Роковая связь

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ДЕТЕКТИВ

Возвращаясь к дому, Фара и Кевин отправились по тропинке у бассейна. Белый известняковый настил окружал ассиметричный бассейн цвета индиго, сверкающий в лучах утреннего солнца. Четыре шезлонга из тикового дерева обрамляли воду; каждый с белым зонтиком и красными подушками на белых матрасиках, создав вид некого курортного оазиса, которого окружали возвышающиеся пальмы и роскошные тропические растения. В дальнем конце располагалась огромная беседка, в котором прибывала прислуга Айверсона.

Сотрудники рассредоточились по всей крытой площади, и создавалась впечатление, что были разбиты по типу униформы: служанки откинулись на спинки белого дивана, кухонная прислуга уселась у барного островка, техническая прислуга стояла у правого ряда колонн. Все были одеты в темно-зеленые костюмы, но у каждого был различный стиль, соответствующий занимаемой должности. Когда они приблизились к беседке, Фара быстро осмотрела всех присутствующих, выглядевшими безупречно складными: отглаженная униформа, белоснежные кроссовки, профессионально сделанные прическа и макияж.

— Не вижу ни одного мобильника, — пробормотала она Кевину.

Разговоры стихли, когда они проходили мимо, и высокая темноволосая женщина отошла от колонн и подошла к ним, представившись как Сюйин Ли, ландшафтным дизайнером.

— Можно поговорить наедине? — спросила она. — У прислуги есть некоторые опасения.

Итак, события развивались быстро. Фара удивилась тому, что Ли нужна потребность в конфиденциальности, но Кевин кивнул, словно то была распространенная практика.

— Конечно, — он запросто согласился. — Давайте отойдем в тенечек. — И жестом указал в сторону, где под зарослями банановых деревьев был небольшой отгороженный угол.

Когда они остались наедине, женщина заправила короткие волосы за ухо, выставляя напоказ жемчужную серьгу.

— К телефону доступа у нас не было, однако хотелось бы позвонить адвокату и понять, о чем мы можем говорить, а о чем — нет.

Мы. Союз, уже сформированный и сплоченный. Терпение Фары лопнуло.

— Мы никого не арестовываем, — сказала она. — Нам просто нужна кое-какая информация, чтобы поспособствовать…

Кевин поднял руку, прерывая объяснения.

— О чем, по-вашему, Вы не можете говорить?

— Ну, мы все подписали соглашение о неразглашении. Очень строгое соглашение о неразглашении.

Мэтис покачал головой.

— Они недействительны в случае преступления.

— Только если информация имеет отношение к преступлению, — возразила Сюйин. — Мы же не в курсе, о чем вы спросите, и — без обид — вы ничего не узнаете, расспрашивая нас, предварительно не порывшись в грязном белье.

— А Вы знаете, где стоит порыться? — перебила Фара.

Женщина не обратила на нее внимание. Для той, кто является ландшафтным дизайнером, она кажется хорошо разбиралась в законах.

— Мы бы хотели переговорить с адвокатом и попросить присутствовать при нашем допросе.

Жесть, это могло затянуться на вечность.

— Все так настроены? — спросила Фара.

— Да, у нас у всех один и тот же договор. — Женщина встретила ее пристальный взгляд. Если дизайнерша была такой суровой с правоохранительными органами, то Фаре не хотелось бы увидеть ее противостоящей гортензии.

— Что конкретно запрещается договором? — задал вопрос Кевин.

— Обсуждать все, что происходит на этой территории и с чем сталкиваемся в любую минуту работы, в том числе и за ее пределами. Иногда мы летаем с хозяевами или отправляемся с ними на место съемок. Не я, естественно. — Она пожала плечами, Фара же попыталась прикинуть сколько ей лет. На вид — двадцать пять, хотя вела себя она зрело, что свойственно женщине вдвое старше. — А вот другие работники — да.

Кевин взглянул на Фару исподлобья. Она могла бы превзойти его разочарование вдесятеро. Если в этих владениях всему домашнему персоналу было запрещено говорить о чем-либо, то оба детектива имеют дело с целым домом немых. В конце концов, они заставят их говорить, но для этого потребуется одобрение судьи, а будучи в Голливуде, кто знает, к какому судье они попадут.

Кевин указал в сторону дома.

— Если Хью Айверсон даст добро, говорить будете?

Она посмотрела в сторону беседки, где коллеги по работе выстроились по краю, словно ожидая расстрела.

— Не могу отвечать за всех, но лично я не буду.