Самая везучая женщина в мире

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Она дочь своей матери.

Лианна посмотрела в зеркало ванной и потрогала губы. Она помнила вкус поцелуя Патрика, хотя с тех пор прошло уже несколько часов. Непроходящее тянущее ощущение внизу живота тревожило ее.

Она хочет Патрика. Чувственное притяжение между ними бесспорно, но Патрик Лэндер — благородный человек.

Как это глупо и бессмысленно — влюбиться в него. Лианна не должна позволять себе это. Она выполнит работу, ради которой приехала сюда, и вернется к матери, к своим обязательствам и образованию.

Сегодня Лианна расскажет Патрику об Арчи. Если он возненавидит ее за то, что она разбила вдребезги его мир, то искушение исчезнет.

На лестнице послышались шаги. Она знала, что это не Джек, потому что тот уехал, предоставив ей прекрасную возможность поговорить с Патриком. Лианна встретила Патрика на лестничной площадке.

Он остановился.

— Извини, что накинулся на тебя сегодня.

Не ожидая этих слов, она заморгала.

— Не стоит извиняться. Не могли бы мы… э… поговорить несколько минут?

Он заколебался.

— Что такое, малышка?

— Пожалуйста, прекрати называть меня малышкой. Я заметила, что ты делаешь это всякий раз, когда пытаешься воздвигнуть стену между нами, но ничего не выйдет. Я должна тебе кое-что показать. Пошли.

Она вернулась к себе. Секунду спустя услышала его шаги. Запах свежего степного воздуха, исходящий от него, наполнил ей ноздри.

— Ты не видела отца?

— Он будет ночевать у своих внучек. Просил передать тебе, что вернется домой завтра к ланчу.

Судя по всему, его это не обрадовало.

— Брэнда и Тони близнецы. Им всего лишь несколько месяцев. Я их крестный.

Вот еще одно доказательство того, что он оправдал материнские ожидания.

— И замечательный, я уверена.

— Не возлагай надежд на недостойного.

— Ты хочешь показаться беспечным повесой, но на самом деле ты не такой: слишком заботишься о своей семье, чтобы быть эгоистом.

Слабый румянец окрасил его щеки.

— Я не Прекрасный принц.

— Конечно нет. Принц — сказочный персонаж.

Он неловко переступил с ноги на ногу.

— Ты пытаешься затащить меня в постель, ангелок? Если да, то я должен напомнить тебе, что я не из тех, на кого можно положиться на длительный срок.

Его грубоватая прямота стерла всю подготовленную речь из ее головы. Надо поскорее рассказать ему о его отце — настоящем отце. Только бы вспомнить, что она собиралась сказать.

— Очевидно, твой брат считает по-другому, иначе не доверил бы тебе своих дочерей.

— Лианна…

Она вскинула руку.

— Это не то, о чем мне нужно с тобой поговорить. Я должна кое-что тебе показать.

Его брови поднялись, а губы изогнулись в насмешке.

— Не то, что ты подумал, — быстро проговорила она.

С колотящимся сердцем Лианна прошла к шкафу, открыла дверцу и вытащила коробку, которую там прятала. Она поставила ее на кровать перед ним и села.

Сделала глубокий вдох и обвела пальцем вырезанные инициалы на крышке. Следующие ее слова изменят жизнь Патрика навсегда, но Лианна обещала Арчи, а она никогда не нарушает обещаний.

— Патрик, я чувствую, что знаю тебя всю жизнь.

Патрик разглядывал резную деревянную коробку и гадал, не стащила ли Лианна ее из дома Голдена. На вид дорогая.

— Приятно слышать, но мы знакомы только пять дней.

— Да, мы встретились пять дней назад, но знаю я тебя — о тебе — с двенадцати лет.

Пугающее начало. Он понятия не имел, зачем она позвала его в свою комнату, но был совершенно уверен, что должен встать и уйти. Немедленно. Он поднялся.

— В этой коробке лежат письма твоей матери.

Его мускулы напряглись.

— Моя мать умерла.

— Я знаю, но до своей смерти она написала семнадцать писем Арчи Голдену.

Его мать была большой поклонницей Голдена. Она ужасно гордилась тем, что когда-то работала с актером в местном театре. Заставляла Патрика смотреть все фильмы с участием Голдена и часто зачитывала ему что-нибудь из подборки газетных и журнальных статей об актере.

— С какой стати ей писать письма кинозвезде?

— Чтобы рассказать ему об их сыне.

Волосы у него на затылке зашевелились. Он попятился к двери.

— Уже поздно. Мы…

— Этот сын — ты, Патрик.

У Патрика подогнулись колени. Это что, злая шутка? Он покосился через плечо, чтобы посмотреть, не прячутся ли в коридоре ухмыляющиеся братья или приятели, решившие над ним подшутить. Никого не было.

Лианна открыла коробку, и Патрик узнал красивый, разборчивый материнский почерк на цветистой почтовой бумаге. У него засосало под ложечкой, а сердце застучало как молот.

— Я не знаю, что этот безумец рассказал тебе…

— Арчи мне не рассказывал. Это сделали письма твоей матери. Первое она написала, когда обнаружила, что беременна тобой, и потом по одному каждый год на твой день рождения. И присылала снимки.

Она пододвинула к нему коробку, и Патрик дернулся от нее, как от гремучей змеи.

— Шесть лет назад, когда я оказалась у него, он рассказал мне о тебе и о том, как сильно страдает, что не может быть частью твоей жизни.

Дитя любви? Он? Бред.

Перед его мысленным взором замелькали воспоминания: мать плачет и жалуется, что отец слишком мало уделяет ей внимания или, наоборот, что он подавляет ее. Он припомнил ссоры, когда она хотела пойти на работу на неполный день, потому что с деньгами было туго, а отец отвечал: «Вспомни, что случилось в прошлый раз». Она обещала, что это больше не повторится. В конце концов, он согласился, чтобы она работала, потому что мать всегда умела уговорить отца.

Но воспоминания ничего не значат.

Джек Лэндер — его отец.

Патрик Лэндер — второй из четырех сыновей, рожденных у не слишком счастливой пары.

Лианна взяла верхнее письмо из пачки и прочла:

— «Мой дорогой Арчи, я невыносимо скучаю по тебе, но сегодня я обнаружила бальзам от своих страданий. Наши встречи у Свейнов имели результат. Я ношу твоего ребенка».

Нет! Схватившись руками за голову, Патрик помассировал виски, пытаясь унять усиливающуюся боль.

— У Свейнов?

— Да, очевидно, твоя мать встречалась с Арчи у друзей.

Его мысли перепутались.

— Розовый Дворец Свейнов.

Она удивленно вскинула брови.

— Пансионат с привидением?

— Пенни Свейн до сих пор владеет им. Она убрала имя, когда недавно повесила новую вывеску. — Он попятился к двери. — Это бред. Не знаю, где ты откопала эту неправдоподобную историю, но я не…

— Ты сын Арчи Голдена, Патрик. И его наследник.

Он с трудом доковылял до комода и прислонился к нему.

— Ты ошибаешься.

— Простой анализ ДНК подтвердит это, если ты не веришь собственной матери. — Лианна пододвинула коробку еще чуть-чуть.

Патрик почувствовал, что лоб и верхняя губа покрылись холодным потом. Руки ослабели, голова пошла кругом. Безумие.

Его отец — Джек Лэндер.

А что, если нет? Что, если этот бред сумасшедшего не голливудская выдумка?

— Патрик? — Тихий голос Лианны и мягкое прикосновение к руке привели его в чувство.

Ее карие глаза были искренними.

— Я думаю, тебе следует прочесть материнские письма и подготовить семью до того, как газетчики учуют сенсацию. Я душеприказчик имущества Арчи и могу сказать тебе, что это только вопрос времени, когда завещание станет достоянием общественности.

Она не шутит. Лианна ошибается, но явно верит во всю эту безумную мыльную оперу.

— Я знаю, тот поцелуй был хорош, малышка, но не ожидал, что он так подействует на тебя, что ты начнешь бредить.

Она поморщилась, ее щеки вспыхнули.

— Патрик…

— Увидимся утром. Завтра уроки кастрирования и клеймения. Оденься похуже.

Прежде чем она успела сказать хоть слово, Патрик вышел из комнаты. Он едва доплелся до своей, закрыл дверь и запер на замок.

Мать Патрика не была верной женой. В его детстве ходили такие слухи. Они подтвердились, когда она убежала в Мехико с мужчиной и погибла в автомобильной аварии. Он бы не удивился, узнав, что у нее была любовная связь и с актером.

Но обманом навязать одному мужчине ребенка от другого?.. Его мать не могла пасть так низко. Отец бы этого не потерпел.

Не потерпел бы?

Пройдя к окну, Патрик уставился в темноту. Он всегда считал, что отец обращается с ним жестче, чем с его братьями. Не потому ли, что ему противно растить незаконнорожденного?

Нет. Лианна ошибается.

Должна ошибаться, иначе вся его жизнь была обманом.

Патрик окинул взглядом ее одежду и нахмурился.

— Мне кажется, я просил тебя одеться похуже.

Лианна взглянула на свой вышитый белым топ и белые капри со шнуровкой.

— Просил, но Бруки же никогда не помогала ни с кастрированием, ни с клеймением.

Патрик захлопнул дверцу грузовика и пристегнул ремень.

— У некоторых женщин просто кишка тонка для этого.

Лианна проигнорировала его вызов — пока. На следующей неделе она докажет, что у нее хватит духу справиться и с этим делом.

— Я еду на автомобильную прогулку с теми из гостей, кто желает пофотографировать природу.

— Возьми одну из шляп Бруки и намажься солнцезащитным кремом.

Лианна хотела заставить его говорить на тему, которой он избегал во время завтрака.

— Вчера ты оставил письма в моей комнате.

Он лишь на секунду замер, прежде чем включить мотор и тронуть грузовик с места.

— Меня не интересуют послания поклонницы.

— Это больше чем послания поклонницы, Патрик. Это любовные письма и… ну, почти дневник.

Он ударил по тормозам и резко повернулся к ней лицом.

— Держи свою бредовую историю при себе.

Лианна знала, что эту новость ему будет нелегко принять.

— Патрик, факты не изменятся оттого, что ты будешь их игнорировать. У нас не так много времени. Газетчики объявятся на твоем крыльце, как только пронюхают об этом.

Он отвернулся и поехал дальше. Его челюсть и плечи затвердели.

— Ты должен рассказать своей семье. Нельзя, чтобы Джек узнал об этом из средств массовой информации. Что, если он не подозревал об измене Каролины?

Он не отводил глаз от дороги, но костяшки пальцев на руле побелели и вокруг рта залегли глубокие складки.

— Он знал.

И все равно Джек любил ее.

— А если он не знает, что ты ему неродной сын?

— Я его сын, черт побери. Посмотри на меня. Посмотри на него.

— Смотрела. У тебя материнский цвет волос и глаз. Джек тоже брюнет, но другого оттенка. А твои черты лица и фигура — копия Арчи. — Она вытащила из кармана фотографию.

Патрик дернул головой, словно она ударила его.

— Убери это. Я не желаю видеть проклятого извращенца.

— Арчи не был извращенцем. Он был добрым и великодушным, и он заменил мне отца.

Патрик гневно зыркнул на нее.

— Если он был таким ангелом во плоти, почему же ты ударилась в панику, когда Уоррен заигрывал с тобой, и потом, в помывочной?

Медленно выдохнув, Лианна закрыла глаза и облизала губы. Она не рассказывала об этом случае никому, кроме Арчи.

— Мне было пятнадцать, и любовник моей матери набросился на меня, когда я была в душе. Он пытался меня изнасиловать — и преуспел бы, если б мама не забыла сигареты и не вернулась домой.

Патрик выругался, и грузовик слегка вильнул в сторону.

— Ублюдка посадили?

— Нет. Он убедил маму, будто это я соблазняла его. Мама предпочла поверить ему, чем признать, что негодяй обманывает ее. Вот тогда я и убежала.

От крепких выражений Патрика должна была бы обсыпаться краска с грузовика. Лианну тронуло, что он не только поверил ей, но и разозлился.

Она положила ладонь ему на плечо. Мышцы под ее пальцами взбугрились.

— Арчи был замечательным человекам. Жаль, что ты не знал его.

Кадык Патрика заходил вверх-вниз.

— Почему ты это делаешь?

— Арчи попросил меня найти тебя и объяснить, почему он не связался с тобой после смерти твоей матери. Это не потому, что он не любил тебя.

— Он даже не знал меня.

Она поморщилась от горечи в его голосе.

— Он знал о тебе больше, чем ты думаешь. У меня есть письмо Арчи тебе.

— Сожги.

— Ты его единственный живой родственник и наследник. Ты не можешь это игнорировать. Тебе нужно решить, что будешь делать с его имуществом.

— Мне не нужно никакое имущество.

— Состояние Арчи оценивается в миллионы. Ты миллионер, Патрик.

— Нет. Я бедный фермер. Делай что хочешь с имуществом этого ублюдка. Возьми себе. Выбрось. Черт, мне наплевать. Он не мой отец. И его имущество — не мое.

— Арчи хотел, чтобы ты…

Патрик ударил по тормозам, и грузовик резко встал у сарая. Он повернулся на сиденье.

— Ты что, не поняла? Если то, что ты говоришь, правда, Голден не хотел иметь со мной ничего общего, когда был жив. А теперь слишком поздно. Так что, если ты устроилась сюда только для того, чтоб сбагрить это треклятое наследство, можешь убираться прямо сейчас.

— Это не единственная причина.

— Прекрасно. Сегодня для гостей последний день. Мы хотим, чтобы они уезжали с желанием приехать снова. — Он выпрыгнул из грузовика и, захлопнув дверцу, зашагал к дому.

Лианне пришлось бежать, чтобы догнать его. Она схватила его за руку.

— Хочешь ты свое наследство или нет, но тебе придется все рассказать семье. И очень скоро, Патрик.

Он остановился, уперев кулаки в бедра.

— Скажи-ка мне вот что: если он был тебе как отец, тогда почему не оставил состояние тебе?

Потому что, хотя Арчи и любил ее по-своему, она не была его плотью и кровью.

— Он позаботился обо мне.

— Оставил тебе долю?

— Мне платят как душеприказчице состояния.

— Миллионы?

— Нет.

— Поэтому ты здесь? Хочешь больше денег? Может, задумала стать женой миллионера?

— Нет!

— Если обручальное кольцо — это то, что ты ищешь, малышка, от меня ты его не получишь. Я не гожусь для обязательств.

Она сделала глубокий вдох. Патрик сильно расстроен, поэтому изливает на нее свою желчь. Он мало знает ее, чтобы понимать: деньги никогда не имели для нее большого значения. Арчи знал.

— Ты должен подумать о Джеке. Он болен. И слишком много работает.

Патрик пробуравил ее гневным взглядом.

— А я что, по-твоему, делаю? Моя мать, может, и была изменницей, но он любил ее. Если я расскажу ему твою историю — хотя и не верю в нее — тогда всякий раз при взгляде на меня он будет вспоминать, что моя мать не отвечала на его любовь.

— Но она любила Джека.

— Измена — прекрасный способ доказать это. — Патрик провел рукой по лицу. — Отец всегда считал меня сумасбродным и бестолковым, и я не могу винить его, потому что всю жизнь попадаю в какие-нибудь истории. А ты еще хочешь, чтобы он возненавидел меня?

Такая боль была в его глазах, что у нее переворачивалось сердце. Горло сдавило, глаза защипали.

— Он не будет ненавидеть тебя, Патрик.

— И где я буду жить? Если я не Лэндер, значит, мне нет места в «Крукид Крик». Но и в Калифорнии мне уж точно делать нечего.

— Ты сможешь купить собственный дом.

— Я хочу жить здесь. Со своей семьей.

— Они любили тебя тридцать шесть лет. Ничего не изменится.

— Ошибаешься. Если то, что ты говоришь, правда, тогда они даже не знают, кто я. Неси бумаги, Лианна. Я отпишу все тебе. Ты получишь свои миллионы. — Он развернулся и зашагал прочь.

Девушка догнала его и заступила ему дорогу.

— Ты не можешь вот так взять и отказаться от пятнадцати миллионов, — прошептала она.

Его глаза расширились, затем он нахмурился.

— Увидишь.

Он попытался обойти ее, но она снова преградила ему путь.

— Ты имеешь машины, дома, вложения и служащих, которыми должен распорядиться.

— Ты душеприказчик. Вот и распоряжайся.

— Ладно. Я заключу с тобой сделку. Если ты по-прежнему будешь настаивать на отказе от наследства после того, как прочтешь письма своей матери, я помогу тебе выбрать благотворительные организации. Но вначале ты должен сделать то, о чем просил меня Арчи, — выслушать мой рассказ о нем и твоей матери.

— Забудь об этом. — Его губы упрямо сжались. Лианна поняла: ей придется играть жестко.

— Почему? Боишься, что тебе может понравиться человек, который игнорировал тебя всю жизнь, или, не дай бог, поймешь, почему он это делал?

Желваки вздулись у него на скулах.

— Не играй со мной в игры, малышка.

— Я уже дважды бросала тебе вызов и победила тебя, ковбой. Мне кажется, ты трусишь. Но взгляни в лицо фактам, Патрик. Как только будет оглашено завещание, мне придется созвать пресс-конференцию, если ты сам этого не сделаешь.

Лианна развернулась и взбежала на заднее крыльцо, прежде чем он успел ответить. Если только она не ошиблась в нем, Патрик прочтет письма до наступления ночи. Она оставила коробку в его комнате.

Если раньше у нее были сомнения, то теперь Лианна знала наверняка, что Патрик именно тот мужчина, о котором она всегда мечтала. Он ценит семью превыше всего.

Даже выше пятнадцати миллионов долларов.

Черная дыра в груди Патрика грозилась поглотить его. Он швырнул последнее письмо обратно в коробку.

Он прочитал все материнские письма: первое, сообщающее о ее беременности, и еще шестнадцать, посылаемые на его дни рождения до ее смерти. А потом прочел их еще раз, надеясь обнаружить, что что-то не так понял или что мать ошиблась в подсчетах. Все он понял так, и она не ошиблась.

Взгляд Патрика переместился с его детских фотографий, лежащих на кровати, на снимки, засунутые за раму зеркала.

Он не сын Джека Лэндера.

Он — результат любовной связи его матери и Арчи Голдена.

Знает ли отец? Или кто-нибудь еще? В таком маленьком сообществе, как их, чертовски трудно сохранить что-либо в тайне. Но эту тайну Патрик хотел бы сохранить. Если он сожжет проклятую коробку с письмами… Но скорее всего, ему это не удастся.

Ночные поездки к Розовому Дворцу, в которые мать брала его, теперь приобретали определенный смысл. Судя по письмам, он был зачат в пансионе и Голден собирался вернуться за ними. Его мать обещала ждать его каждый месяц в день их знакомства.

Она признавалась в любви актеру.

Но также утверждала, что любит своего мужа.

Он попытался понять, как женщина может любить двух мужчин Одновременно. Одинаково? Или по-разному? Ему хотелось выйти в коридор, постучать в отцовскую дверь и спросить его, как такое возможно. Но он этого не сделал.

Патрик снова взял последнее письмо и перечитал последние три абзаца:

«Джек хороший человек. Он заслуживает любви. В наших краях есть женщины, которые бы не возражали, что он проводит больше времени со своей лошадью, чем с женой. Лучшее, что я могу сделать, — это освободить ему дорогу, чтобы найти такую женщину.

Я пишу это последнее письмо, собирая вещи к отъезду. Один знакомый, которого я встретила на работе, предложил подвезти меня до Мехико. Он говорит, что разводы оформляются там быстро и легко. Надеюсь, когда я буду свободна, ты еще найдешь место в своем сердце для меня и моих мальчиков.

Сегодня я пыталась рассказать Патрику правду, но он еще не готов ее услышать. Я расскажу ему, но не хочу, чтобы он меня возненавидел. Когда он станет достаточно взрослым, чтобы понять ошибки, которые совершила его мать, я попытаюсь снова, но до тех пор, Арчи, любовь моя, умоляю тебя хранить нашу тайну».

Патрик проглотил ком в горле и выронил листок. Он помнил день, когда она пыталась рассказать ему о любви. Он тогда подумал, что она узнала, чем он занимался с подружкой у реки, и смутился.

Голден явно сохранил ее тайну. Жаль, что не навсегда.

Патрик подумал о своем отце, Джеке. Джек считал, что его жена убежала с любовником и погибла. Патрик не знал, как разубедить его, не открыв старой раны и не причинив еще больше боли.

Вместе с письмами Лианна положила копию завещания Голдена. Патрик отодвинул письма в сторону и взял официальные бланки из адвокатской конторы. Он понял, что его наследство, хоть и ошеломляющее, принесет больше вреда, чем пользы, если он его примет. Он не кривил душой, когда сказал Лианне, что для Арчи Голдена слишком поздно заглаживать вину.

В свидетельстве о рождении его отцом значится Джек Лэндер. Для Патрика Джек и есть отец. Он не унизит его, приняв отступные от чужого человека.

Патрик отпишет все Лианне, и пусть она делает с этим все, что пожелает. Если пресса заявится, он скажет, что их неправильно информировали. Конечно, Голден был знаменитостью последние двадцать лет, но, если Патрик откажется от прав, газетчики потеряют интерес.

Вода в ванной перестала шуметь. Он бросил завещание обратно в коробку и закрыл крышку. Несколько секунд спустя раздался легкий стук в дверь.

— Патрик? Ты как? — Озабоченность в голосе Лианны сжала ему сердце.

Плохо, черт возьми. Очень плохо. Он не сын Джека Лэндера, а значит, не принадлежит к третьему поколению Лэндеров, чтобы жить в «Крукид Крик». Он здесь никто и не имеет права на часть этой земли.

— Прекрасно.

Порозовевшая и влажная после душа, Лианна вошла в его комнату без приглашения и села на кровать рядом с ним. Ее ванильный аромат окутал его.

Боже, как ему хотелось затеряться в ней прямо сейчас и позабыть об этой проклятой коробке и тикающей внутри нее бомбе. Эмоции, клокочущие в горле и пробуждающие в нем желание притянуть Лианну к себе и нежно обнять, были чем-то новым и непонятным.

— Я хочу помочь. — Она нерешительно протянула руку и коснулась его плеча.

Он дернул плечом, стряхивая ее ладонь.

— Ты не можешь. Иди спать.

— Сейчас тебе нужно побыть с кем-то, кому ты дорог, Патрик. Позволь мне остаться.

Патрик закрыл глаза и тяжело сглотнул. Когда он снова заглянул в ее карие глаза, ему вдруг захотелось быть тем мужчиной, которым она его считает. Но он другой. Если попытается притворяться, то только разочарует ее.

— Я не тот образец совершенства, который она описывала, Лианна. Моя мать пыталась убедить Голдена вернуться к нам. Она приукрашивала правду. Человек, про которого ты думаешь, что знаешь его, не существует.

Она не отводила взгляд.

— Ты ошибаешься. Этот человек любит свою семью и заботится о ней. И он невероятно терпелив с детьми. Только сегодня я слышала, как он сказал неуклюжей маленькой девочке, что из нее выйдет прекрасный ковбой.

Патрик поерзал, чувствуя себя неловко от ее похвалы.

— Тебе не обязательно делать это.

Морщинка пересекла ее лоб.

— Что?

— Подлизываться ко мне. Завтра мы поедем к нотариусу. Я перепишу все состояние на тебя.

— Ты не можешь отказаться от своего наследства. Если ты это сделаешь, оно все отойдет организациям, названным Арчи. Видел список?

Он скрипнул зубами.

— Видел. Это все корпорации против независимых фермеров и за скотоводческие конгломераты.

Улыбка тронула уголки ее губ.

— Арчи хотел удостовериться, что ты не откажешься.

— И тем не менее я отказываюсь. Найду какой-нибудь выход.

— Нет никаких лазеек. Арчи позаботился об этом. Прими свое наследство, и я помогу тебе распределить его по тем организациям, которые ты считаешь подходящими. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты использовал его во имя своей семьи и помог Джеку.

То, что она беспокоится за отца, растопило кусочек его сердца.

— А как я объясню, откуда вдруг взялись эти пятнадцать миллионов долларов?

— Думаю, тебе придется сказать правду.

Он покачал головой:

— Не в этот раз. А что насчет поверенного Голдена? Он раньше был поверенным Бруки. Могу я рассчитывать, что он будет молчать?

— Арчи доверял ему, но у каждого есть своя цена, Патрик. По крайней мере, так всегда говорит моя мать. — Матрас прогнулся, когда она встала на колени позади Патрика.

Мягкие, массирующие движения ее пальцев не облегчили боли в сердце. Желание прислониться к ней спиной и позволить ей отвлечь его от навалившихся бед едва не пересилило.

Их взгляды встретились в зеркале — зеркале, обрамленном фотографиями его братьев. Сводных братьев, поправился он.

— Они твоя семья. Они не отвернутся от тебя.

Хотел бы он разделять ее уверенность. Поднявшись, Патрик взял коробку, подошел с ней к шкафу и задвинул ее поглубже на верхнюю полку. Обернулся и обнаружил, что Лианна с теплом и озабоченностью наблюдает за ним.

— Я хочу помочь.

— Иди спать, Лианна. — Потребность обнять ее становилась все сильнее. Она знает его грязную тайну и не презирает его за то, что он ублюдок — внебрачный сын Арчи Голдена. Патрик сделал к ней шаг и поднял руку, чтобы убрать с лица мягкие пряди, но тут же уронил ее. Дотрагиваясь до нее, он только усложнит ситуацию. — Я должен понять, кто же я такой.

— То, что ты прочел письма, ничего не изменило, Патрик. Ты тот же человек.

— Сомневаюсь. Если я не расскажу своей семье, значит, я лжец. А если расскажу — эгоистичный ублюдок. Я не хочу быть ни тем, ни другим. — И ему не хочется даже думать о том, что будет, когда правда всплывет на поверхность. Самое меньшее, что случится, — это то, что отец будет страдать.

Худшее — он потеряет свой дом, свою семью.