Рук (ЛП)

Глава 25 Медсестра

Джерихо: Поспрашивал. Могу знать кое-что о парне из музея. Подходи после девяти.

Чёртов. Ублюдок.

Я смотрю на сообщение Джерихо всю ночь, пока Саша спит, и пытаюсь решить, что делать. Я говорил с ней серьёзно. Я обещал ей, что убью парня, который ворвался в музей и заставил её пройти через ад, и я намерен выполнить это обещание. Я просто не знаю, к лучшему ли говорить ей, что я планирую. Она ни за что меня не отпустит. Просто ни за что.

Лежать с ней в кровати это чёртов подарок. Я слушаю её дыхание в тёмные ночные часы и думаю. Я очень усердно думаю. Есть умный способ с этим справиться, и есть глупый способ. Несколько недель назад я попросил Джерихо помочь мне найти ублюдка из музея, и теперь он считает, что может знать, где он. Ладно. Значит, мне пойти туда, с оружием наготове, и потребовать Джерихо отдать мне информацию, чтобы я мог найти этого сукиного сына и прострелить ему голову? Или подождать? Спросить Джейка, что делать? Пойти встретиться с Арнольдом и узнать, может ли он найти мне подкрепление?

Я лежу и всё обдумываю. На рассвете Саша переворачивается на бок лицом ко мне, её тёмные волосы свободными кудрями раскиданы по её мирному лицу, и я просто смотрю на неё. Она такая неожиданная. Никогда за миллион лет я бы не представил её существование. Я особо не представлял, какой будет женщина, в которую я влюблюсь. Честно говоря, часть меня просто предполагала, что я никогда не позволю себе сделать что-то такое чертовски глупое, как влюбиться. Теперь, когда она здесь, обнажённая в моей кровати, её руки сжаты в кулаки, будто она пытается бороться с демонами во сне, и я уничтожен. Я не думаю разумно. Я так сильно хочу её защитить, что не могу сосредоточиться ни на чём и ни на ком другом, и моя кровь постоянно медленно кипит, пока течёт по моим венам, потому что я не могу удержать её от вреда. От вреда, причиняемого другими людьми, как и от вреда, причиняемого ей самой.

Я глажу распущенные локоны её волос вокруг лица, рассматривая каждую её черту, сохраняя их в памяти: её высокие скулы, слегка вздёрнутый нос, густые тёмные ресницы, которые обрамляют её веки, пухлые губы. Я стараюсь не смотреть на исчезающие синяки или разбитую губу. Этот вид только сводит меня с ума. Она такая хрупкая. Такая ранимая. Я намерен убедиться, чтобы с ней больше никогда ничего не произойдет.

В пять сорок я встаю с кровати, стараясь её не разбудить. На улице всё ещё темно, мир покружён в тени. Когда я смотрю в окно, всё покрыто толстым слоем белого, снег повсюду, где можно увидеть. Здания, машины, почтовые ящики — всё зарыто и спрятано. Это осложнит мне жизнь, но это не невозможно. Быстро взяв одежду из своего гардероба, я захватываю всё необходимое и скручиваю под рукой, затем приседаю рядом с Сашей и тянусь под кровать. Моя сумка прямо там, где и всегда. Сразу рядом с ней лежит кожаная сумка поменьше. Которую я не особо часто с собой беру. Я хватаю их обе за ремешки и выхожу из спальни, задержав дыхание, надеясь, что Саша не проснётся. Она даже не шевелится. Внизу на первом этаже, я надеваю джинсы, термофутболку, кофту, куртку и свои толстые водонепроницаемые «Сорелс», и проверяю всё внутри сумок. Мои инструменты лежат в тревожной сумке, каждый из них на своём месте. Я беру маленькую кожаную сумку со своими ножами для метания и прячу их в задний карман. Из другой сумки и достаю Браунинг Бак Марк, которым владею с тех пор, как вышел из тюрьмы. Пистолет маленький. Ничего особенного. Есть много намного более впечатляющего, яркого, более театрального оружия, которое я мог бы купить, но я не хотел привлекать к себе внимание. Бандиты предпочитают большое оружие. Они выбирают взрыв — оружие, которое, как минимум в их глазах, отражает их статус. Я же хотел что-то среднее и неприметное, чтобы просто сделать свою работу. Что-то, что не заставит людей круглыми сутками ходить за мной, чтобы посмотреть, что я задумал.

Обойма полная. Предохранитель стоит. Пока что. На улице нет машины Джейка. Он взял её с собой, когда вчера поехал на свой концерт, и не вернул. Его могло где-то занести снегом или же он мог переспать с какой-нибудь фанаткой. В любом случае, я не могу одолжить его тачку.

Я кручу ключи в кармане, спеша вперёд по улице. Холодно. Так чертовски холодно. Но я этого будто не чувствую. Я онемел до самых темных уголков моей души. К тому времени, как я ловлю такси и подъезжаю к дому Джерихо, солнце уже висит обжигающим серебряным диском в небе, зависнув как раз над зданиями на горизонте.

Гараж закрыт. Я ударяю своим кулаком в перчатке по раме окна, и, наконец, появляется Рол с мрачным выражением лица.

— Ты поздно. Мы уж подумали, что ты передумал.

Я ничего не говорю. Я молча прохожу мимо него, сжав зубы. Внутри дома, Джерихо стоит над ямой для ремонта машин, с парой болторезов в руке. Спереди его майка пропитана кровью. Его глаза заполнены убийством, когда он поднимает голову и смотрит на меня.

— Ты разобрался с моими проблемами за меня, Джерихо?

Он хватается за зубочистку, которая торчит в его передних зубах, гримасничая.

— Нет, нет, Куэрво. Это одна из моих проблем. Но я с удовольствием разберусь и с твоей. Я на волне.

Я не смотрю в яму. Это будет неразумно. Я давно не видел трупов — с тех пор, как вышел из тюрьмы — и если я прямо сейчас посмотрю в глаза мёртвому человеку, это только заставит меня задуматься о том, что делать дальше. Мне всё равно, кто там внизу. Дело Джерихо — это дело Джерихо. Мне нужно сосредоточиться на своём.

— Ты знаешь, где он? — спрашиваю я.

Джерихо подбрасывает болторезы в воздух и плюёт зубочистку в месиво, которое устроил в яме.

— Знаю. Марго Фредрикс. Ты знаешь, кто это?

— Я слышал о ней. Она медсестра или кто-то ещё, — когда ты работаешь в такой области, иногда тебя ранят. Тебя часто ранят, и ты не можешь просто пойти в больницу. Тебя подлатают как человека с улицы. Люди задают вопросы насчёт огнестрельных ранений. Они хотят знать, как тебя пять раз ударили ножом в грудь. Они вызывают копов, когда им кажется, что ты сломал восемь костей в своей руке, потому что избил кого-то до полусмерти. Поэтому существуют такие люди, как Марго. Люди с медицинской подготовкой, которые примут деньги взамен на лечение.

— У моего друга здесь была информация, которую я очень хотел, — говорит он, указывая на яму. — Он упрямился, и меня немного занесло. Ему нужно было зашить спину, пока я продолжал с ним разговаривать, так что Рол отвёл его прошлой ночью к Марго. Кажется, у неё был другой пациент. Мужчина с пробитой головой. Какой-то рыжий с дурным характером.

— Он пытался меня завести, — добавляет Рол. — Он чертовски сумасшедший. Когда я увидел татуировку на тыльной стороне его ладони, то понял, что это твой парень.

Какого чёрта я об этом не подумал? Я должен был. Я знал, что он ранен. Есть смысл, что этот ублюдок искал помощь.

— Какой адрес у Марго? — рычу я.

Рол смотрит на Джерихо, который кивает. Потянувшись в карман, Рол достаёт листок бумаги и протягивает его мне.

— Я не знаю, вытянешь ли ты из него что-то. Он бормотал какое-то сумасшествие, пока не набросился на меня. После того, как я ударил его пару раз по голове, он сразу перестал мямлить.

Я ворчу, засовывая листок в задний карман своих джинсов.

— Спасибо. Марго сказала тебе, кто он? Она знала его имя?

Рол кивает всего раз.

— Каспер. Она сказала, что его зовут Каспер.

Марго Фредрикс низкая худая женщина под пятьдесят лет. Она выглядит ошеломлённой, когда открывает мне дверь, будто ждала кого-то, но не меня. Она оглядывает коридор, закиданный использованными шприцами и мешками, нервничая. Дёргаясь.

— Я могу вам помочь? — спрашивает она. На её лице загнанное, уставшее выражение лица, как у кого-то, кому приходится задавать этот вопрос опасным незнакомцам минимум пять раз в день.

— Джерихо дал мне ваш адрес. Он сказал, что у вас здесь кое-кто есть. Кое-кто, кого я ищу.

— Я не знаю никакого Джерихо. И я живу здесь одна. Боюсь, вы попали не в ту квартиру.

Я делаю шаг вперёд и сужаю глаза.

— Посмотрите на меня. Разве я похож на парня, которому сейчас стоит лгать? Я не в настроении для этого. Пригласите меня войти.

Она выглядит ошеломлённой. Но в её глазах есть твёрдость. Она привыкла к угрозам. Она привыкла иметь дело с такими людьми, как я. Её тело видно только с левой стороны. Она держит дверь наполовину закрытой, прижимая край дерева к груди. С другой стороны двери я слышу знакомый звук взведённого курка.

— Думаю, вам пора идти. Мне не нравится, когда меня неожиданно беспокоят незнакомцы, у которых не назначен приём.

Я не ухожу. Ни за что не уйду. Я делаю ещё один шаг вперёд, чтобы быть всего в шаге от неё.

— А мне не нравится бить женщин, — тихо говорю я. — На самом деле, я считаю, что бить женщину — это большой грех. Это не значит, что я не стану хулиганом, чтобы получить то, зачем пришёл. Вы понимаете, что я говорю, мисс Фредрикс?

— Думаете, я не знаю, как себя защитить? — в коридоре звучит тихий стук — пистолет, который она держит в руке за дверью, стучит по дереву.

Она смелая, я отдам ей за это должное. Очень смелая. И всё же. Я пришёл сюда с очень важной целью. Я не уйду, пока не разберусь с этим.

— Отойдите от двери, — говорю я ей.

— Ты глухой? Тебе нужно уйти. Сейчас же.

— Уйди, чёрт возьми, иначе я сам тебя отодвину.

Марго умная женщина. Она замечает тон моего голоса и знает, что произойдёт: я действительно слечу с катушек. Я действительно сорвусь, и она стоит прямо на пути шторма. Марго издаёт раздражённый злой звук, отходя назад и пропуская меня внутрь.

— Скажи Джерихо, что ему здесь больше не рады. Скажи больше никого сюда не присылать. Мне надоело разбираться с его…

— Я не чёртов мальчик на побегушках. Скажи ему сама, — мне следует лучше помнить тот факт, что у этой женщины пистолет, но я слишком зол, чтобы обращать на неё какое-то внимание. Она в меня не выстрелит. У неё в квартире нелегальная больница. Ей нужен доход, и большой, иначе она бы так не рисковала. Она хочет видеть здесь копов не больше, чем я. Я иду через квартиру, двигаясь от комнаты в комнату. Повсюду медицинское оборудование. Каталка в коридоре. Ряд капельниц в гостиной. Даже кардиомонитор ненадёжно балансирует на телевизоре.

— Нет! Не заходи туда, там стерильно…

Я открываю дверь, врываясь внутрь. Комната чистая, безупречная, и сильно пахнет дезинфектором. Я ожидал увидеть спальню, но эта комната легко могла бы быть операционной в больнице. Она полностью снабжена ещё одним кардиомонитором, чем-то похожим на респиратор, металлическими стойками, с голубыми листами бумаги на хирургических инструментах. Но никаких людей. Никакого рыжего Каспера.

— Теперь ты счастлив? Какого чёрта с тобой не так? Я сказала тебе, что здесь никого нет! — Марго похожа на шар ярости, врываясь в комнату следом за мной.

— Где он? — требовательно спрашиваю я. — Где Каспер?

— Я ни черта тебе не скажу, придурок. Ты не имеешь никакого права врываться сюда…

Я двигаюсь быстро. Даже не думаю. Я хватаю Марго за горло и делаю три больших шага, заставляя её двигаться вместе со мной, пока её спина не прижимается к стене. Её глаза широко раскрыты. Она сглатывает, и я чувствую движение в её горле под своей рукой. Она ошеломлена. Парализована, как кролик в свете фар. Я наклоняюсь чуть ближе к ней, чтобы быть всем, что она видит, чует и слышит. Мне нужно, чтобы она меня поняла. Ей нужно поверить в слова, которые я скажу.

— Не испытывай меня. Не открывай больше свой чёртов рот, если только не для того, чтобы дать мне информацию, которую я ищу. Понимаешь?

Она кивает.

— Я ищу человека по имени Каспер. Он был здесь. Я знаю, что был. Где. Он. Сейчас?

— Он ушёл, — шепчет она. — После того, как тот другой парень, которого прислал Джерихо, чуть не убил его прошлой ночью. Я не знаю, куда он пошёл, но он был в ярости.

Я ослабляю хватку на её шее. Опуская взгляд, я вижу то, что не даёт мне взять свою злость под контроль: пара поношенных, кожаных ботинок. На правом шнурки красные. На левом чёрные. Я еле слышно рычу.

— Во сколько он ушёл?

— Около трёх.

— Куда он пошёл?

— Он не сказал. Он бормотал и говорил о том, что найдёт другого доктора. Я говорила ему не уходить, что ему нужен отдых, но он не слушал. Он просто говорил и говорил об этом докторе.

— Зачем ему нужен ещё один доктор, если он получал лечение здесь?

— Откуда мне знать? У него была серьёзная травма головы. В его словах не было никакого смысла. Он свихнулся на том, чтобы найти другого доктора, с того момента, как вошёл в чёртову дверь.

Я отпускаю её. Я вижу, что она говорит правду. Она действительно не знает, куда он ушёл. В этот момент, если бы она знала, я довольно уверен, что она сказала бы мне что угодно, чтобы я её отпустил.

— Чёрт, — я провожу руками по волосам, стараясь помнить, как дышать. Он был здесь. Он только что был здесь, чёрт возьми. Я не должен был ждать. Я должен был уйти из дома прошлой ночью, как только Джерихо прислал сообщение. Как чертовски глупо.

Я разворачиваюсь, и руки Марго подняты. Она держит в руках пистолет, который я игнорировал до сих пор, и выглядит злой. Оружие нацелено прямо мне в голову, и её палец зависает над курком.

— Теперь я действительно попрошу тебя уйти, — шипит она.

— Ладно. Ладно. Всё в порядке. Я ухожу… — тогда до меня кое-что доходит, крадя мои слова. Кое-что бьёт меня под дых с такой силой, что я чуть не сгибаюсь пополам от осознания. — Другой доктор, — говорю я. — Он говорил о ком-то конкретном? Он упоминал конкретного доктора по имени?

Брови Марго хмурятся, будто она не может представить, как это может быть важной информацией.

— Я не знаю. Да, наверное, упоминал. Кларк? Кэмпбелл? Картер? Я не могу вспомнить.

Вот чёрт. Меня охватывает страх, пробирая холодом до костей.

— Коннор? — спрашиваю я.

— Да, именно так. Коннор. Он сказал, что найдёт доктора Коннор. А теперь убирайся к чёрту из моего дома!