Рональд

Аврор, профессор Зельеварения и странная метаморфиня.

После тренировочной дуэли с Шеклболтом, я получил от него письмо, в котором было приглашение посетить его вечером. Я вначале удивился, зачем профессору и аврору это, а потом просто махнул рукой. Ну коли есть у него желание, тогда я его исполню. Не думаю, что меня там будет ждать группа авроров в засаде, дабы спеленать и отправить в места не столь отдаленные. У них просто нет ничего на меня, так как я ничего и не сделал. Значит, бояться каких-то проблем мне не стоит.

Вздохнув, я выскользнул из ванной Выручай-Комнаты и надел на себя мантию. Она уже стала мне несколько маловата, так как за этим месяцы я довольно сильно вытянулся и возмужал. Как бы забавно это не звучало, но это было именно так. Исчезла та небольшая детская пухлость, а вместо неё появились признаки подростка. Пока один из самых важных органов не работает, но, думается мне, скоро наступят интересные времена… Примерно через год-два.

Общение с Гермионой было очень интересным, и довольно результативным. Лично у неё так и не появилось толпы друзей. Были знакомые или просто люди, с которым общались, но настоящих друзей не появлялось. За спиной её довольно часто называли зубрилкой, так как она все ещё не преодолела в себе желание быть первой. Но со мной у неё была совершенно другая ситуация. Почему-то она совершенно не воспринимала меня, как своего соперника по учебе. Мне кажется, что она относится ко мне скорее как к старшему и более опытному, чем другие. Это довольно странно. Как я заметил, она сражается с другими, которым ставят высокие оценки, чтобы она могла называть себя первой. Первой после Рона.

Это было забавно и вызывало у меня только улыбку. Я за все время, что мы учимся, не получил еще ни одной оценки Выше Ожидаемо и ни разу не потерял баллы из-за того, что делаю что-то неправильно. Да я даже ни одной отработки не получил, кроме той, в самом начале учебного года. В общем, я был слишком идеальным учеником.

Покинув гостиную Гриффиндора, я направился в сторону кабинета Шеклболта. Тот находился недалеко от учебного класса профессора. Сам класс находился в другом конце Школы, что заставляло потратить некоторое время на переход. На мне была утепленная мантия, под которой скрывался теплый свитер, связанный моей матерью. Штаны были простыми, но тоже с утепленными подкладками, дабы я не чувствовал холода. Единственной проблемой могла бы стать обувь, но магия помешала этому. Не стоит недооценивать мощь волшебства.

По коридорам ходили редкие студенты. Сейчас все предпочитали оставаться у себя в гостиных. Пусть Школа и не была холодным местом, но все же иногда было "слегка" прохладно. Филч и домовики пытались это как-то преодолеть, но у них ничего не получалось и в коридорах изредка дуло.

Кутаясь в мантию, я добрался до профессора, иногда здороваясь с привидениями, которые пролетали мимо меня. Некоторые отвечали, некоторые игнорировали. Картины тоже не особенно обращали на меня внимание, так как о чем-то шептались. Почти в каждой картине шел свой разговор. Странно... Я не стал прислушиваться, так как не думаю, что они смогут передать мне что-то интересное или важное.

Постучав в дверь профессору, я дождался, когда та откроется. Спустя несколько секунд деревянная дверь открылась, позволяя мне пройти внутрь. Пожав плечами, я прошел и едва не задохнулся от странного, несколько сладковато-едкого запаха. Что это тут так воняет? Пусть внутри я и скривился, но на лице не дрогнул ни один мускул.

— А-а, мистер Уизли, — протянул Кингсли. — Проходите, проходите.

Профессор Шеклболт помахал мне рукой, приглашая пройти через небольшой коридорчик, в котором стоял небольшой стеллаж с мантией и недорогой метлой. Кабинет профессора Защиты От Темных Искусств выглядел очень интересно и запоминающееся. По углам стояло четыре деревянных манекена. На стене висели большие часы, которые равномерно отбивали время, плакаты каких-то команд, авроров и много чего другого. На небольших тумбочках стояли черепа различных существ. В темном углу была стопка уже прочитанных газет. Вторая дверь, которую я обнаружил, должна вести в личные покои Кингсли.

— Как у вас дела, мистер Уизли? — спросил он у меня. — Вы присаживайтесь. Пусть разговор у нас и не будет длинным, но я уверен, что он будет результативным.

— Благодарю, все идет довольно неплохо, — ответил я на первый вопрос, при этом садясь в небольшое голубоватое кресло перед столом преподавателя. Тот сидел за своим креслом и внимательно на меня смотрел. Стол, который разделял нас, имел мало украшений. В углу стояли перья, а также небольшая чернильница. Во втором углу была небольшая статуэтка слона.

— Догадываешься, зачем я тебя позвал к себе? — спросил Кингсли.

— Нет, — честно ответил ему. Я даже и не ожидал того, что он может меня позвать. Интересно, какая же действительно причина в моем вызове? Думать об этом у меня нет никакого желания, так что я с радостью послушаю, что скажет чернокожий аврор.

— Хм… — хмыкнул профессор и сложил руки перед собой. — Рон, я же могу к тебе так обращаться?

Я утвердительно кивнул. Если позволить человеку такую небольшую вольность, то он должен стать чуть более позитивно настроенным по отношению ко мне. Да и ему это должно быть приятно. Я вообще, если честно, не очень большой фанат произнесения всяких титулов и прочей чепухи. Конечно, иногда это важно, но в большинстве случаев это служит только для подтверждения собственного величия по сравнению с другими людишками. Всякие Лорды, маркизы и прочее. Это только чепуха, которая может скрыть бесполезность.

— Благодарю, — проговорил Кингсли. — Так вот, я недавно общался с твоим отцом. Мы с ним давние друзья, — туманно проговорил волшебник, словно на мгновение погружаясь в воспоминания. — Так вот, он хотел, чтобы я потренировал тебя до конца этого года.

Интересный поворот событий. Но в целом ожидаемый. Уверен, что Шеклболт уже получал не одно письмо от родителей чад, который просили, чтобы их ребенка брали тренироваться. Да и, как я слышал, у него уже есть одна семикурсница, которую он готовит к поступлению в Академию Авроров. Но там, если я не ошибаюсь, ему заплатили довольно внушительную сумму денег. Уизли же не способны заплатить такую большую сумму одним чеком. Так что здесь должен был сыграть свю роль еще какой-то фактор. Так, стоп. Я же даже не знаю, согласился ли он или нет, а уже развел здесь целый «политес».

— Это круто, — сказал я, а потом спросил: — И вы согласились?

— Да, — честно ответил Кингсли.

— Но почему? — вопрос несколько странный, но не задать его я не мог. Вместо того, чтобы догадываться о причине такого решения, всегда лучше узнать мысли другого человека.

— Вы, мистер Уизли, — начал говорил профессор Шеклболт. — Являетесь самым лучшим учеником первого года. Кроме этого, еще тогда во время тренировки я заметил, что у вас есть большой потенциал стать отличным аврором. И закапывать я его не хочу.

Примерно такого ответа я и ожидал. Я хорошо понимал, что своими результатами привлекаю довольно много внимания. Пусть пока я и являюсь первокурсником, и многим просто не интересны показатели такого мальца, но все же существуют люди, которые это запомнят и будут только сверяться со своей информацией в последующие годы, чтобы продумать вероятность того или иного события. Звучит несколько нереалистично, но ничего с этим поделать я не могу. Только пожать плечами и продолжить заниматься своим делом.

Медленно выдохнув, я снова со вниманием уставился на профессора. Тот продолжил говорить:

— И скажу вам честно, вы мне довольно симпатичны, как студент и хороший ребенок. Я бы подумал, что вы взрослый человек, если бы не видел воочию вас.

— Благодарю за такие теплые слова, — сказал я ему и несколько склонил голову. Похвала от другого человека всегда приятна, кто бы это не был. А если похвала идет от более опытного и умелого члена общества, то приятней вдвойне.

— Не за что, — сказал мне в ответ профессор и улыбнулся. — Тогда, ты согласен тренироваться вместе со мной?

— Конечно, — проговорил я с легкой экспрессией. Отказываться от такого предложения было бы довольно глупым решением. Профессор Шеклболт является очень опытным волшебником и сможет дать очень многое, за эти полгода, что осталось для учебы. Уверен, что в будущем мне не выпадет больше такой возможности, но лучше все-таки узнать… ведь может оказаться, что Кингсли продолжит преподавать. — Профессор, а вы останетесь на следующий год?

— Нет, — ответил он. — Я не смогу быть преподавателем в следующем году. Работа аврором — вот мое призвание.

— Но нам нравится, как вы преподаете… — сказал я ему тихо, при этом несколько опустив глаза.

— Извини меня, Рон, — сказал Шеклболт. — Но я действительно не могу преподавать на следующий год. Уверен, что директор Дамблдор действительно найдет достойного человека, который будет намного лучше меня в этом деле.

Тук-тук-тук.

Раздался тихий стук в дверь. Шеклболт несколько подорвался, а затем схватился за палочку. Но спустя мгновение успокоился. Какая-то странная реакция у него на простой стук, но да ладно, не мне судить его за это. Возможно, он просто не ожидал, что кто-то к нему придет.

— Войдите, — проговорил Кингсли, спрятав свою палочку. — Дверь открыта.

Дверь медленно открылась и в неё вошла довольно интересная девушка. Она была мне знакома, так как я встречал ее множество раз, тем более что она единственная девушка, у которой волосы фиолетового цвета. Это была Хаффлпаффка по имени Нимфадора Тонкс. Хотя она и не любит, чтобы ее так называли, но имя Нимфадора всё ещё принадлежит ей. Опознать в ней метаморфа оказалось очень просто. Она была единственная, кто могла ходить в один день с большой грудью и длинными белыми волосами, а потом на второй быть с почти незаметной грудью и коротким фиолетовым ежиком. До меня доносились слухи, что раньше преподаватели пытались хоть как-то сражаться с этим, но нарывались только на еще большие и кричащие изменения. Они отправляли её на отработки и снимали баллы, но девушку это не волновало. Тонкс продолжала пользоваться своей особенностью вовсю. Преподавателям по просьбе Дамблдора пришлось отстать от неё, тем более что СОВ у нее были на высоком уровне.

— Добрый день, профессор Шеклболт, — проговорила она и вошла в кабинет. — Только сейчас она заметила, что у Кингсли есть кто-то еще. И это я. — Простите. Я могу зайти в другой раз.

— Нет-нет, — сказал профессор. — Не волнуйся, Тонкс, ты не будешь мешать нашему разговору. Ты ведь знаешь этого молодого человека?

— Конечно. — кивнула она. — Рыжий, с веснушками. Определенно Уизли. А если судить по слухам о каком-то отличнике первокурснике, то твое имя должно быть Рон. Из этого получается, что ты Рон Уизли.

— Отличная работа, — с легкой и ехидной улыбкой проговорил Кингсли. — Даже превосходная работа, сыщик.

— Профессор, — протянула Тонкс несколько смущенно. — Тут бы любой сумел бы понять, тем более что Уизли довольно известны в школе и не знать о самом младшем было тяжело.

— Рад встретиться, — проговорил я и просто махнул рукой. — Как ты уже поняла, я Рон Уизли… А как зовут тебя?

— Зови меня Тонкс. — ответила девушка, а потом махнула своими волосами, которые в одно мгновение стали дольше и гуще. Интересно, никогда до этого я не видел такой магии. Хотелось бы мне тоже обладать метаморфизмом...

— Хорошо, — кивнул я, а потом добавил. — Рад познакомиться с тобой, Тонкс.

— Я рад, что вы подружились, — сказал Кингсли, а затем посмотрел на Тонкс. — Я думаю, что для закрепления выученного материала тебе нужно поучить кого-то другого.

— Профессор? — вопросительно произнесла хаффлпаффка. — Но как я смогу чему-то обучить его? Он же только первокурсник.

— Не стоит недооценивать этого студента, — проговорил серьезно Кингсли. — Если будешь с ним неосторожна, то в один момент поймешь, что тебя победили в дуэли. Или может мне еще раз рассказать, чем заканчиваются проигранные дуэли?

— Нет, — грустновато проговорила девушка. — Я хорошо помню, что вы мне тогда сказали.

— Кхм, — решил перебить я разговор. — Так, когда должен я прийти?

— А? Да, точно, — кивнул головой Кингсли. — Завтра в пять часов вечера, ты должен быть у кабинета Защиты От Темных Искусств. И не забудь принести сменную одежду.

— Хорошо, — кивнул ему, при этом размышляя о том, как мне совместить изучение магии в Выручай-Комнате, с этими тренировками. Отказываться от них я не собираюсь, но также не стоит забывать и об уроках. — Я буду.

— Профессор, — обратилась Тонкс к Кингсли. — Вы и его будете обучать?

— Конечно, — кивнул тот, потом добавил. — И не только я, но и ты тоже. Или ты не услышала, что я тебе говорил?

— Слышала, слышала, — ответила, нахмурившись, метаморфиня.

— Не хмурься, — проговорил профессор и улыбнулся. — Это для твоего же блага, ведь только обучая кого-то, можно закрепить знания в чем-то.

Дальше разговор шел о различных мелочах, где меня расспрашивали о том, какие виды магии я люблю, что не люблю, какую еду я предпочитаю и за кого я болею в Мировом Чемпионате по Квиддичу. Отвечал я им честно, так как не видел особенной нужды что-то утаивать.

Покинул кабинет профессора я как раз перед самым ужином. По пути в Большой Зал я встретил близнецов, которые о чем-то с таинственным видом перешептывались, а также смотрели в карту.

— Фред, Джордж, — позвал я тех.

Близнецы испуганно переглянулись, а потом посмотрели на меня. На их лицах появилось облегченное выражение. Похоже, что они думали, будто их остановил какой-то профессор с подозрением в том, что они будут делать новый розыгрыш.

— Привет, Рон, — проговорил Фред и закрыл свою бумажку. Я только на мгновение успел посмотреть в нее, и подтвердить свои мысли на счет того, что это Карта Мародеров. Это она и была. Пока что я не особенно сильно и желаю ей обладать. Карта не принесет мне особенной пользы, так что пусть будет у братьев. — Ты тоже идешь на ужин?

— Конечно, — кивнул им. — Я был у профессора Шеклболта.

— И что он говорил? — спросил Джордж с интересом. Мы медленно начали идти в сторону Большого Зала. Иногда по пути мы встречали других студентов, но они не спешили сталкиваться с нами, и просто отходили чуть в сторону. Мы тоже не очень сильно спешили развязывать конфликт и также отходили в сторону, но противоположную. В конце получалось, что мы расходились, не задевая друг друга. Все были довольны.

— Он сказал, что будет меня тренировать, — сказал я спокойно, и выдохнул. — А все из-за того, что я отличник.

— Это круто, — обрадовался Фред. — И в чем ты будешь тренироваться?

— В дуэлинге, — честно ответил я им. — Профессор был очень доволен моими талантами.

— Везунчик, — вздохнул Фред, Джордж тоже покачал головой. — А нам приходится самим искать рецепты, а также проводить эксперименты. Если бы не твоя помощь тогда, то все могло бы быть намного сложней и опасней.

В действительности так и было. Зельеварение довольно похоже на Практическую Химию. Конечно есть отличия в техниках, которые используются, а также в вероятности исхода реакции. Но, если учесть некоторые закономерности, то все получается очень хорошо. Вывести закономерности, а также некоторые формулы для обсчета, было довольно просто. Обладая моим опытом в химии, это заняло некоторое время, но особой сложности не было. После этого я дал им базовую информацию по химическим процессам. Так, я рассказал о гомогенных и гетерогенных реакциях, об окислительно-восстановительных реакциях, об экзотермических и эндотермических реакциях о реакциях превращений реагирующих частиц. Фред и Джордж узнали об обратимых и необратимых реакциях, о произвольных и непроизвольных. Это было только из неорганической химии, которую они поглотили за целый год. Конечно, это не сделало их гениями Зельеварения, но улучшило результаты их экспериментов. А также позволило получать высокие оценки у Снейпа, что было довольно трудно. Для них особенно, так как очень часто жертвами их розыгрышей становились студенты Слизерина. Профессор Снейп попадал в довольно неприятную и сложную ситуацию. Он мог оценить «гениальность» близнецов, но также не мог позволить им шутить над студентами его факультета. Кроме того, действия близнецов пробуждали в нем не очень приятные воспоминания прошлого.

После неорганической химии я продолжил рассказывать близнецам о биохимии. Этот материал уже был намного сложней для них, но некоторые основные моменты они сумели понять.

Для меня же Зельеварение было одним из легчайших предметов. Ничего нет сложного в том, чтобы помешивать котел и следить за дозированием ингредиентов. Вообще, как оказалось, дозировка в Зельеварение довольно простая и очень легкая для понимания, а не такая, как в химии, когда даже лишняя сотая грамма могут привести к провалу эксперимента. Здесь же, за все время, которое я уделял зельеварению, я ни разу не встретил дозировку ниже одного килограмма. Здесь чаще пользовались единицами объекта и правильной подготовкой этого объекта. Например, корень полыни, порезанный определенным способом. Размер корня значения не имеет, что вообще поначалу несколько выводило меня из себя. Я даже провел несколько экспериментов, беря разные по размеру корни полыни. И в конце у меня получалось одинаковое количество конечного продукта. Это было очень странно и вначале выводило меня из себя. Привыкнув, я решил просто не обращать на это никакого внимания. Но все равно… Это продолжало меня злить неимоверно. Единственное, что успокаивало меня, так это то, что если взять недостаточное количество всех ингредиентов, то результат просто будет не таким, каким ожидался. То есть, отрицательным.

Я решил поинтересоваться об этом у моей матери, но она так и не сумела мне ничего объяснить, почему это так… Если недостаточно части только одного объекта, то зелье получается того же размера, что если бы он был, а если слишком много ингредиентов, то зелье не получается. Мама ничего ответить не смогла, и отделалась только ответом, что это магия.

Тогда я подумал, что она, как домохозяйка, не может быть заинтересована в таких великих тонкостях Зельеварения. Хотя, может быть она и заинтересована, и просто не знает, почему это так. Следующей целью для меня стал профессор Снейп. Уж кто-кто, а он должен обладать нужными знаниями по этому вопросу.

Это было как раз на второй месяц нашей учебы, когда он уже уверился в том, что я действительно умелый студент. Я решил остаться у него после урока, дабы расспросить об этом. Погрузившись в воспоминания, я «вспомнил».

— И не забудьте, что вы должны написать мне эссе о свойствах сельдерея чернокожего, — проговорил профессор, когда мы уже собирались покинуть кабинет.

Я решил делать все очень медленно, дабы другие студенты уже могли покинуть профессора и отправиться на следующий урок. Невилл удивленно на меня посмотрел, когда я сказал:

— Подождите меня в коридоре.

— Но почему? — спросил Лонгботтом.

— Да, Рон, — спросила Гермиона, смотря с интересом. — Зачем нам ждать тебя в коридоре, или у тебя остались некоторые вопросы к профессору Снейпу?

— Последнее, — проговорил я.

— Мистер Уизли, Мистер Лонгботтом и Мисс Грейнджер, мне предложить вам почистить котлы? — спросил профессор, смотря на нас своим холодными черными глазами. — Или может вы уже покинете этот кабинет.

— Мы уже идем, профессор. — сказала Гермиона, а потом добавила. — Простите.

Они быстро вышли из кабинета, а я же в это время направился к профессору.

— Профессор, — обратился я к Снейпу. — У меня появился небольшой вопрос.

— Вопрос? — спросил у меня Снейп, а потом добавил своим холодным тоном: — А больше ничего другого вам не нужно? Помните, я не вы, и у меня нет столько времени, чтобы тратить его на ненужные развлечения.

— Хорошо, профессор, — кивнул я ему. — Он не займет много времени у вас.

— Спрашивайте, — проговорил профессор, а потом добавил: — Надеюсь, вы меня не разочаруете.

— Почему при недостаточном количестве одного ингредиента все равно получается такое же количество зелья, что и при нужном количестве из рецепта?

— Мистер Уизли, — проговорил Снейп и посмотрел на меня уничижительно, так словно я был всего лишь червяком. — Вы сейчас заставляете меня усомниться в ваших умственных способностях.

Я не понял, что это был за такой пассаж. Профессор просто взял и назвал меня дураком, который ничего не смыслит в жизни. Это было несколько обидно, но я не подал вида. Пусть он называет меня как хочет. Мне до этого нет никакого дела.

— Похоже, что вы так и не поняли… — протянул Снейп. Его лицо скривилось, так как будто он смотрел на какую-то какашку перед собой. — Все дело в том, что Зельеварение это тоже часть магии. И здесь может и не быть закономерностей, как у магловской химии.

— Профессор, — проговорил я спокойно. — То есть даже с простой водой можно сделать сложнейшие зелья? — спросил с небольшим недоверием.

— Да, — серьезно проговорил Снейп, а потом махнул мне рукой, словно указывая на выход. Не понять такой намек я бы не сумел. Так что мне ничего не оставалось, кроме как уйти из кабинета.

Гермиона и Невилл ожидали меня у двери и сразу же поинтересовались, дал ли мне профессор ответ. Это был вопрос от Гермионы.

— Рон, а профессор Снейп ответил на твой вопрос? — спросила она несколько смущенно.

— Да, — кивнул я, а потом добавил, заметив, как у девушки загорелись глаза от интереса. Похоже, что ей интересно было узнать, о чем я спрашивал, и что ответил мне профессор. — Но пока рассказать я не могу, так как еще не полностью осознал ответ.

— Я бы точно не сумел бы такое сделать, — проговорил Невилл. — Ты истинный гриффиндорец.

— Не стоит об этом волноваться, Невилл, — проговорил я с улыбкой.

Я все продолжал об это вспоминать, а также попытки узнать что-то большее в книгах. Библиотека Хогвартса действительно огромная, и изучить все книги, которые там собрались, невозможно за семь лет, учебы здесь.

— Эй, Рон, очнись! — кто-то схватил меня за плечо и довольно сильно тряхнул. Я покрутил головой и замер.

— Вот, Мордред, — выругался я, стоя аккурат около угла, в который я почти врезался. Не стоит погружаться настолько глубоко в свои мысли и воспоминания. Это может быть довольно плохим решением, и опасным. Кто его знает, где я мог бы остановиться. — Спасибо, Джордж.

— Да не за что, — проговорил тот с улыбкой. — Нам бы не хотелось, чтобы ты пострадал.

После этого разговаривать особенно было не о чем. Близнецы шептались о каком-то новом зелье, а я же продолжал размышлять о том, можно ли где-то найти информацию по поводу Зельеварения и делал ли кто-то исследования по этому поводу.

***

POV Гермиона Грейнджер.

Гермиона Грейнджер была очень рада, когда получила приглашение на учебу в школе магии. Она всегда хотела почувствовать себя значимой в обществе, нужной, найти друзей, с которыми она могла бы свободно общаться на различные интересные темы. Вот только не было у нее друзей, совсем. Только несколько знакомых, которые с радостью брали у нее домашние и контрольные работы, при этом называя это дружбой.

Молодая ведьма не имела друзей, на которых она хотела бы положиться, она надеялась, что встретит такого человека, который станет для нее принцем на белом коне. Сама себе об этом она бы не призналась, но внутри, как и каждая девочка ее возраста, хотела встретить такого человека.

— Гермайни, — проговорила ее мама. — Ты уже готова отправляться. Папа не хочет, чтобы ты опоздала на своей поезд.

— Конечно, уже бегу, — проговорила будущая ведьма, закидывая последнюю книгу по Чарам в свой чемодан. Да, она взяла много книг, зная, что она всех их прочтет, но глубоко в душе она надеялась, что сможет стать такой, какими описывают героинь в фантастических книгах.

Она закинула чемодан в багажник новенькой машины, которую отец недавно купил. Тот улыбнулся дочери. Дантист был рад, что его дочь сможет отправиться в удивительное место, школу магии.

— Ты готова, дорогая? — спросил он.

Машина медленно сдвинулась со своего места. Гермиона посмотрела в окно заднего вида и помахала рукой матери, прощаясь с ней. Она не увидит ее почти до Рождественских каникул. Будет сложно, но она сумеет выдержать это.

Добрались до вокзала они довольно быстро. У Кингс Кросс было как всегда много машин. Иногда встречались дорогие, иногда дешевые. Разный контингент использовал этот вокзал. Гермиона несколько раз уже путешествовала поездами и ей очень сильно понравилось.

Тепло попрощавшись с отцом, она прошла через таинственную преграду. Она нашла ее, так как увидела, что семья рыжих людей спокойно и без особенных трудов прошла через стену. А перед ними еще прошмыгнул мальчик, одетый в очень дорогую одежду. Наверняка, какой-то местный богач.

Гермиона прошла через преграду и удивленно замерла. Она смотрела на древность, какую до этого только видела в музеях. Большой красный поезд с дымоходом, который выпускал сизый дым. Быстро войдя внутрь, она с легкостью нашла свободное купе и уселась. Свой багаж она с некоторым трудом закинула на верхнюю полку.

Спустя некоторое время к ней присоединился невысокий полноватый мальчик. Он довольно тихо говорил, так что Гермионе приходилось прислушиваться. Звали его Невилл Лонгботтом. Когда поезд сдвинулся, оказалось, что он где-то потерял свою жабу по имени Тревор. Девочка решила помочь с этим, и они вдвоем направились искать эту жабу. Они спрашивали в каждом купе, не видел ли кто жабы, но там им отвечали, что нет.

Потом они зашли в купе с тремя первокурсниками и особенно сильно ей запомнился рыжеволосый мальчик. Настолько рыжеволосый, что мог бы с легкостью оттенять солнце. В следующем купе были те, кто ей очень сильно не понравился. Гермиона с грустью осознала, что она встретила не очень приятных людей, которые даже ее оскорбили. Она чувствовала себя не очень приятно после такого, и даже то, что там сидел Гарри Поттер, не добавило ей приятных воспоминаний.

Вернувшись назад, она и Невилл с радостью остались в купе Рона Уизли. Как оказалось, этот рыжеволосый был настолько умным, что с легкостью мог бы потеснить ее. Гермиона вначале удивилась этому, а потом с радостью вступила в дискуссию, с каждой минутой осознавая, что ей приятно общаться с этим парнем на более сложные темы. Может ли он быть ее принцем на белом коне? Пусть и без белого коня, и совершенно не принц, но он был начитанным и довольно умным.

В Хогвартсе Рон открылся с совершенно новой для нее стороны. Гермиона хорошо понимала, что ее не очень сильно принимают другие первокурсники, так как она их заставляла учиться и делать домашние задание. Девушка не могла понять, как это можно игнорировать такую возможность научиться искусству магии. Единственный человек, который мог заставить ее саму делать больше, оказался Рон Уизли.

Рыжеволосый за несколько месяцев стал для нее тем недостигаемым идеалом в знаниях и учебе. У него всегда были ответы на все вопросы, которые она задавала. Рыжеволосый не скупился на информацию, иногда разжевывая ее настолько, что даже глупый бы понял. Гермиона себя не считала глупой, но так как она была самой старшей первокурсницей, то и осознавала, насколько Рон хороший человек, и тогда она начала называть его своим лучшим другом.

Ух, как она злилась, когда Поттер и Малфой попытались напасть на ее Уизли. Она даже раздумывала, как бы посложней их проклять, но потом успокоилась, увидев, что сам Рон не очень сильно обратил на это внимание. Он был чем-то очень сильно поглощен.

А на Хэллоуин… Гермиона улыбнулась, когда почувствовала твердую руку своего друга. От него повеяло в тот момент таким спокойствием уверенностью, как это бывает от ее отца. Рон в этот день стал еще выше для нее. Он стал непререкаемым кумиром и авторитетом, на уровне Макгонагалл или Дамблдора.

Вернувшись на Рождество домой, Гермиона не могла остановиться, рассказывая родителям о Хогвартсе, а также, понятное дело о Роне. Мама только интересовалась этим парнем, чем он живет и думает, кто его родители и чем они занимаются. Гермиона честно отвечала. Ее отцу тоже было интересно узнать об этом мальчике, но девочка не очень поняла, почему у ее родителей такое пристальное внимание к Уизли. Но в ответ отец только отмалчивался, а мама улыбалась.

Подарок, который Гермиона получила, был ей очень и очень дорог. Кроме того, что у него была практическая польза, амулет неплохо выглядел: странная квадратоподобная фигура на белой основе. Ее маме тоже понравился этот подарок. Гермиона также понимала, что вероятность того, что не только она получила этот подарок, заставляла думать о том, как стать тем человеком, который будет получать подарки поважнее. Гермиона сама себе признавалась, что не хотела, чтобы кто-то утащил ее Рона.

Вернувшись в школу после каникул, она узнала, что Уизли сделал такой подарок не только ей, а вообще всем. Это вызвало у ней не обиду, нет… Это вызвало у девочки желание стать первой и единственной для Рона. Она уже чувствовала себя самым близким ему человеком, после семьи, конечно. В некоторые моменты у нее в голове даже появлялись мысли, чтобы забрать амулеты у других девушек, но этого не пришлось делать. Она увидела, что после третьей недели ее однокурсницы из Гриффиндора просто не носили их. Это даже вызвало у Гермионы прилив злости. Как же так, им сделали такой подарок, а они отказываются его носить.

Гермиона Грейнджер не была конфликтным ребенком, но то, что кто-то посмел отказаться от подарка, который был сделан своими руками и от чистого сердца, ее очень сильно задело. Никаких подстав она не устраивала, так как ей не хотелось начинать войну, а также Рону бы это не понравилось. О нет, Гермиона просто начала сильней на них давить с учебой. В ответ первокурсницы пытались огрызаться, но Гермиона была самой близкой подругой Уизли, а не они, так что огрызки были не очень успешными и активными.

Так же девочка не забывала заходить к Макгонагалл, которая могла бы объяснить ей некоторые ситуации и дать совет. Она заметила, что у профессора есть такой же амулет, но он висел на небольшой подставке для украшений. Такое открытие заставило Гермиону чуть успокоиться и расслабиться по поводу амулета и его ношения. Это выбор каждого, носить его или нет. Единственный человек, которого она заставляла носить амулет, был Невилл. Говорила она ему об этом за спиной Уизли, чтобы тот ничего не услышал и не начал возмущаться.

Несколько раз ее вызвался к себе директор Дамблдор. Он спрашивал у нее, как учеба, нравится ли ей здесь. Девочка рассказывала ему все честно, так как не видела смысла врать такому человеку. Иногда директор Хогвартса спрашивал у нее о Роне, как тот себя чувствует, о чем думает и какие темы его интересуют. Так же Дамблдор интересовался у нее по поводу конфликта Поттера и Рона. Она не очень понимала, зачем ему интересоваться такими глупостями, но, если нужно, значит нужно.

Гермиона вспоминала все, что случилось с ними за это время учебы, и выдохнула. Сейчас она отправляется в Большой Зал на ужин. Рон сказал ей, что направится после тренировки с профессором Шеклболтом сразу туда. Она была действительно рада тому, что ее друг сумел получить такую возможность.

Незаметно для нее, Рон действительно становился принцем на белом коне. Конечно, до финальной стадии было еще далеко, но никто и ничего не заподозрит. Даже сама Гермиона ни о чем не подозревала. Она схватилась рукой за амулет, который подарил ей Рон и ускорила свой шаг в сторону Большого Зала.

Тут на нее кто-то налетел и Гермиона едва не упала на землю. Она сумела удержаться, так как схватилась рукой за ближайшую скульптуру какого-то мистического животного.

— Смотри куда прешь, Грейнджер, — проговорил Поттер, поправляя свою мантию. Вместе с ним был Малфой и его припевалы.

— Извини, — проговорила Гермиона. Она могла с легкостью извиниться, если действительно знала, что на ней лежит вина в произошедшем.

— Ты думаешь, грязнокровка, что нам твоего «Извини» будет достаточно? — спросил Малфой и сделал шаг вперед. Он поднял руку и уже собирался ударить. Гермиона не успевала ничего сделать, даже защититься.

Как тут в Малфоя попал голубоватый луч, и его откинуло на несколько шагов.

— Что вы себе позволяете, — проговорила мадам Спраут. — Мистер Малфой, Мистер Поттер, мистер Крэбб и мистер Гойл.

Преподавательница Травологии, а также декан Хаффлпаффа выглядела злой.

— Как вы смеете нападать на девочку вчетвером? — проговорила профессор, все еще не опуская палочку. Малфой начал подниматься, при этом потирая ушибленную часть тела. — Отвечайте мне.

— Да мы даже не собирались ничего делать, — проговорил быстро Поттер. — Мы хотели ее просто напугать.

— Ах напугать, мистер Поттер, — проговорила профессор. — Тогда позвольте мне тоже напугать вас в ответ. Минус семьдесят баллов Слизерину.

— Но профессор, мы ведь ничего ей не сделали, — проговорил Поттер. Малфой в это время молчал и только злым взглядом смотрел на преподавательницу.

— Вы хотели сделать, — сказала Спраут. — Большего мне и не нужно.

— Мой отец не оставит это просто так, — проговорил Малфой.

— Не волнуйтесь, мистер Малфой, — проговорила профессор. — Разговор с вашим отцом у меня будет отдельный. И если у него не получится вбить в вас хоть чуточку уважения к другим, то это сделаю я или другие люди. А чужие люди преподают очень жестокие уроки.

— Уходим, Драко, Гарри, — проговорил Крэбб и медленно утащил обоих парней в сторону, позволяя Гермионе пройти.

К той присоединилась и Спраут, которая уже успела спрятать свою волшебную палочку в кобуру, которая висела у нее за поясом. Она по-доброму улыбнулась Гермионе, а потом сказала:

— Мисс Грейнджер, вам нужно быть осторожней.

— Я понимаю, — сказала Гермиона, а потом продолжила. — Но почему Малфой решил меня ударить?

— Не могу сказать, — выдохнула профессор. — Мне всегда казалось, что юного Малфоя должны обучить хоть каким-то манерам. Они же мнят себя аристократами, при этом, совершенно не отвечая этим стандартам.

— У Малфоев есть титул? — спросила удивленно Гермиона.

— Да какой там титул, — кивнула головой профессор. — Когда-то их давний предок был действительно могущественным волшебником и удостоился звания Лорд Магии, а сейчас… — женщина выдохнула. — Скажу тебе по секрету. Когда Темный Лорд бесчинствовал в Англии, то Малфои с радостью лизали его пятки.

— Я не знала, — об этом сказала Гермиона удивленно. Она действительно не очень сильно погружалась в те времена. Единственное, что она знает, так это то, что Гарри Поттер неведомым способом победил Темного Лорда, а также, что его родители незадолго до этого погибли от руки все того же Воландеморта. — Профессор, а почему Гарри Поттер дружит с соратниками убийцы его родителей?

— Не знаю, — вздохнула профессор. — Я не думаю, что Темный Лорд погиб. Он точно попытается вернуться и Малфои первыми прибегут к нему, притащив на поводке Поттера.

Конец POV.