Глава 1 ЗАБЛУДИВШИЙСЯ

«Никакое нарисованное звёздное небо не сможет заменить настоящее, глубокое, чёрное с проблесками звёзд, загадочное создание всевышнего. Здесь оно было настоящим, и отличить его нельзя ну ни как. Как можно отличить воображаемое от нарисованного, если нарисованного нет?! Да и не могло быть хотя бы потому, что его никто не рисовал, а зачем? Кому это надо? Здесь нет ничего придуманного, оттого, что оно из вашего подсознания и воображения. Попасть туда, к вам, трудно, точнее, практически невозможно без вашего желания и дозволения: ну кто догадается, где вы сейчас и как вас посетить, если вы этого не хотите».

* * *

Я сидел на берегу невзрачной речки, не имеющей даже названия, по моей милости, кстати. Почему-то до сих пор не удосужился назвать её хоть как-нибудь. Невдалеке чернел другой берег. На нём смутно просматривались виноградники, а может это были и не виноградники. Просто какая-то тёмная стена и всё. Это могло быть что угодно, только я знал, что это именно виноградник, а не что-нибудь другое. Чёрная вода была неподвижна и холодна на вид, однако и здесь я был уверен, что она тёплая. Всё равно было холодно на неё смотреть. И всё-таки меня больше интересовал непонятный эффект темноты. Как могло быть так, что впереди я почти ничего не видел, а вокруг на этом берегу всё было очень даже хорошо видно. Точнее сказать контрастнее, недалеко, но видно. Правда, краски потеряли свою яркость и свежесть, приобрели несколько тёмные тона, но, тем не менее, они присутствовали. Слева, почти рядом, угадывалась покосившаяся лачуга какого-то сторожа или ещё кого-то, даже не знаю. Справа виднелся железнодорожный мост, только не через реку, а вдоль неё. Дико и непонятно, кто мог такое выдумать или придумать? Кому в голову пришло строить мост вдоль? Где-то сзади, в двух или в трёх километрах, был то ли посёлок, то ли город, даже не знаю, ещё не разобрался.

Из-за лачуги появилась пьяная компашка и двинулась в мою сторону. Двое отделились и прыгнули в воду. Оказывается, берег здесь обрывистый. Они что-то кричали друг другу, Да только я не слушал. То ли они плыли наперегонки, то ли просто хотели протрезветь. Звуки были какие-то неестественные, я бы сказал плоские, хоть к звукам это трудно отнести, но именно такое создавалось впечатление. Оставшаяся толпа подпитых, в основном женщин, остановилась на берегу в ожидании, а может, в сопереживании развязки. Двое ненормальных исчезли под сенью противоположного берега. На некоторое время воцарилась тишина. Нагло гудели комары прямо у меня над ухом. Отмахиваться было лень. И сюда пробрались эти вампиры. Снова появилась пара ночных купальщиков. Гребли они, как-то странно, одной рукой каждый. У одного из них перед носом что-то плыло, и он всё время это что-то подталкивал, чтоб не снесло течением. Удивительно, а речушка имела довольно сильное течение. Этого пловца снесло основательно, и вышел он на берег почти прямо напротив меня. Наконец-то мне удалось разглядеть предмет, плывший перед ним. Банально, но это были два обыкновенных, здоровенных яблока. Вот те на! Где это он мог взять яблоки в июле? Да ещё в виноградниках?! Чего-то я всё-таки недопонимаю. Или это мною придумано, или я куда-то попал? Скорее всего, к кому-то в подсознание без его ведома! Этого не может быть… Не может и всё тут… До сих пор этими способностями пользовался только я и больше никто хотя бы потому, что это мои способности и ни у кого их нет, а потому и попасть к кому-нибудь я просто-напросто не мог. Может таковые и существовали, да только мне о таких людях не было известно. Ни кто и никогда не признается в подобном умении хотя бы потому, что его же друзья примут эдакого чудака за чокнутого, как пить дать, примут. Во всяком случае, за тот промежуток времени, проведённый мною здесь, никогда и никого не только не встречал, но и не догадывался, что кто-то может так. Этот мирок я сам создал и, правда редко, но бываю в нём, особенно когда мне хочется одиночества. Тут очень тихо и никогда никого не бывает, потому что я никого сюда не селил. Теперь же кто-то был и хозяйничал без моего ведома.

Мужик подхватил свои яблоки и, расставляя пошире ноги, как моряк по качающейся палубе, пошёл к своей компании. Лишь теперь я обратил внимание, что он был в майке. Она отвисала на животе и из-за пазухи торчала гроздь чёрного винограда. Тьфу ты, чёрт! Откуда виноград в такое время?! Кажется, у меня галлюцинации… Я даже привстал от неожиданности. Луны не было. А звёзды горели новогодней гирляндой. Толпа шумно приветствовала своих пловцов. Я думал, что теперь-то они уберутся восвояси, однако не тут-то было. Компания весело устроилась на траве и принялась глушить вино прямо из горлышек бутылок. Насколько можно было судить — это было вино. Не могли же они хлестать водку таким вот образом?!

Я поднялся и побрёл к мосту. Это сооружение было довольно странное. К нему рельсы не подходили и не отходили, но на нём они были! Что за чушь?! Поднявшись на мост, прошёл его весь, спустился с другой стороны и обнаружил, что стою на перроне вокзала. Бред, да и только. Здание было двухэтажным с окнами, закруглёнными вверху. Я что-то не припомню, где видел такие, но то, что не придумывал, так это точно. Оглянувшись назад, разглядел только рельсы уходящие куда-то в темноту ночи. Ещё одна деталь бросалась в глаза: пешеходный мост был перекинут через рельсы. Я потёр лоб. Что-то не то. Какие-то картинки из подсознания лезли наружу. Нет. Сегодня явно ничего не получается, надо заканчивать. Попробую завтра.

Но, увы. Подсознание не отпускало. Вокзал не пропадал, и комната не проявлялась. Ну, это уж слишком. Я вновь напрягся. И никакого эффекта. Меня явно приглашали войти в этот город или что это там… Тогда я медленно пошёл в проход между спуском с моста и стеной вокзала. С этой стороны была огромная площадь. Слева за спуском был то ли ресторан, то ли кафе. Вывеска гласила «Радуга». Справа был вход в вокзал и какое-то крытое сооружение, но без стен. Вернее, стены представляли собой переплетение труб, на которых сверху лежали несколько листов цветного шифера. Ерунда какая-то.

Тут мне показалось, что с той стороны вокзала входа не было. Я вернулся на перрон. Вход был и даже в ресторан, отдельный. Пройдя по платформе до другого конца здания, снова вышел в город. Здесь слева был сам вокзал, а справа находилось строение, испускавшее такое зловоние, что в пору было противогаз одевать.

Впереди, чуть правее на площади, виднелось что-то похожее на паровоз с вагонами. Что за несуразность?! Почему эта махина стоит на площади перед вокзалом, а не на дебаркадере, где ей, в общем-то, и должно стоять?

Видно неожиданности ещё не кончились, так как до меня вдруг дошло, что окна вокзала светятся, а из кафе-ресторана доносится музыка. Подойдя к окну, заглянул внутрь зала ожидания. Там было пусто. Горели лампы накала тускло-оранжевым светом где-то высоко под потолком, желтели скамьи, проглядывали чёрные провалы окон противоположной стороны. И никого… Мне стало совсем не по себе. Какой виноград в начале лета?! Что за пустые вокзалы там, где их быть не должно?! Что за музыка из забегаловки на фоне пустейшего здания вокзала, а может и всего города?!

Я повернулся и пошёл прочь к мосту. Он был всё так же без рельс и выходил во двор какого-то завода, кажется, депо. В полном недоумении я остановился среди искорёженных остовов тепловозов. Если кому-то и надо было меня заманить, то он это с успехом сделал. Я совершенно не имел понятия, где нахожусь. Здесь не было ни одного моего ориентира. Пришлось опять вернуться на мост. С его вершины, увы, ничего видно не было. По эту сторону всё оставалось по-прежнему. Там, в глубине ночи, на другом конце площади я заметил далёкий огонёк. Очень медленно, постоянно оборачиваясь после каждого шага, поплёлся, движимый любопытством и желанием поскорее разобраться, да и выбраться отсель. Ржавая, давно некрашенная вывеска сообщала: «Сигнал». Это был заурядный магазинчик. Закрытый, разумеется, по случаю позднего времени. Сквозь грязные стёкла ничего нельзя было разглядеть кроме ламп дневного света, горящих довольно ярко.

Я двинулся обратно. Интересно, сколько мне ещё здесь бродить? Что необходимо сделать, дабы выбраться из этой ловушки? Поднявшись на ступеньки крыльца вокзала, потянул ручку двери на себя. Не знаю, чего я ожидал, но она легко открылась. Внутри было темно и только слева, впереди, за полосой черноты виднелся широкий вход в зал ожидания. Я вошёл. Широко и быстро шагая, пересёк черту тьмы и оказался в гулком, пустом помещении. Сзади что-то зашуршало. Вздрогнув, рывком обернулся. Дверь медленно с шорохом закрылась. «Трусливый болван», — обругал я себя и повернулся к окошечкам касс, видневшихся в дальнем конце зала. За одним из них был тусклый красноватый свет, а на тарелочке, кажется, лежал купейный железнодорожный билет. Мне почему-то совсем не захотелось туда идти. Стараясь не поворачиваться спиной к кассам и входной двери, я добрался до противоположного выхода на перрон. Он оказался открыт. С облегчением выскочил из вокзала. Здесь всё было по-старому. Замкнутый круг какой-то. Я снова обошёл здание и вышел на площадь. На этот раз подошёл к паровозу. Это действительно был паровоз с тремя вагонами-теплушками. По всей вероятности это был музей, поэтому лезть внутрь мне не захотелось, а вдруг всё на сигнализации?! Что тогда будет? Следующим объектом моего изучения стало помещение с жутким запахом. Затыкая нос, задыхаясь от удушья, я всё-таки заглянул в открытую дверь. Это даже неинтересно. Над дверью висела маленькая табличка, которую заметить сразу было мудрено: «Туалет». Теперь осталось только одно не проверенное помещение, примеченное мной, конечно, не считая множества других зданий стоящих здесь же, но они были относительно далеко. «Радуга» веселилась. Только вот окон я у неё не видел. Со стороны железнодорожной платформы была глухая стена, точно такая же стена была напротив вокзала, с площади были всего лишь двери с вывеской, а с четвёртой стороны к этому загадочному кафе-ресторану примыкало багажное отделение. Жутко, конечно, стоять посреди тёмного, глухого города возле сумасшедшего бара или как его там… Я взялся за ручку. Музыка мгновенно стихла, наступила мёртвая тишина. Но стоило отдёрнуть руку, как музыка возобновилась. Я отошёл подальше от этого дурацкого кафе и сел на скамью под цветным шифером. Слева из-за поворота послышался гул мотора и на привокзальную площадь, освещая путь двумя снопами яркого света, выехал микроавтобус. Кажется, такие называли «Рафиками». Он лихо подкатил прямо ко мне. За рулём никого не было. Я очумело посмотрел на открывшуюся дверцу и ярко освещённый, но пустой, салон. Двигатель весело и мощно урчал, а вот запаха выхлопных газов не чувствовалось. Как во сне я встал и, подойдя к машине, не задумываясь о последствиях, занял место позади водителя. Дверца захлопнулась, и авто рванул с места. Странные ощущения овладели мной в тот момент. Инстинкт самосохранения подло дрых где-то в закоулках моего подсознания. Чувство страха отсутствовало напрочь! Зато авантюризм чистейшей воды так и бил фонтаном. Навстречу летели ночные улицы странного города, а я сидел в дикой, самоуправляющейся маршрутке и любовался механическими процессами техно-монстра!

Любопытное это было зрелище! Баранка руля поворачивалась, когда надо, педали вжимались и отжимались по мере необходимости, включались и выключались указатели поворотов. Ровным зелёным светом горела приборная доска. Сделав два левых поворота, машина некоторое время шла прямо, затем сделала правый поворот. За окнами сначала ничего не было видно. Потом понемногу стали проявляться контуры домов и заборов. Мы переехали мостик через какой-то ручеёк или канаву: в темноте трудно было что-либо рассмотреть. Потом справа чётко прорисовался каменный забор, над которым возвышались кладбищенские кресты.

«Свят, свят, свят!» — мысленно произнёс я. Напротив ворот погоста машина притормозила. Сердце, ёкнув, замерло. Неприятный холодок скользкими, ледяными щупальцами пробежал по хребту. Какая всё-таки плохая это штука — мистика. Авто повернул на параллельную улицу. Краска стыда, за свой нелепый страх, залила мою физиономию от кончика носа, до кончиков ушей. Ещё мгновенье назад его не было и в помине! Стоило лишь появиться крестам, как он тут как тут, голубчик! Благо, никто не зрел этого позора. Мы пересекли наискосок площадь с двумя пушками, кажется, сорокапятками, стоявшими напротив друг друга на постаменте у обелиска или стелы, охраняемой, как часовыми, двумя голубыми елями, и продолжили своё путешествие по пустынным, заброшенным улицам призрачного городка. Вероятнее всего, он был пуст. Ни одного огонька не виднелось ни в одном окне. Не могли же все дружно спать? Кто-то же должен был бодрствовать.

Рафик тряхнуло на рельсах, и я вздрогнул, заметив мимоходом полосатый, слегка наклонённый шест. Откуда среди жилых кварталов железнодорожные рельсы со шлагбаумом?! Дальше пошли обычные пятиэтажки слева и какой-то или какие-то заводы справа. Во всяком случае, видны были одни заборы и судить о том, что это, естественно, не представлялось возможным. Вновь правый поворот и площадь. Опять шлагбаум и рельсы. Странный город. По нему, кажется, вместо трамваев ходили поезда. Правый поворот, левый поворот. И снова справа вдалеке мелькнул мост через железнодорожные пути. Чёрт возьми, это же каким надо быть придурком, выстроить такое…

Рафик начал вилять среди бетонных громадин похожих один на другой. Близнецы так не похожи друг на друга, как эти серые клетки для людей.

Неожиданно по курсу среди всеобщего однообразия, выпадающий из контекста, нарушающий общую картину архитектуры, возник дом. Его громада заслонила собой всю перспективу. Тогда я, просто ради шутки, сказал в пустоту, разглядывая самодвижущийся рычаг скоростей.

— Будьте добры, остановите здесь на пару минут. Я бы хотел осмотреть это здание поближе.

Машина, лихо вильнув, подкатила к бордюру и замерла. Щёлкнул замок, и дверца отворилась. Я вышел, даже не удивившись. Прямо передо мной находилось потрясающей величины здание, и сколько не задирай голову, всё равно посчитать количество этажей никак нельзя было. Парадный вход напоминал недостроенный дом, что-то вроде каркаса с установленной коробкой и не более. Хотя снаружи строение представлялось вполне приличным и даже респектабельным. Сама же входная дверь была настежь открыта, и ручка её намертво прикручена колючей проволокой к массивному крюку, торчащему в неоштукатуренной стене справа.

Я вошёл. Прямо прохода не было, зато был вход слева. За ним оказался поворот направо и снова налево. Я вышел в необъятные просторы огромнейшего зала, настолько громадного, что даже показалось, будто где-то впереди виднелся клочок грязно-серого, туманного неба. Однако моё внимание привлекла одна лишь лестница слева, а не миражи. Медленно, не спеша, стал подниматься на второй этаж. Прямо с площадки разворачивалась панорама внизу. Огромных размеров коридор простирался впереди, вероятно, покрыт он был паркетом, так как блестел даже в темноте и казался скользким и скрипучим. Заворожённый эдакой таинственностью, я двинулся вглубь этого странного здания. Слева и справа шли сплошные двери. Все они были жёлтого цвета, как будто залиты воском, и наглухо заперты. Нет, я не пытался их открыть, просто знал, что они заперты и всё. Нигде не горело ни одной лампы. Сквозь сплошную черноту пробивался красный свет, наподобие света при обработке фотоплёнки. Рассеивался он равномерно, поэтому определить источник было невозможно. В жуткой тишине и полном одиночестве я продефилировал по нескольким длинным и гулким коридорам этого странного дома и скоро понял, что заблудился. Звуки в этой глухой тишине были такими резкими и пугающими, что придавало этому зданию ещё большее неприятие. Где-то впереди послышался шум. Это было неожиданно, страшно и в тоже время обнадёживающе. Стараясь не скрипеть паркетом, я как можно тише стал подкрадываться в направлении звуков. Как-то совсем неожиданно вдоль стен между дверями появились мягкие, обтянутые кожей, диванчики. На одном из таких сидело несколько человек. Подойдя ближе, я выяснил, что это были три старичка. Правда, один из них был довольно высокий и на вид ещё очень-но крепкий.

— А вот и ещё один, — сказал дряхлый старикашка, сидящий слева от высокого.

— За мной будете, — сообщил среднего роста худой старик с чёрной бородой.

— А за чем очередь? — поинтересовался я.

— Садись и узнаешь, — пробормотал высокий.

Я присел на край пустующей скамьи напротив дедулек. В полном молчании прошло несколько минут. Странная очередь в непонятном здании наводила на размышления. Снова послышался шум в глубине коридора.

— А что там? — опять задал я вопрос, но ответа не последовало.

Старики хранили гробовое молчание, вперившись взглядом в пустоту перед собой.

— Вы ждёте очередь в эту комнату? — указал я на овальной формы дверь напротив.

— Ты шо, сюда трепаться пришёл? — недовольно щурясь, спросил хилый.

— Да нет, — замялся я. — Но вы объясните, пожалуйста, чего надо ждать и зачем?

— Ты же пришёл за материальными благами?! Так и выбирай, шо надо, — Пояснил снова хилый.

— Какими такими благами?! — не понял я. — Где их брать? И что это такое?

Но тут приоткрылась дверь справа от него и он, не раздумывая, и не давая никому опомниться, по-моему, и не соблюдая очереди, юркнул в образовавшуюся щель. Дверь тут же захлопнулась. Странно, но оттуда никто не вышел. Высокий недовольно поморщился, но ничего не сказал. Я поднялся и двинулся к источнику нового шума.

— А очередь тебе держать? — донеслось сзади.

— Да, конечно, — ответил я, не оборачиваясь.

За углом оказалась ещё одна очередь, только народу тут было побольше. Они сидели и стояли вдоль всего коридора так, что пройти прямо составляло некоторую сложность. Предполагая, что и здесь мне предложат занять очередь, я попытался пройти дальше, не особо заботясь о причиняемых неудобствах. Толпа безо всякого желания пропустила меня сквозь себя, и никто не предложил стать последним. Продолжая двигаться дальше, мне всё чаще и чаще приходилось преодолевать скопления людей разных возрастов и размеров, от карликов до почти гигантов.

У одной из многочисленных дверей, напротив очередного поворота, шестое чувство остановило меня. Что-то неуловимо знакомое почудилось в ней. Не касаясь ручки, осторожно толкнул. Там был один к одному кабинет моего знакомого, бизнесмена. Вернее, не сам кабинет, а приёмная. Только без секретарши Вики.

Почему-то робко я шагнул вперёд.

— Кто там?! — раздалось из-за резной, дубовой, двустворчатой, массивной двери кабинета с табличкой золотыми буквами «Заместитель помощника администрации президента».

— Это я, — ответил я, неуверенно останавливаясь.

— Какого чёрта припёрся? — снова раздалось из кабинета.

— Слушай, а нельзя ли повежливее?

— Пошёл ты на… — донеслись до меня его ругательства. — Ты и тут меня достал!..

— Так что? Мне зайти нельзя? — спросил я, впрочем, уже не желая проходить.

— Можно. Только не сегодня и не сейчас. Я очень занят и опаздываю. Мне пора уже уходить, а дел ещё целая куча, — сообщил голос знакомого из-за двери.

— Слышь? А ты меня не возьмёшь, а? Не то я, кажется, заблужусь в твоём офисе, — попросил я.

— Нет. Ты сам отсюда выберешься. Или ладно, только зайди попозже. Где-то через часок. Смотри мне, не опаздывай! Я ждать тебя не буду.

— Хорошо, — согласился я и вышел.

Продолжая променад по необъятным просторам этого лабиринта, я старался не уходить далеко от спасительного кабинета, дабы не заблудиться вновь, заодно наблюдая, чтобы сей прохвост не улизнул без меня. Очереди тут были пожиже, но всё-таки были. Возле тысячной двери я опять встретил давешнего высокого старика.

— Ну, что? — обратился к нему я. — Дождались своей очереди?

— Нет, — угрюмо ответил он. — Приём закончился.

— А как вы об этом узнали? — полюбопытствовал я.

— Не какай, вонять будет, — грубо ответил тот.

Я благоразумно отошёл в сторону, размышляя, как бы проникнуть внутрь хоть одной комнаты, и посмотреть, чего там творится?! Тут моя мысль вильнула и мне подумалось о том, каким это образом здесь оказался мой знакомый бизнесмен. А ведь действительно, как?! Коль уж он сюда так запросто приходит, значит, знает, как выйти. Следовательно, у него должно быть что-то наподобие плана. А поскольку у него имеется ксерокс, то ему не составит большого труда отксерить мне один экземплярчик. Развернувшись на месте, я чуть ли не галопом бросился к заветному месту.

В тупике, между дверью кабинета и проходом слева стоял больших размеров ящик. Память автоматически отметила отсутствие оного в первый мой приход сюда. Поначалу он меня не заинтересовал. Толкнувшись в залитую воском дверь, мне пришлось убедиться в том, что она, как и все вокруг, была заперта. Значит, он всё-таки меня не дождался, ускользнул, гад, хоть и отсутствовал я всего минут двадцать, а то и меньше. Да и дверь-то я не выпускал из виду, и, тем не менее, проглядел, как это хамло удрало. В раздумье я присел на ящик. Странно, но он больше походил на огромный футляр, чем на упаковочную коробку. Нащупав ручку, приподнял крышку и заглянул. Там был великолепнейший образчик профессионального синтезатора для музыкальной студии. И всё-то у него было. Я с удовольствием полюбовался на ряды разноцветных лампочек, тумблеров, кнопочек, многочисленных ползунков, множество дисков, очень напоминающих телефонные, два мануала, удобно расположившихся один над другим.

— Как бы его утащить отсюда? — мелькнула мысль и тут же исчезла. Аппарат был настолько огромен, что поднять его я вряд ли бы смог, даже вдвоём с кем-нибудь. Опустив крышку на место, опять уселся сверху. Посидел ещё немного. Происходящее со мной было странным настолько, что просто не хватало слов выразить своё состояние. Складывалось впечатление, как будто мою сущность расслоили на невероятное количество копий. Но вот сосредоточиться, да попробовать осознать положение и осмыслить ощущения, привести всё к какому-то знаменателю никак не удавалось. Лишь теперь мне пришла в голову шальная мысль, что в этом мире никак не мог появиться мой знакомый. Не говоря уже про этот город. И всё же я видел и слышал его. Как это происходило? Почему? Да и кабинет его был один к одному, в котором я бывал десятки раз. Ошибиться было невозможно. А коль он не выходил из дверей, значит, у него из кабинета имеется запасной выход.

— Вот гад!.. — выругался я.

Вокруг стала собираться толпа. Я искоса поглядел на хмурые, злые рожи выстроившихся под стенкой людей. Все они чего-то ждали, молча глядя на меня. Я ещё некоторое время посидел, не понимая, чего они тут собрались? Справа единственная дверь заперта, слева пустой, тёмный коридор. Правда, оставался бесхозный синтезатор, и я на нём верхом… Мне очень не хотелось быть центром всеобщего внимания, поэтому, поднявшись, я продрался сквозь очередь вглубь коридора.

На следующем углу шла драка. Из воплей дерущихся была ясна причина потасовки. Каждый хотел зайти первым. У следующей двери стояла толпа и не меньше прежней, но без драки. Тут я наконец-то увидел, как в дверь заходят люди. Понаблюдав несколько минут, пришёл к выводу, что выходит оттуда меньше народу, чем заходит. Оставалось неясным, откуда они знали, что пора войти?! Как-то совсем незаметно обнаружилось, что стою я в очереди. Наконец-то вышел один из тех, кто недавно входил. В руках у него был довольно странный костюм. Это было что-то среднее между передней частью манекена и космическим скафандром. К вышедшему бросились с расспросами. Владелец необычного одеяния, сияя радостной физиономией, повернул свою добычу обратной стороной, показывая всем. Я в удивлении прикрыл рот рукой, дабы ни один звук не вырвался из моей гортани!.. Обратной стороны не было! Получалось так, что в этот костюм можно было войти сзади и тогда твоя передняя часть меняла внешний вид. Тут из двери вышел ещё один счастливый обладатель подобного сюрприза. На этот раз в руках была только задняя часть скафандра-костюма. Если первый вариант можно было ещё как-то понять, то второй был совершенно неподдающийся никакому объяснению. По толпе прошёл шорох одобрения и зависти. До моего слуха донёсся тихий шёпот. Кто-то кого-то предупреждал о том, что приём заканчивается и костюмы кончаются. Мгновенно вспыхнула драка. Я выбрался из опасной зоны и побрёл назад к кабинету моего знакомого. Здесь никого не было. И синтезатора тоже не было. Я усмехнулся про себя, представив, как два здоровенных мужика тащат хрупкий музыкальный инструмент… Ещё раз взглянув на дверь подлого знакомца, я развернулся, намереваясь продолжить путь по боковому коридору.

— Погодите, молодой человек, — послышалось за моей спиной.

Я обернулся. Передо мной стояло несколько, трясущихся то ли от старости, то ли с глубокого похмелья, стариков. Они умоляюще смотрели мне прямо в глаза своими слезящимися зенками.

— Молодой человек, — снова заговорил один, с серой бородой. — Помогите, пожалуйста, нам открыть одну дверь.

— Какую? — равнодушно поинтересовался я.

— Вон ту, — и он указал на дверь прямо напротив основного коридора, где мы стояли.

Я сильно удивился, так как несколько минут назад там был длинный прямой коридор с дерущимися за скафандры людьми, а сейчас был т-образный перекрёсток, если так можно выразиться.

— Отойдите в сторону, — потребовал я и разбежался. Когда взлетевшая нога была готова ударить в замок, я вдруг понял, что сейчас удар придётся не в дверь, а в шкаф, стоящий справа. Откуда он там взялся?! Вроде, когда я начинал разбег, его не было! Но размышлять на эту тему возможности уже не было. Удар был знатный. Дверца аж влипла внутрь. Ухватившись одной рукой за приоткрывшуюся правую, я рванул её на себя. Та вывалилась, как картонная. На полочках лежала обувь различных размеров и фасонов. Я стал быстро выгребать её оттуда и передавать назад старикам. Когда шкаф был пуст, я сообщил:

— Всё! Пусто!

— Не бреши! Ты себе там припрятал! — ответили мне неблагодарные старикашки.

— Не верите? Идите и проверьте, — предложил я, показывая свободные руки, а сам бочком отодвинулся в сторонку, чтобы вновь не оказаться в самой гуще дерущихся, ну, а в том, что они сейчас начнут драться, сомневаться не приходилось: здесь вообще все дрались из-за ничего.

Наблюдая со стороны за накаляющейся обстановкой, я пытался понять, что же это всё-таки за здание такое ужасное?

— А не хотите ли Вы нас вывести отсюда? — раздалось робкое предложение у меня справа сзади.

Я повернул голову на звук, не испытывая особого желания общаться. Оказывается, за мной стояло около двадцати или более человек. Некоторые из них были с тяжеленными, на мой взгляд, мешками, а некоторые без оных.

— А куда я должен вас вывести? — удивлённо поинтересовался я.

— Из этого дома, — ответили мне из толпы.

— Но я сам не знаю, куда идти, — не очень-то уверенно возразил я, хотя внутренне уже чувствовал фальшь в своих словах. — А вообще-то могу попробовать. Только с одним условием. — Все замерли, в ожидании моего решения.

— Какого? — спросили из задних рядов.

— Кто мне объяснит, что это за дом? — с некоторым злорадством, спросил я.

— А что тут такого? — не понял меня, стоящий ко мне ближе всех мужичок, в руках которого ничего не было.

— Да скажите ему и дело с концом, а то мы тут будем блуждать до скончания света, — раздалось слева.

— Это дом материальных благ, — пояснил всё тот же мужичок.

— Сие я уже слышал. Как это понять? — уточнил я.

— Эй! Парень! Мы так не договаривались! Тебе ответили на вопрос, теперь твоя очередь. А не то… — пригрозили мне.

— Ничего подобного. Я ведь просил не ответить, а разъяснить, — не согласился я.

Нарастающий гул недовольства, был мне ответом. Большого ума не требовалось, чтобы понять, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, кроме ненужного раздражения, и тогда я спросил:

— А куда это вы собрались с мешками? Ведь отсюда можно выйти только с пустыми руками? — и вдруг понял, что вопрос прозвучал как-то нелепо.

— Не твоё дело! — дружно загудела толпа. — Твоё дело — веди нас и всё!

— Ладно, — согласился я. — Только пользы вам от этого кот наплакал.

Развернувшись, направился к кабинету моего знакомого. Стариков уже не было. Здесь повернул в коридор налево. Потом начались бесконечные повороты и сумасшедшие коридоры. Поворачивая то в одну, то в другую сторону, проходя мимо или заворачивая в различные переходы, мне не приходило в голову, что иду я не туда, куда надо. На чём была основана моя уверенность? Представления не имею. Просто шёл и всё. Я это знал также точно, как и то, что выйти отсюда можно только с пустыми руками. И никаким объяснениям это не поддавалось.

Так мы шли довольно долго, не останавливаясь. Всю дорогу я опасался, как бы это здание не начало перетрансформироваться, перекрывая знакомые мне коридоры и открывая неверный путь. Начитался дурной фантастики, вот и мерещилась всякая дрянь. По пути время от времени раздавались просьбы остановиться на передышку, но я не обращал на это никакого внимания. Мне самому хотелось поскорее выбраться из этого дьявольского места. После одного из поворотов, обнаружилось, что мы вышли на лестничную площадку пятого этажа. Странно было то, что я совершенно не помнил, чтобы поднимался хоть на третий, не говоря уже о пятом. Оглянувшись на следовавших за мной, я внутренне констатировал тот факт, что ряды их сильно поредели. Догадываясь, что сейчас их станет совсем мало, я отвернулся и внимательно посмотрел на простиравшуюся предо мной панораму. Ступени лестницы были деревянными, да к тому же во многих местах их вообще не было, а где и были, то полусгнившие и не внушавшие никакого доверия. Справа за перилами высилась тёмно-коричневая, с грязными потёками, стена. Слева была пустота. Просто пустота и всё. Она даже цвета не имела. Потрогав левые перила, я очень осторожно и медленно начал спуск. С каждым пролётом расстояние между ступенями всё увеличивалось. Сзади доносились неясные звуки, но останавливаться было небезопасно, впрочем, как и продолжать двигаться вперёд. И вот мы оказались у провала, где совсем не было пролёта. Я оглянулся. За моей спиной стояло всего три человека. Они были без мешков. Больше никого не было.

— А где остальные? — на всякий случай спросил я.

Пожилой мужчина с лысеющей головой молча показал рукой вниз. Более выразительный жест в подобных условиях трудно было себе представить. Ведь даже дышать опасно на столь хлипкой площадке.

— Ну, что будем делать? — спросил я, рефлекторно цепляясь за хлипкие перила.

— Идти, — был мне ответ.

— Тогда давайте разобьёмся на пары, — предложил я.

— А это зачем? — спросил долговязый парень в очках с толстенными линзами.

— А затем, чтобы это сооружение имело хоть какую-нибудь устойчивость и приблизительно одинаковую нагрузку. Потом, тут можно пройти, только помогая друг другу. Взаимопомощь поможет выбраться из этой передряги.

Без всяких дополнительных расспросов мужичок, который объяснял назначение этого дома, взял меня слева под руку и спросил.

— Что делать дальше?

— Смотри, — предложил я и, навалившись животом на правое перила, заскользил вниз, при этом, продолжая придерживать мужичка за руку, чтобы не опережать его и не опаздывать за ним.

Вот таким простым способом мы опустились на следующую площадку и только успели отскочить, как на наше место съехали оставшиеся двое. Прямо перед нами чернел проход в очередной коридор. Я направился туда. Снова поворот направо, потом налево, опять направо и налево, и мы вышли на лестничную площадку второго этажа. На сей раз лестница была каменная и к тому же винтовая. Мы спустились вниз. С моей стороны, сразу у последней ступеньки, был поворот направо. Тут я совсем уже узнал вход. Чуть ли не бегом выскочил на улицу. Тёмно-серое небо висело над головой. Тёплый ветерок обвевал разгорячённое тело.

— Слава тебе Господи! — выдохнул я и оглянулся на своих спутников. Мужичок шедший со мной в паре, сняв фуражку, истово молился, неумело крестясь. Остальные делали то же самое. Я поднял руки и растёр лицо. А когда опустил, то обнаружил, что стою один перед непонятным строением. Сзади всё также продолжал тихо урчать автомобиль, доставивший меня сюда. В ужасе я попятился назад и, нащупав открытую дверцу машины, нырнул в спасительный салон. Моё такси тут же тронулось с места. Содрогаясь от воспоминаний, я уставился в окно, продолжая разглядывать дома-близнецы и думать. Привязаться здесь было практически не к чему. Время как будто замерло. Хотя как его определял мой знакомый, там, в доме материальных утех? Как он знал, что пройдёт двадцать или тридцать минут, и ему надо будет уйти? Может быть, время в кабинетах шло иначе? Ускоренно, что ли? Может, он и ждал меня, но я об этом эффекте времени не знал. Да и сейчас не могу утверждать этого…

Многоэтажные сараи сменились одноэтажными домиками в садах, насколько можно было судить из окна мчащегося микроавтобуса. Ещё один переезд, ещё один вираж и мы оказались там, откуда отправились совсем недавно, как мне показалось. Дверца вновь распахнулась и, не дожидаясь приглашения, я чинно покинул гостеприимный автомобиль. Теперь же благоразумие взяло верх, не усаживаясь на скамью, я сразу направился к мосту. Сзади послышался щелчок закрывающейся дверцы, тихий шелест колёс и рокот хорошо отрегулированного двигателя отъезжающей машины. Оборачиваться мне совсем не хотелось. Поднимаясь по ступенькам моста, я обнаружил, что не слышу музыки из кафе. Заострять внимание на этом не стал. Слишком много всяких непонятностей здесь было. Да и устал я порядком. Голова гудела от роящихся в ней вопросов без ответов. Что это ещё за «дом материальных благ»? Почему в нём даются блага, которые нельзя вынести? Для чего они тогда нужны, а главное кому и на кой?! Как здесь оказался мой знакомый? Может, он их здесь, то есть там, создаёт для этих бедняг?! Бред!.. И, тем не менее, ему позволено входить и выходить. А может ещё и с «благами»? Но тогда нарушается гармония картинки. Вероятно, все жители ушли туда за мифическим комфортом, да там и остались, не имея возможности выйти из-за собственных соблазнов. Это объясняло отсутствие горожан. Тогда куда же делись те трое, что вышли со мной?! Или всё-таки они мне пригрезились, вместе со знакомым?! Если это так, тогда надо считать весь этот город и мир с ним пустой игрой воображения. С этим мой разум согласиться никак не мог. Вокруг был реальный мир — реальнее не бывает. И тут я застыл, как вкопанный. Мой путь пролегал по рельсам точно так, как это было совсем недавно. Боясь, что-либо изменить в происходящем своим беспорядочным воображением, я рванул со всех ног вперёд.

На реке всё оставалось по-прежнему. Пьяное сборище весело плескалось в воде. Несколько детишек носились, как бешеные, по берегу с воплями. Я снова попробовал выйти, но вновь безуспешно. Что-то случилось с моим подсознанием, и оно не хотело покидать этот «дивный» мир. Стоя на месте, с которого всё началось, я пытался мыслить, однако, откровенно говоря, ничего не получалось. Мысли разбегались и никак не хотели собраться воедино для решения насущной задачи. Растянувшись на траве, я опять попробовал расслабиться. Может, удастся заснуть и во сне выбраться отсюда. Так уже бывало не раз, но тогда я не зависал так крепко, как сейчас. В данный момент меня пугала перспектива застрять здесь на неопределённое время.

«Что же делать дальше?» — беспрестанно жужжало в моей черепушке. Беда в том, что жужжало слишком слабо, потому что ничегошеньки в башку не лезло. Я снова сел. Где-то высоко в чернеющем небосводе блестела невероятно яркая звезда. Мне почему-то очень захотелось, чтобы это оказалось так называемое «НЛО». Но в эти штуки я не верил и потому присмотрелся внимательнее, насколько позволяло данное время суток. Нет, конечно же, это просто была полярная звезда, только и всего, правда выглядела она совсем не так, как обычно. Но эта значительная деталь вновь ускользнула от моего внимания. В который уже раз снова осмотрелся. Делать было совершенно нечего, и я побрёл к будке то ли сторожа, то ли ещё кого. Она оказалась намного дальше, чем я предполагал вначале. Добравшись до цели своего путешествия, стал обходить её вокруг в поисках входа или какой-нибудь вывески. За ближайшим углом нашлось искомое. Покосившаяся, дощатая дверь, ничем не примечательная со стороны. Вряд ли такая привлечёт внимание любого приличного человека. Только такой любопытный, как я, мог сунуть свой нос туда. На двери ручки не было, так же как и вывески над оной. Наклонившись ниже, я принялся разглядывать, за что бы ухватиться. Однако решительно ничего не было похожего на скобу, или петлю. Тогда я просто пнул её ногой, и дверь чуть-чуть отошла, приоткрыв маленькую щёлку, такую, чтобы только мизинец просунуть и можно было. Но мне и этого оказалось достаточно. Да только дверь отворяться не желала. Что-то её держало сверху. Я осмотрел косяк. Так и есть. Самый обыкновенный загнутый гвоздь торчал почти у края коробки. Странно, как я его не заметил?.. Прижав дверь, чтобы поудобнее ухватиться за импровизированную «щеколду», не без труда крутанул её. На этот раз дверь со страшным скрипом открылась. Я заглянул внутрь, но кроме темноты ничего не увидел. Пошарив по карманам, извлёк зажигалку. Вообще-то я не курю, но зажигалка всегда имеется в наличии на всякий случай. Слабый язычок пламени осветил совсем небольшой участок перед входом. Пришлось войти. Окон в этом заведении почему-то не было. И вообще здесь ничего не было. У самой дальней стены стояло подобие высокого топчана или стола, и на нём что-то лежало. Подойдя ближе, мне удалось разглядеть на столешнице, в тарелочке, какие бывают в железнодорожных кассах, самый обыкновенный билет на поезд. Я взял его в руки и поднёс поближе к огню. Он был выписан на моё имя. Я остолбенел. Кажется, только что точно такой билет лежал в окошке кассы вокзала, к которому моё лордство не соизволило подойти по причине обыкновенной трусости. Продолжая разглядывать бланк, я повернул его обратной стороной. Это был не плацкарт и даже не купе. Это был «СВ». Дату и прочее видно было плохо, поэтому я сунул заинтриговавшую меня бумажку в карман и вышел из сарая. В то же мгновение на меня бросилась огромная собака. От неожиданности зажигалка выскользнула из руки и утонула в травяном покрове. Реакция моя всегда была на высоте. Вот и сейчас внутренний сторож сработал отменно. Раздумывать и прикидывать, что к чему, времени не было. Поэтому, сгруппировавшись, насколько позволяла ситуация, я поднырнул под животное, находящееся уже в прыжке. Удар был отменным! Псина с громким «хрюк» влетела в будку, а я отлетел к стене и пребольно шмякнулся затылком о стену. Та основательно содрогнулась, но выдержала.

«Откуда здесь взялась собака?! Да к тому же такая огромная!» Ещё не придя в себя полностью, я уже был на ногах и, не дожидаясь, пока это чудовище очухается, захлопнул дверь и не без удовольствия повернул спасительный гвоздь. После чего быстро пошёл, слегка прихрамывая и пошатываясь, назад к своему излюбленному местечку. Странно, но из строения не донеслось ни одного звука. Можно было подумать, что собака потеряла сознание. Честно признаться, представления не имею, могут ли они терять сознание или нет, однако должна была она хотя бы попытаться вырваться из ловушки? Но оттуда не донеслось ни звука. Вернувшись на пригорок над речушкой, я сунул руку в карман, чтобы повнимательнее рассмотреть свою находку, но её-то как раз нигде и не обнаружилось. Обшарив всё, что только можно было, я пришел к выводу, что она вывалилась во время кратковременной схватки со зверюгой. Как мне не хотелось возвращаться, но любопытство было сильнее. Назад я шёл, буквально след в след, в самом натуральном виде, то есть на четвереньках, тщательно осматривая и ощупывая чуть ли не каждую травинку. На этот раз мне повезло. Билет нашёлся в двух шагах от места моей постоянной дислокации, и не пришлось ползти до странной хибары сторожа. Стоило мне поднять бумажный прямоугольник, как тут же раздался вопль обиженного ребёнка.

— Ма-а-ма-а! — заорали за моей спиной. — Этот дядька забрал мою игрушку!

От столь резкого вопля я так вздрогнул, что аж самому стало стыдно.

— Молодой человек! — закричала из кучи валяющихся на траве тел женщина неопределённого возраста, еле шевеля деревянным языком. — Верните игрушку ребёнку!

— Да! — радостно заверещало дитятко. — Отдай! Ма-а! Он её в карман спрятал! — сообщило оно.

— Мужчина, я же вам сказала: верните игрушку ребёнку, — вновь потребовала женщина, даже не глядя в мою сторону.

— А Вы хоть знаете, о какой игрушке идёт речь? — спросил я.

— Это не имеет значения. Верните и всё.

— Даже если это мой билет на поезд? — не удержался я от сарказма.

— Слышь, мужик, кончай базар, — раздалось из той же кучи. — Не заставляй меня подниматься.

Меня так и подмывало ответить, но… Предчувствуя надвигающиеся неприятности, я предпочёл ретироваться и быстрым шагом направился обратно к мосту, размышляя на ходу о том, для чего малышу понадобился этот билет?.. Не люблю иметь дело с пьяными, не говоря уже о нетрезвых женщинах. Терпеть не могу надравшихся мужиков, ну, а о другой половине человечества даже говорить не хочется. Уж очень противно всё это.

— Эй, мужик, стой! — раздалось за моей спиной.

Ребёнок заорал, как тысяча поросят, которых режут одновременно и непременно тупыми ножами с зазубринами, как у пилы. Детская хитрость, давление на психику. На меня это не произвело никакого эффекта. Однако, зная о подобных штуках, я не стал оглядываться, но и не ускорил шага, просто продолжил путь и вступил на мост. На сей раз рельсы отсутствовали. Это был стандартный пешеходный мост, правда, не через реку, а вдоль неё. Сзади послышались звуки погони.

— Стой! Козёл!

Как я не хотел связываться, но оскорблять себя никому не позволю. Остановившись приблизительно на середине моста, медленно развернулся.

— Ты что-то сказал? — спросил я достаточно громко, чтобы кричавший услышал ответ.

Четверо тяжело сипящих мужиков так же замерли, не добежав до меня каких-нибудь пять метров. О том, что эти люди понятия не имели о спорте, говорить не приходилось. Они явно остановились с расчётом отдышаться перед потехой.

— Я сказал, что ты… — И один из них грязно выругался.

— Я-то думал, что ты хомо сапиенс, а ты грязная свинья, не умеющая говорить на человеческом языке, — с презрением ответил на его брань я, и, сплюнув под ноги, стал разворачиваться, делая шаг, тем самым создавая впечатление, будто собираюсь уйти — самый примитивный приём выманивания противника.

— Ты чо?! За… — опять выматерился тот же, и шагнул ко мне.

Если б он сделал ещё полшага, то произошло бы то, что я обычно называю «избиением младенцев», но этого не случилось, а случилось то, чего никто не ожидал. Земля под ногами дрогнула, и я почувствовал, как неведомая сила поднимает меня в воздух. Мои противники так же стали вдруг подниматься и одновременно отдаляться. Я глянул под ноги. Бетонная плита пролёта была на месте, то есть я стоял там, где и остановился, но, тем не менее, мост продолжал двигаться. Между мной и моими соперниками образовалась пропасть, которая продолжала увеличиваться с каждой секундой.

— О Господи! — вслух подумал я. — Да это же обыкновенный разводной мост, как в Питере.

Глянув в чёрный провал между расползающимися краями, я повернулся и решительно зашагал прочь, оставляя бесноваться на той стороне четвёрку алкашей.

Удивительно, но по эту сторону у моста были ступеньки, точно как у предыдущего железнодорожного. Спускаясь по ним, я глянул вниз и замер в растерянности. Мой путь вновь шёл в город. Складывалось впечатление, будто кто-то заманивал меня в это странное место, а другой кто-то всячески этому препятствовал. Я потёр глаза. У платформы стоял состав. Спрыгнув с последней ступеньки, подошёл поближе, дабы рассмотреть, откуда и куда должен идти сей поезд. Но на ближайшем вагоне таблички не оказалось. Не спеша, прогулочным шагом я двинулся вдоль состава. Что-то необычное было в этом поезде. Разглядывая тёмные окна, светящиеся цифры над входами, слабый жёлтый свет фонарей платформы, я шёл и думал о превратностях сегодняшних приключений. Возле очередного вагона застыл, как вкопанный. Наконец-то до моего сознания дошло, в чём дело. Двери всех вагонов были наглухо заперты и только здесь, где я остановился, дверь была приветливо распахнута. Сбоку в специальном зажиме висел сигнальный флажок. На подножке торчал мужичок, я бы сказал студент.

— Ваш билет, — не совсем приветливо попросил он.

— Какой ещё билет? — не понял я.

— Какой у Вас в кармане, — ответил проводник.

Рука инстинктивно потянулась к карману. На свет появился желтоватый прямоугольник.

— Он? — спросил я, протягивая картонку. — Откуда вы знаете, что у меня есть билет?

— Он, — утвердительно кивнул парень, пропуская мимо ушей мой вопрос, и, не глядя, сунул мой билет в свою кожаную папку проводника. — Проходите, пожалуйста. Ваше купе первое слева. Дверь открыта, — пригласил он, отступая в темноту тамбура.

«Любопытство не порок, а простое хобби!» — всплыли в памяти строки водевильной песенки. Что меня дёрнуло, не знаю. Только я взялся за поручень и поднялся в вагон. Студент-проводник шёл впереди, указывая дорогу. Возле распахнутой двери он остановился и, слегка поклонившись, жестом указал в полумрак салона: Постель готова. Можете ложиться отдыхать. Я Вас разбужу, когда приедем, — сообщил он.

— Благодарю, — ответил я, и шагнул в купе. — Только будь так любезен, объясни, куда это мы едем?

Ответа не последовало. Дверь за мной тут же с тихим шорохом затворилась. Я осмотрелся. Справа над диваном тускло горел ночник. Его света хватало, чтобы не расшибить себе лоб обо что-нибудь острое и большое. Здесь же у входа были два выключателя. Я щёлкнул одним. Ночник погас. Тогда щёлкнул другим, но верхний свет не зажёгся. Приоткрылась дверь и в образовавшуюся щель просунулась физиономия проводника. Видно, он слышал довольно-таки звонкий щелчок, потому что произнёс в мою спину:

— После двадцати трёх верхний свет мы отключаем, — и глянув искоса на меня, спросил: — Чай пить будете?

— А что, чай ночью можно, а свет нельзя?

— Инструкция, — категорическим тоном сообщил он. — Так как насчёт чая?

— Не надо, — устало махнув рукой, отказался я.

— Ванна слева, — обрадовавшись, просветил меня студент.

— Какая ванна? — не понял я.

— Обыкновенная. Метр восемьдесят по стандарту, — протараторил он.

— Ладно, — отмахнулся я. — Спасибо. Только может, ты всё-таки скажешь, куда это мы едем, и когда тронемся?

— А мы уже давно едем, — удивившись чему-то, ответил парень, опять пропустив первую часть вопроса, и скрылся за дверью.

Я подошёл к окну и выглянул. Там было темно, но по мельтешению размазанных теней можно было предположить с большой уверенностью, что мы не стоим на месте. Странно, однако стука колёс не было слышно и вообще никаких звуков сопровождающих движение не было. Я настолько устал от этих приключений, что решил сначала немного поспать, а затем на свежую голову попробовать разобраться с происходящим, или, если повезёт, выбраться из этой переделки.

Как ни странно, а ванна действительно была самая обыкновенная. И даже горячая вода была. Не знаю, бывает ли такое на самом деле или только во сне да вот в таких фантастических ситуациях, но мне эта идея понравилась. Я с превеликим удовольствием разоблачился и с наслаждением погрузил своё уставшее тело в горячую жидкость. Водные процедуры всегда расслабляют, поэтому, с огромной неохотой выбравшись из объятий соблазнительной стихии, кое-как добрался до постели и в полном блаженстве отдал должное морфею.

«Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,

Под английским псевдонимом

„мистер Джон Ланкастер Пек“,

Вечно в кожаных перчатках — чтоб не делать отпечатков, —

Жил в гостинице „Советской“ несоветский человек».

Владимир Высоцкий

Загрузка...