Рыцари Серебряного Щита

ГЛАВА XII, в которой пан Твардовский открывает первый тайник Тройного Клада и вместе с Рыцарями Серебряного Щита спасается бегством из тяжёлого положения

Здись, который исполнял обязанности проводника и боевого охранения и шёл на несколько шагов впереди всех, приостановился. Он дал знак рукой, чтобы остальные подошли ближе, и рукоятью рогатки показал вниз, прямо перед собой. — Байдарочники. Мы можем обойти их или попросить, чтобы они отвезли нас в Ковалик, домой.

Ребята и пан Твардовский с любопытством смотрели на ряды палаток, образующих подкову, на байдарки, уткнувшиеся носами в песок, и на загорелых полуголых людей, занятых своими делами. У воды горел костёр. Данка потянула носом воздух.

— Завтрак готовят. Пахнет свиной тушёнкой. Может, попросим?

— И ноги не будут болеть. Доберёмся назад с удобствами, — сказал Андрейка.

— Давайте попросим их, а, попросим? — пропищала Кристя, выходя из-за кустов на тропку.

— Стой! — Твардовский схватил её за косичку. — Никаких просьб! У нас есть Тройной Клад, и мы будем только при-ка-зы-вать! — Он присел, положил руки на сундучок и забормотал: — Орель, Омогель, Турмило…

Ребята и Азор встали вокруг, внимательно глядя на мастера чёрной и белой магии, следя за каждым его движением и жестом.

— Что-то ничего не делается, — шепнул Здись.

— Тихо! — оборвала его Кристя. — Не мешай!

— Хакодосе, Веолим, Камерон, — продолжал бормотать Твардовский.

По тусклым бокам сундучка, обитым тонким серебряным листом, по крышке, украшенной золотыми скобами, начали метаться какие-то длинные и узкие, как ужи, блики. Воздух вокруг озарился зеленоватым светом с синими переливами, да такими яркими, что резало глаза.

— Орель, Омогель, Турмило, — громко повторил Твардовский. — Открой, Борута, замок Тройного Клада!

Поддетая неведомой силой, подскочила крышка. Под нею лежал ржавый ключ. Внутренняя часть сундучка была разделена на три тайника, и каждый из них закрыт на замок.

Чародей схватил ключ, вставил его в скважину первого замка.

Заскрипели засовы. Твардовский вынул небольшой жёлтый кружок, повертел его нетерпеливыми пальцами, переложил в другую руку.

Что-то зазвенело, и вдруг обе руки чернокнижника наполнились золотыми монетами. Он высыпал их в карманы шаровар, небрежно кивнул ребятам.

— Подождите здесь. Эти байдарочники, как вы их величаете, сейчас придут сюда, послушно перенесут вас в свои лодки и отвезут домой.

Широким, уверенным шагом Твардовский направился по крутому склону прямо к центру лагеря.

— Эй, вы там, голодранцы! — крикнул он. — Быстро ко мне!

Рыцари Серебряного Щита, раздвинув ветки, широко раскрытыми от удивления глазами следили за мастером чёрной и белой магии, ожидая, когда же чары начнут действовать и что из этого выйдет.

Туристы подняли головы, с минуту рассматривали странно разодетого незнакомца, а потом бросили свои байдарки и, смеясь, обступили со всех сторон пана Твардовского.

— Вот это сюрприз! — восторженно шумели они. — Театр в самом сердце Пиской пущи! Да здравствуют мастера искусства!

— Скажите, пожалуйста, а для членов профсоюза есть какие-нибудь льготы при покупке билетов на представление? — допытывался какой-то толстяк в очках.

— Тихо! — грозно осадил их Твардовский. — Никакого театра не будет! Отвезите меня, четырёх моих друзей и пса в посёлок Ковалик!

Седовласый рослый мужчина выступил из круга вперёд.

— Я капитан группы, — спокойно сказал он. — Мне очень жаль, однако мы плывём как раз в обратном направлении и не сможем вам помочь.

— А если я вам прикажу? — насмешливо спросил Твардовский.

Капитан едва заметно улыбнулся.

— Никто вас не выбирал нашим руководителем, а поэтому вы не имеете власти над нами.

— Нет, имею! Вот глядите! — и чернокнижник вытащил из кармана горсть золотых монет, пересыпал их из руки в руку.

— Ну и что же? Вижу, что вы богатый человек, — спокойно ответил капитан. — Однако мы не плаваем с целью заработка. Мы проводим на озёрах свой отдых…

— Посмотрите получше. Это же целое состояние!

— В данный момент мы не испытываем в нём нужды. Что бы стали мы с ним делать? Золото — это твёрдый и холодный металл. Лишь обмененное на продукт человеческого труда, оно становится полезным. А здесь кругом лес, пуща…

— Эй, вы! — воскликнул Твардовский. — Не слушайте его! У меня есть золото, и я приказываю вам готовить ваши лодки в путь! — Чернокнижник полез в карман и достал ещё горсть золотых монет.

Вокруг Твардовского всё теснее толпились люди.

— Доллары?

— Нет, какая-то стародавняя валюта. Её, наверно, и в банке-то не принимают. Разве что на лом цветных металлов.

— Откуда у вас столько золота? — спросил капитан.

— А какое тебе дело?

— Не только мне дело. Каждого гражданина нашей страны интересует, почему кое-кто полные карманы набивает деньгами, а другим, хотя они и трудятся, бывает туго.

— Я тебе покажу, как совать нос в чужие дела! — рявкнул Твардовский и схватился за саблю. — Изволь драться, ваша милость!

— Взять его! — закричали вокруг. — Это хулиган! С таким ножом ходит! Надо задержать шалопая!

Кто-то веслом отбил саблю, готовую обрушиться на его голову, чьи-то руки схватили чародея за ворот. Шум, гам, заваруха.

— Ой-ой! — пискнула Кристя. — Да его бьют!

— Бежим на помощь! — и Данка подняла с земли толстую ветку.

— Андрейка, грузи Клад Азору на спину и бегите по тропке, — приказал Здись. — А вы, девчонки, за мной!..

Как трое зайчат, они соскользнули вниз по склону, подбежали к байдаркам. Возле них никого не было.

— Сталкивайте! — крикнул Здись. — Хватайте за носы и как можно дальше — в воду. А ну вместе! Раз-два, взяли! Раз-два…

Голубые, красные, зелёные и жёлтые лодки отчаливали от берега, их тут же подхватывала волна и, покачивая, начинала уносить к середине озера.

— Ещё, ещё! Сильнее! — сопел Здись.

Со стороны лагеря, оттуда, где шло сражение с Твардовским, кто-то заметил, что происходит на берегу.

— Товарищи, враг с тыла! Надо спасать байдарки!

— Девочки, удирайте! — шепнул Здись. — Жмите за Андрейкой и Азором. А я сейчас вас догоню.

Они начали взбираться в гору, слыша за собой глухой ропот бросившихся в погоню байдарочников.

— Если нас схватят, то дадут прикурить, — застонала Кристя.

— Ох, я уже не могу, — с трудом переводя дыхание, прокричала Данка и выбежала на тропинку.

Девочки оглянулись. Байдарочники, плавая по озеру, ловили свои лодки. Возле костра двое высоких здоровых мужчин крепко держали за руки Твардовского. Неожиданно в воздухе просвистел камень, и один из туристов, охнув, схватился за ногу. Другой поглядел на него с удивлением, но в ту же минуту и сам застонал и начал странно размахивать руками.

— Ко мне! Ко мне! — звонко крикнул Здись. Чернокнижник мигом сообразил что к чему и, подхватив с земли саблю, со всех ног бросился в гору. Он бежал огромными шагами, и рукава кунтуша развевались за ним, как зелёные ленты.

Байдарочники пришли в себя, и несколько человек устремились в погоню.

— Держи! Хватай! — кричали они. — Тут же целая шайка хулиганов…

А тем временем наши герои добрались до тропинки, ведущей в глубь леса. Твардовский взвалил сундучок с кладом себе на спину, девочки взяли за руки Андрейку.

— Убегайте как можно быстрее! — распорядился Здись. — Я прикрою тыл. — И он слегка подтолкнул девочек, которые хотели непременно остаться, чтобы помочь ему. Потом Здись свистнул Азора, и оба они спрятались за ствол какого-то дерева.

Крики преследователей раздавались всё ближе, всё отчётливее был слышен топот их ног. Здись заложил рогатку за ремень, вынул из кармана верёвку и привязал её к корневищу. Затем он погладил Азора по лбу и положил ему руку на морду — чтобы тот не вздумал лаять. Байдарочники мчались со всех ног.

— Хватайте, держите хулиганов!

Когда мчавшегося впереди всех туриста отделял от укрытия Здися всего один шаг, мальчишка перескочил вдруг, как дикий кот, через тропинку и натянул верёвку.

— Вот он! — вскрикнул турист, вытянул вперёд руки и в ту же секунду, зацепившись ногой за шнур, с шумом грохнулся на землю. На него свалились и двое следующих. Четвёртого Азор опрокинул в кусты и, громко ворча, отскочил в сторону, сам крайне удивлённый своим поступком.

Здись свистнул, и они с Азором помчались в лес. Невидимые за деревьями, они сделали небольшой круг и вернулись к той же тропинке. Опустились среди папоротников на землю и начали прислушиваться. Из-за поворота тропинки до них долетали голоса:

— Надо их поймать. Это какая-то опасная банда.

— Ищи ветра в поле, а их — в лесу!

— Я чертовски разбил себе колено.

— Давайте лучше вернёмся. У них страшный пёс, настоящий волк. Мне чуть горло не перегрыз.

— Да, пошли назад. Надо уведомить милицию. Хорошо ещё, что ничего у нас не украли.

— Видать, не первый день грабежом занимаются. Видели, сколько у того усатого было золота?..

Голоса начали удаляться. Засвистела иволга. Хромая Цапля несколько раз проклекотала с вершины ближайшей сосны.

Здись махнул рукой Азору, и оба помчались по тропинке. Вскоре они догнали остальных. Все четверо сидели на небольшой полянке и отдыхали.

— Не было у нас больше сил идти, — сказала Данка. — Попробуй-ка, побегай не евши…

Здись ничего не ответил. Он встал перед Твардовским, уперев руки в бока.

— Чтоб этот балаган был первый и последний раз и чтоб таких номеров больше не откалывать! — грозно сказал Здись.

— Что вашей милости угодно? — буркнул чародей, растирая крупный синяк на голове.

— А то, чтобы, защищая вашу шкуру, мне не пришлось бы больше стрелять в порядочных людей из рогатки. К чёрту такой клад!

— Клад хороший, только люди совсем поглупели. Денег брать не хотят…

— И правильно делают, — рассердился Здись. — Меня тоже никто не купит. Если сам не захочу, никто меня не заставит..

— Ха-ха-ха! Но ты душу-то дьяволам продал? Цирограф подписал? Подписал! Так что же это вы, ваша милость, как блоха, прыгаете — туда-сюда?

— Как, как вы сказали? — Здись выхватил из-за ремня рогатку.

— Спокойно! — крикнула Данка, вскакивая с земли. — Вы оба не правы. Мы разыскали Клад для того, чтобы иметь власть, власть, которая позволяла бы делать людям добро. А тут одни неприятности, скандалы и… и… — даже слёзы выступили на глазах Данки.

— Если людям объяснить, что именно хорошо, то они это хорошее и без денег сделают. А вы сразу: «Золото, золото»! — пропищала Кристя и тоже расплакалась.

— Вот именно, — сказал вдруг Андрейка басом. — Я не хочу так играть. Пошли домой.

И хотя солнце светило вовсю, над полянкой нависла чёрная туча раздора. Тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Данки и Кристи, становилась всё более горькой. Твардовский начал беспокойно подкручивать усы, потирал рукою лоб, он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг треснула сухая ветка и из-за сосны, под которой все сидели, донёсся сладкий, как марципан, и скользкий, как перила, смазанный маслом голос:

— Могу ли я засвидетельствовать своё почтение панам-товарищам?

— Кто там лазает? — грозно спросил Здись.

— Это я, проводящий свой отпуск в байдарочном походе, человек доброжелательный, жаждущий предложить свои услуги тому, кто в них нуждается…

— Выйди же, ваша милость, из-за дерева, сто чертей! — прогремел Твардовский. — Мне хочется видеть, как ты выглядишь.

— О, это излишне! Я могу выглядеть так, как пан прикажет. Могу быть высоким и низким, тонким и толстым, брюнетом и рыжим… Могу быть белым или красным — как пан прикажет..

— Чего же ты хочешь, ваша милость?

— Только денег, только денег. Я сделаю всё, что вы прикажете..

— А отвезёшь нас в посёлок Ковалик?

— Разумеется, разумеется, — в соответствии с желанием, которое вы уже изволили высказать в нашем скромном лагере…

Из-за ствола высунулась чья-то рука. Волосатая и гибкая, как резиновый шланг, она была голая, только вокруг кисти виднелась упругая манжета с зелёной запонкой. Пальцы то и дело вздрагивали, пока Твардовский не сунул в эту протянутую руку несколько золотых монет. Тогда пальцы молниеносно сжались в кулак и окаменели в гранитной неподвижности.

Чернокнижник встал и самодовольно рассмеялся.

— Ну, кто был прав? — спросил он своих юных спутников. — Золото — это власть. Золото сгибает даже самые негнущиеся шеи. Пошли, он нас отвезёт, куда мы только пожелаем. Хоть на край света.

— Я прошу немного подождать, — остановил его Здись, внимательно к чему-то прислушиваясь. — Надо проверить, что происходит там, на озере…

Здись помчался на другую сторону поляны к высокому дубу и быстро, быстро начал на него взбираться. Вот он исчез среди густой зелени и вновь вынырнул уже на самой верхушке дерева. Держась левой рукой за ствол, он приложил правую руку козырьком к глазам, чтобы не слепило солнце. В это время все отчётливо услышали шум мотора, доносившийся со стороны озера.

— Я вижу! — воскликнул Здись. — Вижу моторную лодку с милиционерами. Они подплывают к лагерю туристов.

— Ой, как это хорошо! — обрадовалась Данка. — Мы расскажем им о наших хлопотах, и они отвезут нас домой.

— Мы поплывём на моторной лодке? Ура! — захлопала в ладоши Кристя. — Может, ещё поспеем к завтраку!

Быстро спустившись по стволу, Здись спрыгнул с самого нижнего сука на землю. У него было очень озабоченное лицо.

— Послушайте, нам надо немедленно убегать, и как можно дальше. А то иначе нас посадят в кутузку за ту авантюру и за нападение на туристов… К тому же у пана Твардовского нет никаких документов и он не прописан. Как мы объясним милиционерам, откуда у нас столько денег?.. Нет, друзья, с милицией шутки плохи.

Девочки погрустнели и начали молчаливо собираться в дорогу.

— Бежим быстрее, — поторапливал всех Андрейка. — А то ещё отберут у нас сундучок с Кладом…

— Погодите, — пан Твардовский огляделся по сторонам, — а где же тот, что взял у нас деньги за перевозку?

За деревом никого уже и в помине не было…

И вот все тронулись в путь, начали углубляться по узкой тропке в лесную чащобу. Они уносили с собой Тройной Клад и большое беспокойство.

А человек, который мог быть высоким и низким, толстым и тонким, шагал в обратную сторону. Он шёл к берегу озера. В плотно сжатом кулаке он нёс деньги. На лесной опушке он приостановился, огляделся — не видит ли его кто — и разжал пальцы. На ладони вместо золота лежала кучка навоза и грязи.

Человек со злостью швырнул её на землю и, взбешённый, начал страшно ругаться.

На соседнем дереве заклекотала Хромая Цапля, которая всё это видела.

Если бы она умела говорить по-человечьи, то сказала бы этому человеку в манжетах с зелёными запонками, что каждый грош, трудом не добытый, непременно обращается в грязь. Поскольку, однако, она знала только птичий язык, то задумалась над судьбами мира тех странных существ, которые по какому-то недоразумению именуют себя людьми, и потихоньку начала дремать.

Разбудила её Сорока, старая приятельница, с которой Хромая Цапля давненько уже не виделась.

— Здравствуй, хромоножка!

— А-а, здравствуй, здравствуй! Что это привело тебя в наши края?

— Служебные обязанности, милая. Ведь я — делегат Совета Лесных Зверей и обязана опекать четвёрку человечьих птенцов, которые очутились в пуще. Ты, часом, не видела двух девочек и двух мальчиков?..

— Это каких же? Уж не тех ли самых! — вдруг осенила Хромую догадка. — Одна — в очках, у другой — косички. Да? Один мальчуган с рогаткой, а другой с собакой. Так?

— Так, так, моя дорогуша. Это именно они…

— Ужасные озорники, эти птенцы, — решительно заявила Хромая Цапля и рассказала о всех тех событиях, свидетельницей которых она оказалась.

— Значит, они пошли вот этой тропкой?. — допытывалась Сорока.

— Этой, этой, — Цапля клювом показала направление. — Может, останешься пообедать, дорогая? Свежей рыбкой тебя угощу…

— Нет, нет, — замахала крыльями Сорока. — Мне надо мчаться за ними следом. Боюсь, как бы они не угодили в какое-нибудь Скверное Происшествие. Ну, будь здорова, милая!

— Будь здорова! — ответила Цапля и долго глядела вслед подруге, пока чёрно-белая фигурка не растворилась в буйной, пропитанной солнцем зелени пущи.