Сага о Ласке Сэме и его друзьях

Глава одиннадцатая Попранный кодекс

Таверна «Ристалище богов». Магеллон. Вольные баронаты. Спорная территория.

— Итак, повторяем диспозицию. Штурмовая группа — мы втроем. Группа прикрытия: командир Доу, Лис и Ракельер. Страховка — остальные. Теперь посмотрим на графики отхода. Кто отвечает за отход?

— Руджеро, это старший сын Гармса.

— Мы должны покинуть Магеллон до того, как вся стража проснется и бросится нас разыскивать.

— Как только оказываемся в таверне, Лукас, второй сын Гармса проведет вас к стене, там есть лаз, узкий, но вы-то пролезете. Ваш человек не слишком объемный, а то застрянет…

— С этим все в порядке.

— Тогда сразу за стеной вас будет ждать Руджеро. Я буду отходить и заметать следы. Через две стражи буду со своими людьми на горной площадке у разрушенного капища. Вот тут, на карте отмечено. Там есть пещеры, можно будет немного спрятаться, а дальше принимать решения.

— Кто будет следить за обстановкой в городе?

— Лис. Он из местных.

— И последнее. Доу, проводник не подведет? Не захочет нас продать в последнюю минуту? Слишком большой куш ему обещали.

— Мы сидим у него на шее, командир Ласка. Жена и двое деток он сам передал в качестве заложников, понимает, что мы не шутим.

— Ладно, может я зря вибрирую… Но немного муторно. Даже мне.

— Да уж, командир, я тоже лезу в эту пасть не без страха. Хоть и иду в прикрытии, а поджилки трясутся, больно серьезные там ребята на подстраховке.

— Ничего, мы тоже не птенцы желторотые, — ответил спокойно Сэм, но тут же уловил, как легкая улыбка пробежала по губам командира Доу.

Укрепления у Тибо. Мятежные баронаты. Спорная территория.

Тибо — это небольшая река, протекающая по землям Вольных баронатов и впадающая в Великое Южное море. Речка равнинная, спокойная, петляющая меж невысоких холмов. Почти перед резким поворотом, где река делится на два рукава в преддверии небольшой дельты, располагался замок Тибо, резиденция барона Аг ле Тибо. Тибо стоял на важной дороге, ведущей к Магеллону, а потому около замка на берегу реки возвели укрепления, которые охраняли отряды лучников и арбалетчиков. Для них было сделано несколько крепостиц, не слишком укрепленных, но достаточно вместительных, чтобы дать прикрытие от непогоды дежурным стрелкам.

В полулиге от замка располагался форт-Левт, который занимал отряд лейтенанта Рагунчи. Собственно, Рагунчи был командиром всех стрелков, охранявших Тибо. И работы у него было немного. Враг осаждал замок далеко от Тибо, а наносить удары по двум направлениям для него было, слава богам, тяжело. Как истый служака, своих солдат Рагунчи вымуштровал как следует, они же от службы не отлынивали и следили за дорогой и прилегающей метностью с неослабевающим старанием.

О приближении небольшого конного отряда, который шел по дороге из осажденного Кармарина, лейтенант узнал так быстро, как только вестовой доскакал до крепостицы с донесением. Лейтенант вышел навстречу приближающимся всадникам лично, под прикрытием лучших арбалетчиков. К своему изумлению он узнал в приближающихся всадниках цвета и знаки самого барона Кальтера, главнокомандующего армией Вольных баронатов. Лейтенант поднял вверх руку и его солдаты встали по стойке смирно, приветствуя военного вождя, а подручные уже оттаскивали заграждения, открывая проход небольшому конному отряду.

— Лейтенант, мы расположимся в вашем лагере. Приготовьте помещение, — Кальтер был все еще в приподнятом настроении.

— Млорд главнокомандующий, может быть, вам будет угодно остановиться в замке? Бароны Тибо славятся своим гостеприимством.

— Глупое предложение, юноша. Выполняйте приказ!

— Слушаюсь, млорд Кальтер.

— Карташ, возьми двух стрелков лейтенанта и организуйте внутренний дозор. Не знаю, кого мне надо будет встретить, но встретить я его собираюсь достойно.

Лагерь в форт-Левте носил временный характер. Никаких капитальных построек, шатры и навесы — вот и все, чем воины славных баронатов защищали себя от непогоды. Лейтенант Рагунчи был уже ветераном, служил в армии баронатов с того самого времени, когда имперские войска впервые вторглись на их территорию. На позиции у Тибо отправляли только ветеранов. Имперские войска уже трижды атаковали эти позиции: два раза небольшими отрядами, прощупывая систему обороны, а одна атака была настолько серьезной, что только срочно подтянутые из Магеллона отряды всадников, та самая знаменитая латная конница баронов, сопровождаемые свежими отрядами лучников, помогли отстоять важные позиции.

Барон немедленно занял палатку лейтенанта, вокруг которой сразу же выставили надежную охрану. А вход в палатку стерегли личные телохранители главнокомандующего. Как истинный военный, барон немедленно воспользовался возможностью отдохнуть: через пять минут из палатки доносился мощный храп, от которого стены хлипкого сооружения сотрясались, как от ураганного ветра. Барон проспал шесть часов, когда вестовой передал, что к лагерю от Магеллона приближается отряд всадников.

Барон тут же проснулся, вылил на себя два ведра ледяной воды, покрякал, быстро переоделся в сухую одежду и выехал встречать посланцев Сеймака. О том, что к барону скачет официальный представитель Сеймака, было видно по тому, что в приближающемся отряде не было никаких знамен и вымпелов, кроме черных — официального цвета Сеймака. А потому издали барон никак не мог определиться, кто же скачет к нему навстречу. И как только всадники начали спускаться с пригорка, барон определил, что во главе отряда несется сам граф Тобрук, собственной персоной, задери его бешенная кобыла… Не смотря на то, что отношения с графом у барона были спокойными и деловыми, Тобруку млорд Кальтер не доверял. Он вообще не доверял наемникам, особенно наемникам, получавшим большие посты. А граф Тобрук при всех своих деловых качествах оставался весьма и весьма скользким типом. И как это он удосужился стать посланцем Сеймака? Вопиющее нарушение всех традиций. Значит, новости действительно важные.

— Приветствую вас, млорд Кальтер! — прокричал разгоряченный быстрой скачкой граф, как только приблизился к отряду барона. — Вы блестяще провели операцию в Кармарине. Уверен, ее запишут в учебнике по военной тактике.

— Приветствую вас, млорд Тобрук! Надеюсь, Сеймак меня вызвал сюда не для того, чтобы поздравить с очередной победой?

— Конечно, нет… Но наш разговор лучше продолжить с глазу на глаз. Мои люди побеспокоятся, чтобы нас никто не тревожил.

Они действительно продолжили разговор в палатке лейтенанта Рагунчи. На сей раз палатка была оцеплена двойным кольцом на довольно большом расстоянии, так что никто не мог подслушать разговор двух высокопоставленных особ.

— Итак, что должен сообщить мне Сеймак?

— Млорд Кальтер, я как глава Секретной службы Сеймака должен сообщить, что спецоперация «Захват» успешно завершена. Птичка находится в клетке. А ключ от клетки у меня в руках. Сеймак предлагает вам, барон Адуин де Кальтер, прославиться и вписать свое имя навек в историю Карриты. План «Клетка» вам знаком. Вам предстоит возглавить атаку на лагерь неприятеля.

— Я по-прежнему считаю, что выгоды от этого плана сомнительны, шансы на конечный успех малы, а вред от такой операции может иметь катастрофические последствия.

— Прочтите еще вот это донесение, барон, прошу вас… — посланец Сеймака протянул главнокомандующему свиток, барон бегло пробежал донесение глазами, задумался, потом произнес:

— Это несколько повышает наши шансы на конечный успех. Но не настолько, чтобы я был уверен в результате сражения. Слишком много неизвестных «но». Я не буду атаковать лагерь императора. Это безрассудство.

— Я должен убедить вас, млорд Кальтер, подумайте еще немного.

— Даже если бы у меня была артиллерия и мушкетеры в достаточном для штурма количестве, я бы не атаковал эти позиции. К тому же, в свете этого донесения (барон махнул рукой в сторону свитка) становится ясно, что враг будет подтягивать к лагерю все мобильные части, возможно, снимет и осаду Кармарина. Мы сами можем оказаться в ловушке. Генерал Патрисс опытный военачальник. Нет. Это окончательный ответ.

— В таком случае, Сеймак уполномочил меня лишить вас звания главнокомандующего армией Вольных баронатов. Вот указ Сеймака.

— И его визировали все?

— И ваш сын Вальдер тоже…

— Значит меня убрали в Кармарин только для того, чтобы я развязал Сеймаку руки и своим ветом не помешал провести эту безумную затею?

— Млорд Кальтер, вы действительно умны.

— Скажите хоть, граф, это не ваши люди стоят за провалом двух первых экспедиций в Кармарин?

— Могу сказать вам откровенно: нет, — с улыбкой сообщил граф. И солгал.

— Ладно. Кому я должен буду передать управление армией?

— Вашему покорному слуге.

— Вам, граф?

— Да, за это тоже проголосовали все, в том числе и ваш сын в том числе… Странно, не правда ли?

— Не странно, дорогой граф, не странно, а мерзко… — барон задумался. Тупоголовый игрок. Я лишу его наследства!!! — произнес млорд барон спокойным голосом.

— Это ваши семейные дела, млорд Кальтер…

— Сеймак сошел с ума. Чужестранец не должен командовать нашей армией. — Не поймите меня неправильно, млорд граф, но я считаю, что традиции должны соблюдаться, тем более, когда им всего несколько лет от роду.

— Но чужестранец командовал вашей разведкой. Что помешает ему прославить себя и на поле боя?

— Кто знает, млорд Альваро, кто знает… Мне будет позволено остаться в армии?

— Несомненно, млорд. Более того, я даю вам особое поручение.

— Я готов. Что именно мне предстоит?

— Вы верно заметили, что противник будет снимать все части, в том числе из Кармарина. Берите отряд Рагунчи и немедленно выступайте. Вы должны удерживать врага как можно дольше.

— Только отряд Рагунчи? И это все? Две сотни стрелков против двух тысяч пехотинцев?

— Все. И кто сказал, что вы должны победить? Вы должны сдерживать противника. Сдерживать. До последнего стрелка.

— Благодарю вас, млорд Тобрук. Более героического завершения карьеры вы с Сеймаком придумать для меня не могли.

Темница. Замковая гора. Магеллон. Вольные баронаты. Спорная территория.

В Магллоне крепкие темницы. В Магеллоне самая бдительная стража. А Замковая гора — самое неприступное место в городе, где стража бдит с особой тщательностью. Ведь тут, на Замковой горе, расположился Сеймак. Видимо, для большего удобства, господа бароны устроили темницу тоже на Замковой горе, так сказать, недалеко от непосредственного места работы. Не один человек отправился в темницу прямо из зала Сеймака, где ему оглашали строгий приговор вершителей судеб-баронов. Говорили, что попавшему в подвалы тюрьмы наверх пути нет. Правосудие в баронатствах Сеймака было простым и бесхитростным: ворам тут же, на месте отсекали руку и драли ноздри, за иные повинности стража тут же секла провинившегося и отпускала восвояси. А вот настоящего преступника уже держали в тюрьме. И попасть туда было самым последним делом для любого жителя баронатов.

Золото открывает двери и смазывает калитки. Это абсолютно верно. Истину этого древнего изречения Сэм проверил на себе, когда глухой ночью, как раз в третью стражу его со товарищи пустили в замок-крепость Магеллона через неприметную калитку, как раз для секретных посетителей предназначавшуюся. Ночь выдалась порочно-облачной. Ни луна, ни звезды не сверкали на небосводе. Моросил дождик, заставляя кутаться в плащи замерзших стражников. Стражи почти переставали нести охрану, выискивая места, где можно было бы хоть как-то укрыться от дождя и пронизывающего ветра. Темница оказалась неприметным одноэтажным зданием на окраине замка, к тому же сильно напоминающим обычную казарму. И действительно, на первом этаже была казарма. А сама темница уходила на пять этажей под землю, вырубленная в гранитной толще скалы.

Шесть теней мелькнули в кромешной тьме.

Открылась дверь привратницкой.

Шестеро проскользнули в здание темницы, так и незамеченные бдительными стражниками.

На первом этаже все спали мертвецким сном. Спал и караул, охранявший вход в подземелья. Встретивший и открывший двери проныра указал путь вниз и тут же выпил снотворного зелья и пошел спать в общий зал. Там он предпочел рухнуть на пол и свернулся калачиком как раз подле начальника караула.

Эти подземелья существовали еще до того, как на Замковом холме выстроили первое укрепление. Говорят, тут был какой-то подземный храм. Возможно, тут приносились человеческие жертвы. В любом случае, твердая энергия зла буквально пропитывала каждый сантиметр тюремных стен. Начальство не слишком беспокоилось о состоянии темницы: сюда помещали тех, кто уже прошел и пытки, и допросы. Отсюда не было выхода, и никто еще сам не смог бежать: железная цепь, кандалы и отвратительное питание быстро ломали даже самых сильных и стойких людей.

Почему-то первый строитель замка именно в этом месте воздвиг первую темницу. Сначала подземелья не использовались и темница имела три этажа с двумя башенками охранников, которые должны были предупредить побег по крыше. Но через полтора столетия кто-то умный предложил использовать подземные ходы для застенков. Тогда снесли два верхних этажа с тонкостенными башенками, в которых раньше мерзли и простуживались от постоянных сквозняков стражники, расширили коридоры, вырубили новые камеры, установили новые двери. Так темница получила современный вид. И было в этом что-то абсолютно завершенное, злобное, чужое, настолько чужое, что даже самый сильный духом не выдерживал в этом месте долго… А что еще надо было тюремщикам? Чтобы поток заключенных не ослабевал, да в камерах народу не скапливалось много — так спокойнее будет.

Теперь Сэму, Рутти и Гербу предстояло пройти еще два вооруженных поста: один на входе в пятый подземный этаж, который установили тогда, когда в подземелье поместили неизвестного пленника, скорее всего, картографа. На этом посту стояли два стражника из тюремной охраны, которые опасности особой не представляли, а еще оставался пост в коридоре непосредственно около камеры заключенного. Там находилось четверо людей млорда Тобрука с более серьезной подготовкой.

В любом случае, церемониться уже никто не собирался. Сэм одел кирасу стражника и натянул шлем поглубже на голову, так, чтобы скрывало лицо. Фонарь он нес прямо перед собой, окошком от себя, чтобы его вообще сложно было распознать.

— Эй, кто идет! Пароль!

— Леви, Парчак, вы меня не узнаете?

Сэм знал имена стражников и этим на мгновение сбил их с толку. Они не знали как поступить, а Сэм стремительно сокращал дистанцию.

— Нет… Это ты, Флинг?

— Нет, это не я, — сказал Сэм, резко вогнав кинжал в глазницу первого стража. Второй, ошалевший от ужаса какое-то мгновение пребывал в оцепенении, а этого хватило Сэму, чтобы выхватить и метнуть в горло зазевавшегося стражника метательный нож. Хорошо было то, что до второго поста было достаточное расстояние и никто ничего не заподозрил. Ни секундного сожаления от убийства Сэм не испытал. На войне, как на войне. Тем более, войне тайной. На поле боя проще: рядом товарищи, есть командиры и ты действуешь вместе с другими. А сейчас ты действуешь на свой страх и риск, без подстраховки и полагаться должен не на мудрость командиров и силы всей армии, а только на себя и немногих верных товарищей.

Нужная камера находилась в конце длинного тупикового поворота. Пост у камеры располагался как раз в метрах десяти от поворота. Этим обстоятельствам и решили воспользоваться при нападении наши герои. Рутти тащил с собой чуть тлеющую гнилушку, минутным делом стало соорудить небольшой костерок из гнилушек и мха, который стал отчаянно чадить. Пожар в подземельях — вещь крайне неприятная. Особенно если не получал приказа сохранять жизнь заключенного, так почему бы тогда не позаботиться о сохранности собственной жизни?

— Марк, посмотри, что там твориться, может надо делать ноги?

— Есть, кэп…

Как только долговязый охранник появился за поворотом, как в него воткнулись три арбалетных болта. Рутти подкинул гнилушек в костерок, который сразу же выдал густые клубы дыма.

— Марк, что там?

— Уже иду, — крикнул Сэм, выкатываясь из-за поворота. Еще один самострел в его руке быстро нашел цель. Болт пробил горло ближайшего стражника. Пока остальных два хватались за оружие, выкатившиеся Герб и Рутти завершили дело: теперь стражники были утыканы самыми разными острыми предметами. Но вот камера оказалась закрытой. И ключей ни у кого из стражников не оказалось. Интересненько. Рутти уже затушил костер, а то, не дай боги, задохнется господин картограф ненароком. Сэм попытался взглянуть в глазок камеры. Но глазок был плотно заклепан. Ничего себе новости. Даже не рассмотреть заключенного. В камере же ни шороха. Он что, спит? Рутти занялся непокорным замком. Благо, отмычки были на месте. Через три долгих минуты, казавшиеся Сэму вечностью, Рутти открыл несложный замок. Дверь камеры заскрипела. Сэм услышал приглушенный стон. Он от неожиданности поперхнулся. В камере стояла жуткая вонь и валялось несколько груд тряпья. На одной из груд шевелился кусок мяса. Ничем иным это бывшее подобие человека назвать было невозможно. Неужели это был картограф? Но его не могли пытать! Это противоречило Кармильскому кодексу. У заключенного не было глаз, кожа с тела местами свисала — обрезанная лоскутами и уже начинала гнить, ссохшиеся тряпки кое-как прикрывали раны и следы пыток. Сэм на мгновение опешил. Тут он расслышал еле слышный стон. Зашевелилась еще одна груда тряпья, а в шевелении угадывалось движение иссохшей руки.

— Подойдите ко мне…

— Кто вы? — Сэм склонился над невысоким, совершенно истощившимся человеком с запавшими почти черными глазами. Его тело тоже было все в ранах. Но глаза и язык пока что целы.

— Вы знаете меня, мальчик.

— Откуда?

— Помнишь, постоялый двор в Альмахерте? Ты должен помнить…

— Бродяга?

— Он… Дай… посмотреть…

Пленник протянул руку к шее Сэма. Юноша наклонился, тот нащупал цепочку с кулоном, вытащил ее, полюбовался камнем.

— Я знал, что получу эту весть… Тебе подарила это матушка Кво на болоте. Это моя цепочка… Теперь все в полном комплекте. Мало времени. А я еще должен тебе помочь и все рассказать. Пить! Дай мне пить!

Сэм вытащил флягу. Вино смочило губы пленного, тот сделал несколько глубоких глотков.

— Это тот человек, которого вы ищете. Его сразу же пытали. Он не выдержал и выдал все врагу. Пока был у него не отрезан язык, он успел проклять графа Тобрука, который лично пытал его. Там, в углу камеры, пока еще глаза его были на месте, он начертил то, из-за чего все случилось. Потом посмотришь…

Пленный остановил движение Сэма, который дернулся, чтобы проверить дальний угол камеры.

— Еще не все. Послушай, Сэм. Боги — это существа, которые действительно живут на Каррите. Это раса бессмертных. И они — враги человека и повелители рас людей. В иных мирах богов нет. Но там, где есть люди, рано или поздно появляются эти… паразиты. Маги постоянно пытаются остановить богов. На Каррите это не удалось. Пока. Пророчества осуществятся. Ты, Ласка Сэм, ты будешь бичом божьим, Ниспровергателем богов. Это твоя судьба. Ты не все понимаешь? Я не успею рассказать тебе все. Я и так слишком долго сдерживаю смерть. Послушай! Иди своим путем. И никогда не бойся. У тебя на шее ключ к воротам Кумана — крепости богов. Запомни это. Когда магия вернется на Карриту — богов свергнут с их небесной высоты. Запомнил это?

Сэм утвердительно кивнул головой.

— И еще. Ты будешь в опасности… пока не найдете четвертого. Запомнил? Ты поймешь, что нашел его, когда он спасет тебе жизнь. Дважды за один день. Это почти все.

Человек задыхался. Из уголка рта показалась капелька крови.

— А теперь мне пора… Выполни мою последнюю просьбу. Ради всего святого, не говори матушке Кво…

Сэм поклонился. Бывший волшебник задрожал. По его телу стали пробегать судороги. Вскоре он затих. Сэм аккуратно перерисовал рисунок, часть карты. Рядом с рисунком было нацарапано имя Тобрук и слово «отомстите».

Сэм и его товарищи сняли с себя плащи и соорудили импровизированные носилки. Пики стражников стали ручками, за которые ухватились Сэм и Рутти, как только пленного аккуратно перенесли на носилки. Герб пошел впереди. Вскоре разведчики оказались на выходе из подземелий. Тут их уже ждал командир Доу.

— Все спокойно. Один проснулся невовремя, но мы его успокоили.

Увидев состояние картографа, Командир Доу только покачал головой и пожал плечами. Через несколько минут все оказались на свежем воздухе, пленный немного застонал, когда почувствовал, что покинул темницу. Дождь продолжал идти, хотя и не такой сильный, темнота помогла вынести заключенного из крепости без приключений. А еще через полтора часа перед рассветом небольшая группа людей сделала привал в негустом лесочке, примерно в полулиге от Магеллона.

Дорога на Квариверд. Мятежные баронаты. Спорная территория.

— Вы слишком спешите, надо дать коням передохнуть, сир!

— Ладно, делаем привал, проводите меня, магат…

Сотня синих мушкетеров, сопровождавших императора — его личная охрана, стали разбивать небольшой лагерь. Те несколько сановников, которым государь разрешил себя сопровождать, находились в самом центре лагеря, под надежной защитой. Стоянка была на открытой местности, около удобного колодца. В этом месте часто останавливались караваны: торговые, и не только. Император подошел к колодцу и начал поднимать ведро с водой.

— Скажите, магат Лаут, в этой мире что-то зависит от воли императора?

— Что вы имеете в виду, сир?

— Ну, когда я поднимаю воду из колодца — в моей воли дать напиться вам и себе. А в остальном? В большем масштабе? Я хочу оказаться в лагере как можно скорее — меня сдерживает выносливость наших лошадей. Я хочу жениться на любимой женщине — меня сдерживают традиции и законы, которые я, владетельный император, не могу изменить. Я хочу одержать победу в войне, меня сдерживают мои генералы… Так что зависит, в конце-концов от меня?

— Это сложный вопрос, сир.

— Я попробую вникнуть, старина…

— Есть один философус, Эльв из Толста, он считает, что от воли государя вообще ничего не зависит. Все зависит от Фатумы — судьбы, сир.

— И кто эта Фатума? Богиня с телом коровы и головой женщины? Или наоборот?

— Скорее всего, это набор условий, точнее, те факторы, случаи, обстоятельства, которые создали в этот единственный момент единственно возможное течение событий, сир.

— Эльв отрицает многовариантность событий?

— Абсолютно верно государь. Если говорить иными словами — Морок всегда победит Лоура в битве при Гаму только потому, что все факторы сложились в пользу Морока. И не имеет значение, что будет предпринимать Морок — он победит, потому что факторы предначертанные заставят его действовать так, чтобы победить. Более того, он может вообще не действовать, ведь все действия уже совершены и битва будет выиграна при молчаливом его присутствии на поле брани, сир.

— Вы считаете, что Эльв прав?

— С точки зрения философуса его аргументы очень сильны. Пока им не нашли возражений. А на самом деле… Я… мне ближе позиция несправедливо забытого Анаксимана из Ромула. Он считал, что человек своей волей способен сдвигать горы. На все нужно время и желание. И именно Желанию он придавал главную роль в движении исторических сил. Ведь именно ваше Желание определило маршрут вашего путешествия. Сейчас вы могли бы быть в замке Законников и выслушивать приговор по вашему прошению. Но вы сейчас тут. Вы можете сказать, что так сложились обстоятельства, но я возражу вам, что на то была ваша Воля, сир.

— Но почему мои Желания не выполняются? Почему?

— Испытание временем нам даровано богами, сир.

— Вы считаете, что все еще возможно?

— Я считаю, что все будет зависеть от настойчивости Вашего Величества в своих желаниях, сир.

— Это удача для империи, что вы на моей стороне, магат Лаут…

Советник поклонился, а государь наклонился и стал пить воду жадными глотками прямо из ведра, не обращая внимания на условности и этикет. Слава богам, в походе условности этикета становились минимальными.

Окраина Магеллона. Вольные баронаты. Спорная территория.

— И что теперь с ним делать? — голос Рутти звучал необычно. Молодой офицер был настолько шокирован происходящим, что не мог это скрывать. Как лекарь, он пытался как-то помочь израненному существу, которым стал бедный картограф, но его искусство тут было практически бессильным. Да, как-то удалось перевязать обезображенные участки тела, обработать растворами лекарственных трав там, где это было необходимо. А обезболивающий бальзам, который Рутти всегда носил в походной сумке, оказался мгновенно использованным. Сэм поднял тяжелый взгляд на товарища.

— Ладно. Пойду. Попробую найти компоненты для обезболивающего состава. — Рутти отправился в лесок, старательно всматриваясь в каждый пучок травы.

Светало. Над тонкими деревьями, с негустыми кронами поднимался легкий туман. В тумане все казалось непонятным, нечетким, неустойчивым. Но вот солнце бросило первые лучи, которые коснулись крон деревьев, и природа начала оживать. То тут, то там раздавалось щебетание птиц, какой-то зверек шелестел в траве, старательно расширял свою норку и выкидывал наружу кусочки земли. Дождь прекратился, но небо еще оставалось местами в густых и тяжелых облаках. Солнце то пробивалось сквозь облака, то вновь пряталось за них. Когда подъехал командир Доу и с ним еще шестеро человек, Сэм быстро направился к ним. Прибывшие тут же спешились. Доу поставил своих ребят в периметр наблюдения. Потом он быстро подошел к Сэму, который молча глядел на обезображенное тело картографа.

— Вот тебе и Кармильский кодекс, — Сэм произнес с горечью и выругался.

Действительно, враг пошел на невиданное — нарушение кодекса, который строго регулировал все аспекты ведения войны. До сих пор картографы составляли касту неприкасаемых. Таких специалистов было очень мало, они в любой стране были на вес золота. Когда их брали в плен, они имели право пять дней хранить молчание и только на шестой рассказать все, что от них требовали. И абсолютно запрещалось подвергать их пыткам, а содержание в плену должно было быть отменным. За картографа обязательно платили выкуп, а если выкупа не было — он переходил служить тем, кто его пленил. В любом случае, нарушение Кармильского кодекса, который был признан всеми венценосцами Карриты, грозило нарушителям большими неприятностями.

— А почему его сразу не убили? — спросил Командир Доу.

— Я могу только предполагать, Командир Доу. По тому же кодексу, картографа могут выкупить. Уверен, что герольд уже ведет переговоры. Мы имеем право потребовать его назад. За выкуп. В таком случае картографа вообще не имели права пытать. Даже если бы мы потерпели поражение. А выдать тело со следами пыток сейчас — глупо. Они ждали, пока пройдут пять дней. Потом могли сослаться на то, что сам картограф не согласился выдать тайну и его подвергли пыткам. А что его изуродовали, так это палачи перестарались. Может, кого-то и накажут за это…

— Рискованная игра.

— Очень. Поэтому, думаю, нас будут искать, как иголку в стоге сена. И сена переворошат немало.

Сэм задумался. Потом услышал, что по лесной дороге кто-то несется вскачь. Негромкий оклик. Ага. Скорее всего, новости из Магеллона. Надо бы узнать, что случилось нового. Сэм пошел к дороге. Там действительно командир Доу говорил с коротышкой, которого Сэм никогда раньше не видел. Коротышка быстро говорил на специфическом арго контрабандистов. Несмотря на подготовку, Сэм воспринимал далеко не каждую фразу, точнее, только отдельные слова. А командир Доу только согласно кивал головой.

— Это все? Хорошо. Иди к ребятам, отдохни немного. Мы сейчас все решим.

Командир Доу отпустил гонца и сказал Сэму:

— Интересные новости, командир!

— И что у тебя, Командир Доу?

— Нами почти не интересуются.

— Неужели?

— Там совсем другой переполох: к городу пристала целая армада. Высаживают наемников и артиллерию. Насчитали уже пять бомбард и десяток полевых орудий. Порохового зелья немеряно. Да отряды стрелков и пикинеров. Тыщ шесть насчитали, не менее. А так сделали прикидки: если конницы не будет — их войско до десяти тысяч может составлять. Все наемники.

— А у страха глаза не слишком велики? Откуда у ваших баронов средства на целую наемную армию?

— А что так? Я сам видел двадцать вымпелов, которые в порт вошли. Между прочим, все вымпелы Радвего, а королевство Радвего уже давно признало руку Нартау. Вот и делай выводы.

— Делаю. И они неутешительны. Вот что, командир, собирай всех своих людей. Собирай быстро. Они будут мне нужны. Вот плата за работу, которую вы сделали. А вот аванс за новую. И еще. Выберите из тех, кто здесь, пять самых толковых, которые хорошо знают дороги.

На ладонь командира Доу перекочевало три драгоценных камня. На сей раз Доу понадобился один только беглый взгляд, чтобы оценит щедрость нанимателя.

— Собирать буду здесь. Если эта стоянка вас устраивает.

— Вполне.

— Тогда я действую.

Как только командир Доу ушел к своим ребятам, Сэм отправился к Рутти, который все еще колдовал над изуродованным картографом.

— Герб!

— Да, Сэм!

— Вот тебе пазз. Проберись в лагерь и предупреди наших. В Магеллон прибыли серьезные силы наемников, скорее всего, оплаченных Нартау. Артиллерия. Пять бомбард и десять полевых орудий. Около десяти тысяч пехоты, в том числе мушкетеры.

— Ого!

— Я еще постараюсь собрать информацию на месте, только мне кажется, что в ближайшее время противник начнет операцию по окружению лагеря. Уж больно много наемников высадилось. Откуда им платить? Особенно, если война затянется. Следовательно, нападут быстро.

— Понял.

— Рутти!

— Да, командир.

— Тебе даю пять человек. Доставьте картографа к нашим. Любой ценой. Везите медленно и осторожно. Он должен успеть засвидетельствовать преступные действия противника. В общем, постарайся доставить его к нашим. Тут свидетельства. Но он будет главным свидетелем. Удачи тебе, Рутти, удачи!

— Мик. Я думаю, ты слышишь меня. Так вот. Ты еще можешь отомстить врагам. Сам отомстить. Мик, не сдавайся. Выдержи эту дорогу. Мы должны доставить тебя к нашим. Там ты сможешь дать показания против врага. Да и сам ты станешь показанием. Это очень важно. Поверь мне, Мик.

Сэм отвернулся, хотя картограф не мог видеть его слез, но стоявший рядом с ним Командир Доу смотрел на вырванного из рук врагов пленного с ужасом.

— Я хотел бы погибнуть в бою, но не дать врагу возможности издеваться над собой, — произнес командир Доу, когда носилки с раненным отправились в дорогу.

— Он не был военным, — ответил Сэм. — И это самое ужасное в его военно карьере, Командир Доу.