Ружемант 4 (СИ)

Глава 23

Выстрел приглушенным хлопком ударил по ушам. То ли я привык, то ли оглох.

Вампира не убило. Он отчаянно пытался встать, тысячи изломанных мной костей не позволяли ему такой роскоши. Обещали лет через десять…

Я нахмурился, пытаясь понять, что случилось. Ириска тактично кашлянула, велела глянуть в дверной проем.

Айя, кто ж еще.

— Какого черта?

С ее ладони упала пуля к моей фамильной реликвии. Она и так умеет?

Ириска подтвердила. Вместилище может ставить поглощающий урон «Заслон». Задаваться вопросом, что еще можно поглотить при помощи него не стал.

— Т-товарищ лейтен-нант, подождите. М-максим, послушай… а в-вдруг я смогу ег-го спасти?

— Спасти? Его? — кажется, она ударилась головой. Что с ней, Стокгольмский синдром? Айя спешила объясниться.

— Я м-могу вместить его к-кровожадность. Как… твою… — густо покраснела, словно на ум ей шли одни пошлости. Я прищурился, повернул к себе, взял за руки. Ириска не выпускала носферату из поля зрения: тварь все еще опасна.

— И что будет? Он в себя придет? — она кивнула в ответ. Развел руками, дал ей возможность действовать. Предупредил: — У тебя две минуты. Нет — так я его прикончу. Давай.

Она напряглась, капелька пота бороздила полосу на грязном лбу. Вампир хрипел, будто изнутри него наружу рвалась интеллигентность графа. Я ждал, сложив руки на груди.

Любопытство не давало покоя.

— Айя, поясни, как такое возможно?

— Ч-что именно?

— Ну вот то, что ты сделала со мной. Можно выудить из человека… состояние и посадить его в бутылку?

Осмотрел фигурку девчонки. Симпатичная же она, бутылка…

— Н-нет. Нельзя. Н-но можно з-забрать.

— Чем-то отличается? — удивленно поднял бровь. Она вновь кивнула.

— П-представь, что т-ты пообедал. А… п-потом я забрала у тебя чувство сытости. Об-бед же из тебя никуда не пропадает?

Спорить с этим было сложно, да я и не стал.

Видел, что ее работа приносит плоды: к Кшиштофу прямо на глазах возвращались человеческие черты. Через миг он походил на обнаженного старика, а не на жуткого вурдалака.

— Не укусит? — спросил у Айки прежде, чем закинуть себе на плечи. Она просто покачала головой в ответ…

Граф стыдился. Себя, того, что натворил, изгвазданных кровью рук. Просил прощения чем искреннее, тем отвратительней. Не хватало, чтобы встал на колени. К нему возвращались людские черты.

Ириска напомнила, у меня пара непринятых сообщений. Глянул на часы — выругался. Отряд уже наверняка выдвинулся, как я и приказывал. Голову мучили вопросы что там с Сано и Сейрас? Благо, сообщения были от них.

Вернулись к экипажу танка. Бейка долго жевала губы, прежде чем решиться. Сказала, что если не справлюсь я, тратить время на поиски незачем.

Обидно, но умом понимал, поступила правильно. Время не терпит.

Сверился с картой, связался с Васяткой. Не прошло и десяти минут, как к нам подкатил Зверь Войны.

— Свяжите меня, — граф не попросил, потребовал. Вопросы излишни. Я отстегнул наручники, сковал ему руки за спиной. Ругал самого себя за то, что не сделал этого раньше.

Едва оказались в кабине, как услышал ругань орчанки. Налегая на рычаги, зеленошкурая рычала в переговорник.

— Дупу им луподырую, братка, слышишь? А я говорю, пусть сраками наперед ходют. Своих подберем и приедем! Ждать не надо, моя машина не то, что твой тарантас, ласточкой домчится! Понял?

Кто бы ни был на том конце провода, понял лишь одно: переспорить орчанку себе дороже. Словно от обиды что-то буркнул на прощание в переговорник, оборвал передачу.

— А, малой!

— Лейтенант, — тихо поправила ее Лена. Васятка не обратила внимания.

— Грят, будут жалобы на меня чирикать. У-у, ментовское племя! — от жаргонных привычек не избавилась даже на войне. А то и приобрела новые… — Трибуналом пугают. Грят, я как дрын жопу своим уездом их ровненький строй разбила. Мол, дезертировала. А до Бейки, ну, которая чумная у вас, не докричаться, не допердеть!

Девчата разом покраснели. Слышала бы ее Бейка…

— Пленника притаранил? Это он вас, остроухая?

Сейрас без особого желания кивнула. Вампир молчал, я все еще раздумывал над разумностью пускать его внутрь.

Глянул на Айку. Запечатанная во фляге «Жажда» не вызывала доверия. Спрашивал, это что же? У человека также можно выудить голод, синтезировать в материальное да закатать в банку на зиму? Дал волю воображению, тут же представившему балкон, под завязку забитый такими «соленьями».

Она улыбалась моей наивности, качала головой. То, что она звала «жаждой» — комплекс чувств и эмоций, никак не связанных с естественной потребностью.

Чувствовал, окажись здесь Влада, устроила бы урок вампирьей анатомии. Решил, что как-нибудь обойдусь.

Если он и в самом деле способен без пыток разговорить пленных подростков, от него будет толк. В ином случае он превратится в еще одну большую проблему.

Тройняшки шептались меж собой, после рассказа Сано граф вызывал у них неприязнь и любопытство. Вспоминали вампиров из видеоигр…

— «Топтыгины» у нас есть еще? Брали запас? — Сейрас спрашивала будто просто так. Сама же затаскивала с десяток дронов в трюм. Или она собиралась из нескольких собрать один? Корпела же там, в импровизированной мастерской над чем-то своим.

Мицугу была мрачна, как японский ужастик. Для нее все происходящее было в новинку. Откровенно боялась. Угроза трибунала висела над всем экипажем, не только над Васяткой.

Заверил ее, что выживших героев не судят. Умолчал, что трупы тоже неподсудны…

Бейка вышла на связь раньше. Судя по голосу, в ней бушевала сотня бестий, а ей было что мне сказать.

— Оно того стоило, рядовой? — спрашивала по личной нейросвязи. Ответил ей встречным вопросом.

— Вам уже стало лучше?

— Нет! Мне стало скверно! Какого черта, Потапов? Прежде ты пускался в авантюры, лишь когда в них была хоть доля смысла. Сейчас ты решил сунуть голову в пасть крокодила любопытства ради — а что будет? Там Вит в тебя, часом, не вселился? Хочешь вместо него загнать меня в могилу?

Похолодел от последнего, откуда она знает? Лишь мгновение спустя понял — всего лишь шутит.

Унялась, выдохнула, спросив про потери. Заверил, что пострадала лишь моя гордость.

— Добыча?

— Граф Кшиштоф.

Помолчала. О вампире ей точно было известно. Особых восторгов по поводу того, что он выжил, Бейка не испытывала.

— И зачем он вам?

— Разговорить молчащих пленников, — ответил сразу же.

— Ладно, водки, может быть, у вас сейчас при себе и нет, но паяльные лампы уже отменили?

Говорила без насмешки. И не понять, шутит или…

— Это дети.

— Вот как? Тогда срочно надо завести ручного носферату, других-то способов не изобрели, — возмущалась она умело. Выдохнула: — Ладно, что сделано, то сделано. Вы подошли к точке, знаешь об этом. И меня, как и Колесникова беспокоит момент.

— Какой?

— Потапов, ты точно на войне? Не забрел, случаем, погулять в детский дворик? Вам почти не оказывают сопротивления!

Чуть не спросил, разве это плохо? Ответ знал сам: так бывает, лишь когда стремительно, на всех парах бежишь в ловушку.

— Царенат жертвует не людьми, ресурсами. Помни об этом, рядовой. Сотня танков средней руки для них мелкие траты, не посчитают даже за потери.

— Твои же разведчики на «птичках» кружили, вокруг ничего не нашли, — мне было чем ответить. — Если только Царенат не готов устроить очередной авианалет…

Прошлый кончился для них плачевно. Но и мы не без потерь.

— Не готовы. А вот беспилотные камикадзе-сферы могут дать о себе знать в любой момент. Знаешь, сколько их в «Дровосеке» было?

Честно признаться, не горел желанием. Бейка по ту сторону нейросвязи забулькала вновь.

— Насчет него — хорошие новости!

— Его заклинило в момент трансформации?

— Лучше! Помнишь, ты спрашивал о танковых взводах, что получили приказ прорываться к нему?

— Было дело.

— Они сумели прорвать оборону, нанести непоправимый вред его механизму. Уничтожить ремонтные дроны, лишить его возможности сопротивляться. Они отступили, как только беспилотников стало столько, что подавили бы любой очаг сопротивления. Бросили и подожгли машины по приказу Колесникова. Что у вас со стрелковым оружием?

Надо было признать, не шибко.

— Так что же, там масса безоружных солдат? Прячутся невесть где, невесть зачем?

— Может, и так, а может, и не совсем уж беззубы.

Покачал головой, странная война, странные приказы. С другой стороны, оставшись без топлива и снарядов, дарить машину врагу не лучшая перспектива.

— Бейка, позволишь вопрос? — украдкой глянул на нашего непрошеного гостя. Белка накинула на него одну из тряпиц хоть чем-то прикрыться. Кшиштоф одарил ее благодарным взглядом.

— Носферату. Довелось видеть, на что они способны, испив людской крови. И в каких чудовищ превращаются при «жажде». Влада точно такая же?

Выдох по ту сторону соединения. Словно только этого вопроса и ждала.

— Айка смогла вернуть ему прежний облик, — добавил я к повисшей тишине.

— Вот и ответ на большую часть твоих вопросов, рядовой. Ее смогла бы унять Айка. Носферату копят могущество и уровни годами. Влада не самая старшая из них. Что же до всего остального, Потапов, ты — ружемант. Необычный, со способностью взывать едва ли не к полубожественным силам в час нужды.

Теперь уже смотрел на Айю, где-то внутри нее прятался мой недавний приступ. Знать бы, что она может с ним сделать.

— А еще у нас в стране есть хирурги, они могут зарезать тебя на операционном столе. Уверена, мясник знает, как разделать тебя, что свиную тушу. И если выглянуть на улицу, то выясним, что там не протолкнуться от двуногой опасности. Боксеры-каратисты, врачи-мясники. Лихие шоферы на грузовиках. Мы не арестовываем людей только за то, что они могут убивать. За умения тоже.

— Свобода во все поля! — воскликнул, чудом удержавшись от жестикуляции. — Это совсем другое!

— Думаешь? А вот Федун Априксович, орк, что твоего отца задавил на грузовике, говорит об ином. Он остановку с людьми снес, и выжившие позавидовали погибшим. Не ищи особого смысла в этом, Потапов. Носферату не бродят по улицам безнадзорно. Да и отвечающая за их поведение особа в столице имеется.

Кивнул, вспомнил. Воронина. Великанша самому Скарлуччи под стать.

— Российская Империя не только же из столицы состоит.

— Ты все еще на войне, Потапов, — голос Бейки отдавал раздражением. — На войне, а не на уроке географии. Давай обсудим широты нашей необъятной вместе с ее внутренними проблемами, когда вырвемся из этой адской петли, хорошо?

Что ж, в самом деле, сейчас были дела поважнее.

— Как только допросите детей, мне на отчет. Колесников хочет слышать. Конец связи…

Глядя на них, думал о Кьярре. Задавался вопросами: где она, что с ней?

А потом вспоминал, что эти цветы жизни по подлому били в спину. Иначе не могли? Или попросту не умели? Когда поймали первого, кто это был? Веснушчатая рыжая девчонка опустила глаза, кажется, она. Успела насмотреться на прелести плена и теперь прятала глаза. Представляла себе иначе: злые варвары сдирают остатки одежд, брызжут слюной, насилуют.

А вместо этого тарелка теплой каши, троица сухих галет в придачу.

Молчала с тех пор, как поймали, держалась особняком. Стыдилась того, что россказни о нас оказались лишь россказнями, но говорить отказывалась. Служила примером остальным.

Сейчас они уставились на меня. В особенности тот, кого поймали последним. Голубые глаза, мягкость светлых волос. Словно сошел с арийского плаката.

Их допрашивали по-разному. Среди солдат полно было тех, кто беспринципно швырнет через колено и женщину, и ребенка. Сложно судить, у них такая работа. Но никто не тронул их и пальцем, офицеры ангелами-хранителями парили над малолетними пленниками. Вспомнил, что говорила Бейка. Неужели про паяльник всерьез?

Прогнал гнилую мысль. Командующая шустра на скверные шутки, на том и остановимся.

Они ждали, что я вновь буду задавать вопросы. Иногда говорить с ними ходила Белка, иногда Старшенькая. У кендера бы точно хватило и смелости, и ума приложить каждого головой о стену. Вытрясти информацию.

Но на царенатских отпрысков смотрели сквозь пальцы. Они знают? Еще вчера они без помощи серво были не способны утереть себе сопли.

Но санкцию на допрос с вампиром пришлось добывать через Колесникова.

Кшиштоф вышел из-за спины. Военная форма висела на нем мешком, а ведь подбирали по размеру! Не иначе, он из тех людей, на ком хороши лишь строгие костюмы.

— Уверены? — носферату окинул взглядом материал, с которым придется работать. Добавил, словно никто не заметил раньше: — Это же дети!

— Начинайте, — сказал суховато и без затей. Времени на сомнения не осталось. Вампир выдохнул и приступил.

Парни вздрогнули, застыли, что вкопанные. Вспомнил, сам ведь недавно был на их месте. Рыжая девчонка испуганно вскочила, вжалась в стену, закрылась руками. Видела Кшиштофа жутким чудовищем. Зажмурилась, но тут же широко распахнула глаза, разинула рот. Ее светловолосую подружку колотило мелкой дрожью.

Вампир просто смотрел, ничего больше. Кашлянул, прочистив горло, обратился ко мне:

— Спрашивайте.

Кивнул, устремил взор на рыжую бестию.

— Имя?

Мне в самом деле было интересно? Или спрашивал из праздного любопытства? Не знал сам.

— Таталия… Таталия Аверс Диотто.

Ну и имечком же наградили ее предки…

— Все вокруг — знаешь их?

Отчаянно затрясла головой против. По лбу графа Кшиштофа пробежала капля пота.

— Знаю, — признание вырвалось из девчонки птицей. Сказав, облегченно выдохнула. Скрепя сердце, швырнул ей бутыль черного ахеса в награду, девчонка поймала подношение, тут же открыла пробку. Страшно хотела пить.

— Расскажи, как и где познакомились. Вас поймали в разных частях города. Был какой-то план?

Вновь отрицательно закачала головой, заговорила.

У нее оказался на редкость мелодичный голос. Голографический кот запрыгнул на руки Ириски, загудел включившийся «Лингво».

— Плана никакого не было. Мы раньше не были знакомы, — она судорожно сглотнула. Глянул на графа.

— Когда брали моих девчонок под контроль, вы так не миндальничали. Они готовы были умереть. И стрелять за вас по своим.

Кшиштоф промокнул залысину тряпицей, извинился.

— Это же дети. Царенатцы они или нет — мне нет дела. Вы что же, не видите, у нее крепкая сила воли! Буду давить — сломаю ей психику.

— Не будете давить — сломают нас. Причем физически и навсегда. Можем начать прямо с вас.

Видел свое отражение в его зрачках. Ну и страшная же оказалась у меня сейчас рожа!

Рыжая, потомок легионеров продолжила:

— Мы сбежали из питомника.

Напряг память, кто-то же говорил мне, что детей в Царенате взращивают в отдалении от родителей. Учат, объясняют, как устроен мир… Обманывают…

— Оружие где взяли?

Показал винтовку. Явился сюда не с привычным «Аресом», с тем, что отобрали у одного из них. Девчонка испуганно осмотрелась, ткнула в графа пальцем.

— Пусть он не смотрит! Я боюсь!

Кшиштоф без лишних указаний отвернулся. Если дивчина надеялась, что ей станет хоть чуточку легче, появится лазейка для лжи, она ошибалась.

— Оружие брали на карсирских складах.

— А броня вам не потребовалась?

Смущение краской залило ей лицо. Я выдохнул.

— Ну хорошо. Почему не бежали с остальными? Почему ходили в атаку вот так, по одиночке? — осекся. Понял, что задаю ей слишком сложные вопросы. Ищу того, чего нет. — Почему не атаковали под прикрытием беспилотников?

— Когда наш питомник попал под обстрел, воспитатели… кто погиб, кто бежал. Мы остались одни.

Судьба детей войны. Не они первые, не они последние…

— Мы читали книги про Вита Скарлуччи. Он наш герой.

Кивнул, не имел ничего против. Нам он враг, подлец и полная скотина. А еще хороший маг и патриот своей страны…

А вот потом сказала то, отчего чуть не отвалилась челюсть.

— Беспилотники стреляли по нам.

И верно. Боевые машины, получающие непосредственные сигналы на атаку определенной цели — это одно. Совершенно иное — простые беспилотники. Запрограммированы уничтожать все, что видят. Не мне ли потребовался ключ, чтобы они перестали обращать на меня внимание?

— Дальше, — попросил, прочистив горло. — Оружие-то на каком складе взяли?

Ответ вновь заставил поперхнуться. Переглянулся с Кшиштофом.

— Долго сможешь держать над ней контроль?

— Над ними?

— Над ней, остальных можно отпускать.

Словно только того и ждавшие парни выдохнули с облегчением, смогли сесть.

— Силы уже не те, что прежде. Но на пару часов одну ее…

Сойдет. Связался по нейросвязи.

— Айка, оповести остальных командующих офицеров. Наши птички чирикнули интересное…