Русское дворянство и его выдающиеся представители

Глава 3 Царские династии Рюриковичей

По традиции история образования русского государства — Киевской Руси — начинается с прихода на Русь варяга Рюрика в 862 г. С его смертью в 879 г. его приближенный Олег, захватив Киев и посадив там малолетнего сына Рюрика, Игоря, дал начало образованию Древнерусского государства.

При внуке Игоря, Владимире Святославовиче (980-1015), Киевская Русь была могучим государством и занимала огромную территорию, но уже при его сыновьях начала давать первые трещины и распадаться на отдельные княжества. Первым выделилось из состава Киевской Руси Полоцкое княжество, отошедшее к потомку местных правителей по матери Изяславу Владимировичу и в дальнейшем так и оставшееся под властью его наследников.

Сыну Владимира, Ярославу Мудрому (977-1054), ценой больших усилий удалось на время сохранить от распада единое государство, но уже в следующем поколении оно было поделено между его старшими сыновьями на Киевскую, Переяславскую и Черниговскую земли. Хотя великий князь киевский и оставался старшим в роду, но уже не имел той власти над всей территорией Русской земли и лишь номинально признавался первым среди равных.

В 1097 г. по инициативе Владимира Мономаха в городе Любече собрался феодальный съезд, на котором впервые был провозглашен новый принцип династического деления: «Каждо да держит отчину свою». Почти сразу после кончины Владимира Мономаха (1125) государство распалось на 15 княжеств и феодальных республик, где старшинство великого киевского князя признавалось лишь как традиция и дань уважения к старшему представителю рода.

Великий князь имел влияние только на князей, живших в пределах Киевского княжества, где он распоряжался уделами: раздавал их кому хотел, разумеется, согласно с древними обычаями, и отбирал. В остальном власть великого князя усиливалась его личными качествами и обстоятельствами, в которых он находился. Если великому князю случилось быть не только старше, но и умнее других, иметь искусство воспользоваться своей силой, тогда он повелевал ими, имея в виду обычаи. Таковы были Свято-полк, Мономах, Всеволод Ольгович, хотя и они часто встречали сопротивление.

Самый важный для князей вопрос состоял в праве наследства или преемственности. В Древней Руси право старейшинства пользовалось особенным уважением. Беспрестанно встречаются в летописях места, свидетельствующие о его значении и в глазах князей, и в глазах народа. По этому праву, принесенному, вероятно, с Севера, как в первом или великом княжестве, так и во всех княжествах, в случае смерти князя старший в его роде занимал его место, т. е. брат после брата, а не сын после отца (например, после великого князя Изяслава — его брат Всеволод, а не сын Ярополк).

Право старейшинства было, однако же, ограничено относительно наследства, т. е. имело некоторые исключения. Старший в роде мог занять только такой стол, который был занимаем когда-нибудь его отцом. Таким образом, деды и прадеды не принимались в расчет: нельзя было или, лучше сказать, не должно было внуку искать и получить то, чем владел его дед или прадед, но не владел отец; хотя, разумеется, внук и правнук имели сугубое право на то владение, которое принадлежало не только отцу его, но и деду, и прадеду, — на свою отчину и дедину. Так, Изяслав, старший сын Владимира Святого от полоцкой княжны Рогнеды, умер при жизни отца (1001), следовательно, не владел Киевом, и потому потомство его лишилось права на этот стол. Оно осталось во владении своей отчиной — Полоцком.

Постепенно главенство на русских землях перешло к Владимиро-Суздальскому княжеству, владетель которого Андрей Боголюбский (1155–1174) принял титул великого князя. Владея обширной, почти неприкосновенной страной, Андрей взял верх и над ослабевшим Киевом. Став старшим из потомков Мономаха, он располагал им по своему произволу, оставаясь сам во Владимире. Такое же влияние приобрел его брат Всеволод благодаря своим государственным способностям (1176–1212). Достоинство великого князя киевского принизилось в общем мнении. Старшим во всех смыслах стал великий князь владимирский. Для соседних князей, рязанских и муромских, равно как для дальних, его авторитет был выше, нежели прежних великих князей киевских, потому что он был гораздо сильнее их.

Название «отцом» при владимирских князьях продолжалось, как прежде при киевских, также не без возражений, смотря по обстоятельствам. «Мы нарекли тебя отцом своим, — говорят Ростиславичи Андрею (1174), — но если ты говоришь с нами не как с князьями, а как с подручниками, то пусть рассудит нас Бог…» После смерти Всеволода (1212) достоинство великого князя владимирского начало принижаться так же, как прежде киевского.

Если ранее великое киевское княжение переходило от одного князя к другому по принципу родового старшинства, т. е. не было наследственным владением одного рода, то в дальнейшем в каждом и великом, и удельном княжестве правила одна семья или ветвь рода. Со временем во всяком новом уделе князь заводил тот же порядок, какой установился в Киеве, и становился таким же государем в пределах своего княжества, каким был сначала великий князь киевский.

Чем более усиливалась феодальная раздробленность, тем больше появлялось самостоятельных владений (удельных княжеств). Если, скажем, в X–XI вв. был только один великий князь и одно великое Киевское княжество, то позднее образовалось несколько великих княжеств: Владимиро-Суздальское, к которому перешло от Киева формальное главенство на русских землях, а позднее — Смоленское, Рязанское, Ярославское, Тверское и Московское.

Необходимо отметить одну уникальную особенность. Если в странах Европы феодальная верхушка обычно принадлежала к различным родам и имела разных предков и различную родословную, то на Руси все территории распавшегося, в прошлом единого государства принадлежали к одному роду, а их владетели имели одного предка — Рюрика, будь то великие, удельные князья или даже князья-изгои, потерявшие права на земельную собственность своих предков.

Потомки Рюрика, разбившиеся на множество ветвей и родов, постепенно стали владеть все более мелкими территориями, постоянно делившимися между потомками. Были случаи, когда одним уделом или же небольшим населенным пунктом владело сразу несколько родственных между собой семей. С XI по XVI в. на Руси существовало около 110 уделов и более мелкие образования, которые постоянно соединялись и вновь разделялись. Чем более дробились территории Древнерусского государства, тем большее количество великих и удельных князей владело этими землями. С начала XIII в. огромная территория Владимиро-Суздальского княжества распалась и из его земель выделилось и обособилось семь новых полугосударственных образований, в том числе Ростовское, Ярославское и Переяславское княжества, главным из которых осталось Владимирское.

После монголо-татарского нашествия титул великого князя остается в роду потомков Юрия Долгорукого, но теперь уже великокняжеская власть зависит от воли ханов, дающих ярлык на великое княжение не старшему в роду русских князей, а более лояльному к ханской власти. В связи с этим титул великих князей утверждается в младшей линии потомков Ярослава Всеволодовича (1238–1246), князей московских в нисходящей линии от отца к сыну, а не к старшему в роду.

Постепенно появились новые великие княжества — Тверское и Рязанское, хотя великие князья этих княжеств признавались старшими только по отношению к удельным князьям своих земель, а также великие княжества Ярославское, Ростовское, Смоленское.

Во второй половине XIV в., когда в результате ожесточенной борьбы между суздальско-нижегородскими и московскими правителями победа осталась за Дмитрием Донским, великокняжеский титул, а вслед за ним и земли Владимирского княжества навсегда отошли к Москве. Московские великие князья начали диктовать свою волю другим, более слабым владетелям. В 1363 г. летописец говорит, что Дмитрий Московский взял свою волю над князем Константином Ростовским, а князя Ивана Федоровича Стародубского и Дмитрия Галицкого выгнал из их княжеств.

Объединяя страну, великие князья московские тем не менее сами образовывали внутри Московского княжества свои уделы. Тот же Дмитрий Донской завещал города Московского княжества своим четверым сыновьям: Коломну — старшему, Василию, Звенигород — Юрию, Можайск — Андрею, Дмитров — Петру. Несмотря на это, великое княжество Московское все более усиливалось и присоединяло новые территории. Сын Дмитрия Донского, Василий I, получил в Орде ярлык на княжество Нижегородское, Городец, Муром, Мещеру и Тарусу. Постепенно Москва не только приобрела главенствующую роль над всеми территориями Северо-Восточной Руси, но и стала полновластным хозяином этих земель. Уже в грамотах Ивана Калиты впервые встречается название «великого князя всея Руси».

Даже продолжавшаяся не один год во время правления великого князя Василия II Темного феодальная война не поколебала в достаточной мере великокняжескую власть, несмотря на попытки двоюродных братьев Василия II, Дмитрия Шемяки и Василия Косого, предъявить свои права на великокняжеский престол. Окончание феодальных распрей ознаменовалось присоединением к Москве в 1454 г. Можайска, а можайский князь Иван бежал в Литву. В 1456 г. был схвачен и заключен в Угличе князь Василий Ярославич Серпуховской. Из всех уделов в Москве остался только один — Верейский.

К моменту начала правления великого князя Ивана III слабые удельные князья, такие как Михаил Андреевич Верейский и сын Бориса Васильевича Волоцкого, в своих духовных грамотах уже называют великого князя московского государем. Некоторые служилые люди из греков употребляют более распространенные выражения в отписках к великому князю Ивану III; так, Дмитрий Ларев Палеолог пишет: «Наияснейшему и вышнейшему господу, господу Ивану Васильевичу, царю всея Руси и великому князю».

Еще его отец Василий II, желая узаконить новый порядок престолонаследия и отнять у враждебных князей всякий предлог к смуте, назвал Ивана великим князем. Иван III продолжил «собирание» разрозненных русских земель. В 1463 г. под нажимом Москвы уступили свою вотчину ярославские князья. В 1474 г. Иван выкупил у ростовских князей остававшуюся еще у них половину Ростовского княжества. Но гораздо более важным событием было окончательное покорение Новгорода, завершенное к 1479 г.

Брак московского государя с византийской царевной Софьей Палеолог стал важным событием в русской истории. Вместе с Софьей при великокняжеском дворе утвердились некоторые порядки и обычаи двора византийского. Сам великий князь возвысился в представлении современников. Он стал монархом, самовластным государем, требующим беспрекословного подчинения и повиновения, строго карающим за ослушание; поднялся до царственной недосягаемой высоты, перед которой боярин, князь и потомок Рюрика и Гедимина должны были благоговейно преклониться наравне с последними из подданных.

Великий князь Василий III Иванович продолжал политику своих предков. В 1510 г. был присоединен Псков. Василий III приказал: «Вечу в Пскове не быть, а быть в Пскове двум наместникам». Важным событием в его правлении была и война с Литвой, результатом которой явилось присоединение Смоленска (1514). В 1517 г. присоединена Рязань, сразу же за тем — Стародубское, а в 1523 г. — Новгород-Северское княжество.

Русское государство с XVI в. входит в ряд великих европейских держав, и великий князь московский и всея Руки Иван IV в 1547 г. принимает царский титул, ставя себя в один ряд с монархами Европы. Титул же великого князя остается как второй по значению после царского и употребляется вместе с ним: «царь и великий князь всея Руси». С принятием царем Петром I императорского титула великокняжеский титул сохраняется, но все более отходит на второй план. Пользоваться же им как личным именным титулом начинают сыновья и внуки императоров, сохраняя этот титул в узких рамках императорской семьи.

Начиная с XII в. в Русском государстве появляются многочисленные удельные князья (обычно младшие сыновья в семье), на протяжении столетий являвшиеся самостоятельными или полусамостоятельными владетелями своих территорий. Как уже говорилось, с усилением центральной власти в уделах власть ослабевает и они вынуждены искать защиты и покровительства у более сильных соседей. Например, удельный князь холмский, Иван Всеволодович, завещал свои земли сыну тверского князя Александру Ивановичу. Дорогобужский удельный князь в середине XV в. еще сохранял остатки былой самостоятельности, но в 1485 г. принял подданство Москвы, а три его сына числились на московской службе.

Некоторые уделы существовали всего несколько десятков лет. Так, в 1408 г. из Моложского княжества выделился Прозоровский удел и первым удельным князем Прозоровским стал четвертый сын моложского князя Федора Михайловича — Иван. Его сын Андрей стал последним владельцем Прозоровского стола, а внук, потеряв удельные права, уже служил Москве. Таких примеров множество, поскольку в разное время мелких уделов насчитывалось более сотни.

Великий князь Василий III Иванович, сын и преемник Ивана III, стал последним великим князем Московского великого княжества, поскольку его потомки пользовались уже царским титулом. Вся его почти тридцатилетняя деятельность была подчинена цели создания единого Русского государства. При нем к Москве были присоединены последние полу-самостоятельные удельные владения — Волоцк, Рязань, Смоленск и др. Фактически к 1521 г. ликвидация остатков удельной системы в России благополучно завершилась. По мирному договору Литва вернула России часть дотоле находившихся под ее эгидой русских княжеств (Белевское, Одоевское, Перемышльское, Воротынское, Тарусское и др.).

Московское правительство, объединяя страну, ломало и видоизменяло прежнее разнохарактерное управление: союз земель под главенством великого князя был заменен единым государством, на смену пестрым договорам с князьями-вассалами пришла единообразная административная система. Бывшие удельные князья неуклонно теряли свои земли и низводились до положения служилых вотчинников. В новой системе бояре и «слуги вольные» переходили в ряды служилого дворянства — опоры центральной власти. Однако государственное единство еще нарушалось уделами, на которых продолжали «сидеть» великокняжеские родственники и княжата — потомки бывших удельных князей и знатных зарубежных выходцев. Стесненные в верховных политических правах государством, они тем не менее сохраняли большие земельные владения и пользовались всеми правами хотя и не самостоятельных, но все же владельцев своих территорий.

По завещанию великого князя Ивана III был окончательно решен вопрос о выморочных удельных землях. Теперь удел мог переходить только к сыновьям владельца; если же таковых не оказывалось, он автоматически отходил к Москве. Конечно, в результате всех этих событий удельная система не была полностью уничтожена и не отменялась каким-либо законодательным актом. Она просто с течением времени отмерла сама собой, уступив место централизованной государственной системе.

Среди последних удельных князей можно назвать царских родственников — князей Старицких (князь Владимир Андреевич приходился двоюродным братом царю Ивану Грозному), а вообще, чисто теоретически, последним удельным князем был сын Ивана Грозного от Марии Нагой, Дмитрий, получивший в удел Углич и скончавшийся там в малолетнем возрасте в 1591 г. Эта дата и может считаться концом удельной системы в Русском государстве.

Со времени расширения и усиления Московского государства роль удельных князей все более уменьшалась, они постепенно уступали свои права, владения и самостоятельность московским великим князьям. Большинство потомков удельных князей стали впоследствии служилыми князьями великого князя; целые княжеские роды вошли в штат придворной, военной и гражданской службы наравне с древним московским боярством и выезжими из других земель знатными родами. Владения служилых князей полностью находились под суверенитетом великого князя московского, а затем великого князя всея Руси. Служилых князей — Стародубских, Бельских, Воротынских, Мстиславских — довольно долго, до 20-х гг. XVI в., не допускали в Боярскую думу и к посольским делам, хотя по происхождению они считались выше старомосковского боярства.

Из представителей обломков княжеских и боярских фамилий, вышедших из земель феодальной раздробленности, которые влились в состав Русского государства, постепенно складывалось феодально-аристократическое сословие России.

Игорь Рюрикович 912–945　

Святослав Игоревич 945–969　

Ярополк Святославич 969–978　

Владимир Святой 978-1015　

Святополк Окаянный 1015, 1018–1019　

Ярослав Мудрый 1015–1018, 1018–1054　

Изяслав Ярославич 1054–1068, 1069–1073, 1077–1078　

Всеслав Брячиславич 1068–1069　

Святослав Ярославич 1073–1076　

Всеволод Ярославин 1077, 1078–1093

Святополк Изяславич 1093–1113　

Владимир Мономах 1113–1125　

Мстислав Великий 1125–1132　

Ярополк Владимирович 1132–1139　

Вячеслав Владимирович 1139, 1150, 1154　

Всеволод Олегович 1139–1146　

Игорь Олегович 1146　

Изяслав Мстиславич 1146–1149, 1150,　1151–1154　

Юрий Долгорукий 1149–1150, 1150–1151,　1155–1157　

Ростислав Мстиславич 1154, 1159–1161,　1161–1167　

Изяслав Давидович 1154–1155, 1157–1158,　1161　

Мстислав Изяславич 1158–1159, 1167–1169,　1170　

Владимир Мстиславич 1167, 1171　

Ярополк Изяславич 1167　

Глеб Юрьевич 1169–1170, 1170–1171　

Михалко Юрьевич 1171　

Роман Ростиславич 1171–1173, 1174–1176　

Рюрик Ростиславич 1173, 1176, 1180–1181,　1194–1201, 1203–1210

Святослав Всеволодович 1173, 1174, 1176–1180,　1181–1194　

Ярослав Изяславич 1173–1174　

Ингвар Ярославин 1201–1203, 1204, 1212　

Роман Мстиславич 1204　

Всеволод Святославич 1206, 1207, 1210–1212　

Мстислав Романович 1212–1223　

Владимир Рюрикович 1223–1235, 1236–1238　

Изяслав Мстиславич 1235–1236　

Ярослав Всеволодович 1236, 1238, 1243–1246　

Михаил Всеволодович 1238–1239, 1241–1243　

Ростислав Мстиславич 1239–1240　

Даниил Романович 1239–1240　

История великокняжеского, а впоследствии и царского титула — это история объединения и территориального расширения Российского государства. С того момента, как усиливающееся Московское великое княжество начало стремиться к установлению единодержавия на всем севере и северо-востоке Руси, к титулу «великий князь» присоединяется приставка «всея Руси». Впервые этот титул встречается еще в грамотах Ивана Калиты, но в международных отношениях он не использовался вплоть до времен Ивана III. После смерти великого князя литовского Казимира Иван III впервые употребил в грамоте к его сыну, великому князю литовскому Александру, такие выражения: «Иоанн (вместо прежнего Иван. — Б. С.), Божиею милостью государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Пермский, и Болгарский и иных».

В своих же сношениях с Литвой и мелкими немецкими владетелями Иван III принял (хотя и неофициально) титул царя всея Руси. Все ранее перечисленные титулы добавлялись к титулу великого князя постепенно, с присоединением к Московскому княжеству новых земель. Так, титул «государь Псковский» появился в 1509 г., после присоединения Пскова, «великий князь Смоленский» — в 1514 г. и т. д. Нужно сказать, что Иван III был и первым великим князем, севшим на великое княжение без прямой санкции ханской власти. Бояре и другие служилые люди в своих отписках к великому князю употребляли такое выражение: «Государю великому князю всея Руси Ивану Васильевичу». Иван III первым ввел и обряд царского венчания, совершенный им над своим внуком Дмитрием, во время которого митрополит называет самого Ивана царем и самодержцем. Летописец говорит, что Иван и сына своего Василия благословил самодержцем всея Руси.

Великий князь Василий III прибавил к титулованию, которым пользовался его отец, еще несколько названий подвластных ему земель: «Государь и великий князь Новгорода Низовской земли и Черниговский, и Рязанский, и Волоцкий, и Ржевский, и Бельский, и Ростовский, и Ярославский, и Белозерский, и Удорский, и Обдорский, и Кондинский, и иных». Титул царя употреблялся им в тех же случаях, что и при отце его — великом князе Иване III.

После смерти Василия III великим князем стал его малолетний сын Иван, сначала при регентстве матери, а затем при боярском правлении. Его самостоятельное правление началось на семнадцатом году жизни. 13 декабря 1456 г. он призвал к себе митрополита и объявил, что хочет жениться, но прежде принять прародительский царский и великокняжеский титул и венчаться на царство и великое княжение. 16 января 1547 г. был совершен обряд царского венчания, подобный венчанию Дмитрия-внука при Иване III. Иван IV стал первым официально провозглашенным царем, приняв титул, который не решались принять ни отец его, ни дед. 3 февраля этого же года состоялась свадьба царя с Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой.

Иван IV присоединил к своему титулованию, кроме царского титула и самодержца всея Руси, титулы «царя Казанского, царя Астраханского, всея Сибирския земли и Северный страны повелителя, и государя отчинной земли Лифляндской и иных многих земель государя». С этого момента российские монархи начали употреблять свой царский титул не только в сношениях с иными государствами, но и внутри страны, именуясь отныне царями и сохраняя за собой великокняжеский титул. В 1561 г. царский титул Ивана IV был признан Константинопольским патриархом.

При Иване IV были присоединены Казанское и Астраханское ханства, что произвело на современников огромное впечатление. Со времен Дмитрия Донского русское оружие не одерживало более славной победы.

С 1557 г. началась длительная Ливонская война, в самом начале шедшая с большим успехом для России. В 1558 г. были взяты Нарва, Нейгауз, Дерпт и около десятка других городов, но впоследствии антироссийская коалиция в лице Дании, Польши и Швеции переломила ход войны не в пользу России. Земли же, потерянные при Иване Грозном, были возвращены только спустя полтора столетия Петром I в ходе многолетней Северной войны.

1564 г. ознаменовался созданием опричнины, когда царь сделал попытку отказаться от царства, на что духовенство и бояре, явившись к царю в Александровскую слободу, объявили ему общее решение: пусть правит, как ему угодно, только бы снова взял правление в свои руки. Иван челобитье их принял с тем, чтобы ему «на всех изменников и ослушников опалы класть, именье их брать в казну и утвердить себе на своем государстве опричнину: двор и весь свой обиход сделать особый; бояр, окольничих, дворецких, казначеев, дьяков, всяких приказных людей, дворян, детей боярских, стольников, стряпчих и жильцов назначить особых; во дворах — Сытном, Кормовом и Хлебном — назначить особых ключников; наконец, стрельцов назначить себе особых же». Были определены города и волости, с которых шли доходы на государев обиход, жалованье боярам, дворянам и дворовым людям, служащим в опричнине. Опричники на многие годы установили террор на русских землях. Пытки и казни стали обыденным явлением, и хотя впоследствии опричнина была ликвидирована, тяжелые последствия ее сказались позднее, в дни Смутного времени.

Личная жизнь царя не сложилась. Женатый семь раз, тем не менее имея наследником только слабоумного Федора (старший сын Иван погиб от рук отца, а младший, Дмитрий, был еще младенцем), он даже предлагал боярам выбрать царя из своей среды. Однако Иван IV, скончавшийся 18 марта 1584 г., незадолго до смерти велел писать завещание, объявив царевича Федора наследником престола и монархом.

При Иване IV титул царя приобрел символическое значение: во внутренних отношениях он обозначал безграничное подчинение всех частных интересов целому, а во внешнеполитических — становился символом национальной чести и величия.

Сын Грозного, Федор Иоаннович, венчался на царство 31 мая 1584 г. Перед венчанием Федор обратился к митрополиту Дионисию со словами: «Владыко! Родитель наш, самодержец Иоанн Васильевич, оставил земное царство и, приняв ангельский образ, отошел на царство небесное; а меня благословил державою и всеми хоругвями государства; велел мне, согласно с древним уставом, помазаться и венчаться царским венцом, диадемою и святыми бармами: завещание его известно духовенству, боярам и народу. И так, по воле Божией и благословению отца моего, соверши обряд священный, да буду царь и помазанник!» Митрополит Дионисий возложил на царя крест Мономахов, бармы и царский венец, поставил на царское место и, вручив скипетр, сказал: «Блюди хоругви великия России». В дальнейшем в своей речи митрополит напомнил Федору Иоанновичу главные обязанности венценосца: долг хранить закон и царство, иметь духовное повиновение и веру к монастырям, искреннее дружество к брату (Дмитрию), уважение к боярам, основанное на их родовом старейшинстве, милость к чиновникам, воинству и всем людям.

Ни для кого не было секретом, что Федор не способен править. После смерти Ивана Грозного среди бояр шла упорная борьба за влияние на царя. В конце концов всех пересилил царский шурин боярин Борис Федорович Годунов, который и был истинным вершителем судеб государства во все время царствования Федора.

В конце XVI в. Московское государство еще не было настолько сильно, чтобы военной силой поддерживать свои отдаленные владения или владения дружественных сопредельных территорий, тем не менее такие попытки делались, в том числе и на Кавказе. Царь Федор Иоаннович принял титул «государя земли Иверской, Грузинских царей и Кабардинской земли, Черкесских и Горских князей».

Царь Федор скончался 7 января 1598 г., и с его кончиной пресекся русский царский род Рюриковичей, потомков Ивана Калиты. Никогда еще для Московского государства последняя воля царя не имела такого важного значения, как при смерти Федора Иоанновича, ушедшего из жизни без потомства (дочь Феодосия умерла в младенчестве, а сводный брат Дмитрий — в малолетстве), но Федор умер, не оставив никаких распоряжений о своем преемнике на российском престоле. Перед смертью он сказал: «Во всем царстве и в вас волен Бог; как ему угодно, так и будет».

После смерти царя оставалась его супруга, царица Ирина, которой и присягнули, чтобы избежать междуцарствия, а в качестве правителя государства по-прежнему, как и при Федоре, должен был оставаться брат Ирины, Борис Годунов. Принять бразды правления царица не согласилась и на девятый день после кончины супруга приняла постриг в Новодевичьем монастыре под именем Александры.

К кому же должен был перейти царский венец? Большинство во главе с патриархом Иовом было за избрание царем Годунова, тем более что он и до этого в течение многих лет управлял государством от имени царя Федора. Борис потребовал созвания государственных чинов, чтобы весь народ решил, кого должно возвести на престол; он не хотел принять царский венец, не будучи избранным земским собором, и такой собор состоялся 17 февраля. У бояр, дворян, приказных и служилых людей, у гостей и всех православных христиан, которые находились в Москве, была единодушная мысль, что «мимо государя Бориса Федоровича, иного государя никого не искать и не хотеть». Два последующих дня в Успенском соборе торжественно служили молебен, чтобы Бог даровал православному христианству по его прошению государя Бориса Федоровича. Годунов не сразу согласился принять царский титул, и только после благословения сестры, царицы Ирины, сказавшей: «Даю вам своего единокровного брата, да будет вам государем и царем», — Борис произнес: «Буди святыя твоя воля, Господи». После чего патриарх Иов в церкви благословил его на все великие государства Российского царствия. Борис Годунов венчался на царство 1 сентября 1598 г.

Судя во всему, Годунов вполне мог оставить о себе память как о блестящем правителе, но этого не получилось. И беда здесь была даже не в том, что вторая половина его царствования омрачилась неурожаями, мором и смутами. Главное несчастье Годунова заключалось в том, что его так и не восприняли как Богом данного царя. Его не боялись, как раньше Ивана Грозного, его не любили, как позже Михаила Романова. Его терпели лишь как ловкого пройдоху, интригой овладевшего чужим троном, не прощали ему просчетов и не испытывали благодарности за его дары. Любопытно, что это отношение присуще было всем слоям общества, от простого народа до боярства; и никто лучше самого Бориса не понимал ложности его положения.

На первых порах Годунов старался расположить к себе народ, приучить его повиноваться себе как царю. В самом начале его царствования население получило довольно существенные послабления. Все сельские жители были освобождены от податей на год; все торговые люди получили право беспошлинной торговли на два года; служилому люду было выплачено годовое жалованье. Но Годунов был воспитан при дворе Ивана Грозного, поэтому многие его благие намерения и действия сочетались с подозрительностью, недоверчивостью, хитростью и другими качествами, не способствующими укреплению царской власти и авторитета, тем более что новая династия только начала утверждаться на российском престоле.

Род Годуновых ведет свое начало от татарского мурзы Чета, принявшего в XIV в. крещение и переселившегося из Орды на Русь, поэтому люди более родовитые, считавшие своими предками Рюрика, Гедимина или старинное московское боярство, были недовольны, что на русском престоле находится потомок малознатного татарского рода. В народе же утвердилось мнение, что род Годуновых не принесет счастья русской земле.

К концу царствования Бориса по Москве уже довольно давно ходили слухи, что скоро придет на царство Дмитрий Иванович, сын Грозного, и, хотя поначалу лишь немногие серьезно верили в такую возможность, время показало, что приход самозванца на русский престол возможен, тем более что, признавая его сыном Грозного, а значит, и полноправным наследником царского престола, народ как бы возвращал корону законному владельцу и отнимал ее у узурпатора Годунова.

Борис Годунов скончался 13 апреля 1605 г., и царем был провозглашен его сын царевич Федор. Ему присягнули в Москве без ропота, но тут же говорили: «Недолго царствовать Борисовым детям! Вот Дмитрий Иванович придет в Москву». Федору удалось продержаться на престоле менее двух месяцев. Он был убит 10 июня вместе с матерью и похоронен рядом с телом отца, ранее перенесенным из Архангельского собора, в бедном Варсонофьевском монастыре.

Узнав об успехе своего дела в Москве, Лжедмитрий тотчас же разослал по городам грамоты, в которых извещал о том, что Москва признала его истинным Дмитрием, перечислял все утеснения и насилия, причиненные народу Борисом, обещал всем льготы и милости и приглашал присылать к нему посольства с челобитными. Новый государь писал, что Бог поручил ему Московское государство.

20 июня совершился торжественный въезд Лжедмитрия в столицу, а 30 июля он венчался царским венцом от нового патриарха Игнатия. Но положение нового царя было достаточно шатким: то население начинало сомневаться в подлинности его царского происхождения, то возникали заговоры боярской верхушки, то его польские сторонники, прибывшие в Москву вместе с Дмитрием, вступали в конфликты с местным населением, что вело к усилению недовольства. Даже король Польши не признавал за Дмитрием царского титула, а называл его просто князем. Лжедмитрий не только не хотел отказаться от титула своих предшественников, но и намеревался изменить его на понятный всей Европе титул цесаря и императора. Сам Лжедмитрий говорил: «Мы не можем удовольствоваться ни титулом княжеским, ни господарским, ни царским, потому что мы император в своих обширных государствах и пользуемся этим титулом не на словах только, как другие, но на самом деле».

С воцарением Лжедмитрия государственная казна все более пустела, подарки и пожалования делались без разбора, особенно после коронации невесты царя Марины Мнишек 8 мая и последовавшего за этим бракосочетания. Ко всему, нравы нового царя не совпадали с древними русскими обычаями, что приводило к смущению в народе. 17 мая 1606 г. в результате заговора бояр, возглавлявшегося Шуйскими, Лжедмитрий был убит. Новым царем был провозглашен один из представителей этой семьи — Василий Иванович Шуйский. Это произошло 19 мая по настоянию толпы, без решения собора и выборных от разных слоев населения, даже без согласия всех жителей Москвы; по сути Шуйский был просто выкрикнут царем. Тем не менее 1 июня состоялось венчание на царство; тогда новому царю было уже более пятидесяти лет.

Род Шуйских принадлежал к одной из самых древних русских фамилий, ведших свой род от Рюрика. Они, как потомки суздальских князей, являлись довольно близкими родственниками царствующей династии потомков Ивана Калиты и по понятиям иностранцев, живших в то время в Москве, считались как бы «принцами крови». Но в то время мало кто задумывался над этим; сила и власть были главными аргументами в борьбе за царский венец. Современники прямо говорили, что с воцарением Шуйского бояре стали иметь гораздо больше власти, чем сам царь. Шуйский был мало известен в областях России, его хорошо знала только Москва. Тем не менее он так известил о своем воцарении: «Божиего милостию мы, великий государь, царь и великий князь Василий Иванович всея Руси, щедротами и человеколюбием славимого Бога и за молением всего освященного собора, по челобитью и прошению всего православного христианства учинились на отчине прародителей наших, на Российском государстве царем и великим князем».

Четырехлетнее правление Шуйского ознаменовалось продолжением смут и междоусобиц в Русском государстве. В этот период произошло восстание Болотникова, вошедшее в историю как первая крестьянская война; в это же время появился новый самозванец, Лжедмитрий II, названный тушинским вором. Все годы царствования Шуйского проходили в непрестанной борьбе за власть; постоянная война, иногда идущая на несколько фронтов, разорение государства и полный упадок жизни утвердили народ во мнении, что власть, врученная Шуйскому, не благословенна Богом, а потому несчастлива и он не может утвердиться на русском престоле. Будущее страны теперь уже нисколько не связывалось с фамилией Шуйских.

17 июля 1610 г. Василий Иванович был свергнут с престола. Бояре и весь народ приговорили: «Бить челом государю царю Василию Ивановичу, чтобы он, государь, царство оставил и взял себе в удел Нижний Новгород». На эту просьбу, сообщенную боярином Воротынским, Василий Шуйский вынужден был согласиться. Через два дня отставленному царю было объявлено, что для успокоения народа он должен принять монашество, и, несмотря на сопротивление и даже отчаянную борьбу, его насильно постригли и отвезли в Чудов монастырь. Постриг приняла и его жена, а братья были посажены под стражу. Затем Шуйский был увезен в Польшу, где и скончался; в декабре того же года был убит и Лжедмитрий II.

Современники и потомки не жаловали Шуйского, нет числа обвинениям, которые возводились на него при жизни и после смерти. Между тем нельзя не признать, что в его жизни было немало моментов, когда он проявлял истинную мудрость, мужество и даже величие души. В 1635 г. прах Шуйского был перевезен в Москву и погребен в Архангельском соборе.

Во главе правительства некому было стать, кроме Боярской думы, и бояре приняли власть до избрания государя. «Все люди, — сказано в крестоприводной записи, — били челом князю Мстиславскому с товарищи, чтобы пожаловали, приняли Московское государство, пока нам Бог даст государя».

Через три дня после пострижения Шуйского в Москву прибыл гетман Жолкевский с польским войском. Бояре волей-неволей вынуждены были согласиться с избранием на русский престол польского королевича Владислава. 27 августа Москва целовала крест на верность Владиславу. По городам были разосланы грамоты с приказом присягать польскому королевичу, и в них говорилось, что по принятии царского титула Владислав примет и православную веру. Однако этот вопрос был отложен на неопределенный срок. В те времена вероисповедание, особенно если это касалось монарха, для русского народа значило очень многое, поэтому народное движение против иноземцев в Московском государстве начало принимать все более религиозный характер. Мнение большинства населения страны было таковым, что иноверец не может быть русским царем, а выбирать необходимо царя из своих природных бояр. На этой волне русское ополчение и одолело иностранных интервентов, поляков и шведов, опираясь на объединенные силы дворянского ополчения и городовых посадов, руководимые князем Пожарским и Кузьмой Мининым, и казачьего войска, возглавляемого князем Трубецким. В октябре 1612 г. Москва была освобождена от поляков, а в феврале 1613 г. в столицу съехались выборные люди от всех русских земель для избрания нового царя.

В неделю православия, 21 февраля 1613 г., в Успенском соборе Московского кремля после торжественного молебна все выборные, от знатного боярина до простого крестьянина и казака, единогласно избрали царем Михаила Федоровича Романова. «Да примет он, — говорилось в избирательной грамоте, подписанной участниками собора, — скипетр Российского царства для утверждения истинной нашей православной веры, и чтобы Господь Бог его государским призрением во всем Московском государстве расточение и разорение исправил и во единое благочестие совокупил и междоусобие утолил и все блага Московскому государству устроил». Здесь же, в Успенском соборе, выборные целовали крест новому российскому самодержцу.

Провозгласив царем шестнадцатилетнего Михаила, собор назначил ехать к нему целую делегацию, включавшую представителей духовенства, боярства, служилых людей и других выборных. Представители собора точно не знали, где находится новоизбранный царь, поэтому в наказе, данном послам, говорилось: «Ехать к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси в Ярославль или где он, государь, будет». Послы выехали из Москвы 2 марта, но еще до этого, 25 февраля, по городам были разосланы грамоты с известием об избрании Михаила.

Имел ли Михаил действительные права на российский престол? По прошествии смутных времен именно род Романовых имел хотя и отдаленные, но все же права на престол по ближайшему родству с последними представителями царской династии потомков Ивана Калиты. Михаил приходился двоюродным племянником последнего царя из этой династии — Федора Иоанновича (его мать Анастасия принадлежала к семье Романовых). Отец же Михаила, Федор Никитич, в монашестве Филарет, пользовался большим авторитетом среди духовенства, имея вначале сан митрополита Ростовского, а затем патриарха.

Михаил Федорович (12.07.1596-13.02.1645) принял престол 14 марта, а венчался на царство 11 июля 1613 г. В день венчания дядя государя Иван Никитич Романов держал Мономахову шапку, князь Трубецкой — скипетр, а князь Пожарский — державу, царским же венцом венчал его в соборной церкви митрополит Казанский Ефрем.

Отец царя, митрополит Филарет, находился в польском плену с апреля 1611 г., и только после заключения с Польшей Деулинского соглашения вернулся на родину. Встреча царя с отцом произошла 14 июня 1619 г. С этого момента Филарет официально принимает титул «великого государя»; в этот период в русском государстве существовало как бы две верховные власти — царь и патриарх. Ни одно царское решение не принималось без совета отца, даже иностранные послы обязаны были представляться при обоих дворах. Патриарх силой своего авторитета и политическими мерами старался как можно быстрее укрепить новую династию на российском престоле (желание женить сына Михаила на принцессах из датского и шведского владетельных домов, попытки военными силами вернуть утраченные во времена Смуты земли).

Окончательным утверждением Романовых на русском троне стала Смоленская война, хотя и завершившаяся неудачно для России Полиновским миром в 1634 г., но способствовавшая подтверждению условий Деулинского перемирия, дополнив его статьи отказом Владислава от притязаний на русский престол. (В свое время Михаил присягал Владиславу как русскому царю, и права последнего до этого времени оставались достаточно законными.)

Важной вехой в укреплении русской государственности стало и возрождение класса служилых людей — опоры центральной власти. В этом вопросе пришлось отступиться от прежней разборчивости. Верстали на службу дворянскую, не считаясь с «отечеством», годных людей из казаков; всех их наделяли поместьями. С восстановлением поместного землевладения стало постепенно возрождаться и земледелие.

Упрочению новой династии способствовали и браки царя. Первой супругой Михаила стала княжна Мария Владимировна Долгорукая, скончавшаяся через несколько месяцев после свадьбы. Второй же брак, с Евдокией Лукьяновной Стрешневой, оказался плодовитым: царица родила десятерых детей, в том числе и будущего царя Алексея Михайловича.

Алексей Михайлович (19.03.1629-29.01.1676) стал царем после кончины отца, в возрасте 16 лет, 13 июля 1645 г.; короновался 28 сентября 1646 г. Более чем 30-летнее правление Алексея Михайловича ознаменовалось многими событиями, сыгравшими исключительно важную роль в истории России. Весь период его царствования можно охарактеризовать как время укрепления самодержавной власти и борьбы с пережитками Смутного времени, как переходный период от Московского царства к российской империи. Этот период отмечен большим количеством бунтов и восстаний, продолжавшихся иногда по нескольку лет. Недаром XVII в. в русской истории назван «бунташным веком». Соляной бунт 1648 г., Медный бунт 1662 г., восстание под предводительством Степана Разина 1670–1671 гг., Соловецкое восстание, длившееся с 1668 по 1676 г., — вот далеко не полный список всех смут этого неспокойного времени. Церковная реформа, проведенная патриархом Никоном, привела к расколу в обществе, значительная часть которого не приняла нововведений. Продолжались тяжелые войны с извечными противниками — Польшей и Швецией. Однако положение государства уже не было таким тяжелым, как в начале царствования первого Романова. В 1654 г. произошло воссоединение Украины с Россией, продолжалось освоение Восточной Сибири, была возвращена и часть исконно русских земель — Смоленск, Чернигов, Стародуб. Постепенно происходили изменения в лучшую сторону в хозяйственной и общественной жизни государства. Все более возвышается и царская власть.

16 июня 1648 г. Алексей Михайлович советовался в патриархом Иосифом и со всем освященным собором и говорил с боярами, окольничими и думными людьми. Решено было собрать, рассмотреть и переработать в цельный свод действующие законы, до той поры разновременные, несоглашенные, разбросанные по ведомствам, а также нормировать случаи, еще не предусмотренные законами. По завершении предполагалось выработать цельный свод законов — Соборное уложение, чтобы на основании его судить всех людей Московского государства, больших и малых, равным судом. В апреле 1649 г. работа была завершена. Уложение напечатали и разослали во все московские приказы и по городам в воеводские канцелярии для того, чтобы «всякие дела отныне делать по тому Уложению». Соборное уложение стало первым печатным сводом законов феодального права; некоторые из его положений действовали до середины XIX в. Интересно, что в него была введена особая статья «О государственной чести и как его государское здоровье оберегать», угрожавшая смертной казнью за выступление против государя.

Царь Алексей Михайлович имел такое же возвышенное понятие о своих правах, как и Иван Грозный: «Бог благословил и предал нам, государю, править и рассуждать люди своя на востоке, и на западе, и на юге, и на севере вправду». Алексей настойчиво проводил в жизнь идею неограниченной царской власти, став первым титуловаться как «царь, государь, великий князь и всея Великия и Малыя и Бельм России самодержец».

Алексей Михайлович первым браком был женат на Марии Ильиничне Милославской, от которой имел 13 детей, в том числе будущих царей Федора и Ивана V; второй его женой была Наталья Кирилловна Нарышкина, родившая царю троих детей, среди которых был и будущий император Петр Великий. Алексей Михайлович скончался в ночь с 29 на 30 января 1676 г. на 47-м году жизни, благословив на царство своего старшего сына Федора.

Федор Алексеевич (30.05.1661-27.01.1682) короновался 18 июня 1676 г. Его кратковременное царствование проходило без каких-либо особенно значимых событий. Наиболее важные постановления царя Федора относятся к последним годам его правления. В 1679 и 1680 гг. было отменено членовредительство как вид казни и в целом сделана попытка смягчить уголовные наказания. Было издано несколько указов по упорядочению областного управления, взиманию налогов. Гораздо больше внимания, чем при Алексее, уделялось полкам «нового строя». Но самым значительным можно считать указ от 12 января 1682 г., по которому было отменено местничество и сожжены разрядные книги. Был положен конец обычаю дворянской верхушки считать свои заслуги по знатности предков и занимать высокие посты по этому принципу. Взамен вводились родословные книги. В 1678 г. была проведена всеобщая перепись населения. Готовился проект о введении в России чинов (прообраз петровской Табели о рангах) и разделении военной и гражданской властей. При Федоре повысилось значение Боярской думы, а число ее членов выросло в полтора раза. Увеличилось и количество бояр, в Думе их заседало 44 человека.

Царь был женат два раза, но, не отличаясь хорошим здоровьем, умер молодым (на 21-м году жизни), не оставив наследника. Федор Алексеевич скончался 27 апреля 1682 г. В этот же день патриарх Иоаким, после совета с боярами, провозгласил царем десятилетнего царевича Петра в обход старшего брата Ивана, что являлось нарушением принятого в Московском государстве права занятия престола по старшинству рождения. Петру присягнули придворные, приказные служащие, а затем гарнизон столицы и горожане, однако начавшиеся в стрелецком войске волнения сыграли на руку царевне Софье, провозглашенной правительницей, а царями стали оба брата, Петр и Иван, венчанные на царство 25 июня. Реальная же власть сосредоточилась в руках Софьи, которая присвоила себе титул — «всея Великия и иных Россий самодержицы».

В годы правления царевны Софьи был заключен мирный договор с Польшей, по которому за Россией окончательно остался Киев (1686), подписан Нерчинский договор с Китаем (1689), Россия вступила в войну с Турцией и ее вассалом — Крымским ханством. Однако походы 1687 и 1689 гг. окончились неудачно, что еще больше подорвало престиж верховной власти. Правление Софьи продолжалось с 1682 по 1689 г., когда дворянство, поддержав Петра, тем самым лишило царевну всех прав государственной власти.

Старший, сводный брат Петра Иван V (27.08.1666-29.01.1696) после отлучения царевны Софьи от власти и заключении ее в Новодевичий монастырь оставался равноправным царем с Петром I, а все государственные документы подписывались обоими царями. Фактически же слабый здоровьем Иван участия в государственных делах не принимал и, не дожив до своего 30-летия, скоропостижно скончался, оставив вдовой царицу Прасковью Федоровну из рода Салтыковых, родившую пять дочерей, в их числе и будущую императрицу Анну. После кончины Ивана V Петр I стал единоправным государем России.

Петр I (30.01.1672-28.01.1725), царь с 27 апреля 1682 г., император с 22 октября 1721 г., стал реформатором российского государства; действуя зачастую жестокими мерами и принуждением, он добился результатов, полностью изменивших облик страны, превратившейся из отсталой Московии в мощную Российскую империю. Деятельность Петра I охватывала все стороны жизни государства: создание регулярной армии, строительство флота, развитие промышленности и торговли, возведение новых городов и крепостей и многое другое — лишь малая часть его огромной работы. Учреждения Петра оказались настолько долговечными, что продолжали действовать спустя многие годы после кончины их основателя: губернское деление сохранилось до 1925 г., Синод — до 1918 г., Сенат, Табель о рангах, титулы, ордена — до 1917 г., подушная подать — до 1887 г., рекрутские наборы — до 1874 г., коллегии — до 1802 г., введенный им новый календарь существует до сегодняшнего дня.

Почти все царствование Петра I прошло в войнах. После двух Азовских походов началась война со Швецией за выход к Балтийскому морю и возвращение утерянных еще при Иване Грозном прибалтийских земель, продолжавшаяся 21 год и вошедшая в историю под названием Северной войны. Эта война, начавшаяся неудачно (поражение русских войск под Нарвой), постепенно, усилиями Петра и его сподвижников, реорганизовавших и обучавших армию и флот, перешла в иную фазу, когда русские войска, активно проявляя себя в военных действиях, переломили ее ход в свою пользу и, одержав несколько значительных побед (в том числе выдающуюся Нарв-скую победу в 1709 г.), заставили Швецию признать свое поражение в войне и подписать Ништадтский мирный договор, заключенный в 1721 г. В этой долголетней войне Россия, добившись полной победы, вошла в число великих европейских держав.

Проведение реформ государственного аппарата при Петре I явилось важным шагом на пути превращения русского самодержавия XVII в. в чиновничье-дворянскую монархию XVIII в. с ее бюрократией и служилыми сословиями. Сам пройдя путь от барабанщика до генерала и адмирала, Петр I показал образец служения отечеству, когда монарх является первым дворянином государства и первым его чиновником. Именно идея служения России, как он это понимал, стала главным стержнем его жизни, наполняла для него высшим смыслом все его действия и поступки, даже самые неблаговидные и сомнительные с точки зрения тогдашней морали. Петр I считал, что его царствование — это его служба России, и личным примером призывал всех подданных к такому же исполнению своего долга. Смысл жизни для Петра можно выразить его же собственными словами, сказанными им перед Полтавским сражением. «Вы сражаетесь не за Петра, а за государство, Петру порученное, — говорил он, — а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия, слава, честь и благосостояние ее!»

Петр I был женат дважды. В 1689 г. молодого Петра его мать, царица Наталья Кирилловна Нарышкина, женила на Евдокии Лопухиной, от которой у царя было трое детей; двое из них скончались в младенческом возрасте, а царевич Алексей 26 июня 1718 г. был казнен по приговору Сената, который единогласно приговорил сына царя к смертной казни по обвинению в заговоре и попытке захвата престола (или умер в Петропавловской крепости), незадолго перед этим отрекшись от своих прав на престол. От второй жены, Екатерины Алексеевны (Марты Скавронской), Петр имел девять детей, но большинство из них умерло еще в малолетнем возрасте, за исключением Анны (в замужестве герцогини Голштейн-Готторпской) и Елизаветы (впоследствии самодержавной императрицы).

После победы над Швецией и заключения Ништадтского мира 22 октября 1721 г. Петр I принял титул императора всероссийского, а Сенат наименовал его «великим» и «отцом отечества». Россия стала империей, а монарх — императором.

Позднее все самодержцы на российском престоле принимали титул императоров, но продолжали именоваться царями и в обиходной речи, и в некоторых титулованиях, как правители земель, вошедших в состав Российской империи. Так, монархи по-прежнему назывались царями Казанскими, Астраханскими, Сибирскими, а с присоединением к России новых земель и царями Польскими, царями Херсона Таврического, царями Грузинскими, сохраняя этот титул в полном титуловании как второй после императорского.

Почти с самого зарождения древнерусской государственности, когда Киевская Русь начала расширять свои внешнеполитические связи с Византией, странами Западной Европы и Скандинавией, восточными правителями, это отразилось и на семейных отношениях великокняжеских потомков. Начиная с крещения Руси святым Владимиром (ум. 1015) русские князья женились на дочерях представителей владетельных династий других стран и народов. Сам Владимир был женат на Анне, дочери византийского императора Романа II, его сын Ярослав Мудрый — на дочери Олафа III, короля Швеции, а его сыновья и дочери породнились практически со всей Европой. Всеволод женился на дочери императора Византии Константина IX, Изяслав вступил в брак с дочерью польского короля Мешко II, а дочери Ярослава вышли замуж: Анастасия — за короля угров Андрея, Анна — за короля Франции Генриха I, Елизавета — за короля Норвегии Гаральда III, а вторым браком — за короля датского Свена II. Сын Всеволода Ярославовича Владимир Мономах стал супругом Гиты, дочери последнего англосаксонского короля Гарольда II, а его внук Мстислав взял в жены Христину, дочь шведского короля.

В дальнейшем разветвление дома потомком Рюрика и усиливающаяся феодальная раздробленность привели к тому, что были утеряны и принципы межгосударственных семейных отношений, и связи со странами Европы. Все большую практику приобретают межродовые браки среди различных ветвей княжеских родов Рюриковичей. Получили распространение и браки русских князей с дочерьми половецких ханов. Например, князь Мстислав Удалой был женат на дочери хана Котяна, а князь Ярослав Всеволодович — на дочери хана Юрия Кончаковича. Иногда русские князья брали себе жен из прикавказских народов, женились на дочерях своих бояр и даже выдавали своих дочерей за представителей боярства.

Русские князья всегда охотно роднились с женщинами из степей (половчанками, татарками и пр.), с Кавказа, Востока, которые крестились в православие и становились русскими княгинями, проводившими в ряде случае политику своих мужей. Таких примеров в русской истории можно найти не один десяток. Помня о своей родовитости, русские князья тем не менее часто вступали в официальные браки с дочерьми бояр, купцов, посадников, а то и просто с представительницами «низшего сословия».

Позднее великие князья Московского великого княжества брали себе в жены дочерей других ветвей Рюриковичей. Так, первая жена Ивана II (1326–1359) Феодосия была дочерью брянского князя Дмитрия, а его сын, Дмитрий Донской (1350–1389), вступил в брак с Евдокией, дочерью великого суздальского князя Дмитрия Константиновича; дядя Дмитрия Донского и старший брат Ивана II, Симеон Гордый, третьи браком был женат на княжне Евпраксии, дочери Александра Михайловича Тверского. Внук Дмитрия Донского, Василий II Темный (1415–1462), был в браке с Марией, дочерью малоярославского князя Ярослава Владимировича.

Заключались и международные браки. Великий князь Василий I Дмитриевич (1371–1425) заключил брачный союз с дочерью великого князя литовского Витовта Софьей, а его внук, Иван III (1440–1506), овдовев, 12 ноября 1472 г. вступил в брак с царевной Софьей Палеолог, дочерью Фомы, деспота Морей, и племянницей последнего византийского императора Константина XI.

Сын Ивана III Василий в сентябре 1505 г. женился на боярской дочери Соломонии Сабуровой, избранной из десяти претенденток в итоге грандиозных смотрин, на которые было свезено несколько сот девушек. В октябре скончался Иван III, и Василий стал великим князем всея Руси под именем Василия III.

Вообще одним из средств упрочения влияния великих князей на феодальную аристократию было вступление в отношения родства с ее наиболее видными представителями. Князь Гедиминович Юрий Патрикеевич был женат на дочери великого князя Василия I. В 1506 г. за казанского царевича Кудайкула (Петра) была выдана замуж одна из дочерей Ивана III, а мужем другой еще в 1500 г. стал князь В. Д. Холмский. Сестру Соломонии Сабуровой выдали замуж за князя В. С. Стародубского. Практически все крупнейшие княжеские фамилии русского государства оказались в родственных или свойственных отношениях с великокняжеским семейством.

Василий III из-за отсутствия наследника, после немалых колебаний, преодолев сопротивление некоторых церковных иерархов, решился на развод. Соломония была насильно пострижена в монахини, а спустя два месяца великий князь женился на Елене Глинской, род которой вел свое начало от ханов Большой Орды. Свадьба состоялась 21 января 1526 г. Старший сын Василия III и Елены Глинской, Иван, ставший великим князем в трехлетием возрасте, в 1547 г. венчался на царство и стал первым русским царем. В том же году Иван сочетался браком с Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой из старинного боярского рода, принявшего впоследствии фамилию Романовых. Анастасия и стала первой русской царицей. От нее у царя было трое сыновей: Дмитрий, скончавшийся малолетним, Иван, убитый отцом в 1581 г., и Федор, унаследовавший после кончины родителя царский престол.

Анастасия Романовна умерла 7 августа 1560 г., а спустя год, 21 августа, царь вступил в брак с Марией Темрюковной из рода князей Черкасских, с которой прожил восемь лет. По преданию, 1 сентября 1569 г. она была отравлена.

Спустя два года после этого (28 октября 1571 г.) государь женился в третий раз, на Марфе Васильевне Собакиной, дочери новгородского купца, скончавшейся менее месяца спустя. В начале 1572 г. Иван созвал церковный собор и стал домогаться права жениться в четвертый раз, поскольку третья его жена преставилась еще до разрешения девства. Новгородский архиепископ Леонид, председательствовавший на соборе, нашел возможным уважить просьбу царя, хотя четвертый брак и был запрещен церковными уставами. 29 апреля этого же года Иван IV женился на Анне Алексеевне Колтовской. Семейная жизнь Грозного с новой женой не удалась. Уже в 1573 г. он стал явно пренебрегать ею, а через три года отправил в монастырь.

1575 г. стал для Грозного годом сразу двух браков — с Анной Васильчиковой и Василисой Мелентьевой, но являются ли они законными супругами царя, ставится под сомнение, так как с обеими он не венчался, а только вынудил церковь дать ему благословение на сожительство. Последний брак Ивана Грозного пришелся на сентябрь 1580 г., когда он женился на Марии Федоровне Нагой, от которой у него родился сын Дмитрий.

Многократные женитьбы русского царя делали новую царицу и ее родственников одними из самых влиятельных групп при дворе. Это прекрасно видно и на примере Бориса Годунова, быстро поднимавшегося по служебной лестнице и ставшего шурином последнего царя из династии Рюриковичей, Федора Иоанновича, который женился на его сестре Ирине.

Став царем, Федор наградил Годунова всеми высшими государственными и придворными должностями, что еще больше укрепило его влияние при царском дворе. Еще в царствование Ивана IV Годунов приблизился к царю посредством своего брака с дочерью царского фаворита, известного опричника Мал юты Скуратова-Бельского. Позднее сестра Годунова Ирина, став супругой царевича Федора, а затем и русской царицей, невольно помогла брату возвыситься, как царскому родственнику, а отсутствие у царской четы наследников открыло Годунову дорогу к трону.

В годы Смутного времени наибольшую известность получила супруга Лжедмитрия I Марина Мнишек, коронованная и обвенчанная с ним 8 мая 1606 г. по старинному русскому обряду, но поскольку сам Лжедмитрий не считается законным русским государем, то и Марину нельзя причислить к числу русских цариц.

В связи со Смутным временем нужно сказать и о царе Василии Ивановиче Шуйском. Первым браком он был женат, еще задолго до своего вступления на престол, на княжне Елене Михайловне Репниной. Второй брак был заключен им уже после принятия царского титула. Шуйский женился на княжне Марии Петровне Буйносовой-Ростовской, с которой обручился еще при жизни Дмитрия. Свадьбу отпраздновали 17 января 1608 г. Псковский летописец пишет, что старый царь страстно влюбился в свою молодую жену и ради ее прихотей стал пренебрегать государственными делами.

В 1613 г., после Смутного времени, к власти приходит династия Романовых. Первый царь новой династии Михаил вступал в брак дважды. Первой его супругой стала княжна Мария Владимировна Долгорукая, выбранная в невесты царю его матерью, инокиней Марфой. Свадьба состоялась 19 сентября 1624 г., но спустя всего четыре месяца молодая царица скончалась (6 января 1625 г.), а Михаил Федорович через год, 5 февраля 1626 г., повенчался с дочерью можайского дворянина Лукьяна Степановича Стрешнева Евдокией, родившей десятерых детей, один из которых впоследствии стал царем Алексеем Михайловичем.

Так же как и отец, Алексей был женат дважды. Первым браком — на дочери стольника Марии Ильиничне Милославской (16 января 1648 г.), которая родила царю тринадцать детей, а спустя два года после ее кончины, последовавшей в марте 1669 г., — на Наталье Кирилловне Нарышкиной (22 января 1671 г.), ставшей матерью еще троих детей, в том числе и будущего императора Петра I.

Продолжая «традицию» двух браков, старший сын Алексея Михайловича от Милославской, Федор, венчался 18 июля 1680 г. с Агафьей Семеновной Грушец-кой, племянницей думного дьяка Заборовского, умершей от родов в следующем же году, а вторым браком — с Марфой Матвеевной Апраксиной 15 февраля 1682 г., но из-за смерти царя брак оказался непродолжительным и бездетным.

После кончины Федора его младший брат Иван, став царем вместе с Петром, 9 января 1684 г. венчался с дочерью стольника и воеводы Прасковьей Федоровной Салтыковой, родившей впоследствии пять дочерей, среди них будущую императрицу Анну Иоанновну.

Петру I невесту выбрала мать, царица Наталья Кирилловна Нарышкина; выбор пал на Евдокию Федоровну Лопухину, а свадьба состоялась 27 января 1689 г. Евдокия, родив царю троих детей, тем не менее не смогла привязать к себе Петра, и уже в 1696 г. он из Лондона просил своего дядю Л. К. Нарышкина уговорить жену постричься, а по возвращении в Москву, в 1698 г., отправил ее в суздальский Покровский монастырь, где над ней был совершен обряд пострига, и она приняла имя Елены.

С 1703 г. Петр I практически не расставался с Мартой Скавронской, которая была объявлена царицей 6 марта 1711 г. уже имея от царя нескольких детей. Марта Скавронская известна в России под именем Екатерины Алексеевны. Церковный же брак Петра I с Екатериной был оформлен только 19 февраля 1712 г. Таким образом, Екатерина стала царицей ранее официального венчания. После принятия царем императорского титула Екатерина была провозглашена императрицей (23 декабря 1721 г.).

Как видно из вышесказанного, в России довольно долго допускались браки монархов (и членов царствующего дома) со своими подданными. В допетровский период незадолго до брака невеста объявлялась «благоверной царевной», а царский тесть менял свое прежнее крестное имя. Вследствие таких браков родственники царицы оказывались в свойстве с царствующей фамилией, что отражалось на их карьере. Далеко не последнее место при дворе занимали Салтыковы, родственники царицы Прасковьи, и Апраксины, родственники Марфы Матвеевны Апраксиной. То же самое можно сказать о Нарышкиных и Лопухиных. Так, действительным камергером был родственник царицы Натальи Кирилловны С. Г. Нарышкин, в чине камер-юнкера состоял родной племянник царицы Евдокии Федоровны Ф. А. Лопухин. Двоюродные братья императрицы Елизаветы Петровны были: А. М. Ефимовский — графом и гофмаршалом, Ю. С. Гендриков — графом и камергером. Важные государственные посты занимали ближайшие родственники Екатерины I и Елизаветы — графы Скавронекие.

В дальнейшем жены для членов российского императорского дома стали избираться из представителей владетельных домов Западной Европы; первый такой брак состоялся в 1711 г. 19 апреля был подписан брачный договор царевича Алексея Петровича и принцессы Вольфенбюттельской Шарлотты-Христины-Софьи, а 14 октября в г. Торгау по воле и в присутствии государя брак был заключен. Петр I и своих племянниц, дочерей Ивана V, выдал замуж за иностранных владетелей: Екатерину в 1717 г. — за герцога Мекленбург-Шверинского Карла-Леопольда, а Анну еще в 1710 г. — за герцога Курляндского и Самогитского Фридриха-Вильгельма. Можно считать, что с начала XVIII в. возобновились династические связи России с Западной Европой, прерванные на долгие годы.

С момента принятия великим князем Иваном IV царского титула в 1547 г. сыновья царей стали носить титул царевичей, а дочери — царевен. До восшествия на престол династии Романовых царевичами были сыновья Ивана IV Грозного — Дмитрий (1552–1553), Иван (1554–1582), Федор (1557–1598), ставший царем после кончины отца, и Дмитрий (1582–1591). Дочери же Ивана Грозного, носившие титул царевен, — Мария, Анна и Евдокия — скончались в малолетнем возрасте. Последней царевной из угасшей династии Рюриковичей была дочь царя Федора Иоанновича Феодосия, также умершая в младенчестве в 1594 г.

Когда было принято решение вселенского собора о передаче царского титула шурину последнего царя Борису Годунову, его дети, сын Федор и дочь Ксения, упоминаются в присяге, данной на верность их отцу, царю Борису, как царевич и царевна. После трагической гибели царя Федора Годунова и вступления в Москву Лжедмитрия I Ксения, единственная из всей семьи оставшаяся в живых, была пострижена в монахини под именем Ольги и сослана в один из белозерских монастырей. Интересно, что немногим ранее, в присяге сыну Годунова Федору, его сестра названа там не просто царевной, а государыней царевной.

В дальнейшем, уже при первых Романовых, дочери царя в большинстве случаев или принимали постриг и уходили в монастырь, или до конца своих дней оставались незамужними. Для царской семьи выдавать своих дочерей за собственных подданных считалось умалением царского достоинства, а вступление в брак с иностранными владетельными особами осложнялось разногласиями в вопросах веры, чему в России придавалось огромное значение. Стала монахиней с именем Анфисы царевна Анна (1630–1692), дочь царя Михаила Федоровича; монашеский сан приняли и дочери царя Алексея Михайловича — царевна Марфа (1652–1707), в монашестве Маргарита, и царевна Софья (1658–1704), в монашестве Сусанна, проведшая последние годы жизни в Новодевичьем монастыре, хотя сан ею был принят помимо собственной воли.

Если смотреть по поколениям, то у первого царя из рода Романовых было семь дочерей-царевен, из которых выжили только Анна, Ирина и Татьяна, и трое царевичей, двое из которых умерли в младенчестве (Иоанн и Василий), а третий — Алексей Михайлович — сменил отца на троне русских царей.

Алексей Михайлович имел от первой жены, Марии Ильиничны Милославской, 13 детей: 5 царевичей и 8 царевен. Из мальчиков выжили только двое — будущие цари Федор и Иван V, а остальные — Дмитрий, Алексей и Симеон — не дожили до совершеннолетия. Дочери Алексея Михайловича — Евдокия, Марфа, Анна, Софья, Екатерина, Мария, Феодосия и Евдокия — также пожизненно пользовались титулом царевен, если только не принимали монашеский постриг. Вторая супруга царя, Наталья Кирилловна Нарышкина, родила двух дочерей и сына Петра, будущего первого российского императора Петра Великого. Царевны Наталья и Феодора, умершая младенцем, так же как и их сводные сестры, могли выбрать только два пути — или монастырь, или пожизненное девичество. Наталья Алексеевна (1673–1716) по старому русскому обычаю так и не вышла замуж.

Старший сын Алексея Михайловича, царь Федор, прожил немногим более двадцати лет (1661–1682), а его сын, царевич Илья, скончался всего нескольких лет от роду.

У царя Ивана V сыновей не было, а две из пяти его дочерей, царевны Екатерина и Анна, нарушив многолетнюю традицию, вступили в браки с иностранными владетельными особами.

Нельзя сказать, что ранее не делалось таких попыток. Еще в царствование Бориса Годунова в Москву приехал шведский принц Густав, сын короля Эрика XIV. Годунов попытался выдать за него свою дочь, царевну Ксению, но попытка оказалась неудачной из-за отказа Густава менять протестантизм на православную веру. Русский царь был вынужден искать для дочери нового жениха, и он нашелся в Дании. Им стал принц Иоанн, брат короля Дании Христиана. В августе 1602 г. Иоанн приехал в Россию и был торжественно принят в Москве, однако 28 октября того же года принц неожиданно скончался на двадцатом году жизни. В 1604 г. велись переговоры о браке царевны с одним из герцогов Шлезвига, но они были прерваны с началом Смутного времени.

Спустя более чем тридцать лет, в 1637 г., из Дании прибыл гонец от короля Христиана IV, который просил вернуть Дании останки принца Иоанна. Это послужило поводом последовать примеру Бориса Годунова и сосватать старшую дочь царя Михаила Федоровича Ирину за датского принца Вольдемара. Однако в дело в очередной раз вмешались вопросы веры. Русская сторона и лично сам царь требовали от Вольдемара принятия православия, так как без выполнения этого условия женитьба на царевне была бы невозможна. Как и в первом случае с царевной Ксенией Годуновой, помолвка была сорвана из-за взаимной неуступчивости в этом вопросе.

Наступившие в начале XVIII в. новые времена в корне меняют всю систему взглядов на браки царевен, и уже Петр I выдает своих племянниц, дочерей Ивана V, за иностранцев. Царевна Екатерина становится женой герцога Карла-Леопольда Мекленбург-Шверинского, а царевна Анна (будущая императрица Анна Иоанновна) вступает в брак с герцогом Курляндским Фридрихом-Вильгельмом. Сын же самого Петра от первой жены Евдокии Лопухиной, царевич Алексей, был женат по воле отца на принцессе Шарлотте-Христине-Софье Брауншвейг-Воль-фенбюттельской, сестра которой стала супругой императора Священной Римской империи Карла VI. Она так и не приняла православие и осталась в лютеранском вероисповедании, а в 1713 г. Петр присвоил своей невестке титул «кронпринцесса великая княгиня наследница».

Династическими браками своих детей и ближайших родственников Петр I пытался решить и политические задачи, и эти решения отразились на дальнейшей судьбе всей Российской империи. Не прошло и года после отречения от прав на престол и смерти царевича Алексея, как 25 апреля 1719 г. умер, проболев совсем недолго, малолетний наследник царя, царевич Петр Петрович. Несмотря на многочисленное потомство Петра I от второй жены, Екатерины, их дети в своем большинстве не доживали до четырехлетнего возраста. Малолетними умерли царевичи Петр, Павел, еще один Петр; царевны Екатерина, Наталья, Маргарита, еще Наталья. У Петра остались две дочери — царевны Анна и Елизавета. Царь хотел выдать своих дочерей за самых титулованных иноземцев, самых видных принцев крови, однако только Анна Петровна в 1725 г. вышла замуж за герцога Голштейн-Готторпского Карла-Фридриха, сын которого Карл-Петр-Ульрих под именем Петра Федоровича стал основателем новой Голштейн-Гогторпской линии, правившей в Российской империи вплоть до 1917 г. Необходимо отметить и такой момент, что обе царевны были рождены Екатериной еще до брака с царем и были признаны царевнами вместе с признанием их матери царицей, 6 марта 1711 г., хотя сам Петр I обвенчался с Екатериной только спустя год, 19 февраля 1712 г., и узаконил рожденных ею до брака дочерей — Елизавету (1709–1761) и Анну (1708–1728). После принятия Петром I императорского титула его супруга была объявлена императрицей 23 декабря 1721 г., и в этот же день обе дочери Петра получили титул цесаревен.

Период правления Петра I ознаменован и последним браком представителя правящей династии со своим подданным. Племянница Петра, дочь царя Ивана царевна Прасковья вышла замуж за сенатора и генерал-аншефа Ивана Ильича Дмитриева-Мамонова.

Спустя столетие правнук Петра Великого, император Павел I, в «Учреждении об императорской фамилии» официально отменил титулы царевичей и царевен и предоставил всем своим потомкам до пятого колена включительно титул великих князей и великих княжон.