Сад принцессы Сульдрун

Глава 31

Снаступлением дня ульфская армия, состоявшая из все еще испытывавших взаимные подозрения небольших отрядов, разбила лагерь и собралась на лугу перед замком Клидстон – две тысячи рыцарей и тяжеловооруженных всадников. Сэр Фентваль из Серого Замка, в какой-то степени пользовавшийся уважением большинства баронов, сформировал из них более или менее дисциплинированное войско. Армия двинулась на юг по вересковой пустоши.

Вечером следующего дня ульфские бароны заняли тот нависший над Тинцин-Фюралем хребет, откуда вели неудачную осаду ска.

Тем временем тройская армия продвигалась вверх по долине, сопровождаемая лишь безразличными взглядами обитателей местных деревень. Безлюдная тишина долины Эвандера производила зловещее впечатление.

Через несколько часов тройсы прибыли в селение Сарквин, откуда уже можно было видеть Тинцин-Фюраль. По требованию Эйласа местные старейшины явились на совещание. Эйлас представился и определил свои цели:

– А теперь я хотел бы установить один факт. Говорите правду – вам не грозят никакие неприятности. Как вы относитесь к Карфилиоту: враждебно, безразлично или с сочувствием?

Старейшины посоветовались вполголоса, поглядывая через плечо на Тинцин-Фюраль. Один сказал:

– Фод Карфилиот – колдун. Для нас лучше всего было бы никак не отвечать на ваш вопрос. Если вы на нас разгневаетесь, нам не сносить головы. Но когда ваши войска уйдут, Карфилиот уготовит нам еще худшую судьбу.

Эйлас рассмеялся:

– Вы упускаете из вида причину нашего наступления. Когда мы уйдем, Карфилиот будет мертв.

– Да-да. Так многие говорили. Они ушли, а Карфилиот все там же. Даже ска не смогли его тронуть.

– Я хорошо помню осаду ска, – сказал Эйлас. – Они отступили потому, что из Исса в поддержку Карфилиота выступила местная армия.

– Так оно и было. Карфилиот мобилизовал долину Эвандера против ска. Если уж на то пошло, мы предпочитаем Карфилиота, причиняющего зло по прихоти, нежели ска, сеющих смерть планомерно и бесстрастно.

– На этот раз Карфилиоту не поможет никакая армия – он отрезан со всех четырех сторон света.

Старейшины снова посоветовались:

– Предположим, Карфилиот будет свергнут. Что потом?

– Я могу обещать вам справедливое государство, где споры будут решаться по закону, а не по прихоти.

Представитель старейшин погладил длинную седую бороду и кивнул:

– Рад слышать. – Бросив взгляд на притихших односельчан, он прибавил: – На тот случай, если Карфилиот снова выживет и будет интересоваться нашими действиями, ситуация такова: мы – верные союзники и подданные герцога, но вы настолько нас запугали угрозами ужасной расправы, что нам пришлось выполнять ваши требования.

– Пусть будет так. Что вы можете сообщить о возможностях Карфилиота?

– Недавно он пополнил состав замковой стражи всевозможным сбродом – головорезами и изгоями. Они будут драться до последнего, потому что их нигде не ждет лучшая судьба. Карфилиот запрещает им обижать население долины. Тем не менее девушки то и дело пропадают без вести; кроме того, Карфилиот позволяет своим разбойникам совершать набеги на горные луга и увозить женщин силой. Говорят, его люди предаются неописуемым порокам.

– Сколько их теперь?

– Порядка трехсот или четырехсот человек.

– Немного!

– Тем лучше для Карфилиота. Ему достаточно десяти бойцов, чтобы сдерживать всю вашу армию. Остальные – только лишние рты. Не забывайте про смертельные механизмы и колдовские трюки! Говорят, он пользуется магией, чтобы приобрести преимущество. В любом случае он любит и умеет устраивать всевозможные засады.

– Каким образом он устраивает засады?

– Как вы сами можете видеть, долину обступают утесы. Местами расстояние между ними настолько невелико, что от одного до другого долетает стрела. Эти утесы изрыты туннелями и проходами. Когда вы будете маршировать между ними, на вас обрушится шквал стрел, и вы потеряете тысячу человек за минуту.

– Так оно и было бы, если бы мы поторопились и прошли между утесами. Что еще вы можете рассказать?

– Ничего особенного. Если вас захватят в плен, вас посадят на кол на высоченном столбе, и вы будете там сидеть, пока ваша плоть не рассыплется в прах. Так Карфилиот расправляется с врагами.

– Господа, можете идти. Благодарю вас за совет.

– Пожалуйста, помните, что мы говорили под угрозой смерти, вне себя от страха! В этом не должно быть никаких сомнений.

Армия Эйласа продвинулась еще на полмили вверх по долине. Ульфские отряды занимали высоты над Тинцин-Фюралем. Из Кауль-Бокаха известий еще не было, но можно было допустить, что вылазка завершилась успехом.

Все входы и выходы замка Карфилиота были отрезаны. Теперь герцог-чародей мог полагаться только на неприступность своей твердыни.

Утром вверх по долине поднялся герольд с белым флагом. Он подошел к воротам, перекрывшим дорогу к замку, и закричал:

– Кто меня выслушает? Сообщение для Фода Карфилиота!

На стене у ворот появился капитан стражи в черной форме с малиновым гербом герцога – коренастый человек с седой шевелюрой, развевавшейся по ветру. Он гулко прокричал в ответ:

– Кто прислал сообщение?

Герольд сделал шаг вперед:

– Армии Тройсинета и Южной Ульфляндии окружили замок под предводительством короля Эйласа. Выслушайте послание и передайте его подлому изменнику, своему хозяину, либо позовите его сюда, чтобы он сам его выслушал и сам на него ответил!

– Я передам послание.

– Скажите Фоду Карфилиоту, что по приказу короля он больше не владелец замка Тинцин-Фюраль и занимает его в нарушение королевской воли, как разбойник и самозванец. Скажите ему, что его преступления общеизвестны, что он и его палачи несут за них полную ответственность и что расплата неизбежна. Скажите ему, что только немедленная капитуляция может облегчить его участь. Сообщите ему также, что ульфские отряды захватили Кауль-Боках и он может не надеяться на помощь короля Казмира или кого бы то ни было.

– Хватит! – громогласно взревел капитан. – У меня все это в голове на поместится! – Повернувшись, он спрыгнул со стены внутрь. Вскоре можно было видеть, как он поднимается к замку по серпантину.

Прошло двадцать минут. Капитан спустился из замка, снова взобрался на стену и закричал:

– Герольд, слушай внимательно! Сэр Фод Карфилиот, герцог долины Эвандера и принц Ульфский, ничего не знает и знать не хочет об Эйласе, короле Тройсинета, и не признает его полномочия. Он требует, чтобы иностранные войска немедленно удалились из его владений – в противном случае их ждут война и разгром. Напомни Эйласу, что Тинцин-Фюраль уже пытались взять десятки раз и каждый раз осада кончалась позорным отступлением.

– Так сдается Карфилиот или нет?

– Не сдается.

– В таком случае передай товарищам по оружию и всем, кто служит Карфилиоту: каждый, кто согласился проливать за него кровь, разделит вину Карфилиота и его судьбу.

Темная безлунная ночь спустилась на долину Эвандера. Карфилиот поднялся на плоскую крышу верхней башни и стоял на ветру. В двух милях ниже по долине тысячи костров создавали мерцающий ковер, похожий на россыпь красноватых звезд. Гораздо ближе десятки других костров окаймляли северный хребет, свидетельствуя о наличии гораздо большего числа огней за хребтом, где можно было укрыться от ветра. Повернувшись, Карфилиот увидел, к своему огорчению, третью линию костров на плоской вершине Так-Тора. Эти костры могли развести только для того, чтобы действовать ему на нервы, но они производили желаемый эффект. Впервые Карфилиот почувствовал страх, поначалу проявившийся как навязчивое сомнение, как ноющее ощущение того, что трагический поворот судьбы возможен и что в этот раз Тинцин-Фюраль может пасть. Мысль о том, что с ним сделают, если схватят, вызывала у него холодную дрожь и тошноту.

Карфилиот положил ладонь на жесткий камень парапета. Он в безопасности! Как может пасть столь величественный замок? Запасов провизии в подвалах хватило бы на год и даже дольше. Глубокий колодец обеспечивал его более чем достаточным количеством питьевой воды. Дивизия из тысячи саперов могла бы, в принципе, подрыть и взорвать основание утеса и обрушить замок, но в практическом отношении эта идея была абсурдна. И чего могли добиться враги, оказавшись на вершине Так-Тора? Широкая и глубокая пропасть защищала замок – с горы до верхней башни едва долетала стрела. Да, лучники, стрелявшие с Так-Тора, могли угрожать защитникам замка, пока те не подняли щиты и не натянули металлическую сетку, после чего все усилия нападавших были обречены на провал. Только с севера Тинцин-Фюраль казался уязвимым. С тех пор как с этой стороны на него пробовали напасть ска, Карфилиот укрепил оборону, добавив изобретательные новые системы, упреждавшие поползновения врагов воспользоваться тараном.

Перечисление этих доводов в уме помогло Карфилиоту восстановить уверенность в себе. Кроме того – и превыше всего! – Тамурелло обещал поддержку. Например, если запасы начнут истощаться, Тамурелло мог восполнить их волшебством. По сути дела, Тинцин-Фюраль мог оставаться неприступным вечно!

Карфилиот бросил еще один взгляд на кольцо ночных костров, после чего спустился в кабинет, но не смог связаться с Тамурелло – тот либо отсутствовал, либо не заметил вызов, либо не желал отвечать.

Утром Карфилиот наблюдал за тем, как тройская армия приблизилась к самому основанию Тинцин-Фюраля, избежав его засады, – тройсы маршировали между утесами узкой колонной, вплотную заслонившись щитами со всех сторон. Они срубили столбы с кольями, освободили четырех «растянутых» пленников из замка Фемюс и встали лагерем на лугу. Караваны телег и мулов подвозили провизию и материалы вверх по долине и по северному хребту – подготовка к осаде велась неспешно и тщательно, что вновь вызвало у Карфилиота недобрые предчувствия, вопреки любым логическим умозаключениям. На плоской вершине Так-Тора производились работы – мало-помалу там вырастали на глазах каркасы трех метательных машин чудовищной величины. Карфилиот думал, что Так-Тор, с его крутыми склонами, не представлял опасности, но проклятые тройсы нашли какую-то тропу, ведущую на вершину, и, прилежно работая, как муравьи, втащили туда, бревно за бревном, доска за доской, три громадные катапульты, темневшие на фоне неба. Но расстояние, несомненно, было слишком велико! Ударившись об утес или даже о стену замка, валуны должны были катиться вниз и сеять разрушение в нижнем лагере тройсов. Так убеждал себя Карфилиот. На северном хребте строили еще шесть осадных машин – и снова Карфилиот почувствовал холодную дрожь, заметив эффективность замысла тройских инженеров. Все компоненты массивных катапульт были рассчитаны и подогнаны с удивительной точностью. В свое время их должны были передвинуть к краю утеса – именно таким образом ска расположили свои машины… Но проходили часы, и Карфилиот стал сомневаться. В конце концов сомнений не осталось – осталась только беспомощная ярость: катапульты установили на безопасном расстоянии от обваливающейся площадки. Каким образом тройсы узнали об этой ловушке? Неужели от ска? Повсюду, со всех сторон его преследовала неудача! Башня вздрогнула от глухого удара.

Карфилиот испуганно обернулся. На вершине Так-Тора только что выпрямился метательный рычаг второй огромной катапульты. Валун превратился в точку на небе, медленно описывая дугу в направлении замка, после чего стал быстро увеличиваться. Карфилиот закрыл голову руками и пригнулся, присев на корточки. Камень с шумом промчался в полутора ярдах от башни и упал рядом с подъемным мостом. Промах не обрадовал герцога – достаточная дальнобойность катапульт была очевидна.

Карфилиот сбежал вниз по лестнице и приказал отряду лучников подняться на крышу. Установив луки между зубцами парапета, они сели, откинувшись назад и упираясь в луки ногами, натянули тетиву до предела и выпустили стрелы. Стрелы взвились высоко над пропастью и, падая, ударились о склон Так-Тора – бесполезная трата боеприпасов.

Громко выругавшись, Карфилиот бешено потряс кулаками. Две катапульты разрядились одновременно: два валуна промчались по дугообразной траектории и упали на крышу башни. Первый сбил двух лучников и проломил крышу; второй упал в трех ярдах от Карфилиота, пробил крышу и свалился в верхнюю гостиную. Выжившие лучники сбежали вниз по лестнице, а за ними и Карфилиот.

Целый час тяжелые камни бомбили крышу башни, обрушивая зубчатые парапеты, пробивая настил и разламывая стропильные балки, теперь торчавшие наполовину в воздухе, наполовину в помещениях верхнего этажа.

Карфилиот подбежал к круглой раме на стене кабинета и на этот раз смог связаться с Тамурелло:

– Армия тройсов ведет обстрел с высот огромными метательными машинами. Помоги мне, или я погиб!

– Хорошо, – упавшим голосом ответил Тамурелло. – Что должно быть сделано, будет сделано.

На вершине Так-Тора Эйлас стоял там, где некогда, в другой жизни, он следил за осадой ска. Некоторое время он наблюдал за тем, как тяжелые камни летали через пропасть, разбивая стены Тинцин-Фюраля. Повернувшись к Шимроду, он сказал:

– Война закончена. Ему некуда бежать. Мало-помалу мы разрушим замок до основания. Пора начинать новые переговоры.

– Дайте ему еще час. Я чувствую, в каком он состоянии. Он в ярости, но еще не в отчаянии.

По небу перемещалось темное пятнышко. Смутный вихрь приземлился на плоской вершине Так-Тора и взорвался с тихим хлопком. Перед Эйласом и Шимродом появился Тамурелло – на голову выше среднего человеческого роста, в сверкающем костюме из черной чешуи и серебряном шлеме, напоминавшем рыбью голову. Черные зрачки его круглых глаз горели под черными бровями, окруженные яркими белками. Тамурелло стоял на большой потрескивающей искрами шаровой молнии, постепенно погрузившейся в толщу горы и опустившей чародея на площадку. Взглянув на Эйласа, Тамурелло изучил фигуру Шимрода, после чего снова обратил взор к королю:

– Когда мы встретились в Фароли, мне было неизвестно ваше высокое звание.

– Тогда у меня еще не было такого звания.

– И теперь ваша власть распространилась на всю Южную Ульфляндию!

– Это моя страна – по праву престолонаследия, а теперь и по праву завоевателя. В законности моей власти не может быть сомнений.

Тамурелло сделал рукой неопределенный жест:

– В мирной долине Эвандера сэр Фод Карфилиот пользуется любовью и уважением подданных. Поздравляю вас с успешными завоеваниями, но здесь вам придется остановиться. Карфилиот – мой друг и союзник. Отзовите свои армии. В противном случае мне придется применить против них магические средства.

– Откажись от этого намерения, пока ты не навлек на себя позор! – вмешался Шимрод. – Я Шимрод. Мне достаточно сказать одно слово, чтобы вызвать Мургена. Мне было запрещено это делать, пока твое вмешательство в события не станет очевидным. Теперь оно очевидно, и я взываю к правосудию Мургена!

Вершина горы озарилась вспышкой голубого пламени – из нее выступил Мурген:

– Тамурелло, ты нарушаешь мой эдикт.

– Я защищаю близкого мне человека.

– В данном случае это запрещено. Ты играешь в опасные и подлые игры, и я с трудом отказываюсь от намерения уничтожить тебя сию минуту.

Глаза Тамурелло словно вспыхнули черным огнем. Он сделал шаг вперед:

– Ты смеешь угрожать мне, Мурген? Ты постарел, ты слабеешь, тебе не дают покоя воображаемые страхи. Тем временем мое могущество растет!

На мгновение показалось, что Мурген улыбнулся:

– В твоем случае скрижалями предписаны: в первую очередь порча Фалакса, затем смирительный плащ Мискуса и, наконец, непрерывный младенческий плач. Поразмысли над этим и ступай восвояси, благодарный судьбе за мою сдержанность.

– Первым вмешался не я, а Шимрод! Он – твое порождение!

– Он действует самостоятельно. В любом случае автором преступного замысла был именно ты. Шимрод имел право восстановить равновесие сил. Налицо косвенные доказательства твоей вины, в связи с чем я приговариваю тебя к домашнему аресту: ни в каком обличье не покидай Фароли в течение пяти лет. В случае нарушения приговора ты будешь исключен из бытия.

Разрезав воздух гневным взмахом руки, Тамурелло исчез в дымчатом вихре, превратившись в темное пятнышко, быстро плывущее по небу на восток.

Эйлас обратился к Мургену:

– Можете ли вы оказать нам дальнейшую помощь? Я не хотел бы рисковать жизнью доблестных бойцов, кроме того, опасности подвергается жизнь моего сына.

– Человеколюбие делает честь любому правителю. Но я связан по рукам и ногам своим собственным эдиктом. Так же как Тамурелло, я не могу вмешиваться в события на стороне тех, кому сочувствую. Мне приходится тщательно выбирать путь – десятки могущественных глаз только и ждут, чтобы я оступился. – Мурген положил руку на голову Шимрода: – А ты существенно изменился.

– Чародей Шимрод превращается в шарлатана Фиделиуса?

Улыбнувшись, Мурген отступил на несколько шагов. Голубое пламя обволокло его фигуру, и он исчез. Там, где он стоял, на земле остался небольшой предмет. Шимрод подобрал его.

– Что это? – спросил Эйлас.

– Катушка. На нее намотана тонкая нить.

– Зачем она?

Шимрод проверил свою догадку:

– Нить не рвется.

Карфилиот стоял в кабинете, вздрагивая от сотрясений – с глухими ударами продолжали валиться с неба валуны. В круглой раме появилось лицо Тамурелло – искаженное волнением, покрывшееся пятнами:

– Фод, мне связали руки, я не могу тебе помочь.

– Но они разрушают замок! Они ворвутся через проломы и разорвут меня на куски!

Тамурелло печально вздохнул:

– Со мной говорить бесполезно, я беспомощен. Сдайся на лучших возможных условиях. Чем больший ущерб ты причинишь нападающим, тем тяжелее будет твоя судьба.

Лицо Тамурелло растворилось в серой мембране; мембрана отслоилась от рамы и пропала, обнажив светлую деревянную панель. Карфилиот с проклятием сорвал раму со стены и бросил ее на пол.

На вершине Так-Тора командир артиллеристов неожиданно подбежал к катапультам и закричал:

– Стой! Не стрелять!

Эйлас поспешил к нему:

– Что происходит?

– Смотрите! – артиллерист указал на башню Тинцин-Фюраля. – Они кого-то вывели на крышу.

– Это Глинет и Друн! – сказал Шимрод.

Так Эйлас впервые увидел своего сына – на другой стороне пропасти, на краю последних остатков стены готовой обрушиться башни. Стоявший рядом Шимрод заметил его волнение и сказал:

– Он хороший мальчуган, сильный и храбрый. Вы будете им гордиться.

– Но как их вызволить? Они в руках Карфилиота. Он придумал, как остановить канонаду, Тинцин-Фюраль снова неприступен.

Неумытым, ошеломленным, испуганным, ожидающим самого худшего, Глинет и Друну приказали выйти из подвала, где они были заперты, и подняться по винтовой лестнице. Они чувствовали, как лестница то и дело содрогалась под ногами – тяжелые падения валунов производили эффект, напоминавший землетрясение. Когда Глинет остановилась, чтобы передохнуть, сопровождавший их слуга стал подгонять ее угрожающими жестами:

– Быстрее! Сэр Фод торопится!

– Что происходит? – спросила Глинет.

– Замок осажден – это все, что я знаю. Пойдем, не теряйте время!

Слуга втолкнул детей в гостиную; шагавший из угла в угол Карфилиот остановился, чтобы рассмотреть их. Непринужденная элегантность покинула герцога – он выглядел растрепанным и растерянным:

– Идите сюда! Наконец вы мне пригодились.

Глинет и Друн отшатнулись, но их заставили подниматься на верхние этажи башни. Сквозь пролом в крыше влетел валун, выбивший каменное крошево из противоположной стены.

– Быстро, быстро! Шевелитесь! – кричал Карфилиот, подталкивая их вверх по оседающей, местами обвалившейся лестнице. Внезапный солнечный свет заставил детей зажмуриться – они вышли на крышу и тут же пригнулись, ожидая падения следующего снаряда.

– Посмотри туда, на гору! – закричал Друн.

– Там Шимрод! – обрадовалась Глинет. – Он нас нашел, он приехал нас забрать! – Она принялась размахивать руками: – Мы здесь! Возьмите нас отсюда! – Стропильная балка со стоном обвалилась, и лестница башни осела еще ниже. – Скорее! – кричала Глинет. – А то под нами провалится крыша!

– Иди сюда! – Друн взял ее за руку и подвел ближе к парапету, от зубцов которого остались одни основания. Дети с надеждой смотрели на вершину горы.

На вершине горы к краю обрыва подошел Шимрод. В одной руке он держал лук, в другой – стрелу. К нему подошел другой человек; Шимрод передал ему лук и стрелу.

Глинет и Друн удивленно наблюдали за происходящим.

– Шимрод что-то показывает руками, – сказала Глинет. – Что он хочет сказать?

– Лучник выпустит стрелу – он хочет, чтобы она в нас не попала.

– Но зачем сюда стрелять?

Человеческие руки не могли разорвать нить, намотанную на катушку Мургена, – нить настолько тонкую и легкую, что она парила в воздухе. Шимрод аккуратно разложил нить на площадке петлями по десять локтей в длину, чтобы нить могла беспрепятственно расправляться. Он поднял лук со стрелой и показал их двум одиноким фигуркам на крыше башни, таким близким и таким далеким, чтобы они могли догадаться о его намерениях, после чего привязал конец нити к стреле.

Обратившись к Каргусу, Шимрод спросил:

– Ты можешь выпустить стрелу так, чтобы она упала на башню?

Каргус взял лук и стрелу:

– Если у меня не получится, нить можно вытащить – и пусть попробует кто-нибудь другой.

Он натянул тетиву, поднимая лук под углом, обеспечивавшим максимальную дальнобойность, и выпустил стрелу. Стрела воспарила в небо и, подхваченная порывом южного ветра, стала опускаться за крышу Тинцин-Фюраля с плывущей за ней невесомой нитью. Глинет и Друн подбежали и поймали нить. Правильно понимая знаки Шимрода, они обвязали нитью единственный уцелевший зубец парапета на дальнем краю крыши. Волшебная нить становилась толще на глазах, превращаясь в трос из переплетенных жил, диаметром в два дюйма. На вершине Так-Тора за трос взялась дюжина солдат, которые туго натянули его и привязали к дольмену посреди площадки.

Тремя этажами ниже в гостиной сидел Карфилиот – мрачный, но успокоенный тем, что он нашел способ остановить обстрел. Что дальше? Все течет, все изменяется – обстоятельства должны были измениться. Он проявит проницательную изобретательность, свои лучшие способности к срочной импровизации, чтобы найти наилучший, самый выгодный выход из этой, казалось бы, тупиковой ситуации. Вопреки всему, однако, понимание провала начинало формироваться у него в уме подобно черной тени. У него не оставалось почти никаких возможностей. Тамурелло, его последняя надежда, предал его. Даже если бы детей можно было удерживать на крыше бесконечно долго, неприятель не собирался снимать осаду. Ударив кулаком по столу, Карфилиот издал огорченный возглас. Настало время для компромисса, приходилось хитроумно торговаться с отвратительной напускной благожелательностью. Какие условия предложат враги? Если он отдаст детей и магическое имущество Шимрода, позволят ли ему остаться правителем долины Эвандера? Скорее всего, нет. А замок – замок ему оставят? Скорее всего, тоже нет… Снаружи наступила тишина. Что делается на вершине Так-Тора? Карфилиот представлял себе, что враги столпились на краю обрыва, выкрикивая разносящиеся по ветру бесполезные угрозы и проклятия. Он подошел к окну, взглянул наверх и вскрикнул от неожиданности, заметив темную линию троса, протянувшего поперек неба. На краю Так-Тора уже суетились фигуры солдат, готовившихся соскользнуть к замку по тросу. Карфилиот выбежал на лестницу и проревел капитану, стоявшему внизу:

– Робнет! Отряд на крышу, мигом!

Он забежал в развалины верхних апартаментов. Лестница, ведущая на крышу, трещала, покачивалась и оседала под его весом. Стараясь ступать как можно осторожнее, Карфилиот начал подниматься. Услышав восклицание Глинет, он стал торопиться и почувствовал, что лестница под ним проваливается. Карфилиот прыгнул, ухватившись за обломок стропильной балки, и подтянулся. Над ним, побледневшая, стояла Глинет. Она со всей силы, обеими руками, швырнула ему в голову обломок дерева. Оглушенный Карфилиот почти сорвался, но удержался одной рукой, перекинув ее через стропило; затем, сделав отчаянный бросок другой рукой, он ухватил Глинет за лодыжку и потянул к себе.

Друн подбежал и поднял руку к небу:

– Дассенах! Моя шпага, Дассенах! Ко мне!

Из далекого Тантревальского леса, из кустов, куда ее швырнул Карфилиот, в руку Друна прилетела волшебная шпага. Наклонившись, Друн прицелился и проткнул шпагой кисть Карфилиота, пригвоздив ее к деревянной балке. Глинет высвободилась и отскочила от провала. С гневным криком боли и отчаяния Карфилиот повис на приколотой кисти.

По тросу, скользя на смазанной веревочной петле, спустился приземистый широкоплечий человек с напряженным суровым лицом. Спрыгнув на крышу, он подошел к провалу и взглянул на Карфилиота. С Так-Тора спустился еще один человек, загорелый и жилистый. Вдвоем они вытащили Карфилиота на крышу и связали его веревкой по рукам и ногам, после чего повернулись к детям. Жилистый человек сказал Друну:

– Меня зовут Ейн, это Каргус. Мы друзья твоего отца.

– Моего отца?

– Он стоит на горе, рядом с Шимродом.

Один за другим тройские бойцы спускались по тросу на башню. Стража Карфилиота пыталась обстреливать их из луков, но амбразуры в стенах замка были рассчитаны на стрельбу вниз, а не вверх, и стрелы разлетались куда попало.

Тинцин-Фюраль опустел. Никто из защитников замка не остался в живых – одних изрубили, другие погибли в огне, третьи задохнулись в замурованных туннелях, а захваченные в плен познакомились с топором палача. Робнет, капитан стражи, взобрался на стену, окружавшую парадный плац, и стоял, широко расставив ноги; ветер развевал его длинные седые волосы. Обнажив меч, он орал грубым гулким голосом:

– Кто со мной сразится, один на один? Выходи! Где ваши храбрецы, герои, благородные рыцари? Выходи! Попробуй моей звонкой стали!

Тройские бойцы молча стояли и смотрели на него. Каргус прокричал:

– Давай спускайся, старый хрыч! По тебе топор плачет!

– Ага! Меня голыми руками не возьмешь! Иди сюда, сам без головы останешься!

Каргус подал знак лучникам – Робнет свалился со стены; три стрелы торчали у него из груди, одна пронзила шею, две попали в глаз.

Вольер герцога представлял собой особую проблему. Некоторые из узников отбивались крюками, увертывались и перескакивали на насесты повыше, испуганные приближением освободителей. Сумасшедший король Дьюэль отважился перелететь с одного конца клетки на другой, но фальшивые крылья подвели его – он упал и сломал шею.

Те, кого послали осматривать подземелья, насмотрелись такого, что впоследствии долго не могли заснуть. Кричавших и отбивавшихся палачей вытащили на плац. Возвели высокую виселицу с перекладиной в двадцати ярдах над землей. В полдень пасмурного дня, когда подул необычный в этих местах восточный ветер, Карфилиота привели к виселице. Раздавалось множество протестующих возгласов:

– Он отделается слишком легко!

Эйлас игнорировал возражения:

– Вздернуть его!

Палач связал руки Карфилиота за спиной, надел ему на шею петлю, и порождение ведьмы повисло черной тенью на фоне серых туч, извиваясь всем телом и нелепо дрыгая ногами.

Заостренные столбы, на которые Карфилиот сажал пленников, срубили и сломали. Из обломков сложили большой костер, и в него бросили тело Карфилиота – оно выгибалось и корчилось в пламени, словно умирая второй раз. Над костром поднялся едкий зеленый дым; ветер понес его к морю над долиной Эвандера. Дым отказывался рассеяться – наоборот, он постепенно сгущался и в конечном счете сжался в нечто напоминавшее большую зеленую жемчужину. Жемчужина упала в море, опустилась на дно, и там ее проглотил палтус.

Инструменты и справочники Шимрода в расколдованном виде, а также несколько заинтересовавших его предметов, найденных в замке, заполнили несколько больших ящиков. Он погрузил ящики в фургон и, сидя на козлах в компании Глинет, поехал вниз по долине в древний Исс. Эйлас и Друн сопровождали фургон на лошадях. Ящики погрузили на борт корабля, чтобы он отвез их в Тройсинет.

За час до отплытия Шимрод, побуждаемый внезапным порывом, вскочил в седло и направился на север по пляжу – тем самым путем, которым некогда ходил во сне. Он подъехал к невысокому дворцу с террасой, выходящей на море; Меланкте стояла на террасе, словно ожидая его прибытия.

В двадцати шагах от Меланкте Шимрод осадил коня. Сидя в седле, он смотрел на создание, которое когда-то любил. Меланкте ничего не сказала; ничего не сказал и Шимрод. Через некоторое время он развернул коня и медленно поехал обратно по пляжу в Исс.