Самозванка

Глава 6

Глава шестая

Вчера приснился странный сон. Ее бабка, которую на хуторе почитали ведьмой, всегда называла такие сны вещими. На зеленой лужайке, окруженной со всех сторон стройными березами, под теплыми лучами закатного солнца устроились на ласково-шелковой траве две девушки, одетые в незнакомые наряды. На одной был белоснежный халат и такая же шапочка, из-под которой выбивались густые черные локоны. Другая красовалась в черном бесстыдном платье, облегающем стройную фигуру как чешуя русалки; на тонкой шее переливалось дорогое ожерелье из невиданных камней. Девушки спорили между собой, изредка бросая дружелюбные взгляды на Златку, с интересом озиравшую неправдоподобно реальный для сновидения яркий пейзаж.

— Девочке надо возвращаться в Россию! — непререкаемым тоном заявила первая.

— Анна, ты думаешь, что говоришь? Кто ее туда пустит? — насмешливо фыркнула вторая, разливая из затейливо украшенной стеклянной бутылки рубиново-красный напиток в хрустальные фужеры. — Французы не выпустят ее из своих рук ни за что на свете!

— Может быть, ты и права. Но что она будет делать в Америке, ума не приложу.

— Поможем, — эхом отозвалась Анна и приглашающе поманила рукой. — Иди к нам, малышка, не стесняйся.

Златка с опаской присела рядом с незнакомками.

— Не бойся, милая, мы не кусачие! — заливисто рассмеялась черноокая красавица. — Меня зовут Юлия, мою подругу — Анна… — подав гостье бокал вина, она резко сменила тему, озабочено нахмурив брови: — Было бы неплохо найти здесь золото. Но кроме Клондайка я ничего не помню. А он на краю света.

— Я три года работала экспедиционным врачом, — задумчиво проговорила Анна. — В Сибири десяток месторождений с завязанными глазами найду.

— Так то в Сибири. Здесь другой континент.

— Не забывай, кем был мой отец.

— Да помню я. И про то, что вместо кукол ты в детстве играла с минералами, тоже знаю. Но это — Америка.

— В рабочем кабинете отца висела карта, я ее наизусть выучила. С точностью до нескольких километров могу вспомнить крупные прииски и в Дакоте, и в Калифорнии. Про Клондайк и говорить нечего — любой школьник Юкон знает.

Златка с испуганным интересом переводила взгляд с одной собеседницы на другую. Почувствовав устремленный на себя взор, Анна обернулась и обняла ее за плечи, ласково взъерошив волосы:

— Не бойся, малышка. В обиду мы тебя не дадим!

Непрошенная гостья не выдержала и разрыдалась. Всхлипывая носом и размазывая слезы по лицу, она умоляющим шепотом спросила:

— Вы можете мне объяснить, что происходит?! Все дни я хожу сама не своя, такое чувство, будто во мне живет кто-то другой. Непонятные голоса в голове… чужие мысли. Вы… вы ведьмы?

— Все мы немножко ведьмы! — рассмеялась Анна. — Не пугайся, малышка, это только сон.

— Сон? — недоверчиво протянула Златка.

— Самый, что ни на есть, настоящий сон. Мы снимся тебе, а ты — нам. Скоро ты проснешься и все забудешь. И мы скорее всего тоже. А объяснить, что происходит, извини — не можем. Секунда у нас, вечность — у тебя.

— Временной парадокс, — вмешалась Юлия.

— Ты еще ей про искривление пространства расскажи, — усмехнулась Анна и уже деловито продолжила: — Нужно что-то решать — одной ей не справиться.

— Есть шевалье, — напомнила Юлия.

— Симпатичный мальчик, правда? На Тома Круза похож.

— А кто это?

— Скоро узнаешь, — вздохнула Анна. — Но ты права — без его помощи девочке придется несладко. В ее времени мы бесправны.

— Значит, ей придется отобрать у мисс Абигейл Смит лавры первой феминистки Америки! — отрезала Юлия. — Поможем и знаниями: твоими в медицине и геологии, моими — в финансах.

— Ты разбираешься в экономике?

— Не забывай кто мой супруг!

— Обычный спекулянт, — небрежно обронила Анна и примиряюще продолжила, увидев обиженно поджатые губы: — Но для этой эпохи вполне достаточно и этого. Так что будем делать с шевалье?

— Разберемся и с ним, — туманно пообещала Юлия и весело рассмеялась: — Ведьмы мы в конце-то концов или нет?..

Сон вспоминался смутно, неясными урывками. Злата лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тихому шелесту волн за бортом корабля, вместе с соленой свежестью морского ветерка украдкой пробиравшегося в каюту через приоткрытый иллюминатор. В дверь тихонько постучали. Девушка выскользнула из мягкой постели, закуталась в тяжелый мужской халат и, с трудом отодвинув бронзовую задвижку, приоткрыла дверь. Стоящий у порога матрос, с перебитым носом и щербатой ухмылкой, коротко поклонился и со всей учтивостью, на какую был только способен, произнес:

— Мисс, мы подходим к порту. Вам пора собираться.

— Хорошо, — коротко ответила Злата.

После того, как англичане спасли их из рук пиратов, им были выделены крошечные каюты на офицерской части фрегата — француз поспешил представить девушку, как особу царской крови. Впрочем, на расположении английского капитана это сказалось не сильно: ни Франция, ни Россия не входили в число друзей Британии. Единственной выгодой были обеды за капитанским столиком кают-компании и небольшая сумма денег, которую им ссудил англичанин. Едва сойдя с трапа на деревянный настил портового причала Бостона, девушка задала мучивший ее вопрос:

— Куда мы направимся, месье?

— Где-то здесь живет старый друг моего отца. Я учился у него на юридическом факультете Сорбонны, он читал нам лекции по экономике. Думаю, что он поможет нам добраться до Франции. Без денег это будет сделать сложно, а королевского консульства в этом городе нет.

— А как он здесь оказался? — поинтересовалась Златка.

— Дуэль, — нехотя пояснил шевалье.

— Вы решили возвращаться? — бросила пробный шар девушка.

— А вы хотите остаться в Америке? — изумленно приподнял бровь Костилье.

Златка промолчала. В ближайшей лавке им подсказали адрес Доминика де Брюэ — он оказался крупным скотопромышленником и жил в своей усадьбе всего в тридцати милях от городской окраины. Через пару часов крытая рессорная коляска домчала их к воротам ранчо. В двухэтажном особняке, отстроенном из белого камня, царил переполох: носились по лестницам слуги, а худая женщина с изможденным лицом, представившаяся как миссис Броуди, мрачно пояснила:

— Патрон при смерти. Уже послали за священником.

— Что с ним случилось? — быстро спросил Костилье.

— Судя по всему перитифлит, — важно произнес подошедший толстячок в черном костюме и смешном пенсне. — На все воля божья, но… до утра он скорее всего не доживет.

— Я могу взглянуть на больного? — неожиданно для самой себя спросила Златка.

— Мисс имеет патент врача? — язвительно фыркнуло местное светило, снисходительно оглядев ее с ног до головы.

— Мисс имеет то, чего мистеру и не снилось! — ледяным тоном отрезала девушка, ответив столь же высокомерным взглядом.

Толстячок поперхнулся. Костилье, покосившись на любопытствующих слуг, с открытыми ртами наблюдавшими за бесплатным спектаклям, наклонился к толстяку. Выслушав короткую фразу, светило испугано закивало головой, как китайский болванчик, и засеменило короткими ножками в сторону резной деревянной лестницы, ведущей на второй этаж.

Златка поспешила следом. В небольшой светлой комнате на просторной кровати лежал мужчина, слабо улыбнувшийся при виде вошедших гостей.

— Ив, дружище, как я рад тебя видеть!

Костилье нерешительно приблизился к постели и бережно пожал протянутую руку.

— Месье, у вас сильный жар!

— Так, господа! Предлагаю закончить с болтовней! — безапелляционно пресекла Златка обмен любезностями. Не обращая внимания на вялые попытки смущенного больного прикрыться, она решительно откинула одеяло и осторожно нажала пальцами на живот:

— Здесь болит? А так?.. Попробуйте приподнять правую ногу. Больно?.. Все ясно. Док, вы были совершенно правы — это аппендицит.

Толстячок вновь изобразил из себя болванчика, испугано дернулся, когда девушка бесцеремонно выхватила у него из рук кожаный саквояж с хирургическим инструментом, и сделал шаг назад. На всякий случай.

— Миссис Броуди. Приготовьте чистые простыни, бинты и вскипятите воду. И пошевеливайтесь! Да, еще мне понадобится крепкое вино.

— Есть только ром, госпожа, — робко ответила ошеломленная происходящим экономка.

— Сгодится, — нетерпеливо кивнула Златка, следующий приказ адресовав доктору. — Инструменты необходимо прокипятить. Нитки обработать в роме. Вы будете мне ассистировать. Вам все ясно?

Толстячку было ясно только одно — если не перечить этой невесть откуда взявшейся фурии августейших кровей, то все у него в этой жизни будет хорошо.

В поднявшейся суматохе не участвовал лишь Костилье, с уже привычной отрешенностью взиравший на происходящее. Если властному напору прекрасной одалиски не мог противостоять посол французской миссии, то чего можно было ожидать от простых жителей американской глубинки? Спустя короткое время в комнату был внесен большой стол, и больного осторожно перенесли с кровати.

— Будет очень больно, — предупредила его Златка и протянула до краев наполненный ромом фужер. — Выпейте это, хотя бы немного поможет. Вы уверены, что выдержите?

Доминик сделал два больших глотка, пролив часть жидкости на грудь, грустно улыбнулся и тихо ответил:

— В молодости, мадемуазель, я был лейтенантом королевских мушкетеров.

— Может быть вас все-таки привязать к столу?

— Не беспокойтесь, я справлюсь! — с трудом прохрипел больной, откидываясь на подушку. Его глаза закрылись, а по виску сползла прозрачная капля пота. Златка с сомнением покачала головой и взяла в руки скальпель. Оглянувшись на толстячка, она сердито прикрикнула:

— Ну что вы застыли, как истукан? Начинаем…

К утру температура спала, и девушка, просидевшая всю ночь у постели больного, отправилась в гостевую спальню, любезно выделенную ей экономкой. Сладко выспавшись среди горы пуховых одеял, она понежилась в кровати какое-то время, после чего спустилась в гостиную. К ее удивлению, за большим обеденным столом восседал в компании шевалье хозяин дома. Болезненно поморщившись, он сделал попытку подняться, но девушка опередила его, молча положив ему руку на плечо.

— Мадемуазель Злата! — торжественно произнес он. — Вас послало само провидение. Честно признаюсь, что я уже не рассчитывал задержаться на этом свете. Доктор Смит осматривал меня с утра и только что уехал ошеломленный.

Крепкий мужчина с гривой седых волос, зачесанных на высокий лоб, и тонким орлиным носом смотрел на нее с искренним восхищением. Златка засмущалась от пристального взгляда и сердито ответила:

— Вы слишком рано встали с постели! Швы могут разойтись.

— Ерунда! — весело подмигнул ей хозяин и тут же спохватился: — Мадемуазель, вы меня смущаете! Я не король Франции, в присутствии коего дамы стоят.

Злата опустилась на стул, услужливо отодвинутый Костилье, и кивком головы поблагодарила чернокожую служанку, поставившую перед ней чашечку кофе. Молодой француз между тем повернулся к хозяину и продолжил разговор:

— Вы неплохо устроились на новой родине, месье. Судя по обстановке дела у вас идут блестяще.

— Увы, мой юный друг, это все в прошлом. Нынче остались только долги.

— А что случилось? — поинтересовался шевалье.

— Губернатор отменил часть налогов для моего конкурента, и мясные лавки отказываются брать мою продукцию — слишком дорого. Еще с полгода я протяну, а потом все имущество пойдет за долги с аукциона.

— А какие здесь налоги? — вмешалась Златка.

— Разные, — нехотя ответил Доминик. — На скот, на рабов, землю… Есть подоходный налог. Хорошо еще, что за воздух не берут, как в Голландии.

— Разве есть такой налог? — изумился Костилье.

— Если бы ты не прогуливал мои лекции, не задавал бы таких вопросов! — отрезал хозяин и с усмешкой пояснил, встретив заинтересованный взгляд девушки: — Этот налог берется за ветер — с мельниц.

— Здорово! — восхитилась Златка.

— Еще ввели гербовый сбор, — вспомнил де Брюэ. — Это чистой воды разбой. Мало того, что мы оплачиваем услуги почты, так еще вынуждены платить незаконный сбор метрополии. Деловая переписка с партнерами стала обходиться очень дорого.

— Эта проблема решается очень просто! — беспечно махнула рукой девушка.

— То есть? — удивленно спросил Доминик.

— Что делают служащие почты, если вдруг обнаруживают у себя в отделении письмо из другого города без гербовой марки?

— Пересылают обратно отправителю, — недоуменно пояснил хозяин.

— Нужно всего лишь поменять местами адреса отправителя и получателя. Тогда корреспонденция попадет к адресату абсолютно бесплатно, — с легкой усмешкой пояснила Злата.

Схема впервые была применена известным американским мошенником в середине двадцатого столетия, но французы, естественно, об этом не знали. На секунду воцарившееся молчание взорвалось оглушительным хохотом. Доминик тут же схватился за бок и, едва сдерживая смех, восхищенно произнес:

— Мадемуазель! Вы не перестаете меня удивлять. Кто бы подумал, что в столь юной очаровательной головке могут родиться такие блестящие идеи!

Златка небрежно отмахнулась от восторженного комплимента и продолжила:

— Если пожелаете, могу помочь и с вашей основной проблемой.

— Слушаю вас, — серьезно отозвался хозяин.

— Если компания нерентабельна, списываются ли при этом налоги?

— Да, но только на сумму убытков.

— Значит, нужно переложить все издержки на чужие плечи.

— Каким образом это можно сделать? — изумился Доминик. — И кто на это согласится?

Златка сделала небольшой глоток остывшего кофе и внимательно посмотрела в настороженные глаза собеседника.

— Делается это очень просто. Вы разбиваете свою компанию на мелкие части, и вводите в состав учредителей оптовиков и розничных торговцев. При этом все ваши убытки переходят к ним.

— Но для чего? И какая им выгода будет от этого?

— Слушайте далее, — терпеливо продолжила девушка. — Ваши партнеры снижают сумму своих налоговых выплат ровно на величину ваших издержек. Освободившийся капитал они передают вам в качестве платы за долю в совместном предприятии. Заметьте, что своих денег они при этом не вкладывают ни сантима.

— А дальше? — возбужденно спросил Доминик.

— Дальше все очень просто, — пожала плечами Златка. — Вы получаете необходимый капитал для покрытия долгов и развития предприятия. Ваши новые компаньоны откажутся от услуг конкурента, так как им выгоднее будет продавать собственную продукцию. Спустя какое-то время весь мясной бизнес в штате окажется в одних руках. Подсказать в чьих… или сами догадаетесь?

Не обращая внимания на ехидную шпильку, Доминик де Брюэ подхватил со стола фужер с вином и опустошил его одним глотком. Опытный экономист моментально ухватил суть идеи, впервые примененной только через три столетия, и, встретившись со смеющимся взглядом девушки, торжественно произнес:

— Мадемуазель! Сказать, что я восхищен вашими талантами, значит не сказать ничего. Но других слов я просто не нахожу. Мой юный друг рассказывал мне о вас, но, честно признаюсь, до конца я ему не поверил. Теперь вижу, что был не прав. Скажите, вы и в самом деле дочь русской императрицы?

— Ведьма она! — тихонько буркнул себе под нос Костилье. — Я всегда это говорил.

Выдержав небольшую паузу, девушка внимательно оглядела примолкших мужчин, и негромко спросила:

— Вы и вправду хотите знать кто я?

Дождавшись молчаливых кивков, она продолжила:

— Скажите, господа, вы верите в переселение душ?

Просвещенная цивилизованная Европа еще помнила костры инквизиции, и французы, многозначительно переглянувшись, вновь синхронно кивнули в ответ. Девушка с таинственным видом оглянулась по сторонам и наклонилась к собеседникам, поманив их пальцем. Когда головы мужчин приблизились, она веселым шепотом произнесла:

— Я — Жанна д’Арк!..