Ружемант

Глава 20

Третья группа справилась, вторая не отвечала. У четвертой все оказалось хорошо — никакого боестолкновения.

Волнение гуляло по эфиру. Рявкнул, словно Бейка. Синтезатор исказил мой голос, влил целую ванну успокоения в их души. И еще тазик сверху…

Пленный, как ему и положено, молчал. Я разоружил его сразу же, как только рывком поставил на ноги. Наземь один за другим валились ремни, подсумки, ножны и чехлы — оружия при нем оказалось на целую войну. Хоть тут Бейка не солгала: подготовлены хорошо.

Велел Нате объявить по всей части желтую тревогу. На всякий случай подсказал ввести сменные патрули за территорией, догадалась бы Айка до этого сама? Ни к чему рисковать.

Дрон-поисковик нырнул туда, где в последний раз вышла вторая группа.

Белка заломила пленному руки за спину, Влада ловко управлялась с веревками. Так обыденно, словно каждый день этим занимались.

Потерев кулак, врезал поганцу под дых, заставил его рухнуть на колени. На душе стало противно: не люблю бить беспомощных. Но сейчас надо.

— Ну что, дружочек-пирожочек? Жалеешь, что вместо тебя не послали очередную машину?

Зло сверкнул на меня взглядом из-под защитных очков. Сорвал их с него, как и защитную маску с лица. Парень как парень, ничего необычного. Не напуган — готовился к чему-то подобному.

— Сколько вас было?

— А ты посчитай, варвар. Здесь все, кто были.

Отвесил затрещину. Ложь не лучший выход, но на его месте я бы тоже пытался прикрыть своих. Ударил еще раз — свои мне дороже его страданий. Бедолага сплюнул кровью из разбитых губ, ухмыльнулся.

— Ната, обрадуй меня. Скажи, что нам не нужно с ним болтать и ты сможешь подключиться к его нейроимпланту?

— Легко!

Стало любопытно, что будет дальше. Предложит приложить палец к его виску? Представить, что проникаю прямо в его мозг?

— Все… — В голосе девчонки по ту сторону сигнала от нас прозвучала обреченность.

— Что «все»? Все сделала уже? Умничка!

Похвалы оказались преждевременны.

— Да нет же! — зло огрызнулась она — Дрон подбили…

Передача меж нами отозвалась помехами с белым шумом.

— Черт, нас глушат! — Я тотчас же обернулся, услышал задорный смех пленника. Тот раскачивался в хватке Белки, даже связанный, пытался сбежать.

Выругал самого себя за то, что на мгновение, но потерял бдительность. Ириска ойкнула. Пришедшее с неизвестных номеров сообщение не вызывало доверия.

— Прими его, варвар. Или вас не научили пользоваться этими штуками в головах?

Пленник потешался, напрашиваясь на очередную оплеуху. Благо, Сейрас поспешила оформить просящему самолично.

— Ната? — на всякий случай попытался вызвать еще раз.

Тщетно. Скрипя зубами, принял звонок. Царенатец. Признать в нем бойца иной страны оказалось несложно. Под походной курткой прятался офицерский китель — потомок римских строителей дорог будто желал подчеркнуть свою значимость даже в рейде. Плащ с приподнятыми плечами смотрелся на нем смешно, нелепо и неуместно. Грязное лицо, самодовольная ухмылка. Постучал пальцем по объективу.

— Доброго вечера, уроженцы варварских земель. Надеюсь, наш плач по вашей никчемности не разбудил вас?

Я молчал. Жаль, что нельзя разорвать взглядом. Пожелал поганцу лопнуть. Он расхохотался, указал на меня пальцем.

— Я всегда говорил, что варвары — презабавнейший народец. Не стоит так сильно дуть щеки, мальчик, не то случится несварение. Лучше ответь мне на вопрос…

Паршивец встал, камера, искря, проследовала за ним. Снимали с подбитого дрона, даже гадать не нужно.

Кровь ударила мне в голову, когда увидел стоящую на коленях Старшенькую. Судьба ее сестриц была под вопросом. А ведь Бейка говорила мне не брать их в операцию… Сожалеть уже поздно.

— Migliore amico, мужчины ваших варварских земель оказались настолько трусливы, что выслали к нам своих женщин? Или… — Его глаза мерзко заблестели. — Или вы хотите, чтобы наши бойцы показали им, что такое настоящие мужчины?

— Издеваться над пленницами — все, на что вы способны? — Кровь отхлынула от лица. Уж точно сейчас не мне об этом говорить.

Сверкнул нож в руках вражеского офицера, вспыхнул неприятным, зеленым огнем. Маг. Он поднес лезвие к горлу девчонки-кендера.

— Dai-dai, amico! Слова истинного uomo! А может, вы посчитали нас jabroni? Подумали, что мы испугаемся маленьких девочек? Если так, то, может, мне прирезать эту сучку? Пусть ее sangue зальет весь объектив, что скажешь, мальчик?

Наверное, он ждал, что я забьюсь в истерике. В том, что он не шутит, сомневаться не приходилось.

Вражина выдохнул, крутанул клинок меж пальцев, загнал его обратно в ножны. Пинком повалил Старшенькую наземь. Его бойцы тотчас же поспешили оттащить ее прочь.

— Молчишь, мальчик? — Самодовольный смешок. — Правильно, что молчишь. Настоящие soldato не размениваются на слова. За них говорят пушки. Твоему оружию есть что сказать мне, amico? Тогда приходи. Вы уничтожили мой отряд. По праву, мне стоило бы перебить выживших сучек из твоего, но я сегодня di buon umore. В хорошем настроении…

Он пожевал собственные губы, будто раздумывая над тем, как это прозвучало.

— Я пришлю тебе координаты. И посмотрим, что ты сделаешь. Есть ли у тебя palle в штанах или ты еще одна из сучек? Если будешь долго думать, я прикажу бойцам поразвлечься с пленницами. Варварские женщины — все-таки женщины. Тик-так, мальчик. Тик-так…

Изображение сообщения погасло. Координаты, словно коровья лепеха, шлепнулись в сообщения мгновением спустя.

— Макс? На тебе лица нет… — Белка не осмелилась подойти ближе. Я ей не ответил.

— Ната, слышала?

— Я проверила координаты, очень похоже на ловушку, — высказала мнение, переключив переговорник с общего на частный.

— Что там находится?

— Заброшенная больница. Еще до войны здесь собирались город строить. Начали со школы и больницы. Не успели — собрали только корпус. Знаешь, вполне в духе этого сукина сына.

— Знакома с ним?

— Это командующий седьмым бронеармейским корпусом. Вит Скарлуччи. Все эти шары и «Драконы» — его штучки.

— Чем еще про него обрадуешь?

Ната выдохнула, я стоял посреди повисшего молчания. О том, что все не так радужно, догадывались все. О том, что дела полный швах, лишь Влада…

— Что еще про него можно сказать? Маг, трехсотый уровень. Сейчас уже наверняка выше. Если сравнивать со всеобщей «любимицей» Хроми, то его магия связана с бронетехникой.

— Разве это не тот же ружемант, но штаны в профиль?

Было чему удивиться. Мне подобных, значит, резали и кромсали в народных жерновах, а этот танками колдует — сразу слава, почет и трехсотый уровень?

— Кардинально разные направленности. — Ната по ту сторону сигнала пожала плечами. — Он может сделать танк быстрее, а броню толще, но вот заставить у него вырасти четвертую башню не сможет. И разве в этом суть? Он ждет от тебя артиллерийский удар по указанным координатам.

— Не в моей компетенции, — ответил сухо и строго.

— Эта паскуда затащит выживших в недостроенные халупы, а потом из каждого утюга будут голосить, что мы стреляем по своим же. Чтобы у пленных не было возможности узреть все прелести их плена.

— Если выжившие в самом деле есть, — процедил сквозь зубы. Горький опыт говорил, что надобность в них отпала сразу же после окончания сообщения.

— Поверь, они есть. Не все, но… кого ему удалось взять живьем. Он славится тем, что предпочитает брать в плен любого, кто поднимет лапки. А тех, кто не поднимает, принуждает к этому.

Значит, надежда еще была.

— Стой, ты сказала он по броне спец, по танкам колдунец. Что-то не вяжется: с ним что, тяжелая техника?

— И близко нет. Разве ты не слышал? Он маг… я бы даже сказала, боевой маг. Эти с рождения качаются в военных ветках, превращая самого себя в оружие. Считай, что он оживший танк.

— А про него так сразу и не скажешь…

Тут же вспомнился его нелепый до безобразия прикид.

К слову, о пленных… Мой взгляд упал на потомка легионеров. Улыбка спала с его лица. Приуныл, как только понял, что командиру до него нет дела.

— Зарежешь, варвар? Убьешь? Расстреляешь?

— Напрашиваешься или подсказываешь? — зло прищурил глаза. Но надо было что-то с ним решать. Ната, вроде, говорила, что можно подсоединиться к его нейроимпланту и…

На плечо легла рука, обернулся. Влада, покачав головой, одним лишь выражением лица дала понять, что возьмет его на себя.

Сам не знаю, почему кивнул. А потом было жуткое.

Девчата, словно по команде, нашли себе занятие. Что угодно, лишь бы не смотреть на то, что будет дальше. Мне такой чести не выпало.

— Ближе, сероглазый. — Влада будто стала больше. Выше, шире…

Больше.

Лицо вытянулось и заострилось, спутались короткие волосы. Глаза залило кровью, из широко раскрытой пасти показались удлинившиеся, едва ли не с палец, клыки.

Вампир, признала Ириска. Носферату.

Страх родом из просмотренных в детстве ужастиков не давал пошевелиться, сковывал. Влада женственно и повелительно ухмыльнулась.

— Ближе, сероглазый. Я не причиню вреда. Тебе…

Залитые неупоенной жаждой глаза тут бросили алчный взгляд на пленника. Тот был на грани истерики. Качая головой, на итальянском он звал маму, командующего и бога. Не хотел верить увиденному.

Я бы и сам, дружище, был рад…

Когда врачиха скинула с себя куртку, разделась, я удивился. Когда щелкнула застежка лифчика — ни я, ни итальянец ничего не поняли. Мы осознали ужас случившегося, когда бледную, шелковую кожу Влады покрыла густая шерсть. Большие перепончатые крылья вырвались из-за спины, словно из тугого плена. Похожий на вой рев прокатился по лесу.

Оглянулся. Девчата будто ничего не слышали. Сидели, опустив глаза. Раскачивалась, словно малое дитя, обескураженная Хромия: слишком много страха на ее век всего за один день. Я сначала не поверил глазам. Белка, обняв магичку за плечи, пыталась ее успокоить. Точно так же, как Влада успокаивала ее саму.

— Говори!

Полные острых когтей лапы мелькнули у самого лица солдата. Он взвыл, задергался, пытаясь бежать, но ноги не слушались. Рухнул лицом в примятую траву, развернулся, попятился, утопая ногами в утренней грязи.

— Говори, ничтожный! — Глас Влады был женственен и строг.

Таким родная мать приказывает вернуться со двора после родительского собрания. Ты рад бежать, но не в силах ослушаться. Он оказался тоже не в силах. Дрожащие губы зашевелились, зашамкали, будто жили собственной жизнью.

— Сколько вас?

— Тр… четыре отряда, госпожа!

— Еще раз посмеешь солгать мне, я высосу из тебя всю кровь! Оставлю твою высушенную голову и отправлю семье! Говори!

Мне самому захотелось рассказать. Обо всем и обо всех. И о том, какая же паскуда моя бывшая, и как зачищали сирийскую деревушку от террористов, и держали тот треклятый мост. Тряслись поджилки, я держался из последних сил.

— Д-да, госпожа! Я скажу, скажу! Все, что захотите! Нас четыре отряда по двенадцать человек. В первом — тринадцать. Высадились на трех вертолетах, номера…

— Не то!

Когти Влады оказались в опасной близости от несчастного. Царапая друг о дружку, сверкнули сталью. Искры соскочили наземь, утонули в грязи. Я сглотнул, пленник напрудил в штаны.

— Хочешь, чтобы я вытащила из тебя все силой? Живо! Сказал!

Потомок легионеров захныкал, словно малое дитя.

— Я не знаю! Наша задача уничтожить Шарлинн! Командующий хочет голову Шарлинн! Зайти, уничтожить, быстро уйти!

Шарлинн? Что еще, мать вашу за ногу, за Шарлинн? Кто-то из девчат в воинской части? Если и так, то слишком уж крупная рыба: сколько сил брошено на ее уничтожение.

Чудище, в которое обратилась Влада, кивнуло, но, судя по жуткому выражению лица, услышанное ей понравилось мало.

— Как? Говори!

— Не знаю! Я не знаю! Командующий Вит — маг, он не рассказывал! Подавить ваш пункт артиллерией. У него человек в вашей части, я не знаю больше, клянусь, пожалуйста!

— Кожу сдеру! — Коготь полоснул по лицу, алые капли крови пролились наземь. Гогоча от наслаждения, Влада высунула острый, нечеловечески длинный язык, слизнула капельку крови.

— Я не знаю, кто человек! Он не говорил, не говорил. Клянусь, я умоляю, госпожа! Ничего не знаю!

Никогда в жизни я не видел столь подавленно рыдающего мужчины. И понимал его: во врачихе, казалось, скрылось нечто, в разы хуже смерти.

Влада сверкнула взором, боец зашелся отчаянным, полным ужаса визгом на грани безумия. Носферату выдохнула, будто осознав, что больше ничего не сможет вытрясти из этого дрожащего куска мяса, успокоилась. Опустились вздыбленные плечи, крылья, по-кукольному сложившись, спешили спрятаться за спиной. Разорванная, кровоточащая рана от них затянулась быстрее, чем я успел сообразить, что произошло.

Вновь став собой, Влада качнула головой, поправила волосы.

— Встань! — Повелительный тон ее голоса никуда не делся. — Прочь! Дойдешь до нашей военной части и сдашься в плен, слышишь? Пшел!

Он закивал ей в ответ, вскочил на ноги, бросился наутек с завязанными за спиной руками.

— Ты хорошо держался, сероглазый, — окликнула она меня, когда смотрел ему вслед. Оборачиваться не хотелось. Бейка, конечно, говорила, что ее способностям нет замены, но не упоминала, что в этих сиськах прячется вампир.

— Влада, что это было?

— Внушение. — Она посмотрела на свои утонченные, женственные пальцы. Ни следа тех ножей, что были вместо когтей еще минуту назад. — На мужчин действует безотказно. Что ты видел?

— Жуткого монстра. Кровопийцу. Огромные клыки.

— Красочные описания, — кивнула, соглашаясь со мной. — На самом деле это лишь феромоны, что я испускаю в этот момент. Они вызывают галлюцинации.

— А этот, побежавший, тоже галлюцинация?

Кивнул на по-прежнему удаляющуюся точку беглеца.

— Милое дитя, ты смешной. Тебе хотелось бы, чтобы я выпотрошила его, словно утку? Разбросала потроха по ветвям и сидела с перемазанной кровью рожей? Должна признать, когда-то моим сородичам было не чуждо подобное поведение. Как и мне…

Влада наслаждалась каждым сказанным словом. Покачал головой в ответ — мне просто было любопытно.

— Мы отпустим его вот так? Просто со связанными руками?

— В течение двух-трех часов мой феромон его не отпустит. Ему хватит времени добраться до нашей части.

— У него же нет карты.

— Изучал на брифинге местность еще до того, как отправили сюда, не сомневайся.

Она улыбалась. Я старался не смотреть на стройный ряд ее белоснежных зубов и уж тем более на клыки.

— Тебя сильно заботит его судьба?

Пожал плечами в ответ. Сказал то, что меньше всего ожидал услышать от себя.

— Он не похож на жутких монстров, Влада. Не принимай на свой счет. Он видит в нас врагов, но не больше.

— Врагов? — Вампир ухмыльнулась. — Ты просто чудеса наивности, сероглазый. Царенатцы не рассматривают тебя как врага. Лишь как варвара. Любого, кто родился не под великой сенью их страны, они считают недостойными права зваться человеком.

Она выдохнула, качнулась тугая, объемная грудь. Влада вдруг обошла меня сзади, заключила в объятия, прижала к себе, словно малое дитя.

— Ты еще слишком мал. И глуп. И многого не знаешь. Когда-то я жила в Царенате — это красивая страна с прекрасными городами и людьми. И к людям там относятся лучше, чем где бы то ни было.

В ее голосе был подвох, я пытался уловить какой. Держать интригу она не стала.

— Но дело в том, что лишь к людям. — Ерасным сверкнули глаза. — Я, тройняшки, Ната, Сейрас, подлежим искоренению и уничтожению на их землях.

— Орки, эльфы…

— Гномы, все виды фей. Список можно продолжать до бесконечности, надо ли? Ты прекрасно понимаешь о чем я.

Кивнул. Место второй мировой заняла в этом мире стачка с ружемантами, а вот фашистская идеология никуда не делась.

Если, конечно, Влада не врет…

— Он говорил про Шарлинн…

— А, Шарлинн. Услышал незнакомое имя? Ты ведь слышал, что Бейка любит давать имена?

Кивнул, посмотрел на Белку.

«Разве для такого мне нужны оправдания?»

— Ее истинное имя. Советую тебе никогда и ни при каких условиях не звать ее так. Может плохо кончиться даже для тебя.

На последних словах сделала упор. Как будто я у командующей на особом положении.

— Что будешь делать? — Вампир сложила руки на груди, прислонилась к дереву.

— Думать, — выдохнул я.