Ромм. Четвертый

Глава 3. Дэниел Ромм

26 января 2412 года по ЕГК.

Первые тринадцать дней в гипере прошли в работе на износ и практически не отличались друг от друга. С рассвета и до завтрака по внутрикорабельному времени рядовые члены экипажа проводили в тренировках по рукопашному бою. После завтрака отправлялись в ЗБП и в течение пяти часов занимались в виртуальной реальности, повышая уровень владения ВУС-ами[31], привыкая к новой технике и отрабатывая боевое взаимодействие как внутри отделения, так на уровне взвода. После обеда они возвращались в них же, в течение часа «слушали» очередную лекцию о Тэххере, столько же посвящали штатным специальностям, а два последних проводили в тренировках по стрелковой подготовке и в работе с холодным оружием. После позднего ужина ветераны отправлялись в рекреационную зону, а те, кто еще не заслужил «Капелек», снова бежали к своим УТК.

Естественно, не обходилось и без «сюрпризов» — каждые сутки-двое я устраивал учебно-боевые тревоги. Не особо «добрые»: по мере овладения тэххерской техникой и повышения уровня боевого взаимодействия задачи ставились все сложнее и сложнее, а дважды изначально планировались невыполнимыми. Тем не менее, парни выкладывались до предела и, даже «умирая» — что в военных УТК или скафах было не самым приятным процессом — не роптали: оклемавшись от зубодробительных ощущений, подключались к общей картинке и рвали души, переживая за друзей, остающихся боеспособными. Кроме этого, раз в неделю я проводил первенства корабля по стрелковой подготовке и рукопашке, причем отдельно для ветеранов и молодежи. А после завершения соревнований по полночи анализировал прогресс каждого бойца и намечал требуемые коррективы к его программе подготовки.

Само собой, я занимался не только этим — жил в терминале МС-связи, контролируя происходящее в Аламотте и общаясь с Альери; дрессировал Молчуна, помогая ему врастать в «Непоседу» и «Роджера», связывался с девочками, оставшимися дома, и уделял очень много души ожившей Богине Страсти.

Само собой, так нагружался не я один. Олаф и Дотти дневали и ночевали со своими подчиненными, трясясь над каждым, как наседки, а ночи проводили так, что по утрам еле стояли на ногах. Молчун терроризировал летное крыло, стараясь превратить далеко не худших пилотов Клана в суперпрофессионалов. А еще «привязывал» их к отделениям абордажников и убивался в УТК, привыкая к особенностям управления моими кораблями. Олли выполняла обязанности старпома, тренировалась на износ, готовила обучающие программы, устраивала контрольные тесты и так далее. В общем, вылезала из «аналитического режима» только во время спаррингов, в кают-компании и в спальне.

Четырнадцатый день внес в эту череду некоторое разнообразие. Учебно-боевая тревога, объявленная мною за полтора часа до подъема, плавно перетекла во что-то вроде экзамена по рукопашке. Сразу после завтрака парням пришлось сдавать Олли и Дотти серьезнейший тест по Тэххеру, во время которого бедняги вымотались сильнее, чем во время двух предыдущих мероприятий. После обеда «измученные жертвы» попали в руки Олафа, который выжал из них остатки сил работой на палашах. В итоге, после ужина рядовая часть экипажа была настолько убитой, что в полном составе была отправлена спать.

Чета Рагнарсонов и Молчун последовали их примеру. А мы с Удавкой, добравшись до спальни, задумались, чем себя занять. Вернее, Олли отправилась по кругу, разглядывая и анализируя новые рисунки Богини, полученные по МС-связи и переместившиеся на стены. А я сел на кровать и принялся наблюдать за тэххеркой, очередной раз «выпавшей» из реальности. Почему выпавшей? Да потому, что после цикла моих «лекций» о гармонии, пропорциях, истории изобразительного искусства Старой Земли и многом другом, она, наконец, научилась видеть красоту не только в природе, архитектурных ансамблях и обводах боевой техники, но и в обнаженных телах. Поэтому три последних дня находила в «обоях» нашей каюты все новые и новые грани прекрасного.

Вообще эта женщина оказалась на редкость интересной личностью. За пределами командирских покоев и спортивного зала она постоянно пребывала в ипостаси, как сама выражалась, расчетно-аналитического блока. То есть, в постоянном режиме впечатывала в память чуть ли не все, что видела и слышала, вдумывалась в каждое слово, взгляд или жест и искала взаимосвязи чуть ли не во всем, что видела, слышала и чувствовала. Отключать этот режим самостоятельно не умела — вываливалась из него только во время поединков на пределе возможностей и в спальне. И если в спаррингах без заранее оговоренных ограничений не думала вообще — жила ощущениями, реагировала и атаковала не разумом, а чувствами, поэтому иногда ставила в тупик даже меня, то в спальне металась из крайности в крайность.

Первые семь ночей, пытаясь с моей помощью познать себя, она жила только ощущениями. И, забыв обо всех старых представлениях о нормальном и допустимом, частенько напоминала ту самую Богиню Страсти, в которую мечтала превратиться. Когда решила, что с собою более-менее разобралась, так же добросовестно начала изучать меня и включила рассудок. На этом этапе она анализировала все — как я реагирую на прикосновения, как смотрю, дышу и когда именно теряю связь с реальностью. Через две ночи экспериментов ушла в себя. На сутки с лишним. На мои вопросы не отвечала, обещая «все» рассказать потом. В какой-то момент, уперевшись в некую проблему, убила часов десять-двенадцать на переписку с девочками. А когда закончила, ввергла в ступор, заявив, что информации, поступающей от меня, ей катастрофически не хватает! И для того чтобы компенсировать «глухоту» от «зеркала», ей нужна картинка с моего ТК со старыми записями!

Результаты ее анализа записей трех наших ТК — как оказалось, она обратилась с такой же просьбой и к Богине с Музой — меня убили: уже следующей ночью Олли показала мне небо в алмазах, превратившись в идеальную любовницу, знающую меня лучше, чем я сам! Каждый поцелуй, каждое прикосновение и каждый вздох были именно такими, какими бы я хотел их ощущать и видеть в недостижимом идеале. А мое восхищение ее внешностью стало вызывать в ней не обиду, а возбуждение!

И этот новый режим стал постоянным. Но — ночью. А днем Олли стала разбираться с нашим восприятием красоты и занялась очередным набором «материала для анализа»…

К моему удивлению, в этот раз «процесс» занял не так уж и много времени — позависав перед рисунком, на котором Рати, облокотившись о подоконник, с щемящей грустью во взгляде смотрела в ночную тьму, Удавка вдруг заставила себя прервать просмотр:

— Дэн, и тебе, и мне нужны ясные головы. Пойдем-ка, милый, испытаем медкапсулы!

Идея была здравой, поэтому я согласно кивнул, встал с кровати и в сопровождении «расчетно-аналитического блока» отправился в блок медицинский. Там разобрался с доступными режимами релаксации, выбрал нужный, задал его длительность и подтвердил решение. Потом улегся на ложе и провалился в безвременье.

Проснулся свежим, бодрым и полным сил. С наслаждением потянулся, через несколько мгновений почувствовал прикосновение мягких и теплых губ к кончику носа, открыл глаза, оглядел ту часть супруги, которую не скрывал край медкапсулы, и восхищенно выдохнул:

— Ты восхитительна!

— Нет, чтобы хоть раз восхититься моим профессионализмом или какими-нибудь личными достижениями! — проворчала Олли. Однако при этом ее взгляд подернулся поволокой желания, а в голосе появилась та самая хрипотца, которая неопровержимо свидетельствовала о скорой смене ипостаси на самый экстремальный вариант «Богини Страсти».

Я пожал плечами:

— Не могу — ты настолько красива, что у меня захватывает дух!

— Дэн, еще один такой взгляд — и мы забудем про все и вся… часа на четыре!!!

— Понял, перенесу такие взгляды и обещанное «забытье» на потом… — закрыв глаза и заставив себя остыть, пообещал я. Затем сел, вылез из капсулы, вышел в коридор и отправился в спальню. Одеваться. А шаге на пятом-шестом услышал возмущенный возглас третьей супруги:

— У тебя совесть есть? Рванул вперед, чтобы не сходить с ума от лицезрения моего божественного тела, а о том, что твое тело точно так же действует на меня, даже не подумал!

Я рассмеялся, притормозил, прижал тэххерку к себе и, не размыкая объятий, двинулся дальше. Старательно глядя вперед, чтобы не косить глазом на завлекательно колышущуюся грудь с умопомрачительно яркими ареолами и провокационно затвердевшими сосочками.

Валять дурака перестали сразу же, как переступили через комингс[32] — быстренько оделись, привели себя в порядок и рванули к лифту. А от силы через минуту, заняв свои места, прикипели взглядами к таймеру, отсчитывавшему последние секунды пребывания в гипере.

Переход в обычное пространство прошел штатно — точно в расчетное время «Веселый Роджер», окутанный маскировочным полем, вывалился в одной из мертвых систем, сориентировался в пространстве и, постепенно разгоняясь, двинулся прочь от зоны перехода. Я вывесил перед собой расчетный блок, вбил в него нужные цифры, подгрузил кое-какую информацию из астронавигационного атласа, в темпе провел необходимые вычисления и получил отрезок прямой, «отсекающий» приличную часть системы.

Крейсерскую скорость «Тир’но’Ли[33]» я знал, время выхода яхты из гипера тоже, поэтому определить предполагаемую точку встречи особого труда не составило. И уже через пару секунд, получив последние данные, я вывесил и перед собой, и перед Олли очередной таймер.

— Всего двадцать шесть минут?! — удивленно спросила девушка, посмотрев на цифру.

— Ну да! — кивнул я. Потом прислушался к своим ощущениям, встал с кресла, подошел к терминалу ВСД и повернулся к своей «Душе»: — Сок? Бутерброд? Шоколадку?

— И то, и другое, и третье! — мурлыкнула она. — И поцелуй! А лучше несколько…

Пока перекусывали и целовались, тэххерка влезла в интерфейс старшего помощника, пробежалась взглядом по иконкам состояния личного состава, убедилась, что весь экипаж спит, и легонько поддела:

— Не зря Лани называет тебя параноиком!

— Кто бы говорил! — прожевав откушенный кусок бутера, парировал я. — Сама маньячишь ничуть не меньше меня!

— Так, то я! — захлопала ресницами эта нахалка и ткнула пальцем в свою грудь. А когда у меня «съехал» взгляд, многозначительно улыбнулась.

— Помню-помню! — подтвердил я. — Как только — так сразу!

Девушка весело рассмеялась, «добила» шоколадку и сок, отнесла мусор в утилизатор и посмотрела на таймер:

— Пять тринадцать…

— Ну да, пора, пожалуй! — согласился я, подключился к пилотскому интерфейсу и МДР, «тенькнул» слабеньким опознавательным сигналом на заранее оговоренной частоте и тут же услышал такой же слабый отклик.

Олли отработала на тысячу баллов из тысячи возможных: область предполагаемого нахождения цели появилась на тактическом экране буквально через мгновение и тут же позеленела. А еще через семь секунд пришло подтверждение и по МС-связи.

Подтверждение подтверждением, но генератор маскировки я отключил лишь за полминуты до встречи, на всякий случай «перетянув» на себя интерфейс ООС и пребывая в готовности поднять Дотти по тревоге. За двадцать секунд поднял бронеплиту, закрывающую створ летной палубы, и сразу же прикипел взглядом к внутренней камере. А когда услышал еще одно «теньканье», снова включил генератор, вернул плиту обратно, изменил курс «Роджера» и задал Моргану траекторию движения на следующие полчаса. И лишь после всего этого активировал процесс восстановления атмосферы в открывавшемся отсеке.

Рубку мы покинули без особой спешки. Вошли в лифт, спустились на два «этажа», неторопливо прогулялись до ближайшего шлюза, полюбовались на «обзорный» экран и контрольное табло. А когда дождались изменения цвета нужной пиктограммы, открыли внешний люк. И с интересом оглядели небольшую — всего раза в полтора больше «Непоседы» — яхту «Жемчужина Рассвета», стоящую буквально в двадцати шагах от нас.

Выглядела она очень красивой, стремительной, воздушной и какой-то уж очень игрушечной. Впрочем, вооружение и броня ей были не нужны, а значит, проектировщики могли не ограничивать полет фантазии таким низменным понятием, как целесообразность.

Пока мы любовались этой красавицей, в ее нижней части появилась стремительно расширяющаяся вертикальная «трещина», а через несколько секунд на палубу опустился узенький ажурный трап. Как только он зафиксировался в открытом положении, в проеме показались две знакомые фигурки в строгих платьях и с небольшими рюкзачками в руках. И, спустившись по ступенькам, направились к нам.

«С ума сойти!» — отписалась Олли в ДС. А когда я ответил знаком вопроса, объяснила: «Одни! Ни телохранителей, ни десятка личной охраны, ни фрейлин!» Впрочем, через секунду она прислала еще одно сообщение, в котором ответила на собственный крик души: «Ты прав: что этот десяток сможет сделать на корабле, забитом нашими головорезами?»

Я согласно кивнул и двинулся дамам навстречу. А через несколько шагов остановился и склонил голову в знак уважения:

— Доброго времени суток! Искренне рад вас видеть!

Королева наплевала все на требования этикета, подошла вплотную и благодарно сжала мое предплечье:

— Здравствуй, Дэниел! Ты себе не представляешь, насколько я счастлива, что ты откликнулся на мою просьбу о помощи!

— А вы допускали мысль, что я могу поступить иначе? — оценив силу продемонстрированных эмоций, удивился я.

— Если честно, то да… — вздохнула Ти’Шарли, покаянно опустив голову. — Да, я знала, что ты летишь навстречу, но… боялась, что передумаешь в самый последний момент!

— В этот раз спишу ваше сомнение на разницу в менталитетах. В следующий раз — не пойму… — помрачнел я. И тут же добавил: — А за правду — спасибо.

Вместо того чтобы сказать что-нибудь вроде «приняла к сведению», Альери виновато вздохнула и попросила прощения! Потом сообразила, по какой причине я до сих пор не пригласил их внутрь «Роджера», и отрицательно помотала головой:

— Эту ночь моя свита проведет на яхте. Поэтому веди…

Пока мы проходили через шлюз, я обратился к Моргану:

— Королева Альери Миллика Ти’Шарли. Статус — друг семьи! Аннеке Мелз Ти’Ноор. Статус — первый помощник командира корабля.

— Принято! — отозвался искин и затих. А я довел дам до командирского лифта и ткнул в сенсор самой верхней палубы.

Пока поднимались, моя венценосная подруга молчала. Но стоило нам выйти в круговой коридор и повернуть направо, как она непонимающе уставилась на меня:

— Ты что, из-за меня переселил девочек в каюты для старшего офицерского состава?

— Да нет! — улыбнулся я. — Дотти выдал замуж за друга и по совместительству командира абордажной секции, поэтому теперь она живет палубой ниже. А у Олли принял Душу и переселил в свою спальню.

— Пожалуй, не удивлена… — пробормотала Ти’Шарли, остановилась у дверей единственных гостевых покоев корабля, спросила, куда подходить после переодевания, и втащила за собой Аннеке.

— Дэн, у меня нет слов! — выдохнула Олли, когда мы вошли в малую гостиную и начали подбирать меню для очень позднего ужина. — Королева относится к тебе в разы лучше, чем к Ти’Тонгу!

Я «гордо» задрал подбородок, развернул плечи и выпятил грудь:

— Ну, так сравни меня и какого-то там Ти’Тонга!

Супруга обошла меня по кругу, внимательно разглядывая особо приглянувшиеся места, пощупала отдельные достопримечательности и веско заявила:

— Ты прав, он даже близко не валяется!

Потом встала на цыпочки, обожгла губы поцелуем и занялась делом: отдав несколько команд Моргану, сервировала стол, подобрала легкую музыку из моей коллекции, чуть-чуть приглушила свет и так далее.

Я ей не мешал — сел в ближайшее кресло, настроился на долгое ожидание, а уже секунд через пятнадцать вскочил на ноги, увидев входящих в помещение дам. Лица, вроде бы, не потерял. В отличие от дара речи: и та, и другая заявились в гости в наших, «Конкистадоровских», комбезах, расстегнутых до середины груди, и босиком!

Дальше стало еще веселее: вместо того чтобы направиться к столу, Ти’Шарли оглядела нас с Олли с головы до ног и расстроено вздохнула:

— Вы можете хотя бы на пару часов забыть о том, что я королева, и отнестись, как к близкому другу, по-свойски залетевшему в гости?

— Запросто!

— Тогда, пожалуйста, переоденьтесь во что-нибудь попроще! А то я смотрю на ваши парадные комбинезоны и чувствую себя все в том же дворце.

Особой разницы между парадным и повседневным комбинезоном я, честно говоря, не видел, поэтому добравшись до спальни, влез в тренировочные штаны и натянул футболку с черепом во всю спину. Олли последовала моему примеру, но ровно наполовину — ограничилась одной футболкой. Оглядев друг друга, мы решили, что теперь выглядим достаточно по-домашнему, и вернулись в гостиную. А там опять удивились: королева полулежала на диване, устало вытянув ноги, держала в руках бокал с вином и невидящим взглядом смотрела в стену. Правда, заметив нас, сразу стряхнула с себя оцепенение и виновато улыбнулась:

— Простите, что заставила побегать. Просто я до смерти устала он условностей, придворных и подданных, строгих платьев и мундиров, необходимости держать образ всемогущей королевы и вдумываться в каждое сказанное слово. А еще мне страшно надоело правильно одеваться, правильно ходить и правильно есть, общаться с теми, кто неприятен, во всем видеть двойное дно, терпеть постоянное присутствие фрейлин и многое другое. В общем, хочется расслабиться и забыть про все, что за пределами этой гостиной. Хотя бы до утра. Поможете?

Вместо ответа я активировал ДАС[34], запустил воспроизведение любимого ролика из древнего детского фильма «Книга Джунглей» с танцем короля обезьян, и заказал еще один бокал вина, упаковку с мясной нарезкой и три большие шоколадки. Бокал и одну плитку вложил в руки Аннеке, «бдящей» в кресле. Две другие раздал Ти’Шарли и Олли, а мясо оставил себе. Потом завалился в кресло, усадил на колени Душеньку и добавил в список воспроизведения несколько самых любимых серий из «Тома и Джерри».

Такая наглядная демонстрация «домашнего поведения» и крайне несерьезные «материалы для изучения» сделали свое дело — уже к середине первой записи обе тэххерки расслабились и начали хихикать. Вторую досматривали с горящими глазами и забыв о правильном поведении. К четвертой перестали сдерживать эмоции и позволили себе смеяться в полный голос над приключениями непутевого кота и мышонка. А еще со страшной скоростью уничтожали шоколад и запивали его не таким уж и слабеньким вином.

Кстати, они оказались куда более смешливыми, чем «мои» тэххерки. Скажем, грозная глава СОК, Аннеке, во время просмотра серии, в которой Том и Джерри играли на рояле, причем первый снаружи, а второй изнутри, хохотала так, что сползла с кресла. Потом плюнула на этикет, перебралась к Альери на диван и тоже легла. Следующие серии смотрела лежа. А минут через тридцать, нахохотавшись до колик в животе, взмолилась о коротенькой передышке.

Я пошел ей навстречу: показал запись танца Полы Абдул с рисованным котом в композиции «Opposite Attract». Потом ролик с Фредом Астером. Но с последним не угадал. Нет, им понравилась и эта запись. Но Альери заявила, что насладиться красотой танцев она сможет и во дворце, а от души похохотать — нет. И потребовала продолжения просмотра «Тома и Джерри».

Еще минут через сорок мы с Олли сошлись во мнении, что нам конец, так как на наших ТК слишком много «компромата». Потом решили, что доживать последние часы жизни надо весело, и махнули рукой на последствия: супруга притащила гостьям огромные порции мороженого, щедро политого каким-то тэххерским вареньем. А те их съели за милую душу!

К половине четвертого утра дамы устали смеяться, зато страшно проголодались. Когда попросили меню и, перебивая друг друга, начали обсуждать, кто что собирается заказать, я пришел к выводу, что в самом начале «вечера» Альери нисколько не играла: ей действительно надоел официоз и действительно хотелось простоты — из всего разнообразия блюд она выбрала кусок мяса с кровью. Без всякого гарнира и соусов — только с солью и тэххерским аналогом молотого черного перца. А когда получила и вдохнула аромат, аж застонала от предвкушения!

Аннеке тоже жаждала отнюдь не изысков, поэтому выбрала кашу из какого-то злака, сваренного вместе с тянущимся сыром. Как потом объяснила Олли, это блюдо, считавшееся пищей бедноты, в благородных домах презрительно называли «кормом для скота».

Не знаю, что там было от корма, но каша оказалась очень вкусной — каюсь, я набрался наглости и стащил ложечку у Ти’Ноор. Мясо тоже порадовало — им добровольно поделилась королева.

Такое великодушие требовало адекватного ответа. Поэтому я, окончательно наплевав на условности, заказал на десерт четыре дольки арбуза. Затем показал, как его «правильно» есть. И получил море удовольствия, наблюдая, как королева с говорящим прозвищем Мстительная, всесильная глава СОК и гроза тэххерского ВКС по прозвищу Удавка, сияя от счастья, вгрызались в сочную мякоть и «умывались» сладким соком!

Когда с десертом было покончено, а перемазанные лица были вытерты горячими влажными полотенцами, Альери перебралась на диван, довольно погладила себя по заметно округлившемуся животику и весело поинтересовалась:

— Дэн, а ты можешь пойти навстречу старой несчастной женщине?

— Как только увижу, так сразу и пойду! — отшутился я.

— Я про себя!

— Тогда надо говорить «молодой и изумительно красивой»!

«Сколько можно повторять? Нам нравится, когда подчеркивают личные качества, а не красоту!» — возмущенно отписалась Олли. Я мысленно обозвал себя придурком и… слегка расслабился, увидев, что королева пропустила неловкий комплимент мимо ушей:

— Помнится, ты как-то говорил, что на своем корабле командир — первый после бога?

— Было такое! — кивнул я, одновременно отметив, что доклад Лани она изучила более чем добросовестно.

— Тогда скажи, пожалуйста, может ли «первый после бога» запретить ВСЕМ моим сопровождающим подниматься выше второй палубы?

Я фыркнул:

— Он может даже замучить особо надоевшие лица тренировками! Если такие, конечно, есть.

— Четыре телохранителя и четыре фрейлины! — мстительно оскалилась королева. — А десяток личной охраны и двух пилотов надо просто чем-нибудь занять: они у меня толковые…

— Аннеке… — начал я.

— Ани!

— Ани, отправь мне, пожалуйста, пакет установочных данных по всей этой толпе: я раскидаю их по десяткам, чтобы прямо с подъема командиры отделений смогли устроить новичкам веселую жизнь.

— Что, даже фрейлинам? И сразу с подъема? — не поверила Альери. — Они же из благородных семей!

— Корабль военный. В экипаже только дикие и неуправляемые «Конкистадоры». А им плевать на все, кроме приказа командира! — хохотнул я. — Значит, «благородные» будут тренироваться, как миленькие…

…Для того чтобы выполнить обещание, данное Альери, пришлось отложить сон на потом и устроить ранний подъем Молчуну и чете Рагнарсонов. Когда офицерский состав собрался в кают-компании, я вывесил над столом картинку с летной палубы и показал «Жемчужину Рассвета».

Чет вытаращил глаза, а Дотти с Олафом окончательно проснулись. И вся эта троица, прикипев взглядами к яхте, ошалело выдохнула:

— Откуда?!

— Залетела на огонек! — пошутил я.

— В гипере?!

— Неа! Пришлось выглянуть и подобрать…

— Ти’Шарли? — спросила Рраг, мозги которой работали почти с таким же КПД, как и у Олли.

Я кивнул:

— Ага! Отпускать их одних во дворец, расположенный у черта на рогах, мы сочли неразумным, поэтому я убедил прыгнуть нам навстречу, чтобы все необходимые телодвижения можно было проводить в хорошей компании.

— Логично! — согласилась Рраг.

— Так вот, в данный момент королева и ее ближайшая подруга спят в гостевых покоях на командирской палубе. А на яхте томится свита, части которой надо помочь растрясти жиры. Молчун, оба пилота поступают в твое распоряжение. Девки, вроде бы, нормальные, кроме того, высококлассные профи, соответственно используй их, как помощников. Но при этом грузи физухой, как зеленую молодежь.

Молчун согласно кивнул.

Я отправил ему все данные на новых подчиненных и повернулся к Дотти и Олафу:

— Остальную толпу придется терроризировать вам. Десяток личной охраны грузите в меру: утром и вечером они должны быть на общей тренировке, а днем могут отрабатывать в УТК свои ВУС-ы и врастать в наши отделения. Четверку телохранителей отдайте под личный присмотр самых отмороженных ветеранов: девочки должны понять, что до нас им, как до Эррата пешком, и проникнуться уважением. А фрейлинам устройте сладкую жизнь по полной программе!

Как должна выглядеть эта самая «сладкая жизнь», придумывали впятером. В смысле, подбирали тесты, чтобы определить реальные возможности благородных дам, и программу нагрузок, которая их вымотает, но не сломает; придумывали легенды и мифы о злобном командире, который терпеть не может бездельников, и т. д. А так как соответствующего опыта хватало у всех, закончили уже в двадцать минут шестого по корабельному времени. И я сразу же сообщил Аннеке, что мы готовы.

Глава СОК пришла в кают-компанию, затянутая в наш комбез и с личным оружием на бедре. Выглядела собранной, целеустремленной и свежей, то есть диаметральной противоположностью той Ани, которая совсем недавно выходила из нашей гостиной. Когда я закончил с представлениями, движением ресниц показала Дотти, что рада ее видеть, выслушала наши предложения, злорадно усмехнулась и следом за мной отправилась к лифту…

…Реакция большей части тэххерок на учебно-боевую тревогу и единственную вводную, полученную на ТК, мне понравилась: всего через минуту и пятьдесят шесть секунд перед яхтой стоял идеально ровный строй из шестнадцати женщин в загерметизированных скафах, вооруженных до зубов и готовых ко всему. А вот четыре красавицы-фрейлины продолжали спать, как ни в чем не бывало! Пришлось отправлять за ними чету Рагнарсонов.

Мрачная слава Рраг и впечатляющие габариты Кувалды мотивировали ленивиц именно так, как требовалось, поэтому дамочки выпрыгивали из кроватей, как пробки шампанского из бутылок, натягивали на себя первое, что попадало под руку, и неслись к выходу с корабля. В результате «столь негуманной» психической атаки через каких-то пять минут к основному строю тэххерок прилепился кривой отросток из четырех напрочь деморализованных красоток, от внешнего вида которых хотелось плакать.

Оглядев своих соотечественниц крайне недовольным взглядом, Аннеке толкнула совсем коротенькую речь, в которой сообщила, что на время пребывания на борту рейдера «Веселый Роджер» весь личный состав «Жемчужины» переходит под командование страшного и ужасного меня. А потом встала в строй офицеров и изобразила абсолютное равнодушие.

Я был чуть многословнее: скинул на тэххерские аналоги «Поводырей» всю нужную информацию, представил офицерский состав и корабельный искин, объяснил «на пальцах», кто и под чье командование поступает, и кровожадно усмехнулся:

— Синхронизируйте время с корабельным… Как видите, на «Веселом Роджере» сейчас пять тридцать семь утра. В шесть — общий подъем, который сегодня вас не касается. Зато в шесть тридцать вы, одетые в повседневную форму одежды «Конкистадоров», обязаны стоять в спортивном зале этой палубы. Вопросы?

— Простите, Дэниел Ромм… — начала одна из фрейлин.

— Разрешите обратиться, командир! — рявкнул Олаф.

Тэххерка съежилась, но повторила. И попыталась объяснить, что она фрейлина, а значит, обязана находиться рядом с королевой с рассвета и до поздней ночи.

— На моем корабле тренируются все… — придавив ее тяжелым взглядом, холодно процедил я. — И делать какие-либо исключения я не собираюсь! Ни для фрейлин, ни для королев! Еще вопросы есть?

— Так точно, командир! — откинув линзу шлема, спросила одна из телохранительниц. — Как будет организована охрана ее величества?

— Никак: на «Веселом Роджере» находятся только «Конкистадоры». И здесь ей охрана не требуется.

Молчание главы СОК, стоящей за моей спиной, послужило достаточно веским подтверждением, поэтому ответ был принят без возражений.

После этого вопроса я ответил еще на два — сообщил, что скафы с «Жемчужины» должны быть возвращены на яхту, а вместо них получены наши. И что личное оружие на то и личное, чтобы таскать его всегда и везде.

Отправив экипаж «Жемчужины» избавляться от скафов и готовиться к переселению в каюты для рядового состава, мы вернулись к лифтам. Молчун, Кувалда и Рраг сошли на своей палубе, а мы с Аннеке поднялись выше. А когда вышли из кабинки, Ти’Ноор придержала меня за рукав:

— Ты сказал, что на твоем корабле тренируются все. Когда и где тренируешься лично ты?

— Чаще всего здесь, в своем зале, на пару с Олли. А иногда мы с ней спускаемся на первую палубу, чтобы порубиться ветеранами и молодежью.

— Меня в компанию примете?

— С удовольствием! — кивнул я. — Ждем в шесть тридцать…

…Уровень подготовки Аннеке приятно удивил — женщина, перешагнувшая полувековой рубеж, пусть и выглядящая от силы на двадцать восемь, оказалась очень опытным, очень техничным и очень опасным бойцом с впечатляющим арсеналом наработанных связок. Единственным ее минусом была классическая тэххерская заточенность на жесткость и силу удара. Хотя минусом не таким уж и большим: по моим ощущениям, среди моих абордажников с нею гарантированно справилось бы человек шесть-восемь ветеранов. А молодежь «умирала» бы в самые первые мгновения боя.

При этом никакого высокомерия или самовлюбленности в этой женщине не чувствовалось — она добросовестно отрабатывала все то, что я показывал, не спорила, когда была с чем-то не согласна, а во время оттачивания отдельных элементов в парах работала предельно корректно и так далее.

К моему предложению поработать в учебном поединке с Олли она отнеслась так же спокойно: вышла в центр зала, дождалась кивка противницы и атаковала. На половине скорости, чтобы дать к себе привыкнуть. И удивилась, поняв, что провалилась! Попробовала провести наработанную связку немного быстрее — начала вязнуть. Взвинтила темп до предела — и тоже ничего не выиграла, и потому ощутила нешуточный азарт!

За следующие пятнадцать минут глава СОК перепробовала все, что умела, порой демонстрируя весьма неожиданные сочетания ударов. Доставать — доставала. Изредка. Большей частью в нагрудную защиту, так как объем этой части тела моей третьей супруги основательно ограничивал возможности блокирования ударов, направленных «внутрь» корпуса. Зато сама нахваталась, можно сказать, за пятерых. А еще полетала, освежила навыки страховки, технику защиты от заходов в ноги, бросков, болевых и удушений.

Что особенно приятно, при этом ни разу не разозлилась, не вышла из себя и не пробовала «подлить». Зато вдумчиво экспериментировала, пыталась выяснить границы способностей Олли и искренне восхищалась особо удачными комбинациями.

Когда поняла, что еще чуть-чуть — и свалится без сил, разорвала дистанцию, поблагодарила противницу за великолепный бой, отошла к стене, съехала по ней на пол и запоздало попросила:

— Дэниел, я немного посижу, ладно? А то ноги не держат…

Я подтверждающе кивнул и сцепился с «Душенькой», благо после трех с половиной месяцев ее ежедневных многочасовых спаррингов с лучшими бойцами Клана работать с ней стало интересно. Олли тут же обрадовалась и, по своему обыкновению, постаралась выключить мозги.

Чтобы она нормально «раскрылась», я начал ее «вязать» только после третьего-пятого удара в серии. И не прогадал: девушка быстро поймала кураж, и наш спарринг превратился в битву не на жизнь, а на смерть. Я тут же начал «поддавливать», укорачивая атаки, меняя траектории ударов и так далее. Удавка ответила тем же, хотя на такой дистанции ее вес против моего уже «не играл». И, наконец, окончательно превратилась в ту самую «Стихию», в состоянии которой уже не дралась, а жила боем.

В таком режиме мы рубились практически вплотную, не столько видя, сколько чувствуя движения противника. Когда я понял, что Олли начинает уставать, перевел ее в партер, легонечко придушил и, не удержавшись, игриво укусил за мочку уха. А она провокационно прогнулась в пояснице и… расстроено вздохнула. Еще бы, я разомкнул захват, и надо было перекатываться с меня на куда менее мягкий и уютный пол…

…В половине девятого, когда я закончил тренировку и сообщил, что завтрак будет накрыт через полчаса в нашей гостиной, Аннеке ушла будить Альери. А мы с Олли быстренько ополоснулись, привели себя в порядок, записали и отправили девочкам письмо с пожеланием доброго утра, а затем отправились думать, чего бы такого вкусного съесть. Не успели открыть меню, как в помещение ввалилась сонная, но довольная жизнью королева. На этот раз, как и я, в тренировочных штанах и в футболке, почти не скрывающих умопомрачительную фигуру. А еще с волосами, собранными в два восхитительных хвостика. При этом «девочка» полувекового возраста выглядела она настолько теплой и домашней, что я невольно улыбнулся.

— Нравятся? — скосив глаза сначала направо, а затем налево, весело спросила она и плюхнулась в свое кресло.

— Ага!

— Мне тоже, а во дворце так не походишь! Кстати, чем вы так впечатлили Ани, что она пошла топиться?!

— Да вроде ничем. Разве что подрались с ней немного… — пожала плечами Олли.

Взгляд Ти’Шарли, только-только усевшейся в свое кресло, полыхнул какой-то детской обидой:

— Вы что, тренировались?!

— Ага.

— И как себя чувствуют мои фрейлины после раннего подъема и несколько непривычного досуга?

Попытка сместить фокус моего внимания с себя на свиту не удалась — я уселся в соседнее кресло и уставился в огромные фиолетовые глазищи:

— Альери, я не знаю о ваших увлечениях практически ничего, поэтому пошел по пути наименьшего сопротивления — дал вам отдохнуть. Но когда вы приоткроете завесу над одной из самых страшных государственных тайн, даю слово, что буду приглашать вас на все волнующие мероприятия. И устраивать те, которые в планах не прописаны.

— Лови его на слове, пока не поздно! — хихикнула Аннеке, как раз появившаяся на пороге. — И не приоткрывай эту самую завесу, а срывай ее целиком…

…Получив море удовольствия от просмотра коротенькой нарезки из утренней жизни фрейлин, Ти’Шарли изъявила желание познакомиться с офицерами и экипажем «Веселого Роджера». А когда получила мое согласие, ушла переодеваться. Без пяти десять подошла к лифту в парадно-выходном комбинезоне «Конкистадоров» и квалификационной полоской[35] над нагрудным карманом.

Несмотря на отсутствие короны, соответствующих регалий и пышного платья, выглядела она настолько величественно и строго, что я встретил ее уважительным поклоном.

— Спасибо! — улыбнулась она, на несколько мгновений снова превратившись в ту, смешливую Альери, с которой я познакомился ночью. А когда к нам прибежала чуть припозднившаяся Аннеке, подтолкнула меня к кабинке: — Здесь первый после бога — ты. А меня вполне устраивает и второе место.

Точно так же, двигаясь на полшага позади, она вошла и в конференц-зал. Оперлась на мой локоть для того чтобы подняться на возвышение, прошла к одному из четырех кресел, по моему приказу поднятых Морганом, и выждала несколько мгновений, чтобы опуститься на сидение одновременно со мной.

Олли и Аннеке сели с небольшой задержкой. «Душа» по правую руку от меня, а глава СОК — по левую от королевы. Я подключился к одной из потолочных камер, мысленно отметил, что мы с Альери смотримся… хм… несколько двусмысленно, затем перестал отвлекаться на ерунду и вгляделся в лица «Конкистадоров»:

— Имею честь представить вам королеву Альери Четвертую, Миллику Ти’Шарли!

«И свою БЛИЗКУЮ подругу!» — потребовала она в ДС.

Слово «близкая» меня и удивило, и обрадовало: королева дала понять, что наша дружба перешла на новый уровень, второй из трех[36]. А значит, она хочет «сократить разделяющее нас расстояние». Это решение меня обрадовало, поэтому продолжение речи я слегка скорректировал:

— Ее величество — надежнейший деловой партнер нашего Клана, моя близкая подруга и человек, который доверил нам свою безопасность. А еще — личность, которая поверила в то, что две наши расы смогут жить в мире и согласии, сделала шаг к такому сосуществованию и протянула руку дружбы тем, кого сочла самыми достойными, то есть, нам с вами!

Парней проняло. Особенно молодежь — эти развернули плечи и гордо приподняли головы. Олли тоже: среагировав на словосочетание «близкая подруга» и что-то там услышав в эмоциях королевы, она прислала в ДС коротенькое сообщение: «Я плавлюсь от гордости!»

«То ли еще будет!» — пошутил я и продолжил свою речь:

— На этом корабле — маленький кусочек того будущего, к которому стремится наш союз: мы, «Конкистадоры», и представители Королевства Тэххер собраны в один коллектив. У нас общие цели, веские мотивы объединить усилия, и великолепная возможность по-настоящему понять друг друга. А значит, и превратить партнерство в крепкую дружбу не только на уровне первых лиц, но и среди рядовых членов объединенного экипажа…

«Теперь я…» — появилось перед глазами. Я сделал паузу, а Альери продолжила мой монолог легко и непринужденно. Правда, повела его совсем не туда, куда я собирался:

— Да, Королевство Тэххер и клан «Конкистадоры» сотрудничают не первый день: у нас общая ЧВК, общая клиника в Аламотте и общие планы. Однако пока все то, что я перечислила, лишь результат моего глубочайшего уважения к одному-единственному человеку. Человеку, который не только оказал мне неоценимую помощь в нескольких очень непростых ситуациях, но и отказался от почетнейшего титула «Друг рода Ти’Шарли» и полагающихся к нему преференций. Да, отказался, ибо предпочел титулу и преференциям настоящую дружбу между мной и им.

Эти слова заставили молодежь возгордиться еще сильнее. А большая часть ветеранов и Олаф с Молчуном пожали плечами — мол, нормальный подход, что в нем такого странного? И Альери, уловив эту их мысль, прервала коротенькую паузу выводом:

— Именно поэтому сегодня я сижу в этом кресле и, глядя в ваши глаза, ищу те черты характера, которые так поразили меня в вашем командире. И именно поэтому могу заявить: я, Альери Четвертая, Миллика Ти’Шарли, искренне надеюсь на то, что через некоторое время стану уважать не одного-единственного «Конкистадора», а всех тех членов Клана, с которым меня столкнула судьба. И захочу запомнить ваши имена, фамилии и прозвища…

Фразу «Дальше ты!», которую Альери кинула мне в ДС, можно было не отправлять — я почувствовал, что она закончила, без всяких подсказок. И, продолжив ее речь, подвел итог всему вышесказанному:

— Мы будем в гипере еще порядка десяти дней. Срок невелик, однако вполне достаточен для того чтобы вы, профессионалы, отработали боевое взаимодействие и навели мосты в личном общении. Без недоразумений, естественно, не обойдется. Но если вы проявите добрую волю и желание понять друг друга по-настоящему, то очень быстро почувствуете, что разница между нашими расами не так уж и велика…

Брифинг закончили минут через десять, после того, как я «встроил» Аннеке в вертикаль власти, определил место каждой теххерки в экипаже и объяснил фрейлинам, что с тем уровнем боевой и физической подготовки, который они продемонстрировали во время утренней тренировки, я не подпущу их к Альери ни за что на свете. Ибо считаю, что любой человек в окружении королевы должен быть способен защитить ее от любой опасности.

Когда экипаж унесся в ЗБП, а глава СОК на пару с Олли поднялись в кабинет, чтобы закопаться в записи дворцовой СКН и поискать хоть какие-то признаки надвигающихся неприятностей, мы с венценосной подругой отправились на летную палубу: Альери изъявила желание осмотреть «Непоседу», которого видела только в записях. Пока шли к моему первому кораблю, она о чем-то сосредоточенно размышляла. Но увидев изображение дикаря на его корпусе, сразу же задвинула неприятные мысли куда подальше и улыбнулась:

— Он дик, злобен, но невероятно харизматичен!

— Идея и рисунок Ланины.

— Ого, как хорошо она рисует! — удивилась она.

— Как-нибудь покажу вам и другие ее работы — думаю, впечатлитесь куда сильнее… — пообещал я, опустил подъемную платформу и жестом пригласил Альери на нее встать.

Она тут же шагнула вперед. Оказавшись в шлюзе, остановилась, огляделась вокруг, затем повернулась лицом к выходу, закрыла глаза и поежилась. Спрашивать, что не так, не пришлось — буквально через пару секунд женщина снова открыла глаза и вздохнула:

— Представила себе, каково было Ти’Вест там, за бортом, и ужаснулась: тут, в шлюзе, картинка представляется намного более реальной, чем после просмотра записей с ее ТК!

Комментировать это утверждение я не стал. Во-первых, не знал, что именно ей показала Доэль, а во-вторых, считал, что воспитывал Чистюлю за дело. Поэтому провел шлюзование, пропустил королеву вперед и мысленно усмехнулся: перед тем, как перейти в «солнышко», она опустила взгляд и посмотрела именно на тот участок комингса, на котором когда-то лежала Ти’Вест с шеей, придавленной внутренним люком[37].

В центральном зале тэххерка первым делом повернула направо. Быстренько осмотрела УТК и медкапсулы, прошла в каюту, которую занимала сначала Доэль, а потом Олли с Рраг, посидела на одной из кроватей и ласково провела ладонью по покрывалу. Насидевшись, осмотрела спортивный зал, почему-то уделив внимание не тренажерам, а покрытию пола, и решительно направилась в последнее помещение этой палубы — в каюту моей семьи.

Оказавшись внутри, двинулась по кругу — провела ладошкой по узенькой душевой кабинке, постояла у терминала ВСД, а когда подошла к «ложу» во всю стену, остановилась и, не оборачиваясь ко мне, негромко призналась:

— Честно говоря, я пришла сюда не столько посмотреть на «Непоседу» в реальности, сколько поговорить. Вернее, в очередной раз пожаловаться на жизнь и сделать еще один шаг навстречу — не знаю, почему, но я уверена, что так мне станет легче. Позволишь?

— Я в вашем распоряжении! — немного поколебавшись, сказал я и прислонился к стене.

Напряжения, чувствовавшегося в плечах и спине женщины, стало чуточку меньше — она повернулась ко мне лицом, осторожно села на краешек кровати, огляделась по сторонам, мазнула взглядом по потолку и грустно усмехнулась:

— Вся моя жизнь прошла в огромных помещениях. Моя первая спальня была раз в двадцать больше этой каюты — в ней, видите ли, должны были помещаться все те благородные дамы, которые заслужили честь помогать наследной принцессе с одеванием или подготовкой ко сну. Примерочная была не меньше — в ней можно было проводить одновременно три-четыре дуэли. А в гардеробе устраивать званые балы. Лет до тридцати мне это нравилось — я чувствовала себя величественнее, значительнее, старше. Но когда отравили маму, вдруг поняла, что мне даже негде поплакать, так как весь дворец, по сути, является одним большим аквариумом! Первое, что я сделала, взойдя на трон — выбрала один из самых маленьких залов и приказала перегородить его стенами. Одно помещение заняла под тот кабинет, в котором мы с тобой общались, другое под спальню, в которой ночую, когда совсем плохо, третий под примерочную и так далее. Когда я смотрела записи с ТК твоих жен и Ти’Вест, то пыталась представить, каково жить целый месяц в крошечных комнатках, в которых толком не развернуться. Но, увы, так и не смогла. Зато сейчас, вспоминая сегодняшнее ночное веселье и видя эту каюту, я понимаю, что вам было настолько уютно, что размеры помещения не играли никакой роли. И, если честно, немножечко завидую: вы не зажаты условностями и долгом перед целым королевством, вы вольны в своих желаниях, вы можете себе позволить в разы больше, чем я. Да что там говорить, даже Доэль, которую я всю жизнь считала абсолютно никчемным существом, решилась наплевать на все и вся, и передав род сестре, сбежала к вам, на Эррат!

— Увидев ее у себя дома, я здорово удивился… — признался я. По большей части для того чтобы заполнить образовавшуюся паузу.

— А я, увидев ее у себя в кабинете, сочла это нормальным… — горько усмехнулась королева. — Я знакома с их родом не только по досье, и знаю, что до твоего «лечения» Доэль была пустышкой и общалась только с такими же, как она. А когда прозрела и почувствовала вокруг себя пустоту, заново оценила весь прежний круг знакомых и поняла, что они ей больше не интересны…

— Вот вы ее ко мне и «сослали»?

— Ну да! У меня есть хотя бы Аннеке, а у нее никого… — подтвердила Альери. Потом наклонилась, запустила пальцы в ворс ковра, мечтательно улыбнулась и снова вернулась к основной нити повествования: — Так вот, о желаниях: последние лет пятнадцать я чувствовала себя автоматическим экскурсионным флаером, изо дня в день летающим над огромным парком развлечений по одному и тому же маршруту. Представь: внизу кипит жизнь, в салоне сменяются отдыхающие за отдыхающими, а он не может изменить абсолютно ничего — летит туда, куда ведет программа, и тоскливо смотрит по сторонам. Года два назад я вдруг поймала себя на мысли, что начинаю к этому привыкать — черствею душой, смотрю на подданных, как на метки в ТК, а себе оказываю в любых желаниях. А потом появился ты…

После этих слов королева вытянула и скрестила ноги, став выглядеть еще чуть менее напряженной:

— …и у меня снова появились желания. Сегодня ночью я захотела поменять надоевшие платья на комбинезон и, позволив себе это, получила море удовольствия. Потом захотела завалиться на диван, а не сесть, как полагается — и завалилась. Захотела посмеяться от души — и на какое-то время почувствовала себя подростком, который смотрит на жизнь восторженным взглядом и в упор не видит никаких проблем. А когда ты пообещал, что ограничишь доступ на верхние палубы до смерти надоевшим фрейлинам, почувствовала, что счастлива. Почти…

— И чего вам не хватает для полного счастья? — задал я вопрос, которого она явно ждала.

— Чтобы ты и твои девочки вспоминали о том, что я королева, только при посторонних. Чтобы вы забыли обо ВСЕХ условностях и называли меня на «ты». Чтобы вели себя, как обычно, и позволяли быть самой собой!

Я представил себя на месте этой женщины, немного подумал и… приглушил верхний свет. Потом сел на пол, привалился к стене и тоже вытянул ноги:

— Так?

— Неа! — облегченно улыбнулась Альери. — Сначала надо организовать по упаковке сока и тебе, и мне! А то я только-только начала жаловаться…