Санкция на черную магию

Глава 1

Перевод Talamaska

Заправив волосы за уши, я покосилась на пергамент, пытаясь скопировать странные угловатые символы настолько правильно, насколько это возможно. Влажные чернила блестели, но это были не красные чернила, это была кровь – моя кровь – что объясняет небольшую дрожь в пальцах, пока я тщательно вырисовывала символы, не имеющие ничего общего с английским языком. Рядом лежала куча испорченных свитков. Если и на этот раз не получится, то снова придется пускать кровь. Боже, помоги мне, я работаю над черным проклятием. На демонской кухне. В выходной день. Проклятье, как я дожила до такого?

Алгалиарепт стоял между сланцевым столом и камином, убрав руки в белых перчатках за спину. Он выглядел, как британец в истории с убийствами, и когда он нетерпеливо пошевелился, я мгновенно напряглась.

– Мне не нужна помощь, – сухо сказала я, и его красные глаза с козлиными зрачками расширились в насмешливом удивлении, глядя на меня поверх затемненных очков в роговой оправе. Он не нуждался в очках для чтения. Но все в образе демона, начиная с зеленого бархатного сюртука с кружевными манжетами и до надлежащего английского акцента, было продумано до мелочей.

– Символы должны быть точными, Рэйчел, иначе они не будут фиксировать ауру, – произнес он, переведя взгляд на маленькую зеленую бутылочку на столе. – Поверь мне, ты не хочешь, чтобы она вокруг тебя болталась.

Я выпрямилась, поморщившись от хруста в спине. Прикоснувшись пером к пульсирующему пальцу, я ощутила всю неловкость ситуации. Черт побери, я белая ведьма, не черная. Но я не собираюсь отказываться от демонской магии только из-за названия. Я изучила рецепт, и ничего страшного в нем нет. Никто не умер, чтобы обеспечить нужные ингредиенты, и единственным пострадавшим человеком буду я. На мою ауру осядет новый слой демонской копоти, но заплатить эту цену за защиту от баньши я согласна. После того, как я чуть не умерла в канун Нового года, я охотно пожертвую частью чистоты своей ауры ради безопасности. Кроме того, это может стать спасением для души Айви, когда она умрет первой смертью. Для этого я рискну многим.

Что-то, однако, было не так. Ал то и дело тревожно косился на зеленую бутылочку, и акцент его был сегодня слишком заметен. Он явно взволнован и пытается это скрыть. Вряд ли это из-за проклятия. Всего лишь манипуляции с аурой, захват энергии из души. По крайне мере… так он сказал.

Нахмурившись, я снова уставилась на рукописные инструкции Ала. Мне захотелось перечитать их еще разок, но его раздраженное выражение и тихое рычание убедили меня подождать с этим, пока не завершу копирование символов. Мои «чернила» почти закончились, и я накапала еще крови из пальца, чтобы закончить имя бедняги, который доверял демону… типа меня. «Не то чтобы я действительно доверяла Алу», -подумала я, глянув на инструкции еще раз.

Кухня Ала вышла прямиком из ведьмовских фантазий. Это была одна из четырех комнат, которые он вернул после продажи своего имущества, чтобы сохранить свою демонскую задницу от демонской тюрьмы. Огромное круглое пространство с каменными стенами, большая часть которых была заставлена одинаковыми высокими деревянными шкафами со стеклянными дверцами. За стеклом виднелись все книги Ала и лей-линейные инструменты. Биологические компоненты находились в подвале, куда можно было попасть через неаккуратные отверстия в полу. В центре комнаты, длиной примерно сорок футов, был установлен огромный очаг, похожий на круглый камин с каменными стенками и деревянной полкой сверху. Очаг находился в яме, приподнятый на закопчённых балках, со специальными отверстиями в холодном полу для конвекции. У камина было удобное место для чтения, и когда я совсем уставала, Ал позволял меня подремать на скамеечке. Мистер Рыба, моя бойцовская рыбка, плавал в своей большой коньячной рюмке прямо на каминной полке, подальше от огня. Не знаю, зачем я его сюда принесла с самого начала. Это была идея Айви, а когда нервный вампир говорит взять рыбу с собой, лучше так и поступить.

Ал прочистил горло, и я подскочила, к счастью оторвав перо от пергамента мгновением раньше. Готово, слава богу.

– Хорошо? – спросила я, наблюдая, как демон изучает мои труды, толстыми пальцами в белых перчатках держа пергамент за краешек, чтобы не смазать «чернила».

Ал изучил текст, и я облегченно вздохнула, когда он передал его обратно.

– Пойдет. Теперь чаша.

Пойдет. Как правило, это почти отлично, и я тщательно разложила пергамент рядом с незажженной свечой и зеленой бутылочкой с аурой, взяв любимую иглу Ала и чашу размером с ладонь. Игла была ужасна, с корчащейся обнаженной женщиной на конце, похожая на демонское порно. Ал знал, как я ненавижу эту иглу, и специально настоял на ее использовании. Серая плохо отделанная чаша царапала ладонь, внутренняя поверхность была затерта от прежних имен. Только недавно выгравированное имя будет работать. По теории нужно сжечь пергамент и проговорить имя человека в воздух, затем выпить воду из чаши, принимая имя вместе с водой. Участвуют все четыре элемента: земля и вода с чашей, воздух и огонь с горящим пергаментом. Небо и земля, со мной в центре. Инь-янь, японский городовой (В оригинале – Yippy skippy. Х. з. что значит, это название желто-фиолетового ириса, но skippy – это еще и проститутка азиатского происхождения или пассивный гомосексуалист). Под нетерпеливые вздохи Ала я нацарапала иностранные символы, уже знакомые после письма на пергаменте, на крошечном свободном пространстве в чаше. Он поднял бутылочку с аурой, и, поморщившись, уставился на циркулирующую зеленую массу.

– Что? – спросила я, стараясь скрыть досаду. Я, конечно, его ученица, но почему-то я не сомневалась, что он может мне прилично врезать за нахальство. Морщинки на лбу Ала обеспокоили меня еще больше.

– Мне не нравится эта аура, – тихо сказал он, козлиными глазами всматриваясь в зелень и крутя бутылочку пальцами в белых перчатках. Я присела на мягкий стул, стараясь размять ноги.

– И?

Внимание Ала переключилось на меня.

– Это из запаса Тритон.

– Тритон? С каких пор тебе нужно получать ауру у Тритон? – спросила я. Никто не любил безумную демонессу, но она была правящей королевой потерянных мальчиков, так сказать, и знала все – когда могла вспомнить это.

– Не твое дело, – отрезал он, и я вздрогнула, смутившись.

Ал потерял почти все, когда пытался сделать меня фамилиаром, но в конечном итоге ничего не вышло. Я была ведьмой; если, в вкратце, то смертельная генетическая ошибка дала мне возможность активировать демонскую магию. Статусу Ала, пока я оставалась его студенткой, ничего не угрожало, но жизнь его была мрачной.

– Я только узнаю, кто это, прежде чем мы закончим, – сказал он с наигранной легкостью, поставив бутылочку на стол. Я посмотрела на приготовленные принадлежности.

– Сейчас? А почему ты раньше не спросил?

– В то время это не казалось важным, – ответил он.

– Пирс! – закричал Ал, вызывая своего фамилиара, скрывавшегося где-то в покрытом пылью и тенями высоком потолке. С кислым видом он повернулся ко мне. – Ни к чему не прикасайся, пока меня не будет.

– Конечно, – сказала я, не спуская глаз с зеленых вихрей в склянке. Ему пришлось просить ауру у Тритон? Черт, может, все еще хуже, чем я думаю.

– У сумасшедшей суки есть причины для всего, хотя она, возможно, не помнит этого, – проговорил Ал, отдернув свои кружевные манжеты. Взглянув на приготовленный материал, он заколебался.

– Иди и наполни чашу. Убедись, что вода полностью покрывает имя.

Он посмотрел на злое уродливое лицо, выложенное на черном мраморном полу его жилища. Это была его версия двери в комнату без дверей.

– Гордиен Натаниэль Пирс!

Я отодвинулась от стола, когда колдун появился в кухне прямо посередине страшного лица, с закатанными рукавами и полотенцем через плечо.

– Что за всемогущая спешка, хотелось бы знать? – спросил мужчина из XIX столетия, отбросив волосы с лица и развернув рукава. – Готов поклясться, чтобы я не делал, вы постоянно находитесь в раздраженном состоянии.

– Заткнись, коротышка, – пробормотал Ал, зная, что если он захочет ударить своего фамилиара, то вначале придется разрушить всю кухню в попытке его поймать. Проще было его проигнорировать.

Ал поймал хитрого колдуна в течение часа после его первого побега. Демон применял все усилия, чтобы держать нас во время моих уроков раздельно, пока не понял, что я склоняю Пирса к сотрудничеству с Алом. Партнерство? Черт, назовем это правильно. Рабство.

Эх, я была под впечатлением от чар Пирса, которые намного превышали мои умения. Его нацеленные на Ала остроты, произнесенные с сочным милым акцентом, заставляли меня ухмыляться. И я вовсе не пялюсь на его длинные волнистые волосы, или его стройное тело и упругую задницу, черт побери. Спустя некоторое время после его вызова в Керью-Тауэр моя девичья влюбленность постепенно исчезла. Возможно, виной тому стала его невыносимая уверенность, или осмысление того факта, что он не осознает до конца в каком глубоком сортире находится, или он просто слишком хорошо разбирается в демонской магии; уж не знаю точной причины, но теперь его дьявольская улыбка уже не действовала на меня так сногсшибательно, как раньше.

– Я ухожу, – сказал Ал, застегивая сюртук. – Нужно кое-что проверить. Пирс, почувствуй себя полезным и помоги ей с латынью, пока меня не будет. Ее синтаксис полный отстой.

– Ну и дела, спасибо.

Современный сленг казался странным в сочетании с акцентом Ала.

– И не позволяй ей сделать какую-нибудь глупость, – добавил он, поправляя очки.

- Эй! – воскликнула я, но Ал уже направлялся к жуткому гобелену, рисунок на котором двигался, когда я отворачивалась. Существовали некоторые вещи в кухне Ала, с которыми лучше не оставаться наедине, и я оценила компанию. Даже если это был Пирс.

– Как пожелает всемогущий Ал, – сухо заметил Пирс, чем заработал приподнятую бровь Ала перед тем, как как тот исчез, используя лей-линию, чтобы добраться до залов Тритон.

В ту же секунду комната погрузилась в темноту, но прежде чем я пошевелилась, свет снова зажегся, заметно ярче; Пирс сотворил какие-то чары – очевидно, не то демонское проклятие света, которое я знала. Одни. Как… приятно. Я наблюдала, как призрак аккуратно разложил влажное полотенце на каминной стойке, а затем отвернулась, сжав челюсти.

Поднявшись, я встала так, чтобы стол находился между нами, когда Пирс пересек комнату с изяществом из старых времен.

– Что делаем сегодня? – спросил он, и я указала на стол.

Пирс склонился над заклинанием, волосы упали ему на глаза.

- Sunt qui discessum animi a corpore putent esse mortem. Sunt erras, – мягко произнес он и поднял голову, его синие глаза, красиво оттеняемые темными волосами, встретились с моими.

– Вы работаете с душой?

– С аурой, – поправила я, но на его лице отражалась нерешительность.

Есть те, кто считает, что уход души от тела есть смерть. «Они неправы», - подумала я и перевела взгляд на бутылочку с аурой, чашу и имя, написанное моей кровью.

– Эй, если ты не можешь доверять своему демону, кому ты можешь доверять тогда? – насмешливо заметила я, собирая в кучу испорченный пергамент со своими неудавшимися каракулями и складывая его возле очага.

Но я не доверяла Алу и жуть как хотела еще раз пересмотреть проклятие. Не с Пирсом, однако. Он хотел бы помочь мне с латынью.

В воздухе повисла напряженность от долгого молчания; Пирс полусидел на столе, покачивая ногой. Он смотрел на меня, заставляя нервничать, пока я наполняла чашу из кувшина. Это была просто вода с вонью жженого янтаря. «Неудивительно, что я возвращаюсь домой с головной болью», - подумала я, морщась, когда чаша переполнилась и вода полилась через край.

– Я уберу, – Пирс вскочил из-за стола и потянулся за полотенцем.

– Спасибо, я сама, – огрызнулась я, выхватив ткань из его рук. Он отстранился, встав перед очагом.

– Рэйчел, я понимаю, что вовлек себя в большую кабалу, но чем я заслужил такую холодность от вас?

Я остановилась вытереть стол и вздохнула. Да, почему? Я сама не знаю точно. И знала только – то, что так привлекало меня в восемнадцать, выглядело ребяческим и глупым теперь. Он был призраком, более или менее, и согласился стать фамилиаром Ала в обмен на постоянное тело. Ал засунул его душу в тело умершего колдуна, когда сердце не пропустило еше ни одного удара. И то, что я знала Пирса задолго до этого, не способствовало повышению моей симпатии. Я не смогла бы взять тело другого человека, чтобы спастись самой. Хотя я никогда не была мертвой. Я посмотрела на Пирса, наблюдая ту же безрассудную решимость, то же пренебрежение к будущему, из-за которого меня избегали, и все, что я знала - это то, что я не хочу иметь с ним ничего общего. Я вздохнула, не зная, с чего начать. Но лишь от одного воспоминания о его прикосновениях десять лет назад глубоко во мне зародилась дрожь предвкушения. Ал был прав. Я идиотка.

– Пирс, ничего не получится, – категорически заявила я и отвернулась.

Мой тон был резок, и голос Пирса потерял свою яркость.

– Рэйчел. Воистину. Что случилось? Я пошел на эту работу, что быть поближе к вам.

– Вот именно! – воскликнула я, и он моргнул в недоумении. – Это не работа! – я ожесточённо размахивала кухонным полотенцем. – Это рабство. Ты принадлежишь ему, телом и душой. И ты сделал это нарочно! Мы могли бы найти другой способ, чтобы дать тебе тело. Твое собственное даже, возможно! Но нет. Ты прыгнул прямо в объятия демона, ни словечком ни обмолвившись о помощи!

Он подошел ко мне, но не прикоснулся.

– Будь я проклят, но демонское проклятие было единственной возможностью снова стать живым, – сказал он, дотрагиваясь до своей груди. – Я знаю, что делаю. Это не навсегда. Когда-нибудь я уничтожу это демонское отродье и буду свободен.

– Убьешь Ала? – выдохнула я недоверчиво; он до сих пор верил, что сможет это сделать.

– Я буду освобожден и сохраню свое тело, – он сжал мои руки, и я поняла, насколько холодными были мои пальцы. – Поверьте мне, Рэйчел. Я знаю, что делаю.

О Боже! Он такой же чокнутый, как и я. Была.

– Ты с ума сошел? – воскликнула я, вырываясь из его объятий. – Ты думаешь, что ты самый сильный со своей черной магией? Ал – демон, и я не думаю, что ты понимаешь, на что он способен. Он играет с тобой!

Пирс прислонился к столу, и отблески пламени от очага замерцали на его жилете.

– Вы действительно полагаете, что я не знаю, что делаю?

– Да, я полагаю, ты не знаешь! – с издевкой произнесла я, используя его же собственные слова. Его отношение приводило меня в бешенство, и я посмотрела на чашу на столе со стертыми именами тех, кто думал, что они умнее демона, и чьи души теперь навечно запечатаны в бутылке в шкафу какого-нибудь жителя Безвременья.

Пирс встал. Почесав подбородок, он заметил:

– Ну что же, я полагаю, вам нужны доказательства?

Я напряглась. Дерьмо. Доказательства?

– Эй, подожди, – попросила я, опуская полотенце на стол. – Что ты делаешь? Ал вернул тебе тело, но он также может его и забрать.

Пирс лукаво приложил палец к носу.

– Возможно. Но он должен поймать меня сначала.

Я перевела взгляд на проволочный браслет из зачарованного серебра, закрепленный на его запястье. Пирс мог перемещаться по лей-линиям, чего я не умела, но серебро закрывало к ним доступ. Он не мог уйти.

– Что это? – уверенно проговорил он, и я моя челюсть отвисла, когда он провел пальцем по проволоке, растягивая ее, словно резинку, и освободил запястье.

– К-как? – пробормотала я, наблюдая, как он вращает браслет вокруг пальца.

Дерьмо на тосте. Ал обвинит в этом меня. Точно обвинит!

– Браслет изменен таким образом, чтобы я мог переходить из комнаты в комнату. А я изменил его еще больше, – сообщил Пирс, сверкая глазами, и сунул проволоку в задний карман. – Я не ел нормальную пищу, не воняющую жженым янтарем, уже целую вечность. Я принесу вам что-нибудь, чтобы согреть ваше холодное сердце.

Я в панике шагнула вперед.

– Ты не можешь уйти! Если Ал узнает, что ты можешь перемещаться, он…

– Убьет меня. О да, детка, да, – Пирс отлично усвоил современный сленг. Засунув руку в другой карман, он выудил горсть монет, просматривая их.

– Ал пробудет у Тритон еще примерно минут пятнадцать. Я сейчас вернусь.

Его акцент почти исчез. Совершенно ясно, что он специально им играл по желанию, что еще больше меня обеспокоило. Что же он скрывает?

– Ты навлечешь беду на мою голову! – воскликнула я, но он исчез, одарив меня напоследок лукавой усмешкой. Комната погрузилась в темноту, и зачарованный браслет Пирса звякнул об пол. Сердце выпрыгивало у меня из груди, пока я смотрела на кухню, освещенную только тусклым светом от очага. Он ушел, и мы оба будем в дерьме по уши, если Ал узнает. С колотящимся сердцем я уставилась на жуткий гобелен. Во рту пересохло, и в отблесках огня в очаге - там явно что-то двигалось. Сукин сын! Я подошла к проволоке и положила ее в карман. Ал, конечно же, обвинит меня. Будто я сняла этот чертов браслет с руки Пирса. Я подошла к каминной полке, где хранились свечи. Ковырнув ногтем воск, чтобы использовать его как объект для фокусировки, я сжала его вокруг фитиля и подключилась к лей-линии.

– Consimilis calefacio, – пробормотала я дрогнувшим голосом, когда энергия потекла через меня, заставляя фитиль загореться, и в этот момент все лампы в комнате зажглись. Я подпрыгнула, сбивая свечу с каминной полки.

– Я могу объяснить! – воскликнула я и потянулась за свечой, которая катилась к бокалу Мистера Рыбы.

Но это оказался Пирс, убиравший волосы с глаз, держа в руках два высоких стакана из-под кофе.

– Ты идиот! – зашипела я, когда свеча столкнулась с пергаментом, и он загорелся.

– Как молния с небес, госпожа ведьма, – Пирс, смеясь, протянул мне кофе.

Боже, я хочу, чтобы он говорил на нормальном английском. В бешенстве я спихнула бумажки с камина на черный мраморный пол, и стала тушить их ногами. К запаху гари добавилась вонь горящей резины, и я с проклятьем схватила миску с водой и опрокинула на бумаги. Глаза заслезились от черного дыма. Вроде резиной больше не воняло, надеюсь, не так уж все плохо.

– Ты жопа! – закричала я. – Ты понимаешь, что было бы, если бы Ал вернулся и подумал, что ты сбежал? Ты подумал об этом или ты полный кретин? Надень это обратно!

Разозленная, я бросила в него серебряную проволоку. Его руки были заняты, и он не стал ловить ее. Браслет полетел в гобелен, затем упал на пол. Опустив руки с кофе, Пирс пытался поймать мой взгляд. Его энтузиазм явно ослабел.

– Я не сделал бы ничего, что причинило бы вам вред, госпожа ведьма!

– Я не госпожа ведьма!

Не обращая внимания на кофе, я смотрела на горелую бумагу и мокрую грязь на полу. Опустившись на колени, я схватила полотенце со стола, чтобы вытереть пол. Я почувствовала аромат малины и смесь итальянского кофе, мой желудок зарычал.

– Рэйчел, – проговорил Пирс тихо. Я не обращала на него внимания, пока вытирала пол. С отвращением я закинула полотенце на стол. И застыла. Бутылочка с аурой больше не была зеленой.

– Рэйчел? – на этот раз вопросительно окликнул он, и я подняла руку, изучая воздух, глаза защипало.

Дерьмо, я сожгла имена и залила их заряженной водой, намочившись сама.

– По-моему, у меня проблема, – прошептала я и дернулась, чувствуя, будто моя кожа в огне. Взвизгнув, я хлопнула ладонями по одежде. Когда незнакомая аура окутала меня, силясь захватить мою душу, мною овладела паника. Вот дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Я активировала проклятие. У меня большие неприятности. Но что-то шло не так: проклятье прожигало меня. Демоны слабаки. Они всегда делали свои чары безболезненными. А это было каким-то неправильным. Боже. Что-то не так, что-то не правильно.

– Рэйчел? – Пирс дотронулся до моего плеча. Я встретила его взгляд и затем согнулась пополам, задыхаясь.

– Рэйчел! – закричал он, но я пыталась дышать. Это был кто-то мертвый, чье имя я писала своей кровью. И это не его аура была в бутылке, это была его душа. И теперь его душа хотела себе тело. Мое. Сукин сын, Ал солгал мне. Я знала, что должна была довериться интуиции и расспросить его.

Он сказал, что это аура, но это было душа, и душа в бутылке была безумной!

«Мое», – прозвучало в моей голове. Стиснув зубы, я, согнувшись в три погибели, потянулась к линии. Тритон однажды пыталась обвладеть мной, и я возвела перед ней огненную стену, вызвав прилив энергии. Я ахнула, когда поток энергии полился в меня, оставив привкус железа на языке, но незваный гость во мне хохотал, приветствуя этот поток. «Мое!» – настаивала душа в восторге, и я почувствовала, как отключаюсь от линии. Споткнувшись, я свалилась на колени на холодный мрамор. Он пытался управлять мной! Я всеми силами цеплялась за линию в своих мыслях, но ничего не получалось. В груди заболело, когда сердце стало биться в новом, более быстром темпе. Да что же это такое! Кто был этой душой? Я не могла остановить его!

– Рэйчел! – я пыталась сосредоточиться на Пирсе.

– Вытащи. Это. Из меня.

Он резко развернулся к столу и нашел на нем несгоревший клочек пергамента с именем. В чаше остался примерно глоток воды. Его должно быть достаточно.

«Я Рэйчел Морган», – думала я, скрипя зубами, когда душа пробивалась сквозь мои воспоминания, как некоторые люди перетрясают старые книги в поисках денег. «Я живу в церкви с вампиром и семейством пикси. Я борюсь против плохих парней. И я не позволю тебе захватить мое тело!»

«Ты не можешь остановить меня». Мысль была очень ясная, громкая среди всей кутерьмы в моем мозгу. И это была не моя мысль, подумала я в панике. Однако этот кто-то прав. Я была бессильна остановить его, и как только чужая душа завладеет моим телом, я буду уничтожена.

– Выходи! – закричала я, но внутри меня незнакомец уже пытался управлять моим сердцем и моим мозгом, и я застонала, чувствуя, как теряю контроль над своим телом. – Пирс, вытащи его из меня! – попросила я, согнувшись на холодном черном мраморе, чувствуя щекой узоры на полу. Я не могла сосредоточиться. Я чувствовала, как куда-то улетаю.

До меня донесся запах горелой бумаги и мягкое бормотание на латыни.

– Sunt qui discessum animi a corpore putent essemortem, – проговорил Пирс, дрожащей рукой убирая волосы с моего лица. Около него была пустая чаша. – Sunt erras.

– Это мое! – с восторгом вылетело из моего рта, но это были не мои слова. Это кричала душа, которая обнаружила, что моя кровь может приводить в действие демонскую магию, и держала это знание как драгоценный камень. Сумев набрать в грудь воздух, я открыла глаза.

– Пирс… – прошептала я отчаянно, привлекая его внимание, а затем снова задохнулась, когда душа поняла, что я все еще борюсь.

– Мое! – прорычала душа моими губами, и я попыталась дотянуться до Пирса.

Боже, я потеряла контроль; управляемые не мною ноги согнулись, и я села перед огнем, как пресмыкающееся животное. Мое тело служило тысячелетней душе! Мои губы улыбнулись при виде ужаса на лице Пирса, и как я не пыталась вернуть контроль, мои мышцы меня не слушались. Даже мои связи с лей-линией принадлежали незнакомцу.

– Отойди от нее! – услышала я голос Ала, и со звуком рассекаемой плетью плоти Пирса отшвырнуло к гобелену. Ал.

С шипением я повернулась к нему, пальцы скрючились, как когти. «Это демон», – закрутилось в моих мыслях, и ненависть, тысячелетняя, требующая мести ненависть, охватила меня. Я с воплем накинулась на Ала, и он схватил меня за шиворот. Я боролась с ним, как дикая кошка, завывая и царапаясь, и он небрежно отмахнулся, впечатав мою голову в каменную стену. Боль пронзила мой череп и разум, и в этом тумане моя реакция оказалась быстрее, чем у чужой души. Я вернула контроль, и, подключившись к линии, окружила свою душу защитным кругом. Все еще находясь в болевом оцепенении, я ощущала контроль над телом. Но надолго ли? Пытаясь сосредоточиться, я ухватилась за руки Ала, сжимающего мое горло. Боже, я еще никогда не была так рада видеть его.

– Рэйчел? – спросил он; вполне понятный вопрос на данный момент.

– Да, я, ты сукин сын, – я задыхалась от ужаса, чувствуя, как чужая душа приходит в себя. – Ты сказал мне, что это аура. Это проклятая душа! Ты обманул меня! Ты меня обманул, Ал! И это… овладевает мной, ты сукин сын!

Его глаза сузились, когда он через всю комнату нашел Пирса.

– Я говорил тебе смотреть за ней!

– Несчастный случай, – проговорил Пирс, пытаясь встать на ноги. – Она опрокинула свечу. Первые испорченные свитки загорелись, и она затушила их водой. Душа не вызывалась перед пожаром. Я попытался проклятием вытащить это из нее. Я не понимаю, почему это не сработало!

Ал отпустил мою шею и прижал к себе, укачивая, как ребенка.

– Ты не демон, коротышка, – ответил он Пирсу и заглянул в мои глаза. – Ты не можешь держать другую душу, помимо собственной.

Хм, Ал думал, что я смогу? Я вздохнула, уставившись в красные глаза Ала, ощущая, как безумная душа пытается прорваться сквозь мою защиту, зондируя круг, ищет способ вернуть себе контроль. Я вздрогнула, когда жжение в моем мозге усилилось. Огонь разрастался внутри черепа, и я мои руки задергались.

– Вышвырнете его… вон! – сквозь зубы прохрипела я. Я не могла бороться вечно.

В козлиных глазах Ала вспыхнули панические огоньки, и я почувствовала, как он вместе со мной садиться перед камином, прямо на пол.

– Впусти меня, Рэйчел. В свои мысли. Кратон там. Я могу отрезать его от тебя, но ты должна впустить меня. Отпусти защиту и прекрати борьбу, чтобы я смог войти.

Он хочет, чтобы я прекратила бороться?

– Он поглотит меня! – задыхалась я, вцепившись в руку демона. Душа вновь пустилась в атаку. – Он убьет меня! Ал, эта душа безумна!

Ал покачал головой.

– Я не позволю тебе умереть. Я слишком много вложил в тебя.

Его взгляд испугал меня – это не была любовь, но и не просто страх потери инвестиций.

– Впусти меня! – потребовал он, пока я сжималась от боли. Дерьмо, я пускала слюни. Он не говорил доверять ему, но об этом сказали его глаза.

Огонь внутри меня разрастался. Я не способна долго продержаться с таким пламенем в мозгах. Может быть, после заключения в тюрьме неопределенности в течение тысячи лет, но не сейчас. Либо впустить Ала, либо проиграть душе. Я должна была довериться ему.

– Хорошо, – прошептала я, и когда глаза Ала расширились, я прекратила борьбу.

Душа победно закричала, и мое тело вздрогнуло. А потом… Я была нигде. Я не была в гулком мраке демонского мира, я не была в жужжащей силе лей-линии. Я была… нигде и везде. Первый раз в жизни я оказалась в центре всего, осознавая все вокруг. Существование без спешки, без всякого повода, в блаженном состоянии без каких-либо вопросов. Пока один вопрос не зашевелился во мне. Было ли это тем местом, куда ушел Кистен? Я подумала, здесь ли Кист? А мой папа? Это запах его лосьона после бритья я слышала?

– Рэйчел? – кто-то позвал меня, и я попыталась сосредоточиться.

– Папа? – прошептала я, не веря.

– Рэйчел! – голос стал громче, и я внезапно почувствовала боль. Кашляя, я попыталась вздохнуть ртом, волосы облепили мое лицо и забились в рот. Все вокруг вертелось, но затем я поняла, что стою на четвереньках, втягивая короткими глотками воздух между приступами сухого кашля. Кислый привкус во рту соперничал с вонью жженого янтаря вокруг меня. Мое лицо болело при каждым вздохе, и я дрожащими пальцами дотронулась до щеки. Кто-то меня ударил. Но я была здесь, только я в своем теле. Извращенной души не было. Я оторвала взгляд от пола аловского жилища и заметила пару элегантно вышитых тапочек. Глаза поднялись выше, созерцая кимоно с изображением различных боевых искусств, и еще выше – насмешливое выражение лица Тритон. Демонесса снова была лысой. Даже бровей не было. Она заметила направленный на нее взгляд и поморщилась.

– Честно говоря, Ал, я ожидала, что ты справишься лучше, – произнесла она, растягивая слова. – Ты почти позволил ей убить себя. Снова.

Ал? Должно быть, это его рука на моем плече.

– Рэйчел? – Ал спросил в третий раз.

Он отпустил мое плечо, и я села, притянув ноги к груди. Упершись лбом в колени, я пробормотала:

– Что она делает здесь?

Холодок пробежал по моей коже.

– Это она, – с облегчением произнес Ал. – Спасибо.

– Не надо меня благодарить. Это не забесплатно.

Ее шаги в мягких тапочках казались громкими, но я не смотрела. Я была жива. Одна в своей голове. Ал был там. Даже боюсь представить, что он там видел.

– Тебе надо предъявить обвинение в невероятной тупости за то, что позволил ей сделать это в одиночку, – сухо сказала Тритон, и я глубоко вздохнула.

– Она не была бы одна, если бы ты дала мне подходящую душу, – заявил Ал, и я вздрогнула, когда воняющее жженым янтарем одеяло опустилось на мои плечи. – Кратон? Ты действительно не в своем уме? Он был безумен!

– Мнение одного человека, – самодовольно заметила Тритон, и я подняла голову. – И типично мужской ответ, – добавила она, взглянув на меня. – Виноваты все вокруг, кроме себя любимого. Ты оставил Рэйчел одну в середине высокочувствительного проклятия. Ты мог бы взять ее с собой. Или забрать бутылку. Но ты оставил ее одну. Посмотри правде в глаза, Ал. Ты не способен воспитать дитя.

– Ты нарочно это сделала! – взъярился Ал, напоминая маленького чумазого ребенка, доказывающего, что он чистый.

Тритон выглядела донельзя довольной собой, и Ал отвернулся, разочарованный. Дрожа, я посильнее запахнула одеяло. Своими руками. Мои руки. Глаза защипало от слез, когда я посмотрела на маленькую бутылочку на столе, зеленую и вновь наполненную изумрудными вихрями. Я хотела смеяться. Плакать. Блевать. Вопить.

– Что она здесь делает? – еще раз спросила я, повысив голос.

– Кратон психопат, – сказал Ал, – понадобилось двое из нас, чтобы засадить его в бутылку.

Я нервно мяла пальцами одеяло. У меня было нехорошее предчувствие, что Тритон пыталась меня убить.

– Ты была в моей голове? – спросила я ее, боясь ответа.

Тритон издала короткий звук сожаления, тихо ступая по комнате.

– Нет, – капризно ответила она, останавливаясь рядом с Пирсом, лежащим под пустым гобеленом. Даже движущиеся фигуры на ткани испугались демонессы и спрятались.

Пирс тер разбитую губу и выглядел угрюмым, возможно даже испуганным. Я была удивлена видеть его все еще здесь.

– Ал принял на себя обязанности учителя, – сказала она и провела ладонью по волосам призрака. Пирс застыл, гневно сжав губы. – Я просто засунула душу обратно в бутылку, раз Ал вытащил ее из тебя. Великолепно, если ты не сможешь продемонстрировать свою способность удержать ее в живых, то я возьму ее под свое крылышко. А ты, Ал, получишь место моей собаки.

Мои глаза в ужасе расширились. Страх дал мне силы подняться на ноги, и я оперлась на стол для равновесия.

– Это была моя вина, не Ала. А теперь я в порядке. Действительно. Видишь? Все хорошо.

Ал застыл.

– Я не оставлял ее одну. Я оставил ее на попечение своего доверенного фамилиара. Проклятие было вызвано случайно, гребанная авария. Которую ты запланировала, скорее всего.

Доверенный фамилиар? Я глядела на Пирса, сдерживая смех, боясь, как бы он не перешел в истерику.

– Извинения, извинения, – протянула Тритон, глядя сквозь Пирса. – Он пытался спасти ей жизнь. Я вижу это в его мыслях, – она снова потрепала его по голове. – Именно отсутствие навыка подвело его,а не его дух. Он был здесь. А тебя не было. – улыбаясь, она повернулась к Алу. – Подумай об этом, прежде чем убить его.

– Убить его? – выпалил Ал. – Зачем мне убивать его?

Да, он же был доверенный фамилиар. Но затем взгляд Ала последовал за взглядом Тритон и обнаружил два стакана из-под кофе, разлившегося по черному полу. Его взгляд снова перешел на Тритон, а затем на меня, и остановился, вызывая во мне страх. Ал подумал, что это я освободила Пирса. Кофе был принесен с другой стороны линий, а я не могла путешествовать по ним.

– Больше предупреждений не будет, Ал, – сказала Тритон, и мы с Алом перевели взгляды на ее спину. – Твои оплошности начинают оказывать влияние на всех нас. Еще одна ошибка, и я ее забираю.

– Ты это запланировала. Ты дала мне плохую душу. Это проклятье не может связать Кратона, даже если бы она сделала его должным образом.

Ал закипал, но что-то подсказывало мне, что он лучше знает, когда выступать против Тритон открыто. Кожу закололо от возросшей напряженности. Тритон была сумасшедшей, но Ал проиграл бы. Я не хочу принадлежать ей. С Алом у меня была договоренность, но Тритон видит лишь хозяина и раба.

– Я в порядке. На самом деле! – настаивала я, покачиваясь на ногах и чувствуя пульсацию в пострадавшем локте. Я его ушибла. Сильно. Может, Ал? Я не помню.

Почти улыбнувшись, Тритон понюхала воздух, будто здесь что-то было.

– Я не понимаю эту лояльность. Он тратит твое время, Рэйчел. И если ты не будешь осторожна, то ничего не узнаешь. Ты могла бы стать гораздо сильнее, и намного быстрее. Лучше поспешить, пока я не вспомнила что-нибудь еще и не решила, что ты угроза.

Пламя свечи затрепетало, и она исчезла. Ал глубоко вздохнул и повернулся ко мне.

– Ты, глупая сука! – он набросился на меня, и я дернулась назад, поскользнулась на черном полу и рухнула. Его рука захватила воздух, и я поползла назад, пока не уперлась в каминную стойку. – Ты освободила его! Ради чашки кофе! – Ал бушевал.

– Я не делала этого! – протестовала я, глядя на него снизу вверх.

– Алгалиарепт! – закричал Пирс, и Ал замер, но не имя вызова заставило демона остановиться, это был звук удара металла о мраморный пол. Я вздрогнула и посмотрела на зачарованный серебряный браслет, валявшийся под ногами Ала.

– Мне не нужна ее помощь, чтобы освободиться от твоего поводка, демонское отродье, – мрачно проговорил Пирс. И что-то в его голосе заставило меня похолодеть. Пирс стоял, широко расставив ноги, и мерцание вокруг пальцев исчезло, когда он сжал их в кулак. Его глаза обещали насилие. – Я был свободен с того момента, как ты поймал меня, – хвастался он. – Я здесь, чтобы сохранить ее в живых среди зловония всех вас, а не мыть посуду и составлять тебе проклятия. И это необходимо, если ты выдаешь проклятие для краденой души за дополнение к ауре.

Боже, помоги мне! По-моему, меня сейчас стошнит.

– Мне не нужна нянька! – заявила я. Пирс бросил на меня серьезный взгляд.

– Готов поклясться, что нужна, – сказал он, сузив глаза.

Ал хмыкнул. Его рука, готовая ударить меня минутой ранее, теперь предлагала мне помощь, чтобы подняться.

– Как давно тебе стало известно, что он подменил зачарованное серебро? – спросил демон.

– Только когда он снял его сегодня, – честно призналась я, поднимаясь на ноги с помощью Ала. Он отпустил мою руку, и я покосилась на Пирса. – Ты должен перестать недооценивать его, Ал, – проговорила я, не желая снова оказаться между ними.

– Ты права. Он хочет меня убить.

Я перевела взгляд с Ала на Пирса.

– Он слишком дерзок, не правда ли?

Брови Пирса приподнялись, когда шпилька дошла до него, но я все еще сердилась. Зато Ал, похоже, чуть не прыгал от счастья.

– В самом деле, – почти прорычал он, явно услышав в моих словах больше, чем я сказала. – Я думаю, мы добились достаточного прогресса за сегодняшний день, Рэйчел. Ступай домой. Отдыхай.

Рот у меня приоткрылся, и я обхватила себя руками. Я никак не могла унять дрожь.

– Уже? Я же только недавно пришла сюда. Мм, не то чтобы я жаловалась, однако.

Ал взглянул на Пирса, недобрым таким взглядом. Пирс же выглядел мрачным и решительным. Идиот. Как только я уйду, Ал устроит ему «экзамен на количество проходящей энергии».

– Пойдем, – сказал Ал, взял меня за локоть, и отпустил, когда я зашипела от боли.

– Ты пойдешь со мной? – спросила я, и Ал взял меня за другую, неповрежденную руку.

– Если тебя не будет здесь, когда я вернусь, – обратился демон к Пирсу, – я тебя убью. Может, удержать я тебя и не могу, но обнаружить могу запросто. Понятно?

Пирс кивнул, выражение его лица стало еще мрачнее. Я открыла рот, чтобы возразить, но Ал протянул руку и нашел ближайшую линию. В одно мгновение мои мысли растворились в потоке лей-линий – лент энергии, переплетающих реальность и Безвременье. Инстинктивно я подняла круг защиты вокруг своих мыслей, но Ал снял его.

– Ал? – спросила я, ощущая его в своих мыслях.

– Я сказал тебе ничего не трогать. Я возвращаюсь и нахожу тебя почти мертвой. Я должен был просить Тритон о помощи. Знаешь ли ты, как это неловко? Сколько времени мне понадобится, чтобы оплатить ее услугу?

Наши души были в одном пространстве, и хотя я не могла слышать то, что он закрыл от меня, он не мог скрыть свой гнев и неожиданное беспокойство по поводу Пирса. Ал также мог ощутить мою злость на Пирса. Может, поэтому демон сам сопровождал меня домой, вместо того, чтобы бросить на кладбище у церкви. Он хотел заглянуть в мои эмоции.

Я чувствовала, как он пробивается внутрь моих мыслей, но тут я ощутила какой-то поворот и споткнулась, когда нас вытолкнуло обратно на землю; туман, который стоял здесь, когда я покидала кладбище, стал еще гуще. Свет на заднем крыльце казался размытым желтым пятном, и я глубоко вдохнула сырой весенний ночной воздух. Четыре часа, а я уже дома.

– Ученица? – голос Ала стал мягче, когда он увидел мое недовольство поступками Пирса, и я повернулась к нему, думая, что он выглядит очень по-демонски в густом тумане, одетый в элегантный сюртук, начищенные сапоги и затемненные очки. – Теперь ты видишь, под каким давлением я нахожусь? Ты слышала эти обвинения, угрозы? Почему ты думаешь, я дважды проверил ту бутылку, которую получил от Тритон? Она хочет тебя, Рэйчел, и ты даешь ей возможность заполучить себя в любой форме, какую она захочет!

– Я зажгла свечу, потому что не собиралась сидеть в темноте, когда твой фамилиар исчез, и свет погас! – защищаясь, заметила я. – Я не специально уронила ее. Бумага загорелась, и я погасила ее водой. Душа освободилась. Душа, Ал, ты ублюдок. Ты знал, что я не стала бы даже пробовать, если бы знала про душу.

Он опустил голову, туман размывал его черты.

– Поэтому я и не сказал.

– Не лги мне больше, – потребовала я, расхрабрившись теперь, когда вернулась в свою реальность. – Ал, правда. Если я ступаю на этот путь, то хотела бы сама вырыть себе могилу, ладно?

Я хотела произнести слова с сарказмом, но вышло пугающе верно. Нахмурившись, Ал стал отворачиваться, колеблясь, а потом… повернулся.

– Рэйчел, ты, кажется, не поняла. Тритон все равно, ты или кто-то еще разжигает демонскую магию и может возродить новое поколение демонов. Она просто хочет держать все под контролем. Если бы Кратон получил твое тело, она бы взяла его под стражу, защищая нас всех, потому что я, конечно же, не смогу контролировать сумасшедшего, обладающего способностью использовать магию демонов и прыгать по линиям по своему желанию, – он вглядывался в мои глаза. – Ты не нужна ей, Рэйчел. Она думает только о твоем теле, и она хочет его контролировать. Не позволь ей получить тебя.

Испуганная, я сильнее обернула одеяло вокруг себя, ноги промокли от влажной травы. Неудивительно, что Ковен Моральных и Этических Ведьмовских Стандартов изгнал меня, а Трент колотил мою голову о надгробную плиту. Я не думала об этом. Простое проклятье для смены души, и мое тело не будет уже иметь нравственных устоев Рэйчел Морган. А я даже не знала это.

Выдохнув, я, наконец, осознала все. Стоя на своем кладбище, я почувствовала новый холод недоверия, просачивающийся в меня. Сукины дети.

Наблюдая за мной, Ал довольно хрюкнул.

– До следующей недели, – сказал он, отворачиваясь.

– Ал? – крикнула я ему в след, но он не остановился. – Спасибо, – выпалила я, и он замер спиной ко мне. – За вытаскивание этой штуки из меня. И мне очень жаль, – мои мысли обратились к Пирсу, и я поморщилась. – Я буду более осторожна.

Дверь в церковь заскрипела, открываясь, и пронзительный галдеж ребятишек пикси разбавил тишину туманного утра. Ал повернулся, его взгляд смотрел мимо меня на черный силуэт Айви, ожидающей меня на пороге. Я сказала спасибо. И извинилась. Это было больше, чем я когда-либо предполагала сделать.

– Пожалуйста, – сказал он, выражение его лица скрывали тени. – Я посмотрю, что можно сделать по поводу нелживых… вещей.

И склонив голову, он исчез.