S-T-I-K-S. Честерфилд (СИ)

Глава 2

Пробуждение вышло тем ещё. От премерзкого пикания будильника голову чуть разорвало на части. Ощущение было таким, что вчера хорошенько принял крепкого, хотя Леонид и капли в себя не влил.

Нашарив телефон, отключил эту адскую функцию. Простонав от боли в голове, перевернулся на спину. Ещё и сушило во рту безбожно, ну точно, как с дикого бодуна. Открыв один глаз, тут же резануло светом, нашел взглядом оставленный на тумбочке рядом графин с водой.

Двигаться, а тем более вставать из постели отчаянно не хотелось, почему-то казалось, что это принесет лишь новую порцию боли. Но делать нечего, пить никто не принесёт и не сносит его причиндал по нужде, пришлось выбираться из-под покрывала. Ночи теплые, середина лета все же, так что укрываться одеялом нет нужды. Тело ощущалось ватным, словно и правда с похмелья. Дотянувшись наконец до вожделенного графина, Леонид надолго приник к нему, напоследок ещё и запив пару таблеток обезбола. Нехорошо конечно на голодный желудок, но и терпеть эту боль нет мочи. И это с самого начала дня…

Часы показывали девять утра.

Пока умылся, привел себя в более или менее нормальное состояние, боль слава Богу, отошла и в голове прояснилось, пока позавтракал, прошел ещё час. Ни связи, ни электричества так и не появилось. И Багрянцев крепко призадумался. Если состояние его продолжит ухудшаться, то ни о какой дороге даже думать нельзя. Так что или ехать в ближайшее время или уже оставаться в деревне и надеяться, что пройдет само. В том же Владимире хоть в больницу обратиться можно нормальную. Или зачем во Владимир-то? До Гуся доехать и все узнать, наверняка там все в порядке. Да и врачи нормальные тоже есть.

Додумать не дал странно знакомый звук, но сразу определить, что это, Багрянцев не сумел.

Вот снова. Словно доски ломают.

— Е…чий случай… — опешил Леонид, когда пришло узнавание.

Выстрелы! И не просто выстрелы, а из автоматического оружия, уж это он различит в любом состоянии! Боль в голове сразу ушла на второй план, а тело стало наливаться бодростью.

Снова треснуло очередью. И уже ближе.

— Что ж за хрень там, кого стреляют-то? Или это зачистка..? — Похолодело все внутри у Леонида.

Он уже вышел на террасу и в большие витражные окна была неплохо видна вся улица и выезд на центральную дорогу. Нужно понять, кто к ним, в эту глухую деревню пожаловал и устроил стрельбу.

Ждать долго не пришлось, на центральной дороге показался… показалось… в общем, выехало на малой скорости нечто, вроде как короткобазный джип на высоких колесах, но вот… Леонид чуть не протер от удивления глаза. На выкрашенном, явно кустарно, в камуфляж внедорожнике неизвестной модели, была наварена или установлена крепкая на вид металлическая рама с шипами из заточенной арматуры в разные стороны. Лобовое и передние боковые стекла забраны решеткой. Вместо задних листы металла с узкими щелями. Передний бампер заменён на мощный отбойник с рамой кенгурятника и лебедкой.

И этот монстр, ещё снизив скорость, свернул на улицу, где жил Леонид. И почему-то, он и сам не знал, но был уверен, что это именно к нему.

Из всегда открытой калитки углового дома напротив вышел человек в меховом из овчины жилете. Дед Николай. Хороший мужик, но только когда трезвый. На душе у Багрянцева вдруг заныло. Монструозный джип остановился. На крыше откинулся люк и оттуда появился человек в камуфляжной куртке, в разгрузке и с автоматом в руках.

— Нет… — выдохнул Леонид.

Треснул выстрел и тело старика кулем плюхнулось наземь.

— С-сука… — зло процедил Багрянцев, чувствуя, как накатывает нечто, забытое уже, но такое знакомое и уже знал, что станет делать.

Убийца тем временем скрылся из вида и через несколько секунд джип снова тронулся. Как и предполагал Леонид, внедорожник свернул к его дому и остановился в нескольких метрах от ворот. Как ни в чём ни бывало, из машины выбрался человек. Одет как военный, высокие берцы, камуфляжный костюм, разгрузка со множеством карманов и подсумков. Из нагрудных торчат магазины. На поясе кобура и с другой стороны фляга. На голове кепка. И вот она оказалась гражданской, черного с синей полосой цвета. А это уже выводило данного персонажа из ряда солдат. Даже в самой затрапезной ЧВД такого не встречалось. Не одеваются так военные, да и камок какой-то странный, нет такой расцветки ни в одном роде войск Его Величества. Оружия с собой странный человек не взял, только пистолет из кобуры достал.

— И что же тебе, ублюдок, надо..? — Прошептал Леонид.

С террасы ему было все прекрасно видно, разве что отошёл вглубь помещения, чтобы его не заметили. Как понял Багрянцев, гость оказался только один, даже странно. Вообще все странно. Что за псих такой залётный? Какого хера ему надо и зачем он стариков пострелял?!

Тем временем неизвестный подошёл к переду своей машины, отцепил крюк троса лебедки и направился с ним к воротам. У Леонида чуть челюсть на пол от такого не упала. Он что, совсем без башки?!

Зацепив наконец крюк, гость сел обратно в машину и поддав газу, сдал назад, вырывая створки ворот. Грохот и треск поднялся неимоверный, у Леонида от этого снова прострелило болью в голове. Оттащив вырванные с петлями створки подальше, внедорожник снова подъехал к уже свободному проёму.

— Ну пидор, держись… — прошептал Багрянцев, направляясь к двери в прихожую.

Карабин он вчера чистил здесь же, на террасе и здесь же оставил, потому идти к оружейному шкафу в кабинет не пришлось. Мысли по обезвреживанию этого… ушлепка, иначе назвать гостя и нельзя, у Леонида были простые. Раз он ведёт себя столь бесстрашно, значит почему-то уверен, что сопротивления ему никто оказывать не станет, потому и брать его можно хоть голыми руками. Ну а задать потом вопросы с применением физического внушения, это сам Бог велел. Да и закон на стороне Леонида. К нему пришли с оружием, значит он имеет полное право применить уже свое для защиты.

Леонид встал за входной дверью так, чтобы при открытии, работяги в свое время каким-то образом перепутали и открываться она стала внутрь, загораживала его, не сомневаясь, что гость войдёт так же не сторожась.

Ждать пришлось с минуту. Наконец дверь начала открываться. Сначала показалась рука с пистолетом, затем и фигура человека.

Действовать оба начали одновременно, гость словно почувствовал вдруг опасность и начал разворачиваться. Но он фатально не успевал, потому и приклад карабина врезался в голову прежде, чем тот успел закончить движение. Звук получился какой-то глухой, как в мешок ударил, но Леонид был уверен, выбил сознание из этого идиота с гарантией.

Незнакомец всхлипнул и грянулся всей своей тушей на пол, перестав подавать признаки жизни. Размером неизвестный оказался крупнее Багрянцева, чуть выше и в плечах шире. Пистолет выпал из его рук и с тяжелым лязгом грохнулся об пол, отскочив в сторону. Леонид приложил на всякий случай пальцы к артерии на шее придурка и убедившись в наличии пульса, отставил карабин в сторону. Затем скотчем стянул руки за спиной на запястьях и как можно крепче у локтей. То же самое проделал и с ногами.

Отключило гостя качественно, Леонид не сдерживал себя, потому тот и не очнулся пока Багрянцев перетаскивал его за петлю на разгрузке в мастерскую за домом. Не очнулся и когда Леонид начал его шмонать. Набор вещей, к слову, оказался интересным. Магазины к автомату — восемь штук. Пистолет Стечкина с поясной кобурой и двумя запасными обоймами. В кармашках и подсумках нашлись ИПП, в пластиковой плоской коробочке кроме, собственно, перевязочных материалов внимание привлекли три цилиндрических футляра, в которых оказались шприцы с каким-то ядовито выглядящим оранжевым содержимым. Наркота или коктейль боевой? Отложил в сторону. Была еще одна похожая коробочка, но меньше размером. И вот ее содержимое совсем озадачило Леонида. В ней находилось с десяток похожих на виноградины зеленоватых кругляшей, размером чуть меньше фаланги мизинца и пять грязно-желтых горошин, иначе и не назовешь. Возникло ещё странное ощущение при их виде, но внимания на это Багрянцев не обратил. Другие находки оказались более привычными, мультитул, два ножа, один охотничий с коротким широким клинком, таким и шкуру снять и разделать мясо самое то. Второй наоборот, вполне боевой, клинок сантиметров семнадцать-восемнадцать длиной с полуторной заточкой и серрейтором на обухе от основания. Рукоять рифлёная, удобная, ухватистая, из качественного прорезиненного пластика, переходит в загнутую к клинку с обеих сторон пластину гарды. Навершие металлическое с четырехгранным шипом на торце. Таким и черепушку проломить при желании можно. Попробовав разные хваты, Леонид пришел к выводу, что нож неплохой, но его "Гюрза" лучше и привычнее. Нашлись ещё компас, моток лески, десяток толстых пластиковых стяжек, ими, к слову, в дополнение к клейкой ленте Багрянцев еще раз стянул конечности пленного. Имелись и другие, уже не представляющие никакого интереса мелочи.

Вывод из этого всего один, неудавшийся грабитель и убийца явно много времени проводит "в поле". Однако, самой странной вещью оказался не то ледоруб, не то чекан в кольце на поясе у фляги. Короткий тупой боёк и прямой трехгранный шип сантиметров десяти длиной с другой стороны головки, которая в свою очередь довольно качественно приварена к рукояти, трубке овального сечения, до середины обмотанной толстой резиновой лентой внахлёст и с расширением на конце, чтобы не выскользнула из руки. Таким точно только черепа и крушить, подумал Леонид, отложив это странное орудие в сторону. Во фляжке на половину литра оказалась какая-то дурно пахнущая сивуха. Вот это удивило, не бухает же незнакомец на ходу. Или бухает? Интересным так же оказался и пояс. Ко внутренней стороне со спины были пришиты маленькие кармашки, навроде патронташа, десять штук. И в них нашлись такие же зеленоватые виноградины. Что же в них такого, думал Леонид, надо будет выяснить. Вообще все выяснить. Никаких документов у разбойника, кстати, не нашлось.

Самого же связанного пленного Багрянцев притянул ещё и за шею к ножке массивного, металлического стола. Говорить мешать не будет, а лишних движений сделать не позволит. Бородатый, потому и о возрасте сказать сложно. Нос картошкой, кустистые брови и короткие, ежиком, иссиня-черные волосы. Огромная шишка от удара прикладом уродливым бугром налилась чуть выше за правым ухом. Телосложение мужик имел крупное, этакий бык, широкая грудная клетка и плечи, кулаки, наверное, с половину головы Леонида. Бедра как тумбы, массивные. Обувь размера эдак сорок пятого или сорок шестого. Берцы, кстати, Багрянцев с него стянул и на голени со внутренней стороны обнаружился ещё один нож, короткий с плоской рукоятью. Завоняло потными носками конечно, но делать нечего. Больше на мужике никаких сюрпризов не нашлось, Леонид и разгрузку с него срезал и рукава со штанинами распорол на всякий случай.

Убедившись, что горе-грабитель, если очнётся, то не сможет ни до чего в мастерской добраться, а конкретно до своего оружия, Багрянцев вышел на улицу, прихватив с собой только пистолет. Стоило загнать монстро-джип во двор и тоже его обыскать.

Обойдя удивительную машину по кругу, Леонид лишь головой качал. Вот нахрена наварены все эти шипы и решетки? Постап какой-то, ей-богу! Водительская дверь оказалась незапертой и Багрянцев уселся внутрь. Потёртые матерчатые сидения, обмотанный такой же, как и рукоять чекана лентой руль. Коробка механика. Ключ, хлопнул себя по лбу Леонид и тут же вспомнил, что его-то как раз и не нашел. Глянул за руль, вот оно что, кнопка. Нажал. Фыркнул дизельный двигатель и спустя пару секунд ровно затарахтел. Что неожиданно, работал движок довольно тихо. Воткнув передачу, Леонид загнал внедорожник во двор, остановив в метре от своего. Теперь можно и оглядеться.

Автомат, обычный, уже не новый АК-74 с примкнутым магазином, с пластиковым прикладом и цевьем обнаружился сразу. Калаш, вроде и знакомый со всех сторон, но все же неуловимо отличался от привычных Леониду моделей. Взял в руки. Ага, вот, на крышке нет рельсы универсального крепления. Прицел тоже немного другой, хотя конструкция понятна сразу. Рычаг предохранителя удивил, какая-то громоздкая пластина, вместо удобного рычага на обе стороны. Ещё и переключается с усилием и, черт побери, громко щелкает! Рычаг затвора привычный, оттянул, увидел патрон — семёрка. Отпустил. Лязгнуло сытно и знакомо, хотя Багрянцев и использовал другой автомат в бытность свою на войне. Как же это давно было, вдруг накатило волной воспоминаний. Тряхнул головой и тут же головная боль напомнила о себе. Как и жажда. Пока тягал и шмонал этого бородатого урода отвлекся. Кто же он такой..? И нахрена стрелял в людей?! Злость снова начала разгораться в душе. Вези ещё этого ублюдка в участок потом. Объяснять, правда, придется, откуда у него побои, что-то подсказывало, говорить он без стимула не станет… Но да ладно, это потом, а пока продолжим осмотр, решил Леонид, давя гнев.

В бардачке, куда первым делом как отложил автомат, заглянул Багрянцев, нашлись сложенные карты, толстый блокнот и незнакомой марки шоколадный батончик. Мельком взглянув в бумаги, ничего не понял, имена, какие-то обозначения и странные названия, потом будет разбираться. В кармашках дверей ветошь, тряпичные перчатки. На заднем сидении пара упаковок пятилитровых бутылок воды, смятые обертки от чего-то и свёрнутый в рулон, наверное, спальник. Нашелся ещё и помповый обрез под двенадцатый калибр с боеприпасом. Что интересно, патроны сплошь картечь и пулевые, будто хозяин на крупную дичь охотиться решил. Между сиденьями еще лежал пустой ранец, литров на сорок, явно военного типа, с дополнительными кармашками и подсумками. Тоже, к слову, пустыми.

В багажнике так же нашлось немало интересного. Мужик словно на войну собрался. Два цинка патронов к автомату и сколько-то ещё россыпью, несколько снаряженных магазинов, пистолетные патроны с сотню штук в упаковках. Были и еще патроны к помпе. Имелись и гранаты, аж восемь штук, три РГО, три РГН и две каких-то "Зари-2", явно вспышки, хотя Леонид и не узнал модели. ЗАЧЕМ такой арсенал?! Все это было не очень аккуратно уложено по разным отделениям, тоже явно кустарная доработка, как и обвес самой машины.

Обнаружилась и аптечка, добротная, полевая, но упаковка незнакомая. Иностранец что ли..? Ага, в центре Империи, конечно. Запасные смены белья и одежды, тоже камуфляж и совершенно незнакомый. Не видел подобного Леонид и у стран "потенциального противника". Хотя, за семь лет могли и поменять стандарты… да нет, думал Багрянцев, за подобными переменами он следит, хоть и не на службе больше. Автомат этот тоже… что-то здесь очень не сходится.

Ещё в машине нашлись пара нераспечатанных ИРП, которые вообще в глубокий ступор ввели. Армия Российской Федерации?! Что за, нахрен, шутки?! Леонид закурил, продолжая рассматривать коробку с рационом. Нашлась и другая еда, несколько банок тушёнки, макароны, крупа, чай, соль, сахар. И везде на упаковках было написано "Россия"! Ум за разум заходить начал. И ведь явно не кустарная поделка, а фабричное производство! Адреса вон даже есть…

Нет, надо человека "общать", так нихрена не ясно. И Леонид, захлопнув дверь багажника направился за дом к мастерской. К слову, шума и свидетелей он не боялся. Деда Семёна нет дома, упёр наверное тоже на рыбалку, а единственного поблизости ещё соседа застрелил этот гаврик херов. В самом конце улицы разве что, через восемь домов жила бабуля, Анна Сергеевна. Но она глухая от старости уже, вряд ли даже выстрелы слышала. Остальные же дома пустовали, специально выбирал так, чтобы соседей поменьше было.

Открыв рывком дверь, вошёл, ткнул выключатель, зажигая свет. Привязанный вздрогнул мелко, но Леонид заметил. Подошёл и с небольшого размаха пнул носком в бедро. Это больно, Багрянцев знал куда бить. Мужик охнул, дёрнулся и вскинул полный злобы взгляд на Леонида.

— Развяжи, с-сука..! Да ты знаешь, что я с тобой, гандон, сделаю?! — Прорычал пленник.

Присев напротив и не слушая ругань, Багрянцев с пару секунд смотрел в лицо ублюдка и затем резко, с доворотом тела, открытой ладонью ударил его в район уха. Мужика явно потрясло ударом. Лязгнули зубы, маты и угрозы тут же прекратились, а глаза пару секунд смотрели в разные стороны.

— Говорить будешь, когда я позволю, — спокойно произнес Леонид, хотя внутри все клокотало от злости.

— Да поше…

Договорить он не успел, ещё раз получив в ухо. Удар болезненный и встряхивает хорошо.

— Имя?

— Иди ты…

Ещё один удар. На этот раз в прострации привязанный находился секунд десять. Словив, наконец, его полный злобы взгляд, Багрянцев проговорил все тем же спокойным и даже нудным тоном:

— Я спрашиваю, ты отвечаешь. Если нет, начну применять более радикальные методы. Прострелю голень, например, — и достав пистолет из-за пояса, приставил к ноге незнакомца.

Мужик глубоко вдохнул, уставившись на свой же пистолет, явно проняло.

— Ну так что?

— Ладно, ладно..!

— Что ладно? — Спросил Леонид и снял оружие с предохранителя.

— Буду говорить! Убери пушку только..!

— Говори. Как зовут?

— Кабан.

Удар рукоятью в лоб оставил на коже широкую сечку и тут же потекла струйка крови. Мужик охнул, уронив на пару секунд голову на грудь. Здоровый вроде, а так быстро сдулся, подумал Леонид.

— Нахер мне твое погоняло не сдалось, имя?

Бородатый слизнул кровь и сказал:

— Кабан, говорю же! Да погоди ты, б…ть! Дай объяснить!

— Н-ну?

— Скажи сначала, туман видел? А запах кислый был? Как себя чувствуешь? Сушняк дикий? Кабина трещит, никакие колеса не помогают?

Багрянцев нахмурился, чуть склонил голову набок, смотря в глаза пленнику.

— Так и есть, вижу, — и бородач удовлетворенно кивнул. — Давай так… я тебе все расклады объясняю, а ты…

Бандит резко заткнулся, в его лицо уставилось дуло пистолета и его черный зев, в котором где-то там находилось несколько граммов смерти отбило любое желание своевольничать. А смерти Кабан боялся, как и боли.

— Что это была за отрава? Ты к этому причастен? — Спросил снова Леонид, хотя хотелось спросить совсем о другом.

Кабан хохотнул. За что тут же снова получил рукояткой пистолета по лбу и ещё несколько раз уже по голове. Попало и по гематоме от приклада. Бородач взвыл сначала, снова начал ругаться, угрожать.

— Хлебало закрой.

И Кабан тут же заткнулся. Этот тон, это безразличное спокойствие Леонида в голосе, все это пугало. Да и ситуация тоже и совершенно беззащитное состояние, когда вот, совсем недавно, на коне, можно сказать, был, а сейчас даже без ботинок и с распоротыми штанами…

— Повторю последний раз. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Усёк?

Кабан кивнул. За шиворот тонкими струйками стекала кровь, по лицу тоже текло, голова от ударов звенела.

— Живца только дай выпить… во фляге моей… — попросил бородач.

— Ху…ца могу к носу поднести только. Короче… — Багрянцев встал с корточек и подтащил табуретку, сел. — Что это была за отрава?

— Кисляк это был… не отрава… хотя… нет, для тебя по ходу уже не отрава, раз не урчишь до сих пор… — чуть усмехнулся Кабан. — Да стой ты! Рассказываю я, рассказываю!!

Леонид опустил пистолет. Что он сделает с этим Кабаном? Узнает, что надо, да сдаст в милицию. А то, что побитый, так это ничего, с убийцами в Империи не церемонятся, к стенке и пулю в лоб или в петлю. Не жёстко ли поступает сейчас? Будет ли за такой "допрос" что-то самому Багрянцеву? Нет и нет.

— Ты, главное, выслушай сначала…

— Н-ну?! — Пистолет снова уставился в лицо бородачу.

— Короче… ты в другом мире. В Улье. Перенёсся с куском своей реальности… — и Кабан замолчал, оценивая реакцию на свои слова. А Леонид только бровь вскинул.

— Так вот… я и сам многого не знаю, за подробностями к яйцеголовым уже надо. Но основное вот, мир этот, Стикс или Улей, как его иммунные называют, весь состоит из таких кусков… которые периодически перезагружаются. Леса, города, деревни вроде этой. А туман или кисляк, как его называют из-за запаха, главный признак этой самой перезагрузки кластера. Или соты, куска местности в общем… — говорил Кабан с паузами, следя за реакцией Багрянцева, но тот спокойно слушал, не перебивал даже.

— Дай живца выпить, будь человеком… в горле сухо… да и сам глотни. Снимет и боль в голове и сушняк твой…

— Человеком..?! А ты, сука, когда стариков стрелял…

— Да трупы они, старики твои! Переродились! Нет их, понял?! Нет! Не люди они больше! — Вспылил вдруг бородач, разбрызгивая слюни и подавшись вперёд так, что шнур глубоко впился в шею.

Леонид сначала хотел хорошенько отходить этого психа, но что-то в последних словах, этом эмоциональном порыве было такое, что остановило его. Про другой мир, естественно, Багрянцев не поверил, но послушать интересно, до поры. И пора эта, похоже, наступила. Да и тревога, поселившаяся в душе с появления того самого тумана, сейчас только усилилась.

— В смысле, трупы?!

Кабан осклабился, облизнулся, кашлянул, сплюнул в сторону розовой слюной, продолжил:

— Спора. А в том тумане, по слухам, ее концентрат. Да и вообще весь этот мир пропитан ей, мы даже сейчас ей дышим! При переносе в Стикс, ты вдохнул ее, сразу же. И заразился… есть два варианта… либо становишься тварью, охочей до мяса… зомби, типа… либо получаешь иммунитет… нет, немного не так. Короче, спора, наоборот, начинает помогать, а ты остаешься при своем уме… но постоянно нужен живец… во фляге у меня.

— Там бухло у тебя… — буркнул Леонид. Что-то в словах Кабана заставляло продолжать его слушать. Бред конечно, но…

— Вот именно. Оно самое. Лекарство. На алкоголе делается. Берешь споран, растворяешь в водяре… или коньяке, не важно, крепкое, главное, чтобы было. Потом процеживаешь, чтобы осадка не оставалось. Вот тебе и живец. А если не пить его, сдохнешь. Станешь тварью…

В этот момент что-то шаркнуло по дощатому настилу у входа в мастерскую. Кабан и Леонид одновременно повернули головы. В проходе стояла старуха. Анна Сергеевна, та самая соседка с конца улицы. Низенькая, полная, с толстыми руками. Она издала какое-то невнятное урчание что ли или сипение… Что-то было в ее виде странное… посеревшее, обвисшее, морщинистое лицо в пигментных пятнах… одета в пятнистый халат… в одной калоше… седые волосы растрепаны.

Глаза! Чуть в поволоке, но сам взгляд… Леонида словно в ледяную воду окунули разом, а волосы на затылке, да и вообще везде похоже, встали дыбом! ТАКОГО взгляда у человека быть не может! Тем более у добрейшей старушки, которой Леонид не раз и не два помогал по хозяйству! Лютая злоба и ненависть, такая, что буквально прожигала насквозь, какой Леонид никогда и ни у кого не видел! И что-то ещё, что-то гораздо сильнее этой всепожирающей ненависти к нему, Леониду, что-то, что пугало ещё больше и буквально приморозило к табуретке, не давая сдвинуться.

— Стреля-яй! Гаси ее!! В башку!! Стреля-яй же!! — Завизжал и задёргался в путах Кабан. И эта его реакция не была наиграна, он на самом деле боялся, больше даже, находился в ужасе!

Старуха сделала шаг, урчание стало утробнее, она вытянула руки к людям. Ну точно зомби, пришла отстраненная мысль Багрянцеву, а бородач все визжал, пытаясь отодвинуться подальше, вместе с тяжеленным столом, скреб пятками по полу. Баба Нюра… вернее, тварь, занявшая ее тело, сделала ещё шаг. Дерганый какой-то и будто неуверенный…

— Да стреляй же, мать твою!!! Эта сука нас сейчас жрать начнет!!! Стреля-яй!!!

Руки сработали сами собой, как и когда-то давно, целых восемь лет назад…

БА-БАХ!!!

Выстрел из Стечкина в помещении это… громко. Пистолет мощный, пуля тяжелая. Голова старухи-зомби дернулась, позади плеснуло красное облачко с ошметками мозгов и осколками кости. Отдачей подкинуло руки с оружием, но тут же они вернулись в изначальное положение.

Тело мертвячки с простреленной головой ещё секунду постояло, словно решая куда падать и с глухим звуком, словно мешок с землёй уронили, завалилось назад, раскинув руки в стороны.

И тишина. Гробовая.

— Убил?! — И через секунду, — убил!

Кабан выдохнул и как-то весь сдулся. Глянул на опешившего Леонида, всё ещё держащего на прицеле труп старухи.

— Нормально ты ее… хе-хе… — нервно хохотнул бородач. — А теперь развяжи, клянусь, не стану рыпаться. Даже забуду, что ты меня…

Багрянцев резко развернулся, вскочив, так что табуретка опрокинулась и снова уставив пистолет на Кабана. Тот заткнулся, упёрся головой в край стола.

— Это, бл…ть, что за херота была?! Что с ней?!

— Тише-тише, дружище..! Ты не пальни только! Говорю же, они все заразились и стали такими вот тварями..! А тебе повезло, ты иммунный..! — Затараторил Кабан, то и дело поглядывая в открытый проем двери.

— Давай-ка сначала. И обстоятельно, с подробностями.

— Че-е?! Нам валить надо… б-бл…ть!

Леонид снова пнул Кабана по ноге, не больно, для острастки скорее.

— Я решать буду, что делать. Мне. А ты давай рассказывай, что за бл…дство вокруг творится. И рассказывай так, чтобы я поверил сразу, чтобы не пришлось тебе, гниде, кровь лишний раз пускать… н-нммм..!

Накатило вдруг приступом головной боли, да так, что Леонида покачнуло. Он опёрся одной рукой о колено, сделал шаг назад, задышал глубоко. Так продолжалось с минуту и потом боль начала уходить вглубь черепа, но не исчезая полностью. Зрение вновь сфокусировалось. Нашарив позади себя табуретку, Багрянцев поставил ее на ножки, уселся и выдохнул.

Кабан, наблюдающий за ним, усмехнулся и произнес, даже покровительственные нотки опять зазвучали:

— Живец. В моей фляге. Глотни говорю, полегчает. И мне тоже дай… — встретив скептический и недоверчивый взгляд Леонида, покачал головой, продолжил:

— Мне тебя травить нет смысла, понял, да?! Я от тебя сейчас завишу! Привязанный сижу тут… а если ты отключишься по своей дурости и неверию, меня любой пустыш, вроде этой старухи загрызет и хрен я что сделаю! А я ещё пожить хочу! Да и тебя тоже сожрёт! К вечеру ты вообще еле двигаться будешь, если не примешь живчика! Во фляге у меня, давай же!! — Нагнетал и пытался давить Кабан, почуяв слабину.

— Если меня укусят, я таким же стану..? — Спросил Леонид, кивая на труп старухи.

— Не станешь. Это не зомби… как бы объяснить-то… люди при переносе заражаются. Все. Малая часть становится иммунной, а большинство превращается в тупых тварей, которым только жрать охота. Как зомби, но не зомби… они живые, просто спора их изменяет. И чем больше мяса они сожрут, тем больше начинают изменяться.

— В смысле, изменяются..? — Глухим, от боли в голове, голосом спросил Леонид.

— Твою же мать… да возьми ты мою флягу! Глоток хоть сделай! И сам всё поймёшь! И мне потом дай..! Всю башку растряс…

Леонид все же решил попробовать. Хуже уже точно не будет. Вернее, может быть, состояние и правда, ухудшалось на глазах. Мысли скакали в голове бешеными мустангами, сфокусироваться на чем-то становилось все сложнее. А тут такая ситуация… неоднозначная, мягко говоря.

Фляга и остальные вещи Кабана лежали на стеллаже рядом со столом, к которому он и был привязан. Леонид взял ёмкость в руки, вернулся, сел снова на табуретку.

— Пей, не боись.

Багрянцев же заметил, как блеснули глаза бородача. Блеснули не торжеством, а жаждой. Словно во фляге и правда находилось не вонючее пойло, а чуть ли не амброзия какая. Свинтив крышку, снова понюхал. Поморщился.

— Ты рожу-то не криви…

Леонид бросил на Кабана довольно красноречивый взгляд и тот снова заткнулся. Затем снова посмотрел на фляжку. Обычная, армейская, овальной формы, одетая в брезентовый чехол с креплением на ремень. Пахло конечно, словно там внутри в самом дерьмовом самогоне носки после недельной носки по жаре настаивались ещё неделю. Выдохнув, Леонид все же приложился, сделав глоток. Кое-как протолкнув жидкость в желудок, некоторое время боролся с собой, чтобы не выблевать все наружу. Вкус у этого "напитка" оказался ещё хуже запаха. Но сдержался все же.

— Ещё давай, глотка три-четыре надо, — посоветовал Кабан, со скрытой усмешкой наблюдая за Багрянцевым.

Сделав над собой усилие и хорошенько глотнув ещё пару раз, Леонид завинтил флягу и опустил ее на пол рядом с собой. Прошло, наверное, секунд десять и он ощутил сначала теплую волну, растекающуюся по телу, а следом начала уходить и боль в голове, да и общее состояние стало стремительно улучшаться.

— Ну чё, полегчало? Теперь и мне дай.

— Обойдешься пока. Ты рассказывай давай, не останавливайся.

Удивительно все же, Леонид чувствовал, что мучительная жажда отходит, голова уже перестала болеть. Выходит, барматуха эта и правда лекарство какое-то. А ещё, медленно-медленно, но приходило осознание, что если он и не попал в другой мир, то с ЕГО миром вчерашним утром случилось нечто очень скверное. Настолько скверное, что приходится в ускоренном режиме вспоминать старые навыки…

— Вот с-с… ладно… — исправился Кабан, глянув на пистолет в руке Багрянцева. — На чем мы там…

— Про изменения у зом… заражённых.

— А ты схватываешь… да, про тварей. Если бы этой старушенции удалось нас обоих сожрать, она бы эвоци… бля…

— Эволюционировала, — подсказал Леонид.

— Да, да, оно самое. Начала бы изменяться, короче. Отрасли бы когти, наросло мясо, крупнее стала бы, Шварценеггер отдыхает…

— Кто?

— Шварценеггер. Ну, в Терминаторе еще играл… чё, нет у вас актера такого? — Видя недоумение на лице Леонида, бородач покачал головой и продолжил:

— Не важно. Короче, твари начинают резко прибавлять в весе, силе, реакции и все меньше становятся похожи на людей. Превращаются в таких монстров, что даже танк им не помеха.

— Бред.

— Ага… — усмехнулся Кабан. — А бабка эта соли попросить приходила… увидишь ещё… и оху…ешь на месте.

— Ладно. Хорошо, — легко согласился Леонид. — И как с такими справляться и вообще, как выживать, если ты говоришь, что большинство людей в тварей этих превращается? И почему об исчезновениях ничего неизвестно, если по твоим словам сюда целые территории… загружаются… программа прям какая-то… и есть ли вариант вернуться?

— Нет, вернуться нельзя, инфа сотка. А за исчезновения, есть теория, что весь кусок территории сюда, в Стикс, копируется. Вместе с людьми. То есть ты, который настоящий, продолжаешь там себе что-то делать и ни бум-бум, что тебя откопировали. А тот ты, что сидишь здесь и мне мозги е…шь, копия. И я тоже копия. Так что за бабульку свою, — Кабан кивнул на труп, — можешь не париться, живая она, там… дай живца… в горле уже дерет от сушняка…

— Не заслужил ещё. Продолжай, — сказал Багрянцев после, наверное, минуты обдумывания слов пленника. — Так что с тварями твоими?

Кабан выругался тихо, но ответил:

— Они и твои теперь. В общем, делятся они по стадиям развития. Вот эта, — снова кивок на тело у входа, — самая первая стадия. Таких пустышами зовут. Самые неопасные. Ну, если только ты не тупой инвалид и не зажали в углу толпой. Дальше прыгуны и бегуны. Те уже опасней. Мяса больше в них, могут рывки делать, да и вообще резвые очень. Но и с такими даже в рукопашку вполне можно справиться, если не тупить. И если их не много. Потом они в лотерейщиков отжираются. Вот с этой тварью уже лучше только издалека и с оружием общаться. Выглядит как амбал перекачанный и рожа зубастая, не перепутаешь. Но ещё человека малость напоминает.

— Что за название такое?

— Так… в них горошина может быть. А может и не быть. Как в лотерее…

Леониду вспомнились почему-то те шарики, найденные в пластиковой коробочке и за поясом. Решил об этом спросить чуть позже.

— Дальше.

— Дай хоть воды попить бля..! Язык уже прилипает…

Леонид просто направил пистолет на Кабана. Тот все правильно понял.

— Дальше… Дальше топтун. Не улыбайся. Эта тварь тебя в момент надвое порвет, ты и тявкнуть не успеешь… эта образина уже на человека вообще не похожа, сустав на ногах новый расти начинает и кость у пяток сквозь кожу прорывается. При ходьбе цокает типа. Потому и топтун, а не потому что мишка добрый… роста за два метра, килограмм двести сплошной жажды убийства и резвый, что понос. И у топтунов уже броня костяная нарастать начинает, так что не всякий ствол возьмёт, но пристрелить все еще можно.

Фантазия у Леонида хорошая, но представить такого монстра вживую оказалось сложно, на ум приходили какие-то чудики из кино и компьютерных игр в которые иногда от нечего делать играл.

— Но это цветочки все. Теперь ягодки, — снова усмешка, недобрая. — Топтун развивается в кусача или рвача. Будка как у крокодила, от человека уже ничего по виду, чудовище то ещё. С таким уже только крупняк играет. Из автомата даже пробовать не стоит. Ну и сам монстр ещё быстрее и живучее. И умнее, что самое главное. Следующая ступень — рубер. Тварюга от трехсот кэгэ и выше. Броней прикрыты все слабые места. Автомат ему что горох об стену. И хитрые, суки, засаду устроить могут или ещё какую пакость… В них, кстати, жемчуг уже может быть. Тоже своеобразный лотерейшик, вот только с таким лучше не встречаться, перекусит надвое и не заметит.

Леонид кашлянул. Если верить во все, что говорит этот… псих… так можно прямо здесь ствол в рот и на спуск жать. А Кабан, видя скепсис только головой покачал.

— Все, что я рассказываю сейчас тебе… — явно хотел выругаться, но не стал, — все это тебе жизнь спасет. Это каждому свежаку рассказывают, кому выжить удалось в первые часы после перезагрузки. Новичкам помогать надо, это закон Стикса. Ну дай ты живца хлебнуть…

— Давай дальше, нехер ныть. Сам ко мне с пушкой пришел, вот и получай.

— Так я же… Ладно, все, хорош ты уже стволом размахивать!

— Не отвлекайся, говорю! Что есть ещё по монстрам этим? Что с животными?

Кабан на несколько секунд прикрыл глаза, но продолжил:

— Есть… Как не быть. Животные тоже перерождаются. Но не все. Травоядным на спору пох…й, а вот хищники, свиньи те же, в таких тварюшек превращаются, лучше даже не думать об этом… Ну и самый цимес остался. Руберы, когда достаточно отожрутся, превращаются в Элиту, — и произнес Кабан это слово чуть не с предыханием и явным страхом. — Таких только хорошо слаженным отрядом с техникой убивают. Даже не всякий крупняк берет. Из пушек и граников таких валят. Твари эти уже умные, не как человек конечно, но им хватает. Чудища страшные, в штаны накидать можно. Огромные, быстрые! Пи…дец, короче.

— И как вы выживаете?

— А таких монстров немного, слава Улью. Чтобы в Элиту превратиться, пустышу в одну каску вагон мяса свежего сожрать надо. Да даже в того же кусача, жратвы прорва нужна. Ну и они же между собой ещё дерутся люто. И жрут тоже друг дружку, хотя человечинку предпочитают, конечно… больше…

Леонид закурил. А Кабан только головой покачал.

— Что?

— Курить вредно.

А Леонид вдруг расхохотался. Ему стало настолько смешно, что сдержаться попросту не нашлось сил. Смеялся, наверное, с минуту, от души смеялся, до слез. А всё из-за происходящего. Придурок этот, пострелявший стариков и пришедший к нему… кстати, зачем? И рассказ его тоже. Другой мир… с монстрами, каково, а? Баба Нюра… вернее… как там Кабан этот сказал… пустыш? В последнее верилось, своими ведь глазами смотрел… в глаза смерти, иначе и не скажешь. Смех оборвался.

— Смейся-смейся… твари дым чуют очень издалека. Я так-то тоже раньше курил… но бросил. Здесь почти все бросают. Либо только в стабах курят.

Сигарету Леонид однако не затушил. Встав с табуретки он снова подошёл к стеллажу, взял коробочку с шариками и виноградинами, вернулся.

— Это что?

Некоторое время Кабан молчал.

— Жизнь наша. Твоя, моя, каждого иммунного.

— Поясни.

— Вот эти, побольше которые… спораны. Из них живец и делают. А он нам необходим постоянно, говорил уже. Шарики — горох. Тоже нужен, но для развития Даров. Жемчуг конечно лучше, но его только из Элиты достать можно…

— Из Элиты… Так это потроха что ли..?! — Сообразил Леонид, чуть скривившись.

Бородач осклабился, хохотнул.

— А ты сообразительный! Да. Это потроха. Спораны во всех тварях кроме пустышей есть. Горох начиная с лотерейщика. Нарост у тварей на затылке появляется, не перепутаешь, споровым мешком называется. Убил тварь, вскрывай ножом мешок, забирай трофеи.

— Горох и жемчуг этот тоже в алкашке разводится?

— Не-е… горох в уксусе и гасишь потом. Без шуток. Можно и как конфетку, но в растворе удобнее. Жемчуг просто глотаешь и все.

— Как жемчуг выглядит?

Кабан непонимающе уставился на Багрянцева.

— Ну… как жемчуг… черный и красный бывает… чуть больше гороха размером. Я, правда, не видел сам. Добыть его, сам понимаешь, крайне трудно. Жемчуг очень дорог, самая большая ценность здесь.

— Почему?

— Дары. Улей каждому иммунному даёт какую-нибудь сверхспособность. И вот жемчуг, это лучший способ быстро прокачать Дар и заиметь новый…

Леонид сузил глаза и навёл снова пистолет на Кабана:

— Э-э..! Расслабься!

— У тебя тоже есть этот… Дар?

Бородач ответил с явной неохотой:

— Есть… но он не боевой. Иначе я в таком положении не оказался бы.

— И что ты можешь? — Чуть напряженно спросил Леонид.

— За такой вопрос, вообще-то, тебе башку снести могут. Это… Как попросить твою жену мне отсосать.

— Что. Ты. Можешь?

Кабан сплюнул, поерзал на месте, но заговорил:

— Я стелсер. Слабенький ещё, но могу на пару минут исчезнуть.

— Покажи.

— А х. й тебе не показать?!

БА-БАХ!!

— Сука! Сука! Сука! — Заскулил тут же Кабан.

Выстрел снова оглушил, но осадить этого мудака надо было. Пуля вошла в пол в нескольких сантиметрах от ноги бородача.

— Следующую пущу в ногу. Или может мне за нож взяться? Мне это больше нравится, кстати. Педикюр до кости сделаю, например. Как тебе?

Кабан поджал ноги, насколько это возможно в его положении.

— Все-все! Понял я!

— Ну так и показывай.

И Кабан вдруг исчез. На самом деле исчез. Со шнуром на шее и ножкой от стола, за которую были заведены руки пленника. Леонид в первое мгновение чуть снова не выстрелил! Вот это сейчас подтверждало абсолютно все сказанное Кабаном! Багрянцев привык верить глазам. Ну не может человек исчезать! Фантастика это! Даже в этих сраных зомби или заражённых поверилось как-то легче, чем вот в ЭТО. А какими ещё могут быть эти Дары?! Кабан ещё сказал, что его умение небоевое. Это что, какими-нибудь огненными шарами кидаться можно?!

Секунд через пятнадцать бородач снова появился. На том же месте, в той же позе.

— Доволен, бл…ть..? Живца дай теперь… Дары энергию хавают.

Леонид хмыкнул.

— На вопросы сначала ответишь, — отрезал он, а Кабан зло зыркнул и снова сплюнул розовым.

— Какие ещё… дары эти бывают?

— Да всяких разных полно, начиная от зажигалки обычной, заканчивая остановкой времени. Как у супергероев… Марвел, епт, отдыхает.

— Всяких полно… — повторил Багрянцев. — Ладно, а с именем твоим что? Кабан, ты сказал, это не погремуха и не позывной. Объясни.

— Мы копии, я рассказывал. Старые имена остаются с теми нами там, в тех мирах, откуда мы валимся сюда. Ну или копируемся. Поэтому необходимо имя новое, новым нам. И это тоже не шутки. Некоторые рейдеры, если им свое старое имя назовешь, могут и дырку в тебе новую сделать. Да и… Стикс наказывает.

— В смысле?

— Не знаю, как объяснить. Случиться с тобой может всякое. Патрон заклинит в ненужный момент или нарвешься там, где никогда ничего не случалось… — Кабан глубоко вдохнул, сглотнул. — Есть правила, которые надо соблюдать. Нарушишь и все, считай покойник. Имя — одно из них. И ты… хе-хе… сам себе его выбрать не можешь, такое только бабам можно. И я, выходит, крестник твой, мне тебя и крестить.

— А если откажусь?

— Говорил же, Стикс накажет. Ну так что? Развяжешь? Мне тебя хлопать смысла нет, да и типа крестник ты мой, получается. Знакомство, конечно, не очень вышло, но это замнем.

Леонид слушал и не верил Кабану на счёт его добрых намерений. По глазам видно, врёт. Только спину покажи, ударит тут же. А такие взгляды, тон, Багрянцев выкупал на раз, опыт имелся.

— Это успеется, — ответил Леонид, а Кабан снова скривился, но промолчал. — Ты ко мне в дом зачем лез? Денег налом я не держу…

— За хабаром, зачем же ещё, — с усмешкой перебил бородатый. — Бумажки свои можешь теперь для растопки использовать. Или жопу подтереть. В Улье деньги — это спораны и патроны. На них и за горох с жемчугом что угодно сменять можно, сюда же постоянно ништяки валятся со всех миров. И еда и шмотки и оружие. Вот за оружием к тебе и шел. В третий раз уже… до этого ты либо пустыш был, либо вообще не было дома.

— Как-как?! В третий раз?! — Леонид даже подался вперёд.

— Ага, в третий, сука, раз… не повезло только как видишь. Дебил херов… расслабился… вот и наказал, бл…ть, Улей.

— Не понял, яснее говори.

— Да что яснее-то?! — Повысил голос Кабан. — Этот кластер грузится раз в месяц. Сплошной лес и две деревни. Вот эта и ещё одна, километров десять отсюда. Интересного ноль целых, хрен десятых. Но в первый раз я когда сюда забрел, машину твою увидел и понял, возможно полезное что найдется. И не прогадал. Снаряга, автомат, ружья, боезапас. Откуда, кстати? В России же нельзя автоматическое иметь. Или ты из блатных?

Леонид снова нахмурился, Кабан своей тирадой сбил с мысли. И опять эта Россия. Спросил об этом:

— Россия? Здесь Российская Империя.

— О-о… — многозначительно протянул Кабан и хохотнул. — Да по…ую, хоть штаты. Миров полно и они отличаются, порой сильно. А здесь, запомни, Стикс! Твоя Россия… Империя, ху…рия, все это там, за гранью осталось! А ты здесь, в Улье!

— Ясно… — вот значит и объяснение надписям на упаковках с едой в машине. Многомирие типа. С двойниками. Поймал, наконец, ускользнувшую ранее мысль. Значит получается, мудень этот два раза уже здесь был и в один из них Леонид иммунным не оказался. Да и во второй, наверное, тоже. И вполне вероятно, гниет в той глуши у реки или жрет сейчас кого-то, если удалось каким-то чудом до мяса добраться. Жесть…

— Как вы здесь выживаете? Если постоянно весь этот мир… перегружается.

— Ты меня развяжи… Уже руки, бля, затекли!

— Отвечай.

Кабан выдохнул недовольно.

— Есть стабы. Это кластеры, которые не перезагружаются. На них, если место удобное, иммунные поселения ставят. Защищают от заражённых, стены там, по-разному везде, короче. Но жить можно. Я уже почти полгода здесь…

— Как устроены эти стабы? Кто управляет?

— По-разному, говорю же! Но правила, в основном одни и те же, не гадь, где живёшь, не кради, следи за базаром. Есть, конечно, и беспредельные стабы, но в таких муры обычно заправляют…

— Это кто?

— Ублюдки это, увидел мура — убей. Они обычно из зэков бывших или просто конченые люди. Тюрьмы-то сюда валятся так же, как и города. Да и так, среди населения откинувшихся полно. А бывает и по-другому, жил вроде нормальный человек, а сюда попал и ссучился, гнидой стал. А ещё муры честных рейдеров и вообще, иммунных, на органы разделывают, понял, да? И Внешникам загоняют за ништяки всякие. Потому мы их и гасим где можно и возможно.

— И как мне понять, что ты не мур этот, например?

— Да ты охренел, сучара?!! — Кабан дёрнулся вперёд, побагровел весь, от злости даже на виске вена вздулась.

— Не тужься, росток покажется, — усмехнулся на эту вспышку Багрянцев.

Бородач ещё несколько секунд помычал, подергался, но Леонид видел, это все понты. На деле же Кабан боялся. Сейчас, возможно, подрасслабился уже, но сам страх никуда не делся.

— Короче, верить здесь никому нельзя, я так понимаю… человек человеку волк. Что ещё знать надо из основного?

Кабан как-то странно взглянул на Леонида, побледнел и подобравшись, спросил:

— Ты чего задумал, братуха..? Ты это… не горячись… а знать много чего надо, без меня тебе на первых порах не выжить просто! А потом разбежимся, если захочешь, когда до стаба доведу тебя! Ну ты чего..?!

Под конец Кабан снова заскулил, но Леонид уже не слушал. И смотреть на это, честно говоря, было мерзко. Здоровый мужик, а вон, чуть в штаны не ссытся. Конечно, Багрянцев в такой ситуации тоже испытывал бы страх, но вот так не вел бы себя точно. Случалось уже. Плен у черножопых, это на самом деле страшно. До пыток не дошло, не успели, слава Богу, били много, это да. Но даже тогда Леонид не распускал сопли и не унижался. А этот… тьфу! Но пришел он к Багрянцеву убивать. И очень сомнительно, что оставил бы его в живых. Судя по словам Кабана, жизнь здесь ценится не выше того, что можно взять с трупа. Вот и он, знал, что в доме оружие. Пришел за ним, а Леонид помеха. Как быть? А так же, как он с дедом Николаем поступил. В расход. Ну что Ленька, снова война, получается?

Багрянцев поймал взгляд бородача. Его страх, казалось, можно было ощущать физически. Все он уже понял, блеял, просил не убивать, грозил и снова умолял, предлагал о каких-то вкусных на хабар местах рассказать…

Леонид все это пропускал мимо ушей. Первоначальную, основную информацию он получил, можно, конечно, ещё поколоть Кабана, но что-то подсказывало, времени не так много и того, что узнал, вполне хватит. О стабе этом только узнать надо.

— Стаб. Где?

— На юго-восток, километров сто двадцать отсюда! Вольным называется! Там нормально, без беспредела! Есть ещё дру… — пулемётом заговорил бородач.

— Имя, — перебил Леонид. — У меня позывной был — Фриз. — Говорил он спокойно, размеренно и даже никак не отреагировал, когда Кабан все-таки обмочился. — С этим как?

— Да-да! Теперь ты Фриз! Отличное имя! Только…

БА-БАХ!

Во лбу Кабана, над левой бровью появилось отверстие из которого секунду спустя потекла струйка крови. Позади головы все окрасило алым. Тело бородача обмякло, даже на вид став тяжелее, а на лице застыло выражение обречённости и ужаса. Потом голова склонилась над грудью и стала видна рваная дыра на затылке, откуда с осколками кости и ошметками мозга вышла пуля.

— Ни дна тебе, ни покрышки… крестный, бл…ть, — сплюнул на труп Леонид.

Или уже Фриз. А может, снова?