Роковая Фемида. Драматические судьбы знаменитых российских юристов

Григорий Николаевич Сафонов (1904–1972) "УМЕЕТ РУКОВОДИТЬ АППАРАТОМ"

Григорий Николаевич Сафонов родился 13 октября 1904 года в Ростове Ярославской губернии. Отец его, Николай Дмитриевич, до революции имел собственную кузницу, там и работал до 1920 года. Затем до самой смерти, последовавшей в 1930 году, считался кустарем, но иногда подрабатывал на местной фабрике "Рольма". Мать Григория Николаевича происходила из семьи богатого лесопромышленника Григория Яковлева, владевшего в Угличском уезде Ярославской губернии лесами и землями. После его смерти все состояние перешло по наследству к сыну, Николаю Григорьевичу. Когда совершилась революция, состояние было конфисковано. Н. Г. Яковлева за антисоветскую деятельность осудили и сослали на Север.

До восемнадцатилетнего возраста Григорий Сафонов жил с родителями и учился в ростовской средней школе. В сентябре 1922 года он стал студентом правового отделения Ленинградского государственного университета, а еще через три года занял скромную должность помощника юрисконсульта машиностроительного треста в Ленинграде. В ноябре 1926 года был призван в Красную армию, служил в Старой Руссе в 48-м стрелковом полку, в составе так называемых краткосрочников. Вернувшись через год в Ленинград, Григорий Сафонов несколько месяцев не мог найти работу, а в декабре 1927 года устроился юрисконсультом на Ремонтно-механический завод Наркомата путей сообщения. Однако через несколько месяцев должность сократили, и он вновь оказался безработным. Только в марте 1929 года ему удалось получить место юрисконсульта на Невском машиностроительном заводе имени В. И. Ленина. Вскоре он возглавил юридическое бюро завода.

На машиностроительном заводе Г. Н. Сафонов работал более шести с половиной лет, заслужив репутацию способного юриста, особенно хорошо разбирающегося в гражданском и трудовом законодательстве, и активного общественника (он часто выступал перед населением, руководил различными агитационно-пропагандистскими кружками и семинарами). По совместительству Сафонов читал курс лекций по гражданскому праву в Институте советского права, а позднее — в Ленинградском университете.

В апреле 1935 года прокуратура Ленинградской области стала перетягивать Сафонова к себе, однако воспротивилось руководство завода, не желавшее терять хорошего юриста. Тогда прокурор обратился в обком партии с просьбой "мобилизовать" Сафонова, как в то время практиковалось. В декабре бюро Ленинградского обкома партии согласилось с этим предложением и своим решением утвердило Г. Н. Сафонова в должности прокурора Окуловского района Ленинградской области. В 1938 году он стал прокурором одного из центральных районов Ленинграда — Кировского.

В этом районе Сафонов проработал менее года. Способности молодого прокурора успели заметить и по достоинству оценить в Прокуратуре Союза ССР Весной 1939 года Сафонова пригласили в центральный аппарат союзной прокуратуры — там требовался толковый начальник гражданско-судебного отдела. Теперь уже Ленинградский обком партии не хотел отпускать инициативного прокурора, однако Вышинский, бывший тогда в большой силе, оказался настойчивее.

В июле 1939 года Г. Н. Сафонов перебрался в Москву и приступил к исполнению своих новых обязанностей. С этого времени его карьера резко и стремительно пошла вверх. Принявшись за работу энергично и напористо, он в сжатые сроки сумел значительно улучшить положение дел. В декабре 1939 года новый Прокурор Союза ССР М. И. Панкратьев внес предложение в ЦК ВКП(б) об утверждении Г. Н. Сафонова одним из своих заместителей. Там оно нашло поддержку, и вчерашний районный прокурор в тридцатипятилетнем возрасте становится заместителем Прокурора Союза ССР

Как часто бывает в таких случаях, не обошлось без завистников. Вскоре в ЦК партии стали поступать "сигналы" о том, что у Сафонова, оказывается, не совсем пролетарское происхождение и что этот факт он якобы скрыл. Действительно, Григорий Николаевич не особенно распространялся в своих анкетах о родственниках, сообщал о них очень скупо. Он писал, в частности, что его отец до революции арендовал кузницу, а потом работал кустарем. О своем деде-лесопромышленнике умолчал, а о дяде сообщал лишь то, что тот занимался торговлей, а о дальнейшей его судьбе ничего не знает.

Начались проверки, в разные концы полетели запросы. Секретарь Ростовского райкома партии Ярославской области Смирнов доложил в ЦК ВКП(б) о том, что отец Сафонова имел кузницу, а дед по линии матери был лесопромышленником и все свое состояние оставил сыну, то есть дяде Сафонова, который погиб на Севере. Написал он и о других родственниках. Единственным "криминалом" оказалось лишь то, что две его тетки были замужем за офицерами старой армии. Сестры Сафонова Ольга и Людмила проживали в Ленинграде. Первая из них была медсестрой, а другая находилась на иждивении мужа, работавшего юристом. Третья сестра, Нина, преподавала в Москве. Получив эти сведения, в ЦК ВКП(б) посчитали проверку завершенной. Для Сафонова она никаких негативных последствий не имела.

В должности заместителя, а затем и первого заместителя Прокурора Союза ССР Григорий Николаевич Сафонов пробыл около девяти лет. Непосредственно на него было возложено руководство различными подразделениями центрального аппарата, в частности отделами общего надзора, статистики и учета, управлением по надзору за местами заключения. Он курировал также главные военные прокуратуры железнодорожного транспорта и морского и речного флота. Много внимания уделял работе с кадрами и административно-финансовым вопросам.

Отличительной чертой Григория Николаевича был исключительно высокий профессионализм, особенно наглядно проявившийся в тот период, когда органы прокуратуры возглавлял малокомпетентный Бочков. Во многом именно благодаря таким людям, как Сафонов, Прокуратура Союза ССР сумела сохранить в то время свое лицо. В одной из характеристик Сафонова этого периода отмечается: "У тов. Сафонова каждый прокурорский работник получает исчерпывающее указание по конкретному служебному вопросу, с которым он к нему обращается, и здесь авторитет тов. Сафонова, в смысле знания прокурорской работы, стоит высоко".

Работа Сафонова положительно оценивалась и в ЦК партии, особенно в трудный для страны период 1941–1945 годов. Именно в это время заметно активизировалась деятельность курируемого Сафоновым отдела общего надзора.

Г. Н. Сафонову приходилось много раз возглавлять бригады Прокуратуры Союза ССР во время проверок в прокуратурах союзных республик. С этой целью он выезжал на Украину, в Латвию и другие места. Григорий Николаевич принимал участие в Нюрнбергском процессе и часто выезжал в Нюрнберг, где консультировал группу обвинителей и следователей от Советского Союза.

В партийной характеристике, подготовленной в ЦК ВКП(б), отмечалось, что Сафонов "глубоко и всесторонне знает работу прокуратуры… К разрешению конкретных вопросов подходит исключительно вдумчиво, серьезно. Аппарат Прокуратуры СССР почти не знает таких дел, которые после рассмотрения их тов. Сафоновым вторично истребовались бы в Прокуратуру СССР для нового рассмотрения. Тов. Сафонов умеет руководить аппаратом".

С введением в Прокуратуре Союза ССР классных чинов Г. Н. Сафонову был присвоен чин государственного советника юстиции 1-го класса. В марте 1945 года Григория Николаевича наградили орденом Ленина. В феврале 1947 года избрали депутатом Верховного Совета РСФСР.

4 февраля 1948 года Григорий Николаевич Сафонов был назначен Генеральным прокурором Союза ССР. Было ему тогда немногим более сорока трех лет.

Наиболее значительным мероприятием в первый год руководства Г. Н. Сафоновым прокурорской системой стало состоявшееся в апреле 1948 года Всесоюзное совещание руководящих работников прокуратуры. Генеральный прокурор Союза ССР, отметив успехи, достигнутые органами прокуратуры за последние годы, подверг резкой критике имеющиеся недостатки в работе, особенно заметные в подборе и расстановке кадров, в поддержании государственного обвинения в суде.

В октябре 1948 года было проведено еще одно крупное мероприятие — Всесоюзная учебно-методическая конференция лучших следственных работников страны. Ее итоги были подведены в приказе Генерального прокурора СССР от 23 октября 1948 года. Отмечалось, что многие "прокуроры и следователи добились значительных успехов в борьбе с преступностью и в организации следственной работы". Среди лучших была названа прокуратура Сталинской области, которую возглавлял И. Д. Ардерихин, а также прокуратуры Казахской ССР, Алтайского края, Иркутской и Барановичской областей. В приказе говорилось о том, что "работу передовых народных следователей характеризует активность в борьбе с преступностью, инициативность и высокая бдительность, дающая возможность быстро распознавать новые формы преступлений". Одним из первых среди лучших следственных работников страны был назван народный следователь прокуратуры Орехова-Зуева юрист 1-го класса Порфирий Михайлович Дубинкин, который, как отмечено в приказе, "являет собою образец замечательного советского следователя, преданного своему делу, любящего свою работу". За достигнутые успехи в расследовании преступлений он был награжден личной автомашиной "Москвич". Следственному отделу Прокуратуры Союза ССР предложено было подготовить и издать выпуск "Следственной практики", посвященный опыту работы этого следователя.

В сентябре 1949 года в Ленинграде была открыта первая следственная школа Прокуратуры СССР. Ее возглавила С. Мусина. Учебный план школы был рассчитан на два года обучения, причем большая часть времени отводилась изучению криминалистики и других специальных дисциплин. Основную массу слушателей составила молодежь в возрасте до двадцати пяти лет. Все, как правило, имели среднее образование. Исключение было сделано лишь для молодых национальных республик.

В 1949 году был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт криминалистики. Его руководителем стал Степан Петрович Митричев.

На ВНИИ криминалистики возлагались задачи научной разработки методики расследования наиболее распространенных видов преступлений и внедрения в следственную практику научно-технических средств и тактических методов раскрытия преступлений, а также теоретической разработки приемов криминалистики. В первый же год работы группа научных сотрудников института сконструировала "следственный чемодан", в котором были сосредоточены необходимые для первоначальных следственных действий технические средства. Стали выпускаться и пособия по методике, тактике и технике расследования.

Григорий Николаевич Сафонов придавал исключительно важное значение не только следствию, но и другим участкам прокурорской деятельности. В этой связи в целях дальнейшего повышения уровня прокурорского надзора он организовывал многодневные учебно-методические конференции и совещания по различным направлениям прокурорской работы.

Г. Н. Сафонов занимал пост Генерального прокурора Союза ССР более пяти лет. К тому времени, в силу целого ряда причин, он уже не пользовался особым авторитетом у руководителей партии и правительства. Ему так и не был присвоен положенный Генеральному прокурору СССР классный чин действительного государственного советника юстиции.

Писатель А. А. Безуглов, работавший прокурором уголовно-судебного отдела при Сафонове, вспоминал, что Генеральный прокурор СССР запомнился ему человеком небольшого роста, полным, напоминавшим какой-то колобок. В руке он всегда держал кожаную папку. В приемной у него были не секретари, а два офицера — адъютанты Ильин и Гусев. Безуглову особенно запомнилась первая встреча с Сафоновым. "Прокуроры по очереди дежурили по ночам в приемной Генерального прокурора СССР, — рассказывал А. А. Безуглов. — Это дежурство заключалось в приеме почты, а иногда кто-нибудь звонил. И вот однажды во время моего дежурства появился в приемной Сафонов. Я, естественно, встал и поздоровался с ним. Сафонов на меня посмотрел и ничего не ответил. Так повторилось еще раз. Я был удивлен. И однажды с одним старшим товарищем поделился своим недоумением. В ответ он говорит: "Многого хочешь, он даже с начальниками отделов, генералами, не здоровается, а ты хотел, чтобы он здоровался с рядовым". К этому сотрудники привыкли. Но вот к нам в отдел поступает на работу Антонина Яковлевна Ионкина. Она была женой первого заместителя Прокурора РСФСР Буримовича. И когда она поздоровалась с Сафоновым, а тот не ответил, Антонина Яковлевна была возмущена и решила обратиться к секретарю парткома Прокуратуры СССР Сливину. Тот пообещал выяснить причины, по которым Сафонов не ответил на приветствие Ионкиной. Через несколько дней он объявил Антонине Яковлевне, что разговаривал по этому поводу с Сафоновым, и тот заявил, что он настолько занят государственными делами, только и думая о них, что никого и ничего вокруг себя не замечает".

После отставки, по свидетельству ветеранов прокуратуры, Сафонов стал совершенно иным человеком. Вел себя очень демократично, был прост в общении, не кичился прежней должностью, иногда рассказывал интересные эпизоды из своей жизни.

В те годы, когда Г. Н. Сафонов руководил органами прокуратуры, в стране раскручивался последний виток репрессий, вершиной которого стали известные "ленинградское дело" и незавершенное "дело врачей". Властями был нанесен также удар по органам государственной безопасности и прокуратуры.

О репрессиях конца 1940 — начала 1950-х годов написано немало: выходили статьи, монографии, книги, мемуары и другая литература. Поэтому, не вдаваясь в подробности, хотелось бы остановиться только на том, как объяснял причины творившегося в стране беззакония, роль в этом деле органов госбезопасности и прокуратуры сам Сафонов — тот, кто по своему должностному положению должен был бы стать надежной преградой на пути произвола. В личном деле Сафонова на этот счет есть немало документов.

В одном из своих объяснений он писал: "Массовым извращениям в деятельности органов государственной безопасности на протяжении столь длительного периода времени способствовал тот факт, что МГБ (МВД) было поставлено в ненормальное положение в системе государственных органов.

При всем чрезвычайно важном значении функции охраны безопасности государства не следовало допускать столь большой концентрации власти в одном государственном органе, что позволило ему фактически почти совсем уйти от контроля.

Был создан государственный орган, который имел мощный аппарат для наблюдения с разветвленной, всюду проникающей сетью сотрудников и агентов; свою армию (войска МГБ); свой суд (особое совещание); свои места заключения (внутренние тюрьмы и особые лагеря) и зависимую от него систему прокуратуры и трибуналов войск МВД. Именно этой прокуратуре и этим трибуналам была по положению поднадзорна и подсудна основная часть дел, расследуемых МГБ. Органам государственной безопасности был создан непомерный авторитет, отнюдь не оправданный их работой".

В своих объяснениях в КПК при ЦК КПСС Сафонов признавал, что "состояние прокурорского надзора за следствием в органах МГБ — МВД было неудовлетворительным. Прокурорский надзор не обеспечивал строгого соблюдения законности, и вследствие этого имели место факты необоснованного привлечения органами государственной безопасности граждан к уголовной ответственности и другие серьезные нарушения советских законов… Некоторые прокуроры безответственно относились к санкциям на арест, не осуществляли должного надзора в ходе следствия, мирились с возмутительными фактами волокиты по расследуемым в органах МГБ делам".

Сафонов признавал, что с его стороны было явно недостаточным реагирование на серьезные недостатки в работе, а иногда и беспринципность при осуществлении надзора за следствием в МГБ. "Я ограничился изданием нескольких приказов о наказании виновных работников, периодическими проверками работы и проведением отдельных совещаний, — писал Г. Н. Сафонов. — Видя порочность самой организации надзора, я крайне затянул разрешение этого вопроса…"

Г. Н. Сафонов назвал и объективные причины слабого прокурорского надзора за следствием в органах государственной безопасности. "Я и мои предшественники при осуществлении надзора за следствием в органах госбезопасности были поставлены в очень тяжелые условия. Специальными указаниями этот надзор был в значительной мере парализован. Поэтому и приходилось впоследствии восстанавливать предусмотренные законом надзорные права прокуроров".

Осенью 1952 года в ЦК партии стали поступать материалы, компрометирующие Генерального прокурора, — видимо, сработанные не без участия Берии. Среди них были и письма прокурорских работников. Они касались якобы неправильного поведения руководителей Прокуратуры СССР и лично Сафонова, а также серьезных нарушений в осуществлении надзора за соблюдением законности при расследовании дел органами Министерства государственной безопасности СССР

Секретариат ЦК КПСС принял решение провести по всем этим материалам соответствующую проверку. В октябре 1952 года результаты проверки были доложены Шкирятову, а им — секретарю ЦК Г. М. Маленкову. Выводы комиссии были чрезвычайно жесткими и не сулили ничего хорошего. В них отмечалось, что Г. Н. Сафонов "недобросовестно относится к своему государственному долгу и неудовлетворительно осуществляет возложенный на него Конституцией СССР высший надзор за точным исполнением законов в стране". В справке, в нескольких разделах, подробно и обстоятельно излагались так называемые факты. В заключение утверждалось, что Г. Н. Сафонов "работает без напряжения, от работников аппарата оторван, за период пребывания на посту Генерального прокурора СССР он не выступил в качестве государственного обвинителя ни в одном судебном процессе и ни разу не выезжал на проверку работы в подчиненные ему прокуратуры. При рассмотрении в ЦК партии вопроса о борьбе с многочисленными фактами необоснованного предания граждан суду он оказался неспособным разобраться в этом деле и дать свои предложения по устранению этих фактов грубого нарушения законов".

Авторы делали вывод: "В связи с фактами антигосударственного отношения т. Сафонова к порученному делу считаем, что он не может оставаться на посту Генерального прокурора СССР, как не оправдавший оказанного ему доверия, и заслуживает строгого партийного взыскания".

Однако сразу после проверки ход этому документу не дали. В апреле 1953 года Г. Н. Сафонов был лишь вызван в КПК при ЦК КПСС, где с ним провел беседу Шаталин. Последний (по всей видимости, с одобрения ЦК), указав Сафонову на ошибки, сказал, что никакого решения приниматься не будет. Сафонов продолжал еще в течение более двух месяцев выполнять свои обязанности.

30 июня 1953 года Г. Н. Сафонов был освобожден от должности Генерального прокурора Союза ССР. Основанием для этого послужили серьезные просчеты в надзоре за следствием в органах госбезопасности. В своем объяснении он честно признавался, что в период его работы действительно были допущены серьезные недостатки и что их было значительно больше, чем приводится в записке отдела ЦК КПСС. Снятие с работы он рассматривал как "серьезное, но справедливое наказание" и тяжело переживал его. В соответствии с постановлением Президиума ЦК партии он был оставлен в так называемой номенклатуре ЦК, то есть мог рассчитывать на соответствующую должность. Лично Г. М. Маленков заявил на заседании Президиума, что Сафонову будет предоставлена работа в прокуратуре, органах юстиции или другом государственном органе.

После сдачи дел новому Генеральному прокурору Союза ССР Р. А. Руденко Григорий Николаевич ушел в отпуск на полтора месяца, так как не отдыхал несколько лет. После отпуска он обратился в административный отдел ЦК с просьбой направить его на работу. Ему была предложена должность председателя областного суда в одном из регионов РСФСР. Не возражая в принципе, Сафонов попросил предоставить ему аналогичную работу в Москве. Шло время… Наконец ему сообщили, что его кандидатура рассматривается на должность заместителя Председателя Верховного суда РСФСР или члена Верховного суда СССР. Григорий Николаевич согласился с этими предложениями. Однако никаких вестей из ЦК партии долгое время не было. Наконец Сафонова пригласил на беседу Председатель Верховного суда РСФСР. Были заполнены анкеты, написана автобиография, и вновь потянулись томительные дни ожидания. Сафонову сказали, что все материалы отослали в ЦК КПСС на утверждение. Однако вместо назначения на должность его опять вызвали в КПК при ЦК КПСС для дачи объяснений по фактам, которые уже были предметом рассмотрения Президиума ЦК КПСС. Здесь он узнал, что в январе

1954 года административный отдел подготовил записку о привлечении его к партийной ответственности. Секретариат ЦК КПСС 9 февраля 1954 года поручил Комиссии партийного контроля рассмотреть материалы и внести свои предложения. Г. Н. Сафонову пришлось вновь писать многочисленные объяснения.

Решение о наказании Г. Н. Сафонова было принято только 25 февраля 1955 года. Ему был объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку, снятый только в марте 1967 года.

Пока рассматривалось персональное дело Г. Н. Сафонова, никакой номенклатурной должности ему не предлагали, и с июля 1953 года он почти два года нигде не работал. Только в марте 1955 года Сафонов был назначен на должность заместителя Московского окружного транспортного прокурора, на которой пробыл два года. В мае 1957 года его перевели на работу в аппарат Прокуратуры РСФСР, где он также занял весьма скромное место заместителя начальника уголовно-судебного отдела. Последние годы жизни он работал рядовым прокурором следственного управления прокуратуры республики.

Г. Н. Сафонов являлся депутатом Верховного Совета РСФСР 2-го созыва. Награжден двумя орденами Ленина. Григорий Николаевич был женат, имел сына.

Скончался Григорий Николаевич в 1972 году. Урна с прахом захоронена в колумбарии Новодевичьего кладбища в Москве.