Рыбкина на мою голову

Глава 16. Разбор полетов

Влада

Как оказываюсь в квартире, не помню, также из памяти пропал отрывок, как я добралась до душа, хотя понимаю умом, что там была. Волосы мокрые и повисли на спине холодными сосульками. Очнулась я, лишь стоя в пижаме в своей спальне.

Я словно попала в прострацию. Так поверг в шок один единственный поцелуй и реакция мужчины на него. Даже крутившаяся под ногами Кася не вернула меня к реальности.

В голове до сих пор звучат его испуганные слова “ Это ничего не значит, этого не было”.

Но как не было-то? Если было! Только сейчас я понимаю, что нужно было высказать свое возмущение ему в лицо. Что это значит – “не было”?

Но, может, и хорошо, что я зависла и не успела наговорить глупостей. Паша сам их наговорил.

А что я? А у меня это был самый настоящий первый поцелуй.

Касаюсь пальцами губ и, как дурочка, глупо улыбаюсь. Ну, не может быть, чтобы это ничего не значило. Вот просто взять, поцеловать, а потом кричать, что этого не было. Ну, глупость же. Все же остается надежда, что имя Влады Рыбкиной для него не пустой звук… Хотя о чем это я? Я ведь даже рядом не стою с его “ринами”. Разве он на меня может посмотреть под другим углом?

Так, все, Влада, прекращай немедленно головомойку эту. Это пусть дядя Паша теперь страдает от угрызения совести. А что требуется от меня, так это…

Совершенно верно! Облегчить ему жизнь и показать, что он достоин лучшего. Ведь если подумать и присмотреться, он нормальный мужик. Да, со своими тараканами, но у кого их нет, верно?

Ему бы нормальную девушку, а не вот этих жаб силиконовых.

План сам собой начинает созревать в голове с сумасшедшим треском, затмевая все здравые смыслы. Да, именно! Я помогу ему избавиться от них. Он же сам еще не понимает, как запутался. И возможно, не знает, что, может быть, лучше с одной, единственной, той самой…

Под этими мыслями я уплываю в крепкий сон.

Утро. Чтоб его. Кася уже вовсю топчется по постели, да и по мне в целом, то и дело пытаясь лизнуть своим языком, от которого я с провальным результатом уворачиваюсь.

– Кася-я-я, – тяну устало. – Все, встаю. Завтракаем и гулять. И в универ, – бубню себе под нос, шлепая босыми ногами до ванной. А за мной по пятам Кася, с цокотом коготков по ламинату.

После быстренько пью чай, перехватываю на ходу бутерброд.

Кася меня поторапливала звонким лаем. Я на миг застываю у смежной двери. Все еще помню, что я заперла щеколду, чтобы Паша не смог войти. Усмехнулась, припоминая свой план, но не стала пока открывать замок. Ничего, посмотрим, кто кого. Тем более, моя “граната” должна сработать вот-вот, стоит Паше подвезти кого-нибудь из своих дамочек. Чувствую, шума будет ого-го. Но ничего, справимся.

С позитивным настроем выходим с Касей из дома на прогулку.

А спустя полчаса я, спотыкаясь, возвращаюсь обратно, закрываю собаку дома, не забыв прихватить свой рюкзак, и бегом на учебу.

Весь день проходит будто на одном дыхании. Я даже полностью забываюсь и не вспоминаю о произошедшем, пока меня не выдергивает на перерыве Ксю.

– Ты не расскажешь, чего там твой надзиратель взъелся?

– Решил сыграть свою роль наседки на все сто, и у него это получилось. Как только нашел… – задумалась, но ничего толкового не пришло в голову.

– Я думала, у вас договоренность, друг друга не дергать и не портить жизнь, – продолжает рассуждать подруга.

– Да я тоже так думала, и в принципе так и было, до моей болезни, – ведь так и было в самом деле.

Потом снова погружаемся в учебный процесс.

А к вечеру, вернувшись домой и даже успев погулять с Касей, я принялась за домашнюю работу, что задали. Нужно кое-что подтянуть из теории, которую изучали в те дни, что я болела.

Через пару часов занятий я откладываю тетрадки и собираюсь налить себе чай, когда до слуха доносится стук в дверь. Смежную.

Кася тут же залаяла и, подбежав к двери, завиляла хвостом.

Так, поглядываю на наручные часы, похоже, трусики уже сработали. Не думала, что так быстро. Так быстро он ринется к одной из своих дам.

Влада, главное не выдай себя. Как сказал великий полководец Александр Македонский, лучшая защита – это нападение. Вот испытаем эту крылатую фразу в действии.

Как только стук повторяется еще раз, я отпираю запор, и дверь тут же распахивается.

В коридорчик, и без того маленький, втискивается Паша.

– Поговорим? – хмурит брови.

– Не поздновато для переговоров? – складываю руки на груди и приваливаюсь к стене спиной. Не собираюсь я его пропускать дальше коридора. Я все еще в обиде за его “это ничего не значит”. А судя по его взгляду, он пришел не извиняться за поцелуй.

– Это твое? – из кармана пиджака он вытягивает мои трусики.

Давай, Влада! Самое время включать “Македонского”.

– Это? – усмехаюсь я, впиваясь взглядом в вещицу. – С какой стати? Мои на мне, – готова оттянуть резинку домашних брюк и продемонстрировать.

– Влада, я сейчас серьезен, как никогда, – рычит дядя Паша. Он зол. Очень.

– Нет. Это, – тычу пальцем в трусы, которые он держит все еще в воздухе чуть ли не перед моим носом, – не мое.

– А я думаю иначе!

– Так думайте, как вам угодно! – возмущаюсь я. – Индюк тоже думал, знаете ли, да кончил плохо.

– Индюк? Это я индюк? - возмутился мужчина.

Я пожимаю плечами.

Замечаю, как надувается венка на виске Паши. Ходят желваки. Ух… еще немного, и огонь из ноздрей повалит. Главное, держать оборону и не сдаваться!

– Рыбкина…

– Где вы это нашли? У себя в квартире?

– Нет, в машине.

– И как я, по-вашему, должна была их там оставить? Это, извините меня, больше вопрос к вашим дамам! Они у вас в машине катаются. И не одна. А две! Да, и это вполне логично, – пожимаю плечами как можно непринужденнее. – Может, одна из ваших пассий заподозрила наличие второй? А вы тут на меня налетели сразу, нехорошо, – качаю головой.

– Ты вчера сказала, что они не для меня…

– Это не считается, – усмехаюсь, бью его же словами.

По глазам его вижу, что попала в цель. Вот так-то! И никакого “Трактата военного искусства” читать не надо.

Он неуверенно смотрит на трусы, потом на меня, потом переводит взгляд ниже, словно пытается понять, налезли бы они на меня или нет. Но тут же отдергивает руку и нервно запихивает их обратно в карман. Молча разворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь.

Я прислушиваюсь, но шаги затихли, а дверь на ключ не закрылась.

Усмехаюсь и потираю ладошки от удовольствия победы.

Два-ноль, дядя Паша!

Влада

Следующий день, затем еще один прошли незаметно. Разве что пару раз всплывал в голове разговор с Пашей. Нет, совесть меня не грызла, я была уверена в правильности своих действий. Утром после того разговора я снова проверила, открыта ли дверь, и она действительно все еще не заперта. Как понимать этот жест, не знаю. Или он попросту забыл ее запереть?

Эти несколько дней мы не пересекались. До сегодня.

Вечер.

На часах десять вечера, мы с Касей гуляем у дома. Засобирались домой. Когда вышли с площадки, у подъезда останавливается такси, и из него выходит Паша. Он расплачивается с таксистом и нетрезвой, совсем нетрезвой походкой направляется к входной двери.

Это что за праздник? Что отмечаем?

Я нахмурилась, потому что то, что вижу, мне не нравится. Кася рванула за ним, я еле успела придержать поводок, чтобы та не вырвалась.

Кася залаяла. Но этим внимание Павла не привлекла. Ну и хорошо. Пусть проспится.

Спустя минут пятнадцать мы с Касей возвращаемся домой. Я завариваю себе какао, устраиваюсь поудобнее в гостиной и включаю телевизор. Собака укладывается в ногах. Я отвлекаюсь на телефон, где Ксю пишет сообщения. Присылает голосовое, и мне приходится отключить звук на телевизоре. Вот в этот самый момент этажом ниже что-то разбивается. Кася тут же встрепенулась. Да и я тоже. Откладываю телефон в сторону и направляюсь к двери. Прислушиваюсь. Тишина.

Открываю смежную дверь, Кася тут же проскальзывает мимо и, цокая коготками, спускается вниз.

– Кася! – шикнула я, но бесполезно.

За ней пошла и я. В квартире стоит тишина. Странно. Я же четко слышала, как что-то грохнулось и разбилось. В коридоре порядок, в кухне тоже, в гостиной…

А в гостиной я нашла причину грохота и беспорядка.

Павел лежал на диване, ноги на стеклянном столике, вернее, на том, что от него осталось. А у противоположной стены осколки разбитой вазы, рядом пульт от телевизора. Метко, однако. Хотя, смотря, куда он целился.

Кася села у дивана, тихонько виляя хвостом.

Лапы!

– Кася, а ну-ка вон туда отойди, – скомандовала я и указала направление, в котором нужно двигаться. Собака послушно ушла от осколков. Я же вернулась в ванную за совком и веником.

Паша недовольно сморщил нос, когда я снимала с него ботинки и переложила ноги на диван. Тяжеленный детина.

Принесла на всякий случай тазик и поставила рядом. Снова метнулась в кухню и, взяв мусорный пакет, пошла собирать осколки вазы.

Что ж на него так нашло, что так развезло…

Переделав дела, уселась в кресле напротив спящего мужчины. На часах уже за полночь. Глаза сами собой закрываются, и оставаться тут на ночь я не собираюсь.

Поднимаюсь, чтобы вернуться к себе, когда замечаю телефон, лежащий на полу.

Руки тут же зазудели, взять и покопаться. Но я же не такая? Верно?

Выхожу из гостиной, но останавливаюсь в коридоре. Следом идет Кася и тащит в зубах телефон Павла.

– Кася! – возмутилась я, приседая рядом с ней на корточки. – Ну, на что ты меня толкаешь?

Забираю у собаки телефон и… разблокировав экран, пялюсь на гаджет.

По идее, ничего смертельного я не делаю. Всего лишь выручаю Пашу. И раз уж я все это начала, то и должна закончить. Поэтому открываю записную книжку, пролистываю, находя контакты Арины и Марины. Он их тоже никак не шифрует. Затем открываю мессенджер и пишу сообщение сначала одной, а потом второй. Удалять ничего не буду. Пусть думает сам, как умудрился так накосячить.

Сообщения отправлены. Я возвращаюсь в гостиную и кладу телефон на место, то есть на пол. Еще раз оглядев поле боя, с чувством выполненного долга возвращаюсь к себе вместе с Касей.

Ну, все, можно и спать. А вот завтра…

Паша

Кажется, мою голову сейчас разобьет тысяча молотков на миллиарды осколков. Со стоном переворачиваюсь на бок. Открываю глаза, которые тут же закрываю. Тошно от самого себя.

Еле поднимаюсь на ноги, но тут же матерюсь. Потому что наступил, как оказывается, на свой телефон. Непонимающе уставился на столик, который уже и не столик вовсе. Это что? Игра зрения? Пытаюсь коснуться стеклянной поверхности, но ее нет. Но и стекол тоже нет.

Ладно. С этим буду разбираться позже. Остальное вроде целое.

В ванной умываюсь. Смотрю в зеркало.

– Ну, и рожа у тебя, Паша, – усмехаюсь.

В голове словно реактивный двигатель работает на пределе. И мир еще никак не хочет встать ровно под ногами. Еле добираюсь до кухни, где на столе уже стоит стакан с водой и пара таблеток, которые я тут же выпиваю. Чувствую, без мелкой занозы тут не обошлось. Только вот что она тут делала?

Но ничего не успеваю придумать, как в дверь раздается звонок. Да такой настойчивый, что моя голова взрывается тут же.

– Да кого там принесло, – пошатываясь, направляюсь к двери.

Распахиваю, встречаясь с …

– Марина? – удивленно смотрю на девушку.

– Что-то случилось? – входит она, закрывая за собой дверь.

– Что? Ты тут что делаешь? – я жутко не люблю такие вот моменты. Не люблю гостей без приглашения. Тем более таких гостей. Я сам обычно регулирую наши встречи.

– Ты ночью написал сообщение с просьбой приехать к тебе в десять утра. Вот я тут, – хлопает глазами и рассматривает меня.

Я понимаю, в каком помятом виде нахожусь. Только сейчас меня это мало волнует.

– Ты пил? – удивленно ведет бровью.

– Да, – начинаю говорить, но в дверь снова раздается звонок.

– Ты кого-то ждешь?

Я качаю головой, потому что сейчас мое тело хочет оторвать голову себе к чертям и закатить ее куда-нибудь под кровать.

Марина открывает дверь. А на пороге стоит ничего не понимающая Арина.

– Мать вашу, девочки, вы чего у меня забыли! – выругался я, понимая, чем это попахивает и что меня ожидает в ближайшие секунды.

Щелчок, и срабатывает пусковой механизм.

– А ты кто? – первой задает вопрос Марина.

Арина же переводит взгляд то на меня, то обратно на девушку. Ее глаза загораются злостью.

– Так вот кто трусы раскидывает в твоей машине, – рычит та.

– Какие трусы, Паша? Кто это? Что это все значит?

Я хватаюсь за голову обеими руками. Вот это подстава! Вот это шах и мат. Ну, Рыбкина, ну, мать твою! Выпорю, гадина мелкая!

Влада

Утро началось с Каси. И это давно уже норма. Она работает лучше, чем будильник, и главное, без сбоев. Быстренько умылась и, одевшись в спортивный костюм, напялив на голову капюшон, взгромоздила на нос солнечные очки и выхожу с Касей. Спускаемся на первый этаж и выходим на улицу. Погода чудо как хороша. На часах десятый час. Идем с Касей по привычному маршруту. Мысленно сплю, потому что поздно легла, потому что устала немного от сумасшедшего ритма. Но это ничего. Вот отосплюсь за выходные, и буду огурцом-молодцом.

Вокруг дома мы сделали, наверное, круга три. Я уже даже будто проснулась. Сняла очки, обнаружив машину такси у дома, из которой вышла девушка. И стоит ей только скрыться за дверью подъезда, как снова подъезжает машина с шашечками. Еще одна девушка и в тот же подъезд.

Кася пару раз тявкнула.

– Тише, Кася, – смотрю на наручные часы. – Похоже, наша бомба дотикивает свои последние секунды. И вот-вот рванет. Главное, чтобы нас не завалило осколками. Поэтому, лучше держаться сегодня подальше отсюда. И именно поэтому я прибавляю шаг, как только уезжает такси. Вызываю лифт, и как только оказываемся на своем этаже, открываю дверь и прислушиваюсь.

О-о-о! Да там не война ли?

До слуха доносятся женские голоса.

Достаю телефон и набираю Ксю.

– Влада, ты что не спишь в такое время? – недовольно бубнит подруга.

– Ксю, некогда спать. Я к тебе собираюсь, – а сама ношусь по комнате, закидывая в рюкзак нужные вещи.

– Что у тебя случилось? – непонимающе интересуется подруга.

– Режим боевой готовности. Для начала, эвакуация близ живущих от эпицентра взрыва, – тараторю я, уже натягивая кеды, и, выходя из дома, прислушиваюсь. Пока на площадке тишина. Значит, все еще ругаются в квартире.

– Ты чего натворила?

– Ксю, как приеду, расскажу. Но мне нужно убежище на сутки. Минимум. Все, выезжаю, жди, – захожу в прибывший лифт и, как только двери закрываются и лифт минует этаж ниже, я выдыхаю спокойнее.

С Касей идем до остановки, заходим в прибывший автобус, и только присев на сидение, я, наконец, успокаиваюсь.

Через полчаса мы с Ксю сидим у нее на кухне и завтракаем, так как дома я так и не успела перекусить. Бежала, только пятки сверкали.

– Закрылась бы и все, – пожимает подруга плечами, после того как я ей изложила всю суть истории.

– Ага, как же. Если закрыться, значит, выдать себя полностью. А так, откуда он знает, какие у меня планы были на выходные? Ниоткуда. Поэтому…

– Ну, ты и махинатор, – усмехается Ксю.

– Я не махинатор, а стратег.

– То есть с ночевкой остаешься у меня?

– Ага, пусть остынет и переварит все то, что произошло. Надеюсь, он найдет плюсы в случившемся, – усмехаюсь.

– Слушай, ну, он у тебя и мачо. Двух баб иметь, тратиться же на них надо и все такое… подарочки там. Тебе-то зачем оно? Жил бы и дальше так, – прищуривается девушка. Ищет подвох.

– Он папин друг.

– И?

– Он нормальный мужик, и мне его стало жалко, – делаю предположение.

– И?

– Что “и”? – фыркаю я, отворачиваясь в сторону.

– Он тебе нравится, – усмехается она.

– С чего бы это?

– Вот и я думаю, с чего бы? Старый мужик, с кучей тараканов и своих устоявшихся привычек. Закоренелый холостяк. Лет-то ему сколько? Сорок с гаком? Ну, так вот…

– Ничего он не старый, у меня отец его же возраста. Его, кстати, тоже надо пристроить в хорошие руки. А то, что он как там без меня один?

– А этому Паше ты нашла добрые руки? Ну, отвадила бы одну дамочку, почему обеих?

– Да потому, что мне они не понравились. Не те, за кого себя выдают. Они сосут из него деньги.

– Так может, ему это нравится, – еле подавила смешок Ксюша.

Я хмурюсь, потому что мне ее доводы не нравятся. Ну, что я такого сделала?

Мысли развеиваются от вибрации телефона.

– Паша, – замираю я с аппаратом в руках.

– Ну? Бери трубку, чего ждешь?

– Так это… сейчас начнется…Ладно, я кремень, меня не сломать, – отвечаю, нажав на зеленую трубку. – Алло…

– Рыбкина! Мать твою! – тут же заорал он в трубку. – Выходи немедленно, буду уши драть.

– Ага, и вам доброе утро, – стараюсь держать марку…

– Какое доброе утро! Ты охренела? Ты что тут устроила? – не сбавляя тон, орет мужчина, я даже отвожу телефон в сторону от уха, так визжит динамик.

– Дядя Паша, а можно конкретнее, чего вы от меня хотите?

– Ты зачем столкнула Арину и Марину лбами у меня дома?

– Я? У вас дома? Да я к вам даже на пушечный выстрел не подбиралась, – вру.

– Ты воспользовалась моим телефоном. Ты ночью была у меня, – продолжает кидаться фактами Паша.

– Была. Потому что испугалась, услышав грохот. Вы, между прочим, напились. Разбили столик и вазу. Я вам лишь помогла, прибравшись, и утопала к себе.

– Не верю! Не верю, черт возьми, – рычит. – Где ты?

– У подруги. Рано утром уехала, она вызвала, приболела. Так что вы там осторожнее, за вами присмотреть сегодня не смогу, – усмехаюсь, сдерживая улыбку.

– Что-то ты плохо обо мне побеспокоилась, устроив такое. Они же чуть не убили меня, – чуть тише уже говорит мужчина.

– Ну, по голосу слышу, что вы бодрячком, значит, не убили. Уже хорошо. Все, говорить больше не могу, мне пора. Теперь я за вас точно спокойна, – и отключаюсь первой.

У-ф-ф. Вроде справилась.

– М-д-а-а-а, – тянет Ксюша. – Тебе надо было не на фотографа идти, а на актера. Ты реально крута. А говоришь-то как уверенно. Нет, не актерский! Журфак. Точно, – кивает головой.

Я откидываюсь на спинку стула и, выдохнув с облегчением, улыбаюсь. День переживем. А завтра будем действовать по обстоятельствам.

Паша

Давно не было такого, а точнее, никогда, чтобы я хотел рвать и метать. Эти две орут, визжат и вот-вот повыдирают друг другу волосы. А у меня голова вот-вот треснет пополам.

– Тихо! – рявкнул из последних сил.

Обе тут же замолчали и посмотрели на меня. Ни у одной нет и намека на слезы. Кремень, а не бабы нынче пошли. Уже хорошо, что истерик не будет. Максимум, драка.

– Да, вас у меня было две. И я прекрасно справлялся со своими обязанностями.

– Я не собака, чтобы ты справлялся со своими обязанностями, – фыркнула Арина.

– Справлялся? – удивилась Марина. – А мы что, оказывается, девочки по вызову? – усмехнулась она и посмотрела на Арину.

А я чувствую, все, хватит. Никогда бы не подумал, что увижу их вместе. Я ведь даже мысль такую не мог допустить, что они узнают друг о друге. Но благодаря Рыбкиной, мать ее дери, я сейчас наблюдаю эту картину Репина: приплыли.

– Девочки, – устало потираю глаза, которые режет от усталости. – Вы не должны были узнать друг о друге.

– Но узнали. И, слава богу, потому что я не собираюсь находиться в таких отношениях, – вспылила Арина. – Это себя не уважать. Я думала, у нас все серьезно, Паша. А ты… – поджала губы, шмыгнув носом.

Так, только без слез.

– Паш, ну, ты и козел, – Марина делает ко мне шаг и влепляет звонкую пощечину.

Хлопок со звонким резонансом отдается в ушах.

Арина внимательно на меня смотрит, но я отступаю.

– Хватит, я получил уже, – предостерегаю ее, и девушка, хмыкнув, разворачивается на пятках и выходит из квартиры.

Следом уходит и Марина, а я, наконец, остаюсь в полной тишине, но со звоном в ушах.

Гештальты закрыты. Поле боя опустошено. Я остался один.

Лишь чувствую, как внутри закипает буря злости. На эту мелкую рыжую засранку. Которая решила похозяйничать не только в моей квартире, но и в моей жизни в целом!

– Рыбкина!!! – взревел я на всю квартиру. – Я тебя из-под земли достану! – с этими угрозами направляюсь к смежной двери.

Поднимаюсь по ступенькам и распахиваю дверь, которая, конечно же, не заперта.

– Рыбкина, выходи! – пройдясь по квартире, понимаю, что этой пигалицы тут нет, как и ее собаки. Погулять ушла? Ничего, я подожду.

Усаживаюсь на стул в кухне и даже умудряюсь плеснуть в чашку чая. И даже выпить его. А Рыбкиной все нет.

Когда на часах время приближается к двенадцати дня, я понимаю, что она домой не придет.

Достаю телефон и набираю ее. А поговорив, понимаю, что не смог даже по телефону ее отругать. В итоге лишь набурчал, не более того. И сижу теперь, как пришибленный, потому что противное чувство того, что меня уделала малолетка, угнетает.

Раз ждать больше нечего, покидаю квартиру Рыбкиной и плетусь к себе. Единственное, чего я сейчас хочу больше всего, – это выспаться.

Так и поступаю. Раздевшись, падаю в постель и тут же вырубаюсь.

– Рыбкина! – просыпаюсь и не понимаю, где нахожусь.

Кручу головой по сторонам. Вроде спать ложился в своей спальне.

Встаю с постели, прохожусь по спальне и выхожу в коридор. На кухне слышу шум, туда и направляюсь.

За плитой стоит девушка и что-то помешивает в кастрюле.

Опять она здесь! Да когда она оставит меня в покое? Надо срочно звонить ее отцу, пусть забирает свою дочь к чертовой матери.

Уже готов идти на поиски телефона, когда девушка оборачивается и так мило улыбается, словно ничего не произошло.

– Ты уже проснулся? – подходит ко мне и неожиданно обвивает за шею руками.

– Ты что творишь? – хочу отступить, но ноги не слушаются.

– Ну, что ты такой нервный, Паша, – заглядывает в глаза и…

И касается своими губами моих. А потом переходит на мои заросшие щеки, уши, лоб. Словно решила меня зацеловать. Я пытаюсь ее оттолкнуть, но не выходит.

– Рыбкина, ты что творишь? – вскрикнул я.

Но, на мое удивление, девушка вдруг залаяла.

И тогда я открыл глаза. А рядом на постели сидит Кася с высунутым языком и виляет хвостиком.

– Кася? – раздается голос той самой Влады, которая меня уже в кошмарах преследует. – Кася.

– Иди, – пытаюсь столкнуть с постели собаку. – Уходи к своей хозяйке.

– Кася? – голос слышится уже ближе.

Тогда я поднимаюсь с постели, хватаю на руки непослушную собаку, которая вылизала мне все лицо, и выхожу навстречу ее хозяйке.

– Ой, – тут же вспыхивает Влада, окинув меня с ног до головы. – Она сама открыла дверь, клянусь, я не специально, – начинает оправдываться девчонка.

– Забирай свою собаку, – сую ей в руки псину. – И сама проваливай отсюда, чтобы я тебя больше здесь никогда не видел.

– Что я такого сделала? – распахивает в удивлении свои огромные глазищи.

– Ты мне жизнь испортила. Пропахала ее, не спросив у меня разрешения. Надо ли было это мне или нет? – наступаю на нее, то и дело тыча пальцем в ее сторону.

Влада пятится спиной к лестнице.

– Вы сами не понимаете, что сейчас говорите, – вдруг всхлипнула она. – Вы сами потом поймете, что они вам были не нужны. Вы сами запутались.

– Да кто ты такая, чтобы решать за меня, запутался я или нет? – взревел я, так как дошел до наивысшей точки кипения. – Пошла вон! – указываю пальцем на смежную дверь. – И еще хоть раз покажешься у меня на виду, я звоню Стасу. Заметь, я даю тебе последний шанс!

– Да я же…

– Вон!

Девчонка не заставляет себя долго ждать, разворачивается и, взлетев по лестнице, закрывает за собой дверь, а я иду следом, провернув ключом в замке.

Все, с меня хватит. Наелся.