Сад принцессы Сульдрун

Глава 12

Король Казмир отправил посыльного в Тинцин-Фюраль; в свое время тот вернулся с трубчатым футляром из слоновой кости. Главный герольд извлек из футляра пергаментный свиток и прочел королю полученное сообщение:

Казмир тут же отправился на север в сопровождении двадцати рыцарей, десяти слуг и трех походных фургонов со всеми удобствами для его персоны.

Первую ночь королевский отряд провел в Тваннике, замке герцога Болдреда. На следующий день они продолжали путь на север через Троаг, страну хаотических кряжей и ущелий. На третий день отряд пересек границу Северной Ульфляндии. Часа через три после полудня они приблизились к Воротам Цербера – теснине между отвесными утесами, закупоренной крепостью Кауль-Боках. Гарнизон крепости состоял из дюжины обросших субъектов, напоминавших сброд, а не солдат, и коменданта, находившего разбой гораздо более прибыльным занятием, нежели сбор положенной платы с проезжих.

Предупрежденная окриком часового кавалькада из Лионесса остановилась и стала ждать, пока бравые защитники крепости, набычившись под стальными шлемами, разглядывали приезжих с загородивших ущелье укреплений.

Лионесский рыцарь, сэр Уэлти, направил коня к воротам крепости.

– Стой! – приказал ему комендант. – Назовите свои имена, свое происхождение, пункт назначения и цель вашей поездки, чтобы мы могли назначить сумму законного сбора.

– Мы знатные рыцари на службе короля Лионесса, Казмира. Мы едем к герцогу долины Эвандера по его приглашению и освобождены от подорожной пошлины!

– Никто не освобожден от сбора, кроме короля Орианте и великого бога Митры! С вас причитаются десять серебряных флоринов.

Сэр Уэлти отъехал назад, чтобы посоветоваться с королем, задумчиво разглядывавшим крепость.

– Заплати! – сказал Казмир. – Мы разберемся с этими мошенниками на обратном пути.

Сэр Уэлти вернулся к воротам крепости и презрительно бросил коменданту мешочек с монетами.

– Проезжайте, господа.

Выстроившись в колонну по две лошади в ряд, кавалькада проехала через Кауль-Боках; эту ночь король и рыцари спокойно провели на лугу подле южного притока Эвандера.

В полдень следующего дня отряд остановился под Тинцин-Фюралем, оседлавшим высокий утес и словно выросшим, как продолжение скалы, из столь же неприступного камня.

Казмир и восемь его рыцарей двинулись вперед; остальные разбили лагерь на берегу Эвандера.

Из замка спустился на коне герольд, обратившийся к Казмиру:

– Государь, герцог Карфилиот просит передать его приветствия и следовать за мной. Мы поднимемся извилистой дорогой по склону утеса – прошу не беспокоиться; этот путь опасен только для наших врагов. Я поеду вперед.

Отряд последовал за герольдом; через некоторое время рыцари начали морщиться от характерного зловония падали, доносившегося с порывами ветра. Неподалеку – там, где излучина Эвандера пересекала зеленый луг, – возвышался ряд из двадцати высоких заостренных столбов, половину которых увенчивали трупы.

– Трудно назвать это приветственным символом, – заметил герольду король Казмир.

– Ваше величество, этот символ напоминает врагам герцога о том, что его терпение небесконечно.

Казмир пожал плечами, оскорбленный не столько поведением Карфилиота, сколько отвратительной вонью.

У основания утеса гостей ждала почетная стража – четыре рыцаря в церемониальных латах. Казмир удивился тому, насколько точно Карфилиот предугадал время его прибытия. Герцогу подали какой-то сигнал из Кауль-Бокаха? Предупредили шпионы из Хайдиона, опередившие кавалькаду? Последняя мысль заставила Казмира нахмуриться – ему никогда не удавалось внедрить своих шпионов в Тинцин-Фюраль.

Конный отряд долго поднимался на утес по дороге, вырубленной в скале, и уже на высоте птичьего полета над рекой повернул под зубьями подъемных ворот на внешний двор замка.

Навстречу вышел герцог Карфилиот; король Казмир спешился, и они обнялись, как того требовали церемониальные правила.

– Государь, я рад принять вас у себя, – сказал Карфилиот. – И если я не сделал подходящие праздничные приготовления, прошу меня извинить: причиной тому не отсутствие желания, а отсутствие времени; с тех пор как я ответил на ваше письмо, прошло лишь несколько дней.

– Меня ваш прием вполне устраивает, – отозвался Казмир. – Я здесь не для того, чтобы развлекаться. Вместо того чтобы праздно проводить время, хотел бы снова обсудить возможности, сулящие значительные выгоды нам обоим.

– Превосходно! Меня всегда интересуют такие возможности. Это ваш первый визит в Тинцин-Фюраль, не так ли?

– В молодости я видел замок издали. Вне всякого сомнения, это внушительная цитадель.

– Бесспорно. Мы контролируем важные пути в Лионесс и в Исс, дорогу к горным лугам Ульфляндии и пограничную дорогу на север, в Даот. Мы не нуждаемся в поддержке извне. Я просверлил в скале глубокий колодец, до водоносного слоя. Наших запасов хватит на годы осады. Четыре человека могут защищать подъездной серпантин от тысячи, даже от миллиона нападающих. Я считаю свою крепость неприступной.

– Склонен с вами согласиться, – отозвался Казмир. – И все же как насчет этой седловины? Если вражеские силы займут вершину с тыльной стороны замка, по седловине к замку можно было бы продвинуть – с большими потерями, разумеется, – осадные орудия.

Карфилиот повернулся, разглядывая северный хребет, соединенный с его утесом седловиной, – так, словно никогда не замечал это обстоятельство:

– Действительно, такая возможность существует.

– И вас она не беспокоит?

Карфилиот рассмеялся, сверкнув белоснежными ровными зубами:

– Мои враги давно и подробно изучают возможность нападения со стороны Костоломного хребта. Достаточно сказать, что по поводу седловины у меня заготовлено несколько маленьких хитростей.

Казмир понимающе кивнул:

– Отсюда открывается прекрасный вид!

– Верно. В ясный день я вижу из рабочего кабинета – наверху, в башне, – всю долину реки отсюда до Исса. Но вам следует отдохнуть с дороги, после чего мы сможем продолжить беседу.

Казмира провели в анфиладу помещений с высокими сводчатыми потолками и окнами, выходившими к долине Эвандера – нежно-зеленому ковру, на протяжении двадцати миль сопровождавшему слегка извилистую ленту реки до самого моря, блестевшего на горизонте. Из приоткрытых окон дул ветерок, свежесть которого время от времени нарушалась слабым надоедливым запашком. Казмир вспомнил о врагах Карфилиота, молчаливо сидящих на заостренных столбах далеко внизу, на прибрежном лугу.

В его уме возник непрошеный образ: осунувшееся, бледное лицо Сульдрун, привезенной в Тинцин-Фюраль и дышащей гнилым воздухом разложения. Казмир заставил этот образ исчезнуть. Неприятные проблемы приходится решать неприятными средствами.

Два обнаженных до пояса чернокожих мавра – мальчишки в тюрбанах из пурпурного шелка, алых шароварах и сандалиях со спирально закрученными носками – помогли королю принять ванну, после чего облачили его в шелковое исподнее и рыжевато-бежевую мантию, украшенную черными розетками.

Казмир спустился по лестнице в большой зал мимо огромного вольера, где с ветки на ветку перелетали птицы с разноцветным оперением. Карфилиот ждал его у основания лестницы. Оба присели друг против друга на небольшие диваны; им подали мороженый фруктовый шербет в широких серебряных кубках.

– Очень неплохо! – похвалил Казмир. – Вы умеете принимать гостей.

– У нас непринужденная обстановка, надеюсь, вы не слишком соскучитесь, – любезно отозвался Карфилиот.

– Я приехал, чтобы обсудить важный вопрос.

Казмир поставил на столик кубок с фруктовым льдом и покосился на лакеев. Карфилиот прогнал прислугу взмахом руки:

– Продолжайте.

Казмир откинулся на спинку дивана:

– Король Гранис недавно снарядил дипломатическую миссию на одном из своих новых военных кораблей. Корабль этот заходил в Блалок, в Помпероль, в Даот, в годелийский порт Клуггах и в Исс. Его послы критиковали мои амбиции и предлагали союз с тем, чтобы нанести мне поражение. Им не удалось заручиться существенной поддержкой, несмотря на тот факт, – тут Казмир позволил себе холодную улыбку, – что я не пытаюсь скрывать свои намерения. Каждый надеется, что драться придется другим; каждый желает остаться правителем того единственного королевства, которое не будет затронуто объединением других государств. Уверен, что Гранис ничего большего и не ожидал – он всего лишь хотел подтвердить свою репутацию контролирующего проливы предводителя сил, оказывающих сопротивление Лионессу. В этом отношении он преуспел. Его корабль легко уничтожил галеру ска, что сразу изменило всеобщие представления о ска: их больше невозможно считать непобедимыми, а преобладание Тройсинета в море укрепилось. Тройсы понесли, однако, потери: погибли капитан их корабля и один из принцев, находившихся на борту.

С моей точки зрения, ситуация предельно ясна. Тройсинет стал сильнее – следовательно, я должен нанести удар и восстановить равновесие сил. Очевидная мишень для такого удара – Южная Ульфляндия, откуда я могу напасть на ска в Северной Ульфляндии прежде, чем они успеют объединить свои разрозненные кланы. После того как я захвачу крепость Поэлитетц, Даот будет у меня в руках. Одри не сможет оказывать мне сопротивление на двух фронтах, западном и южном. Следовательно, прежде всего – Южная Ульфляндия. Такая кампания может быть проведена только с максимальной эффективностью, то есть ваше сотрудничество становится необходимым предварительным условием. – Казмир выжидающе замолчал.

Задумчиво глядя в огонь, потрескивавший в камине, Карфилиот не торопился отвечать. Молчание становилось неудобным. Карфилиот встрепенулся и сказал:

– Как вам известно, вы можете рассчитывать на мое личное сочувствие вашим намерениям, но я не вполне свободен в своих действиях и вынужден вести себя осторожно.

– В самом деле? – поднял брови Казмир. – Насколько я понимаю, вы не ссылаетесь на формальное подчинение королю Орианте в качестве вассала?

– Ни в коем случае.

– Кто, позвольте спросить, те злоумышленники, которых вы так настойчиво пытаетесь убедить отказаться от их планов? – Казмир поморщил нос, указав большим пальцем на окно.

Карфилиот досадливо махнул рукой:

– Согласен – пренеприятнейший запах. Это бандиты с горных лугов, величающие себя баронами, но владеющие каменистыми кочками с несколькими пучками травы, – не более чем разбойники с большой дороги. В наши дни честный человек, решивший поохотиться в вересковых холмах, серьезно рискует жизнью. В Южной Ульфляндии, по сути дела, царит полное беззаконие, исключением остается только долина Эвандера. Бедняга Орианте не может справиться с собственной женой, а с королевством и подавно. Каждый предводитель клана воображает себя аристократом и строит горную крепость, после чего грабит соседей, совершая вылазки. Я пытаюсь навести порядок, неблагодарное занятие. Меня называют деспотом и чудовищем. Но суровое обращение – единственный язык, который понимают эти дикие горцы.

– И они – те самые враги, существование которых заставляет вас проявлять осторожность?

– Нет. – Карфилиот поднялся на ноги и повернулся спиной к камину, глядя на Казмира сверху вниз с холодным безразличием. – Откровенно говоря, факты таковы: я ученик чародея. Я учусь у великого Тамурелло и взял на себя определенные обязательства. В частности, я обязан советоваться с ним по вопросам, касающимся государственной политики. Такова ситуация.

Казмир смотрел прямо в глаза Карфилиоту:

– Когда я могу рассчитывать на получение вашего ответа?

– Зачем ждать? – пожал плечами Карфилиот. – Можно решить этот вопрос безотлагательно. Следуйте за мной.

Герцог и король поднялись в рабочий кабинет Карфилиота. Любопытствующий Казмир бдительно подмечал детали и хранил молчание.

На первый взгляд магический инструментарий Карфилиота отличался почти позорной скудностью – в сравнении с ним даже собрание редкостей короля Казмира можно было назвать впечатляющим.

«Надо полагать, – подумал Казмир, – что прочее оборудование Карфилиота спрятано в шкафах».

Очевидно, важнейшей и крупнейшей достопримечательностью кабинета герцога была вертикальная рельефная карта Хайбраса из разноцветных пород дерева. С тыльной стороны установленной посреди помещения карты было вырезано лицо – нечто вроде грубого, даже карикатурного изображения физиономии Тамурелло. Резчик явно не стремился польстить чародею. Выпуклый лоб навис над не менее выпуклыми глазами; щеки и губы подчеркивал ярко-красный пигмент поразительно неприятного оттенка. Карфилиот демонстративно воздерживался от разъяснений. Он потянул резное изображение за мочку уха:

– Тамурелло! Тебя вызывает Фод Карфилиот! – Герцог прикоснулся ко рту изображения: – Тамурелло, говори!

Рот изображения приоткрылся с деревянным треском:

– Слышу и говорю.

Карфилиот прикоснулся к глазам резной маски:

– Тамурелло! Взгляни на меня и на короля Лионесса Казмира. Мы рассматриваем возможность вторжения его армий в Южную Ульфляндию с тем, чтобы подавить беззаконие и расширить сферу мудрого правления короля Казмира. Нам известно, что ты предпочитаешь не вмешиваться в людские дела; тем не менее мы обращаемся к тебе за советом.

Изображение произнесло:

– Рекомендую не допускать в Южную Ульфляндию иностранные войска, и тем более армии Лионесса. Король Казмир, твои цели делают тебе честь, но попытка их достижения привела бы к возмущениям по всему Хайбрасу, в том числе в Даоте, что было бы для меня чрезвычайно неудобно. Советую тебе вернуться в Лионесс и заключить мир с Тройсинетом. Карфилиот, тебе я советую решительно использовать все влияние Тинцин-Фюраля, препятствуя любым вторжениям в Южную Ульфляндию.

– Благодарю! – отозвался Карфилиот. – Мы обязательно учтем твои рекомендации.

Казмир не сказал ни слова. Король и герцог вместе спустились в гостиную, где продолжали разговаривать о малозначительных предметах примерно в течение часа. Затем Казмир объявил, что готов отойти ко сну, и Карфилиот пожелал ему приятно провести ночь.

Поутру король Казмир рано собрался в путь, выразил Карфилиоту благодарность за гостеприимство и без дальнейших церемоний удалился со своей свитой.

К полудню отряд Казмира приблизился к Кауль-Бокаху. Король Казмир и половина его рыцарей проехали через крепость, уплатив сбор – восемь серебряных флоринов. За воротами крепости они сразу остановились. К укреплениям подъехали остальные лионесские рыцари. Комендант цитадели вышел навстречу:

– Почему вы не проехали все вместе? Теперь вам придется заплатить еще восемь флоринов.

Сэр Уэлти неторопливо спешился. Схватив коменданта, он приставил нож к его глотке:

– Кого ты предпочитаешь – дохлого ульфляндского разбойника или живого солдата на службе короля Казмира?

Стальной шлем упал с головы старого коменданта, его коричневатая лысина напряглась и сморщилась – он пытался вырваться из железной хватки рыцаря.

– Измена! – задыхаясь, протестовал сборщик подати. – Это бесчестно!

– Смотри – там, на коне, сидит король Казмир. Ты обвиняешь его в бесчестии после того, как залез в карман его величества вопреки полученным инструкциям?

– Разумеется, нет, но все же…

Сэр Уэлти уколол шею коменданта кончиком ножа:

– Прикажи своим людям выйти и построиться, как на параде. Если будет пролита капля чьей-нибудь крови, кроме твоей, мы тебя поджарим на медленном огне.

Комендант рискнул высказать последнее возражение:

– Вы хотите, чтобы я сдал неприступную крепость, даже не выразив протеста?

– Протестуй сколько твоей душе угодно. По сути дела, можешь вернуться в свою неприступную крепость. Тогда мы начнем форменную осаду. Заберемся на утес и станем сбрасывать валуны на укрепления.

– Это возможно, но очень трудно.

– Мы подожжем бревна и завалим горящим деревом всю теснину, с обеих сторон. Костры будут гореть и дымить, а вы будете коптиться и жариться в крепости – пока не задохнетесь. Ты все еще сомневаешься в превосходстве Лионесса?

Комендант глубоко вздохнул:

– Конечно нет! Как я и заявил с самого начала, я с радостью поступлю на службу щедрого короля Казмира. Эй, стража! Выходите на смотр!

Мрачные защитники цитадели стали неохотно выходить наружу и кое-как построились, жмурясь в лучах яркого солнца; их потные, свалявшиеся волосы торчали в разные стороны из-под стальных шлемов.

Казмир подъехал и с презрением взглянул на стоящий перед ним бородатый сброд:

– Было бы проще отрубить им головы.

– Не беспокойтесь! – возопил комендант. – Более исполнительных молодцов вы не найдете! Просто вы застали нас не в самом лучшем виде.

Казмир пожал плечами и отвернулся. Казну цитадели погрузили в один из фургонов; сэр Уэлти и четырнадцать рыцарей остались в Кауль-Бокахе в качестве временного гарнизона, а король Казмир безрадостно вернулся в Лионесс.

Поднявшись в свой рабочий кабинет в башне Тинцин-Фюраля, Карфилиот снова привлек внимание резной маски Тамурелло:

– Казмир уехал. Наши отношения теперь можно назвать вежливыми, но не более того.

– Что может быть лучше? Короли, как дети, склонны к авантюризму. Щедрость их только портит. Они рассматривают дружелюбие как слабость и спешат им злоупотребить.

– Боюсь, что у Казмира более вредный характер. Он полностью сосредоточен на одной цели, как рыба, увидевшая червяка. Я заметил в нем какую-то живость только здесь, в моем кабинете: он явно интересуется магией и строит в этом направлении какие-то планы.

– Тщетные поползновения! Казмир нетерпелив – и в этом напоминает тебя.

– Возможно. Мне не терпится перейти к изучению первых экстраполяций.

– Ситуация не изменилась. Прежде всего фабрикация аналогов должна стать для тебя второй натурой. Как долго ты можешь удерживать в уме образ, меняя по желанию его окраску, но сохраняя неизменными контуры?

– Я еще не знаток.

– Образы должны быть жесткими и детальными, как скульптурные панорамы. Вообразив пейзаж, ты должен быть способен пересчитать все листья на дереве, потом снова их пересчитать – и получить одно и то же число.

– Это трудный экзерсис. Почему нельзя просто-напросто пользоваться инструментарием?

– Ага! И где ты возьмешь аппаратуру? Я к тебе расположен всем сердцем, но не могу расстаться с преобразователями, доставшимися мне с таким трудом!

– Тем не менее можно было бы изобрести и собрать новые приборы.

– Неужели? Подскажи мне, где бы я мог почерпнуть необходимые для этого глубочайшие магические познания? Я был бы счастлив припасть к животворящему источнику такой потусторонней мудрости!

– И все же это возможно – не так ли?

– Очень трудно. Инкубов осталось мало, и в последнее время они непослушны – о былой невинности и речи не может быть… Эге! Ха!! – последнее восклицание было совершенно неожиданным.

Помолчав, Тамурелло снова заговорил, но изменившимся тоном:

– Мне пришла в голову мысль. Настолько удачная, что я не смею ее высказать.

– Какая? Я хотел бы знать!

Продолжительное молчание Тамурелло свидетельствовало о напряженных и сложных расчетах. Наконец он сказал:

– Это опасная идея. Не могу ни рекомендовать ее, ни даже предлагать ее обсуждение.

– И все же – что за идея?

– Не советую даже участвовать в попытках осуществления такого замысла.

– Должно быть, это действительно рискованная затея…

– Действительно. Поговорим на более безопасные темы. В шутку могу позволить себе следующее наблюдение: один из способов пополнения магического инструментария заключается в том, чтобы, грубо говоря, ограбить другого чародея, который, потеряв доступ к аппаратуре, исполняющей заклинания, ослабеет настолько, что не сможет отомстить похитителю – особенно в том случае, если не узнает, кто именно его ограбил.

– До сих пор ход твоих мыслей предельно ясен. Что дальше?

– Предположим, некто решил ограбить чародея. Кого он выберет своей жертвой? Мургена? Меня? Байбалидеса? Ни в коем случае! Такая ошибка неизбежно повлечет за собой последствия, немедленные и ужасные. Нет, похитителю следует искать относительно неопытного волшебника, еще не вполне овладевшего мастерством, но предпочтительно унаследовавшего большое количество ценного оборудования. Похититель многим рискует – и чем больше риск, тем больше должна быть потенциальная выгода. Кроме того, жертвой должен быть чародей, которого похититель рассматривает как будущего соперника. Настала пора подорвать его влияние, даже уничтожить его, иначе будет поздно! Я говорю, разумеется, о чисто гипотетических обстоятельствах.

– Исключительно в целях демонстрации практической применимости обобщенных теоретических допущений… кого можно было бы назвать потенциальной жертвой такого ограбления?

Тамурелло не мог заставить себя произнести имя:

– Даже гипотетические предположения необходимо анализировать на нескольких уровнях, причем на каждом уровне следует предусматривать целые комплексы иллюзий, вводящие в непроизвольное заблуждение… Мы еще как-нибудь вернемся к этому вопросу. Тем временем смотри, не болтай лишнего!