Ружемант

Глава 11

Автобус запоздал.

Белка трижды пыталась начать разговор со мной. И трижды качала головой, бросая затею. Взгляды скромной рыженькой были полны тихого обожания. Ей думалось, что я буду стоять, как тюфяк. Страх же и вовсе был убежден, что приму сторону противниц. Брошу ее там одну им на потеху.

— Хочешь обсудить? — осторожно предложил.

— Н-нет… да.

— Старые знакомки? Коллеги по работе? Одноклассницы?

С последним попал в точку.

— Мои родители были очень бедны.

— Бедность не порок.

— Не порок, — согласилась она со мной. — А вот пытаться вылезти чуть дальше того, чего тебе отвесила судьба, это как идти не по порядку. Понимаешь?

— Не очень.

Белка выдохнула.

— Я гражданин девятого класса, они из третьего. Так получилось, что родители… смогли скопить достаточно денег и устроить меня в школу для высших. Им думалось, что если я получу образование, смогу вырваться из того болота, в котором мы жили.

— Не получилось?

— Недостаточно просто хотеть получить хорошее образование, Максим. Надо для этого иметь еще и хорошую голову. Я старалась как могла, но из меня… так ничего и не вышло.

Глаза на мокром месте. Критическая точка, лучше не доводить до слез. Сейчас все мои аргументы о ее высоком интеллекте и организованности разобьются о нерушимую стену недоверия. Нужно действовать по-другому.

Приобнял. Заставил положить голову себе на плечо. От нее пахло дешевыми, почти выветрившимися духами. Почему я не замечал этого раньше?

— А по тем дурындам и не скажешь, что они очень умны.

— Им и не надо. Они ведь не стремились стать на ступень выше. Получили низший пропускной балл, и все. Меня же вышвырнули до того, как случились выпускные экзамены. Потом — призыв, направили на пункт. Бейка нашла меня и привезла сюда. Может быть, наша часть не лучшее место, но оно гораздо лучше многих гадюшников, в которые я могла попасть. Например, в Панасенково…

— Понасенково?

Она часто закивала в ответ.

— Да, был там когда-нибудь? Не город, а сплошная военная база. Говорят, что там с девятым классом граждан обращаются как с животными. Морят голодом, испытывают на них какую-то дрянь. Попасть в обслугу к офицерам считается большой удачей.

— Прям на призывниках?

— Великий Император говорит, что каждый должен принести себя в жертву родине. Предлагают принимать это как честь, как возможность послужить высшим целям и благу будущих детей.

Сурово. Впрочем… Меня сюда запихнули только за то, что я не вовремя пнул слишком зазнаистого мальчишку.

— И долго тебе еще осталось служить?

Она посмотрела на меня. Рассмеялась, будто я пошутил.

— Ты смешной, Максим. Я всего лишь два года тут. Осталось еще восемь. Разве ты не знаешь, что воинская повинность для девятого класса составляет десять лет?

Десять лет? За убийство сажают на меньше! Успокоился, не стал возмущаться при Белке: она не поймет.

Девчонка продолжила.

— Знаешь, в первые дни я с ними даже подружилась. Они… делали вид, что хотят помочь мне подтянуться, стать выше, а на самом деле — смеялись за спиной. Им было потешно слушать глупые мечты той, у которой никогда и ничего не было. Я мечтала… поесть шоколада вдосталь. Чтобы целая плитка и только мне. Я эгоистка?

— Ты девчонка, — улыбнулся я, покачав головой, чмокнув в макушку. — Самая обычная, хорошая… симпатичная.

Она жарко дышала мне в плечо, успокоившись. Улыбнулась, словно впервые в жизни оказалась счастлива.

— А классно ты их так… я и не думала, что можно так сильно… сказать. Чтобы почти ударить, но словом.

Вспомнил про бутылку — ну ударил не только словом…

— Что тут скажешь, — развел руками. — Может быть, в математике я не был силен, но пятерку по литературе имел. Гляди-ка, комитет по встрече!

Я указал в окно, когда мы подъезжали к своей остановке.

Привалившись к опорному столбу, с ничего не выражающим видом нас ожидала Бейка собственной персоной…

Не нас. Ожидала здесь исключительно меня.

— Герои пожаловали! Белка, платье тебе очень к лицу. Иди и покажи всем, как замечательно в нем выглядишь. Я бы хотела поговорить с нашим ружемантом с глазу на глаз.

Белка не посмела ослушаться приказа. Лишь оглянулась, сделав с десяток шагов. Я помахал ей рукой, будто заверяя, что все будет в порядке.

Бейка выдохнула.

— В город за обновками? Мой подход.

— Что-то случилось?

Вопрос был наивен в своей непосредственности. Бейка одарила меня таким взглядом, что тут же захотелось прикусить язык.

— Ты не выступал в школьном КВН, Потапов, нет? Иногда мне кажется, что я забрала тебя не с сборного пункта, а прямиком со сцены. И ты еще не дошутил.

Белка шустро обратилась в точку на горизонте. Ириска, не показывавшаяся с того момента, как сели в автобус, предпочла придерживаться той же тактики. Словно командующая ее пугала.

— Приезжали из полицейской части. Привезли ваше оружие. Не знай я, что ты особенный, решила бы, что вы совершили кражу. Пушки, сумевшие разрастись до легендарного качества, тебе не по карману. А тут привезли — и кто! Сама полиция у тебя на побегушках. Как мне к тебе теперь обращаться, рядовой? Дон Потапов?

Бейка успешно стирала грань между шуткой и сарказмом. Я же понял, что мне лучше не пытаться провернуть те же словесные фокусы, как с теми тремя дурындами. Она выйдет из этой схватки победительницей.

— Новости поют дифирамбы твоей смелости. Не знаю, каким чудом у местных журналюг хватило наглости явиться ко мне в часть, а не дождаться тебя у автобусной остановки.

— Так, значит, Белку сейчас…

Бейка махнула рукой.

— Пропустят. Каждая собака знает о девочках из части, а вот парень в моем личном шалмане для них как красная тряпка для быка. Никогда не видели, никогда не слышали. А тут ты выдал у всех на глазах… Что это была за способность?

— М-меткий выстрел?

— Хорошая шутка, Потапов. С таким успехом можно убивать ракетами мух и звать их высокоточными. Ладно, успокойся. Я в курсе, что ты и сам не знаешь, как творишь свои чудеса. Выходишь за рамки, установленные уровнем — это хорошо.

Я посмотрел на командующую сквозь призму ИИ, в надежде увидеть ее уровень. Тщетно. Бейка погрозила мне пальчиком.

— Это слишком секретная для тебя информация, рядовой. Сделай так еще раз — и я решу, что ты вражеский шпион. Знаешь, что мы делаем с вражескими шпионами?

Я понятия не имел.

— Хорошо, рядовой. Иди за мной. Не хочу, чтобы мою личную игрушку рассматривали чужие глаза.

— Мне что же теперь, никогда из части не выбираться?

— Почему же? Скоро случится что-нибудь еще, и ты станешь вчерашним днем. Не переживай так сильно, к следующему выходному они даже не вспомнят, что искали тебя.

— И часто здесь… происходит? — сглотнул, представив, как живется несчастным жителям. Бейка пожала плечами.

— Не очень. Думаешь, мы единственная заслонная часть? Их много и повсюду: туда сгоняют сброд вроде тебя. Хоть на что-то вы годитесь.

— Ну спасибо, — недобро отозвался. Считать себя сбродом не хотелось. — Я все еще не понимаю, почему никто не накрыл тот самый лагерь в лесочке, на который вы мне показывали, артиллерийским залпом.

— А ты до этого момента казался мне умнее, Потапов. Неужели мог так близко принять к сердцу простую шутку?

— Не самые добрые у вас шуточки.

Командующая развела руками: мол, какие есть, других не жди.

— Скажи мне, Потапов, как ты относишься к тому, чтобы испробовать свои силы в прямом бою?

— Вы хотите отправить меня на фронт?

Признаваться в этом не хотелось, но сердце на мгновение дрогнуло.

— Бог меня избавь от таких глупостей. Мои игрушки остаются моими игрушками. Многие считают меня жадиной, но я никогда не делюсь.

— Тогда что это должно значить?

— Хочу устроить рейд на территорию противника. Пощупать, провести разведку. В последнее время разведчики стали филонить: информация приходит устаревшей. Иногда я провожу рейды самолично, с небольшим отрядом.

— Вы просите об этом человека, которого меньше недели как забрали с гражданки.

— Я прошу об этом человека, что уничтожил «Дракона» так, что тот теперь больше похож на ящерицу. А еще этот выскочка из столицы размазал порождение оружейной чумы. Как думаешь, у меня достаточно причин приказывать подобное?

— Вполне, — мрачно отозвался.

Она только что четко дала понять, что если я не дам согласия, то она мне попросту прикажет. Почему же тогда не сделала этого сразу?

Мы пробирались какими-то кустами, давно не хоженными тропами. У ручья Бейка скинула обувь, завязала шнурки, закинула себе на шею. Бросила на меня изучающий взгляд.

— Ты знаешь поговорку, Потапов? Что офицер перед рядовым не должен замочить ног.

Я не знал. Впервые о такой слышал, но сразу же понял, чего она от меня ждет.

— Здесь можно обойти по краю.

— Скука. Оставь скуку смертную для Белки, ты не похож на человека, который побежит проверять устав на каждое действие.

Не дожидаясь, она прыгнула на меня, я машинально поймал ее на руки.

— Вперед, рядовой! В бой! Нас ждет ужин в казарменной столовой! На нашем пути галька, холодная вода, промокшие носки!

Я зашагал. Весила она прилично, а на первый взгляд и не скажешь. Главное, не сказать этого вслух.

— О Белке, — спросил я. — Почему вы зовете ее так? Почему заставляете некоторых носить вместо имен клички?

— Разве для такого мне нужны оправдания, Потапов? Пусть это останется моим маленьким секретом!

На середине пути она вдруг соскочила с моих рук. С залихватским уханьем обдала меня фонтаном воды, заставила закрыться руками. Звонко, красиво рассмеялась.

Где-то внутри сумасбродной командующей жила маленькая, не наигравшаяся, сумасбродная девочка. И сейчас она позволила мне увидеть себя такой, какая она есть на самом деле.

Вода замочила края юбки. Бейка нагнулась, выжимая подол, я не сводил с нее взгляда. В закатных лучах спешащего за горизонт солнца она была женственна, как никто другой. Если бы только еще не эти ее стальные перчатки с выдвигающимися когтями…

— Чего застыл, рядовой? На мне узоров нет, цветы не растут. Идешь?

Раскачивая бедрами, она раскинула руки, словно желая поймать идущий ей навстречу ветер.

Мы дошли через полчаса, промокшие до нитки.

Толпа журналистов, жаждущих моей крови и признаний, штурмовали ворота не хуже вражеских дронов.

Девчата-часовые достойно держали отпор, заслоном встав на мою защиту. Мне сразу стало не по себе, какой им приходилось сдерживать натиск.

— Я знаю несколько окольных путей в часть. Через лабиринтную бункерную сеть под землей. Идешь, Потапов?

Я шел, вот только уже не с ней. Прямым шагом направился к акулам пера. Бейка глянула мне вслед, но останавливать не стала.

Словно говоря, что это теперь мой и только мой выбор.

Два фургона, один мини-автобус, три десятка человек. Жадные, готовые спорить, плеваться слюной животные. Я знал все их вопросы наперед. Можно быть героем до посинения, но им сегодня и сейчас нужна сенсация. Первым, что они у меня спросят, будет: «А не была ли ваша стрельба опасна для посетителей торгового комплекса?»

Заметили, всполошились, словно стая ночных тараканов. Бросились ко мне. Спросили, как и думал, только под другим соусом.

— А как вы думаете…

— Головой. Следующий вопрос.

Журналистка, получившая честь спросить первой, опешила. Ее собрат решил мне отомстить.

— Вы Потапов? Рядовой Потапов? Скажите, как вам служится среди…

— Откройте воинский устав Российской Империи. Там описано, как служит каждый из нас.

— А вы можете как-то прокомментировать случившееся сегодня… — Молодец поперек себя шире закрыл собой дорогу. Улыбчив, как черт, тычет микрофоном прямо в лицо. Позади него маячит оператор с камерой. На таких бы плечах да гранатомет держать…

— Могу. Запишите, что в погоне за моими словами журналист преградил мне путь к служению родине.

Они упражнялись в злословии и неудобстве вопросов. Им жаждалось видеть, когда я запнусь, растеряюсь, и тогда стаей стервятников они растащат мою речь на цитаты. И будут рвать их из контекста, выдумывая новые смыслы. Сегодня у них не получалось.

Девчонки-часовые, получив минуту отдыха, умиротворенно выдохнули. В их глазах я в очередной раз умудрился стать всеобщим, готовым прийти даже в такой ситуации на помощь героем. Смотрели с благодарностью.

Всегда пожалуйста.

— Правду говорят, что вы ружемант?

— Я солдат своей страны. Разве остальное важно?

Отвечать им было нечем.

Прорезал толпу, словно нож сквозь масло. Эти шакалы просто так не отстанут — жажда крови застит им глаза. Ладно. Если уж им так хочется, пришло время напомнить, куда они приехали.

Бросил взгляд на электрический столб — исправен. Провода тянулись к щитку, от него черными змеями ползли к кабинке блокпоста. Девчонка — как ее зовут? не знаю — хотела заслонить мне проход. Поймал на себе взгляд откуда-то со второго этажа — Бейка, сложив руки на груди, ждала, что буду делать.

Отстранил малышку в сторону, у той не нашлось сил мне противостоять. Жестяная дверь легко поддалась напору, скрипнули старые петли — обязательно смажу. Как будет время.

Рычаг привлек взгляд красной ручкой. Журнашлюхи разве что не грызли колючую проволоку в надежде дорваться до моего тела. Ну, посмотрим на их прыть теперь!

Дернул рукоять на себя, увидел, как красным вспыхнул предупреждающий символ. Тревога, будто набирая побольше воздуха в грудь, страшно завыла через мгновение.

Вой сирены в одночасье заставил акул пера побросать все, ринуться в ужасе к транспорту. Словно желая переплюнуть клоунов из цирка, спешили уместиться в узких кабинах.

Тревогу вырубил через минуту. Выглянул из двери — воины слова, напрудив полные штаны, умчались. Я не слышал, но знал — Бейка задорно смеялась моей выходке и уже выдумывает наказание с наградой. А еще смотрела с одобрением.

Я хотел увидеть Белку перед сном, но в ее комнате было пусто. Лоли-тройняшки заверили меня, что она ушла в общую душевую. И, принюхавшись, сказали, что мне тоже бы не помешало. Поблагодарил их за заботу и, усталый и злой, нырнул в комнату Влады. На миг представил себя в пышногрудых объятиях врачихи — не худшее завершение дня.

В комнате было пусто. На столе написанная истинно врачебным почерком записка. Ириске удалось расшифровать ее раза с третьего. Влада просила у меня прощения, завещала помыть руки, почистить зубы и спешить в кроватку, не дожидаясь ее. Призывала не стесняться пользоваться ее душевой.

Потом, слишком устал. Забрался под одеяло даже не скинув одежды, закрыл глаза. Мне снились мамины пироги…

Сон сгинул не сразу.

Меня настойчиво трясли за плечо, но содрогалось как будто бы все тело. Так оно и было. Не найдя ничего лучше, Ириска посылала один микроэлектрический разряд за другим, пытаясь поставить меня на ноги.

Выдохнул, чуть не захныкал. Ноги после вчерашних прыжков болели. ИИ уныло и угрюмо вещала, что еще чуть-чуть — и я просплю общий подъем. Еще пять минуточек обернутся для меня дисциплинарным взысканием и понижением поденной. Оно мне надо?

Начал подниматься.

Странно, что не лично Бейка пришла поднять меня с утра пораньше. Клянусь, если бы она и сегодня поджидала меня с очередной выходкой…

Ириска захлопала в ладоши, когда я продрал глаза. Спешно нарисовала мне карту, куда идти к общим умывальникам. Нахрен. Умоюсь здесь. Тоже ведь раковина есть, да и щетка моя лежит в стаканчике рядом с зубной пастой.

Влада сама призывала не стесняться.

— Чего хотела-то?

Ириска тут же уловила недовольство в моем голосе. По ее мнению, незаслуженное.

— Четырнадцатый уровень! Вы получили четырнадцатый уровень! Разве время спать?

— На юбилей не тянет, — мрачно отозвался я, но решил прислушаться. Чего это она так щедра на восторги?

— Вам следует выбрать новую способность!

Ожидаемо. Интересно, а вот Белка, получая новый уровень, открывает в себе новые грани войны? Какой у нее вообще класс? Так и не вспомнил.

Ириска вывела передо мной древо умений: сплошные знаки вопросов, уходящие в бесконечную даль.

— А сколько у меня очков способностей?

— Два!

Да уж, гуляй, рванина…

Одно сразу же закинул в повышение ружеклятья. То сразу же стало пожирнее. Теперь вражеские стволы будут терять по 200 единиц состояния, ну и процентик шанса возрос до двадцати. Сплошные плюсы, лучше и не придумаешь…

— Что предложишь?

Я еще не проснулся, не хотел делать выбор не посоветовавшись. Хотя бы и с ИИ-голосом в голове.

— Что думаете насчет «счастливого патрона»?

Я тут же прочитал описание. Абилка была пассивной, добавляла один патрон в боезапас вне зависимости от размера магазина. Пуля генерировалась из маны. Вот, значит, о чем говорил торговец.

Отрицательно покачал головой: не мой стиль. Хотя, если вооружиться одним лишь фамильным револьвером…

— Тогда призыв оружия.

— Призыв?

Почему-то вспоминались заклинания из игр. Придется чертить круги, камлать над пентаграммами, стискивая колдовские жезлы?

Ириска, как будто прочитав мои мысли, поспешила опровергнуть.

— Это особая способность, присуща не каждому ружеманту, а только вашему роду. Оно призывает проекцию оружия-фамильной реликвии, если таковая имеется. Проекция обладает точно такими же характеристиками, как и оригинал, но масштабируется каждые десять уровней. Взамен расходуется накопительная шкала и… мана…

Ого, звучало здорово.

— Оружие при этом приходит в негодность?

Ириска вновь отрицательно затрясла головой. Вот, значит, почему Инна велела не трогать револьвер и не привязывать его к себе сразу же. Умная девочка. Вернусь — поглажу и почешу пузико.

Выбрал именно ее. Любопытство заставило тут же использовать. Представил, как револьвер материализуется прямо у меня в руке.

Ток маны побежал по венам, смешиваясь с кровью, выплескиваясь наружу заклинанием. Тоненькой волосяной нитью обозначились грубоватые, мощные контуры, через миг обратившиеся в знакомый мне пистолет.

Проекция, а в руке лежал как настоящий…

Лишь посмотрев на него, я сразу же понял, что он еще не раз спасет мою задницу…