Роза Дамаска

Глава двенадцатая

Умм-Яхья нетерпеливо подозвала к себе одну из женщин, чтобы вымыть голову, и буквально через минуту уже сидела спиной к коленям банщицы, которая тут же принялась за дело. Викки наблюдала за ними с интересом. Она откровенно стыдилась белизны своей кожи, резко контрастирующей с привлекательными, медового оттенка телами окружавших ее женщин.

Когда и до Викки дошла очередь быть «отбитой» массажем, когда на нее вылили ушаты воды, вымыли ей голову с той же энергией, что и все прочие части тела, она совсем изнемогла. Но когда ей поднесли свежие сухие полотенца и халат, она почувствовала необыкновенную легкость и свежесть.

— Теперь пойдем немного проветримся, — позвала Умм-Яхья. Викки послушно всунула ноги в деревянные шлепанцы и осторожно двинулась по мокрому, местами мыльному полу. Наконец она уселась на один из диванов в прохладной комнате, с удовольствием потягивая лимонад, который ей здесь предложили.

— Еще пойдете? — спросила Мириам; ее глаза радостно поблескивали.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Викки.

Мириам поморщилась:

— Я подумала, может, вам не понравилось?

Викки засмеялась, откидывая волосы с лица:

— Напротив. Мне очень понравилось. Но для первого раза, я думаю, достаточно.

Умм-Яхья посмеялась вместе с ней, затем резко посерьезнела и порывисто повернулась к Мириам.

— Ну, — начала она обеспокоенно, — а теперь, надо думать, ты мне все расскажешь!

— Да рассказывать особо нечего, — стала защищаться Мириам. Теперь, когда главная новость была высказана, напряжение стало спадать и прежнее угрюмое выражение лица возвращалось к ней. — Криспин собирается жениться на мне, вот и все.

Умм-Яхья совсем помрачнела.

— Хотелось бы верить, что это все. Никогда не слышала ничего подобного! Что же этот молодой человек вытворяет! Предлагает тебе выйти за него замуж, а сам даже толком не видел твою семью!..

— Он знает нашего отца, — негодующе возразила Мириам.

— А с каких это пор ты слушаешься отца? — парировала Умм-Яхья.

Викки легла на диван и молча смотрела на резной потолок, сырой от чрезмерной влажности и готовый, кажется, рухнуть от малейшего толчка.

— Я думала, вы хотели выйти замуж за Адама, — ровным голосом проговорила она, стараясь скрыть, насколько глубоко затронуты ее чувства.

— Ну и что с того? — выговорила Мириам.

— А то, что Адам именно так это и воспринял, — твердо гнула свое Викки. — Вы ему давали для этого достаточно оснований.

Мириам вспыхнула:

— Чепуха! Адам все прекрасно понимает.

Викки одарила ее полупрезрительным, полужалостливым взглядом:

— Вот как? Это, однако, выше моего понимания.

— Это позор! — Умм-Яхья поникла. — Ты позоришь всех нас. Разве не так?

Мириам подлила себе лимонада.

— Может быть, когда-то, но не теперь. — Она импульсивно положила руку сестре на плечо. — Ты должна поверить мне. Я хочу что-то сделать, чтобы вырваться из этого тесного мира, убивающего меня… Да, я честно признаю это! И я думала, Адам поможет мне. Разве я могла знать, что с Криспином все будет совсем по-другому? Ты тоже полюбишь его, когда получше с ним познакомишься. Обязательно полюбишь!

— Надеюсь, — сдержанно ответила Умм-Яхья. — Но ведь он англичанин и совершенно не знает наших обычаев! — опять распалилась она.

— Ты не права. Он вполне подготовлен к жизни здесь, — возразила сестре Мириам.

— Криспин? — Викки не верила своим ушам. — Ну, на несколько лет, может быть…

— Навсегда! Так он мне сказал, когда я решила уехать с ним в Англию. Он же думает, что я никогда не смогу привыкнуть к жизни там. Криспин говорит, что легче перемениться ему. Вот видите, как он меня любит, — заключила Мириам с торжеством.

Вот тебе и на! Было время, когда Викки сомневалась, сможет ли Криспин выдержать в Дамаске хотя бы год, а теперь все это… Невероятно!

— А что же с Адамом? — опять спросила она, уже с вызовом.

Мириам проигнорировала вопрос. Вместо этого она занялась своей сестрой. Обвив Умм-Яхью руками и поглаживая ее мокрые волосы, она говорила:

— Это же большая удача! Все уладится, увидишь. Только подумай, главное, отец не будет против. Ведь он к Криспину очень хорошо относится.

Викки больше не желала слушать подобное. О, она выскажет Криспину все, что думает о нем! Как он мог поступить так с Адамом? Адамом, который был так добр к ним обоим, который посвятил им так много личного времени, помогая осваивать новую продукцию?! Адамом, которого она любила безнадежно, зная, что он принадлежит другой…

Викки начала торопливо одеваться.

— Куда вы собрались? — с тревогой спросила ее Умм-Яхья. — Вы простудитесь, выйдя на улицу так быстро.

— Мне надо! — настаивала Викки. — Я должна поговорить с Криспином.

Сестры переглянулись. Потом Мириам сказала:

— Вы не уговорите его изменить свое решение.

Викки могла лишь позавидовать ее уверенности, но она знала, что Криспин никогда до конца не уверен в правильности принятого им решения. Разумеется, думала Викки, она докажет ему, что так поступать по отношению к Адаму по меньшей мере несправедливо.

Викки яростно сушила волосы, пытаясь уложить их в подобие прически, но это ей никак не удавалось.

— Что вы собираетесь делать, Викки? — спросила Умм-Яхья. Викки была поражена, заметив страх в глубине прекрасных серых глаз, но не дала отвлечь себя от поставленной цели.

— Я встречусь и поговорю с Криспином, — ответила она.

Умм-Яхья бессильно повела плечами:

— Ну, если это так необходимо…

Она сказала несколько слов по-арабски сестре. Мириам слушала ее вначале удивленно, потом с недоверием повернулась к Викки.

— Это неправда! — вскричала она. — Викки, скажите, что это неправда!

Викки решительно взяла свои вещи.

— Что «неправда»? — требовательно спросила она.

— Что вы сами влюблены в Криспина!

Викки едва не расхохоталась. Если б ее чувства имели хоть что-то общее с этим…

— Разумеется, нет! — заявила она с такой уверенностью, что сестры не могли не поверить ей. — С чего вы это взяли?

Умм-Яхья только покачала головой. Викки знала — говорить больше не о чем, но едва сдерживала слезы. Она не желала мешать Криспину, но в то же время не могла спокойно наблюдать за происходящим. Надо было что-то делать — ради Адама.

— Увидимся позже, — проговорила она натянуто. Обе женщины, настороженно наблюдавшие за ее сборами, по-прежнему пребывали в большом волнении. В этот момент Викки была очень близка к тому, чтобы изменить свое решение. Она переборола себя и молча вышла.

По дороге в магазин Викки чувствовала себя просто ужасно. Уже трудно было поверить, что недавно прошел дождь: на небе ярко сияло солнце и улицы были совершенно сухие. Просто невозможно, думала Викки, дню быть таким светлым и радостным в то время, как она откровенно напугана тем, что должна была совершить.

И Хуссейн, и Али были в магазине. Еще с улицы Викки услышала их гортанную арабскую речь. «Криспин, должно быть, тоже там», — подумала она. Едва Викки появилась в дверях, братья прервали разговор и с восхищением воззрились на нее.

— Вы были в банях! — воскликнули они в унисон.

Викки только махнула рукой.

— Где Криспин? — спросила она.

Али указал на заднее помещение, и его брови приподнялись в молчаливом вопросе. Викки молча проскользнула мимо братьев.

Криспин приветствовал ее с самым жизнерадостным видом.

— Чего это ты опять сюда пришла? — спросил он улыбаясь.

Викки остановилась и в упор посмотрела на него.

— Мириам попросила меня сходить с ней в бани, — ответила она ровным голосом.

Глаза Криспина смеялись.

— Ну и что? Она может, — опять улыбнулся он.

— Она мне сказала, ты купил машину, — продолжала Викки.

— Драндулет, только и ездить в Малюлю и обратно.

Викки прищурилась:

— Как ты мог?

— Что мог?

— Ты прекрасно знаешь. — Она по-прежнему старалась говорить спокойно. — Знаешь, что между Мириам и Адамом…

Криспин откровенно расхохотался:

— Ну, милая моя, если ты в это веришь, то я не знаю…

И тут Викки вышла из себя.

— Да ты хоть соображаешь, чем мы обязаны Адаму? — закричала она, топнув ногой.

Криспин все еще смеялся, но его настроение стало явно портиться.

— Догадываюсь, что ты ему чем-то обязана. — Криспин старался говорить как можно спокойнее. — Но почему бы тебе самой это ему не выразить? Уверен, он будет доволен.

Викки покраснела — беседа пошла совсем по другому руслу. С Криспином стало гораздо труднее говорить. Неужели он действительно хочет жениться на Мириам?

— Я не могу этого понять! — взорвалась она.

— Чего? Что я люблю Мириам, а она меня?

Викки удивилась, буквально секунду молча смотрела на Криспина, потом честно призналась:

— Нет, не это. Я не могу понять, как ты мог увести ее у Адама.

Криспин откинул голову и опять расхохотался.

— Я вижу, ты совсем не знаешь, чего хочет Адам. Я удивлен. Я-то думал, он тебе уже все рассказал.

Викки смотрела на него, ничего не понимая.

— Ну, если ты отказываешься слушать… — начала она снова.

— Отказываюсь, — отрезал Криспин. — Но если хочешь, я тебя захвачу в Малюлю. Поговоришь со стариком, может быть, он тебя убедит…

— Ну, не знаю… может быть, — согласилась Викки. Голос ее дрожал. — Но я все же не понимаю, как это могло произойти. Мириам же всегда хотела выйти замуж за Адама…

Но Криспин только рассмеялся.

— Тебе бы лучше причесаться, — посоветовал он по-братски. — И повяжи на голову косынку или еще что-нибудь, машина у меня открытая, и можно простудиться после бань.

Викки покорно обвязалась шарфиком и стала придумывать причину, по которой ей можно было уйти из магазина. Али ведь мог подумать, что ее не волнует судьба новых духов. Но тут неожиданно на помощь ей пришел Криспин. Он просто-напросто указал на Викки и объявил, что ее желают видеть в Малюле.

— Кое-кто ждет ее там, — подмигнул он, и, к удивлению Викки, Хуссейн и Али радостно засмеялись и буквально вытолкнули ее из магазина.

— Я ненадолго, — пообещала им Викки.

— Не беспокойтесь, — весело ответил Хуссейн. — Али все сделает тут и без вас. Приезжайте завтра, раньше вы нам не понадобитесь.

Викки, казалось, должна была благодарить Криспина, но в действительности она чувствовала лишь злость, вернее, негодование из-за его умения так ловко состряпать это дело.

Викки взгромоздилась рядом с Криспином на то, что служило сиденьем в развалюхе, которую он смел называть автомобилем. Ехать было чудовищно неудобно, и они подпрыгивали на каждом повороте, так что Викки оставалось лишь молить Бога, чтобы благополучно добраться до места.

После прошедших дождей все вокруг зазеленело и зацвело. На протяжении всего пути глаз радовали яркие цветы, покрывавшие холмы и склоны гор. Наконец показалась Малюля. И здесь цветы вились по стенам домов, а фруктовые деревья, казалось, раскинули свои белые и розовые ветви в дружеском приветствии.

— Тебе хотелось бы жить тут? — с вызовом спросила Викки Криспина.

Он пожал плечами:

— Почему бы и нет? Хотя, очевидно, Мириам предпочтет Дамаск. Старик переедет к нам. Думаю, ему все равно где жить, лишь бы было удобно.

Викки с явным неодобрением взглянула на него. Какое будущее ждет этот брак?

— Прошу, — пригласил Криспин, когда они, выйдя из машины, подошли к дому Мириам. — Старику страшно нравится, когда его посещают в это время дня.

Но их кто-то уже опередил. За дверью Викки услышала голос Адама и была поражена, насколько ее это порадовало. С минуту-другую она собиралась с силами, прежде чем войти в открытую дверь. Еще больше Викки удивилась, когда из кухни выскочила Мириам и, игнорируя ее присутствие, кинулась к Криспину.

— Ты ее привез! — радостно воскликнула она.

— Ну разумеется! — усмехнулся он. Викки никогда не видела, чтобы Криспин смотрел на кого-нибудь так, как смотрел сейчас на Мириам. Он словно не мог поверить в реальность существования такой красоты перед его взором. Было совершенно очевидно, что он страстно влюблен, и Викки несколько поколебалась в своей прежней оценке ситуации.

Адам поднялся, как только они вошли во дворик. Старик почти не обратил внимания на Викки, но приезд Криспина явно доставил ему громадное удовольствие. Викки сразу заметила, что он стал более опрятным и вообще выглядит значительно лучше.

— Так что вы думаете о моем будущем зяте? — обратился он к Адаму.

Викки ожидала увидеть на лице Адама нечто вроде обиды. Однако тот широко улыбнулся и обменялся с Криспином дружеским рукопожатием.

— Так вы собираетесь жить в Дамаске? — добродушно обратился Адам к Криспину.

Криспин кивнул:

— Думаю, Хуссейн даст мне работу. Как вы полагаете, Мириам сможет привыкнуть к Лондону?

Адам усмехнулся над тем, как надулась Мириам.

— Вряд ли она перенесет нашу сырость, — поддразнил он девушку.

Мириам рассмеялась, уверенно держа Криспина за руку, чего не бывало раньше.

— Адам, очень важно, чтобы ты сказал правду…

— Разве я не всегда говорю…

— Не мне, а Викки, — оборвала его Мириам. Адам выглядел несколько удивленным.

— Хорошо. Так что же ты хочешь, чтобы я сказал?

— Что ты не женился бы на мне и через сто лет, — важно суфлиробала Мириам. — Что ты очень рад нашей с Криспином помолвке.

Адам взорвался хохотом:

— Согласен. Только почему же мне не радоваться вашему счастью?

Мириам слегка зарделась, но гнула свое:

— Викки думала, что ты хочешь жениться на мне.

Лишь один Криспин воспринял это как шутку. Он прикрыл рот, Мириам рукой и засмеялся:

— Хватит, любимая, оставь их в покое.

Но Адам повернулся к Викки и смотрел на нее вопрошающе.

— Интересно знать, что заставляло вас так думать? — наконец проговорил он.

Викки совершенно растерялась, но, поскольку пауза затягивалась, стала бормотать что-то про материал, купленный для Мириам.

— Да и все прочее… — добавила она вяло.

— Что именно? — мягко спросил он.

Вряд ли Викки могла бы признаться, что Мириам сама говорила ей об этом. Она сжала губы, готовая провалиться сквозь землю. Ей казалось, что она представляет собой жалкое зрелище: с плохо уложенными волосами и лицом даже без элементарного макияжа.

— Н-ничего, — выдавила наконец Викки. Она могла лишь позавидовать полнейшему отсутствию смущения у Мириам, которая, не выпуская руки Криспина, была всецело поглощена обсуждением предстоящего обеда.

— Хотите пообедать здесь? — спросил Адам. Викки поборола смущение и покачала головой:

— Думаю, это уже будет слишком.

— Хорошо, тогда пойдемте.

Викки совсем растерялась. Твердой рукой Адам увлек ее за дверь, невзирая на слабые протесты, что она еще ни с кем не попрощалась.

— Полагаю, они вас простят, — проговорил он таким тоном, что она покраснела. — Они знают, что я сам хотел отвезти вас в Дамаск.

— Да? — Викки несколько приободрило такое рыцарское намерение. — А вот я и подумать не могла, что не пожелаю на прощание Криспину и Мириам большого совместного счастья.

— Значит, вы уже полностью определились в своем отношении к их союзу? — спросил Адам, внимательно глядя на Викки.

— Не знаю, — отрезала Викки, чувствуя, что силы возвращаются к ней. — Я думала, Криспин вас обошел, но, судя по всему, ошиблась. То есть, я думаю, вас никто не может обойти. Для этого вы слишком умны и самостоятельны, — добавила она с горечью.

— Я? — удивился Адам. — Но, дорогая, я вам, кажется, неоднократно давал понять, как мне нужен друг…

— Значит, вы это проделывали довольно-таки странным образом.

Викки неловко было возвращаться опять во внутренний дворик, но она знала, что это необходимо. Она должна сказать Криспину, что страшно рада за него. И действительно, и Криспин, и Мириам были очень довольны, когда она поздравила их.

— Благодарю, Викки, — прошептал ей Криспин на ухо. — Очень мило с твоей стороны было возвратиться.

Мириам поглядывала на них украдкой, глаза ее искрились от счастья.

— Вы не забудете передать сестре, что переменили свое мнение? — спросила она улыбаясь.

— Ей не понадобится, — с иронией заметил Криспин, быстро взглянув на Адама.

У Викки заколотилось сердце. С опущенными глазами, не смея взглянуть на него, она позволила Адаму вывести ее из дома к машине.

— Вы думаете, они будут счастливы? — спросила она, когда он открывал перед ней дверцу.

— А почему нет?

Викки поморщилась:

— Не знаю. Мириам такая своеобразная, во всяком случае может такой быть. А в семье Криспина все, как один…

— Потому-то он и предпочитает остаться здесь. Уверен, они будут счастливы. И старик попляшет у них на свадьбе.

Викки усмехнулась, представив себе это. Она уже отбросила все свои опасения и сомнения. Напротив, уже появилась уверенность, что в конце концов она сможет овладеть ситуацией. И вообще Викки сейчас почувствовала, что счастлива, как никогда в жизни, — Адам был рядом, наконец одетый по-европейски, хорошо причесанный, чисто выбритый, такой красивый…

Адам завел машину, и они медленно тронулись с места. Они ехали по долине, засаженной оливами и поросшей дикими маками, грациозно покачивающими своими алыми головками. Адам молча смотрел на дорогу.

— А могли бы вы остаться здесь? — неожиданно спросил он.

Почему-то Викки было трудно найти нужные слова. Она представила себе Дамаск, сонный в жаркие летние месяцы, с искрящимися фонтанами, внезапные осенние ливни, редкий случайный снег зимой.

— Да, — мягко ответила она.

Адам повернул к ней голову и улыбнулся:

— Знаете, я проработаю здесь еще несколько лет.

Викки молча кивнула. Чувства переполняли ее. Адам продолжал улыбаться.

— Значит, вы думали об этом? И, разумеется, думали о Криспине?

Она вспыхнула:

— Криспин всегда был только моим другом!

Адам вскинул брови:

— Ну и пусть им остается. Но я не хочу быть вам другом.

— Не хотите? — вздохнула Викки.

— Нет, — покачал головой Адам. — Открою вам одну тайну. Умм-Яхья сказала мне как-то, что вы влюблены… в меня.

— Она не имела права, — взорвалась Викки. — И кроме того, я никогда не говорила ей ничего подобного.

— Ну, может быть, не в словах дело, — признался он. — Но она была обеспокоена, собираюсь ли я жениться на Мириам, не так ли?

— Да. Она хотела… — Тут Викки внезапно запнулась, вспомнив, на что рассчитывала Умм-Яхья.

— Чтобы вы каким-то образом привлекли мое внимание? — сказал Адам так просто, как если бы комментировал окрестности. — Неужели она не знала, что вы уже выполнили эту задачу? Когда я впервые увидел вас в магазине Хуссейна, я был просто ослеплен. Я задавал себе множество вопросов: что вас связывает с Криспином, например? И еще другие, и все не слишком приятные. Я и теперь не уверен, что нравлюсь вам…

— Да, конечно… — вставила Викки.

— Но это не то, чего бы мне хотелось, — продолжал Адам.

— Но вы мне правда нравитесь, — с тревогой уверила она. — Вы мне очень нравитесь.

Он остановил машину и притянул Викки к себе.

— Вот как, дорогая? А может быть, вы меня, кроме того, еще и любите?

Она судорожно глотнула, но отступать было некуда. Неужели он никогда не узнает, как сильно она любит его, какое для нее счастье просто сидеть рядом и что она чувствовала каждый раз, когда он заходил к ней в магазин?

— Думаю, да… люблю, — решилась она.

И тогда Адам ее поцеловал. Это получился неловкий поцелуй, но что-то он ему подсказал, и тогда Адам поцеловал ее снова, и на сей раз Викки уже не испытала ни малейшего неудобства. Она любила его больше, чем даже могла осознавать, и хотела, чтобы этот поцелуй длился вечно.

Наконец оторвавшись от Адама, Викки уткнулась лицом ему в плечо, чувствуя необыкновенное счастье от одного лишь прикосновения к нему, к его прекрасным блестящим волосам.

— И я так думаю, — проговорил он с улыбкой.

— Думаешь что? — прошептала она, все еще прижимаясь к Адаму.

— Что ты меня любишь. И я тоже люблю тебя, дорогая. Так что ситуация самая удовлетворительная, — опять улыбнулся он.

Викки осторожно подвинулась, все еще держа Адама за руку и удивляясь твердости его чутких пальцев.

— Да, — только и сказала она.

Уже темнело, когда они въезжали в Дамаск. Бродячие собаки все так же рыскали в поисках еды. Тут и там мерцали огоньки сказочных арабских домов. Но Викки больше не ощущала этот город чужим. Адам сидел рядом с ней, он был ее жизнью, и это было возвращение домой.