Рюриковичи

ЮРИЙ ЗВЕНИГОРОДСКИЙ Благочестивый полководец

В русской истории за князем Юрием Дмитриевичем закрепилось прозвище, данное по одному из его владений, — Звенигородский. Память о том, что он дважды восходил на московский великокняжеский престол, почти стерлась. В списках государей московских его имя упоминается далеко не всегда. Но военно-политическая деятельность князя имела общерусский масштаб, и судить о нем следует именно с этой точки зрения.

Он правил недолго. Но даже не в этом причина забвения Юрия Дмитриевича как крупной политической фигуры. Просто в нашем историописании утвердилась конструкция, согласно которой он играл роль мятежника, зачинателя смуты, восставшего против своего племянника Василия Васильевича, законного престолонаследника. Но нравственный облик Юрия Дмитриевича и его действительные права на великокняжеский венец никак не соответствуют столь упрощенному взгляду на большое московское междоусобие, в котором он оказался одной из центральных фигур.

Это был прежде всего храбрый, умелый и удачливый воитель. Кроме того, человек большой веры. К несчастью, христианское благочестие и дар полководца соединялись в характере князя с большим честолюбием. Гремучая смесь! Юрий Дмитриевич мог проявить искреннюю любовь к Церкви, умение бесстрашно выходить на защиту православия, духовную просвещенность и многие другие черты доброго христианина… но только не смирение.

Он родился осенью 1374 года и приходился третьим сыном великому князю Московскому Дмитрию Ивановичу. Через пять лет Даниил, старший из сыновей Дмитрия Донского, ушел из жизни. Тогда потенциальным наследником престола сделался второй сын Василий. Поскольку ему пришлось на протяжении нескольких лет вести опасную жизнь заложника в Орде, перед Юрием еще в детстве открывалась перспектива занять место отца. Вести о казни старшего брата по воле хана могли прийти в любой момент… Скорее всего, второго княжича целенаправленно обучали искусству управлять людьми, вести дела судебные, выводить полки в поле.

Но когда скончался отец (1389), старший брат уже пребывал в Москве и получил великое княжение. Из Орды ему пришлось бежать и добираться до отечества долгим кружным путем… Юрию же Дмитриевичу по отцовскому завещанию достались обширные владения. В их составе — часть Москвы, Звенигород, Галич, Руза, Сурожик, Кремична, Вышгород, богатые села под Москвой, близ Ростова и Юрьева, рядом с Костромой. К ним прилагались два роскошных золотых пояса. Позднее Василий I отдал ему и Вятку. Очевидно, это было сделано в самом конце правления Василия Дмитриевича, во второй половине 1410-х или в 1420-х годах. Делая столь щедрое пожалование, великий князь, скорее всего, хотел смягчить позицию князя Юрия по вопросу о том, кому перейдет великокняжеский венец после кончины самого Василия I.

А проблема наследника со всей ясностью встала перед семейством Даниловичей…

К тому времени, когда Василий Дмитриевич собрался в последний путь, его младший брат Юрий княжил на своем уделе три с половиной десятилетия. И перед всей Русью Московской он зарекомендовал себя как опытный политик, превосходный военачальник и друг Церкви.

Именно он вел переговоры в Орде о предоставлении ярлыка на великое княжение брату Василию и с успехом завершил столь важную миссию.

Именно он сыграл роль младшего командира при князе Владимире Андреевиче Серпуховском, силой оружия приводившем Новгородчину к покорности. Позднее он отправлял своих бояр воевать на окраинах вечевой республики.

Именно он водил московские полки на Нижний, помогая Василию Дмитриевичу присоединять к Москве новые земли. Притом в Нижегородчине князь вел себя милостиво: не позволял дружинникам разорять тамошних жителей.

Именно он ходил с большим воинством на волжских булгар. Ураганом прошелся по вражеским землям, взял 14 городов и вернулся с богатой добычей.

Именно он возвел в Звенигороде на Городке впечатляющую крепость.

Духовником Юрия Дмитриевича являлся преподобный Савва Сторожевский, один из великих подвижников русского монашества. Под его добрым водительством князь велит возвести два больших каменных собора — Успенский на Городке и Рождественский на горе Сторожи, именно там, где позднее поднимется теплая громада Саввино-Сторожевской обители. Его же средства использовались при строительстве Троицкого собора в Троице-Сергиевой обители.

Чем не преемник Василию I? Но у того имелся сын, ничем себя не проявивший мальчик Василий. И, разумеется, великий князь желал передать ему престол.

Между тем в завещании Дмитрия Донского от 1389 года говорилось: «А по грехом отъымет Бог сына моего, князя Василья, а хто будет под тем сын мой, ино тому сыну моему княж Васильев удел». О чем идет речь? Об огромной территории великого княжения? О верховной власти во всей Московской державе? Или о Коломне, части Москвы и россыпи богатых сел, которые Василий Дмитриевич получил от отца именно в удел? На сей счет ведутся споры. Контекст документа говорит, скорее, о том, что в случае смерти Василия I следующий по старшинству брат получал Коломну с селами[102]. Но при возникновении конфликта эти строки могли трактоваться и в пользу передачи следующему сыну Дмитрия Донского всего великого княжения.

Таким образом, у современников хватало причин политического, бытового и юридического характера, чтобы увидеть в Юрии Дмитриевиче своего следующего государя. Василий I, вероятно, и отдал ему Вятку, стремясь компенсировать будущую потерю прав на московский престол. Ибо в своем завещании от 1423 года Василий Дмитриевич написал: «А даст Бог сыну моему великое княженье, ино и яз сына своего благословляю, князя Василья». Сама форма записи говорит о том, что Василий Дмитриевич желал вручить бразды правления сыну, а не брату, но опасался: не уйдет ли власть из рук отрока? Отдадут ли ему ярлык на великое княжение ордынцы? Не потеснит ли его дядя?

Опасения его оправдались.

Борьба разгорелась сразу же после кончины Василия Дмитриевича[103]. Князь Юрий не признал старшинства своего малолетнего племянника: честолюбие не позволило… Начались боевые действия. Но за хрупкой фигурой правителя-мальчика стояли многолюдное московское боярство, другие удельные князья Московской Руси (в том числе сыновья Дмитрия Донского Андрей, Петр и Константин Дмитриевичи, поддержавшие племянника) и — в перспективе — тяжкая рука Витовта, его деда по материнской линии. На первом этапе Юрий Дмитриевич мог лишь цепляться за свои северные владения в районе Галича да уповать на поддержку нижегородцев. Нижний и помог ему. Как видно, тамошние полузависимые от Москвы князья рассчитывали вернуть себе полную независимость руками Юрия Дмитриевича, если он взойдет на престол и вспомнит их благодеяния.

В конце концов стороны договорились: князь Юрий смирился с главенством Василия Васильевича, никто не понес территориальных потерь. Война грозила всей земле страшными бедствиями. Витовт уже вторгся в новгородские пределы, видя, что на Москве усобица и с этой стороны отпора ему не будет. Тверь, Рязань, Пронск приняли союз с Витовтом, согласились на военную поддержку и покровительство Литвы. Татары напали на Галич. Город им взять не удалось, люди Юрия Дмитриевича отбились, но волость сильно пострадала от набега. Новый ордынский удар обрушился на Кострому, Плес, Лyx. К тому же на Руси бушевал чумной мор… Требовалось единство, требовался покой.

В 1430 году умер Витовт. Юрий Дмитриевич, не чая от литовского правителя вмешательства в московские дела, «разверже мир с великим князем Василием Васильевичем».

Пришлось прибегнуть к ханскому «арбитражу». Орда после долгой «при» склонилась в пользу Василия Васильевича. Юрию Дмитриевичу в знак подчинения даже велели повести под уздцы коня с сидящим на нем племянником. Но от такого позора дядю, уже немолодого человека, Василий Васильевич избавил. В качестве компенсации за поражение в главном деле князь Юрий получил к своему уделу ярлык на богатый Дмитров с окрестностями.

Непрочный мир вскоре разрушился. Стремительный удар галицко-звенигородской рати опрокинул войско Василия II. В 1433 году Юрий Дмитриевич вошел в Москву и, таким образом, силой утвердился на великом княжении. Но Москва его не поддержала. Бояре уходили от него к побежденному племяннику. И даже собственные дети встали к нему в оппозицию… Князь Юрий удерживал главенство на Руси всего лишь полгода, а затем отступился от престола. Полюбовно договорившись с племянником, он взял взамен ярлыка на Дмитров обширные земли на Костроме и Белоозере и Бежецкий Верх.

Дети Юрия Дмитриевича оказались вдруг неприятелями и своему отцу, и Василию II. Два князя договорились не «принимать» их у себя, то есть ни в чем не помогать им. Но когда Василий II отправил против них рать, отцовское сердце не выдержало: Юрий Дмитриевич помог детям разгромить московское войско, дал им воевод «со многими ратными людьми». Тогда племянник отправил полки на Галич, спалил его, а людей тамошних пленил. Последовали ответный поход Юрия Дмитриевича и новое поражение коалиции, стоявшей за Василия II, — на речке Могзе, в Ростовской земле.

Князь Юрий обладал недюжинным даром полководца. Располагая малыми силами, он не давал себя разбить. При любой оплошке неприятеля нападал сам и добивался успеха. Ему удавалось вести маневренную войну, постоянно опережая противника на один ход.

Историк А. А. Зимин видел в Юрии Дмитриевиче еще и «выдающегося политического деятеля», но это вопрос спорный. Князь Юрий являлся в первую очередь человеком меча, блистательным тактиком, а уж потом — человеком совета, то есть политическим стратегом. Конкретные его шаги заставляют признать в нем опыт государственного устроения. Но политический дар? Бог весть. Возможно, из него вышел бы хороший правитель для всей Руси, истосковавшейся по крупному военному вождю… Но, так или иначе, Господь не позволил ему развернуться в державной работе.

На великокняжеском престоле Юрий Дмитриевич провел всего лишь несколько месяцев. Правда, за столь краткий срок он успел сделать многое.

Он сумел урядить отношения с прочими князьями Московской земли и заключить весьма выгодный для Москвы договор с рязанским князем, принудив того к серьезным уступкам.

Он также выпустил монеты со своим именем и изображением своего небесного покровителя — святого Георгия. Среди монет Московского княжества эти — в числе древнейших, несущих ярко выраженную христианскую символику. Набожность выпустившего их правителя не вызывает сомнений.

Кроме того, князь отправил одного из своих сыновей с отрядом в Литовскую Русь. Там шла масштабная гражданская война, и Юрий Дмитриевич встал на сторону давнего доброжелателя Москвы, великого князя Свидригайло Ольгердовича[104]. Тот сплотил вокруг себя города и князей восточной части Великого княжества Литовского, преимущественно русской и православной. С этой силой Свидригайло Ольгердович создал громадное государство — Великое княжество Русское — и претендовал на сохранение его самостоятельности. Поддержка из Москвы могла бы обеспечить ему победу. Но слишком недолго московский союзник Свидригайло имел возможность вести большую игру в Литве… Летом 1434 года великий князь Юрий скоропостижно скончался.

Дети его, Василий Косой и Дмитрий Шемяка, продолжили борьбу за великое княжение. Между ними и Василием II много лет шла кровавая распря, закончившаяся полным их поражением.

Если можно вывести из истории этой страшной внутренней войны какой-то политический смысл, то он касается не личностей, а всего круга московских Даниловичей. Старая их семейная добродетель — крепкое единство всех родичей — оказалась слишком слабой преградой для междоусобия, когда малая вотчина Ивана Калиты превратилась в огромную державу. Архаичный родовой принцип владения землей сообща, всем семейством, давал слишком много соблазнов и предлогов для ссоры, чтобы ему позволительно было существовать сколько-нибудь долго. В ближайшее время Москве следовало от него избавиться.