю его подозрения, он прерывает зрительный контакт, и мне приходится удивляться, почему их, кажется, беспокоит мое присутствие, когда должно быть наоборот.

— Можешь развязать мне руки?

— Нет. Только если Роарк так скажет, — рассеянно говорит Варгр, разрезая ножом волокна веревки.

— Кто такой Роарк? Каллэн ушёл к нему? — я сосредотачиваюсь на своем любопытстве, а не на охватившем меня страхе.

Варгр пожимает плечами.

— Я не знаю, где Каллэн. Возможно, он пошел повидаться с Роарком, возможно, он пошел за другими женщинами. Хотя и одной достаточно, — он заканчивает резать веревку. — Без обид.

— Никаких обид, — я закатываю глаза.

— Давай же. Вставай. Следуй за мной.

Варгр и Лобо двигаются со скоростью, за которой я не успеваю, потому что у меня гораздо более короткие ноги, и я говорю им. Громко. Они оба ворчат, но замедляют шаг, когда мы пересекаем почти черный, как смоль, лес, затем луг, потом еще ряд деревьев, пока с другой стороны не вырисовывается огромная бревенчатая хижина, в два этажа высотой и с двенадцатью окнами. Я задыхаюсь, когда мои мышцы горят от тренировки, через которую меня заставили пройти эти двое, удивляясь, что я не упала несколько раз во время нашего похода сюда.

— Здесь живет Роарк? — спрашиваю я, и Варгр кивает, но отвечает Лобо.

— Он возглавлял нашу группу сто пятьдесят лет. Он знает, что с тобой делать.

— Подождите, давайте-ка помедленнее. Сто пятьдесят лет? Это шутка, да? — мой мозг останавливается. Невозможно. Люди, даже животные, не живут так долго, за исключением некоторых. Просто больше информации для обработки. Сказки. Видимо, я попала в одну из них.

Варгр качает головой.

— Роарк родился в конце восемнадцатого века.

— Ему больше двухсот лет? Как это возможно?

— Живем долго. Иногда больше трехсот.

— А Каллэну сколько?

Лобо усмехается.

— Двадцать шесть. Он едва ли щенок.

Думаю, Варгр тоже смеется, но это какой-то странный хриплый звук. Я обращаю внимание, потому что это больше похоже на рычание.

— Я уверен, что он все тебе объяснит, если — когда — у него будет такая возможность. Давай, жен-Сестина. Дверь там.

Я следую за ним, голова кружится от этого откровения. Итак, Каллэну двадцать шесть. Мне девятнадцать, так что наш возраст не так уж сильно отличается. Я не могу не заметить, что меня беспокоит возраст. Если их лидеру сотни лет, как долго он проживет? Стану ли я когда-нибудь далеким воспоминанием, кем-то, кого он когда-то знал, может быть, кем-то, с кем у него была короткая интрижка, простым моментом в истории его жизни?

И почему меня это беспокоит? Я понятия не имею, хочет ли он вообще иметь со мной дело. Насколько я знаю, Каллэн и этот Роарк решают, как лучше всего содрать с меня шкуру и сварить меня, а Варгр и Лобо просто ведут меня к котлу.

Я посылаю безмолвную молитву, что это не так, но если это не так, я здесь только на выходные, тогда я снова поеду домой, никогда больше не увижу Каллэна.

Больше никогда его не увижу…

Мое сердце сжимается при этой мысли, и я чуть ли не сгибаюсь пополам от вздоха, когда боль пронзает мою грудь.

— Ты в порядке? — спрашивает Варгр.

— Да, я просто… я…

Я понятия не имею. Я задыхаюсь, наполняя легкие воздухом, отгоняя боль.

Я понятия не имею, что только что произошло.

Мысль о разлуке с Каллэном роет пустую яму там, где должно быть мое сердце.

— Я в порядке, — выдавливаю я и следую за Варгром и Лобо к двери.

И как только она открывается, я вижу его, и мое бьющееся сердце успокаивается за секунды.

Каллэн сначала переводит свои желтые глаза на двух моих огромных спутников. Затем, когда меня ведут внутрь, веревка все еще свисает у меня из рук за спиной, другой конец зажат в хватке Варгра, его лицо искажается в рычании.

Солидный на вид пожилой мужчина стоит со своего места в конце длинного стола, его длинные волосы и глаза мерцают чистым серебристо-белым цветом, а лицо покрыто короткой белой бородой, оставляя эти пронзительные глаза, сильные надбровные дуги и нос, и его рот.

— Каллэн, не делай глупостей, — говорит он глубоким и сильным голосом.

— Я начинаю уставать от того, что люди говорят мне это сегодня, старик. Если кто-то из вас хотя бы коснулся ее, — рычит Каллэн, — клянусь Лугом, я вырву вам оба сердца и оставлю ваши тела на съедение гребаным волкам.

Я не знаю, кто такой Луг, но его слова выворачивают меня наизнанку.

Пожилой мужчина бьет кулаком по столу со звуком, подобным грому, раскалывающему небеса, заставляя меня подпрыгнуть.

— Я разберусь с этим, а теперь садись, черт возьми! — даже не дожидаясь ответа Каллэна, он переключает своё внимание на Варгра и Лобо, которые вздрагивают от его раскаленного добела взгляда. — Отпустите девчонку, или я сам подожгу ваши голые задницы огнём кузницы!

Голос Лобо дрожит, когда он отвечает.

— Ты всегда говоришь, что у нас есть правила не просто так…

— Заткнись, — тихо шипит Варгр, затем поворачивается ко мне. — Иди. Иди к Каллэну.

Он отпускает мою веревку, и мои ноги уже двигаются. Я мчусь по комнате, пульс бешено колотится. Когда я приближаюсь к Каллэну, он делает шаг вперед, обхватывает меня за плечи своей массивной рукой, а затем встает между мной и остальным миром, пока мое тело реагирует на его прикосновения.

— Я не должен был оставлять тебя там. Прости, — он начинает развязывать узел на моих запястьях. — Я не знал, что еще делать, — прикосновение его пальцев к моим запястьям вызывает покалывание.

Я дышу легче, просто находясь рядом с ним.

— Не делай этого больше… — мое предательское тело хочет, чтобы я добавила «при посторонних», но я плотно закрываю рот, чтобы слова не вырвались наружу.

— Никогда.

— Я думал, что сказал тебе сесть, Каллэн, — старик рычит. — Вы двое тоже. Теперь, когда вы здесь, вы можете быть свидетелями моего приговора.

— Она остается, Роарк, — говорит Каллэн. Тенор его низкого голоса вибрирует во мне, нагревая мои и без того мокрые трусики.

— Я не настолько глуп, чтобы разлучить вас. Садись. Не заставляй меня повторять снова.

Стул царапает пол, и Каллэн вталкивает меня в него, затем хватает другой и ставит его задом наперед рядом с моим, падает на него, напрягшись в ожидании… Его властность душит. Варгр и Лобо пересекают комнату, давая ему широкое место, и садятся на два места напротив, затем все взгляды обращаются на Роарка.

— Она моя пара, — говорит Каллэн, от чего у меня сжимается желудок. Пара? Мы встретились только сегодня днем. Спокойствие просачивается сквозь меня, когда его слова успокаивают меня.

— Возможно, — кивает Роарк. — Возможно нет. Ты сам наполовину человек, возможно, то, что ты чувствуешь, — это нормальная человеческая похоть, — он поднимает руку, призывая к тишине. — Я не говорил, что ты это чувствуешь. Наша жизнь меняется, и эта женщина, Сестина, может не разделять твоих чувств. Если она решит уйти от тебя, я не позволю тебе этому помешать.

— Попробуй, блядь, остановить меня, — говорит Каллэн. — Я люблю тебя как отца, но она не уйдёт. Если она попытается уйти, я догоню ее.

Погоня. Покалывание, охватывающее мою кожу, говорит мне, что мне может понравиться эта идея.

— Нет, ты не будешь. Я не люблю тебя как сына, Каллэн. Для меня ты мой сын и всегда им будешь. Но это не тебе решать. Если она захочет уйти, ты должен позволить, иначе ты станешь опасен для всех нас, а я не могу этого допустить. Я сделаю то, что должно быть сделано. Не искушай меня. В любом случае, ты можешь быть прав. Эта женщина может быть твоей парой. Судьба сводит Волка и человека не в первый раз, мы все это знаем. Так бывает, и более того, так было всегда. Раньше это было редкостью, но это было раньше.

Он делает глубокий вдох и оглядывает все лица, останавливаясь на моем. Его лицо становится мягче, добрее, как будто железный кулак, которым он должен пользоваться с другими, не совсем тот, кто он есть на самом деле. На мгновение я задаюсь вопросом, какова его история, что он видел за те многие годы, что прожил рядом.

— Каллэну нужно позволить исследовать эти чувства, чтобы выяснить, является ли эта женщина его истинной парой.

Варгр рычит.

— Тогда он должен уйти. Она не может оставаться здесь. Роарк, ты знаешь, что случилось с моим братом. Что сделал его отец. Я не буду стоять в стороне и…

— Ты бросаешь вызов моему лидерству? — ощетинивается Роарк.

— Нет. Я этого не говорил. Я… — Варгр закрывает рот и качает головой. — Я прошу прощения.

— Я знаю, что случилось с твоим братом. Каллэн тоже. И нужно ли напоминать тебе, что у меня больше причин бояться этой женщины, чем у любого из вас? Мы должны учиться у прошлого, но мы никогда не должны позволять ему управлять нами. Каллэн не его отец, а Сестина не Беатрис. Времена меняются. Количество женщин-волков, которых я знаю во всем мире, можно пересчитать на одной руке, — он поднимает левую руку, безымянный палец отсутствует. Его слова вместе с этим жестом могут звучать комично, но лицо у него серьезное, и никто не смеется. — Мы сами должны быть готовы к изменениям. Если эта женщина — избранница Каллэна, я не буду стоять на пути их связи. В самом деле, я сомневаюсь, что смогу. Сомневаюсь, что кто-то из нас смог бы. Не обошлось бы без крови на наших руках.

Каллэн серьезно кивает.

— Чертовски верно.

— Мое мнение, — продолжает Роарк, — таково, что я воздержусь от решения. Исследуйте, что бы это ни было, пока Сестина согласна на это. Если она придет ко мне против всего этого, она будет под моей защитой. Мне не нужно говорить тебе, что это значит. Не связывай ее снова, — он улыбается, когда его взгляд падает на меня. — Во всяком случае, без ее согласия. Приходит ко мне, когда вы оба будете уверены. Тогда я решу, останется ли она или вы оба уйдете.