Рыжий 2

Глава 19

На ноябрьские праздники в школе сделали попытку привлечь меня с моим мотоциклом для участия в праздничной демонстрации. Идея, родившаяся в головах комсомольского актива школы, была изначально бредовой. Соорудить макет броневика на котором выступал Ленин и одеть получившуюся конструкцию на мой мотоцикл. Видимо кто-то на заседании школьной организации ляпнул про мой мотоцикл, ну и понеслось.

В итоге, они долго ломали копья в спорах, но на практике всё упёрлось в финансирование проекта. У школы не было необходимых стройматериалов, а сбор денег провалился, никто не захотел сдавать по три рубля на непонятную хрень. «Флаги же есть, транспаранты, портреты вождей, чего вам еще для счастья не хватает?»

Осознавая, что данный проект изначально был мертворожденным, я не особо и волновался. Кто меня может заставить использовать мой мотоцикл? Чай не в Северной Корее живём, да и я ведь в комсомольской организации дворца пионеров состою. Так что пусть идут лесом. У меня были проблемы и поважнее.

Одной из них стала моя рыжая растительность. Которая поперла из тела наружу прям из всех щелей. И если тело было прикрыто одеждой, то внезапный буйный рост волос на лице вызвал сначала радость по поводу взросления, а потом и панику по поводу предстоящего бритья.

Связываться с бритвенными станками, помазками, лезвиями и мылом я не рискнул. А поэтому приобрел электробритву «Харкiв-6103». В той жизни у меня тоже такая была. И я ею пользовался чуть ли не до конца девяностых, пока не приобрёл немецкую электробритву «Braun».

А ещё надо было достать мебель для появившегося дома, приручить собакена и ежедневно протапливать дом. Что я и совмещал с выполнением домашних заданий, и свиданий с Сидоровой.

Которая тоже предпочитала делать домашку в моём новом доме, после того как мы попались её предкам, не услышав их прихода. Тётя Вика утащила пытать красную от возбуждения и стыда дочь в свою комнату, а со мной остался немного растерянный и не знающий, что делать, Александр Станиславович. Которому, ввиду свалившихся на него и его супругу проблем, было как-то не до любовных проказ дочери.

В их «Трест зелёного хозяйства» также добрались нововведения. И если переход на самоокупаемость их только порадовал, то производственная демократия лишила работы. Коллектив их организации избрал нового, народного директора. Который тут же перевел отца Сидоровой в простые трактористы, откуда он и начинал свою карьеру. После недолгого семейного совета старшие Сидоровы уволились. И хоть с тунеядством боролись уже спустя рукава, но Олины предки были людьми советской эпохи и намеревались найти себе новую, и тоже руководящую работу в течении четырёх месяцев. Пока что это у них получалось плохо.

— Дядь Саш, ну что там у вас с работой? — прервал я слишком давящее молчание и попытался увести тему подальше от нашего с его дочерью залёта.

— Да так. Ничего пока, — грустно произнёс мужчина.

— А вы кооператив открыть не хотите?

— Думали об этом уже с матерью, — он мотнул головой в ту сторону, куда его жена увела Олю. — Она цветы хочет выращивать и продавать. Ну, как на старом месте работы. А кто их будет выращивать? Я что-ли? — стал оживать и заводиться Олин отец.

— Откройте что-нибудь другое. Видеосалон например. Это сейчас хорошие деньги приносит.

— Легко говорить — откройте. А с чем? У нас только телевизор цветной есть. Видик достать можно только в обмен на машину или за очень большие деньги. Или у тебя есть? — с надеждой посмотрел он на меня.

— Могу достать. И даже парочку, — и видя скепсис в его глазах, поспешил обнадёжить. — Через знакомых в Москве. Правда, правда.

Что было вполне реальностью. На днях звонил Юрий Викторович, который при помощи «медного червонца» стал коммерческим директором в их кооперативном антикварном магазине. И вот опять ему нужно было подтвердить свой статус человека, который мог доставать уникальные артефакты.

За этот артефакт, вполне сойдет и «Знак ордена Святой Екатерины» из которого я смог выковырять шестьдесят два бриллианта. На самом ордене их должно было быть семьдесят восемь. Пять самых крупных, которые должны были быть на подвеске, отсутствовали при находке. Еще одиннадцать остались на ордене: пять камней на кресте, который держит святая, я побоялся трогать из-за возможности повредить саму эмаль рисунка, а шесть на ободке, просто не смог выковырять.

Кроме приличной исторической ценности, даже в таком состоянии, там еще около шестидесяти грамм золота, ну и камни. Захотят, восстановят.

На его звонок я ответил уклончиво. «Мол, надо поискать в своей летающей тарелке». Но, думаю, он с удовольствием сменяет видеотехнику на этот орден. Благо, у него и у его сына и видеомагнитофоны и цветные телевизоры в личном пользовании есть.

— Евгений, — вернул меня на землю из размышлений глава семейства Сидоровых. — Ты это серьёзно? Про видики?

— Я-то серьёзно. Я закажу, мне привезут. Главное, чтобы вы определились. А то тётя Вика вас собьёт на путь выращивания гладиолусов, и окажется, что я зря людей напрягал и технику сюда тащил.

— Не. Не-не, — помотал он головой. Пусть герань дома выращивает. Если я скажу, она никуда не денется. Значит, с нас — регистрация кооператива по бытовому обслуживанию населения, а с тебя — аппаратура? Я так понял?

— Еще помещения нужны, кресла или стулья для зрителей, огнетушитель и те, кто будут крутить фильмы, наёмные работники, — перечислил я всё, что помнил из своего прошлого и недавнего, неудачного похода в видеосалон с Олей.

Возле рынка, рядом с пятиэтажкой, в которой располагался магазин «Детский мир», в летней кафешке открылся видеосалон. Где-то в центре города один подобный салон уже был, а ближе к нам появился только сейчас. Ну, и Олька упросила меня сходить в него. Девчонки в классе все уши ей прожужжали про классный фильм «Голубая лагуна», который крутят там. Ну, мы и сходили. Лагуну уже не крутили, зато попали на ужастик «Возвращение живых мертвецов». В самый напряженный момент, когда толпа мертвяков побежала на полицию с криками «свежие мозги», я не выдержал и громко расхохотался.

Эффект от моего громкого смеха проявился мгновенно. Люди, сидевшие вокруг меня, подумав, что мертвецы атакуют уже прямо в салоне, в ужасе ломанули от громкого и пугающего звука в разные стороны. Даже Сидорова попыталась это сделать, но так как сама же вцепилась в мою руку, то далеко не убежала. В общем, меня выгнали. Чуть до рукоприкладства не дошло. Оля потом целый день на меня дулась.

— Это я записал, — опять вернул меня из воспоминаний Александр Станиславович, который позаимствовал из запасов дочери двойной лист в полоску и, не найдя ручки, записал всё фломастером. — А где помещения искать?

— Так в вашем же доме закрывшаяся телемастерская. Там просторно, три больших комнаты, которые можно отдельными залами сделать. Окна с решётками, двери железные и санузел есть, а две небольшие комнаты, можно под какой нибудь склад пустить. Или! — меня прям огорошила пришедшая на ум мысль. — Или даже сделать салон игровых приставок. Одна у меня есть, еще одна у вас. Так что договаривайтесь и берите у города в аренду это помещение срочно и на максимальный срок. Пока кто-нибудь не опередил вас.

— Ага, ага, — пыхтя и отдуваясь записывал мужчина мои мысли. — Можно еще и качалку там организовать. Платную, — подал он идею.

— Не советую. Вас быстренько те самые качки возьмутся крышевать, — и видя его недоумение, пояснил. — Охрану свою навяжут или заставят, силой. И лишимся мы всего.

— А как же быть? Ну, с этим, с крышеванием?

— Можно предложить нашему участковому. С ним, я думаю, первое время никто связываться не будет.

— Это здравая идея. Переговорю с Алексеем, — записал он и это.

За этим занятием нас и застала вернувшаяся тётя Вика с маячившей у неё за спиной Ольгой. И очень удивилась нашему поведению. Вместо понурого меня и злого мужа она обнаружила нас, увлеченно что-то обсуждающих и черкающих в листочке на столе.

— Так, мальчики, а чем это вы тут заняты?

— Да вот, с зятем будущим обсуждаем, как ты это назвал, Жень?

— Бизнес-план, — подсказал я дяде Саше, ничуть не смутившись на «зятя».

— Во-во, именно его. Кооператив мы обсуждаем, мать. Иди к нам, послушай, что мы тут придумали.

Наша идея, тёте Вике понравилась. Что ей не понравилось, так это разделение чистых доходов пятьдесят на пятьдесят. Но я смог аргументированно доказать, что мой вклад техникой, а в случае чего и починка этой техники, того стоит.

…

Звонок Юрию Викторовичу в Москву, с озвучиванием моих хотелок за некий ценный артефакт, «магнитофонов импортных — три», привёл к тому, что он примчался ко мне на следующий день, явно воспользовавшись услугами Аэрофлота.

Хорошо, что я сказал ему свой новый адрес, а то припёрся бы к нам с бабулей на квартиру на её допрос: когда деньги отменять будут, милок?

После тщательного осмотра ордена он всё-таки был вынужден согласиться с моей ценой за него. И пообещал привезти всё требуемое в течение недели на личном автомобиле в сопровождении сына.

— Но только, Жень, видики будут советские: две «Электроники» и одна «Весна».

— Да мне без разницы, лишь бы работали. И кассет побольше с записями. С фильмами, мультиками, можно эротикой если есть.

— Привезу всё, что найду, — пообещал он и смылся в столицу в тот же день.

…

Пока ждал обещанного, со стороны предков Сидоровой и от своего, уже московского, знакомца, внезапно нарисовалась другая проблема. Бывшие хозяева дома, видимо для того чтобы не тащить своего старого пса с собой, просто завезли его куда подальше и выпустили. А это чудо, нашло дорогу домой, щёлку в заборе и спустя месяц отсутствия самозаселилось в свою пустующую будку.

После школы, как обычно зашёл во двор, а там это гавкающее и злющее животное. Как же, чужой пришёл, надо двор защищать, чтобы хозяева увидели и накормили, и напоили. Хорошо, что у калитки стоял сломанный черенок от тяпки, и я смог от пса отбиться. И не просто отбиться, а выгнать со двора.

Включил отопление, сел домашку делать, слышу Олька орёт благим матом, выскакиваю во двор, а там сюрреалистическая картина. Сидорова, в немыслимой позе, сидит на яблоне, а вокруг неё этот же пёс носится и лает. Повторил процесс изгнания, спустил девушку с дерева, потом успокаивал её около часа. Только успели одеться, опять лай во дворе.

При виде меня, пёс забился в свою конуру и выходить из неё отказался наотрез. Не помогли ни удары палкой по домику, ни прочие хитрости. Даже на запах колбасы не вышел. Пришлось оставлять и посадить на цепь при помощи бабули, а потом долго приучивать, что у него сменились хозяева.

Самый прикол, что с бабулей он подружился практически мгновенно. Может, он её принял за ту старушку, что жила здесь до нас? Как бы там ни было, но пёс по имени Бетон, которое я выяснил у соседей, так и остался у нас.

…

Предки Сидоровой долго резину не тянули и в кратчайшие сроки, с привлечением всех своих связей, сумели зарегистрировать кооператив. А вот аренда бывшей телемастерской чуть не сорвалась из-за взаимной жадности горисполкома и Александра Станиславовича.

Город выдвинул условия об аренде интересующего нас помещения аж на десять лет по сто рублей в месяц. А дядя Саша, посчитав эти условия неприемлемыми, отказался. Пришлось его уговаривать и вносить половину стоимости десятилетней аренды, шесть тысяч рублей из своих запасов. Типа — договаривались же пятьдесят на пятьдесят. Что не помешало мне взять с него расписку о получении денег.

От вида такого количества денег в руках шестнадцатилетнего подростка он сначала выпал в осадок, а потом устыдился своей жадности и снял все свои накопления. Не поверит же, если ему объяснить, что через несколько лет за эти деньги он ничего и купить толком не сможет. Главное, застолбить место, а там, можно будет и приватизировать его.

Юрий Викторович выполнил обещание, и к концу недели привёз три видеомагнитофона и три больших цветных телевизора. Все видики, как он и говорил, были отечественные, советские, так же как и один телевизор, старенький Темп-714. А два других тоже были старичками, но немцами, «Grundig B7720». И шестьдесят одну видеокассету с записями.

Отдавая ему орден, я мысленно пожелал удачи. Если медный червонец был просто нумизматическим артефактом, то один из высших орденов Российской Империи, даже в таком состоянии, мог принести много проблем своему обладателю. Хорошо, если я ошибаюсь, а то и на меня могут выйти серьёзные люди с вопросом: откуда? Не думаю, что моя сказка про «Тау Кита» так просто прокатит. Ну, будем надеяться, что это только мои страхи и домыслы.

…

Пока улаживал коммерческие дела незаметно закончился год. А с ним и вторая четверть, со вторым полугодием последнего, одиннадцатого класса. В субботу тридцатого декабря у нас в школе состоялся праздничный карнавал и дискотека для старших классов. Естественно, правдами и не правдами, на дискотеку просочились и бывшие уже наши одноклассники, и просто молодёжь с близлежащих дворов.

Многие уже подвыпившие. В том числе и парочка Лубенцов. Которые и затеяли драку с десятиклассниками. Хорошо, что их быстро утихомирили и выперли с мероприятия. Но на меня они почему-то обиделись. Я, в их понимании, должен был за них вступиться. То все друзья, братья и сёстры, а стоит остограммиться и всё, враги до шестого колена.

Но я-то — ни сном, ни духом об этой драке. Мы как раз с Олей целовались в раздевалке спортзала и всё веселье пропустили. Да и, честно говоря, не очень хотелось под Новый год заполучить фингал под глаз или еще чего хуже. Обиделись, ну и флаг им в руки.

Сам Новый год мы планировали встречать нашей небольшой компанией в моём новом доме. Но после той драки я скорректировал планы. Встречаем дома, с родными, а потом, днём первого января, идём гулять.

…

Вечером тридцать первого декабря я, наконец, смог переговорить тет-а-тет с Павлом Дмитриевичем Митрохиным. Тем самым подполковником, который был заместителем районного и городского военного комиссара. И тем самым, который когда-то служил в РВСН[97] и просвещал всю гоп-компанию бабули о радиации.

За минувшие годы я многое о нём узнал из рассказов бабушки и смог составить целостное впечатление об этом человеке. Вдовец, имеет троих взрослых сыновей и уже целых семь внуков. Всех любит баловать, а поэтому постоянно нуждается в деньгах. Яростный любитель преферанса, но не очень удачлив, особенно в мизере. Не сказать что много проигрывает, но и выигрывает тоже немного. Также о нём ходит слушок, что он за небольшую мзду может помочь откосить от армии.

— Павел Дмитриевич, а можно мне с вами пошептаться отдельно от компании? — перехватил я его, когда он возвращался к нашему праздничному столу из кухни, где у нас была импровизированная курилка.

— Жень? Это что-то важное?

— Очень! Мне нужен ваш совет. Всего на пару минут, — и я указал на дверь в свою комнату.

— Ну, хорошо, — он зашёл ко мне и нетерпеливо поинтересовался. — Что у тебя?

— Вот, — я протянул ему незапечатанный конверт с деньгами внутри.

Он его принял, заглянул, как-то слишком быстро и профессионально пересчитал. И только тогда поднял на меня удивленный взгляд.

— Зачем это? Хочешь откосить от армии? Для внука Тони я сделаю это и без денег. Но тебе вроде рано еще об этом задумываться, — произнёс он, тем не менее не делая попытки вернуть мне конверт.

— Нет. Наоборот. Это плата за то, чтобы попасть в армию. В группу советских войск в Германии, — затараторил я, спеша уложиться в создавшуюся паузу. — Я летом собираюсь поступать на заочное отделение в Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков. На переводческий факультет. И мне очень не помешала бы языковая практика. А попасть в ГСВГ[98] сейчас очень трудно. Если там мало, — я кивнул на конверт зажатый в руке подполковника, то я готов доплатить.

— М-да. Первый раз мне платят, за то, чтобы пойти в армию, — покрутил из стороны в сторону головой военный. — Сейчас, действительно, из нашего округа набирают очень мало срочников в ГДР. Стараются оставить старых на сверхсрочную службу. Группу войск потихоньку сокращают и выводят.

— И что? Ничего нельзя сделать? — удивился я.

— Почему? Можно, — Павел Дмитриевич покосился на конверт в своей руке и спросил. — У тебя когда постановка на первоначальный учёт?

— Не знаю, — растерялся я. — У нас тринадцатая школа, обычно по номерам идут, в начале весны, наверное.

— Вот! Как только вам сообщат, сразу мне позвонишь, чтобы я на месте в тот день был. И я сразу внесу тебя в списки призывной сборной команды в ГСВГ. И это, мне надо будет подмазать кое-кого в штабе округа, так что готовься заплатить ещё.

— Конечно. Давайте сразу, — я вытащил второй приготовленный конверт с еще пятью сотнями рублей. — Вот, держите.

— Это твои деньги? Антонина меня не съест? — запоздало взволновался мужик.

— Мои. Заработал ремонтами и так, прочим, — покрутил я растопыренной пятернёй в воздухе. — Бабуля против не будет.

— Дай-то бог, дай-то бог, — проговорил Павел Дмитриевич и, спрятав конверты во внутренний карман пиджака, хлопнул меня по плечу, произнес. — Пойдём праздновать, боец!