Роковая связь

ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ

МАЛЬЧИК

У него трещала голова, прям реально трещала. Приступ прекратился прямо перед тем, как они приехали в больницу, и Усатый заявил, что это прям здорово, словно Майлз мог его как-то контролировать. Теперь же башка трещала; обычно у мамы бывало лекарство, но Усатый проворчал, что у него ничего с собой нет и что Майлзу дадут лекарство в парке.

Тот факт, что у Усатого не было лекарств, вызывал недоумение. У взрослых всегда имелись лекарства. У мамы везде лежали запасные медикаменты, и если мужик был похитителем, то у него отстойно получалось. Мама говорила: на случай непредвиденных обстоятельств нужно всегда все планировать заранее, а у Усатого не было даже пластыря для раны на майлзовой голове. К тому же рана очень сильно болела, и Майлзу казалось, что ему ни разу не было так больно, разве что в день операции.

Теперь Майлз снова сидел на заднем сиденье и пытался следовать трем правилам, но уже два раза начинал плакать от боли. Усатому походу было по барабану, за исключением того, что он продолжал материться и бить по рулю.

Вдруг машина дернулась — их начало шатать по сторонам. Майлз попытался ухватиться за что-нибудь, однако сиденье было скользким. Мальчик схватился за ремень безопасности, но это не помогло, потому что тот растянулся. Ощущение создавалось такое, будто голова раскалывается, боль была такой резкой, прямо над ухом, и Майлз закричал так же сильно, как и ощущалась боль; машина вдруг затормозила с такой силой, что он упал между задним и передним сиденьем и ушиб локоть.

Он икнул и схватился за локоть рукой; сиденье скрипнуло, когда Усатый наклонился к Майлзу и дыхнул в лицо. Дядька выглядел невероятно серьезным и стремным.

— Слушай меня, — зашипел он совсем как змея, и Майлзу очень хотелось напомнить, как тот обрадовался прекращение приступа, но на всякий пожарный решил промолчать. — Я дам четкие указания и ты будешь им точно следовать. Усек?

Майлз шмыгнул носом, кивнул и попытался не заплакать, но слезы, казалось, вот-вот хлынут из глаз.

— Знаешь, что бывает, если не следовать указаниям?

— Ага. — Он издал тихий всхлип, который не смог сдержать. Мама уедет, а меня засунут в темные места, похитят и уморят голодом. — Я буду следовать… буду делать все, что скажете.

— Все предельно просто, слышь? — он указал на окно машины. — Тебе лишь нужно шагать в ту сторону, пока не покажется кто-нибудь с малявкой. Их будет много, ведь это парк. Просто подойдешь к маме или папе и скажешь кто ты. Кто ты?

— Майлз Пеппер. — Это он знал. Это, и домашний адрес, и мамин телефон.

— Скажи, что собираешься делать.

— Шагать в ту сторону. — Майлз указал на окно, хотя не мог видеть из него и не знал, имеется ли там большой страшный пруд, или лавовый колодец, или полоса препятствий, через которую придется пройти. — И шагать до тех пор, пока не увижу маму или папу, а потом подойти к ним и сказать, как меня зовут.

— Правильно. — Усатый смотрел на него так же, как Майлз смотрит на гусениц: очень близко и внимательно. Имелось множество ядовитых гусениц, поэтому лучше быть осторожным с теми, к кому прикасаешься. — Норм себя чувствуешь? Лучше?

Он всхлипнул.

— Мне лекарства нужны.

— Они достанут их тебе. Лады. Меня Стив зовут. Приятно было познакомиться с тобой, Майлз.

Майлз протянул кулак для удара, и Усатый столкнулся с ним кулаком, но не «взорвал», как это делал папа.

Все было нормально. Майлз перевернулся на живот.

— Можно теперь уходить?

— Ага. Когда выйдешь, беги. Как можно быстрее, чтобы успеть скрыться от машин. Лады? — дядька передал рюкзак и помог просунуть одну руку, а затем и другую через лямки.

Майлз умел быстро бегать. Даже с трещащей головой.