Рукопожатия границ

Рудольф Кальчик КОЛЬЦО

— Карл…

Мужчина вполголоса, почти про себя, произнес имя своего друга навстречу свистящему ветру. Затем он опустился на одно колено посреди прогалины и медленным, усталым движением оперся рукой о высокий сугроб, вглядываясь в снежную пелену. В эту минуту небо над ним неожиданно потемнело. Он удивленно взглянул вверх.

— Ну и ну! — прошептал он.

С трудом выпрямившись, он вытащил руку из снега и засучил рукав короткого зеленого полушубка. Он хорошо знал, что сейчас половина четвертого. С момента выхода их с Карлом из Роганова прошло два часа. Мужчина снова посмотрел на небо. Казалось, что его можно достать рукой. Деревья по краям просеки неожиданно исчезли, и вместо них появилась серая темнота, откуда засвистело и пахнуло снегом.

Начиналась вьюга.

— Карл! — закричал он. — Поторопись, Карл!

Снег, гонимый ветром, хлестко бил его по лицу, попадал в рот. Это было противнее всего. Он сжал губы и выплюнул холодные хлопья, стер их с ресниц, стряхнул с рукавов, с груди и плеч. Но все это было бесполезно. На погонах лишь на минуту заблестели две звездочки стражмистра. Через минуту плечи снова стали белыми.

По просеке к нему приближалась фигура. Стражмистр прищурил глаза и схватил автомат. Темнеть в это время начинало только после четырех часов. Сейчас же, в таком вихре, казалось, что был уже вечер. Еще секунду он глядел выжидательно. Затем рука его скользнула с оружия, и он снова наклонился к земле.

— Смотри, — сказал стражмистр человеку, медленно подходившему к нему, — след!

— Да, — отозвался второй, — вижу…

Он стоял, часто и порывисто дыша широко открытым ртом, подставляя запорошенное снегом лицо вьюге.

— Итак, он шел к каналу.

— Да, — ответил его товарищ, но в таком гуле ничего не было слышно.

— Он не мог идти в другом направлении, — сказал стражмистр. — На этот счет у меня и раньше не было сомнений.

Карл едва держался на ногах, несмотря на то что он на целую голову был выше стражмистра. Однако на границе он новичок. Каждое слово, произносимое им, стоило ему огромного напряжения и воли. Он растратил свои силы в двухчасовом непрерывном, изнурительном беге по глубокому снегу за человеком, который сейчас бог знает где. Перед глазами была темнота, как в полночь. Ветер оглушал его.

— Этот парень все еще блуждает, — сказал стражмистр.

— Да, Иосиф…

Стражмистр выпрямился.

Он был маленького роста, угловатый, со смуглым лицом человека, постоянно находящегося на воздухе. В тяжелых валенках он выглядел неуклюжим, неловким.

— Тебе плохо?

— Нет, — быстро отозвался Карл. — Это пройдет…

Все вокруг них исчезло в непроглядной метели: деревья, равнина, пересекающий ее канал для сплава леса.

— Нужно действовать, — сказал Иосиф и снова наклонился к следам. — Через несколько минут будет кромешная тьма, а в таком месте его и днем трудно поймать. Единственная надежда на то, что он будет держаться канала.

«Неизвестный здорово опередил нас, — подумал младший стражмистр. — Перед полуднем он справлялся у Сзомботы из Роганова о дороге. А мы начали преследование лишь в половине второго. Теперь скоро четыре часа…»

Быстро шли по следам. Но вьюга их торопливо заметала. Однако признаки, что здесь проходил человек несколько часов назад, еще сохранились. По ним пограничники угадывали, как незнакомец шел по краю просеки через кустарник, остановился, заметив впереди покрытый снегом канал. Наконец в этом хаосе лесов и гор он нашел дорогу, но не знал, какого берега держаться, в какую сторону идти, чтобы удалиться от границы. Несколько секунд он в раздумье стоял перед каналом. Ему тоже надо было спешить. В его распоряжении оставалось до темноты четыре часа в почти незнакомой местности. Вот незнакомец принял решение и прыгнул на другой берег, ведущий в тыл страны.

Стражмистр осторожно вложил свою ступню в один из его следов.

— Большой, — сказал он задумчиво, — совпадает с описанием…

Но кроме этого, о нем ничего не известно. Лесной рабочий запомнил только высокую фигуру человека, появившегося перед полуднем среди деревьев за Большим болотом. Теперь им тоже нужно перебраться на противоположный берег. Стражмистр пошел первым. Он надвинул шапку, разбежался и прыгнул. Оказалось, он прыгнул на добрых полметра ближе, чем тот, кого они преследовали. Он с досадой отметил это:

— Сильный и ловкий… Ну, пошли!

Стало еще темнее. Теперь было видно едва на три метра вперед. Пригнувшись, они перебежали равнину, словно она находилась под обстрелом. За первыми деревьями стражмистры остановились, чтобы перевести дух: на открытом месте сделать это мешал ветер.

Потом они снова двинулись, иногда перебегая по заснеженной и едва видимой тропинке, тянущейся вдоль канала. По глубокому снегу пробирались медленно, с трудом, ругая потихоньку полушубки, ремни и валенки.

Вдруг стало тихо. Отупевший от усталости Иосиф не сразу заметил это. Только через полминуты он остановился, прислушался. Шагов Карла не слышно. Но идти на поиски друга не было сил.

Иосиф стоял в безветренном месте, опершись о могучий ствол ели. Он старался побороть в себе желание лечь в снег, лечь и отдохнуть. Хотя бы на минуточку…

«Неужели больше не можешь идти, Иосиф? — спрашивал он себя. — Неужели преследование окончено и этого человека теперь никто не задержит? В такой темноте он может скрыться или погибнуть. Последнее было бы лучше: у того, кто идет в такое время из Баварии через Большое болото, конечно, совесть не чиста».

Вокруг завывала, свистела, кружила вьюга, Иосиф пошевелил окоченевшими пальцами, вытер вспотевший лоб и медленно повернул разгоряченное лицо назад. Неподалеку на снегу, как большое черное пятно, лежал Карл.

— Иосиф, — слабо донеслось оттуда.

— Да, — ответил он, — сейчас я подойду к тебе, Карл!

Однако это было очень трудно… Только бы сделать первый шаг, потом будет легче. Он поможет Карлу подняться, и они продолжат преследование и еще настигнут нарушителя. А может, они действительно его не поймают? Если ему повезет, он выйдет к домику для туристов на планине, отдохнет там и снова отправится в путь. А может быть, он уже на железнодорожной станции Тоуров?

Стражмистр вспомнил о случае, происшедшем два года назад. Дозор, выбившись из сил, не мог продолжать преследование и в последнюю минуту все же призвал помощь выстрелами из автоматов. Но кто здесь, за Большим болотом, да еще в такую вьюгу может услышать их выстрелы?

Стражмистр полез в карман и осторожно вытащил маленький электрический фонарик. Он неуверенно держал фонарь в руках, осматривая вокруг камни, снег, тени кустов, запорошенные снегом.

«Подожду зажигать», — подумал он и пошел. В двух шагах от лежащего Карла он все-таки зажег фонарь и вздрогнул, словно увидел неразорвавшуюся мину. Это был след, не принадлежавший ни одному из них. Стражмистр быстро обошел след и наклонился над ним. Как он мог здесь сохраниться? Остальные все давно заметены вьюгой. Он выпрямился, осмотрелся и только тут понял, в чем дело: след сохранился как бы под крышей, образованной стволами склонившихся друг к другу деревьев.

Он принадлежал человеку, которого они ищут.

Стражмистр измерил величину следа, как и раньше на просеке, осмотрел заднюю часть отпечатка, сравнил со своими следами. Ясно! Незнакомец не шел, а бежал.

Аккуратно прикрепив фонарь к пуговице полушубка над автоматом, он стал помогать товарищу встать на ноги. Наконец Карл поднялся. Его качало, но все же он стоял.

— Посвети мне, — сказал Карл.

С трудом нагнувшись, он стянул левый валенок. Показалась пятка вся в крови. Валенок упал в снег, а за ним и второй. Невыносимое жжение в ногах на миг прекратилось. Карл перевел дыхание и вытер ладонью вспотевшее лицо.

— Так… теперь можем идти.

Однако стражмистр не двигался.

— Обуйся, Карл, обморозишь ноги, — сказал Иосиф.

Его ноги тоже словно на огне жгли.

— Не обморожу. Так мы его догоним.

— Обуйся, — настойчиво повторил стражмистр. — Сейчас же обуйся! Неизвестно, что ждет нас впереди. В такую погоду ты не сможешь нести валенки в руках. Наверняка их потеряешь.

— Только немножко, Иосиф.

— Обуйся! — сердито крикнул тот и схватил валенок, чтобы помочь Карлу.

…Затем снова они молча шли по глубокому снегу вдоль канала. Следов они уже не искали. Качаясь от слабости, утопая в сугробах, они прокладывали путь к домику туристов.

Это был сейчас единственный путь, которым мог воспользоваться человек, перешедший границу. Представляя себе огромный участок, заключенный между границей, селом Роганов и железнодорожной станцией Тоуров, Иосиф все больше убеждался, что нарушитель границы держался канала и пробирался к домику туристов. Вероятно, он тоже уже еле передвигает ноги.

Мысль о том, что нарушитель еще и боится встречи с пограничниками, придала стражмистру силы. Он посмотрел на часы: половина шестого. Стражмистр обрадовался. Минут через пятнадцать они могут быть в домике туристов. Он верил, что найдет там новый след, что след этот поведет их прямо на станцию. Поезд отходит в четверть седьмого. Они еще успеют…

Карл снова упал. Покачнувшись на гребне сугроба, он бесшумно съехал вниз. Лежал неподвижно, лицом вверх, тяжело дыша. Это длилось не больше минуты. Затем со вздохом повернулся на бок, медленно стал подниматься и, наконец, пошел…

Стражмистр подставил ему свое плечо. Не удивительно, что Карл выбился из сил: на границу он прибыл недавно и ко многому еще не привык. Кроме того, не отдохнув после ночной службы, он пошел на собрание в Роганов, где, собственно, все и началось с рассказа Сзомботы о нарушителе.

Так они добрались до плато, где стоял домик туристов, но долго не могли его найти, хотя стражмистр знал здесь каждый метр. Ветер с дикой силой кружил их, словно хотел сбить с пути. Они петляли, пока не наткнулись на занесенный снегом забор, и, обойдя его, остановились перед входом. Стражмистр осветил перед порогом снег и тщательно осмотрел его.

— Никаких признаков, — сказал он.

Пограничники вошли в дом, прошли по коридору в кухню, осматривая темные углы.

— Добрый вечер, — поздоровались они.

Никого чужих в кухне не было. За столом сидели лишь хозяин — высокий, худой мужчина лет сорока — с хозяйкой. Трое маленьких ребят, укрывшись за кроватями, с любопытством глазели на неожиданных пришельцев. Стражмистр был хорошо знаком со всей семьей и частенько бывал тут летом.

Хозяин поднялся и подбросил в печь дров.

— А у нас тут был гость, — сказал он…

Через несколько секунд стражмистр уже знал в общих чертах портрет человека, перешедшего утром границу. Он был еще молодой, такой же высокий, как и сам хозяин, русый, одет в зеленую куртку и лыжные ботинки. Появился он в самый разгар метели, около пяти часов вечера.

— Подай им чай, — сказал хозяин, повернувшись к жене.

Он присел на низкую скамеечку у печки, глядя на пограничников с теплым участием. Младший стражмистр, совершенно обессиленный, сидел, закрыв глаза, и как будто спал. Старший принял решение. Он потряс Карла за плечи, стараясь вывести его из полусонного состояния.

— Останешься здесь, — сказал Иосиф.

Молодой пограничник поднял на него глаза, покачал головой и стал подниматься.

— Сиди. Это приказ.

— Пойду с тобой…

— Не разговаривай! Будь внимателен. Если он не найдет дорогу, то может вернуться сюда. А я пойду за ним к вокзалу.

— Вам не следовало бы сейчас идти, — сказал хозяин. — Все равно далеко не уйдете. Такая вьюга отделывала и более сильных. Ведь вы едва двигаетесь. Подождите, пока немного успокоится.

— Не могу, — ответил стражмистр и вышел.

Теперь он был один. Спрятав подбородок в шарф, он согнулся и побежал. Ветер подхватил его и погнал по плато. Фонарь на груди подпрыгивал. Он был ни к чему в этом оглушительном и ослепляющем вихре, в этой кромешной тьме. Самым страшным было острое желание вернуться, пока не поздно, назад, в дом, в тепло. Однако у него еще нашлось достаточно силы воли, чтобы не сделать этого.

Вдруг он споткнулся и, выбросив руки вперед, всей тяжестью упал в снег. У него горел лоб от удара о ствол дерева. Он тотчас сообразил, что случилось. Тропа здесь круто поворачивала, а он этого не заметил.

Он лежал, как на перине, не в силах двинуться, и это было приятно. «Закрыть бы глаза и уснуть», — подумал он и сразу весь обмяк, но тут же испугался, предостереженный сознанием. Он знал, что ему надо немедленно встать и идти. Стиснув зубы, стражмистр пытался выкарабкаться из снега. Он почувствовал, насколько ослаб и что ему надо как следует рассчитать свои силы, чтобы дойти.

Пограничник встал на ноги и пошел. Не останавливаясь, он осветил часы. Прошло более четверти часа с тех пор, как он вышел с базы. Еще через четверть часа он может достигнуть вокзала, если снова не упадет.

Теперь он чаще смотрел по сторонам: в любой момент он мог столкнуться с этим человеком, так как и его силы могут иссякнуть. Надо быть готовым к такой встрече. Но бороться он, кажется, не сможет: стражмистр понял это в тот момент, когда начал спускаться по склону к вокзалу. Ноги его не слушались, он падал, съезжал, поднимался и снова, не пройдя шага, падал в глубокий леденящий снег. Он продвигался молча, сжав кулаки, а глаза его, полные слез, выражали упрямство. Вот он снова упал.

Лежа в снегу, стражмистр поднял голову и прислушался. Совсем близко услышал протяжный гудок приближающегося поезда. Это заставило его подняться. Перед ним было железнодорожное полотно. Он добрался до насыпи и прислонился к столбу.

Состав из нескольких вагонов уже прошел. Заскрежетали тормоза, поезд замедлил ход и где-то впереди, в темноте, остановился. Стражмистр еще стоял у столба. До вокзала оставалось около двухсот метров, и ему казалось, что это невероятно далеко. Тот человек, конечно, уже где-то там: теперь он сядет в поезд и уедет… А может быть, его там вообще нет. Тогда и ему незачем спешить. Однако поезд мог отойти в любую минуту. Стражмистр, собрав все силы, пошел вдоль телеграфных столбов. У каждого из них он останавливался, чтобы отдохнуть. Стоя у третьего столба, он заметил свет из окон последнего вагона. Это было совсем близко. Но вскарабкаться на крутую заснеженную насыпь пограничник был уже не в состоянии. Тогда он пополз по отлогому склону.

В конце концов стражмистр достиг последнего вагона. Всего их было пять. Опираясь об их стены, он медленно продвигался к первому и добрался до него как раз в тот момент, когда от вокзала донесся сигнал отправления. Стражмистр с трудом влез на ступеньки вагона и сел, согнувшись, у поручней. Поезд тронулся. Иосиф чувствовал, как постепенно к нему возвращаются силы.

Тогда пограничник снова принялся думать о человеке, которого преследовал от Большого болота. Теперь надо пройти по всему составу, найти его и задержать. До ближайшей станции оставалось десять минут. Поезд с каждой секундой удаляется от границы. Если нарушитель успеет выйти, то окажется в безопасности. Стражмистр поднялся и, убедившись, что его оружие в готовности, вошел в первый вагон.

Человека, которого он искал, здесь не было. Его не оказалось и во втором, третьем и четвертом вагонах. Никого, за исключением нескольких знакомых лиц из окрестных селений!.. Оставался один-единственный вагон. Следовательно, этот человек должен быть там. Волнение охватило пограничника, и он никак не мог подавить его.

Стражмистр вышел на площадку и открыл дверь в последний вагон. Вьюга с шумом захлопнула ее за ним. Протерев слезившиеся от ветра глаза, он увидел человека, забившегося в угол пустого вагона.

— Проверка документов, — сказал пограничник и направился к незнакомцу.

Скрытый в душе стражмистра гнев рвался наружу. Он охотно прибег бы сейчас к оружию и надел бы ему наручники. Но он заставил себя успокоиться. Это был тот человек, что приходил в домик туристов, в зеленой куртке, со светлыми, слипшимися от пота волосами. Сейчас стражмистр ему докажет, что сегодня тот нарушил границу. Нарушитель выглядел очень уставшим. Он поджал натруженные ноги под сиденье, не спеша полез в боковой карман за документами и подал их. Стражмистр перелистал документы с выражением безразличия на лице и поблагодарил, возвращая.

— Не за что, — ответил мужчина и закашлялся.

— Ваш год рождения? — неожиданно спросил пограничник.

Кашель прекратился. Человек выпрямился и насторожился.

— Четырнадцатого октября двадцать третьего года.

— Место рождения?

Если сначала стражмистр заметил в нем беспокойство, то теперь человек уже овладел собой.

— Родился в Брно, — ответил он тихо, вглядываясь в темноту за окном. — В одна тысяча девятьсот двадцать третьем году.

Он говорил это уже второй раз. Данные совпали. Однако стражмистр не сдавался.

— Имя жены?

— Мария.

— Что вы делали в пограничной зоне?

Человек приподнялся.

— Не понимаю… — сказал он.

— Сидите. Что вы делали в пограничной зоне?

— Я был в Пасеках, — ответил он через секунду слегка насмешливо. — Это вы можете легко проверить. В пограничной зоне мне делать нечего. Я вообще там никогда не был.

Стражмистр знал деревню Пасеки. Она находится глубже, внутри страны. Там насчитывается несколько домов. От Тоуровской станции приблизительно час ходьбы. Это один из самых затерявшихся уголков Шумавы.

— Кто там председатель местного комитета? — спросил он.

— Краус… Карл.

— Как он выглядит?

Человек пожал плечами.

— Даже это хотите знать… Ладно. Небольшого роста, хороший малый. Носит очки с толстыми стеклами.

Все совпадало. И все-таки стражмистр был уверен, что этот человек лжет и документы его фальшивые. Сегодня он не был в Пасеках. Его следы тянулись через границу от Большого болота. Он думает, что вьюга замела их… Но он допустил две ошибки: спрашивал у Сзомботы о дороге и отдыхал в домике туристов. А в Пасеках о нем, конечно, никто и не знает, за это можно поручиться головой. Все это он, старший стражмистр, завтра докажет.

Но хотелось иметь это доказательство сейчас. Однако человек был, видимо, очень хитер и ловок. Он отвечал спокойно и при этом безразлично смотрел в пол. Только руки его слегка дрожали: ими он не владел. Взгляд стражмистра был прикован к ним. В полутьме на левой руке блестело кольцо.

— Еще раз покажите удостоверение, — сказал пограничник.

Мужчина нетерпеливо передернул плечами:

— Опять?

— Да, опять.

Снова начался поединок. Опять слышались те же ответы, короткие, вежливые.

— Когда вы женились?

— В сорок шестом году.

— Снимите кольцо.

Человек словно окаменел, только глаза его перебегали из угла в угол, от окна к двери. Было тихо.

— Вы можете получить деньги вместо кольца, — сказал он. — Доллары…

— Снимите кольцо, — повторил стражмистр выразительно. — Иду за вами от Больших болот.

— Много долларов…

— Я хочу кольцо. Я верну вам его. Хочу только посмотреть на него.

— Это излишне, — сказал устало человек. — Послушайте, мы с вами могли бы…

— Ни одного движения! — приказал стражмистр, доставая наручники.

Поезд остановился.

Из последнего вагона вышли на пустой перрон два человека и направились к освещенной станции: мужчина с руками за спиной, заключенными в наручники, и пограничник. В кармане стражмистра лежало аккуратно завернутое в носовой платок обручальное кольцо с короткой надписью: «Е. Г. Берлин, 19.9.1944 года».

А на дворе все еще свирепствовала вьюга.

Перевод Н. Ленько.