Санта-Барбара. Том 11

ГЛАВА 14

— …Игра — это тоже наркотик. Мы должны очистить от него наши тела и души!.. — исступленно вещала она. — Стоит ли говорить о том, сколько семей распалось из-за этого безобидного на вид греха! Какая психологическая травма наносится детям людьми, которые предаются этому греху!..

— Черт, куда же они подевались? — пробормотала Лили, шаря по ящикам столов и обыскивая карманы собственных платьев. — Я же помню, что вчера покупала новую пачку!

Телефонный звонок заставил оторваться ее от безуспешных поисков и, на ходу выключив приемник, она направилась к телефону.

— Алло, я слушаю.

— Здравствуйте, мисс Лайт.

— Да, это я, — с некоторым удивлением сказала Лили.

— Я так и думала, — с каким-то мрачным удовлетворением констатировала Джина. — Это — Джина Кэпвелл.

— Да, — рассмеялась Лили. — Я уже догадалась. У вас очень характерный голос, мисс Кэпвелл.

— Мисс Лайт, я не знаю, что вы тут делаете, — довольно едко сказала Джина. — Но я намерена это выяснить. Думаю, что ваш приезд в Санта-Барбару отнюдь не случаен. Почему бы нам не поговорить через час в ресторане «Ориент Экспресс»? Если вы не придете ко мне, то я сама приду к вам. Выбирайте.

— Что ж, я тоже хотела встретиться. Думаю, что этот разговор будет полезен нам обоим.

— Неужели?.. — изумленно протянула Джина.

— Да. Увидимся в «Ориент Экспресс», — заканчивая разговор, сказала мисс Лайт.

С этими словами она положила трубку и, испытывая уже нечто вроде зуда, стала перерывать книжные полки. Она была до того увлечена этим занятием, что не услышала, как дверь домика для гостей раскрылась, и на пороге возникла фигура Брика Уоллеса.

Лили обнаружила на полке какую-то пачку и стала внимательно изучать ее содержимое. Обнаружив, что сигарет нет и здесь, она в ярости смяла пачку и швырнула ее в угол.

Брик, обнаруживший возле порога небольшую корзинку, на дне которой лежала запечатанная пачка ментоловых сигарет, с задумчивым видом поднял сигареты и негромко сказал:

— Вы не это ищете?

Лили поспешно обернулась и, изобразив на лице невинную улыбку, воскликнула:

— Конечно, нет!

Повторив ее жест — смяв в руке пачку с сигаретами и швырнув ее в корзинку — Брик направился в комнату.

— Возможно у меня есть то, что вы потеряли, — загадочно произнес он.

С этими словами он полез в карман и достал оттуда смятую бумажку, которая была в сопровождении булыжника доставлена в дом Уоллеса. Брик принес записку вместе с камнем.

— Что это? — недоуменно спросила Лили. Брик повертел камень с запиской в руке.

— Это — требования вашего последователя, — медленно сказал он.

Вытянув руку с булыжником над столом, Брик разжал пальцы, и камень упал на большое блюдо. Грохот разбивающегося стекла не заглушил испуганного визга Лили Лайт.

— Что вы делаете?!!

— Забавно. В моем доме тоже кое-что разбилось… Они швырнули это в окно…

Брик повернулся к Лили, которая испуганно съежилась в углу комнаты, и неторопливым шагом направился к ней.

— Вы бы научили своих фанатиков хорошим манерам, — не сводя с нее взгляда, произнес он.

— Не понимаю, о чем вы!.. Я не имею к этому никакого отношения.

— Когда я позвонил в полицию, а затем переговорил с инспектором Кастильо, то мне говорили, что вы именно так и будете себя вести: знать ничего не знаю, слышать ничего не слышала, видеть — не видела…

— Мои поклонники должны отвечать сами за себя. Я тут не при чем.

— Честно сказать, я поначалу даже сомневался в этом. Теперь вижу, что они были правы.

— Но это на самом деле правда. Я не имею к действиям своих поклонников ни малейшего отношения.

— Вот вам мой совет — отзовите своих верных псов или ягнят, или как их там… Булыжник может стать опасной штукой.

— Меня возмущает, — едва дрожащим голосом сказала она, — что вы связываете меня с этим.

— Но это вы заставили их всех вооружаться против казино. Не так ли? — сказал Брик.

Заметив на столике рядом с Лили Лайт развернутый лист бумаги, на котором была изображена плавучая буровая платформа с высокими шпилями собора, Брик спросил:

— А это что?

Лили попыталась выхватить чертеж, прежде чем он попадет Брику в руки, однако он постарался опередить ее.

— Дайте-ка я взгляну…

— Это что такое? Собор? Так вот в чем дело?

— Положите! — взвизгнула Лили.

— Нет уж! Дайте-ка я посмотрю повнимательнее. Я так понимаю, что это вместо казино «У Ника» на платформе будет красоваться вот это чудовище, которое ничем не отличается от сотен тысяч других подобных строений по всей стране?

— А почему бы не превратить вместилище порока в храм, где люди будут служить богу? — запальчиво возразила она.

— Потому что это не зло, а законный бизнес, — возразил Брик. — Я вижу вас насквозь! Вы используете безвольных людей ради собственной выгоды. Сначала вы скажете им, что вам нужны деньги на собор, а потом, что он принадлежит им…

— Так оно и есть.

Брик возбужденно швырнул чертеж на стол и, осуждающе ткнув в Лили пальцем, воскликнул:

— Это неправда! Я знаю, что будет на самом деле! Вы сбежите вместе с собранными деньгами! А ваша паства останется, как обычно, с носом… Такие случаи уже не раз встречались в истории. Не вы первая и не вы последняя… Так что я не испытываю на ваш счет ни малейших иллюзий.

— Как вы можете так говорить?

— Я буду говорить с вами так, как считаю нужным. Для начала, я разоблачу ваш обман и сорву с вас маску. А потом останется делом техники привлечь вас к ответственности за массовое надувательство. Я думаю, что в результате вы будете отправлены в женскую тюрьму. Очевидно, там выше место…

Брик сделал угрожающий жест рукой, однако окрик Круза Кастильо заставил его остановиться.

— Пожалуйста, не делай того, о чем потом можешь пожалеть!

— Круз? — удивленно произнес он.

— О! Слава Богу! — вздохнула она. — Не знаю, что бы он со мной сделал!..

— Не волнуйся, Круз — спокойно сказал Брик, — я лишь предупредил ее.

— А вы, мадам, не лезьте не в свое дело. Счастливо оставаться.

С этими словами он покинул домик для гостей, оставив Круза Кастильо и Лили Лайт наедине. Когда за Бриком захлопнулась дверь, Лили с выражением безграничного сочувствия к Брику сказала:

— Какой он злой.

— Похоже, у него для этого есть причины, — с подтекстом сказал Круз.

— Да, мне известно о том, что произошло с ним. В его дом бросили камень, — понимающе сказала она, — но я тут ни при чем. Вы инспектор Кастильо?

— Да.

— Приятно познакомиться. Ваша жена рассказывала мне о вас.

Упоминание о Сантане больно резануло слух Круза, но он предпочел пока не обращать на это внимания.

Окружной прокурор как бы невзначай натолкнулся на Иден Кэпвелл в ресторане «Ориент Экспресс». Она приехала сюда, чтобы поинтересоваться, как идут дела. Последние несколько дней Иден не особенно жаловала принадлежавший ей ресторан своим вниманием. Причина тому была совершенно очевидной — Круз.

Между прочим, их постоянная занятость друг другом отразилась и на его служебных делах. Отпуск без сохранения заработной платы не мог продолжаться бесконечно долго, и сегодняшний день и Круз, и Иден решили посвятить в первую очередь работе.

Окружной прокурор, который обществу Джины Кэпвелл, оккупировавшей его квартиру, предпочел завтрак в «Ориент Экспрессе», был несказанно обрадован, увидев здесь Иден. Зная, что она отличается куда большей разговорчивостью, нежели ее возлюбленный, Тиммонс решил повторить закончившуюся в первый раз неудачей попытку склонить Иден к тому, чтобы она подписала документ, обвинявший Сантану Кастильо в вооруженном нападении.

— Какая удачная встреча! — многозначительно воскликнул он, останавливаясь рядом с Иден.

— Кейт, ты все-таки ужасно назойливый человек.

— Между прочим, ты сегодня очень жестоко обошлась со мной, — сделав обиженное лицо, произнес он. — А как ты сама понимаешь, мужчины очень не любят проигрывать.

— По-моему, для того, чтобы добиться собственной цели, ты готов воспользоваться любыми средствами, — не слишком дружелюбно заметила Иден. — А что касается твоего утреннего визита, то я, честно говоря, не понимаю, зачем тебе все это нужно, ведь ты поначалу демонстрировал свою явную заинтересованность в том, чтобы Сантану оправдать. А теперь пытаешься навешать на нее всех собак.

— Иден, ты должна раз и навсегда запомнить, что я, как должностное лицо, то есть окружной прокурор, заинтересован в том, чтобы всегда и везде существовал закон. В данном случае я выступаю как совершенно незаинтересованное лицо. Ведь я не прошу от тебя ничего сверхъестественного, ты просто должна подписать заявление, в котором указано, что ты собственными глазами видела, как Сантана Кастильо, угрожая револьвером, напала на Джину Кэпвелл, вот и все. Ведь это видело еще семьдесят человек, но твоя подпись будет особенно ценна, потому что ты уже однажды пострадала от Сантаны. Судья обязательно должна принять это во внимание. И к тому же, подписав эту бумагу, ты ничего не теряешь.

— Но и не приобретаю, — ответила Иден. Тиммонс беспечно махнул рукой.

— Да это же полная ерунда. Только такой упрямец, как Круз, может подозревать в этом подвох. Видишь, — он достал из-за пазухи благоразумно припасенную с собой в подобных случаях бумагу и, развернув, показал ее Иден, — здесь уже стоят несколько подписей. Так что, ты отнюдь не топишь Сантану.

Поскольку Иден задумчиво молчала, окружной прокурор услужливо подсунул ей ручку.

— Подпиши, и дело будет закончено. Таким образом ты просто окажешь мне услугу, вот и все.

Они подошли к стойке бара, и Тиммонс положил бумагу вместе с ручкой перед Иден. Она некоторое время колебалась, а затем, махнув рукой, сказала:

— Ну ладно, похоже, мне от тебя сегодня не удастся отвязаться.

Она поставила свою подпись под заявлением и, стараясь поскорее позабыть о сделанном, отодвинула бумагу в сторону.

— Ты совершенно бесчувственный человек, Кейт, — укоризненно покачав головой, сказала она.

Тиммонс начал кривляться, что говорило о значительном росте его жизненного тонуса в результате выполнения намеченной цели.

— Я просто выполняю свой долг.

— Да, с большим рвением.

— Между прочим, я окружной прокурор, — театрально выпятив грудь, заявил он. — У меня есть некоторые служебные обязанности. Мне дорога Сантана, но от меня ждут справедливости, и если не я, то кто-нибудь другой установит ее.

— Так значит, для тебя уже не существует сторон, ты вне схватки?

— Я и не ждал от тебя понимания. Твои симпатии отданы Кастильо, и это правильно, он пострадает больше всех, — ехидно заявил он. — Но, видно, ничего не поделаешь, такова его судьба.

— Да, я вижу, что тебя это очень радует, — с холодной вежливостью сказала она. Интересно, какая кошка между вами пробежала? Что тебе сделал Кастильо? Почему ты его так не любишь?

Тиммонс уселся на стул возле стойки бара и, задумчиво пожевав губами, произнес:

— Ну, не всем же его любить. По-моему, в этом городе Кастильо пользуется каким-то фанатическим обожанием, и мне, честно говоря, это совсем не понятно. Я, конечно, понимаю, что он мужчина в самом расцвете сил, что у него есть своеобразная привлекательность, нечто экзотическое, что всегда интересовало дам, скучающих от излишнего количества денег. Но ведь это же еще не все. Иден, как по-твоему, неужели Круз идеален?

— Нет, у него есть недостатки, и пришло время для того, чтобы их выявить и преподнести всему свету. Люди вокруг должны знать, что Круз Кастильо — человек из плоти и крови, а не ходульный голливудский образ, который так успешно тиражируется в последнее время и, надо признать честно, приносит немало прибыли продюсерам. Мне надоело видеть это слепое поклонение.

В его голосе было столько неприкрытой злобы и ненависти, что Иден почувствовала, как, не смотря на жаркий день, по ее коже пробежали мурашки, как от озноба.

— Кейт, — тихо сказала она, — ты так и не ответил на мой вопрос. Что тебе сделал Круз Кастильо?

— Как, разве нет? По-моему, я все сказал.

— Значит, ты больше ничего не хочешь говорить мне? — упрямо повторила Иден. — Очевидно, это что-то, чего ты не смог перенести, раз пытаешься отомстить ему, причиняя боль Сантане.

Тиммонс все с той же загадочной улыбкой на устах медленно поднялся со стула и, ничего не говоря удалился. Мало вероятно, чтобы он просто пытался заинтриговать Иден. Во всяком случае, именно так казалось ей. Очевидно, что-то все-таки существовало между ними, и это что-то настолько сильно задело Кейта Тиммонса, что он до сих пор не мог простить Круза. Может быть, это произошло между ними тогда, когда Иден ездила в Европу, может быть, еще раньше. Однако сам Круз до сих пор ни словом не обмолвился ей о столь важном, как теперь со всей очевидностью представлялось Иден, факте его жизни.

Кроме того, что это задевало ее достоинство как женщины, Иден одолевало элементарное любопытство. Она все больше и больше убеждалась в том, что просто обязана подробнее узнать о прошлом Круза. Если он не хочет рассказать об этом сам, то она все равно узнает…

— Но разумеется, — с притворным сожалением сказала Лили, — я об этом ничего не знала. Я бы хотела сделать заявление и осудить того, кто напал на дом мистера Уоллеса. Уверена, что мои люди здесь ни при чем. Я против насилия.

— Я уверен в том, что мистер Уоллес будет признателен вам за такое заявление.

— Во всяком случае, вполне мог бы попросить меня об этом сам, а не заниматься оскорблениями.

— Он слишком расстроен.

— Понимаю, он чувствует напор протестующих и это раздражает его. Я бы хотела, чтобы полиция закрыла казино, что вы на это скажете?

— Полиция?

— Да, именно полиция. Я хочу, чтобы вы стали моими союзниками в борьбе против этого порока. Игра развращает и губит людей.

— А я вот люблю играть. И потом, нормальное казино находится за пределами города. Все законно.

— Не все. Нарушены мои личные моральные законы и законы тысяч людей, которые меня слышат. Боюсь, что мне придется продолжить словесные нападки на казино.

— Словесные? Но вы не можете вдохновлять людей на насилие, это противозаконно.

— Да, я согласна. Круз улыбнулся.

— Рад это слышать. Что ж, не буду задерживать больше ваше время. До свидания.

Круз уже повернулся, чтобы покинуть домик для гостей, но Лили торопливо воскликнула:

— Кстати, я виделась сегодня с вашей женой. Это была очень приятная встреча.

— Вы говорите мне об этом уже во второй раз.

— Потому что я считаю это очень важным и для вас, и для меня. Я навещала Сантану Кастильо в клинике. Я верю тому, что она сказала насчет Джины Кэпвелл, я верю ей.

— Да, — наконец ответил он, — во что бы то ни стало я добьюсь своего. Я хочу, чтобы Джина ответила за все, что она причинила моей жене.

— Это, конечно, в вашей компетенции, мистер Кастильо.

Круз вдруг заметил в ее голосе какие-то заискивающие нотки. Это было весьма необычно.

— Но, может быть, вы предоставите это почетное право мне? — медленно закончила она.

— Прошу прощения?

— Я сама постараюсь исправить Джину Кэпвелл. Это нелегко, но дело этого стоит.

— Да, это будет нелегко.

— Любую задачу можно решить, — удовлетворенно сказала Лили. — Путь исправления — тяжелый путь.

— Да, — шумно втянув носом воздух, сказал Круз. — Ну что ж, было приятно поговорить. Чувствую, что мы с вами будем еще встречаться.

— Надеюсь, мы ведь на одной стороне.

— Время покажет, — уклончиво ответил Круз. – Извините, я и так слишком задержался у вас, мне пора. Всего хорошего.

Закрыв за собой дверь, Круз оставил Лили наедине со своими пороками. Вспомнив о том, как ужасно ей хотелось курить, Лили тут же бросилась к корзинке, куда Брик швырнул измятую пачку сигарет, и аккуратно расправила ее. Вытащив слегка измятую сигарету, она направилась к дивану и по пути включила приемник.

— Тому, кто думает, что он не имеет воли, чтобы курить, пить, играть, я говорю — у вас есть сила воли. Главное, научиться ее применять. Каждый может отказаться от дурных привычек.

Под звуки собственной проповеди Лили Лайт бухнулась на мягкие подушки дивана и, с наслаждением вытянув ноги, закурила сигарету. Клубы синеватого дыма медленно поднимались к потолку, словно иллюстрируя возвышенный пафос проповеди.

Сантана возбужденно вскочила с кровати и, расхаживая по комнате, стала рассказывать:

— Ник, ты знаешь, мы провели с ней так немного времени, а я уже чувствую себя намного лучше.

— Все это, конечно, очень хорошо, — сказал он, — однако не думаешь ли ты, что все это довольно рискованно?

— Что? — непонимающе посмотрела на него Сантана.

— Ну, вот так, довериться кому-то так легко. Ты ведь ее совсем не знаешь.

— Нет, Ник. Ну зачем ей мои проблемы? Она просто хочет мне помочь.

— Ну, не знаю, я ведь тоже хочу тебе помочь. Или мне тоже надеть белый костюм?

— Сантана, — продолжал Ник, — разве я не рядом, разве я не верю в тебя?

— Да, — благодарно посмотрела она на него. — И я обязана сказать тебе за это спасибо. Если бы не твоя помощь, мне было бы совсем худо. Даже на знаю, чтобы я делала.

— Ник, но я чувствую себя сейчас намного сильнее. Понимаешь, я должна справиться с тягой к наркотикам и снять с себя обвинение.

— Прекрасно, Сантана, так и должно быть.

— Может быть, я и не выиграю, но хоть попытаюсь.

— Я верю в тебя, — сказал Ник. — Если ты очень постараешься, то сможешь выиграть.

— Спасибо, мне очень нужен сейчас человек, который верит. Это придает мне силы. Поэтому Лили Лайт так много значит для меня.

Разумеется, Ник был удивлен. Способности этой Лили Лайт воздействовать на людей приближались к гипнотическим, это не могло не настораживать…

Опираясь на палку, Джина вошла в дверь ресторана «Ориент Экспресс» и остановилась у порога, окидывая взглядом зал. Фигуру Лили Лайт, облаченную в белоснежное белое платье, она заметила сразу же. Лили сидела спиной к двери и задумчиво теребила салфетку. Джина подошла сзади и, не доходя двух шагов до Лили, остановилась. Тем не менее, мисс Лайт догадалась о ее приближении.

— Здравствуйте, Джина, — сказала она, не оборачиваясь.

— Да, это я, — неуверенно сказала она. — Как вы меня узнали? Вы, может быть, еще и телепат? О таких возможностях я слышала, и впервые имею возможность убедиться в этом воочию.

— Это было очень просто сделать, у вас духи с весьма характерным запахом.

— И только-то? Ну что ж, тогда ничего удивительного, — с улыбкой ответила она. — А что, вам нравятся мои духи?

— У них очень заметный запах, — уклончиво ответила она.

— Между прочим, я купила их в Париже, — сказала Джина. — Наверное, вам известно, что там самая лучшая парфюмерия?

— Да. Между прочим, я даже знаю, почему вы оказались в Париже. Мейсон отправил вас туда.

— Да, вы хорошо информированы. Что вам еще рассказал про меня Мейсон? — едко осведомилась Джина.

— Не слишком много, — столь же едко ответила она. — Но могу себе представить всю картину.

— Я думаю, в этом нет никакой особой сложности, нужно лишь связать все подробности…

— …и получится самая развращенная женщина, с которой я когда-либо сталкивалась, — закончила Лили.

— Вот как? Ну что ж, спасибо тебе, добрый старый Мейсон. Я представляю, что ты там про меня нарассказывал! — нервически воскликнула она. — А что вы, мисс Лайт, собственно имеете против меня? Что еще вам наговорил Мейсон?

— Очень много, — ответила она после несколько затянувшейся паузы. — Вы занятный психологический тип, мисс Кэпвелл, достойны для изучения под микроскопом.

— Знаете, я облегчу вашу задачу. Я расскажу вам, чем я живу. Я сделала все, что могла, чтобы выжить, и теперь хочу сохранить сына.

Напускная бравада и горделивый напор уступили место тону сожаления и в чем-то даже раскаяния.

— Я не всегда поступаю хорошо, но делаю это без колебаний. Так что вас еще интересует конкретно? Что вы еще с Мейсоном затеяли?

Словно почувствовав свою обезоруженность перед собеседницей, Джина закончила свою речь на повышенных тонах:

— Я ведь вижу, что вы не просто так взялись за это казино, чем оно вам насолило? Или у вас есть гораздо более далеко идущие цели? Что у вас на уме?

— Ничего.

Этот ответ не удовлетворил Джину. Возмущенно сверкнув глазами, она откинулась на спинку стула.

— Я не вчера родилась. Вы что-то скрываете, мой опыт подсказывает мне это, — раздраженно бросила она.

Лили выглядела так, словно уже заочно чувствовала себя победительницей в этой словесной перепалке.

— Это вам есть что скрывать, — с легкой укоризной сказала она. — Вы скрываете то хорошее, что есть в вас. Мы поможем вам отыскать это, возрастить в себе. Когда Мейсон рассказал мне о вас, я поняла, что вы — моя самая важная задача. Еще никогда в жизни мне не попадался такой занятный психологический типаж. Я думаю, что моя деятельность главным образом предназначена для таких, как вы. Я обязана спасать души и наставлять их на путь истинный, на путь служению Богу и свету. Думаю, что в конце концов и вы придете к нам. Ведь солнце правды согревает своими лучами каждого, кто только захочет этого. А то, что вы захотите спасти свою душу, это несомненно. Вам есть, что спасать.

— Вы хотите меня спасать?

— Да, да, — оживленно подтвердила Лили, — именно это я и хочу сделать. Я посчитаю личным оскорблением для себя, если мне не удастся обратить вас в свою веру.

— Не верю. По-моему, за этим стоит что-то другое.

— Что именно?

— Пока еще не знаю, — огрызнулась Джина. Лили с улыбкой покачала головой.

— Да, теперь я вижу, что превратить вас в хорошего человека — чудовищно тяжелая задача. Я не могу взваливать на себя большее.