Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма]

ХОР ЖЕНЩИН

(в платьях монахинь, все вместе или отдельными голосами)

В горах высоких замок Люцифера

Сияет на заре, как ледники,

Игрою света затмевая Рай,

Цветущий луг и сад благоуханный,

С тропинками в глубокое ущелье

Чистилища и Ада в глубине.

Здесь горний мир и дольний проступают

На стыке дня и ночи на мгновенья,

И он то здесь, то там, то небожитель,

То человек как ангел совершенный,

Но совершенный в жизни одинок.

ЭЛИС

Он одинок, поскольку заточен

За прегрешенья пред людьми и Богом,

За совращенье Евы и Адама?

ДИОТИМА

(предводительница Хора)

То сказка, и обидная для Бога,

Который все предвидел и творил

И ангелов, поднявших бунт нелепый,

И Землю с флорой, фауной, а также

Адама с Евой из его ребра,

Взрастив запретный плод в Эдеме, чтобы

Грехопадение верней свершилось,

С изгнаньем из Эдема в дольний мир,

Что есть Земля, планета среди звезд.

ЭЛИС

Здесь сказке и конец?

ДИОТИМА

Есть в сказках смысл!

С явленьем Люцифера род людской

Постиг себя, свой разум для познанья

Природы и ремесел, - что ж плохого

Он сотворил?

ЭЛИС

Как Прометей у греков,

Похитил он огонь и отдал людям,

Он научил их грамоте, ремеслам,

И человек возжаждал красоты,

С расцветом мысли и искусств в Элладе?

ДИОТИМА

Но христиане с варварами вкупе

Сей мир прекрасный превратили в прах,

И он затмил свет солнца, зелень луга,

Лазурь небес и моря, звезд сиянье, -

Всю красоту природы в юдоль скорби

В стенаньях и молитвах превратили,

И в ожиданьи Страшного суда

Творили суд над ближними такой,

Что мир опустошенный погрузился

Во тьму веков, как в адовых глубинах,

Где Люцифер во льду сиял звездой.

ЭЛИС

А были правы? Можно усомниться.

Пора и с клеветой на Люцифера

Нам разобраться, что идет откуда.

ДЖУЛИЯ

А что? Его и надо расспросить,

Из первых уст услышать обо всем,

О чем наговорили всуе столько,

Что доле это выносить нельзя.

Осведомленный о желаньи женщин,

Явился Люцифер без церемоний,

В тоске всегдашней, одинок, угрюм,

В полетах пребывающий повсюду

Во времени, так и в пространстве там,

И здесь, томясь отчаяньем до муки.

ДИОТИМА

Как ангелы восстали против Бога,

Верховного владыки во Вселенной?

ЛЮЦИФЕР

Никак! Бунт поднимают лишь рабы.

Бывало то ведь только на земле,

О чем воспели как о событьях неба,

Все исказивши по мечте о Рае,

Как снятся детям яства и плоды...

ХОР ЖЕНЩИН

Не только детям... Повелось от века:

Жизнь голодна, и аппетит нас гложет,

То пищи жаждем, и питья, и секса,

А пуще жаждем мы любви, как счастья,

Неведомого счастья на Земле.

ЛЮЦИФЕР

Сама Земля, возникшая из пепла

Потухших звезд, вся в зелени, Эдем.

И человек в неведенье своем,

Как всякий зверь и птица, счастлив был,

Пока тепло, пока хватало пищи,

Пока случаться удавалось всласть,

Не ведая о смерти, в миг исчезнуть, -

Вот счастие Эдема. До зимы,

До ливней или засухи, когда Эдем -

Пустыня огненная, Ад кромешный, -

Да тут, уж верно, лучше и не ведать,

Что зло и что добро, что уготовил

Небесный царь, иначе ведь восстанье

Бесчисленных рабов, прозревших вдруг.

А что касается Адама с Евой,

По Библии, а есть другие книги,

Вкусить им счастье удалось сполна, -

В том весь и грех? Нет, в том премудрость вся!

ХОР ЖЕНЩИН

Так вы как дьявол соблазнили Еву?

ЛЮЦИФЕР

Любуясь девушкой нагой, как нимфа,

Она остановилась у пещеры,

Смутил ее до смеха и до слез,

Так Ева устыдилась наготы,

Она прикрылась от меня руками,

Как Афродита, хороша собой

И сознавая это с торжеством,

Наивна и прекрасна, как цветок.

(Словно усомнившись.)

Бог создал женщину, допустим, но...

ДИОТИМА

Какое «но» тут может быть еще?

ЛЮЦИФЕР

Еще какое! Я заметил в Еве,

Что Бога не прельщало, ибо он

Адаму создал пару, как животным,

Ну, ясно, для деторожденья твари.

В Эдеме размножались твари, с ними

И люди, вознося молитвы к Богу.

Любите лишь его и восхваляйте!

Когда и ангелам наскучили псалмы.

А Ева привлекла мое вниманье,

В глазах ее мелькнуло любопытство,

С улыбкой робкой и веселой вдруг,

Дикарка обернулась нежной нимфой,

Пугливой и стыдливой до озноба;

Самой себя она не узнавала

Во зеркалах источников Эдема;

Пришлось помочь слегка ей приодеться,

С чем прелесть женская лишь возросла.

Взлелеял в женщине я красоту,

Стремление к которой есть любовь!

ДИОТИМА

Ах, вот за что подвергся он гоненьям!

ЭЛИС

Но Ева - прародительница наша?

ЛЮЦИФЕР

У христиан. Но жизнь цвела задолго

До христиан несчастных и гонимых.

И жизнь какая! Человек восславил

Богов своих, могучих и прекрасных,

Во всем подобных людям, лишь бессмертных,

Живущих на Олимпе, в поднебесье...

И красота царила на Земле!

(Уносится, а с ним и Хор женщин.)

И Люцифер вознесся в поднебесье.

Звездою утренней, Звездой вечерней

Он был замечен; прозванный Денницей,

Прослыл он Сыном также и Зари,

Он первенец творенья, весь из света,

Он сын Венеры, как зовут Звезду,

Он просиял во славе - Люцифер!

ХОР ЖЕНЩИН

(едва переводя дыхание, с изумлением)

Где мы? Мы вновь выходим здесь на сцену?

Когда переодеться мы успели?

Повеяло прохладой и теплом...

Мы в легких одеяньях. Иль без оных!

Как изваянья женщин? Мы в Элладе!

У моря мы... Собрались искупаться?

Смотрите! Из воды в сияньи неба

Выходит женщина с фигурой дивной,

Столь стройно-нежной, статной, легконогой,

Что образ узнаваем: Афродита

Из Книда! Значит, это наша Жаба?

Прекраснейшая из творений Фрина!

Во Книде в павильоне ей стоять

Как чудо света в ойкумене, здесь же

Любуемся ею мы живою,

Злословя, даже до суда дошло:

В нечестьи обвинить пытались Фрину,

В которой - в изваянии во Книде -

Себя узнала, слышно, Афродита.

На золотой песок выходит Фрина...

Толпа сбегается - и стар и млад -

Все в восхищении, в немом восторге,

Не смея ближе подойти, как в страхе

Перед самой богиней Афродитой.

И светел небосвод с лазурью моря,

Как в дни могущества Афин и славы,

Лишь красота Эллады все цветет.

И с нею жизнь нетленна и предвечна!

ЛЮЦИФЕР

(спускаясь неведомо откуда)

О, зрелище! Из песнопений древних…

ХОР ЖЕНЩИН

(словно в испуге)

Мы в туниках, мы женщины Эллады,

Но мы на стенах Трои, осажденной

Ахейским войском... Пленницы ли мы?

ЭЛИС

Нет, мы, несчастные в чужой стране,

С Еленой прибыли, прислужницы

Царицы, с похищением ее...

ДИОТИМА

Иль с бегством не без козней Афродиты,

Парису обещавшей за признанье

Прекраснейшей ее из трех богинь

Прекраснейшую среди смертных в жены,

Спартанскую царицу, красотой

Которой возгордилась вся Эллада!

И греки взялись за оружие

За красоту Елены и честь Эллады,

За красоту, основу мирозданья,

Что расшатать горазды сами боги.

ХОР ЖЕНЩИН

Со стен высоких наблюдают старцы

Сражения ахеян и троянцев,

С участием невидимых богов.

Вот весть пришла: назначен поединок,

Разумный самый после стольких битв,

Париса с Менелаем за Елену:

Принадлежать ей победителю.

Вдруг старцы оглянулись и притихли,

Как солнцем, ослепленные сияньем

И прелести, и грации Елены,

Представшей во смущеньи лучезарней,

Недаром с кровью Зевса родилась.

И старцы осудить ее не смели,

Подобную богиням в красоте,

За бедствия войны, столь долголетней;

Но, столь прекрасная, пусть возвратится

В Элладу, удалит от Трои беды.

ЛЮЦИФЕР

(словно пролетая над полем битвы)

Сразились Менелай, муж оскорбленный,

С Парисом, гостем вероломным, пусть

В его судьбу вмешалась Афродита,

В игре тщеславья женщина, как есть.

За Менелаем Правда, у Париса

Обман и счастие любви Елены,

Страсть, сокрушающая мужество, -

Ему и пасть, и смерть ему желанна,

Коль скоро Троя будет спасена.

ХОР ЖЕНЩИН

Но в небе появилась Афродита,

Сошла на землю, видима Парису,

Невидима другими, повелела

Оставить поединок, для него

Опасный; прячет в облако и с ним

Является к Елене, чтобы с нею

Парис возлег на ложе сна и счастья,

Позорно избежавши ложа смерти.

ДЖУЛИЯ

Елена и Парис удручены,

Но как от жизни и любви безумной

Им отказаться, пусть в слезах стеная,

С весельем сладостным изнемогая,

О чем всегда хлопочет Афродита

ГОЛОС ПОЭТА

И Люцифер вознесся ввысь

Стремительно, как свет и мысль.

Он снова юн, среди богов Олимпа,

Сатир, которого боится нимфа,

Вся в вскриках и улыбке рот,

Дионис или сам Эрот,

Сынишка славный Афродиты,

Плющом цветущим весь увитый.

Печален и угрюм,

С самим собой не спрячешь ум.

Гоним и оклеветан,

Он не находит места.

Земля в воздушном шаре голубом.

Наш мир чудесный и наш дом.

ДИОТИМА

(с возвращением к исходной теме)

Эдем! Эдем! Да это ж монастырь,

С молитвами три раза в день и больше

И с тайною зачатья без греха,

Когда неведомо, имел кто Еву,

И кто отец двух братьев, невзлюбивших

Друг друга до убийства, - в том ли счастье

Эдема с древами познанья, жизни,

С виной грехопаденья, как в насмешку?

С изгнанием на землю, где весной

Цветет благоухающий Эдем.

Но наг и обездолен человек,

Один из тварей он гоним и проклят,

А вся вина его - любовь и счастье,

Блаженство вековечное Эдема.

С ним оклеветан Люцифер навеки

Как совратитель Евы и Адама,

Познавших первую любовь у трона

На зависть ангельскому воинству,

Зардевшему от смутных мук Эрота,

И ропот прокатился в небесах:

Зачем бесполыми он создал их,

Когда любовь - слиянье душ и тел

От неги сладкой до изнеможенья?!

ХОР ЖЕНЩИН

В раскатах грома небо содрогнулось.

Что это? Бог проснулся ото сна.

ГАВРИИЛ

В Эдеме Ева и Адам спознались!

(Архангел Гавриил воскликнул гневно.)

БОГ

Что за беда? Как муж жену имеет,

Случаются и звери для потомства.

(Заметил Господь Бог не без усмешки.)

ГАВРИИЛ

Да, но... они спознались по любви,

Вкусив запретный плод, со сладострастьем,

На загляденье ангельскому войску,

Кто с возмущеньем, кто-то с вожделеньем,

Все с ропотом бесполых...

БОГ

На кого?!

Ужели на меня? Да это бунт!

Так, это кстати. Пусть-ка все побьются.

Мы чистых от нечистых отличим.

Пристанищем последних будет Ад.

ХОР ЖЕНЩИН

(воочию наблюдая, что происходит)

И войско ринулось с небес на Землю,

Могучее, с весельем всепобедным,

И небо сотряслось от кликов рати,

Не знавшей поражений до сих пор.

И кто сей враг, разгневавший столь Бога,

Что им затеяна в его же царстве

Меж ангельскими сотнями война,

Как на земле все бьются ради жизни,

Чтоб тут же сгинуть без следа?

Как стаи лебединые неслись!

Теряя одеяния из пуха

И перья, ангелы летели вверх

Тормашками и падали в болота,

Где продолжали всех тузить подряд,

Не различая верноподданных

От всех иных, борьбой увлекшихся

Шутя или до страсти, самой дикой,

Во злобе, что и демоны, и черти,

Остервенелые до бешенства,

Как свора гончих, падая в ущелье...

Осатанели ангелы до злобы,

Так, среди них явился Сатана,

Приспешник Люцифера Ариман,

Владыкой Ада возжелавший стать

В угоду Богу, Люцифера он

С архангелами в лед замуровал,

Виня в грехопаденьи человека,

Когда соблазн познанья и любви

В природе человека ведь от Бога:

По своему подобью сотворил,

У дерева познания и жизни,

Предвидя все с лукавою усмешкой, -

И Люцифер в Эдеме явлен был,

Как образец, он первенец творенья,

Блистательный и нежный свет зари,

Чтоб человек возжаждал совершенства,

Влекомый к женской красоте, как к Богу,

С рождением любви, что правит миром,

Любви, рождающей добро и зло,

Когда любовь - для одного услада,

И власть верховная, и грех, и слава.

Но казни предан лишь один архангел

И оклеветан как совратитель Евы,

Любовь познавшей, все блаженство Рая,

На зависть ангелам до злобной неги,

С их превращеньями в чертей в войне

Всех против всех, с созданьем преисподней,

Где Ариман над грешниками чинит

Благой и правый, это ж Божий, суд!

Во льду, пронизанном лучами света,

Как по весне, капели зазвенели,

Стекали струи, целые ручьи,

В озера превращаясь, с берегами,

С цветущими лугами у болот,

С ущельями и сопками все выше,

Где души уж томились - в новом царстве

С прозванием Чистилище, над Адом,

Ушедшим в воду, как при наводненьи,

От таяния лёда Люцифера,

Который, приподнявшись, вдруг восстал,

Расправив руки, полетел над морем,

Синеющим и ясным, с островами

Как будто Эгеиды, мир знакомый,

С колоннами античных храмов в небе

И изваяниями богинь прекрасных,

С очами, как живыми, с красотой

Божественной, но не живою в яви.

И Люцифер, как жизни свет и тайна,

Возжаждал воскрешения богов!

Явился Люцифер, весь беспокойный,

Со взором, ночь пронзающим, как звезды.

ЛЮЦИФЕР

Сомнениям конец: я не ошибся,

Сродство свое предощутив в Амуре

С Венерой, вознесенных в небеса

Звездою утренней или вечерней,

Денницей иль Венерой, сын Зари,

Архангел светоносный Люцифер.

Я с ними оклеветан и повержен,

Как Прометей, принесший людям знанье.

А что за жизнь без знания о ней,

Самосознанья личности своей?

Ведь даже у животных проступает

Достоинство и грация, как если б

Присуще им сознанье красоты.

ДИОТИМА

Сказанья из глубин тысячелетий

О сотворении Земли и звезд

Недостоверны, в этом нет сомнений,

И сотворение Адама с Евой -

Из тех же сказок, что звучат иначе

У всех народов, тем и хороши.

Ведь в сказках есть свой смысл, свое значенье,

И в них-то жизнь и истина для нас.

А там, где жизнь, и клеветы ведь много,

Пришла пора во всем здесь разобраться.

ЛЮЦИФЕР

Сотворена жизнь на Земле природой.

А в том участье принимали ль боги?

Допустим, да. Тогда все боги, верно,

Какие были у людей Земли.

И не один не смей себя явить

Царем небесным всех людей Земли,

Что порождает войны и убийства,

Жестокую игру Добра и Зла

И на Земле среди людей от века,

И здесь нет правых, как среди зверей,

Охотящихся друг на друга с пылом.

Кто ж сотворил такой порядок? Бог?

Бог всемогущий, добрый, как тиран?

Сама любовь? С запретом на познанье?

С изгнаньем из Эдема в юдоль скорби,

Туда, на сотворенную им Землю?

И это Всеблагой, Всевышний, Сыном

Пожертвовавший ради новых сказок?

Повинен же во всем, мол, Люцифер,

Богоотступник он и бунтовщик,

Враг, замурованный в лед преисподней?

Нет в этих сказках смысла и значенья.

(Словно проносясь в полете над землей.)

Мир не был погружен во тьму повсюду.

Всходило солнце, радуя людей,

Как и зверей, и птиц, и луг зеленый,

Усеянный цветами по весне.

И юность расцветала с чувством страха

Перед любовью, взором красоты,

Чтоб сочетаться в браке, как и звери,

Для продолженья рода и достатка,

Когда любовь, что первородный грех,

Запретна и должна она быть тайной,

Как Данте то взлелеял, весь в слезах,

Когда любовь - и счастье, и свобода,

И в муках долгих он ее воспел,

Поэзией превозмогая грех

Всех помыслов высоких и любви,

Возвысив Беатриче до небес!

ДАНТЕ

(смиренно склоняя голову)

Как сладко я бывал влюблен в мечтах!

Как горько я любил тебя всю юность!

БЕАТРИЧЕ

(сурово, с упреком)

Я знала помыслы твои о славе,

Что ставил ты превыше и любви,

И уз семейных, гордый, как из князей,

Из высшей знати, сам почти плебей.

ДАНТЕ

(вскидывая голову)

Достоинством я человека горд!

И упованиями дум высоких,

Что я свершу для родины и славы.

А как же быть? Безвестным умереть,

Так это все равно, как не родиться!

Не жить, не быть влюбленным в Беатриче!

БЕАТРИЧЕ

Ты слезы лил, не радовался жизни.

Писал сонеты выдуманной даме,

Чтобы скрывать свою любовь ко мне.

ДАНТЕ

Любовь, как стыд, мучительна до слез.

Любовь к замужней – это, как несчастье,

Греха ты жаждешь, не любви высокой.

БЕАТРИЧЕ

Но ты женился, счастлив был, наверно.

ДАНТЕ

Как ты в замужестве, светилась счастьем,

Сама в себе любовь и красота,

Чтобы до времени сойти в могилу.

БЕАТРИЧЕ

Да, счастлива сама я по себе

Росла, как в детстве, в юности своей;

В замужестве не изменилась я,

Превозмогая беды и несчастья,

Встречая восхищенье у людей,

У юношей, у женщин, у старушек,

Лишь ты с тоскою изнывал по мне,

Стыдясь своей возвышенной любви,

Пока душа моя не вознеслась

Вослед за нею, до Земного Рая.

ДАНТЕ

Нет, я последовал на зов твой свыше

Свершить благое дело для людей,

Свершить поэта подвиг во спасенье

Заблудших душ и новых поколений.

БЕАТРИЧЕ

Росла я девушкой простой, как все

Из флорентиек, милых и пригожих,

И вышла замуж, сговорена с детства,

Как ты женился тоже; жизнь была

Недолгой; рано умерла, на счастье!

ДАНТЕ

Нет, нет, на горе всех и на мое!

БЕАТРИЧЕ

Оплакав смерть возлюбленной, поэт

Возрос душой, объемля мирозданье

До высших сфер, куда вознес и образ,

Запавший в сердце в детстве, как любовь,

Что есть стремленье к высшей красоте.

ДАНТЕ

И в мире воссияла красота?!

ХОР ЖЕНЩИН

Смотрите! Что там происходит? Где?

На склонах гор у озера с огнями

И звезд высоких и на самом дне,

И факелов, несущихся в полете

С телами женскими в лохмотьях гроба

И юности во цвете красоты

В прекрасных платьях Сандро Боттичелли.

ЭЛИС

Восставшие из мертвых и живые

Уносятся на бал у Сатаны?

ДИОТИМА

То вакханалия, что здесь прозвали

Шабашем ведьм, а суть одна и та же.

ДЖУЛИЯ

(со смехом)

Бесстыдство и разврат?

ДИОТИМА

Так утверждают.

Но это ж празднество в честь бога Вакха,

С его весенним воскрешеньем вновь,

Что в радость всем, как счастье и любовь.

ДЖУЛИЯ

Шабашем ведьм считают, как в несчастье,

Веселье непристойно и безумье.

ХОР ЖЕНЩИН

Там Люцифер пронесся метеором

И видит восхождение на гору

Вакханок или ведьм, как церковь судит,

Сжигая на кострах несчастных женщин,

Вниманьем обделенных и любовью,

Иль верениц певичек и флейтисток,

Гетер и куртизанок, жриц Венеры,

Отлученных от церкви, как и ведьмы.

Здесь празднество отверженных девиц,

Прославленных во времени красавиц,

Пожалуй, правда, бал у Сатаны.

Но он не властелин, всего лишь дьявол,

Телесных радостей и мук маньяк,

Ночной козел, метаморфоза Вакха,

Диониса игра, как в старину,

Но Ариман, прислуживая церкви,

Им овладел и правит балом Сатаны

Себе в усладу, с правом первой ночи.

На празднестве гетер и куртизанок

Невинность с красотой в большой цене,

И мотыльки летят на огонек...

Ночной козел воссел под балдахином

На троне золотом среди красавиц,

Нагих, в движеньях напоказ прелестных

Или нескромных, с красотой очей

От страха и волненья неземной.

Все видел Люцифер, любуясь сам,

Глаза вперяя в девушек чудесных,

Но где? В лесах, как в глубине веков,

Со всею вереницей всех рождений

И всех смертей... И миг явленья в мире

На празднестве ночном у Сатаны,

Как в клубах собирается элита,

Жизнь прожигая ночи напролет

В сияньи драгоценностей тщеславья,

Взамен любви и счастья увлекаясь

Игрою в сексуальность напоказ.

НОЧНОЙ КОЗЕЛ

Кто это здесь весь светел?

Боже мой!

Кого я вижу? Люцифер явился

На бал у Сатаны! Какая честь!

Здесь не хватает ангелов... А, впрочем,

Здесь столько ангельских созданий видишь

В невинной женственности красоты!

Прекраснейшую уступить готовый,

Я предлагаю мир и ночь блаженства.

ЛЮЦИФЕР

Диониса Ночным козлом прозвали,

Вакханок ведьмами... Кто чинит суд?

НОЧНОЙ КОЗЕЛ

Известно, кто, сам Бог. Я властелин

Над тварью, жаждущей любви и счастья.

ЛЮЦИФЕР

Да, знаю я тебя. Ты Ариман!

Ты властелин в Аду, здесь жизнь цветет,

С мечтою о любви, помимо брака,

Что превратили в сделку торгаши,

И церковь освящает непотребство.

Все извратили, а винят меня,

С прозваньем Сатаны, к тебе приставшем,

И Князем тьмы гордишься до восторга,

И мало все: Ночным козлом предстал.

НОЧНОЙ КОЗЕЛ

А что тебе? Гоним и оклеветан,

Что сделал ты для примиренья с Богом?

ЛЮЦИФЕР

Не с Богом я в вражде, а с темной силой,

Из тьмы вселенской исходящей вновь,

Из Хаоса, когда Любовь под спудом,

Как жизнь сама и красота природы,

Эдем земной за юдоль скорби принят,

И войнам нет конца, с чумой в придачу.

НОЧНОЙ КОЗЕЛ

Да, юдоль скорби. Суета сует.

А войны - то за веру. И холера!

Дорога многолюдна - это в Ад!

ЛЮЦИФЕР

Земля не юдоль скорби, а Эдем,

Цветущий сад... Но человек возжаждал

Не красоты, не веры, а богатства,

И миром правит Золотой телец.

НОЧНОЙ КОЗЕЛ

Пожалуй, так. А что? Я не в накладе.

Отложим диспут до другого раза.

А нынче празднество. Прими участье,

О, сделай милость, друг мой Люцифер!

ЛЮЦИФЕР

Приму, когда Дионисом предстанешь.

НОЧНОЙ КОЗЕЛ

Нет, богом я языческим не буду.

ЛЮЦИФЕР

Не будешь, иль не можешь? Рад помочь.

ХОР ЖЕНЩИН

Тут Люцифер весь засветился светом

И в миг вознесся, посылая стрелы,

Лучи, пронзившие Козла до криков

Истошных и конвульсий, до безумья.

И вдруг предстал Дионисом в венке

Из винограда, тирс плющом увит,

И мир преобразился, как весною,

И на заре вечерней, с тишиной,

Когда все звуки слышны далеко,

И пенье птиц, и флейты, и тимпанов.

Дионис с удивленьем озирался

И вдруг вскричал: «Танцуйте! Эвое!»

И в пляске женщин нагота исчезла,

Как при купанье в море, место свято,

И нет греха и вожделенья тоже,

Лишь радость светлая, как по весне,

Природа оживает к новой жизни

И человек с рожденьем в красоте.

И боги Греции явились в небе.

Воскресли боги? Чудо из чудес!

ХОР ЖЕНЩИН

(на первой площадке лестницы Камероновой галереи)

Как! Боги Греции явились вновь?

И это в мире христианском, с Богом

Единым, пусть в трех лицах, как считают?

ЛЮЦИФЕР

Явились, как в Элладе, в изваяньях

Из мрамора и бронзы, вновь отрытых

В подвалах-гротах, будто из могил,

Из кладбищ древних, позабытых кстати,

Порушенных лишь временем, как в бурю,

Засыпанных песками и листвой.

И жизнь далекая предстала снова

Во красоте мужских и женских тел,

Застывших, как во сне, но полных жизни,

Иль мощи, или прелести нагой,

Что женственность стыдливая не кажет,

А прячет боязливо, как уродство,

Бежит даров Эрота, как насилья,

И проклят бог любви, как Сатана.

(Взлетает и провисает в воздухе.)

Нет, с этим непотребством мы покончим,

С завесой лжи и клеветы на женщин.

ХОР ЖЕНЩИН

Ах, Люцифер весь просиял, как юность!

Он снова юн, весь светел и влюблен,

Унесся ввысь, в заоблачные дали.

В руках-то лук со стрелами Амура!

Ах, что затеял он, представ Эротом?

ДИОТИМА

Явился он к царевне, что прослыла

По красоте самой Венерой, - диво!

Явился наказать как самозванку,

По приказанью матери своей...

Влюбился сам в несчастную Психею,

Преследуемую самой богиней,

И сам Эрот в изгнанничестве пробыл

Столетия, чтоб ныне вновь явиться!

Затеял празднество он в честь Психеи,

Я думаю, в честь красоты земной.

ХОР ЖЕНЩИН

Он, пролетая над холмами Арно,

Флоренцией внизу залюбовался,

В Садах Медичи ночь провел в беседке,

Следя за юношей с резцом в работе,

При свете фонаря на голове,

Над барельефом о борьбе кентавров.

Мы вслед за ним уносимся в полете,

Как стая журавлей вокруг Земли

В ее веках и с временами года...

Дворец пред нами – весь он освещен

Для празднества чудесного, как сон.

ХОР ДЕВУШЕК

(из публики, обмениваются отдельными репликами)

Послушайте, так это Рафаэль

В сопровождении учеников!

Он вышел на прогулку, прост и весел,

А держится, как князь со свитой слуг.

С ним девушка, знакомое лицо…

Она с ним запросто ведет себя,

Почти что как с учениками вольно.

Модель художника из куртизанок!

Да, это булочница Маргарита,

Известна по прозванью Форнарина!

Возлюбленная Рафаэля Санти!

Она спала с его учениками,

Служа и им моделью обнаженной,

Столь ненасытная и с Рафаэлем,

Что бедного замучила до смерти,

Что он в ее объятиях вознесся

До райских кущ и дух свой испустил.

ФОРНАРИНА

(с возмущением)

О Рафаэль! Ты слышишь этот вздор?

В объятьях куртизанки ты скончался,

Как старый волокита, обессилев?

РАФАЭЛЬ

(рассмеявшись беззаботно)

Да, это вздор! Клевещет немощь, зависть.

ФОРНАРИНА

К тебе ведь не пристанет клевета.

Ты чист и светел благородством нрава

И красотой искусства своего.

Меня ж унизить все горазды, знаешь,

Ничтожество свое возвысить тщась.

РАФАЭЛЬ

Возлюбленной моей или моделью

Ты разве быть не рада?

ФОРНАРИНА

Очень рада!

Я счастлива до головокруженья!

Ученики все влюблены в меня,

И всем нам весело. Один в работе

Ты до изнеможенья, Рафаэль!

РАФАЭЛЬ

Из женщин ни одна не обладает

Достойной благодати красотой.

Идея совершенства – как достичь?

Работой только. Форнарина – образ,

Далекий от идеи совершенства.

Вот улыбнулось счастье и «Velata»!

ФОРНАРИНА

Красива и достойна восхищенья,

Нет слов. Но это же, мы знаем, я!

РАФАЭЛЬ

(со смехом)

«Сикстинская мадонна» - тоже ты?

ФОРНАРИНА

А разве не похожа? Только мы

С тобою познакомились потом,

Поскольку ты узнал во мне идею

Чистейшей женской красоты от Бога.

РАФАЭЛЬ

(смеется с восхищением)

О, Форнарина! Ты всего набралась,

Чтобы прослыть отныне куртизанкой!

УЧЕНИКИ

Возлюбленной модели Рафаэля

Всеобщая признательность от нас,

Кого участием не обошло

Созданье и от Бога, и от Чёрта,

С прозванием по праву Форнарина!