Глава 1 Происхождение русского дворянства

Если посмотреть на возникновение и развитие в Русском государстве дворянского сословия, обращает на себя внимание то, что такого разнообразия происхождения дворянских родов нет ни в одном из государств Европы, славящихся древностью и знатностью представителей своего дворянства. Россия на разных этапах развития впитала в себя различные слои военно-служилого сословия (предшественников дворян), а также родовую знать различных племен и народов, которая после присоединения своих земель влилась в общероссийское привилегированное сословие. Российскими дворянами стали потомки и монгольских ханов, в большинстве своем принявшие православие, и немецких рыцарей-крестоносцев, зачастую полностью обрусевших и, кроме немецкой фамилии и приставки — «фон», ничего не унаследовавших от своих далеких предков, и древнейших владетельных домов Грузии, которые по возрасту намного превосходят самые древние фамилии Западной Европы.

Среди дворянства Российской империи были роды, существовавшие с древнейших времен. Многие из исконно русских фамилий, ведущие свое происхождение от легендарных предков, начинают считать свой род практически с IX в. (Рюриковичи) или немногим позднее. В числе тех же Рюриковичей можно назвать множество известных и прославленных на разных исторических этапах родов: Оболенские, Шуйские, Пожарские, Волконские, Репнины, Одоевские, Воротынские и многие другие. Всего потомков Рюрика насчитывается более 250 фамилий; некоторые из них, впоследствии даже утратив княжеский титул, оставили след в истории России: Всеволожские, Татищевы и др.

Например, род Протасия, тысяцкого Ивана Калиты, своими корнями уходит в Киевскую Русь. Его потомки (Протасьевичи) образовали при московском дворе несколько знатных фамилий, сохранявших свое положение при великих князьях на протяжении нескольких столетий. К потомкам Протасия относятся Воронцовы, Вельяминовы, Аксаковы, Шадрины, Протасовы и др. Множество известных в России дворянских родов дали потомки героя Невской битвы Гаврилы Алексича из рода легендарного Ратши. Среди его потомков более тридцати дворянских родов: Пушкины, Мят левы, Бутурлины, Курчевы, Товарковы, Свибловы, Кологривовы, Каменские, Давыдовы, Челяднины, Чоботовы и др. Уже в XIV в. Ратшичи верой и правдой служили московским князьям.

С этого же времени служил им и Андрей Кобыла родоначальник многих фамилий, сыгравших в истории России важную роль, в том числе правившей в России в 1613–1917 гг. династии Романовых. К потомкам Андрея Кобылы относятся Лодыгины, Коновницыны, Кокаревы, Образцовы, Колычевы, Хлудневы, Шереметевы, Захарьины (предки Романовых) и др.

Одной из древнейших дворянских фамилий являются и Сабуровы, происходящие из дворянской семьи костромичей Зерновых. К этому роду принадлежала первая супруга великого князя Василия III Соломония Юрьевна Сабурова. С XIV в. также известна в Москве ведущая свой род от Федора Бяконта, жителя Черниговской земли, фамилия Плещеевых. Основателем многих древних русских родов стал легендарный князь касогов Редедя (Редега), погибший в 1022 г. От него ведут свой род Сорокоумовы-Глебовы, Буруновы, Казариновы, Кокошкины, Поджогины, Викентьевы, Рябчиковы, Белеутовы. Старейшим боярским родом были Морозовы, от которых пошли дворянские фамилии Салтыковых, Скрябиных, Тучковых, Поплевиных, Шеиных. К древнейшим родам можно отнести потомков Александра Нетши — Новосильцевых, Басенковых, Кутузовых; от него также ведут свое начало Внуковы, Дмитриевы, Даниловы, Мамоновы. К тверскому боярству восходят Бо-кеевы, Бороздины, Карповы, Житовы, а к боярству Рязани, отличающемуся разнообразием своего происхождения, — Денисьевы, Булгаковы, Сунбуловы, Коробьины, Измайловы и др.

В московском военно-служилом сословии (по данным на конец XVII в.) около четверти всех фамилий имели польско-литовское происхождение. В этом есть определенная закономерность. Переход на службу в Москву представителей высшего сословия из Великого княжества Литовского начался уже в середине XIV в. Этот процесс протекал активно еще и потому, что 9/10 территории Литовского княжества в ту эпоху составляли восточнославянские земли, входившие прежде в состав Киевской Руси. Литовские князья из династии Гедимина управляли государством, подавляющее большинство населения которого составляли представители древнерусской народности, исповедовавшие православие и говорившие на различных диалектах древнерусского языка. В литовские земли в тот период входили и территории, ранее принадлежавшие некоторым ветвям потомков Рюрика (Друцкие, Огинские, Пузына, Мосальские и др.) и спустя несколько веков вновь вошедшие уже в состав нового Российского государства.

Переход на московскую службу не представлял для литовской знати особых сложностей. Так, в 1408 г. в Москву выехала большая группа литовской аристократии во главе с опальным князем Свидригайло Ольгердовичем, потомком великого князя литовского Гедимина, и хотя некоторая часть из них вернулась обратно в Литву, но другая часть заняла почетное место при дворе великих московских князей. Среди потомков Гедимина, так и оставшихся на Руси, можно назвать князей Мстиславских, Бельских, Трубецких. На Руси остался на постоянное жительство и потомок Гедимина князь Патрикий Наримонтович, принятый в Москве с почетом и даже женивший своего сына Юрия на дочери великого князя московского Василия I.

Переход на русскую службу литовских князей стал событием большого политического значения, особенно для старинных русских земель, входивших к тому моменту в состав Великого княжества Литовского. От Патрикия Наримонтовича ведут свой род князья Хованские, Голицыны, Куракины, занимавшие впоследствии видные места при дворе московских великих князей. Служа в Московском государстве, Гедиминовичи быстро славянизировались, чему способствовали многочисленные браки с русскими (тверскими, рязанскими, московскими, смоленскими, Волынскими и др.) княжнами. С расширением территории Российского государства постепенно среди его подданных появляются и другие потомки рода Гедимина: Вишневецкие, Чарторыские, Сангушко, Купцевичи и др.

Тесные контакты Руси с Золотой Ордой, а впоследствии и с территориями, отколовшимися от нее и образовавшими самостоятельные государства, привели к тому, что большое число татарских родов, в основном принявших православие, перешло на службу к русским великим князьям. Усиление Московского государства, переход на русскую службу ордынской знати создали условия для образования еще в XIV в. вассального Касимовского ханства. Власть московского князя признали мусульманские правители Мещеры. Представители татарской знати при переходе на службу к великим князьям московским получили земли и вошли в состав служилого сословия Московского государства. Значительная часть ордынской аристократии носила имена старых монгольских или тюркских родов (Ширинские-Шихматовы, Мещерские). В состав русского служилого сословия влились как потомки беков — правителей улусов, так и мурзы — младшие представители княжеских родов или отличившиеся татары, пожалованные ханами в это достоинство.

Первоначально довольно веротерпимое, московское правительство, однако, все более активно добивается христианизации подвластных ему племен, в том числе и обращения в православие татар-мусульман. Для татарской знати крещение в православие означало не только пожалование земель, придворных званий (часто — звания стольника), но и соизволение, в большинстве случаев, именоваться князем. После взятия Казани в 1552 г. множество казанской знати крестилось в православие, увеличив тем самым число татарских родов в русском служилом сословии. С присоединением и других территорий (Астрахань) местная знать постепенно вливалась в высшее сословие Московского государства.

Некоторые из татарских родов занимали высокое место при дворе русских царей. Так, потомки хана Кучума, объединившего под своей властью все татарские улусы Сибири, после завоевания Сибири Ермаком и распада Сибирского ханства получили в России титулы царевичей Сибирских, а внук Кучума Альп-Арслан, которому в 1614 г. царь Михаил Федорович пожаловал в удел Касимов, стал родоначальником царевичей Касимовских. До появления в Москве царевичей Грузинских они и царевичи Сибирские занимали при царском дворе самое почетное место. Как писал подьячий Г. К. Котошихин, «честью они бояр выше, а в Думе никакой не бывают и не сидят». Свой титул царевичей они сохраняли до начала XVIII в., когда царевичи Сибирские указом Петра I в 1718 г. впредь стали именоваться только князьями, а род царевичей Касимовских угас около 1728 г.

Среди русских дворянских родов, ведущих свое происхождение от татарской знати, такие известные фамилии, как Годуновы, Карамзины, Бибиковы, Юсуповы, Урусовы, Мухановы, Гедиановы, Енгалычевы, Ишеевы, Кудашевы и многие другие.

Существовали и литовско-татарские роды, которые с вхождением польских земель в состав российской империи были включены в круг российского дворянства. Литовские татары как группа служилых людей сложились еще в конце XIV — начале XVI в. Большинство из них быстро славянизировалось и пользовалось всеми правами польской шляхты, в том числе правом иметь крепостных, закрепленных за ними и после присоединения этих земель к России. Среди литовско-татарских родов можно назвать Базаревских, Богушевичей, Корицких, Кричинских, Романовичей, Шумских, Юшинских, Барановских, Соболевских, Яблонских и др.

Стремление попасть к московскому великокняжескому двору усилилось к концу XV в., когда Русь начала входить в круг первостепенных европейских держав. Кроме выходцев из Великого княжества Литовского и стран Востока на службе у московского государя появились итальянцы, приезжавшие из своих колоний в Крыму, и греки. Так, вместе со знаменитым Аристотелем Фиораванти на Русь приехал и архитектор Марини, от которого происходит древняя дворянская фамилия Марины. Документально известно, что 23 февраля 1515 г. великий князь Василий Иванович пожаловал Пашку Гридина-Маринина (как они тогда назывались) поместьями в Можайском уезде.

Что касается греков, то особенно много их появилось в столице русского государства после женитьбы великого князя Ивана III в 1472 г. на племяннице последнего византийского императора Константина XI Софье (Зое) Палеолог, хотя очень немногие из них смогли впоследствии войти в непосредственное великокняжеское окружение. К таким лицам можно отнести братьев Юрия и Дмитрия Мануйловичей Траханиотов, греков по национальности, выехавших на Русь в свите Софьи Палеолог. В 1500 г. оба брата упоминаются как бояре великой княгини.

Траханиоты не были единственными греками при великокняжеском дворе. Еще в начале XV в. на Русь из Сурожа прибыли Стефан Васильевич и его сын Григорий Ховра. Сын последнего, Владимир Григорьевич, уже известен как «гость да и болярин великого князя». От Ховриных, по преданию, являвшихся младшей ветвью знатного византийского рода Комнинов, произошел и род Головиных, входивший все три первые века существования Московского государства в высшую придворную аристократию. В 1701 г. представитель этого рода Федор Алексеевич Головин, управляющий Посольским приказом, генерал-фельдмаршал и генерал-адмирал, был удостоен императором Священной Римской империи титула графа. В 1485 г. на Русь выехал Иван Раль Палеолог с детьми, от которых и пошел в России род Ларевых. В 1496 г. на жительство в Московское государство переехал от короля Венгрии Матвея Корвина «боярин из Царьграда» Федор Дмитриевич Ласкарь с сыном Дмитрием, от которого и пошел род Ласкиревых. Начиная с XV в. известны и другие греческие фамилии, представители которых служили в Московском государстве и занимали различные должности — служилые (Мануил Ангелов) или духовные (Тверской епископ Нил Гречин).

Греческого происхождения было и большинство господарей Молдавии, начавших выезжать с конца XVII в. в Россию. Здесь они стали родоначальниками нескольких княжеских и дворянских фамилий: Дабижа, Канта кузены, Кантемиры, Маврокордато, Мурузи. В большинстве случаев эти семьи были древнего происхождения и вели свой род еще от времен Византийской империи. Например, Кантакузены упоминаются в летописях Восточной Римской империи еще с конца XI в. В XVIII в. некоторые из них переехали в Россию. Особенно известен род Кантемиров, происходящий, по преданию, от татарского военачальника. В 1711 гг., после неудачного Прутского похода, предпринятого Петром I, Дмитрий Константинович Кантемир переселился, вместе с семьей и тремя тысячами своих подданных, в Россию, где указом царя от 31 июля 1711 г. получил право именоваться светлейшим князем.

Некоторые дворянские фамилии вели свое начало от калмыцких ханов (Дондуковы), владетелей Кабарды (Черкасские), маньчжуров, родственников китайского императора (Гантимуровы) и даже из Персии, Индии и Турции (графский род турецкого происхождения Кутайсовых).

С конца XVII в. в Москве возникла и грузинская колония. Царь Картли Вахтанг VI (1703–1724) вынужден был покинуть престол и вместе со многими политическими и культурными деятелями найти себе убежище в России. Со второй половины XVIII в. царь Ираклий И, получивший по наследству карталинский престол, провозгласил себя царем Картли-Кахети, объединив Восточную Грузию. 24 июля 1783 г. в Георгиевске был подписан русско-грузинский трактат, ратифицированный Ираклием II 24 января 1784 г., по которому Российская империя брала под свое покровительство Карталинско-Кахетинское царство, а Ираклий II признавал верховную власть России. 18 января 1801 г. в Санкт-Петербурге был обнародован манифест императора Павла I о присоединении Грузии к России. Окончательное же упразднение Карталинско-Кахетинского царства и включение его в состав Российской империи было утверждено 12 сентября этого же года императором Александром I. Постепенно и остальные территории Грузии — Имеретия, Мингрелия, Абхазия — были присоединены к России, а тавады и азнаури (князья и дворяне) грузинских царств были признаны в княжеском и дворянском достоинстве Российской империи. Представители высшего дворянства Грузии, носившие титул царевичей, в середине XVIII в. потеряли его, получив взамен княжеский титул. К высшей грузинской аристократии относятся такие известные фамилии, как князья Грузинские, Имеретинские, Багратионы (к одной из ветвей этого рода принадлежит и герой Отечественной войны 1812 г., генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион, 1764–1812), князья Семеновы, Чавчавадзе, Церетели, Орбелиани, Абашидзе, Андроникашвили и многие другие.

На протяжении своей истории Русское государство, соприкасаясь с другими государствами и народами, вместе с культурными, дипломатическими, а зачастую и военными связями привлекало в ряды русской служилой знати выходцев из других стран и территорий. Особенно эта тенденция усилилась на рубеже XVII–XVIII вв., когда Русское царство превратилось в Российскую империю.

С расширением Российской империи статус российских дворян (с сохранением некоторых местных особенностей, а порой и с рядом ограничений) получала знать и социальная верхушка присоединенных территорий: остзейское дворянство Прибалтики (с 1710 г. и позднее), среди них Будберги, Врангели, Розены, Тизенгаузены; бессарабское дворянство (с начала XVIII в.) — Абаза, Бантыш-Каменские, Кантемиры и др.; рыцарство Финляндии (1723); смоленская шляхта (1752); шляхетство трех украинских губерний (1783); польская шляхта (с конца XVIII в.); грузинские дворяне (начало XVIII в.) — Амилахвари, Багратиони, Чавчавадзе; армянская знать (начало XIX в.) — Аргутинские-Долгоруковы, Лорис-Меликовы, Давыдовы, Лазаревы.

В этом списке особую группу составляли иноземцы, принятые на русскую службу. Получая служебный чин и попадая с ним в Табель о рангах, иностранные подданные с полным основанием претендовали на русское дворянское звание. Еще при царе Алексее Михайловиче иностранцы занимали многие, особенно военные должности. Яркий пример такого служения — Патрик Гордон, отдавший русской службе многие десятки лет и служивший и Алексею Михайловичу, и Федору Алексеевичу, и Петру I.

Начиная с Петра I сравнительно небольшое количество иностранных подданных на русской службе резко увеличилось, особенно во вновь формируемой по западному образцу армии. Некоторые из них оставались в России навсегда, принимали российское подданство и получали, в зависимости от своей службы, право на дворянство или просто были признаны в российском дворянстве. С другой стороны, потомки некоторых фамилий, имевших своими предками подданных других государств, с течением времени настолько обрусели, что мало чем отличались от исконно русского дворянства. Так, от шотландского рода Гамильтонов происходит фамилия Хомутовых, немецкая фамилия Левенштейнов превратилась в чисто русскую Левшины, выходцы из Флоренции Чичери в России стали именоваться Чичериными, потомки императоров Византии Комнинов превратились в Ховриных, и таких примеров достаточно много.

Интересно, что в русском дворянстве начиная с XVIII в. существовала традиция вести свое происхождение от выходцев из других стран. Явление это до того было обыкновенно, что при составлении в царствование Екатерины II общей формы для родословной росписи по шестой части дворянской родословной книги — части, предоставленной древнему русскому дворянству, — признано было наиболее удобным начать эту форму с такого означения: «Выехал в Россию оттуда-то при великом князе таком-то», которое применялось к родоначальнику каждой древней русской фамилии. К примеру, князья Мышецкие, по семейному преданию, вели свой род от мейсенского маркграфа Андрея, выехавшего из Саксонии на Русь еще в 1209 г.; в действительности же они были потомками черниговских князей, происходивших от Рюрика. И мелкопоместные дворяне Нарышкины, остававшиеся в неизвестности до женитьбы царя Алексея Михайловича на представительнице их рода Наталье Кирилловне Нарышкиной в 1671 г., пытались вести свое происхождение из Германии. Даже предок Романовых Андрей Кобыла пишется «выехавшим из Прусс» в XIV в.

Вообще сравнительно пестрый состав дворянского сословия Российской империи не случаен. Он отражает саму историю России, могучей державы, расширявшей свои пределы, привлекавшей на службу представителей многих стран и народов, подвластных ей, союзных и даже враждебных. Даруя аристократии вновь присоединенных провинций высокие титулы, русское правительство демонстрировало уважение к элите местного населения, намерение сохранить его традиции и устои. Конечно, не всегда эта политика проводилась достаточно умело, но все же, заглядывая в историю многих десятков семей самого разного происхождения, при различных обстоятельствах оказавшихся на русской службе, мы видим нечто общее: верность присяге, самоотверженную службу новому отечеству, «врастание» в русскую дворянскую культуру, сознание принадлежности к высшему сословию великой империи (не исключавшее сохранение родовых и национальных традиций). И потомок татарских мурз, и внук молдавского господаря, и сын имеретинского царевича, и скромный офицер или чиновник, получивший дворянство по чину или ордену, принадлежали к одному сословию; и звание российского дворянина для потомков царей и властителей было столь же почетно, как для тех, кто только что приобрел его по личным заслугам. Недаром некоторые российские императоры называли себя только «первыми из дворян российских», и это считалось за честь, так как дворянство на протяжении веков привлекало в свою среду лучшие силы народа.

Загрузка...