Рыцарь-Дракон

16

– Всем сесть, – приказал Джим; он оказался единственным, кто не вскочил. Интонация собственного голоса поразила его. Он и не подозревал, что в нем дремлют командирские наклонности. Он не просто отдал приказание, ему казалось само собой разумеющимся, что его команда будет выполнена.

Медленно, храня напряженное молчание, все трое, не спуская друг с друга глаз, опустились-таки на свои стулья.

– Мы собрались здесь, – обратился Джим к присутствующим, – чтобы обсудить, какие меры нам следует предпринять для исполнения некоего поручения. Брайен, Жиль, нам нужен этот джентльмен. А вы, мессир… – он перевел взгляд на гостя. – Мы тоже нужны вам. Иначе вы никогда не связались бы с англичанами. Наше предприятие вовсе не требует, чтобы мы питали друг к другу дружеские чувства. Обстоятельства вынуждают нас только к обмену информацией! – Он хлопнул ладонью по столу. – Для этого мы и встретились. И давайте наконец приступим к тому, зачем собрались. А теперь… – он не отводил взгляд от незнакомца. – Ваши симпатии и антипатии, равно как и причины, по которым вы находитесь здесь, – это ваше дело, мессир. То же самое касается и всех остальных. Это не тема для обсуждения. Мы здесь для того, чтобы спасти нашего принца и, если удастся, доставить его домой. Вы здесь для того, чтобы предоставить нам сведения, которые помогут нам в этом деле. Итак, начнем с того, что вы расскажете нам то, ради чего пришли сюда.

Шпион еще какое-то время оставался напряженным. Его черные, на узком лице, глаза буравили Джима. Но вот он расслабился, поднял нетронутый кубок вина, сделал большой глоток и, поставив кубок обратно на стол, произнес ровным голосом:

– Как вам будет угодно. Я ничего больше не скажу о своих чувствах, если остальные будут молчать о своих.

Он отхлебнул еще вина, и на этот раз Жиль, Брайен, а немного погодя и Джим, в свою очередь, подняли кубки. Этот жест стал чем-то вроде безмолвного обета, данного на время переговоров.

– Можете называть меня сир Рауль, если это поможет облегчить нашу беседу, – предложил посетитель. Он устроился поудобнее, вытянув ноги во всю длину и положив локти на стол. В руках он задумчиво вертел кубок. Говорил он над самым его краем. – Итак, я нашел вашего принца. Хотя это не Бог весть какая заслуга, так как он оказался именно там, где я и предполагал. Труднее было обнаружить способ провести вас туда так, чтобы при этом у вас был шанс выбраться оттуда живыми. – Он поставил бокал, сунул руку за пазуху и вытащил оттуда маленькую белую тряпицу, свернутую в трубочку. – Вот карта.

Сир Рауль расстелил ткань на столе. Все вытянули шеи, разглядывая ее.

С точки зрения Джима, карта была не лучше, чем мог бы нарисовать третьеклассник на уроке в том мире, откуда он пришел. Грубая жирная загогулина явно изображала побережье, судя по нарисованной над ней рыбе, высунувшей голову из воды. Над V-образной зазубриной в береговой линии – как понял Джим, так был обозначен морской рукав, вверх по которому они поднимались на корабль, – красовалось название самого города – Брест, написанное корявыми буквами, но узнаваемое. Точки на карте были соединены линиями.

От чернильного пятна под названием Брест линия, огибая южную прибрежную равнину Бретани, шла в глубь суши и вела к следующему чернильному пятну, расположенному на реке Луара и именуемому Анжер. Затем, повторяя все изгибы реки, приводила к точке «город Тур», восточнее Анжера. Дальше она тянулась по-прежнему на восток, но забирала чуть к северу, вдоль Луары, минуя точку, обозначенную как Амбуаз, к находящемуся совсем близко Блуа. От Блуа линия бежала к Орлеану. В трех четвертях пути от Блуа к Орлеану была выделена точка с заглавной буквой «М» и очень грубым наброском какого-то предмета, отдаленно напоминающего дерево, рядом с ней. К дереву прилепился квадратный дом с едва намеченными донжоном[15] и башенками.

Сир Рауль ткнул тонким пальцем в большую букву «М», дерево и украшенное башнями здание.

– Шато чародея Мальвина. Вы, англичане, назвали бы его замком, – пояснил он. – Окруженный беседками, деревьями, дорожками, издалека он выглядит очень мило. Но за парком виднеется сам замок – массивная цитадель, способная выдержать натиск целой армии, как любая крепость в христианском мире. Внутри – покои, поражающие роскошью, но есть также и темницы, настолько ужасные, что язык не поворачивается говорить о них, а кое о чем вообще не знает никто.

Он приостановился и взглянул на них слегка саркастически.

– Но вы все – паладины [паладин – от palatinus (средневековая латынь) – придворный; так в средневековых рыцарских романах звали сподвижников Карла Великого; позднее паладином стали называть любого рыцаря, преданного своему государю или даме], не правда ли? – усмехнулся сир Рауль и тут же спохватился. – Простите меня. У меня злой язык, и мне не всегда удается держать его за зубами. Но, сказать по правде, шато Мальвина – не то место, куда добрый человек пошел бы по своей воле.

Он замолчал в ожидании реакции.

– Мы принимаем ваши извинения, – пробормотал Брайен.

– Я в долгу перед вами за вашу учтивость, мессир, – ответил сир Рауль, – и впредь попытаюсь получше выбирать выражения. Дело в том, что вам очень повезет, если удается достигнуть прекрасных владений замка. Сначала вы должны пробраться через лес, выращенный Мальвином вокруг него: непроходимая чаща, где, если вы не проявите осторожности, ветви могут схватить вас и держать до тех пор, пока вы не умрете с голоду. Круглые сутки лес прочесывают сотни вооруженных слуг, созданных чародеем, – полузвери-полулюди, некогда бывшие мужчинами и женщинами…

– Господи милосердный! – Джим был до того потрясен, что, не задумываясь, бросил в пустое пространство: – Департамент Аудиторства! Разве дозволено такое использование магии?

– Магам класса АА и выше это не запрещено, хотя и не поощряется, – ответил невидимый бас в трех футах над полом слева от Джима.

– Святые, защитите нас! – сир Рауль уставился на Джима расширенными от ужаса глазами, быстро крестясь. – Кончилось все тем, что я сам отдел себя в лапы Мальвина.

Джим виновато смотрел на друзей. Брайен не был настолько потрясен, так как он раньше уже слышал этот голос несколько раз в компании Джима или Каролинуса. Но сэр Жиль был перепуган почти так же, как сир Рауль. Джим тотчас же поспешил успокоить последнего.

– Это просто голос Департамента Аудиторства; перед ним должны отчитываться все маги, и ему они могут задавать вопросы, – пояснил он сиру Раулю. – Вне всякого сомнения, Мальвин тоже к нему обращается. Но для того, чтобы узнать, где мы находимся, воспользоваться им он не может, так же как и мы с его помощью не можем определить местоположение чародея. Департамент Аудиторства просто ведет учет магической силы, которой обладает каждый из практикующих магов. Кроме того, как я уже говорил, я – пока только маг-ученик.

– Ангелы небесные, – взмолился сир Рауль, – защитите меня от такого ученика!

Но краски вернулись на его лицо, и зрачки сузились до нормального размера. Трясущейся рукой он наполнил кубок и залпом проглотил вино.

– Мне бы не хотелось вновь услышать этот голос, и меня не устраивают ваши объяснения. Это просто еще одно доказательство того, что все маги по сути одинаковы. Мальвин – исчадие ада, и все остальные – тоже.

– Нет-нет. Выслушайте меня, пожалуйста, сир Рауль, – искренне воскликнул Джим. – Все зависит от характера каждого конкретного мага. Я знаю другого мага, имеющего очень высокий ранг, который говорил мне как-то, как ненавидит он Мальвина и его методы.

Что касалось того, что именно говорил Каролинус, Джим немножко приврал. Но ведь сира Рауля с таким трудом наконец удалось настроить на более или менее дружескую беседу, и тут незадачливый волшебник обратился к Департаменту Аудиторства. Джиму очень хотелось сохранить ту толику доброжелательности, которой удалось добиться в отношениях с французским рыцарем. Поэтому он подумал, нет ничего дурного в том, что он слегка передернет. Кроме того, судя по словам Каролинуса, он, скорее всего, относится к Мальвину и правда не слишком нежно.

– Вам не удастся меня убедить, – хмуро произнес сир Рауль. – Все маги – порождение зла. Да и как они могут делать то, что лежит за пределами нашего понимания, во что невозможно поверить, если это не так?

– Но, послушайте, – возразил Джим, – ведь существовали и теперь существуют добрые волшебники.

– Действительно! – поддержал Брайен. – Как насчет всемогущего Мерлина? А Каролинуса? Эти люди сделали немало хорошего и всегда были на стороне тех, кто служил правому делу.

– Да, конечно, – усмехнулся сир Рауль, отводя взгляд. – Вечно в пример приводят магов, давно превратившихся в легенду.

– Каролинус – не легенда, – возмутился Джим. – Он – мой наставник в искусстве магии. Он живет в семи лигах от замка де Буа де Маленконтри, принадлежащего лично мне.

Сир Рауль прямо взглянул ему в глаза.

– Даже дети в этой стране знают, что Каролинус – не более чем вымысел.

– А я говорю, нет, – настаивал Джим. – Он – мудрый волшебник и поныне живет и здравствует.

– На каком основании я должен верить вам? Только потому, что вы, маг, мне это говорите? Я научился не доверять магам, – отрезал сир Рауль.

– Сэр Джеймс говорит правду, – прорычал Брайен. – От замка Смит, где живу я, до дома Каролинуса меньше девяти лиг. Я часто вижу мага.

Сир Рауль переводил взгляд с Брайена на Джима.

– Вы будете говорить мне, что Каролинус не только действительно существовал, но и живет по сей день в Англии, когда любой француз знает, что он не больше, чем сказка, вымысел. Как могу я поверить в это?

– Хотите – верьте, хотите – нет, – ответил Джим, – но приезжайте как-нибудь в Англию ко мне в гости в Маленконтри, и я сам представлю вас Каролинусу. Вы увидите, что его дом отличается от жилища Мальвина, а следовательно, и сам он совсем не такой. Ваши сказки говорят, что он злой?

– Нет, – признался сир Рауль, задумавшись. – Они наделяют его всеми самыми лучшими качествами, подобно Мерлину… Вы клянетесь, что он существует?

– Да, – ответили Джим и Брайен хором.

– Тогда вот что я скажу вам. – Сир Рауль выпрямился на стуле и заговорил, тщательно выговаривая каждое слово и поглядывая то на одного, то на другого: – Если вам удастся проникнуть в замок Мальвина, спасти вашего принца и вернуться с ним целыми и невредимыми в Англию, тогда я, как только представится оказия, приму ваше предложение, приеду и посмотрю на Каролинуса собственными глазами.

Он поднял палец.

– Но я приеду не просто посмотреть на того, кто выдает себя за Каролинуса, но увидеть мага, который сможет доказать, что он хорош настолько, насколько плох Мальвин. Что он такой, как рассказывают о нем легенды. Я даю слово, что сделаю это.

– Вы будете желанным гостем в любое время, – заверил его Джим. – А теперь давайте вернемся к тому, как нам пробраться через чащу, проскользнуть мимо стражников, творений чародея, проникнуть в замок и найти нашего принца.

– Хорошо, – слегка помедлив, откликнулся сир Рауль. Он снова склонился над столом. – В таком случае, слушайте меня внимательно.

Он опять ткнул в то место на карте, где красовалась большая буква «М».

– Как я уже говорил, я был уверен, что вашего принца держат в замке Мальвина. Король слушает Мальвина во всем, как слепой, ведомый зрячим. Я был уверен, что Мальвин не оставит принца под присмотром короля, а сам приглядит за ним. Королевские стражники, по мнению колдуна, нерадивы, они плохо охраняли бы пленника, и тот пользовался бы большей свободой, чем в темнице этого замка. Если бы и не сам Мальвин, король все равно предпочел бы, чтобы ваш принц – Эдвард, так, кажется, его зовут?… Он все равно предпочел бы, чтобы ваш принц Эдвард находился в замке Мальвина, так как, чтобы вызволить его оттуда и увезти обратно, потребуется не просто ловкость.

Он отпил немного из кубка.

– Так вот, я догадывался, что принц Эдвард там, но наверняка знать не мог, а проникнуть в замок и убедиться самому мне было не по силам. Я уже сказал, что Мальвин уничтожил мою семью. Это следует понимать буквально. Все-все мертвы. Но с отцом он расправился особенно жестоко… Хотя нет нужды рассказывать вам эту историю. Вам достаточно знать, что едва тот, в ком течет кровь моего рода, ступит на порог замка, Мальвин посредством магии тотчас будет предупрежден об этом. Нет сомнений, что он любой ценой обезвредит меня, чтобы быть уверенным, что мой род искоренен навсегда. Надеяться я мог только, – сир Рауль поднял голову и посмотрел на них, – на одного из несчастных существ, заколдованных Мальвином. Сверху – жаба, снизу – человек. Когда-то это был один из лучших отцовских подданных, начальник его воинов. Когда Мальвин разрушил мой фамильный замок, то он решил, что было бы неплохо забрать оставшихся в живых слуг и превратить их в уродцев, слепых исполнителей своей воли. Их было не больше дюжины, все, кроме одного, умерли в первый же год, ибо заклятье лишало их жизненной силы. От легкого сквозняка они заболевали и умирали. Самая незначительная рана, от которой обычный человек оправился бы через неделю, убивала их в считанные часы.

– Клянусь Богом, – воскликнул Брайен, – его деяния чудовищны.

Сир Рауль несколько удивленно взглянул на Брайена. Возможно, даже с некоторым оттенком благодарности. Трудно сказать. Он настолько привык скрывать любые эмоции, что на его лице нелегко было что-либо прочитать.

– Замок Мальвина для меня смертелен, – продолжил сир Рауль. – Однако лес вокруг него опасен для меня не более, чем для любого другого человека, не имеющего разрешения Мальвина на вход. Поэтому в течение нескольких недель я часто посещал этот лес, прячась, когда мимо проходил кто-либо из его вооруженных заколдованных слуг. Меня должен был обнаружить лишь тот, кого я искал. Если бы я увидел его, то узнал бы по шраму от меча на жабьем лице. То ли по прихоти Мальвина, то ли потому, что заклинание не всесильно, но след от раны, которую он получил будучи человеком, сохранился и в его новом обличье.

– И наконец он пришел? – спросил Джим.

– Да, его зовут Бернар: он узнал меня. Он согласился помочь мне, хотя любое ослушание будет стоить ему жизни.

Сир Рауль откинулся на спинку стула и перевел дыхание.

– Короче, если вы дойдете до определенного места в лесу, которое я вам укажу, и будете ждать там ночь за ночью в определенные часы, то в конце концов Бернар найдет вас и безопасным путем проведет через лес к замку. Но там он вас оставит. Бернар не смеет идти с вами дальше, так как заклятье предписывает ему охранять замок только снаружи, и он не сможет объяснить, что ему понадобилось внутри. Там вам остается надеяться только на себя.

Пока остальные переваривали информацию, сир Рауль задумчиво подлил себе вина и выпил еще полкубка.

– А этот Бернар скажет нам, как добраться до комнаты, где держат принца? – наконец спросил Брайен. – И, я полагаю, он подскажет, как вызволить его оттуда? И, наконец, как выбраться из замка?

– Боюсь, об этом придется подумать вам, – ответил сир Рауль. – Если вам удается выскользнуть из башни, то Бернар будет ждать вас в условленном месте, если, конечно, его не переведут на другие работы. Он сможет снова провести вас с вашим принцем сквозь лес.

– И это все? – сэр Жиль с досадой дернул ус.

– Если бы я мог сказать вам еще что-то, я с удовольствием сделал бы это. Дело в том, что если бы не Бернар, я бы вообще смог только сообщить вам, где находится замок, да помолиться, чтобы вам удалось пробраться внутрь и выйти оттуда вместе с вашим принцем.

– Что делать. Все, так все, – вздохнул Джим. Он положил руку на карту. – Но вы еще кое в чем могли бы нам помочь. Например, вы можете поподробнее рассказать о тех местах, по которым нам придется ехать, а также о том, какие еще враги и какие еще проблемы могут встать на нашем пути. И еще, сколько времени займет дорога.

– Да, это в моих силах, – согласился Рауль, снова пододвигаясь и ставя локти на стол.

Он заговорил. Его познания в рельефе местности и характере обитателей страны, которую предстояло пересечь друзьям, были столь же энциклопедическими, сколь невразумительной оказалась карта. Джим много бы дал, чтобы иметь под рукой пергамент и перо. Однако он тут же припомнил, что, судя по прежнему опыту общения с сэром Брайеном, в этом времени, когда писать умели очень немногие, люди, а в их числе и Брайен с Жилем, привыкли во всем полагаться на свою память. В то время лорд передавал гонцу длинные сообщения, а тот спустя несколько дней, а может, даже недель, доставлял его другому лорду, живущему в другом конце страны, а бывало, и еще дольше. Одним словом, уши приучились слушать, а головы – запоминать.

Итак, Джим напрягся, как мог, чтобы удержать то, что говорил сир Рауль, но понял, что успех их дела куда в большей степени зависит от того, насколько хорошо удастся его друзьям запомнить такой большой объем весьма специфической информации. Он решил, что после ухода сира Рауля он найдет письменные принадлежности, составит собственную карту и сделает записи, основываясь как на собственных воспоминаниях, так и на том, что смогут добавить Брайен и Жиль.

Разговор занял несколько часов. Жиль и Брайен задали несколько очень важных вопросов. Речь шла о людях, которые могут попасться им на пути, лошадях, оружии, о том, водятся ли в этой местности дикие звери, смогут ли путешественники пополнить по дороге запасы еды и питья, и о многом-многом другом. Возможно, подобные вопросы пришли бы в голову и самому Джиму, но в делах такого рода он привык полагаться на Брайена.

Сир Рауль смягчился, и, когда разговор подошел к концу, рыцари простились с ним чуть ли не дружески.

– Нам нужно запастись провиантом и, может быть, даже нанять несколько слуг для ухода за лошадьми. – После ухода гостя Брайен пребывал в боевом настроении. – Если бы наши люди, оставленные в Англии с Джоном Честером, были здесь, мы могли бы взять кого-нибудь из них. Положа руку на сердце, мне что-то не очень верится, что нам удастся одолжить пару человек у какого-нибудь английского рыцаря в этом городе.

– В любом случае, – радостно заметил сэр Жиль, – мы снова при деле, как и положено рыцарям. Сборы начнем завтра с самого утра. Как только решим, что из провизии и всего остального может понадобиться нам в пути, я могу заняться покупками. Брайен тем временем выяснит, есть ли возможность взять взаймы кого-нибудь из надежных слуг. Конечно, можно нанять местных, но это несколько рискованно. Впрочем, если с них не спускать глаз, то мы, возможно, будем в относительной безопасности, так как наша защита им понадобится не меньше, чем нам самим – хорошие слуги.

На том и порешили. На следующий день Брайен и Жиль поднялись и ушли, наскоро позавтракав, еще на заре, хотя, по стандартам Джима, завтрак был, мягко говоря, обильным. Это даже навело его на размышления о том, как это человек может столько есть и не толстеть. Затем он вспомнил, что порой между периодами подобного обжорства приходилось потуже затянуть пояс. Люди того времени, как дикие животные, до отказа набивали желудок при первой возможности, поскольку удача редко улыбается дважды.

После ухода друзей Джим отправился на поиски пера, чернил и прочих принадлежностей для письма: он хотел записать то, что удалось запомнить со вчерашнего вечера.

Побродив по Бресту – а он едва ли выходил из таверны с самого дня прибытия, – Джим наконец нашел лавку, с гордостью предлагающую не только человека, умеющего писать под диктовку, но также перо, чернила, уголь и даже тонкие листы пергамента. И все это, по мнению Джима, за довольно экстравагантную сумму. Он поторговался и немного сбросил цену, но сильно подозревал, что, к сожалению, и в подметки не годится своим друзьям в умении купить товар подешевле.

Вернувшись в таверну, он придвинул к окну стол, уселся за него и так и не встал до самого вечера, конспектируя все, что запомнил из рассказанного сиром Раулем, и по мере сил упорядочивая сведения. Джим оставлял побольше места между строками, чтобы потом вписать туда то, что добавят Брайен и Жиль.

Он также попытался нарисовать карту, записав на ней все упомянутые сиром Раулем географические особенности, которые Джиму удалось вспомнить. Она получилась получше, чем карта сира Рауля, но не намного, поскольку с рисованием у Джима всегда было неважно. Но все же она была подробнее, к тому же на том же листе осталось еще немного места для дополнительной информации, которую он надеялся получить от двух компаньонов. Он сделал три копии карты и описания местности.

Вечером за ужином друзья обсуждали планы на ближайшее будущее. В путь должны были отправиться пока только Жиль и Джим. Брайен, согласно приказу сэра Джона, перед тем как последовать за друзьями, должен был дождаться в Бресте своих людей, которые прибывали следующим кораблем. Они договорились, что сэр Жиль и Джим будут оставлять по пути знаки, по которым Брайен сможет проверить, действительно ли он следует их маршрутом.

Получилось так, что последний совместный ужин в конце концов превратился в пирушку, хотя слуг найти так и не удалось. Разумеется, в городе было полно людей, которые охотно бы пошли в услужение к английским рыцарям, но все они были местные и ни один не внушил доверия приятелям Джима. Несмотря на это. Жиль и Брайен были в прекрасном расположении духа. Джиму не удалось бы испортить им настроение, даже если бы очень захотелось. Его друзья были созданы для активного действия, и наконец-то, после нескольких дней, которые они просидели сложа руки, они снова были при деле, по крайней мере Джим и Жиль, а Брайен надеялся вскоре присоединиться к ним.

– Я уверен, – начал Брайен, сидя перед остатками ужина (остальные беззаботно попивали вино), – что сэр Джон проследит, чтобы наших людей отправили как можно скорее. Не вызывает сомнений, что спасение принца для него – дело первостепенной важности. Думаю, вы можете не беспокоиться. Я вас скоро догоню.

В первый раз нереальное, словно из книги сказок, предприятие по спасению принца начало принимать в сознании Джима черты жесткой реальности. Бог знает почему, но его вдруг заколотил озноб.