КАРТИНА СЕДЬМАЯ


Петергоф. Большой Петергофский дворец с террасой в вышине и лестницы по обе стороны Большого каскада фонтанов с Самсоном в центре, в ночи с волшебным освещением предстает как чертог Люцифера.


ГОЛОС ПОЭТА

Дворец сиял весь словно изо льда

И синевою неба и зарею

Малиновой, как колокольный звон,

И в кущах райских вздохи пронеслись,

А в безднах Ада стоны и проклятья,

Что вновь задумал Люцифер, злодей

И мастер несусветных празднеств... Нет!

Он мастер самых расчудесных празднеств,

И в жизни торжествует красота,

Как было и в эпоху Возрожденья.

А ныне век не блещет красотой

Искусств и мысли, все скорей в упадке.

Но техника достойна удивленья

И восхищенья - женщин красота

В изысках моды, с наготой в придачу,

С игрой страстей безумной на показ.

Мир гибнет. Красота еще цветет.

Как искушенье напоследок? Или

Последняя надежда бытия!


ХОР ЖЕНЩИН

(выходит на террасу под открытым небом, с морем вдали)

На репетицию собрали нас.

А кто хорег?

ЛЮЦИФЕР

(являясь то тут, то там)

Нет, нужен здесь теург.

Устроим празднество мы вот какое.

На пир у Люцифера призовем

Прекраснейших из женщин всех времен.

Мы их увидим в яви, как на сцене,

Во времени, что длится в настоящем

Для них, как в жизни, а для нас в прошедшем,

Как дивный сон, который нам уж снился

Из мифов и историй всех времен.

Так в годы детства, юности бывало,

И красота влекла нас и любовь,

Воспоминаньем лучших дней влечет

Всегда, везде и в снах посмертных вечно.


Публика внизу среди фонтанов приветствует знаменитостей, спускающихся словно с неба по красной дорожке.


ХОР ЖЕНЩИН

В вечерних платьях женщины красивы,

В сияньи драгоценностей и славы

Достоинства высокого полны,

Хотя иные держатся так просто,

Смеются и болтают с кем попало.

А в модах всех времен так много сходства,

Что и в причудах маскарадом веет.

Ну да, ведь празднество в античном вкусе!

В вечерних платьях туника и пеплос

Воссозданы, с ампиром вперемежку...

Иль это лишь веселый маскарад?

Нет, кто у нас хорег? Теург творит

Жизнь в вечности, какой была и есть

Как вечно настоящее: всё в яви!

Хотя мы сами в современных платьях.

Мы здесь, а красная дорожка с неба,

Как радуга, повисла, с вереницей

Прекрасных женщин всех времен, из коих

Сейчас сноп света выделяет ту,

Кого все узнают и рукоплещут.

ЭЛИС

Узнали Клеопатру или Тейлор?

ДЖУЛИЯ

Нет, Клеопатра выше ростом Лиз,

Смугла, гибка, во взгляде неподвижность,

С упорством воли в непрерывных кознях,

Царица и гетера Рима, в славе

Затмившая властителей его.

ДИОТИМА

Но там и Тейлор, молодая с виду,

Какой и Клеопатра стала б ныне!


КЛЕОПАТРА

Царица, да, конечно, это чудо,

Предстала королевой Голливуда.

Через тысячелетья вновь

Играет и поет любовь.

И чья ликующая слава,

Когда и Рима власть - забава,

Игра веселая и флирт,

О чем весь мир с тех пор твердит?

Не встанут уж великих тени,

Не к ним несут восторгов пени,

А плоть живая кружит кровь

И возбуждает в нас любовь,

Светясь, колдуя, как в тумане,

На исчезающем экране.


ХОР ЖЕНЩИН

Мы видели Елену. Чем она

Столь хороша, что превзошла во славе

Всех женщин мира красотой своею?

Слегка полнеющая, вся светла,

И статна, и легка, в глазах лазурь,

И золото волос - все диво в ней

Среди черноволосых смуглых греков,

Гречанок с их достойной красотой,

Из бронзы словно отлитых на солнце.


ЛЮЦИФЕР

(являясь над красной дорожкой)

Пространства необъятные России,

Явившейся на мировой арене,

Возросшейся в могуществе в сраженьях

С кумирами Европы за три века,

С победами на ниве просвещенья,

С явлением эпохи Возрожденья

В полуночной стране гипербореев.

ХОР ЖЕНЩИН

На выходе красавица, о, боже,

Еще не видывал подобной свет!

Высока и подвижна, с дивным бюстом,

С чертами соразмерными лица

Красавиц всех времен, с глазами в искрах

Веселости, любви и восхищенья.

ЭЛИС

Кто это?

ДИОТИМА

Русская императрица

Елизавета, дочь царя Петра.

ЭЛИС

Так, значит, где-то здесь Екатерина,

Затмившая ее умом во славе.

ДИОТИМА

Мы видим тех, кто привлекает взоры

Из зала больше всех в сию минуту,

И ясно тут, кого приветствуют

В сияньи ослепительного света,

Сказать по правде, света Люцифера,

Чей взор пронзает время и сердца.


В залах Петергофского дворца, на площадке над фонтанами, на лестницах, в аллеях Нижнего парка – всюду танцы публики в современных платьях и маскарадных костюмах. Минует и польки, кадрили и вальсы в залах сменяются современными ритмами на площадке и лестницах… Все образы, промелькнувшие где-то, здесь вновь проступают, а также музы, женщины, юноши из Хора…


Танцуют все из знаменитостей,

Перикл с Аспазией, Пракситель с Фриной,

А лица их нам столь уже знакомы,

Античность – наше детство или юность,

И старость наша – Средние века,

Как будто весен не было на свете,

Чистилище и Ад здесь на земле.


Публика замечает Анну Павлову, как с рисунка Серова.


Тростинка, девушка, лоза

И вдохновенные глаза,

Как песню дивную поете

В движеньях легких и в полете.

Вся жизнь, как сказка и мечта,

Что созидает красота

В стремленьи вечном к совершенству,

Уподобясь беспечно детству

В игре на сцене бытия,

Когда арена - вся Земля.

Принцесса, фея в высшем мире

Предстала на весеннем пире

Цветов и юности в цвету,

Влюбленной в красоту.

Танцуют все, просты движенья, жесты,

Глаза в глаза, улыбки на устах,

Сообщество мужей и жен во пляске,

Порочных, сексуальных, бесполезных,

Влюбленных смолоду в кого угодно,

Влюбленных лишь в себя и ради секса,

Влюбленных, как впервые и слегка.


Над Северной Пальмирой Мерилин Монро.


Хорошенькая, с личиком подростка,

С улыбкой восхищенья, всё так просто,

Когда любовь туманит взор,

Беспечный, взбаломощный вор,

Срывающий цветы успеха,

Любви и таинств секса.

А в жизни кажется такой простой,

В кино же вся заблещет красотой,

Живой, божественной, как чудо.

О, нимфа! О, гетера Голливуда!

Твоя пленительная власть

Богов Олимпа привлекла

К тебе на радость и на горе -

Страстей и слез ликующее море.

Как вынести игру крутых парней

На сладкий миг забыться с ней

В борьбе за власть в стране ль, над миром

Наживы и свобод кумиром,

Когда все средства хороши,

Взлелеять как любовь в тиши?

И секс не в радость, а беспутство,

Гетеры древнее искусство.

А я актриса или нет

Со славой на весь свет?

Я Афродита Пандемос, чья слава,

Могучая издревле, лишь забава?

Хочу заснуть. Навей мне сны,

О, Голливуд, как в дни моей весны!

Танцуют, сексуально хорошея,

Играя станом, в ход идет и шея

Девичья, с грацией, как зов любви.

Танцуют Гамлет и Офелия –

Рефлексией он болен, та любовью,

Стыдлива и покорна до безумья.

Да это ж Иннокентий Смоктуновский

С Анастасиею Вертинскою!

Танцует с Дусильнеей Дон Кихот,

Могучий кабальеро и поэт,

Сервантес собственной персоной в мире

Преславных рыцарей пера и шпаги.

Танцуют все. Онегин и Татьяна –

Любовь взлелеяв, счастья не познали.

Да, счастья обладанья, не любви,

Как Вронский и Каренина, - кто прав?

Но здесь счастливей пар не вижу я.

Танцуют те, кто выработал счастье,

Наперекор невзгодам и судьбе.

Танцуют понарошку и слегка,

Как льется с переливами вода

Фонтанных струй все выше

Здесь Мисс Вселенная-2002.

В фигурке тонкой и в движеньях четкость;

Влюбленный взгляд и тут же жесткость

В ответ на неприязнь, усмешку, смех,

Когда за грех считают твой успех,

А грацию - игрой кокетки,

Как в школе это было по-советски,

Все различали, что добро и зло,

И нестерпимы клевета и ложь.

Твой выбор не себе - служить народу,

Но как же одолеть природу,

Девичьи нежную, как сны весны,

Чтоб выйти на тропу войны?

В усильях запредельных расцветала

Краса - до мисс Вселенной пьедестала.

Не сила побеждает, а мечта

Мир сделать лучше. Красота -

Прообраз высшего на свете,

И расцветает на планете

От века Флора по весне,

Блистая взором, как в огне

Пленительных желаний

И упоительных лобзаний.

И детства милого привет,

И неги лучезарный свет -

В игре весенней

На виртуальной сцене,

С рожденьем новым, как в мечте,

Детей и взрослых в красоте!


Празднество завершается ослепительным фейерверком.



Загрузка...